Темный. Плохой. Дикий

Глава 4

Каллум

— Есть еще что-нибудь для меня? — прошептал я в мобильник, пряча лицо от прохожих. — Нужна работа.

Джек Уиллис не торопился с ответом, без сомнения, куря большой и толстый косяк.

— Только на следующей неделе. Следующая доставка во вторник.

Я вздохнул.

— Дай мне хоть что, Джек. Что-нибудь покрупнее?

— Я думал, ты не занимаешься большими посылками?

Отчаянные времена.

— Могу сделать пару раз.

Я слышал, как он шуршит бумагами.

— Может быть, на следующей неделе мы сможем поговорить. Это лучшее, что я могу сделать.

Поздно. Слишком поздно.

— Никаких шансов на аванс, Джек, я бы не просил…

— Ты же знаешь, что я не даю авансов, парень. Это создает плохой прецедент.

— Да, да, я знаю.

Я повесил трубку, почти выболтав все деньги на телефоне и чувствуя себя первоклассным придурком.

За последние несколько дней я заработал почти двести фунтов, выбиваясь из сил, пока бегал по городу, доставляя посылки. Двести фунтов, которые могли бы прокормить нас с Кейси как королей, но нет. Все это было для кармана Стоуни. Вся эта работа, и все же этого было недостаточно.

Вик наскребла немного, продавая старые игрушки на eBay, но нам все еще не хватало сотни. Найти сотню фунтов за выходные будет нелегко. Нет, если никого не грабить. Субботнее утро, осталось меньше двух дней, а вариантов нет. Нам нечего было заложить, нечего было продать, некуда было обратиться.

Может парни Стоуни согласятся на две сотни, но я сомневался. Они не были щедрыми людьми. Они заберут эти две сотки и поставят Вик синяк под глазом за ее неприятности, а со мной, возможно, обойдутся еще хуже. Я не смогу ни заниматься доставкой с выбитыми коленями, ни найти еду для Кейси.

Вик плакала каждую ночь. Рыдала у меня на плече, как маленькая девочка. «Виновна», — сказала она, но в этом не было необходимости. Это была не ее вина. Она не просила такой жизни, где денег слишком мало, чтобы сводить концы с концами, и мы все были на пути в никуда.

Деньги прожигали дыру в моем кармане, когда мы проходили мимо мясных лавок. Я бы все отдал, чтобы купить приличный гребаный стейк. Один для меня, один для Вик и один для Кейс. Черт возьми, нам бы это не помешало. Я все еще был в форме, но терял мышцы, добавляя объем дополнительными слоями одежды, чтобы люди не заметили. Некоторые из них набросились бы на меня, как гиены, если бы думали, что могут уделать меня.

Зазвонил телефон. Я едва мог смотреть на него, едва мог сообщить Вик плохие новости.

Номер был незнакомым. Я настороженно относился к таким, но у меня был нулевой баланс, чтобы слушать голосовую почту, и, возможно, это касалось какой-нибудь работы.

— Да?

На другом конце повисла пауза. Потом что-то вроде покашливания.

— Каллум Джексон?

— А кто спрашивает?

— Это Софи Хардинг. Я спасла твою собаку.

Порази меня чертов гром.

— Я забочусь о ней.

— Нет, эм, я звоню не поэтому. Ну, по этому, но не поэтому.

— Зачем же тогда звонишь, управляющая?

Может быть, она видела мое искусство, видела послание, которое я ей оставил. Теперь это казалось глупым.

— Мне нужен кто-то для работы. Одноразовой. Я думала, может, ты…

Я старался сдержать облегчение, потому что разочарование причиняет слишком много боли, когда ты слишком сильно надеешься.

— Какого черта такой человек, как ты, может хотеть от такого, как я?

Пауза.

— Это немного… личное. Мне нужен кое-кто сегодня вечером, кто-то, кто знает, как держать рот на замке. Всего на несколько часов. Ты свободен?

