Терминатор 1965

Глава 16

Замечательное время, прекрасные люди, страна на подъёме! Вторая половина шестидесятых – в разгаре «золотая пятилетка»! Хроноаборигены, понятное дело, не в курсе, что восьмой пятилетний план развития первого в мире социалистического государства так впоследствии поименуют, но видят, понимают, ощущают, жизнь то – налаживается!

Человек труда звучит гордо, потому и двинул устраиваться на одно из самых громких, самых звучащих столичных предприятий – на ЗИЛ, он же Завод Имени Лихачёва. В пролетарии однако ж, рваться не стал. Конвейер, сборка грузовиков, ударник пятилетки, передовик – на кой мне это всё? Нет, устроился при заводском комбинате питания художником-оформителем на «жалкие» 110 рублей. И то если с премией. Ну, положим, премию тут выплачивают исправно, да если учесть мои денежные «захоронки» – жить можно!

Тем более пошёл по старой схеме – рисовать портреты, в том числе и дружеские шаржи. Стенгазета «Столовка» (мой креатив, да) с задорными эпиграммами и замечательными, мастерскими, что уж скрывать, рисунками, после выхода третьего номера получила общезаводской приз. А комитет комсомола завода после шаржа на Вольского сначала наложил в штаны, но когда Аркадий Иванович, цельный секретарь парткома ЗИЛа, от души посмеялся над рисунком, где он разводным ключом «подкручивает» смекалку и трудолюбие нерадивому’ комсомольцу Петру Иванихину, бонзы из ВЛКСМ возжелали заполучить чудо художника. Вот хрен им! Прибежал к завкомбинатом Николаю Васильевичу Стукалову и слёзно попросил «не выдавать» комсомолу мастера кисти и карандаша.

– Николай Васильевич, отец родной, выручайте! Не хочу я с комсомолятами работать.

– А что так, Игорёк? Там перспектив больше, подучишься, по партийной линии двинуть можно.

– Да на кой оно мне? Маета одна. Им же идеологически выверенные рисунки подавай, как начнут обсуждать размер сисек пионервожатой, на полвечера затягивается. Вместо подготовки в художку, теряю время на всякую херню.

– Э! Ты так не выражайся больше, мало ли. Идеологию с хернёй сравнить, тут Игорь, осторожнее следует быть.

– Короче говоря, Васильич, никуда я из «столовского треста» не пойду, начнут из комитета ВЛКСМ давить – увольняюсь ко всем чертям!

– И куда, обратно в Коломну двинешь? Тут и прописка и общежитие и комната на двоих.

– За общежитие огромное спасибо, Николай Васильич. Ценю и помню. Фотографию супруги привезли?

– Чёрт, снова забыл. Хоть на лбу записывай!

Портрет товарища Стукалова, с особым тщанием выполненный так понравился Николаю Васильевичу, что начальник через день спросил, во что обойдётся такой же, но чтоб он с женой красовался.

Только вот фотографию половины везёт вторую неделю. По слухам жена у Васильича страшненькая, дочка какого-то видного чина из НКВД. Злоязыкие комбинатовские бабы намекают, мол в суровые времена перестраховался герр Стукалов, выбрал страхолюдину. Вполне может быть и так, мужик то продуманный.

Но киборгу иновременцу плевать на облике морале непосредственного начальника, меня ценит Васильич и славно. Походы же налево завкомбинатом и продвижение в заведующие столовыми фавориток, дело сугубо личное и житейское. Тем более перепадает женской ласки и Игорю Владимировичу Никитину, видному и малопьющему парню, красавцу и гитаристу, художнику и поэту – как пойду оформить стенд, так почти везде в подсобку затащить норовят. Всё потому что грузчиками и подсобными рабочими при столовых и котлопунктах трудятся или возрастные дядьки, или заслуженные алконавты, нигде более устроиться не способные.

А тут молодой, симпатичный, на гитаре песни о любви поёт, знает массу анекдотов, рисует похабные и завлекательные картинки (про пин-ап здесь пока не слыхали).

