Темный. Плохой. Дикий

Глава 12

Каллум

Я всегда знал, когда приходила Софи, но никогда не говорил об этом. Она подбежала ко мне сзади, крепко обняла и прошептала на ухо «сюрприз». Мне было приятно, поэтому я ничего не говорил, но Кейс всегда давала понять, когда Софи оказывалась поблизости, она навостряла уши и виляла хвостом из стороны в сторону. Ее мохнатая задница рванула вперед, и я слышал, как Софи шикнула на нее, шурша в сумке в поисках угощений. Дешевые взятки, но они всегда срабатывали.

Кейси любила Софи Хардинг так же сильно, как и я.

— На сегодня я закончила, — прошептала она, покрывая сладкими горячими поцелуями мою шею. Я потянулся к ней, обхватив руками ее бедра, пока она изучала мой холст.

— Хорошо выглядит?

— Лучше, чем хорошо. Это чертовски красиво. Думаю, Explicit в прошлые выходные произвел впечатление.

Я улыбнулся. Это была абстракция, но недостаточно абстрактная для Софи. Цветные полосы на холсте были цепями, игра белого на черном — прожектором. Потом тени… изгибы женщины на переднем плане. Женщина, полностью закованная в цепи и крепко связанная для наказания.

— Дива, верно?

— Ага.

Еще не видел, как играют Маска и Кэт. Хотя вроде как хотел. Все еще чувствовал себя странно из-за всего этого, но не настолько странно, чтобы хотеть остановиться. Флоггеры, паддлы, наручники и прочее дерьмо становились теперь моей второй натурой, но не они заводили меня. Обладание сладкой маленькой щелкой Софи было тем, что меня заводило. Ее тихие стоны, то, как она умоляла. Иногда она смотрела на меня, как на животное. Мне это нравилось. Но в другие моменты, когда она смотрела на меня, как на мужчину, как на человека, это были те моменты, которые я любил.

Она подняла пакет.

— Я взяла стейк на ужин, для Кейси тоже.

Сердце снова ухнуло.

— Не могу прийти сегодня, Соф. Должен пойти к Вик.

Если она и расстроилась, то не подала виду.

— Тогда я назначу свидание с микроволновкой. Стейк подождет.

— Ты можешь сходить куда-нибудь, — сказал я. — Повидаться с Рэйвен. Или с семьей. Не думай, что я не заметил, как ты избегаешь их.

Она улыбнулась.

— Можно… или в качестве альтернативы я могла бы подождать, пока вся эта фигня с Саусбанк не закончится, и объявиться вновь, когда все вернется на круги своя.

Я притянул ее к себе, вдыхая аромат ее волос.

— Иди своей дорогой. Не прячься в тени, только не ты, Софи. Это не твое место. Нечего бояться.

Она вздохнула.

— Я не боюсь, просто так проще. Если бы ты знал моего отца, то понял бы, что я имею в виду.

Я хотел сказать что-то. Что-то глупое вроде того, что однажды узнаю его. Но не сделал этого. Щеки покраснели от этой мысли. Будто мы когда-нибудь сможем стать чем-то. Иногда мне казалось, будто мы уже были. Это то, что я любил больше всего.

— Я лучше пойду, — сказала она. — А ты иди к Вики.

— Увидимся завтра.

Она скривилась.

— А где будет Кейси?

— В сарае. — Я пожал плечами. — Со мной.

Софи сложила руки на груди, сурово поджав губы.

— Ты не останешься в сарае, Каллум, и Кейси тоже. Она теперь домашняя собачка, и я забираю ее домой.

Я посмотрел на Кейси, уставившуюся на Софи, будто она была самой классной девчонкой, высунув язык от счастья.

— Не знаю, Соф. Она может разнести все.

Она закатила глаза.

— Она уже сделала все, что могла. Еще один рассыпанный мусор меня не сломает.

Софи повернулась и начала уходить, позвав Кейси с собой. Большие карие глаза уставились на меня, ожидая разрешения. Было бы странно находиться без нее. Было бы странно быть без них обоих.

Я пожал плечами.

— Ну, вперед тогда, Кейси, иди за ней. Найди Софи.