— Для чего? — спросил я настороженно.

— Я встречаюсь кое с кем в отеле. Мне нужен человек рядом, чтобы следить за всем.

— Типа охранник? Я могу обеспечить безопасность.

Судя по голосу, она улыбалась.

— Я подумала, что ты подходишь для этой работы.

— Сколько ты платишь? — Я хотел сказать, что, так как задолжал ей, мог вычеркнуть этот должок, но мне очень нужны были деньги.

— Сто пятьдесят? Наличными? Этого достаточно?

— Сто пятьдесят фунтов?! Что ты хочешь, чтобы я сделал? Избил кого-то?

— Нет! — отрезала она. — Конечно нет! — Мне понравился ее голос, такой шикарный. Взволнованный.

— За сто пятьдесят фунтов я сделаю все, что ты захочешь.

Я не шутил. Записал адрес в блокнот. Отель в Кенсингтоне. Ровно в семь.

А потом я купил гребаный стейк.

Каллум

Я затаился у края Кенсингтонского сада. Это место было не для меня. Шикарные белые здания с шикарными белыми ступенями и всеми их шикарными гребаными растениями снаружи. И шикарные люди внутри, в этом не было ни малейшего сомнения. Я курил самокрутку и не сводил глаз с улицы, ожидая появления Софи Хардинг. Она приехала на десять минут раньше и задержалась у входа в отель. Она не была похожа на ту женщину, которую я прижал к стене гаража. Она была собрана, волосы блестели и завивались под подбородком. И макияж. Красная помада, но не такая, как у проституток рядом с Ист-Веил. Она выглядела хорошо. Первоклассно. Похоже, она собиралась остаться, судя по чемодану, который тащила на колесах. Она плотнее натянула пальто, оглядываясь в ту сторону, откуда пришла. Искала меня.

Какого хрена ей понадобился такой, как я?

Я выкинул самокрутку. Пора это выяснить.

Я не ожидал увидеть улыбку на ее лице.

— Спасибо, что пришел. Где Кейси?

— С другом. — Я кивнул в сторону отеля. — Что мы здесь делаем?

Она заправила волосы за ухо. Будто нервничала.

— Я пойду зарегистрируюсь, встретимся у лифтов.

Внутри все было так же шикарно, как и снаружи. Люди смотрели на меня, делая вид, что не прижимают свои сумки чуть крепче, когда я проходил мимо. Софи не задержалась надолго. Я последовал за ней в лифт, и она нажала на кнопку четвертого этажа.

— Итак?

Она снова поправила волосы.

— Ты ведь не из тех, кто любит поболтать?

— Ничего такого, о чем стоило бы говорить.

— Тебе не нужно делать ничего особенного. Просто быть там.

— Где?

— В моем номере, пока у меня гость.

— Ты покупаешь большую партию кокаина или что-то в этом роде? — Я толкнул ногой чемодан. — Или продаешь? Ты не похожа на такой тип.

Она закатила глаза.

— Едва ли. — Лифт звякнул. — Ты ведь умеешь держать язык за зубами?

— Я не болтун. И уж точно не стукач.

— Я так и думала. — Она открыла дверь с помощью чего-то типа кредитной карточки. Чертовски странно. — Ты хочешь получить свои деньги сейчас или позже?

— Не важно. Думаю, ты сможешь заплатить.

Я не знал, куда себя деть, все выглядело слишком шикарно, чтобы трогать. Помещение было чертовски огромным, с двойными дверями, которые вели в другую комнату. Я никогда не видел вживую кровать с балдахином. Это место похоже на чертов королевский дворец. Она уселась на причудливый стул.

— Мне нужен был кто-то, в ком я была бы уверена, что он будет держать рот на замке. Кто-то, кто может быть рядом… на всякий случай.

— На случай чего?

Она покраснела.

— Ты, эм… ты слышал о БДСМ?