Подозреваю, Нина Вавилова, завпроизводством седьмой столовой, фактически изнасиловала маэстро Никитина с целью срочно забеременеть. Девчонке 27 лет, вроде симпатичная, на первый взгляд, но невероятно стервозная, муж, слесарь из второго сборочного, убежал через две недели после бракосочетания. Попытку натянуть контрацептив Нина решительно пресекла: «Сегодня можно, давай так»…

Ага, а то не заметил: взгляд как у снайпера, губы плотно сжаты, вышла барышня на охоту. А поскольку художник Никитин практически не пьёт, собой хорош, высок и статен, вот и кандидат на отцовство нарисовался. Ну, без кондома, так без кондома, всё равно биохимия у «отмеченного» Слиянием и Контролем киборга иная, деток не получится. «Заломал» сверхнапряжённую Нинку, неумело, но целеустремлённо насаживающуюся на «нефритовый стержень» партнёра, поставил в коленно-локтевую. И, пошёл процесс!

Барышня так орала, пришлось рот зажимать. Вот оно, консервативное советское воспитание, страшатся девушки оргазма, думают – так только блядям положено…

Насилу успокоил довольную, но чрезвычайно смущённую подругу, бурно орошающую слезами раскаяния волосатую грудь любовника, уверил, что не считаю её шлюхой и распутницей, напротив, всё замечательно.

– Игорь, а ты ещё придёшь?

– Куды ж я денусь то, Нинель? Прибегу! Но предупреждаю сразу, как честный человек, – жениться не собираюсь! Молодой, погулять охота, да ещё в Москве то!

Судя по торжествующему взгляду Нины Сергеевны, она уже прикидывает, как огорошит доверчивого недотёпу Игоря Владимировича сведениями о залёте. Мечтай, мечтай о залёте, а мне ещё к годовщине полёта Гагарина большую стенгазету выпускать, спешу, любимая, чмоки-чмоки!

За три месяца 1967 года ничего такого, что свидетельствовало бы об «отклонении генеральной линии» не случилось. Не Андропов, а Цвигун на КГБ поставлен, так-то пустяк, мелочь. Советский народ ударно трудится и мечтает надрать задницу американцам в деле освоения Луны. Скоро, перед юбилеем Октябрьской революции войдёт в строй, даст первые киловатты (комсомольцы торжественную поклялись народу и партии) первая очередь Красноярской ГЭС.

Вмешиваться и менять историю, как у нас попаданцев заведено, честно говоря, руки чесались. Но! Аккуратно, осторожно, точечно! Такая замечательная биография, так здорово «внедрился», агенты ЦРУ обзавидуются. Это не колхозный бухгалтер-недоумок Витя Протасов, в одночасье ставший лихим бойцом, и массажистом-карикатуристом, к метаморфозам коего обязательно появились бы вопросы. Нет, Игорь Никитин идеально вписывается в реалии 1967 года. Далее прописка и легализация в столице прошли влёт, несмотря на ужесточение режима из-за угрозы террористических актов (всё-таки сработали дурацкая имитация убийства супруги Суслова и всамделишное и успешное покушение на товарища Андропова).

Усиление режима привело к интересным последствиям. Отдел кадров «ЗИЛ» направил запрос на Никитина Игоря Владимировича по прежнему месту работы, поподробнее разузнать захотелось столичным кадровикам о человеке, желающем закрепиться на передовом заводе в Москве. И бац, 8 марта в зиловской обшаге нарисовалась прежняя коломенская зазноба Марина, всю жизнь поломавшая разнесчастному Игорёхе. От коломенских кадровиков узнала, куда экс-жених устремился и решилась проведать. Нашла же.

Хорошо, я зорким терминаторским оком углядел настырную мамзель первым, далеко на подходах к общежитию. Здраво рассудив, что долго Маринка в первопрестольной не задержится (всё-таки работа, все дела) решил переждать пару дней на «втором адресе» у вдовицы Антонины. Честно скажу, гражданка Свечина покамест блюла себя, хранила верность «другу Коле», да я и не домогался познать её в новой своей ипостаси, уже как Игорь Никитин. Успеется.

Благо, в память о Коляне, комната на Кутузовском остаётся за мной всего за четвертной. Ночей 10–12 каждый месяц там провожу, отдыхаю от общажного шума. Свечиной сказал, что устроился в метрополитен, также, художником-оформителем. Вроде и мелкое враньё, но на самом деле – конспирация! На кой вдове знать все явки и пароли квартиранта-охранника.

