Темный. Плохой. Дикий

Глава 6

Каллум

Триста фунтов — чертовски много для нас с Вик. Могли бы прокормить нас в течение гребаных недель, обеспечить новой одеждой, приличной обувью и прочим дерьмом. На триста фунтов я смог бы купить всю краску, в которой нуждаюсь, и купить Кейси нормальную еду. И было так чертовски хреново отдавать их Стоуни.

Я бы сказал им, чтобы они заткнулись, отвалили и оставили Вики в покое, но они только прикончили бы меня. Сначала меня, потом ее. Такие люди, как они, не церемонятся.

Я сказал Вики, чтобы она оставалась дома, заперла чертову дверь и предоставила мне разобраться с ними. Ровно в одиннадцать, сказали они, и я выбрал место встречи. Гаражи тут такие тихие, знаете.

Я подозвал к себе Кейси, и она держалась рядом, в ее глазах была игривость, когда я завернул за угол. Я видел, как через дорогу приближались Стоуни, но не поднимал голову, пока они не сократили расстояние. За деньгами пришел Трент Стоуни, а пара его парней стояла позади него. Один — большой старый мудак, громила. Другой — маленький, тощий, с противными глазами. Они оба были упакованы. Ножами, это уж точно, если не пулями. Кейси они не нравились, она, ощетинившись, держалась позади, низко к земле.

— Что у тебя для меня?

— Три сотни.

— Я сказал минимум три сотни.

— Все, что у меня есть. — Я отдал их, и мне было чертовски больно смотреть, как этот ублюдок пересчитывает деньги.

Его пальто было из дорогой кожи, на пальцах побрякушки. Золото, без сомнения. Он сунул деньги во внутренний карман.

— Значит, придется обойтись этим, не так ли? В это же время на следующей неделе.

— На следующей неделе? — Я не могу скрыть ярость в глазах, чертову панику.

— Ага, неженка, на следующей гребаной неделе. Они набили тебе мозги ватой, когда ты был в тюряге?

— И сколько же?

— Пять. Эти три только разжигают интерес. Эта маленькая шлюшка должна считать, что ей повезло. Обычно мы не договариваемся.

Я проверил парней за его спиной. Я никак не смогу одолеть их, даже с преимуществом внезапности.

— Мы не сможем собрать пять, Трент. Клянусь тебе.

— Тогда может эта маленькая шлюшка сама придет и скажет мне об этом, вежливо попросит.

Мне хотелось стереть ухмылку с его гребаного лица.

— Я достану все, что смогу.

— И какой мне от этого толк?

— Я верну долг, Трент. Он теперь на мне. — Стук сердца отдавался в кулаках.

— Мое доброе отношения не продлится долго, неженка. Этот кредит просрочен. Может быть, мне стоит пойти поговорить, а? Пусть она знает, что поставлено на карту.

Он собирался уходить, махнув головой своим приспешникам, но в мгновение ока я оказался у него перед носом, мешая ему.

— Отвали от нее, Трент, ладно? Как я уже сказал, долг теперь на мне. Ты получишь свои гребаные деньги.

Придурок улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

— Хороший мальчик. Похоже у нее тугая киска, да? Буду иметь это в виду.

Я отступил в сторону, пропуская его. Слова кончились, надежда кончилась, все кончилось. Прежде чем перейти улицу, он обернулся, и на его самодовольном лице появилась легкая улыбка.

— Послушай, Джексон, в тебе есть искра. Дай мне знать, если когда-нибудь захочешь поработать с моими парнями, может быть, мы придем к какому-нибудь соглашению.

Мои кулаки дернулись от злости и в то же время от отчаяния. У Стоуни были девушки и наркотики. Отвратительная сцена. Отчаянные проститутки, готовые на все ради героина. Стоуни были жестоки, во всем, — отрезали носы, уши и все остальное, что, по их мнению, могло послужить верным сигналом. Мокрый нос Кейси на моем запястье вернул мне здравый смысл. Мне нужно было держаться подальше, ради нее. Я отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо, Трент. Это не для меня.

— Как хочешь. В это же время на следующей неделе, не опаздывай.

Я бы и не опоздал.

Я не был таким уж идиотом.

