Тайный ребёнок от Босса (СИ)

Глава 6. Валерия

Во мне столько неудовлетворённых желаний, столько гормонов, которыми я себя на протяжении года пичкаю. Именно они разрушают меня окончательно. А безумие… сладкое, обволакивающее разум безумие сжирает в животном желании.

Эта ночь превращается в настоящий марафон страсти. Чувственного, сладострастного удовольствия. Мы, словно изголодавшиеся путники, срастаемся друг с другом.

Обнажённые, мокрые, всклоченные, обкусанные тела сплетаются вновь и вновь. И мой яростный захватчик столь неутомим, столь ненасытен, это даже пугает. Что, если не выживу к утру?

За окном кромешная тьма, даже уличные фонари отключили. Значит, где-то четыре утра, скоро рассвет. А мы падаем на мокрые простыни после очередного жёсткого оргазма. Мышцы гудят и подрагивают. Я не уверена, что смогу сегодня выйти на работу. Ироничный внутренний голос предлагает взять отгул. Далеко идти не нужно, только голову поверни.

Рома сгребает моё обмякшее тельце, обнимает крепко, почти до хруста и, разгоняя горячим дыханием мурашки по влажной коже, отключается.

А ко мне сон не идёт. Где-то глубоко внутри взрослой эмансипированной женщины выглядывает маленькая, слишком правильная девочка. И напоминает, что нельзя спать с начальством. Да вообще нельзя спать с почти незнакомцем! Нельзя позволять такое, что я позволила Роме за эту ночь. И гореть мне за это в чьём-нибудь котле.

Я обещаю сидящей во мне правильной девочке, что обязательно выпровожу мужчину из дома. Прям с утра правила установлю, потребую забыть и держать субординацию. Обязательно.

Клянусь.

Успокоив совесть, засыпаю.

Будильник звенит очень настойчиво, громко и в коридоре. Ну да, телефон-то вместе с сумкой валяется именно там. Мне больно даже открыть глаза. Я безумно хочу спать. Тем более в этих тёплых руках, что держат меня в объятьях. А в теле такая сладкая нега.

Истеричный телефон, наконец, замолкает. Только я уже проснулась. И, судя по тому, как напрягается подо мной мужское тело, шеф тоже.

— Который час? — хрипит Роман Геннадьевич, впиваясь пальцами в бока и не давая сползти с него.

— Семь утра.

— Дьявол! — мужчина скидывает меня на соседнюю подушку и резко садится. Трёт ладонями лицо и поднимается.

Я на бок переворачиваюсь, подтягиваю повыше одеяло и любуюсь игрой мышц под смуглой кожей. Татуировки его рассматриваю. Шеф совершенно не стесняется своей наготы. Подбирает разбросанные вещи. В какой-то момент поворачивается ко мне и ловит за подсматриванием. Чувствую, как щёки горят от этих пронзительно-зеленых глаз.

— Слушай, Ланская…

Заткнись, Бессонов! Не порть момент! Не говори ничего сейчас!

— Не стоит мне ничего объяснять, я взрослая девочка, — моим голосом можно лед рубить. — Вам пора, мне тоже.

Зло дёргаю край одеяла и, отвернувшись, встаю с другой стороны кровати. Жмурюсь, оставаясь к нему спиной. Мужчина молчит. Неужели мысли прочёл?

Поворачиваю голову, натыкаясь на очередной его взгляд. Чёрт, он всю ночь трахался, а в глазах до сих пор голод стоит. И член стоит по стойке смирно в мою сторону. Что за терминатор?

Поспешно дёргаю покрывало и кутаюсь в него. Иначе он точно на очередной заход пойдёт. И я не уверена, что устою.

— Все мысли вышибаешь, рыжая! — внезапно заявляет мужчина и выходит из комнаты.

Ретироваться из моей квартиры шеф не спешит. О нет! Пока я перевожу дыхание, собираю разбросанные по полу презервативы да коробки от них, он благополучно запирается в моей ванной. И, судя по шуму воды, принимает душ.

Один из презервативов протекает и пачкает пальцы. Хлопаю глупо ресницами. Странно будет осматривать их, да? Может, просто Рома не дозавязал концы? Ну точно, не связал парочку. Уф! Аж на сердце отлегло.

Меня, конечно, не страшит залёт по неосторожности. С моим диагнозом забеременеть от одного контакта — задачка на миллион. У мужа за пять лет брака ничего не получилось. Пришлось прибегнуть к ЭКО, которое, впрочем, тоже закончилось выкидышем. Что меня пугает, так это разные венерические букеты, которые могут быть у мужчины с его половой активностью. Если, конечно, я ничего не испортила сексом, то вот ЗППП точно отложит мою долгожданную подсадку как минимум на месяц. А там опять терапия, опять графики и протоколы.

Выбросив всё это добро в урну, мою руки под раковиной на кухне и ставлю чайник. Мне необходим кофе и надо что-нибудь пожевать перед приёмами лекарств.

Я как раз достаю яйца, масло и колбасу из холодильника, когда на кухню заходит мой шеф.

— Я твоим полотенцем воспользовался, ничего? — спрашивает, продолжая сушить этим же полотенцем волосы.

— Ничего, — отвечаю и, оставив его, ухожу в ванную. Мне тоже нужен душ.

Из шкафчика достаю чистое полотенце и с блаженным стоном встаю под горячие капли душа. Каждая мышца в моём теле ноет и поёт одновременно. Что ни говори, но качественный секс просто необходим каждой женщине. А у меня его не было… Давно.