Да, пришлось-таки жёстко армян спустить с лестницы, припёрлись в конце января болельщики «Арарата» за вещами пропавшего без вести Урусяна. Хорошо, как раз тогда я и заночевал у Тони. После небольшого побоища пояснил джигитам «на блатных знаках», что только через милицию, официально пускай заявляются, с участковым, понятыми, каждую шмотку под опись получат, нет проблем. Прошёл месяц, а цветоводы-любители не показываются. И замечательно, без них есть чем заняться. Например, спасением Гагарина. Нахреначил в первых числах февраля анонимку в КГБ, что враги решили изничтожить Юрия Алексеевича, засыпать песок в движок самолёта на котором Гагарин тренируется, есть мол агент империалистической разведки в аэродромной обслуге. Чушь конечно, но однозначно органы встанут на уши, ведь корявое «Анонимное донесение» (так и озаглавил) сообщало о направлении «копии» в ЦК и Министерство Обороны. Вот смеху будет, когда Цвигун начнёт выяснять у «коллег», приходило ли им по почте «Анонимное донесение». Главное – меры примет однозначно Семён Кузьмич, он мужик толковый, обстоятельный. Глядишь и уцелеет Гагарин, не выпустят его в полёт, или ужесточат меры безопасности, не дойдёт до столкновений и прочих ЧП, не придётся коленку ломать первому космонавту, на которого есть виды у попаданца, да-с, есть.

Надеюсь, полёт Комарова также пройдёт без проблем и первой космической трагедии, в «Донесении» в красках расписал как шпионы портят парашюты у спускаемых аппаратов, спаивая причастных к космической программе сотрудников, дабы те с похмелья «косячили» и во время спуска гибли космонавты. Должно зайти, особенно учитывая январскую катастрофу в США, когда на тренировке погибли три астронавта. Как и в нашей истории: Роджер Чаффи, Вирджил Грисс, Эдвард Уайт. Тут без изменений пока.

Зато случились изменения во внутренней политике партии и правительства. Февраль 1967 года ознаменовался внеочередным Пленумом ЦК КПСС, на котором принято решение повязать первички ВЛКСМ и КПСС ответственностью за «художества» своих членов. Дело в том, что после покушения на мадам Суслову в народе распространился слух, что молодые комсомольцы создали подпольную организацию по чистке партийных и комсомольских рядов. Новые карбонарии якобы будут выводить на чистую воду не только ответственных за расстрел рабочих в Новочеркасске, но и казнокрадов, «блатных» и так далее, не останавливаясь и перед физическим устранением негодяев с партбилетами. Вроде, как и Андропова пришили эти самые «младокомсомольцы». Чушь, конечно, но чушь агитационная и крайне полезная. В ответ Центральный Комитет и озаботился, повязал порукой круговой низовые ячейки. Теперь зарубит жену по пьяни член партии, или проворуется, а у секретаря парткома и людей, рекомендацию «дровосеку» или казнокраду давших, случатся большие проблемы, о карьере партийной модою и не помышлять.

И, традиционно, как при каждом закручивании гаек случается, решила власть особое внимание обратить на литературу и кинематограф. Едва не запретили «Кавказскую пленницу», но Леонид Ильич, отсмотревший картину, дал отмашку запускать фильм в массы.

Станислав Говорухин, весь на нервах – пропустят ли «Вертикаль» в изменившихся условиях на экран, ухватился за приглашение комсомольской организации «ЗИЛа» и прибыл в заводской ДК вместе с Высоцким. Начинающий бард и глыбища держался скромно, спел несколько песен, не только из фильма, все патриотические, зовущие на борьбу. Это и Говорухин подчёркивал всё время встречи: мол «Вертикаль» ого, какие патриотические чувства пробуждает. Вольский, довольный, словно кот у миски сметаны, благостно кивал и вдруг выдал: «А ведь у нас есть свои таланты, тоже горазды песни сочинять. Игорь, ты как, готов гостей удивить»?

– Аркадий Иванович, да сейчас фильм покажут, какие песни?!