Я играл со Слеем, прежде чем Вики уложила его спать. Рисовал восковыми мелками перед телевизором. Я нарисовал для него несколько картинок — Кейси, его маму и паровозик Чух-Чух (примеч.: герой одноименного познавательного детского мультсериала), — и он все их исписал, сосредоточенно глядя на меня, как настоящий маленький художник.

— Вот здорово, — сказал я, поднимая его. — Очень хорошо, Слей. Ты умный, сообразительный маленький мужчина.

Его улыбка озарила меня.

Вик молчала, пока спускалась. Она переоделась в ночную рубашку, одну из своих шикарных атласных штучек. Она села рядом со мной на диван, поджав под себя ноги.

— Он любит тебя, — снова сказала она. — Этот парнишка думает, что ты просто отпад.

— Я тоже люблю его, Вик, он потрясающий малый.

— Лучше, чем его настоящий отец. Кусок дерьма.

— Когда-нибудь у него будет настоящий отец, кто-то хороший, кто сможет о нем позаботиться. Позаботиться о вас обоих.

— Ты заботишься о нас обоих, Кал. — Она взяла меня за руку и сжала пальцы.

— Я собираюсь разобраться с этим дерьмом Стоуни, Вики. Не беспокойся об этом.

— Это не твоя проблема, — сказала она. — Я должна с ним разбираться. Мне так жаль, Кал. Я знаю, что они сильно избили тебя, и это моя вина, не так ли? Я облажалась.

Я притянул ее к себе, обнимая за плечи.

— Не будь идиоткой. Это ничего не изменит. В любом случае, всего пара царапин.

— Как мы соберем вместе двенадцать сотен фунтов? Тай сказал на следующей неделе, или они шкуру с тебя сдерут.

— Я сделаю кое-какие поставки, — сказал я. — Немного побольше. Самые, блядь, большие.

— Они снова закроют тебя, и где мы тогда будем, а? Не хочу быть без тебя, Кал. Ненавидела, когда ты был за решеткой.

Мои нервы были на пределе, чувствуя опасность, но я улыбнулся.

— В любом случае, может и не придется заниматься доставкой. Только не сейчас, когда у меня есть студия.

— Студия?! Какая студия?

Я рассказал Вики все. О том, как Софи устроила все для меня, о ее подруге Рэйвен, о связях Рэйвен с арт-дилерами, обо всех моих новых картинах и всем остальном. Вики слушала все это, широко раскрыв глаза, как кукла. Она не перебивала и не задавала вопросов, просто слушала, пока я не закончил.

— Господи, Каллум, это какое-то сумасшедшее дерьмо.

— Безумие, да? Я со своей чертовой художественной студией. Может мне повезет, а? Продам картину какому-нибудь шикарному щеголю в его поместье.

— Можно мне прийти посмотреть? Может, мы могли бы провести время вместе? Я принесла бы несколько бутербродов в обед, и Слея взять. Ему бы понравилось.

— Это в Хейгрув, — сказал я. — Слишком далеко для тебя и Слея. Но я буду приезжать сюда и постоянно заглядывать.

— Это не так далеко, Кал. Я не против.

— Тогда посмотрим, ладно?

Она опустила взгляд.

— Это все из-за Софи, да? Ты все время с ней.

— Я бываю с ней, Вик, да. — Я снова почувствовал себя гребаной задницей.

— Это серьезно?

— Не знаю, что это. — Я говорил правду. — Она мне нравится. Сильно.

— И ты нравишься ей?

— Надеюсь, — вздохнул я. — Не знаю.

Она немного отстранилась, пожимая плечами.

— Тогда, думаю, вы просто немного повеселитесь, правда? У вас не так много общего — Ее слова подействовали на меня сильнее, чем следовало бы. Я почувствовал, как замыкаюсь, ставни опускаются. — Она шикарная птичка, не так ли? Наверное, любит немного грубости. — Она ткнула меня локтем в ребра, жестче, чем в шутку, но я ничего не сказал. — Ты скоро снова будешь здесь, когда она насытится.

— Я устал, Вик. Давай закончим на этом, ладно? — Я натянул толстовку.

Она посмотрела на часы.

— Еще и десяти нет. Ты ведь не сердишься из-за любовницы, правда? Я просто пошутила.

— Рэйвен придет за картинами через пару дней. У меня куча дел.

Она так долго стояла в дверях, что я не мог смотреть.

