Тайный ребёнок от Босса (СИ)

Глава 14. Роман

— Это что ещё за сборище, Галина Павловна? — цежу сквозь зубы, буквально продираясь к собственному кабинету.

Приехал, называется, из командировки. Даже домой не стал заезжать, сразу в офис. А тут чёрт-те что творится. Вся приёмная забита девушками. Молодыми и не очень. В деловых строгих костюмах, но вот внешность почти у всех одинаковая, смазливая. И фигуры точеные. Если бы не офисная одежда и хоть какая-то толика ума в глазах, подумал бы: у нас тут конкурс моделей.

— Это претендентки на должность вашей помощницы, Роман Геннадьевич, — заявляет женщина с дежурной улыбкой. — Они прошли два этапа, и отдел кадров отправил их сюда для финального собеседования.

Обернувшись, осматриваю девиц. Те встрепенулись, аж повскакивали с насиженных мест.

— И что вам на этой пенсии делать, Галина Павловна? — вопрос риторический, естественно. Но менять преданного и компетентного в своей сфере человека на вот этих вот только выпустившихся девиц совершенно нет никакого желания.

— Отдыхать, Роман Геннадьевич. Заслужила, — отвечает женщина со снисходительной улыбкой. Я знаю Галю почти с детства. Она не одни год с моим отцом работала. Преданной ему была. И папа её очень уважал.

— Встречи какие-нибудь назначены на сегодня? — спрашиваю, забирая корреспонденцию.

— Нет, я всё перенесла на завтра.

Опять оборачиваюсь, окидываю взглядом ждущих претенденток. Единственная, кто идеально вписывается в мою приемную, — Ланская. Рыжая прочно влезла в мои мысли, я о ней всю неделю думал. Пару статей даже прочёл про это её ЭКО. И ни в одной из них не написано, что нужно воздерживаться месяцами. Надо теперь эту мысль до самой Ланской донести.

— Галина Павловна, узнайте, Ланская на работе?

— Да, она поднималась пару часов назад, — бодро вещает помощница.

Представляю, что рыжая надумала, увидев толпу красоток. Ничего хорошего, конечно же.

— Хотя сейчас, возможно, ушла на обед, — Галя на часы настенные смотрит.

— Вот это всё перенести на после обеда, — отрывисто приказав, быстрым шагом добираюсь до лифта.

Спустившись на один этаж ниже, опять натыкаюсь на обнимающихся.

Твою мать!

Сжимаю со злости челюсть. Давлю иррациональную ревность.

Рахлин нас оставляет. Мотнув головой, требую Валерию идти за мной и захожу в лифт. Женщина подчиняется, вопросы не задает, ждёт. Я не тороплюсь её просвещать. Изначально хотел вернуться в кабинет и предложить ей повышение, уже официальное. Сменить приёмную Рахлина на мою. Но лучше мы сначала пообедаем. Я остыну, да и она не будет так настороженно смотреть.

— Так куда мы едем, Роман Геннадьевич? — первой не выдерживает молчания Ланская и, громко цокая, следует за мной.

Я слишком быстро иду вперёд, себя сдерживаю, чтобы не зажать её прямо на подземной парковке. Иначе придётся опять техникам звонить и удалять записи с камер, как я уже делал после поцелуя в лифте.

— Обедать, рыжая, — отвечаю, распахивая дверь авто, и поворачиваюсь к ней.

— С вашей злобной физиономией, боюсь, кусок в горло не полезет. Поперхнусь и помру во цвете лет, — бурчит недовольно. — И вообще, вы даже не озаботились вопросом, нет ли у меня планов. Может быть, меня ждёт кто-то?

В бешенство приводит это её «кто-то». Наверняка речь о белобрысом хахале, с которым она по свиданкам ходит.

— Нет у тебя никаких планов. Ножками двигай быстрее! Пока я тебя под камерами не прибил… во цвете лет.

— За что? — скрещивает руки на груди, возмущённо вздёрнув выше нос, и останавливается в шаге.

— Будешь зажиматься с Рахлиным по углам — уволю и тебя, и его! И пока спишь со мной, об остальных забываешь! — всё же не сдерживаю гнев и рычу бескомпромиссно.

— Как удачно, что я не сплю с вами! — заявляет гордячка, сверкнув янтарными очами.