Я пошел обратно другим путем, направляясь в противоположную от Стоуни сторону. Мы так радовались, я и Вик. Теперь все было напрасно. У меня не было денег на телефоне, чтобы позвонить Джеку Уиллису и взять работу по доставке. Позже мне придется поехать туда лично, но ему это не очень понравится. Кейс поскакала вперед, радуясь так же, как и я, что оказалась вдали от этих придурков. Она подняла нос, высоко задрав хвост, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что я следую за ней. Черт возьми, теперь мне нужно сообщить новость Вик.

Я притормозил, чтобы свернуть косяк, и тут услышал их. Шаги в переулке позади нас. Кто-то остановился вместе со мной, что означало только одно.

Похоже, Трент был не очень доволен своими тремя сотнями. Я прикинул, кого бы он послал за мной. Оставалось только надеяться, что тот, кто крупнее, медленнее побежит и больнее упадет. Я рванул вперед, сворачивая направо к соединительной тропинке. Кейси сменила курс вместе со мной, и я пытался отогнать ее с пути, махая руками. Тропинка вела к каким-то заколоченным магазинам, и я спустился по ней в малоизвестный переулок, который вел к мусорным бакам за вторым зданием, и не более того. Кейси, навострив уши, легла в дальнем конце, когда поняла, что мы остановились.

Я ждал приспешника Стоуни, сжав кулаки и чувствуя прилив адреналина. Мне нужно было быстро схватить его, сбить с ног и хорошенько отделать. Мозг бешено работал, но я все отбросил. Нет времени беспокоиться о том, что будет дальше, нет времени планировать. Его шаги отдавались гулким эхом, неуверенные и легкие. Дерьмо. Должно быть это тот парень, что поменьше ростом, больше похожий на прыгуна, и его труднее поймать.

Кейси начала скулить, и я шикнул на нее, чтобы она на хрен заткнулась. Шаги стихли, я затаил дыхание и приготовился, решив, по крайней мере, дать хороший бой. Он начал идти, приближаясь, шаги стали громче, сокращая расстояние. Эхо было звонким, дребезжащим… странным.

Каблуки.

Мой преследователь был на гребаных каблуках.

Я бросился на тропинку с поднятыми и готовыми к бою кулаками, оскаленными зубами и широко открытыми глазами.

Софи Хардинг вскрикнула и бросилась назад, зацепившись каблуком за выбоину и тяжело упав на свою хорошенькую попку. Ее бумаги рассыпались, упав в лужу, как огромное конфетти.

Мы смотрели друг на друга, тяжело душа.

— Господи Иисусе! — взвизгнула она. — Ты меня до смерти напугал!

— Я мог, черт возьми, убить тебя. — Я все еще был на взводе, пропитан адреналином, мышцы чертовски горели. — Какого хрена ты здесь делаешь?

Она схватила бумаги, мокрые бланки смешались в один большой беспорядок.

— У меня инспекция недвижимости. Ну, знаешь, делаю свою работу.

— И что ты должна была инспектировать? — усмехнулся я.

Она неопределенно махнула руками.

— Здесь. Вокруг.

— Вокруг мусорных баков второго блока? А если, блядь, серьезно?

Она вскочила на ноги и обернулась, чтобы посмотреть через плечо.

— Черт побери, я вся промокла.

— По крайней мере, ты цела и чертовски невредима. Сначала я говорю кулаками, потом ртом.

— Мило.

— Зато правда. — Мои руки все еще тряслись. Я полез в карман за сигаретой и прислонился к стене, чувствуя, как мое сердце замедляется. Я свистнул Кейси, и она подбежала, прыгая у моих ног, будто я не видел ее всего пять секунд назад. — Почему ты преследуешь меня?

— Я не преследую, — солгала она.

Я свернул сигарету.

— Как скажешь.

— За кого ты меня принял? Одного из тех парней позади?

Я прищурился и уставился на нее.

— Ты когда-нибудь занимаешься своими гребаными делами?

— Это мой участок, — отрезала она.

— Ага, ну а это моя жизнь.

Она стояла молча, и я тоже, позволяя напряжению немного ослабнуть. Кейси с любопытством смотрела на нее, подергивая хвостом, будто еще не решила окончательно. Софи смотрела в ответ, выражение ее лица смягчилось.

— Она выглядит лучше.

— Ей лучше, спасибо.

Она опустилась на корточки и протянула руку.

— Привет, Кейси…

Кейси не знала, что делать. Она посмотрела на меня, и я кивнул, разрешая подойти к женщине, которая спасла ее пушистую задницу. Кейси понюхала руку Софи, потом завиляла хвостом, довольная тем, что Софи — одна из хороших ребят.