– Давай, товарищ Никитин, не стесняйся. Не зря же с гитарой заявился.

М-да, ситуёвина. Недавно в местной самодеятельности выдал на-гора хит Макса Леонидова. Тот самый, с советом девочке «не дать ему уйти», из-за чего стал чрезвычайно популярным на заводе человеком, даже с радио приезжали, записывали. Но тут же сам Высоцкий! Молодой, правда, двадцатидевятилетний. Хотя, к чёрту рефлексии. Вон, попаданцы всех мастей и рангов только и делали, что Высоцкого перепевали, а тут такой шанс.

Не вскочил, взлетел на сцену. Сразу к микрофону, по пути крепко пожав руку кумиру.

– Друзья, буду краток. Сегодняшняя песня исполняется впервые и вдохновил на её написание как раз присутствующий здесь Владимир Семёнович Высоцкий. Потому постараюсь исполнить её «под Высоцкого».

Краем глаза заметил ухмылку Говорухина и вежливый интерес САМОГО. Начал с ходу, абсолютно и полностью «под Высоцкого», не хрипя, разумеется, то лишнее, но: напор, интонация, нерв, всё от «первоисточника». Как же, знаем, знаем за тебя дорогой Владимир Семёныч то, чего ещё сам о себе не ведаешь.

После первого куплета Семёныч вскочил и ошарашено уставился на самородка с «ЗИЛа». Говорухин языком жестов общался с довольным Вольским, а Аркадий Иваныч с гордой ехидцей, мол, знай наших, чего-то маячил ещё не культовому режиссёру…

Это же надо, перепеть Высоцкого в присутствии самого Высоцкого. Но таки удалось! С последними аккордами резко рванул к автору скоммунизженного текста и заключил Владимира пока еше не Семёныча в объятья. Засим развернулся в зал и заорал киномеханику: «Шеф, не зевай! Давай, крути фильму»!

Пока автозаводцы пялились на экран, в комнатке неподалеку от сцены, рассказывал барду как вдохновился его песнями и «Четыре четверти» написал, думая, что именно так этот сюжет раскроет сам Высоцкий. Занимательно наблюдать за Владимиром Семёновичем, изрядно подохреневшим от таких талантливых поклонников, почтительно просящих расписаться на гитаре.

– Ой, а ещё у Игорюши такие душевные любовные песни есть, – Татьяна из комитета комсомола тут как тут.

– Лирические, – поправил-уточнил у активистки Высоцкий.

– Ой, ну да, лирические. «Если он уйдёт, это навсегда. Так что только не дай ему-у-у-у уйт-и-и-и-и-и-и-и».

– Покажите, Игорь, – бард протянул гитару.

– Да неудобно, кино же крутят.

– А потихоньку…

Расстались с Высоцким дружески, непременно решив «на два голоса спеть». Да, учудил. То хорошо, точно знал, – «Канатоходца» Владимир Семёнович напишет лишь через пятилетку. Чёрт, теперь не напишет. Ну, посвящу её Высоцкому, пускай поёт на своих концертах. Помнится, собирал диски, в старших классах обучаясь: «На концертах Владимира Высоцкого». 18 или 19 здоровенных пластинок, жаль куда-то подевались при переездах в девяностые годы века двадцатого. А что, пел же бард «Бабье лето» Игоря Кохановского, споёт и «Канатоходца», вон как загорелся, понравилась песня.

Изменение реальности дело непростое, особенно когда попаданца начинают преследовать хроноаборигены, точнее аборигенши.

После показа в заводском ДК «Вертикали» Игорь Никитин стал на «ЗИЛе» личностью мегапопулярной, даже хмурые вахтёры пропускали без придирок. А женщины, эх, женщины, женщины, нет вам покоя…

Помимо королевы пищеблока Нины и комсомолки-доброволки Тани на горизонте вновь нарисовалась экс-любовь Марина из славного города Коломны. Поскольку коломенская мадам хорошо знала Игоря и могла заметить несоответствие в поведении отвергнутого жениха, загодя её опорочил, рассказывая и там и сям как пил беспробудно два почитай года, не в силах отойти от подлой и чёрной измены, как околдовала Маринка, не давала уехать, ведьма. И вот, только вырвался – явилась по мою душу, словно вампирша высасывает из художника и поэта соки жизненные. Нынешние знакомцы впечатлились и обещали всячески оберегать от общения с бывшей, дабы не запил Игорь Владимирович, не «ушёл в штопор».