— Пока... — добавляю с предвкушением и улыбаюсь. Знаю, моя упрямая рыжая бестия, как быстро твоё «нет» превратить в протяжное «да».

Ланская фырчит и, наконец, взбирается в салон. Закрываю дверь и, обойдя машину, занимаю кресло водителя.

Мы опять едем в тишине. Я сосредоточен, вообще стараюсь не отвлекаться никогда от дороги. Но краем глаз палю, как рыжая смотрит на меня. Старается, правда, не показывать интерес.

Волосами встряхнув, в сумочку лезет и телефон достаёт. Листает что-то там. На перекрёстке останавливаюсь на красный свет и поворачиваю голову.

Ланская удивляется чему-то. Увеличивает некий файл. С моего ракурса особо не разглядеть, но точно не фотография. Вертит его пальцем. Брови хмурит, ноготь грызёт. Такая сосредоточенная и задумчивая.

Нам сигналят, и рыжая, дёрнувшись, отрывается от экрана. Давлю на газ, снова переключаясь на дорогу.

На очередном светофоре поворачиваюсь к ней. Слёзы с глаз украдкой стирает, но не выглядит печальной. Наоборот, улыбается широко.

— Тебя поздравить, что ли, уже можно? — до меня, наконец, доходит. Сегодня тот самый десятый день. Ланская кивает с улыбкой. — Иди ко мне.

Уверен, откажется, заупрямится, но нет. Охотно подаётся ближе. Зарываюсь в волосы, на затылок давлю, притягивая, и целую.

— Поздравляю, рыжая, — выдыхаю, наслаждаясь вкусом её пухлых, чуть соленых от слёз губ.

Вместо ответа — тихий вздох. Наши языки сталкиваются, искры по венам разносятся. И одна определенная часть тела очень бурно реагирует на, казалось бы, невинный поцелуй. Хочется рыжую не в ресторан везти, а сразу домой. И поздравить хорошенько, до сорванного голоса и подрагивающих конечностей.

Нам сигналят громко и настойчиво. Даже матерят. А мы друг от друга оторваться не можем. И не думал, что скажу такое. Но я рад, что Лера разделяет своё сокровенное со мной.

— Мы создаём пробку, — шепчет тихо-тихо.

— Потерпят, — отмахиваюсь, нехотя отстраняясь.

У ресторана паркуюсь, выходить не тороплюсь. Лера макияж поправляет, помаду наносит, промокает салфеткой глаза. Волосы пытается собрать, в сумке копается, похоже, заколку ищет.

— Держи, — вынимаю из нагрудного кармана её резинку. Я зачем-то эту хрень таскал с собой не один день. Даже если менял костюмы, перекладывал. И Ланская, похоже, тоже не понимает, зачем я это делал, но охотно забирает.

Мы, наконец, выходим и располагаемся за небольшим столиком, подальше от любопытных глаз. Рыжая заказывает себе рыбу, греческий салат и чай с жасмином. Мой выбор падает на стейки.

— Как съездил в командировку? Успешно?

Не знаю, как у неё это получается. Но я охотно рассказываю о поездке. Слушаю её, и обед пролетает совершенно незаметно. Я совсем расслабляюсь и отдыхаю в её компании. Мне нравится подшучивать над ней, слышать чистый смех и колкие ответы.

— Так что всё это значит, Ром? — спрашивает после того, как мы заканчиваем с горячими блюдами и просто пьём чай с жасмином.

— Я не могу пообедать с тобой без подтекста? — хмыкаю, сыто откинувшись на спинку диванчика.

— Я слишком хорошо знаю таких, как ты, мужчин. С одним вот уже семь лет работаю бок о бок. Вы ничего не делаете без подтекста.

— Галя на пенсию выходит, слышала?

— Да и видела даже вереницу кандидаток на её место, — смеётся рыжая.

— Я предлагаю эту должность тебе.

— Нет, — настроение Ланской вмиг меняется. Она вся подбирается и откладывает чашку.

— Оклад больше, премиями не обижу и работы существенно меньше.

— Это из-за твоего предыдущего предложения? — перебивает женщина.

