Тайный ребёнок от Босса (СИ)

Глава 27. Валерия

Рома никуда не ушёл, да и я перестала его прогонять. В обед заказал куриный суп из своего любимого ресторана. Заваривал мне травяной чай и напоминал про лекарства. Пока я спала, работал из кухни. Слышала, когда просыпалась, как он рычит по телефону на подчинённых.

До самого вечера он остаётся со мной. И я даже не знаю: хочу ли, чтобы он уходил. Здравый смысл подсказывает, что нужно прогнать. Хочет участвовать в жизни малышей — пусть участвует. А между нами всё еще ничего не может быть. Нам вообще никто не нужен, и мы сами со всем справимся. Не стоит опять прыгать в этот омут, ни к чему хорошему это не приведет. Разве что я останусь с разбитым сердцем и окончательно сломленной. А вот глупая, влюблённая в него девочка, наоборот, хочет, чтобы он остался. И вообще, нельзя быть такой категоричной. Нужно давать людям второй шанс.

— Тебе больше ничего не нужно? — спрашивает Рома, отвлекая от мысленных споров. И я понимаю, что он сам решил уйти.

— Нет, спасибо, — хриплю, приподнимаясь на локтях.

Он кивает и уходит в коридор. Выползаю из тёплой постельки и семеню за ним. Рома и вправду собирается уйти. Обувается.

— Если что-то понадобится, звони, — бросает на меня взгляд и тянется к пальто на вешалке. Киваю. — У меня утром встреча с клиентом, но в обед освобожусь и заеду.

— Не стоит. Я вправду уже чувствую себя лучше и, возможно, завтра выйду на работу.

— Лечись спокойно., — включает большого босса и строго так выдаёт: — Рахлин пару дней переживёт без тебя.

— Есть определенный плюс в том, чтобы спать с начальством, — сарказм так и прёт, не могу сдержать язык за зубами.

— Хочешь ещё пару плюсов добавить? — выгибает бровь мужчина.

— Нет, боюсь, я эти плюсы не отработаю, — фыркаю.

— Передумаешь — дай знать. Предложение действует неограниченное количество времени, — криво усмехается Бессонов и дёргает щеколдой на двери. — До завтра, Ланская.

— Пока, Роман Геннадьевич, — хмыкаю, шагнув ближе, и чувствую, как между нами устанавливается небольшое перемирие.

Закрыв за мужчиной дверь, возвращаюсь в постель. И лечусь, как велели. Ночью ещё раз поднимается температура, но я её благополучно сбиваю выписанными врачом препаратами. И пью травяной чай, что заботливо заварил в термос один большой босс.

Последующие два дня проходят в том же режиме. Много жидкости и сна. В перерывах — полоскание горла и ингаляция. Рома навещает меня в обеденный перерыв. Привозит мне готовой еды, остаётся на обед и больше не задерживается. Работы всё же у него много. Рахлин звонит периодически. Порыкивает на меня и вопрошает, когда выйду. Знаю, что на самом деле волнуется и таким способом проверяет, не померла ли раньше времени.

Родные тоже не оставляют одну. Сестра привозит продукты, хочет приготовить ужин, но Рома забил весь холодильник готовой едой из ресторана. Алиска ворчит и вместо готовки убирает мою страшно грязную, по её мнению, квартирку.

Благо простуда отступает быстро, и уже к третьему дню я полностью выздоравливаю. С самого утра радую шефа, что выйду на работу. И читаю входящее сообщение от Павла.

Мужчина напоминает про театр и обещает заехать за мной в семь. Прикидываю по времени, успею ли я за час добраться до дома и переодеться. Понимаю, что в час пик по пробкам вряд ли получится.

«Лучше забери меня с работы в это время», — пишу ответ, откладывая офисную блузку и классические брюки.

Платье хоть и строгое, но всё же лучше, чем в деловом костюме идти в театр.

«Хорошо. До вечера», — отвечает Паша и посылает подмигивающий смайлик.

В офис приезжаю с опозданием. Торопливо бегу к лифтам и сразу же окунаюсь в любимый серпентарий. Несколько коллег-девчонок сканируют меня колючими взглядами. Явно заставшие мою истерику на парковке с последующим отъездом на Генеральском гелике.

— В следующую пятницу корпоратив, ты придёшь? — спрашивает Юля, открывая папку со списком.

— Да, конечно буду, — киваю я.

— Одна? — уточняет, вписывая мое имя.

Понятно, что не из праздного любопытства спрашивает. Ведь все эти годы я приходила с мужем. У нас корпоративы и другие развлекательные мероприятия семейные. Так еще Бессонов-старший завещал.

— Одна, Юль, — хмыкаю и выхожу на своем этаже.

Рахлин уже ждет с кипой бумаг наперевес и колючим взглядом.

— В полдень собрание, рыжик. Краткую выжимку по этим делам сделай, — сразу заваливает работой.

— А мне можно не идти на это собрание? — кривлюсь, включая компьютер.