— Не вчера родился, управляющая. Я кое-что уже повидал в жизни.

— Так ты знаешь, что это значит?

— Хлысты, цепи и тому подобное странное дерьмо. Да, я знаю. И?

Она слегка улыбнулась, поправляя волосы. Нервная и чертовски красивая.

— Ну, я, эм… я… в теме.

Я не ожидал этого дерьма.

— Если ты хочешь, чтобы я был рядом, пока ты превращаешься в мисс Уиплэш (примеч.: Проститутка, владелица борделя, посещаемого британскими и международными политиками и аристократами, выступавшая в качестве высококлассной Госпожи и доминатрикс), вперед. Меня это не волнует.

Она играла со своими ногтями.

— На самом деле все наоборот. Я — сабмиссив.

— Сабмиссив? Тебе нравится, когда тебя бьют?

— Что-то вроде того… — Она посмотрела на меня, и я увидел в ней что-то. То, чего я не видел в ней возле гаражей. Искорка в ее глазах, что-то безумное.

— Примерно через полчаса у меня назначена здесь встреча. Я просто хочу, чтобы ты остался здесь, пока мы пойдем туда. — Она указала на спальню. — Если я позову тебя, что очень маловероятно, ты войдешь и спасешь девицу, попавшую в беду. Если нет, просто сиди здесь. Посмотри телевизор или еще что.

— Я буду смотреть телевизор, пока какой-то парень выбивает из тебя дерьмо?

— Это звучит хуже, чем есть на самом деле, — сказала она. — Если он будет действительно выбивать из меня дерьмо, поверь, я позову тебя.

— Ладно, — сказал я, только не был уверен, что это так. В животе у меня все перевернулось. И не от стейка. — Кто этот парень?

— Просто парень.

Я пожал плечами.

— Справедливо. Вероятно, будут неприятности?

— Нет, — ответила она. — Это всего лишь мера предосторожности. Мы стараемся не рисковать.

— Мы?

— Разыгрывающие БДСМ сцены.

— Кого ты обычно используешь для охраны? Как получилось, что я вышел на сцену?

— Обычно я никого не использую.

— Значит, ты ожидаешь неприятностей.

— Послушай, предоставленный самому себе, он может немного увлечься. Зная, что ты здесь, он будет вести себя прилично. И ты получил работу, потому что я знаю, на что ты способен.

— Ты действительно увязла в этом дерьме.

— Да. — Она расстегнула пальто и сбросила его с плеч. — Да, так и есть.

Эта Софи Хардинг пиздец как отличалась от той, что я встретил в первый раз. Красное мини-платье в тон красной помаде и чулки с подтяжками. Она выглядела горячей. Действительно чертовски горячей. Она проверила свой макияж в зеркале у комода.

— Что в этом для тебя такого?

— Адреналин, эндорфины… освобождение… это так приятно — потерять контроль. Знаешь, быть свободной?

— Там, откуда я родом, все стараются не быть избитыми.

— Это совсем другое дело.

— Если ты так говоришь.

— Так и есть, — сказала она. — БДСМ — это дисциплина и послушание, и острота чувств. И секс. Еще дело в сексе. Насилие через гнев — это нечто совершенно иное.

— Обычно я стараюсь трахаться и драться отдельно. — Я улыбнулся ее отражению, совсем чуть-чуть. — Хотя не всегда получается именно так.

Она улыбнулась в ответ.

— Страх и похоть — пьянящая комбинация. Для меня.

— Как скажешь. Я буду просто сидеть здесь и держать рот на замке.

Я наблюдал за ее отражением. Для кого-то, кто выглядит так же хорошо, как она, она казалось ужасно застенчивой, нанося помаду поверх помады и возясь с волосами. У меня были вопросы, целая куча, но ни один из них не был моим ублюдочным делом. Я даже не знал ее. Я гадал, что это за мужчина, какой-нибудь шикарный засранец, наверное, даже и не знает, как бить. Просто небольшие шлепки и щекотка, вот и все.