— Ты можешь подняться, если хочешь, разделим постель. Будет удобнее.

— Со мной все в порядке, Вик, — я улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, но это была пустая улыбка.

Ей потребовалась чертова вечность, чтобы подняться наверх, а мне понадобилось еще больше времени, чтобы лечь спать.

Софи

— Это ночь посреди чертовой рабочей недели, — рассмеялась Бекс. — Если ты не прекратишь, завтра я буду неправильно делать чужие гребаные татушки. Я пришлю их к тебе за компенсацией.

Она все равно протянула свой бокал, готовый для новой порции.

— Просто нужно напоить тебя настолько, чтобы тебе было все равно.

Рэйвен выглядела здесь странно, бесконечно более яркая, чем окружающая нейтральная цветовая гамма. Она достаточно пронзительно свистнула, снова оглядываясь, и Кейси запрыгнула к ней на колени. Собака воспользовалась тем, что Бекс не оттолкнула ее и свернулась между нами на диване.

— Все еще не могу поверить, что это твоя берлога, — сказала Бекс. — Действительно шикарная. Даже берлога Маски не такая аккуратная. Я должна в следующий раз привести Кару. Устроим сборище на четверых.

— Империя «Хардингс проперти» убеждается, что покупает самое лучшее.

— Освещение, голосовая развлекательная система, вид на Темзу… Христос на велосипеде. Я удивлена, что Калу комфортно дышать тут.

— Не уверена, что ему комфортно, — улыбнулась я. — Он все еще садится на краешек дивана, боясь испачкать.

— Похоже, мадам не так сдержана. — Рэйвен почесала Кейси за ушами, пока та не перевернулась на спину, больше даже не притворяясь, что совсем не обтирает собой диван.

— Мадам постепенно занимает это место, по одному предмету мягкой мебели за раз.

— Я впечатлена, не думала, что ты такая уж любительница собак.

— А чего тут не любить? — усмехнулась я. — Ну, кроме обыска мусорного ведра, обнюхивания всех шкафов и шерсти на всех подушках.

— Ты все это любишь, — рассмеялась она. — И ее папочку тоже.

— Мне нужно тебя кое о чем спросить. — Я вылила остаток из бутылки в свой бокал.

— Звучит зловеще.

— Обо мне, — пояснила я. — Я кажусь тебе нормальной?

— Нормальной?

— В здравом уме, я имею в виду, здоровой. Обычной. Нормальной.

Она улыбнулась.

— Нет, ты не кажешься нормальной, слава богу.

— Я серьезно. Я чувствую, будто сошла с правильного пути.

Она встретилась со мной взглядом.

— А разве не для этого был устроен этот «мистер Опасный» квест? Ты вспыхиваешь, детка, и это хорошо.

— Я веду себя безрассудно, импульсивно… безумно. Тот трюк на балконе, я серьезно, Бекс, какого хрена это было?

— Ты была бы уже мертва, если бы он потерял хватку, — сказала она. — Просто будь благодарна, что у тебя начались месячные, и отпусти это, сейчас это наименьшая из твоих забот. Вы оба идете ва-банк. Это столкновение потребностей, детка, два человека хотят большего и постоянно пересекают черту, пока не находят то, что работает.

— Звучит поэтично. Думаю, он сводит меня с ума.

— Может и так. Разве это плохо? — Ее глаза блеснули, и я поняла, что она могла бы сказать гораздо больше.

— Часть меня думает, что это плохо. А другая часть — не может жить без этого.

Она заговорщически наклонилась вперед, хотя мы были одни.

— Поговорим о нем, я хочу услышать всю эту любовную чушь.

Я сделала глубокий вдох, затем залпом выпила вина.

— Я никогда не встречала никого, похожего на Каллума. У него нет таких ограничений, которые есть у меня, нет того огромного списка дерьмовых вещей, которые он чувствует, что может или не может делать. Он не сомневается в себе и, конечно же, не беспокоится о том, что все о нем думают, или как он выглядит, когда он появляется в социальных сетях. Он освежающе необуздан.

— И… — подсказала она.

— И он дикий, и грубый, и агрессивный… он берет то, что хочет, когда хочет. Он не живет в страхе перед условностями. Он не сдерживается.

Она улыбнулась.

— И…

Я вздохнула.

— Еще?

