Темный орден (Оболенский, том 3)

Глава 6

Мы с Друзиллой одновременно уставились на двух вышедших дам. Распорядитель тут же захлопнул двери за их спинами, и я не успел выглянуть внутрь.

Юлию Дашкову я узнал сразу: черный костюм из пиджака и юбки, черные туфли на низком каблуке, черный ободок, пригладивший темные прямые волосы. Ну прямо монашка. Единственная запоминающаяся деталь ее образа — полупрозрачный шарфик на шее, скреплённый какой-то причудливой брошью. Но, надо сказать, Юля Дашкова была из той породы девушек, какую наряди хоть в мешок из-под картошки, а она все равно будет выглядеть эффектно. Выиграла в генетическую лотерею, с какой стороны ни глянь.

— Доброе утро, Прима Друзилла, — спутница Дашковой отстранила девушку и шагнула к старухе.

Эту женщину я не знал, но определенно запомнил.

Высокая, где-то под сто девяносто, худощавая и почти без выпуклостей в привычных для женщин местах, она была одета в длинное платье из черной струящейся материи. Платье предусматривало капюшон, но сейчас он лежал на плечах дамы красивой драпировкой. Когда она шагнула вперед, полы платья распахнулись, и под этим вырезом я увидел затянутые в узкие штаны длинные ноги. И сапоги.

Женщине на вид было около сорока, и она, как и все дамы в Ордене, следила за фигурой. Однако седину не закрашивала. Дама имела южные корни, но за яркую внешность приходилось расплачиваться ранней же сединой, и сейчас ее буйная жесткая шевелюра выглядела несколько странно на фоне обколотых ботоксом лиц других служительниц Ордена.

В целом женщина имела вид скорее воинственный: массивные серебряные браслеты на ее руках походили на наручи, а к широкому поясу платья-накидки был прикреплен настоящий небольшой кинжал с драгоценной рукоятью.

— Мать Северина, — процедила Друзилла, узнав женщину. — Значит, Вергилий все же выбрал вас в наставницы?

Дама-каланча пожала острыми плечами.

— Исключительно из практических соображений, почтеннейшая. Наши с Юлией дары похожи. А у меня богатая практика, и я смогу быстро восполнить пробелы в ее знаниях. В конце концов, отец Эребус на том и просчитался, когда отправлял девицу по душу Оболенского. Он дал ей теорию, очень много теории, — она снисходительно улыбнулась. — Но он не мог обучить ее как следует владеть собственным даром. Потому она потерпела неудачу.

То есть если бы за мной отправили эту Северину с самого начала, то я бы здесь сейчас наверняка не стоял. Что ж, спасибо дедушке Эребусу за то, что пошел в обход Ордена.

Друзилла кивнула и улыбнулась Дашковой.

— Ты уже придумала для себя новое имя, дитя?

Девушка с опаской покосилась на старуху.

— Пока нет, почтеннейшая, — с легким поклоном ответила она. — К счастью, меня пока с этим не торопят.

— Уверена, твое послушничество не продлится долго, — Друзилла перевела взгляд на мать Северину. — Что сказал о ней отец Кассий?

На суровом, словно высеченном из камня лице матери Северины расцвела ледяная улыбка.

— Боюсь, мало нового. Юлия исключительно одарена в вопросах работы с Тьмой на физическом плане. Со стороны отца Эребуса было настоящим преступлением скрывать от Ордена такой талант. Быть может, сообщи он о даре Юлии своевременно, она бы уже была не просто сестрой Тьмы, но и, вероятно, метила в матери…

Этот ответ явно не удовлетворил Друзиллу.

— Разумеется, она талантлива, — проворчала старуха. — Но как именно проявит себя ее дар? Как может использовать его Орден? Преобразование Тьмы на физическом плане — слишком общая формулировка…

Мать Северина лишь взяла Дашкову под руку.

— Полагаю, вам лучше расспросить обо всем Примогена Вергилия, — она кивнула нам в знак почтения. — Боюсь, нам с Юлией пора. У моей подопечной весьма насыщенная программа обучения.

Северина с легким нажимом повела Дашкову прочь, оставив меня в еще большем недоумении. Почему мне казалось, что Друзилла подверглась своего рода опале? Полезла не в свои дела? Или проявила лишнюю инициативу? Тем не менее старуха оставалась Примой, титула и цепи ее не лишили. Значит, злостных нарушений за ней не числилось.