Я поменял свое мнение, когда она открыла чемодан. Это дерьмо не было похоже на игру. Наручники и странные кляпы, которые вы видите в порнофильмах, и куча кнутов и ремней, и даже гребаная школьная трость. Я отвернулся, когда она начала вытаскивать фаллоимитаторы. Черт, мужик. Ты не можешь видеть такого рода личные вещи.

— Я возьму их с собой, — сказала она. — Он будет здесь с минуты на минуту.

— Что мне делать, если ты позовешь? Избить мудака? Отвести его в парк и дать пинка?

— Боже, нет, — она улыбнулась. — Заставь его уйти, этого будет достаточно.

Я сомневался, что будет. Не для меня.

Софи Хардинг прошла в спальню со своей сумкой с «инвентарем», а я сел в это причудливое кресло.

Моему желудку было хуже, чем когда-либо. Может быть, это все же был гребаный стейк.

Софи

Рядом с Каллумом Джексоном я нервничала больше, чем рядом с Роджером. Если, конечно, Роджер — его настоящее имя. Хотя, кто бы стал придумывать такое имя, как Роджер? Кем бы ни был этот Роджер, у него были деньги, достаточно, чтобы оплатить этот номер и эту шикарную кровать с балдахином.

Мой охранник был похож на зверя в клетке: темные глаза изучали все, в том числе и меня. В своем воображении я рассказывала ему о БДСМ сотни раз, и с каждым разом это становилось более сенсационным. В реальной жизни он почти не реагировал. Может быть, небольшое удивление, если это можно так назвать, легкий шок от того, что чопорная управляющая недвижимостью, с которой он столкнулся в Ист-Веил, под костюмом была маленькой развратной сучкой. Он даже не отреагировал ни на игрушки, ни на фаллоимитаторы. Ничего. Может быть ему было насрать на это.

Чего я вообще ожидала? Что дикарь снова прижмет меня, как только мы войдем в дверь? Будет рычать, что он был тайным доминантом, умело обращающимся с тростью и шибари (примеч:. Японское искусство ограничения подвижности тела человека (бондажа) при помощи верёвок, которое определено техническими и эстетическими принципами)? И что потом? Отшлепает меня и трахнет, пока я не начну умолять его остановиться?

Конечно, нет.

Он пришел за деньгами. Я хорошо это помнила. Я должна помнить об этом. Должна чувствовать облегчение.

Наконец дикарь сел. Он уставился на дверь, уже насторожившись. Я прошла в спальню, держа его в поле зрения, пока раскладывала свои игрушки на прикроватном столике. Интересно, что Роджер приготовил для меня? Что-нибудь шумное, я бы сказала, что-нибудь такое, что заставит соседей обсуждать. Или думать Каллума Джексона. Дикарь вскочил, когда раздался стук в дверь, его глаза метали кинжалы.

— Садись, — сказала я. — Расслабься.

Он не стал садиться, а отошел к окну.

Я открыла дверь, и в номер вошел элегантно одетый Роджер. Он поцеловал меня в обе щеки, прежде чем заметил мужчину в комнате, затем неловко переступил с ноги на ногу, вопросительно глядя на меня.

— Я не знал, что это вечеринка, — сказал Роджер. — Он к нам присоединится?

Я покраснела.

— Он просто друг.

— Друг?

— Держу ухо востро, — прорычал дикарь.

— Понимаю. — Рождер улыбнулся, но это была фальшивая улыбка.

Двое мужчин уставились друг на друга, противоположности столкнулись. На самом деле Роджер был более плотным мужчиной, под пиджаком скрывались более широкие плечи. Его каштановые волосы были прилизаны, светлые глаза скрыты очками в золотой оправе. Его внешность только заставляла Каллума казаться более диким по сравнению с ним. Дикий и напряженный, готовый к прыжку. Я взяла Роджера за руку и потащила дальше, пока атмосфера не накалилась. Я улыбнулась Каллуму, прежде чем закрыть дверь спальни, но он не улыбнулся в ответ.