Софи Хардинг улыбнулась своей очаровательной улыбкой.

— Она прибавила в весе.

— Немного, да.

— Это хорошо.

Я смотрел, как она поглаживает собаку маленькими нежными пальчиками.

— Почему ты следила за мной?

Она пожала плечами, продолжая смотреть на Кейси.

— Видела тебя возле гаражей.

— Значит, пришла вынюхивать?

— Хотела убедиться, что ты в порядке… после выходных.

Я закурил.

— Никому не говорил, если тебя это так волнует.

— Это не так.

Кейси подскочила, чтобы лизнуть Софи в лицо, и она улыбнулась, почесав ее за ушами. Это заставило меня странно себя чувствовать внутри — горячим и взволнованным. Я смотрел на нее, покуривая самокрутку, на шикарный маленький костюм, на чистую белую блузку. Она выглядела такой свежей, такой правильной. Она не принадлежала этому месту. Ей здесь не место, со мной.

— Зачем ты это делаешь? Эту дерьмовую работу?

Она посмотрела на меня мягким взглядом.

— Чтобы изменить ситуацию.

— Здесь ситуацию не изменить. Место гнилое.

— Ты всегда можешь изменить ситуацию, если тебе не все равно.

— Не знаю насчет этого, — я слегка улыбнулся. — Будь осторожна, управляющая по недвижимости. Я почти избил тебя как следует.

— Те парни. Ты дал им денег. Почему?

Я нахмурился.

— Не важно.

— У тебя неприятности? — Выражение ее лица было доброжелательным, но все равно меня это бесило. Я проигнорировал ее, глядя поверх головы, пока она не встала на ноги. — Отлично. Извини, что беспокоюсь.

Она похлопала Кейси на прощание и пошла обратно тем же путем, каким пришла, вся такая надменная и сердитая. На этот раз я был тем, кто последовал за ней и схватил за руку, поворачивая ее так быстро, что она потеряла равновесие и упала на меня, ударившись о мою грудь, когда Кейси кружила вокруг нас.

— Я не связан с этими придурками, не хочу иметь с ними ничего общего, — отрезал я. — Просто помогаю подруге, вот и все.

Она не шевельнулась, не отстранилась. Она снова пахла так хорошо, так чертовски чисто. Это заставило меня чувствовать себя куском дерьма, все еще в той же потрепанной одежде с выходных, которую давным-давно нужно было постирать.

— Подруге?

— Ага, приятельнице.

— Твоей девушке? Вики?

На ее щеках появился румянец, такой же, как в том гостиничном номере.

— У меня нет девушки. Вики — моя приятельница.

Ее глаза блестели, зрачки были большими.

— Ты снова пойдешь со мной? — прошептала она.

— А?

— В отель… Я заплачу тебе, как и в прошлый раз.

Мой мозг говорил, черт возьми, согласиться, но сердце было не так уверено.

— Не знаю.

— Все будет как в прошлый раз, обещаю. Я могу расслабиться, когда ты рядом…

— Тот же парень?

— Скорее всего.

Я отстранился от нее, придерживая за плечи, пока она не обрела равновесие. Я хотел сказать «нет», сказать ей, чтобы она отвалила и нашла другого болвана, чтобы сидеть и слушать, как ее трахают, но не мог сделать этого. Вики нужны были наличные.

— Когда?

— В субботу. Там же.

Я вздохнул, признавая свое поражение.

— Ладно, да.

Она улыбнулась, чертовски счастливая. От этого мне стало тошно.

— Увидимся там.

Она ушла прежде, чем я успел передумать.

Горячая вода была так приятна на моей коже. Я быстро намылился, чтобы сэкономить электричество Вик, но задержался еще на минуту, просто чтобы насладиться теплом. Она приподняла бровь, убирая мою одежду в стиральную машину, и в воздухе повисли тяжелые вопросы. Теперь все сушилось на радиаторе. Вещи все еще выглядели дерьмово, но, по крайней мере, были чистыми. Я вышел, обернув розовое полотенце Вики вокруг бедер и вытерев пар с зеркала.

Моя щетина была скорее бородой, чем легкой тенью. Я порылся в шкафу, пока не нашел лезвие, чтобы подстричь ее.

— Ты ведь не взял мои ножницы, правда? Я использую их для своей киски, — рявкнула Вики с лестничной площадки.