Чем хороша Москва, даже числясь заштатным малевателем лозунгов, переносчиком цитат партийных вождей на плакаты, понимаешь – вот он, центр принятия решении, обязательных на всей территории Красной империи и стран сателлитов. Ночую у Антонины, а она рассказывает как Галка Брежнева забегала, а потом её «членовоз» забрал, наверное Леонид Ильич послал за дочкой.

– Как там Галина Леонидовна, – из вежливости интересуюсь.

– Ой, Гальку теперь и не узнать. Вся такая из себя спортсменка, даже курить бросила. Похудела, помолодела…

Антонина пригорюнилась, хотя омолаживающий эффект и действует исправно, остаётся пятидесятилетняя мадам «тридцатилеточкой», скучает, скучает по гарному хлопцу Коле Писаренко знойная вдовушка. Ради интереса не делаю первый шаг, жду – насколько хватит квартирной хозяйки. Апрель завершился бодрым отчётом об очередном успехе советской космонавтики – полковник Владимир Комаров благополучно приземлился и стал первым человеком, дважды побывавшим в космосе. И, разумеется, дважды Героем Советского Союза. Есть! Сработало, сработало «Анонимное донесение»! Что ж, продолжим в том же духе, потихоньку «подкрадываясь» к вождям Советского Союза. Тем более с Вольским задружились ого как. Через Аркадия Ивановича вышел на Стрельцова, презентовав Эдуарду банку чудодейственной мази, благодаря которой организм обновил, шрам от ножевого ранения с руки свёл и от пьянки излечился. Про шрам наврал ради пущего правдоподобия, а если кто-то «прошерстит» биографию Игоря Никитина, то убедится – пил, резко бросил. А вот и причина тому – мазь волшебная…

– И откуда взялась эта дрянь? – Стрельцов настроен скептически, но после импульса, переданного через рукопожатие, никуда Эдуард свет Анатольевич не денется.

– О, история – закачаешься. Изменила мне невеста, забухал с горя, пил запойно почти три года, никак не мог остановиться, сторожем только и мог устроиться, в сторожке и жил. И в декабре попросился дедок с Алтая переночевать. Далее не переночевать, а так, пару часов перекантоваться до рассвета, к дочери приехал, а в общагу рано идти, имеет человек понимание и стеснение, не хочет будить, переполох в ночь устраивать. Ну, разговорились, я ему о своих печалях поведал. Никифор Петрович и подогнал банку, дескать, если захочешь обновить организм, болячки извести, намаял» где болит. Раза три так сделай и всё как рукой снимет.

– И где мазал, – Эдуард разулыбался, – интересно, где душа находится.

– Ха-ха-ха, а в районе печени втирал бальзам. Он на пантах оленей сделан, женьшень ещё, в общем всего намешано.

– И помогло?

– Как видишь! Пить могу, выпиваю даже в компании и на пробу. Но продолжить нет ни малейшего желания, контролирую себя полностью. Нога опять же – как новая стала. В армии повредил колено, сейчас как будто новёхонькое.

– Так-так, – заинтересовался форвард, – и значит, решил мне презентовать чудесную такую мазь?

– Как и положено поклоннику советского футбола. Давай на пробу вотру бальзам в коленки, мне Никифор Петрович показал какие движения надо делать…

Волшебный тот бальзам, разумеется, «изобрёл на коленке», перемешав аж три «чудодейственные» мази, купленные на столичной барахолке у «проверенных бабок», торгующих от имени «ведуний». Ну, поскольку наружное, ни хрена хренового, пардон за тавтологию, с футбольной легендой не случится. Да и я тут же нейтрализую все негативные последствия. Из позитива, под видом втирания мази «встряхнул» организм Стрельцова, вернув двадцатидевятилетнему нападающему: лагеря прошедшему: его же прыть и здоровье, как в двадцать развесёлых годочков. И Эдуард «давал стране угля», в первой же игре в Кутаиси отгрузив тамошним «одноклубникам» три мяча. Во второй игре в Тбилиси Стрельцов забил дважды и после финального свистка восторженные болельщики, пусть и динамовцы, но истинные знатоки, загрузили Эдуарда в «Волгу» и на руках протащили машину и гения футбола в ней вокруг стадиона.