После этих стимуляций гормонами иногда так накрывало, что не успевала батарейки на вибраторах менять. А когда была замужем, Гриши после одного раза не хватало. И таблетки для мужской силы отказывался принимать, задевало его гордость химия эта. А я, дура похотливая, себя сдерживать не могу.

Нашла о чём вспомнить.

Зло дёргаю рычажком, отключая воду. Обтираюсь полотенцем и забываю напрочь о бывшем муже. Потому что в зеркале вижу яркие отметины моего бурного грехопадения. Вместо смущения в груди расцветает яркая эйфория, низ живота бабочками возбуждения трепыхается. Приплыли. Я точно похотливая дура!

Укрываю телеса в махровом халате, туго завязываю поясом и выхожу. По квартире плывёт запах яичницы, колбасы и кофе. Прячусь в спальне и одеваюсь. На этот раз никаких юбок и колготок. Строгий брючный костюм. Даже бельё максимально несексуальное. Чтобы и шанса не было раздеться перед собственным начальством. Это была разовая акция. Больше никаких интрижек. У меня через четыре дня подсадка. Ребенок важнее плотских утех!

На кухню захожу собранная, деловая, серьёзная. А Роман, чтоб его, Геннадьевич так и щеголяет в одних штанах, и рубашку даже не надел. Висит она на двери, словно знамя завоёванной территории.

— Корицу не нашёл, — нарушает тишину шеф, накладывая на тарелку яичницу с колбасой и ставя напротив меня.

— Садитесь, Роман Геннадьевич, будет вам корица, — хмыкаю и еле как протискиваюсь между этим увальнем и тумбами. У меня просторная кухня… была. Но как-то резко уменьшилась из-за одного наглого босса.

Открыв шкафчик над раковиной, тянусь на носочках к специальной коробочке со специями и вскрикиваю. Мужчина наваливается со спины, ладони свои здоровые на грудь укладывает, сжимая их, и в шею целует.

— Перестаньте немедленно! — шиплю, плечами прикрываясь.

— А ты выключай холодную стерву. И перестань делать вид, что между нами ничего не было, Ланская, — рычит он. — Или я напомню. Напомню, как ты громко стонала и требовала трахнуть тебя жёстко. Как скакала на мне и жадно глотала…

— Хватит! — рявкаю, пунцовея. — Нас ждёт работа!

— Твоя правда, — хмыкает мужчина, шлёпает напоследок по ягодице и отступает.

Достаю баночку с корицей, нервно посыпаю в одну из чашек уже разлитого кофе и вручаю напиток начальству.

Завтракаем мы в молчании. Роман Геннадьевич поглощает собственное творение и, кажется, даже не жуёт. Очень проголодался за ночь-то. У меня аппетита особо нет, съедаю пару ломтиков колбаски и желток.

— Чего не ешь? Не вкусно? — хмурит брови шеф.

— Вкусно, просто аппетита нет, — пожимаю плечами, прихлёбывая горячий кофе.

— Давай сюда, — мужчина отбирает мою тарелку и перекладывает в свою. Я не против. Не выбрасывать же.

Пока Роман Геннадьевич ест, я вытаскиваю свои многочисленные лекарства. Опять ампулу грею в кипятке. График распечатанный вешаю на холодильник и, сверяясь с ним, принимаю пилюли.

— Натан говорил, ты уже прошла физиотерапию после того, как гипс с ноги сняли, — слышу напряжение в голосе.

— Да, сейчас прохожу другую. Из-за неё отчасти я и сломала ногу. Один из побочных эффектов гормонотерапии — хрупкость костей, — я стараюсь казаться беззаботной и не нагнетать. Генерал совершенно точно не тот человек, с кем стоит делиться собственными слабостями и болячками.

— И что же эта за терапия? — он подхватывает одну из упаковок и читает: — Эстрофем. Это что-то по женской части?

— Да, это один из этапов перед ЭКО. Кстати, раз мы подняли эту тему. Я уже писала заявление на трёхдневный отпуск без содержания, и Натан Артурович подписал его. Мне после подсадки нужен полный покой. Но так как все переигралось, нужно ли заново переподписывать мой отпуск?

— Когда у тебя подсадка? — Роман напрягается сильнее и будто в чём-то меня подозревает.

— Через четыре дня, в субботу. Соответственно, со следующего понедельника до среды включительно я и хотела взять отгул.

— Ты же развелась. Хочешь вернуть мужа с помощью спиногрыза? — как-то внезапно меняет тему шеф.

— А что, женщина не может хотеть ребенка для себя? — вспыхиваю в моменте. — И нет, мой муж к моей будущей беременности никакого отношения не имеет. Мой ребенок будет только мой и для меня.

— Чтобы ребенок вообще появился, нужен второй человек, знаешь ли, — хмыкает он, совершенно не реагируя на мою вспышку гнева.

— Знаю. Для этого, слава богу, в нашей стране есть банк доноров. Выбирай из тысячи. Там тебе и кандидат физико-математических наук, и юрист, и фрилансер, — фыркаю и допиваю оставшиеся таблетки.

— И кого выбрала ты? — Роман Геннадьевич губы в улыбке растягивает. Будто посмеивается надо мной, такой глупой.

— Точно не юриста, — огрызаюсь и тянусь за разогретой ампулой.

— Оголяй зад, Ланская, — мужчина бесцеремонно отбирает из моих рук шприц и ампулу и сам набирает раствор.

Закатив глаза, отворачиваюсь и приспускаю штаны. Спорить с ним явно бесполезно, да и время поджимает, почти восемь уже.