Я приоткрыл дверь.

— Надеюсь, не подхвачу твоих вонючих чертовых мандавошек.

Она шлепнула меня по руке.

— У меня их нет, большое спасибо, Каллум Джексон.

— Поверю тебе на слово, — улыбнулся я.

Вики не сводила с меня глаз, следя за линией волос, спускающейся от моего пупка.

— Куда она тащит тебя на этой неделе? В чертов «Ритц»?

Я пожал плечами

— Куда бы она ни пошла, она платит.

— Жаль, что тебе нужно идти, Кал. — Она сложила руки на груди. — Она что-то типа охотницы. Вероятно, в поисках траха.

— Сомневаюсь. Вероятно, я не ее тип.

— Но она твой, не так ли? Теперь ты любишь блондинок.

Я снова подошел к зеркалу, разглядывая свое отражение. Может быть. Я взял дезодорант, побрызгал подмышки, пока она наблюдала.

— Это работа. Стоуни хотят получить свои деньги.

Она вошла и закрыла за собой дверь.

— Прости меня, Кал, за все это.

— Мы друзья, да? Мы присматриваем друг за другом.

— Друзья. Да. — Ее улыбка была печальной. Ненавижу эту улыбку. Я потянулся мимо нее за одеждой, но она даже не пошевелилась, чтобы уйти. — Когда все закончится, может быть, мы с тобой сходим к Скотти, сделаем еще тату.

Я повернулся к ней спиной, указывая на свое плечо.

— Хочу изображение Кейси вот тут. Собираюсь нарисовать. В стиле трайбл (примеч.: Это однотонный, обычно чёрного или серого цвета, геометрический узор. Своё начало стиль тату Трайбл берут в зарисовках Океании и цивилизации Майя, у племён Африки. Это был символ связи души с телом. Эти узоры с разнообразными изгибами широко распространены в современном множестве татуировок).

— Мило. — Она опустила свой топ, слишком оголив свои сиськи. — Мне нужно кое-что здесь. Нарисуй мне что-нибудь, ладно?

— Ага. — Я натянул футболку через голову, затем быстро надел джинсы, показывая ей свою задницу, но не более того. — Мне пора, Вик. Не хочу опаздывать.

На выходе я схватил свою толстовку.

— Ты хорошо выглядишь, Кал, — улыбнулась она. — Увидимся позже.

Живот скрутило. Чувство вины.

— Не, Вик, не жди меня. Не знаю, как долго пробуду там. — Я притянул ее к себе и взъерошил волосы. — Присмотри за Кейс, ладно?

Она обняла меня, обхватив руками ребра.

Я чувствовал себя чертовски напряженно, потому что отстранялся.

Софи

Я быстро шла в сторону отеля, мысли путались. Мой чемодан с грохотом катился по тротуару, так что было чертовски очевидно, куда я иду.

Интересно, он уже там, наблюдает? Всю неделю я думала о нем. Буквально всю гребаную неделю. Его глаза, когда он выскочил из тени, были такими дикими, будто он хотел разорвать меня на части. Он мог бы в мгновение ока свернуть мне шею, швырнуть на землю и вышибить из меня все дерьмо. Или швырнуть меня в стену и… и… трахать меня… действительно чертовски грубо.

Я была официально безумна. Даже Рэйвен так сказала. Я улыбнулась при воспоминании о том, как она за бокалом вина распутывала клубок Роджера-Каллума.

Позволь мне все прояснить. Ты используешь Мистера Опасного, чтобы заманить Мистера Супер-гребано-опасного? Ты сошла с ума, детка. Проследи, чтобы это дело не закончилось не тем видом слез.

Она знала, куда я направляюсь, и под страхом смерти выуживала из меня обещания, что я дам о себе знать, когда все закончится. Записала адрес, время и даже заглянула в профиль Роджера в Edgeplay на своем телефоне. Она сказала, что будет в Explicit, телефон рядом, и у меня тоже он должен быть рядом, если у меня есть хоть капля здравого смысла.

Роджер настоял на еще одной сессии со своими не совсем игровыми требованиями после провала в прошлый раз. Я предложила ему умолять, и он без сомнения доведет меня до этого. Он сказал, что я задолжала ему хорошо проведенное время. Я представляла, что он хорошенько отшлепает меня.