А в третьем туре, в самом начале второго тайма доблестные футболисты луганской «Зари», выполняя тренерскую установку «остановили» форварда, успевшего в первом тайме дважды расстрелять их ворота…

Стрельцов угодил «на больничку» минимум на пару месяцев, спортивная общественность рвала и метала, требуя линчевать луганских костоломов, а я, если честно, был рад. Ведь продолжай Эдуард Анатольевич в том же духе – непременно бы докопались те, «кому положено» до причины столь блестящей игры аки птица Феникс воспрявшего возрастного футболиста.

Жить на два адреса чрезвычайно удобно. То в общаге зависну, то у Антонины перекантуюсь, давая пищу для размышлений автозаводчанкам, поклонницам барда и художника Игоря Никитина. То, что Игорь Владимирович изволит регулярно пропадать на ночь-другую, трактуется однозначно – у бабы завис! Соответственно, растёт популярность альфа-самца Никитина средь «слабого женского пола». Хату Свечиной тщательно скрываю, триады замечал за собой слежку девчонок, две подружки Нины из «столовки нумер 7» пытались найти второе логово таинственного Игорька, но благодаря параметрам биоробота, коим я по-сути и являюсь, вычислял преследовательниц на раз-два. Те обижались, получая нагоняй от подруги-начальницы, делали новые попытки, безуспешные, конечно же, – даром что ли мы в Терминаторах ходим?!

От Кутузовской до Автозаводской прокатиться утром ранним, да и вечером, на народ столичный и транзитный посмотреть, это я люблю. Ещё при пробивке коридоров на Луне (поубивал бы конспирологов с РЕН-ТВ, утверждавших, что Луна полая и то космический корабль пришельцев, призванный Землю защищать от бед всяческих) нравилось шляться по паутине свежих лабиринтов. Московское метро располагает к воспоминаниям, потому и люблю кататься бесцельно, держа в уме схему метрополитена, тем более станций там немного. Это при Лужкове и особенно при Собянине понарыли понаделали туеву кучу новых станций и линий. А потом пришёл военный диктатор полковник Сергеев и перенёс столицу в Ярославль, да ещё обязал крупные компании платить налоги там, где расположено основное производство. И закончился праздник у москвичей и понаехавших…

Хотя, пока столица прекрасна и удивительна, мне очень и очень нравится. Нет ни пробок, ни гастарбайтеров, много молодёжи, народ искренне гордится фактом проживания в самой замечательной стране. В Мавзолей очереди. Я ни в прошлой жизни, ни в этой к Ильичу пиетета не питал, и в «домике вождя» оказался случайно – прогуливался с комсомолкой Татьяной по Красной Площади, а там её подруга группу коллег с Минского автозавода повела на мощи основоположника полюбоваться. Зашли за компанию, хотя народ в очереди и шипел и ругался, как будто за дефицитом каким стояли и товара может не хватить на всех.

Как ни увиливал, но с Мариной объясниться пришлось. Перед первомайской демонстрацией прорвалась-таки «бывшая» через вахту общежития, соседа по комнате как раз не было…

– Здравствуй, Игорёк, долго бегать собираешься?

– Привет-привет. Поясни, кто от кого бегает? Нет здесь шпионов и сотрудников КГБ, есть два человека, расставшиеся друг с другом. Чего хочешь?

– А ты изменился. Совсем другой стал, – Марина словно гипнотизируя, уставилась аккурат мне в переносицу. А ведь, похоже, что и пытается «гипнотнуть» стервочка. Так-так-так, любопытно… Хорошо попаданцам в миры магии и прочих чудес, там сразу ясно кто перед тобой: ведьма, оборотень, колдун, упырь, вампир, или ведьмак какой страшный. И всегда под рукой балясины-прибамбасины, они же артефакты, здорово выручающие героев в затруднительных ситуациях.