Вероятно, и правда внутренняя интрига. Передел власти. Возможно, кто-то пытался отодвинуть Друзиллу от какой-то кормушки. А нас с Дашковой, судя по всему, сделали разменными монетами в этой игре. Ну меня-то сам бог велел — я же был ей родней по крови. А вот Юля появилась прямо как джокер.

Друзилла бросила нарочито равнодушный взгляд вслед Северине и взяла меня под руку.

— Пойдем, Володя. Примоген ждет нас.

И снова Друзиллу ждал удар. Очередной. Распорядитель встал в дверях, преградив ей путь.

— Нижайше прошу прощения, почтеннейшая Прима. Сейчас Примоген желает видеть только господина Оболенского.

Старуха еще сильнее побледнела под слоем пудры. А ее глаза начали медленно наливаться кровью.

— Что?! Да что, черт возьми, здесь происходит? — рявкнула она, от души треснув по резной двери кулаком. — Какого дьявола, я спрашиваю? Я привела его в Орден, я его родня, и я имею право знать, КОГО я к нам привела.

Распорядитель и бровью не повел, хотя у меня внутри все похолодело. Наверняка слуга носил какой-нибудь хитрый амулет. Друзилла умела вкладывать в свой голос столько силы, что можно было и обделаться, пожелай она достичь своей речью такого эффекта. Даже у меня зашевелились волосы на затылке…

— Только господин Оболенский, — отрывисто проговорил слуга. — Вы можете подождать здесь, почтеннейшая. Я велю принести кресло.

— Подавись своим креслом! Что вы себе позволяете? — Продолжала рвать и метать старуха. — Я желаю видеть Вергилия немедленно!

Словно по взмаху волшебной палочки, в следующий миг двери кабинета распахнулись. На пороге стоял сам Примоген. Надо сказать, изрядно возмущенный.

— Друзилла, угомонитесь, — спокойно проговорил он, но в его голосе было столько власти, что старухин дар сейчас показался мне детской шалостью. Словно пылинки в воздухе на миг зависли, подчиняясь его воле. — На этой встрече должен присутствовать лишь сам испытуемый, его наставник и отец Кассий. Ритуал слишком мощен, и я не собираюсь рисковать, тем более вами, Прима.

— Но Владимир…

— Я знаю, что он — ваша кровь. Орден запрещает связи с родом, но все мы люди, и я понимаю, что вы печетесь о своем юном родиче, — удивительно, но Вергилий даже проявил человечность. Я-то думал, что он устроит Друзилле разнос. — Не мне объяснять вам, что Путь Огня — опасен. Я понимаю, что вы хотите поддержать внучатого племянника. Но ваше присутствие помешает проведению ритуала. Даже я буду выступать там в роли… подстраховщика. Однако обещаю, что когда все закончится, вы узнаете все, что нужно.

С каждым словом Примогена Друзилла словно уменьшалась, таяла.

— Я пошлю за вами, когда мы закончим, — сказал он старухе и протянул мне руку. — Ну что, Владимир Андреевич, готовы?

— Чтоб я знал, к чему именно.

Примоген загадочно улыбнулся.

— А этого никто не знает.

Он толкнул створки дверей, и мне в нос тут же ударил уже знакомый запах горелых благовоний. Но на этот раз он был гораздо сильнее, в одну секунду проник в каждую клеточку лёгких, и я согнулся в приступе кашля.

— Скоро привыкнете, — Примоген помог мне выпрямиться и повел дальше. — Я, стыдно вспоминать, в первый раз и вовсе упал в обморок. А вы еще отлично держитесь.

Ну спасибо. Такое облегчение!

Наконец-то мне перестало резать глаза от едкого дыма, и я смог осмотреться. Вероятно, некогда это была большая общая палата, нынче переделанная в огромный кабинет прямоугольной формы. Размерами он едва уступал залу, где проходил Совет, и обставлен был не менее изысканно.

Стрельчатые окна прятались под тяжелыми бархатными шторами. Внутренней отделки стен словно не было — сплошь красный кирпич, и лишь на одной стене висел гигантский гобелен, изображавший какую-то батальную сцену. Еще одна стена была полностью занята высокими книжными шкафами с приставной лестницей.