— Нет, секс тут совершенно не при чем. Если менять преданную и верную помощницу, то на ту, кому доверяешь и знаешь, что справится. А то предложение никак не повлияет на наше сотрудничество. Я умею разделять личное и бизнес. Ты тоже, — посерьёзнев, выдаю.

— И всё же мой ответ — нет, — подумав полминуты, добавляет: — Во-первых, из-за Рахлина. Во-вторых, я беременна, Ром. Значит, через месяцев семь выйду в декрет. На год, а может, и два. Тебе всё равно придётся искать замену, теперь уже мне. К чему эта рокировка и оттягивание неизбежного? Лучше сейчас выбери из предложенных вариантов. Галя их обучит. И я помогу.

— Почему ты так предана Рахлину? — из её отказа именно этот момент меня злит больше всего. В остальном она, конечно же, права. И если бы я думал мозгами, а не тем, что ниже пояса, не стал бы даже предлагать.

— Мы не любовники и никогда ими не были. И не будем. Если ты опять об этом. Просто в своё время Натан меня спас и поддержал. Поддержал даже тогда, когда отвернулись все. И потом, ты его скоро повысишь, а значит, и меня. По деньгам ничего не потеряю, — умело переводит тему Ланская.

— Кто сказал, что я его повышу? Пока только думаю, как бы уволить, — фыркаю, но ответ принимаю и больше не возвращаюсь к этой теме.

Рыжей звонит её шеф, напоминает о делах насущных. Мы завершаем обед и едем в офис. Прежде чем выпорхнет эта огненная птичка, срываю ещё один поцелуй и отпускаю.

— Галя, зайдите ко мне, — приказываю, проходя в кабинет мимо ждущих девушек. Женщина сразу же следует за мной, прижимая к груди папки. — Уверен, вы составили свой список претенденток и уже выбрали нескольких, кто может подойти.

— Да, шеф, — улыбается пенсионерка, поправляя очки на носу. — Их дела я положила сверху и пометила стикером.

— Ну, тогда остальных отправляйте домой, нет нужды держать их в ожидании. А остальных приглашайте по очереди, — хмыкаю.

Помощница кивает, отделяет часть папок и протягивает мне. Остальное оставив себе, выходит.

Управившись за пару часов, я выбираю, наконец, двух особо отличившихся. И отправляю оформляться на испытательный срок и обучаться у Гали. Пока не решил, кто из них получит должность, нужно присмотреться в работе.

Трудовые будни вновь захватывают в цепкие лапы. Время летит с бешеной скоростью. Конец ноября — закрытие года у юристов. Конференции, встречи и мероприятия отнимают все силы и время.

Воздержание сильно улучшает работоспособность. Да и с Ланской мы практически не сталкиваемся. Пока. Я жду субботы, чтобы нагрянуть к рыжей и стребовать положительный ответ.

Прошло уже больше трёх недель с её подсадки. Положительный тест получила. Даже вроде по её графику и на первый приём сходила. Значит, больше нет никаких препятствий ответить мне положительно, и желательно несколько раз.

Но с раннего утра звонит мама. Зовёт в гости, сестра с мужем и дочерью из Чехии прилетают, и мама хочет собрать всю семью.

У меня на выходные были просто грандиозные планы. И в них никак не входило сидеть на семейном обеде, слушая нравоучения, упрёки и наставления. И я уверен, семья, кроме мамы и младших близняшек-сестрёнок, вообще не заметит моего отсутствия. Но ради родительницы скрепя сердце соглашаюсь.

Смирись, Бессонов. Секс тебе этой осенью уже не светит, — внутренний голос ставит на мне крест.

Рука сама тянется к телефону, и я набираю Ланскую.

— Шеф? — удивляется сонный голос. Улыбаюсь сам себе. Вспоминаю наше единственное утро. Её, тёплую, податливую. В моих отпечатках и засосах.

— Какие планы на выходные? — спрашиваю без приветствия.

— А что? — напрягается Ланская. Вот не умеет эта женщина флиртовать. Другая бы промурлыкала что-то типа «никаких, приезжай». Тьфу. Упрямая бестия.

— Мне нужны твои профессиональные навыки коммуникации на встрече с одним бывшим партнёром на его территории. Сможешь вырваться на выходные и поработать внеурочно?

— Эм, на все выходные? — уточняет женщина.