Я ждала у главного входа, обводя взглядом Кенсингтонские сады. На этот раз Каллум Джексон подошел не с той стороны. Он вышел из тени сбоку здания, без предупреждения возвышаясь надо мной.

— Спасибо, что пришел. — Мой голос был слишком ярким и слишком профессиональным.

— Та же сделка, да? Мы поднимаемся, он приходит.

— Да. Та же сделка.

Он вошел первым, осторожно пробираясь прямо к лифтам. Я наблюдала за ним, пока регистрировалась. Ему было так неуютно в этом месте. Не могу сказать, что на его месте я чувствовала бы себя иначе.

Мы молча поднялись на лифте, я отрыла дверь нашего номера. Он отнес чемодан в спальню, потом медленно прошелся по номеру, глядя куда угодно, только не на меня.

Я скинула пальто, желая, чтобы он просто посмотрел на меня. Я оделась, чтобы произвести впечатление… произвести впечатление на Роджера, произвести впечатление на него… Я даже больше не была уверена. Мое платье задралось высоко, едва прикрывая задницу. Я разгладила его, проверяя, на месте ли подтяжки. На этот раз я выбрала фиолетовый, глубокий, темный латекс, с подтяжками спереди. Я была счастлива в своей квартире, счастлива, что выгляжу так, как надо, и что, может быть, этого будет достаточно, чтобы произвести впечатление. Наконец взгляд Каллума остановился на мне.

— Я хорошо выгляжу? — как бы невзначай спросила я.

— Он тебе нравится, да?

— Нет. Ну… не в том смысле.

— Тогда зачем ты здесь?

— Из-за боли, — просто ответила я. — Его руки нравятся мне гораздо больше, чем он сам.

— Достаточно честно.

Каллум направился к двери, когда Роджер постучал. Он преграждал путь, казалось, целую вечность, свирепо глядя на него, прежде чем отступить в сторону. Роджер бросил на меня взгляд, подняв брови, прежде чем направиться прямо в спальню. Выражение его лица было жестоким, костюм уже обтягивал эрекцию.

— Раздевайся, — сказал он. — Полностью.

Я потянулась к первой пряжке, двигаясь как можно грациознее, но он покачал головой.

— Там.

— Прости?

— Ты слышала меня. Я хочу, чтобы ты пошла туда, сняла с себя всю одежду и вернулась голой. Обнаженной.

— Не говори глупостей, — прошипела я. — Там Каллум.

Он ухмыльнулся.

— Следуй указаниям, милая. Я хочу, чтобы он увидел, какой нежной гребаной плотью я наслаждаюсь. Возможно, на прошлой неделе у него и были козыри, но сейчас второй раунд.

— Ну же, Роджер, сыграем в другую игру… — Я запнулась. — Я станцую стриптиз, все, что захочешь.

Выражение его лица не смягчилось.

— Я сегодня главная прима, и я хочу, чтобы этот неудачник знал об этом.

Дерьмо. Сердце бешено колотилось, желудок сводило судорогой. Я подумывала о том, чтобы все отменить, уступить и оставить их обоих наедине. Я могла бы пойти в Explicit, перепихнуться с Кейном и выпить коктейль с Рэйвен. Ну и что, что он не так силен в связывании? Может, лучше играть с дьяволами, которых знаешь.

Роджер ждал, непоколебимый. Моя рука дрожала так сильно, что я едва смогла повернуть дверную ручку.

Каллум стоял, прислонившись к дальней стене, и смотрел прямо на меня. Я с трудом выговаривала слова, а когда все же произнесла, они были слабыми и отрывистыми:

— Прости… я, эм… Роджер хочет, чтобы я… — Я повернулась к нему спиной, бросив быстрый взгляд через плечо, и начала раздеваться. Его глаза широко раскрылись, дикие, точно такие же, как в переулке. Я продолжала раздеваться, расстегнув достаточно пряжек, чтобы мое платье упало на пол. — Просто отвернись или еще что.

Он не отвернулся. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, обжигающий мне спину. Я расстегнула пояс для подвязок, отбросила его в сторону, затем сняла туфли и стянула с ног чулки. Трусики были сняты последними. Затаив дыхание, я стянула их вниз, дрожа, как осиновый лист, затем быстро собрала всю одежду и бросила ее на стул. Я изо всех сил прикрывалась руками — поистине жалкая попытка скромничать.

— Прости, Каллум… Я действительно сожалею об этом.