— Продолжай, детка.

— И он глубокий. Он — прекрасная трагедия. Прекрасный дикарь. То, как он смотрит на мир, как он рисует… то, как он любит.

— Ну и кто теперь поэтичен?

Я ударила ее подушкой.

— Я же говорила тебе, что сошла с ума.

— Ты не сумасшедшая, детка. Ты влюблена.

— Это и есть чертово безумие, Бекс. Как это может работать?

Она вздохнула и поставила бокал.

— Пожалуйста, не веди туда, куда я думаю.

— Моя работа… моя семья…

— Все могут пойти на хер, — отрезала она. — Ты либо любишь его, либо нет, но прими это решение для себя, а не для кого-то другого. У парня есть некоторые проблемы, но он хороший, Софи. Не пинай его на обочину ради паршивой гребаной условности, ты чертовски лучше этого.

Я очень на это надеялась.

Я резко села в постели, сердце бешено колотилось. Я прислушивалась, борясь с туманом в моем душном, ослабленном алкоголем мозгу. Кейси рычала в темноте, глядя в пространство за дверью.

Услышав стук, я с облегчением вздохнула. Кейси задела хвостом мою руку, виляя им как сумасшедшая, и ее рычание сменилось на скулеж, когда я подошла к двери.

— Каллум?

— Да.

Я открыла дверь и взглянула на часы.

— Господи, еще четыре часа утра.

Он задумчиво прошел мимо, засунув руки в карманы. Кроме того, что он поздоровался с Кейси, он не произнес ни слова, просто прижался к дверному проему и уставился на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, великолепный и дикий. Старая хлопковая ночнушка действительно была не самым лучшим выбором для сна, но я не ожидала увидеть его. Я обхватила себя руками.

— Что случилось?

Он покачал головой. Пожал плечами.

— Ты пришел пешком из Ист-Вейл?

— Ага.

— Боже. — Я включила свет на кухне. — Хочешь кофе?

Ответа не последовало.

— Не ожидала, — сказала я, наполняя чайник. — Я думала, ты останешься у Вики. Я думала…

Я взвизгнула, когда он прижался сзади, заставляя меня податься вперед, пока не врезалась в кран. Холодная вода забрызгала рубашку. Хлопок прилип ко мне, как вторая кожа, холодный и скользкий. Горячее дыхание Каллума коснулось моего уха. Потрясение прорвалось сквозь мою винную кому, и я полностью очнулась, сердце забилось быстрее.

— Ты нужна мне. — Его слова было просто хриплым шепотом. — Сейчас.

Это был зверь Каллум, дикарь, от которого меня бросало в дрожь, мужчина, от которого у меня начинала ныть киска. Я бросила чайник в раковину, используя руки как рычаг, чтобы толкнуться навстречу ему. Я чувствовала, как его твердый член набухает через джинсы, пульсирует в расщелине моей задницы.

Его грубые руки были на моих сиськах, выкручивая через ткань соски.

Спазмы в животе напомнили мне о печальной действительности.

— Блядь, Каллум, — простонала я. — Я не могу.

Он не сдерживался, хватая мои сиськи.

— Кал, стой. У меня месячные.

Он хмыкнул, но все же продолжил настаивать, протягивая руку, чтобы вцепиться в край моей ночной рубашки. Он стащил ее через голову, прежде чем я успела возразить. Я съежилась от того, что он увидел мои трусы для месячных. Я попыталась вырваться из его хватки, но он не поддался.

— Я нуждаюсь в тебе, — прорычал он. — Плевать на остальное.

Мне было не плевать. Мне было совсем не плевать. Я прижалась к нему, борясь с собственным отчаянным желанием его члена. Он вжался пальцами в прокладку между моих ног, ища клитор.

— Черт, Каллум…

— Я собираюсь взять тебя, — сказал он. — Не сопротивляйся.

Я издала жалобный писк смущения, когда он подцепил резинку моих трусов, и задрожала, ненавидя себя за то, что не сопротивляюсь сильнее. Я застонала от поражения, когда он скользнул пальцами между моих бедер.

— Блядь, — проговорил он. — Так приятно.

Да, так и было, он ни хрена не врал. Он присел на корточки, достаточно низко, чтобы скользнуть тканью по моим бедрам. Мое нижнее белье упало на пол, и я была обнажена.