— Да, и захвати рабочий ноутбук. Возможно, придётся некоторые моменты запротоколировать для будущих досудебных актов, — добавляю уверенно.

— Во сколько нужно быть в офисе? — прячет зевоту и соглашается Ланская.

— Я заеду за тобой в одиннадцать. Одевайся свободно и тепло. Встреча неформальная, в семейной обстановке.

Рыжая молчит довольно долго. Кажется, подозревает что-то неладное. Или заснула, сопит очень шумно.

— У меня в десять приём в клинике, — неуверенно тянет.

— Ты же вроде прошла уже плановое узи.

— Да, это второе… — вздыхает, немного погрустнев.

— Что-то не так?

— Вот это и буду выяснять. Не знаю, насколько задержусь и смогу ли вообще быть полезной.

— Я подъеду к клинике, — выпаливаю раньше, чем обдумываю сказанное. — Сумку собери только заранее. И не спорь, Ланская. Мне нужна твоя помощь, я не вывезу один.

— Ладно, ладно. Только премию заранее готовьте. Да побольше, — сдаётся женщина.

— Тебе понравится моя премия, еле унесешь, — хмыкаю и отключаюсь.

К клинике я приезжаю в пол-одиннадцатого. Пишу Ланской, молчит. Меня будто кто-то гонит вперёд. Захожу в вестибюль. Девушки на ресепшене просят подождать, рыжая проходит УЗИ.

Одна из медсестёр, та, что советы раздавала по уходу за женщиной после трансплантации, узнаёт меня. Бодро так предлагает пройти в процедурный кабинет. Дверь распахивает. И я зачем-то шагаю.

Первое, что бросается в глаза в тёмной комнате, — это большой телевизор, висящий на стене. За ширмой слышу женские голоса.

— Вы уверены? — бормочет Ланская.

— Да. Вот, смотри и слушай.

К чёрно-белым кадрам добавляются звуки биения сердца. Или сердец. Не пойму. Может, эхо?

— Вот один, а вот второй, — тем временем продолжает врач.

На чёрном экране появляется зеленая стрелочка, указывающая на два белых овальных уплотнения.

Пячусь и выхожу из комнаты.

Сажусь на кресло возле процедурной. Я, конечно, слышал, что при ЭКО часто бывают двойни или тройни. Но не представляю, как Ланская будет одна возиться с двумя детьми. И теперь совершенно точно к своему телу не подпустит. Решив такое «чудо» оберегать все девять месяцев.

— Рома. н Геннадич? — удивляется, натыкаясь на меня, и почему-то белеет, сливаясь с цветом стен.

Покачивается, будто сейчас в обморок грохнется. Успеваю подскочить и придержать за талию.

— Ты чего это удумала, рыжая? Никаких обмороков мне тут!

— Всё хорошо, просто голова закружилась. Мы можем ехать, — бормочет, активно отбиваясь.

— Что врач говорит? Ты здорова, крепка и сильна? — спрашиваю, замечая выходящую следом за Лерой женщину.

И поворачиваюсь к ней. Лучше узнать у профессионала, рыжая соврёт и глазом не моргнёт.

— Всё хорошо, у Валерии крепкое здоровье, никаких признаков патологий, эмбрионы развиваются согласно графику… — отвечает врач с улыбкой.

Краем глаз вижу — Ланская какие-то знаки ей там подаёт. Вот ведь лисица! Я её как дурак три недели жду, терплю, дрочу временами, словно подросток в пубертат!

— Что насчёт секса? — перебиваю громко, аж ждущие очереди клиенты оборачиваются. — Есть какие-то противопоказания?

— Несмотря на удивительный случай, нет никакой необходимости замирать на весь срок беременности, — менторским тоном вещает женщина и смотрит на Валерию. — Ты можешь вести обычный образ жизни. Конечно, важно ещё контролировать уровень гормонов, и мы будем корректировать терапию. Ты, в свою очередь, не нервничаешь и наслаждаешься беременностью. А секс снимает все стрессы и волнения. Поэтому никаких противопоказаний, единственное — без слишком активных игр. Хорошо?

Последнее явно адресовано мне. И именно сейчас я уже с десяток активных игр придумал.

— Мы пойдём, Алевтина Григорьевна. Спасибо, — бурчит рыжая, почти сливается с цветом своих волос и пихает меня в спину.