Только вот наша насквозь скучная и прагматичная реальность ведовством и магией небогата. Все чудесные исцеления и прочие волшебные вещи если когда и происходили, так исключительно от перестройки организма, получающего от мозга новые, необычные команды. Разумные машины, поработив человечество, достигли огромных успехов в деле «строительства разумных организмов», то есть людей модифицированных. Увы, только платой за чудодейственные возможности стало рабство у «Великого (Мирового как второй вариант) Разума». Я, похоже, первый, кому удалось «дезертировать», вырваться из лап Искусственного Интеллекта, без малого четыре столетия отмотав назад. И точно знаю, нет ни ведьм, ни колдуний, а всё, что говорила про Маринку симпатизирующая Игорьку Мария Кузьминична Феоктистова не более чем пересказ деревенских страшилок, трансформировавшихся в городские байки с переездом крестьян в бараки и общаги.

– В гляделки играть решила, гипнотизёрша?

– Нет, не ты. Чужой. Другой – убеждённо прошептала Марина.

– Бл, только не хватало тут повторения сюжета из фильма «Жена астронавта», тем более баба то права, не суженый перед ней, а межвременной злодей путешественник, принявший облик советского гражданина.

– Отодрать тебя что ли, тогда и скажешь, тот я, не тот. Хрен то с другим поди не спутаешь, различишь.

По тому, как торжествующе улыбнулась девушка, стало ясно – угадал. Решила вернуть хахаля, тем более раз в неделю они с Игорем жахались, что оба тщательно скрывали, хотя окружающие и подозревали, а как же.

Протянул руку, барышня подала свою. Всё! Абзац котёнку! Попалась! После Контакта погнал допрос, спеша успеть до появления в комнате соседа, у того смена полчаса как закончилась, вот-вот нарисуется.

Успел. Интересно девки пляшут. Злые языки в Коломне едва я, то есть Игорь Никитин свалил из города, начали трепать, что заразила подлюка Маринка Игорька страшной болезнью – сифилисом, от чего тот и сбежал куда глаза глядят. Уязвлённая девушка, поносимая кумушками, анализы дважды сдавала. Но пойди – докажи «общественному мнению». И решилась на «ход конём» – вернуть беглеца, дабы восстановить репутацию и далее делать карьеру в родном городе, дослужиться до начальника отдела культуры горисполкома. Господи! Какие страсти то! Каков сюжет – Шекспир нервно курит и бьётся головой о стену Тауэра.

А всё с чего пошло – в военкомате, когда снимался с воинского учёта, браво и молодцевато, на весь этаж, отрапортовал: «Здоров как бык, ни кашля, ни триппера»! Благодаря испорченному телефону коломенские сплетницы трипак переквалифицировали в сифак, так новость страшнее и злободневнее, и понеслась звезда по кочкам…

Когда Марина «очнулась», то находилась в «интересном положении» на столе, наполовину лишённая одежды. Коварный соблазнитель был tуt как tуt и тоже наполовину обнажённый.

– Что со мной?

– Да приплыла и отрубилась, я аж испугался, думал всё, померла.

– Дурачок, от ЭТОГО не умирают.

– И слава Марксу. А так бы статья и срок. Продолжим?

– Давай. Ой, Игорь, только не останавливайся, мне сегодня можно-о-о-о-о!

Да что ж такое, дамочки! Помню на рубеже 20 и 21 веков каждую неделю по три-четыре передачи посвящались разборкам известных артистов с нежданно-негаданно «нарисовавшимися» детишками. Мамки по молодости давали гастролирующим звёздам и успешно беременели. Понятно, там на 90 % постанова ради рейтинга телеканала шла, но традиция залететь, родить, а потом помыкать мужиком, в раба-холопа его обратить, она в советско-российских бабоньках неистребима. Благо я иной, от меня киборга родить, ну, никак не получится, равно как и мне, какую бяку поймать, так сказать «намотать на конец». Потому и подошёл к делу ответственно и с удовольствием – Марина «уплыла» во второй раз, теперь по-настоящему. Еле успела трусы натянуть, как заявился Вадик Бочкин, соседушка по комнате и, по ходу пьесы, информатор Нинки из столовки, которая такоже от герра Никитина залетает усердно уже третий месяц. Как причудливо тасуется колода, да, Михаил Афанасьевич?!