— Какого черта? — прошипел Роджер. — Где ты нашла это животное? Выглядит чертовски злобно.

— Он мой друг.

— Неужели? Надеюсь, ты знаешь, как держать его на поводке.

— С ним все будет в порядке. — Я надеялась, что это правда.

Роджер улыбнулся.

— Ты сделала это, чтобы завести меня, да? Немного грубый юнец, готовый занять мое место, если я буду не в форме…

— Что-то вроде того, — пробормотала я.

— Плохая девчонка. Ты за это заплатишь. — Он осмотрел мои игрушки. — Я позволю ему только слушать. На кровать.

Я сделала, как мне было сказано, села на край кровати с четырьмя столбиками, позволяя знакомому приливу адреналина пройти через меня. Роджер взял несколько кожаных наручников и длинную цепь, крепко обмотав ее вокруг толстого резного деревянного столба.

— Может, сегодня ты будешь хорошей девочкой и примешь мой гребаный кулак, и не будешь плакать. Я заставлю тебя умолять об этом, чтобы тот придурок услышал, как сильно ты меня хочешь.

Роджер не играл. Он был возбужден присутствием другого мужчины, кипел под своей холодной внешностью. Он стоял надо мной, опустив толстые пальцы мне под подбородок и приподняв мое лицо.

— Ты хочешь, чтобы он услышал тебя, не так ли? Хочешь, чтобы он узнал, какая ты грязная маленькая шлюшка. Может, мне стоит оставить тебя связанной, когда закончу, пусть ему достанутся мои объедки. Наверное, он привык к объедкам. — Роджер резко дернул меня за платье, спуская его по груди. — Он их видел? Бьюсь об заклад, он бы хотел?

Я покачала головой.

— Хорошо. Он не захочет, когда я закончу с ними. Руки за голову.

Злобные шлепки жестко опустились на нежную кожу, достаточно меткие, чтобы попадать по соску. Я закрыла глаза, выгибаясь к нему дугой. Блядь, да. Вот оно. Это было то, чего я жаждала. Он покрутил соски между пальцами, дразня их обманчивым чувством безопасности, прежде чем возобновить нападение.

— Посмотри на эти сладкие маленькие сиськи, грязная девчонка, — прошептал он. — Теперь они подходят к твоему гребаному платью.

Моя плоть была ярко-розовой в его руках, он крепко сжимал ее, пока я не начала извиваться.

— Больше… пожалуйста.

— Пока нет. На кровать, покажи мне свою красивую белую задницу.

Я встала в позицию, двигая ногами, пока платье не задралось до бедер. Рождер помог задрать его дальше, хорошенько шлепнув меня по заднице. Удар эхом разнесся по комнате. Грубые пальцы пробрались меж моих ног, скользя к моим трусикам.

— Как я и думал, чертовски мокрые.

— Пожалуйста… — прошипела я, жаждая вторжения.

— Ты этого не заслужила, — рявкнул он. Я ахнула, когда он отошел, и не открывала глаз, пока он возился на комоде. Я услышала, как он шлепнул себя по ладони… кожей… кожаный ремень. Он схватил меня за запястья и потянул вверх по кровати, пока не надел наручники. Роджер не был расслабленным, как Кейн, наручники были тугими, цепи натянутыми. Он подтолкнул мои колени под меня, пока моя задница не оказалась в воздухе, заставив стонать, когда спустил трусики вниз по моим бедрам.

— Персиковый гребаный вид с этой стороны. Пора тебе заслужить свое удовольствие.

Не было ни разогревающих шлепков, ни легких касаний ремнем. Роджер перешел прямо к делу, нанеся сильный удар прямо по моим ягодицам.

— Да… блядь…

— Достаточно громко для тебя? — прорычал он, снова ударяя. Это было громко, чертовски громко.