И, наконец, третья, возле которой нас ожидал отец Кассий, была наполовину занята огромным камином. В его пасти с легкостью мог поместиться не только я, но и, казалось, все семейство Оболенских включая покойного дедушку.

— Наследие прошлых времен, — улыбнулся Примоген, заметив мое удивление. — Это старая часть здания, центральное отопление появилось здесь далеко не сразу. А камин удобно использовать для некоторых ритуалов. Владимир Андреевич, счастлив представить вам отца Кассия.

Он подвел меня к высокому темноволосому мужчине. Он был почти с меня ростом, но вдвое уже в плечах. Длинный крючковатый нос, пронзительные темные глаза и аккуратная бородка. Но мне в глаза бросилось то, что этот товарищ явно игнорировал местный дресс-код. Я уже привык видеть всех членов Ордена в черном, но брат Кассий предпочитал… красный.

Он шагнул мне навстречу и протянул руку. Я заметил следы чудовищных ожогов на обеих кистях.

— Пламя никого не щадит, — нисколько не смутился он, когда я старательно отвел взгляд. — И не прощает ошибок. Рад знакомству, ваше сиятельство. Наслышан о вас.

У него был на удивление приятный голос. Мягкий, приветливый, даже немного успокаивающий. Обволакивал, словно в пуховое одеялко заворачивал.

Я улыбнулся и все-таки пожал ему руку.

— Надеюсь, сегодня обойдемся без ошибок.

Отец Кассий кивнул на камин, в котором как раз разгоралась свежая партия дров.

— Прежде чем мы начнем, я немного расскажу о том, что собираюсь делать, — он уставился на пламя, и я увидел отражение всполохов огня в его темных глазах. — Я обладаю редким даром слышать истинный голос Тьмы. Вы уже встречались с девушкой, которая способна слышать голоса Тьмы.

— Катерина, — кивнул я. — В Академии, на острове.

Отец Кассий слабо улыбнулся.

— Верно. Теперь она моя ученица. Крайне способная, смею заявить. Однако наши с ней способности несколько отличаются. Катерина может слышать все многоголосье Тьмы, она словно плывет в потоке, выдергивая нужную информацию. Я же слышу лишь один голос, но этот голос исходит из самых глубин Тьмы. И, должен признать, Тьма неохотно позволяет этот голос услышать…

— И все же отец Кассий нашел способ сделать это, — добавил Вергилий.

— Да. Процент успеха довольно высок, более восьмидесяти. В нашем ремесле это действительно выдающийся показатель.

— Прима Друзилла уже сказала мне, что это связано с каким-то особенным огнем.

Мужчины переглянулись, и мне показалось, что Вергилий искренне удивился. Что, не знал, что она знала? Это был какой-то секрет?

— Да, ритуал основан на пламени, — Кассий кивнул на камин. — Именно поэтому мы здесь. Очень удобное место.

А еще потому, что это кабинет лидера Совета и, как я полагал, всего Темного ордена. Кое-кто очень не хотел, чтобы произошедшее здесь раньше времени вылилось за предел этих стен…

— Тогда давайте начинать, — я понемногу терял терпение. — Вы ведь сами говорили мне, что время дорого.

Примоген кивнул и отступил к окнам, полностью вверяя меня в руки отца Кассия. Тот внимательно взглянул на меня, словно изучал с ног до головы и строил в уме какие-то схемы или формулы. Затем он отошел к небольшому столику, на котором располагался сделанный под старину деревянный чемоданчик-этажерка с множеством небольших отделений. Каждое было плотно закрыто, но даже с расстояния нескольких шагов я чувствовал, что этот чемодан источал смесь ярких ароматов.

— Данный ритуал всегда индивидуален. Я сперва устанавливаю с вами контакт, затем подбираю строго под вас смесь ритуальных веществ. Кажется, я понял, что вам нужно…

Сперва Кассий достал из большого отделения металлическую чашу с толстым дном, а затем принялся выдвигать ящички. Кажется, он бросил в чашу порошок сандала, потом засыпал немного полыни, настрогал каких-то веточек, сверху плюхнул какой-то сухоцвет, похожий на цветок хризантемы…

Поводив руками и прислушавшись, он нахмурился и открыл другое отделение ящика. Теперь в ход пошли разноцветные порошки. Мне даже показалось, что он добавил в чашу какие-то толченые камни.