— Нельзя. Мне похрен, спишь ты с ним или нет. На работе отключай чувства, — тихо рыкнув, уходит в кабинет. Явно шеф не с той ноги сегодня встал.

До полудня я справляюсь со всеми делами. Подготавливаю отчёты, вручаю Натану, и мы бодро заходим в переполненный сотрудниками конференц-зал.

Судя по взглядам, которыми нас провожают, уже все всё знают. Игнорирую присутствующих, занимаю стул рядом с шефом и открываю ежедневник, в котором веду записи. У начальства память короткая, ему потом нужно напоминать особо важные моменты собрания.

Рома появляется спустя десять минут. Как всегда, одет с иголочки в дорогой костюм. С ролексом на запястье, гвоздиком в ухе. Зал затихает, слышны лишь отдельные шепотки, что проносятся гулом. Замечаю, как женская часть бросает на нас с Генералом многозначительные взгляды. По мимике пытаются считать новую информацию, чтобы превратить её в сплетню и разнести по отделам. Да и мужчины тоже смотрят заинтересованно. Одни сплетники работают в этой компании.

Собрание начинается с позитивной ноты. Большой босс напоминает о будущем корпоративе в честь Нового года. Просит юристов закрыть свои отчёты к этому дню. Задаёт вопросы по текущим делам. И даже ни на кого не рычит, что удивительно.

Также Генерал радует моего шефа тем, что его кандидатуру одобрил Совет. И в новом году Натан Артурович Рахлин переезжает на этаж повыше и занимает должность повыше. Становится, в общем, партнёром и ведущим юристом.

Улыбаюсь широко и радостно. За шефа очень радуюсь, ну и за себя немножко. Натан долго шёл к этой вершине. Если бы его не повысили, уволился бы. И мне, как его верному оруженосцу, пришлось бы уйти.

Наши с Бессоновым взгляды встречаются. Его строгий, немного колючий, и мой, почти счастливый и влюблённый. Крамольная мысль закрадывается, что Генерал это сделал из-за нас. Чтобы мы не уволились никуда и были с ним на одном этаже. Глупость полная, конечно же. Натан очень хороший юрист. Лучший. И сам добился этого поста.

Мотнув головой, отвожу взгляд первой и, склонившись к сидящему рядом мужчине, шепчу:

— Поздравляю, шеф.

— Угу, и я тебя, рыжик, — фыркает Рахлин. Виду не подаёт, но уверена, сегодня напьётся на радостях.

В общем, всё не так страшно, как я себе представляла. Собрание длится недолго, и мы расходимся прямо на обед. Больше с Ромой мы не видимся до самого вечера.

«Я внизу», — пишет Павел ровно в семь вечера.

Я как раз закончила со всеми делами и красилась, ожидая мужчину. Взбив волосы и подправив помаду, подхватываю сумочку. Сгребаю со стола разбросанную косметику и пишу короткое:

«Иду».

Это какое-то лифтовое проклятье, не иначе. Мне явно нужно теперь пользоваться только лестницами. Потому что стоит дверям разъехаться в стороны, я сталкиваюсь с зелеными омутами большого начальника. Рома улыбается, будто так и планировал сделать.

— Домой, рыжая? — будто на что-то намекая, тянет он.

— Нет, — захожу в кабину и сразу же разворачиваюсь к нему спиной. — Иду смотреть Щелкунчика в Мариинку.

— С кем? — Рома шагает ближе, окутывает своим запахом и теплом. Знаю, стоит качнуться, я упрусь ему в грудь. Стараюсь изо всех сил сдержать порыв.

— Со знакомым, — прочистив горло, выдаю.

Молчит. Но дышит тяжело. Или мне так просто кажется.

Мы доезжаем до первого этажа. Мужчина, по идее, должен проехать ещё один этаж, чтобы на подземную парковку попасть. Но Рома выходит вслед за мной. Я даже оборачиваюсь, понимая, что он идёт по пятам. Нарываюсь на хмурый взгляд. Отворачиваюсь.

Павел стоит возле турникетов с небольшим букетом цветов. Улыбается, заметив меня. Давно мне цветы не дарили. В последний раз, кажется, на День рождения. Тогда Рахлин корзину пафосно дорогую вручил. А вот такой миленький букетик, без повода… Очень давно.

— Привет, — натужно улыбаюсь, проходя через турникет.

— Привет, — Паша протягивает цветы и непонимающе косится за спину. Приходится повернуться и опять столкнуться взглядами с генералом.

— Рома, — представляется мужчина, протягивая раскрытую ладонь.

— Павел, — отвечает второй, пожимая эту самую ладонь. Переводит взгляд на меня. — Можем ехать? Нам уже пора, если не хотим опоздать.

— Да, конечно. До понедельника, Рома. н Геннадьевич, — киваю активно.

— До завтра, Лера, — перебивает Бессонов и, обойдя нас, выходит из здания.