— Сильнее… пожалуйста… — простонала я, покачиваясь назад, когда удары прекратились.

— Грязная гребаная сука. — Он подчинился, осыпая идеальными шлепками, и адреналин подскочил, в ушах зазвенело, дыхание сбилось. Как же мне это нравилось. Роджер наклонился ближе. — Умоляй меня, грязная девчонка, дай этому головорезу понять, как сильно ты меня хочешь.

— Больше… да… пожалуйста…

— Громче. Дай ему, черт возьми, услышать это.

Дерьмо. Я потерялась, двигаясь в ритме… прекрасная боль…

— Пусть он, блядь, услышит тебя, — прошипел он.

— СДЕЛАЙ МНЕ БОЛЬНО! ПОЖАЛУЙСТА, ДА, Я ХОЧУ ЭТОГО!

— Хорошая девочка, — простонал он. — Ты, блядь, примешь их. — Я взвизгнула, когда он засунул в меня свои мясистые пальцы. Блядь. Его стиль. Я извивалась в цепях, когда его большой палец попытался присоединиться к остальным.

— АХ! Дерьмо…

— Ты настолько промокла, что, готов поспорить, он слышит через стену, как ты хлюпаешь. — Он пошевелил рукой, чтобы это продемонстрировать. — Раздвинь колени шире.

Я стиснула зубы и сделала, как он просил, открывая себя для большего. Выгнула спину, меняя положение, пока его жесткие гребаные пальцы не коснулись нужного места.

— ДА! — воскликнула я. — Там… пожалуйста…

— Попал в сладкое местечко, да?! О, черт возьми, да. — Он обхватил свободной рукой мое бедро, нащупывая клитор. — Давай заставим тебя кричать, мать твою.

И он заставил. Эндорфины достигли максимума, унося меня в сабспейс (примеч.: Внутри субкультуры БДСМ словом сабспейс обозначается специфическое измененное состояние сознания партнёра, возникающее вследствие физических воздействий (таких, как флагелляция) и сопутствующих им эмоциональных переживаний. В данном состоянии деятельность коры головного мозга затормаживается, а в кровь выбрасывается большое количество эндорфинов. Субъективно действие эндорфинов проявляется в ощущении восторга, радости, счастья и тому подобных ощущений, потере чувства времени и реальности. Объективно оно определяется снижением психомоторных реакций на боль или другие негативные раздражители. Как и в состоянии обычного транса, внешними признаками могут быть расфокусированный взгляд и расслабленная лицевая мускулатура), пока я дергалась в его хватке. Месяцы разочарования нарастали и затихали, и оставалось только подчинение, только наслаждение — спасительная боль от его руки между моих ног. Я не сопротивлялась, мне было все равно, я раскачивалась взад и вперед, принимая столько, сколько могло мое тело.

— Я должен позвать его, — прорычал он. — Тебе бы это понравилось, не так ли? Он мог бы увидеть, какая ты тугая, какая грязная, как глубоко я погружаюсь в твою возбужденную маленькую пизду.

— ОХ, БЛЯДЬ… Я КОНЧАЮ, БЛЯДЬ, ДА, Я КОНЧАЮ… — Я рассыпалась, дергаясь, извиваясь и издавая стоны, не заботясь ни о чем. Это было все, что мне нужно. Все, чего я хотела.

Не все. Мой мозг пытался удержать мужчину в комнате рядом со мной, человека, чья рука толкалась вглубь меня, но не он толкнул меня через край.

Это был образ Каллума Джексона в дверном проеме.

Наблюдающего за мной.

Желающего меня.

— БЛЯДЬ. БЛЯДЬ. БЛЯДЬ…

— Хорошая девочка.

Я съежилась от звука, издаваемого его пальцами, когда он вытаскивал их. Я была такой мокрой. Еще было больно, очень больно. Я рухнула плашмя на кровать в приятном постсвечении.