— Что это?

— Пирит, — ответил колдун. — Темный пирит. Огненный камень. Один из необходимых ингредиентов.

Наконец, когда смесь была собрана, Кассий поставил чашу на стол и подошел ко мне.

— Пожалуйста, снимите пиджак и закатайте рукава сорочки до локтей.

— И все?

Кассий усмехнулся.

— Пока да. Откровенно говоря, от вас многого и не потребуется… Только еще одна деталь. И что бы я ни делал дальше, что бы вы ни увидели, молю вас — не бойтесь. Все будет в порядке, никто не даст вам умереть, а Примоген Вергилий будет на страже.

Ладненько… Я быстро стянул пиджак, снял запонки и шустро закатал рукава. Хорошо, что выбрал рубашку попросторнее, а то иные манжеты делали такими узкими и высокими, что их было очень сложно закатать.

— Готово.

— Теперь просто делайте то, что я скажу, тогда, когда я скажу, — распорядился Кассий.

Он поставил меня в паре шагов от камина. Дров бросили немного, и в этой огромной пасти они смотрелись как скромный костерок.

Кассий принялся что-то шептать над чашей, и я краем глаза увидел, что от нее поднялся легкий черный дымок. А ведь он не поджигал содержимое…

— Руку, пожалуйста. Любую.

Я протянул левую ладонь и тут же зашипел от резкой боли. Неизвестно откуда в руках у Кассия появился острый ножичек наподобие скальпеля, и он полоснул им меня по запястью. Тут же подставил чашу под первые капли крови.

Я завороженно глядел на то, как смешивается моя кровь с содержимым чаши. Ароматное пламя отражалось в каждой капле, и мне показалось, что меня одурманило. Голова закружилась…

— Не отключайтесь! — Прогремел надо мной голос Кассия. — Не поддавайтесь сонливости. Это не вы, это Тьма в вас. Она сопротивляется, так всегда происходит. Подойдите ближе к огню.

Я почувствовал, как внутри меня Тьма и правда недовольно заворочалась, зарокотала, словно потревоженный левиафан. Сознание постоянно пыталось уплыть, но я боролся. Почему-то поверил Кассию, да и сам в глубине души знал, что если поддамся этой слабости, то Тьма просто возьмет надо мной контроль, и тогда этим экспериментаторам придется несладко. А прилетит все равно мне…

— Вытяните руки вперед, над пламенем, — резко скомандовал колдун, и я встрепенулся.

Меня тут же обожгло сразу всеми видами жара. Кассий ловким движением вывалил все содержимое чаши в огонь, и пламя взвилось на добрые пару метров. Прямо сквозь мои руки.

Я зашипел. Больно. Очень больно.

Но в следующий миг Кассий одним касанием полоснул мне оба запястья.

— Кровь в огонь! — крикнул он. — Лей кровь на пламя!

Мне казалось, что я делал все сквозь сон. Боль не прекращалась — наоборот, она нарастала, и Тьма внутри меня завыла, заметалась раненой птицей, закричала, и от ее воплей мне заложило уши.

Ах вот, значит, как. Ей и правда не нравился этот волшебный огонь. Что ж, а я был не против поджарить ее посильнее. Части меня — той самой, что оставалась настоящим Хрустом — было невероятно приятно наблюдать, как эта темная сила корчилась в муках. Был бы способ — выжег бы ее до основания и выкашлял остатки.

— Держать руки! — велел Кассий. — Я слышу… Я почти слышу… Немного больше крови, еще ару капель…

В моих ушах ревела сила. Огонь в камине словно сошел с ума. Казалось, тяга была такой силы, что пламя взвилось толстым огненным столбом и с каждой секундой лишь нарастало. А Тьма кричала…

— Ещ… — хорошо поставленный голос Кассия сорвался, словно он захлебнулся собственными словами, словно они застряли у него в горле.

С трудом оторвав взгляд от огня, я наконец-то смог взглянуть на колдуна и ужаснулся. Отец кассий выронил пустую чашу и нож и теперь держался за горло. Только душил его не дым от заклинания.

Его душили руки Тьмы, протянувшиеся из моего тела.