— Собираюсь трахнуть тебя, — прошипел он.

Два пальца внутри меня заставили меня застонать, как шлюху.

— Да…

— Я хочу видеть тебя.

Я застонала, не в силах вымолвить ни слова.

— Хочу увидеть, как кровоточит твоя пизда. Хочу понюхать тебя.

О, мой гребаный бог. Хлюпанье между ног пошатнуло мои чувства, но он ощущался так чертовски хорошо. Я позволила ему повернуть меня, позволила вести меня, позволила тащить через кухню с его грязной мокрой рукой между моих ног, пока мы не достигли двери ванной. Я ахнула, увидев в зеркале наше отражение во весь рост. С моих бедер уже стекали алые капли, кровавые дорожки змеились по лодыжкам. Его пальцы хлюпнули, когда он их вынул и прижал свою окровавленную руку к моим сиськам. В воздухе повис металлический запах.

Я не хотела смотреть, но не могла оторвать глаз от собственного тела, и сразу начала извиваться, когда он схватил меня той же окровавленной рукой за горло. Багровые пятна на бледной коже.

— Такая красивая, — проговорил он. — Мне это чертовски нравится.

— Трахни меня… — выдохнула я. — Сделай это.

Он в мгновение ока стянул с себя одежду, сбросив на пол джинсы, пока я смотрела на его отражение. Он был так великолепен, абсолютно чертовски красив. Я хмыкнула, когда он скользнул в меня. Я так легко раскрылась для его члена, такая чертовски влажная. Моя киска издавала такие грязные звуки, но не такие грязные, как он.

Он потянул меня за волосы, с шипением шепча пошлости мне на ухо, когда вошел в меня. Он обводил пальцами мой клитор, двигая ими именно так, как я нуждалась, и я кончила, застонав, как грязная гребаная шлюха, когда ощущения взяли верх. Он кончил жестко, быстрее, чем обычно. Его глаза были яростными, удерживая мой взгляд. Он вышел из меня, переводя дыхание. Темные волосы на лобке блестели красным, его член все еще подергивался среди алого озера, растекающегося между бедер. Его руки были в крови, грудь тоже, и он выглядел чертовски великолепно. Как воин, вернувшийся с битвы, украшенный кровью своих завоеваний.

Вот тогда-то я и поняла его. Действительно поняла. Каллум Джексон не был Маской в действии. Маска был грязен до крайности, но он был продуманным, контролируемым, отполированным до зеркального блеска. Каллум Джексон был диким животным, управляемый грубыми инстинктами, диким стремлением к сексу, поту, крови и вздымающейся, извивающейся, первобытной гребаной плоти. Глаза у него были дикими, волосы растрепаны, мышцы напряжены, как натянутая проволока. Он был диким.

— Ты вернулся за этим, да? — прошептала я. — Ты вернулся, чтобы забрать то, что принадлежит тебя.

— А это так? — рявкнул он. — Это мое?

Я посмотрела на беспорядок на своей коже.

— А ты как думаешь?

— Не знаю, Соф, ни хрена не знаю. — Я направилась в душ, но он схватил меня за запястье и потянул так сильно, что я врезалась ему в грудь. — Никогда ни в чем не нуждался, ни от кого не зависел. Не так. Я нуждаюсь в этом, Софи. Не могу, черт возьми, потерять это.

— Это гребаное безумие, мы оба чертовски безумны.

— Я могу жить с безумием, — ответил он. — Просто не могу жить один.

Я коснулась его лица, проведя большим пальцем по темным бровям.

— Ты не один, Кал, больше нет.

— Тогда скажи это, — рявкнул он. — Если ты действительно имеешь это в виду, скажи. Только не ври, Софи, если для тебя это не реально, то не притворяйся.

Слова давались легко, чертовски легко.

— Я люблю тебя, Кал. Это достаточно реально для тебя? Это то, что тебе нужно было услышать?

Он зарылся лицом в мои волосы, обнимая крепче, чем я когда-либо чувствовала.

Я была достаточно счастлива, чтобы не обращать внимания на страх в животе, достаточно счастлива, чтобы выкинуть здравый смысл из поля зрения.

Я стала еще счастливее, когда мы услышали грохот мусорного ведра на кухне, и ночь вернулась в нормальное русло.