Я бросилась обратно в спальню, шипя от возмущения, и закрыла за собой дверь.

На лице Роджера появилась самоуверенная полуулыбка.

— Как я и думал.

Он закончил доставать игрушки из моего чемодана.

— Что?

— Хотел бы я, чтобы ты возбудилась, раздеваясь передо мной.

— Я его почти не знаю.

— Меня ты тоже почти не знаешь. — Он размахивал флоггером. — Очнись, наконец, милая. Ты чертовски мокрая для него. Думаешь, я не понимаю, что меня дурят?

Я наблюдала за флоггером, и кожу покалывало в предвкушении.

— Тогда накажи меня… — прошептала я.

— Это я и намерен сделать. — Он сократил между нами расстояние, развернул и прижал к двери. — И он услышит это.

Флоггер в руках Роджера был ужасен. Он замахнулся сильно, быстро, обвивая хвостами мои ребра, чтобы ужалить нежную кожу. Я приняла это, все, дыша сквозь боль и раскачиваясь на пятках. Закончив, он прижался ко мне, сильно шлепая по заднице тяжелыми ладонями. От силы удара дверь задребезжала, и я застонала, прижавшись к дереву.

— Держу пари, ты хочешь, чтобы он был здесь. Его покрытый струпьями член в твоей дырке. Он, наверное, разорвет тебя на куски, как животное, и будет трахать до крови. Может быть, мне стоит позвать его, позволить ему трахнуть тебя. Может быть, мы могли бы разделить тебя, он и я, много дырок, хватит на всех.

— Блядь, Роджер… просто, черт возьми, ударь меня…

— С превеликим гребаным удовольствием, милая.

Он ударил меня со всей силы, и я застонала от ожога — великолепное покалывание кожи, когда его ладони окрасили меня в розовый цвет. Его тяжелая рука лежала на моих лопатках, крепко прижимая меня к двери, дребезжащая задвижка была единственным барьером между мной и дикарем в соседней комнате. Мои сиськи плотно врезались в деревянную конструкцию, дверной косяк скрипел с каждым ударом. Роджер упал на колени, с вожделением смотря на мои ягодицы. Я извивалась, когда он раздвинул их, уткнувшись носом меж моих бедер.

Это было отвратительно. Грязно. Я чувствовала себя грязной.

— Сделай мне больно, Роджер… снова флоггером, пожалуйста…

Он поднялся на ноги и прижался губами к моему уху.

— Больше никакой порки, милая. Скажи, что хочешь меня.

— Я… просто… продолжай, Роджер, пожалуйста…

— Ты грязная чертова динамщица.

— Я хочу боли…

— На этой неделе я не уйду с синими яйцами. Я отдал двести фунтов за этот чертов номер. Горячая, мокрая пизда — единственная валюта, которую я приму. — Его смех был мрачным.

Реальность подняла свою уродливую гребаную голову и подошла, чтобы укусить меня. Рэйвен была права. Использовать Мистера Опасного для приманки Мистера Супер-гребано-опасного было глупым, хреновым планом. Я была так занята мыслями о Каллуме Джексоне, что даже не подумала о садисте, который был со мной в комнате. Я не думала, действительно ли я хочу его член в моей заднице, в моей киске — где бы он, блядь, ни захотел.

Я не хотела этого.

Я не хотела его.

Так почему же я все еще чертовски возбуждена?

Я посмотрела на него через плечо, живот скрутило, когда я увидела его кривую улыбку.

— Дай мне эту сладкую сочную пизду, грязная сучка.

Я слышала, как он расстегивает ремень, шурша карманами. Разрыв пакетика, ворчание, когда он шлепнул своим членом по моей заднице. Я попыталась толкнуть его назад, но он не сдвинулся с места.

— Роджер… я не…

— Ты да… — Его член был скользким в расщелине моей задницы. — Ты хочешь этого, Мисси. Мы оба это знаем.

— Он рядом… Я могу позвать…

Рот Роджера на моей шее, член у моей щели.

— Прими то, что дают, как хорошая девочка. Я знаю, что тебе нравится это дерьмо… ты же сама говорила, помнишь? Мне нужен парень, который просто возьмет меня… парень, который не боится брать то, что хочет, когда хочет.

Я вздрогнула, вспомнив, какой горячей казалась эта идея с вибратором у моего гребаного клитора.