— Ты кончил?

— Даже не близко, — ответил он, потянувшись к моим наручникам. Он расстегнул их, освободив меня.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже?

Я в замешательстве уставилась на него.

— Но ты же еще не кончил.

Он улыбнулся.

— Я не отчаянный мужчина, Мисси. Может я и возбужден, но не в отчаянии. — Он наклонился ближе, обдавая дыханием мое ухо. — Ты хочешь не меня, и ты это прекрасно знаешь.

Поймана, раскрыта, унижена и разоблачена. Это было чертовски ужасно.

— Мы все еще можем…

Он погладил меня по волосам.

— Не переживай. Это было достаточно весело, спасибо.

— Черт, Роджер, это так неловко. — Я села, не сводя с него глаз. — Это не то, что ты думаешь…

— Не имеет значения, что я думаю. — Он проверил в зеркале свои очки и отряхнулся. — Просто убедись, что ты знаешь, что делаешь. Это самая контрпродуктивная мера безопасности, которую я когда-либо видел. Я почти боюсь оставлять тебя с ним.

Я поняла, что улыбаюсь.

— Со мной все будет в порядке.

— Надеюсь, что так, Мисси. Может быть в другой раз. — Он поцеловал меня в лоб. — Я сам найду выход. Пожалуйста, спаси меня, если он набросится. Я ценю свою селезенку.

Я затаила дыхание, пока не услышала, как хлопнула входная дверь, и вздохнула с облегчением.

Я не была уверена, нравилась ли мне такая вероятность.

Я увидела, что он расхаживал по комнате. Остановился, когда я вошла, глядя темными глазами, пока я включала чайник.

— Не знаю, как ты, а я хочу выпить кофе.

— Не пью горячие напитки.

— Что-нибудь покрепче? Тут есть мини-бар.

Он покачал головой.

Я сделала себе напиток, не торопясь, размешивая молоко и пытаясь подобрать слова. Они давались мне нелегко.

— Спасибо, что пришел. Наверное, это было странно.

— Можно и так сказать.

— Прости, если ты слышал что-то…

— Слышал много.

Мое лицо раскраснелось, наряду с остальными частями тела.

— Прости…

Он подошел ближе и уставился на меня, словно на пришельца.

— Не могу сказать, что понял. Тебе нравится это.

— Это трудно объяснить. Тебе придется попробовать, чтобы понять.

— Он действительно причинил тебе боль? — Его глаза горели темным огнем.

— Не больше, чем мне хотелось бы.

— Я слышал, что он делал. Тебе это понравилось?

— Да, — просто ответила я. — Мне нравится подчиняться, нравится, когда меня берут. Мне нравится терять контроль с мужчиной, который умеет владеть собой. С мужчиной, который знает, что мне нужно.

— И он знает, не так ли?

— Отчасти. — Я посмотрела на него, уставившегося на меня. Я чувствовала румянец на своем декольте, растрепанные волосы, жар между ног. В его глазах был гнев. Он был растерян и качался из стороны в сторону, погруженный в раздумья. Возбужденный. Он был возбужден. Я чувствовала это, чувствовала его.

Он разорвал связь одним пожатием плеч, становясь холодным

— Мы тут закончили?

Я вскочила и потянулась за сумочкой.

— Конечно, ага. Спасибо. — Я пересчитала перед ним банкноты, но он не смотрел. Они были хрустящими и чистыми, только из банкомата, но они ощущались действительно чертовски грязными, когда я передавала их. Он сунул их в карман и надел капюшон.

— Ты не против, если я уйду?

— Ты можешь остаться, — проговорила я. — Прости, я имела в виду, не со мной, я имею в виду, я уйду… — Я взяла себя в руки, осмелившись улыбнуться. — Начну сначала. Номер оплачен, если ты хочешь, можешь остаться.

— Нет, ты в порядке.

Это было подобно прощанию.