Я сжалась от его вторжения, отворачиваясь от влажного языка в моем ухе.

— Это была фантазия, Роджер…

— Открой мне эту горячую щелку, грязная девчонка.

Я прижалась к двери.

— Я могу позвать его…

— Я тут главный. — Он обнял меня за бедро, сжимая мой клитор. Мои колени дрожали, тело предавало меня. Мои ноги раздвинулись для него всего на пару сантиметров.

Голова шла кругом. Я всхлипнула, ненавидя себя за то, что хотела этого.

— Позови его, милая. Позови его или дай мне свою грязную маленькую дырку…

Я задыхалась, охваченная метаниями.

Но это не имело значения.

Решение было принято за меня.

Каллум

Они оба отлетели к чертовой матери. Этот ублюдок, Роджер, отлетел дальше, рухнув спиной на кровать с балдахином — штаны были вокруг его гребанных лодыжек, член подпрыгивал. Его очки упали на пол, прежде чем он успел их поймать. Софи лежала на заднице, потирая лоб в том месте, где в нее врезалась дверь, но у меня не было времени думать об этом прямо сейчас.

Я в мгновение ока оказался на нем, нанеся сильный удар прямо в скулу. Я хорошо к нему приложился, а потом и еще раз, хрустя костяшками пальцев о его гребаные зубы. Он поднял руки, визжа, как гребаная свинья.

— Стоп! Какого хрена! Это чертова игра! Игра!

Я ударил его коленом по ребрам, и он согнулся пополам, оседая на пол и хватая ртом воздух. Я подошел к Софи и поднял ее на ноги.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— В порядке. Я в порядке. Совершенно в порядке.

— Скажи этому тупому сукину сыну! — прохрипел Роджер. — Это же просто чертова игра!

Я снова рванул к нему, готовый пнуть его по самому больному месту, но Софи схватила меня за руку.

— Боже, Каллум, стой! Прекрати!

Я схватил ее за плечи, бушуя от ярости.

— Он собирался изнасиловать тебя, мать твою!

— Он не собирался! Он не…

Я оттолкнул ее, осматривая следы на ее теле. На бело-розовой коже под ее грудью вились темные следы в том месте, где он избивал ее. Ее бедра были розовыми, они так же были влажными… она была чертовски влажной. Я запустил руки в волосы, пошатываясь.

— Ты хотела этого? По-настоящему, мать твою?

— Нет… да… нет!

— Она сама этого хотела, — проворчал Роджер. — Она любит играть в изнасилование. Она держит нас обоих за чертовых дураков.

Я впился в нее взглядом.

— Это правда?

— В фантазии… дерьмо. — Она перешагнула через Роджера и бросилась в ванную за полотенцем. Я смотрел, как она оборачивает его вокруг себя. — Я сказала ждать там! Я же сказала, что позову, если ты понадобишься!

— Звучало, будто я чертовски нужен! — Я подошел к мешку с дерьмом на полу. — Мудак насильник.

Его челюсть уже распухла, десны вокруг зубов кровоточили. Он повернулся к Софи, и я с трудом подавил желание пнуть его по башке.

— Мило. — Он вытер лицо рукавом. — Вот, что случается, когда используешь для защиты тупых, пустоголовых качков.

— Уебывай отсюда, — прорычал я. — Пока я не оторвал твой гребаный член.

Софи кивнула, на что он пожал плечами и, шатаясь, поднялся на ноги, держась за ребра там, куда я пнул его. Он натянул свою одежду, все время хмурясь, затем водрузил очки на свою опухшее лицо. Я последовал за ним, наблюдая, пока двери лифта не скрыли его из виду. Кусок гребаного дерьма.

Когда я вернулся, Софи сидела на кровати, закрыв лицо руками.

— Мне жаль… — прохрипела она. — Это была плохая идея.

— Какая ее часть? То, что здесь был он или я?

Она убрала руки и посмотрела на меня снизу вверх.

— Все это.

Ее ответ задел меня сильнее, чем следовало бы.

— Тогда пошла ты. Найди себе другого болвана, который будет твоим гребаным сторожевым псом.

Я уже пошел к выходу, когда она снова заговорила.

— Мне очень жаль, Каллум.

Я замер. Во мне полыхало смущение, подогреваемое унижением от того, что я хочу ее. Стоя, прислонившись к другой стороне двери, зная, что она всего в паре сантиметров. Член в моей руке, когда я слушал звуки, которые она издавала… мягкое кружево ее стрингов меж моих пальцев, ластовица плотно прижата к моему носу. У нее такой приятный запах. Какого хрена она со мной делает?

Она встала, полотенце свободно болталось, когда она направилась ко мне. Она перешагнула через отброшенный клочок нижнего белья, валяющегося так далеко от кучи одежды на стуле.

— Ты стоял за дверью, не так ли?

— Между прочим, мой член не покрыт струпьями. Я не болен, просто чертовски беден.

— Боже, ты слышал это?

— В любом случае, мне плевать, что думает этот мудак.

— На самом деле он так не думает. Это была просто болтовня.

— В любом случае мне плевать. — Я отступил назад, подальше от двери. — Зачем ты привела меня сюда?

— На всякий случай…

— Это хуйня.

Она смотрела широко раскрытыми глазами и хватала ртом воздух, не находя слов. Она сдалась, вздохнула и пожала плечами.

— Я сожалею обо всем этом. Давай я достану твои деньги.

Она порылась в своей сумке и достала наличные. Больше чистых, хрустящих банкнот, готовых для карманов Стоуни. Я ненавидел это. Все это.

Ее деньги ощущались в моей руке словно дерьмо. Я смотрел на них, пока она хватала свою одежду, поднимала стринги и неслась в ванную.

— Теперь ты можешь идти, — крикнула она. — Он будет далеко отсюда.

Я сжал деньги в кулак, сминая их. Все, что я мог видеть, — этот мудак, его самодовольная рожа, заставляющая ее задыхаться и умолять.

Ревность схватила меня за горло, поджаривая мой чертов мозг. Мое имя. Я хотел, чтобы она выкрикивала мое гребаное имя.

Я бросился в спальню с той же силой, с какой отшвырнул их задницы. Софи Хардинг в шоке обернулась, ее глаза были похожи на блюдца, когда я кинулся к ней. Я бросил ей деньги, и шквал банкнот отскочил от ее сладких сисек.

— Мне не нужны твои гребаные деньги.

Она подняла их и сунула мне обратно.

— Не сходи с ума. Ты заслужил их. Они твои.

— Ты не можешь, черт возьми, купить меня, не за это дерьмо.

Она пожала плечами, дерзко глядя на меня.

— Просто возьми их, ладно? Потрать на Кейси, если не хочешь сам.

Я толкнул ее назад, ударив кулаком в стену над ее головой.

— Тебе нравилось заводить меня, да? Хотела, чтобы я нюхал твои грязные гребаные трусики, как отчаянное животное? Это то, чего ты хотела? А? Хотела сделать из меня придурка? — Я отошел. — Ты гребаное посмешище.

— Я не делаю из тебя придурка!

— Чертовски похоже на это.

— Вовсе нет! — взвизгнула она. Метнулась вперед и преградила мне путь. — Боже, Каллум, я не собиралась унижать тебя!

— Что же тогда?

Ее раскрасневшиеся щеки, выпуклость ее сладких, мягких сисек под полотенцем. Она была больше, чем я мог вынести. Я без слов уставился на нее.

— Я… я хотела… я хочу… — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Чего? Чего ты, блядь, хочешь?

Она проникла пальцами под мою толстовку, освобождаясь от полотенца, когда притянула меня ближе.

— Это, — выдохнула она. — Ты…

Мое сердце бешено колотилось.

— Это еще одна чертова игра?

— Ты так думаешь? — Она потянулась к моей руке, направляя мои пальцы себе между ног. Член в джинсах дернулся, напрягаясь, как ублюдок.

— Не дразни меня, мать твою, — сказал я. — Это плохо кончится.

— Я не дразню, — прохрипела она. — Бери, что хочешь… что-нибудь…

Я сжал ее клитор пальцами, и наконец, она застонала для меня. Для меня. Это было чертовски приятно.

— Я не нежный, — сказал я. — Не знаю как.

— Я не хочу нежности… — Ее руки были на поясе моих джинсов, поднимались к моему животу. — Кнуты… флоггеры… трости… выбирай сам…

Я схватил ее за волосы, дернул голову назад, пока она не вскрикнула, широко раскрыв глаза, встречаясь с дикостью в моих. Я вцепился пальцами в ее щелку, рычание вырвалось из моего горла, когда я прижался ртом к ее уху.

— …Мне не понадобится ничего из этого дерьма.