ТЕРН: Начало

Глава 9

Гильдия гудела, как всегда. Зал был наполнен людьми, кто-то обсуждал новые задания, кто-то проверял свои карты и оружие. Я сидел у дальнего стола, рассматривая объявления на доске заданий. После недавних успешных миссий я чувствовал себя уверенно. Может быть, даже слишком уверенно. Гильдия поручила мне новое задание — исследование древнего храма на севере. Ходили слухи, что храм полон не только сокровищ, но и магических ловушек, способных убить любого, кто войдёт туда без должной подготовки. Для меня это был шанс доказать, что я не просто разведчик, но и потенциальный лидер.

Команда, с которой я отправлялся, состояла из опытных авантюристов, каждый из которых был проверен временем и битвами. Я знал их лишь поверхностно, но каждая встреча с ними давала понять, что эти люди знали своё дело.

Хельд, наш магический специалист, был невысоким и худощавым мужчиной лет сорока с острым взглядом и седеющими волосами, которые выбивались из-под старого, потёртого капюшона. Хельд носил при себе множество талисманов и амулетов, которые тихо побрякивали при каждом его шаге. Он говорил тихо, с лёгкой насмешкой, но в его голосе чувствовалась скрытая угроза — словно он знал больше, чем говорил, и использовал эту информацию как оружие. Когда Хельд начинал говорить, все невольно прислушивались, хотя часто не понимали, стоит ли доверять его словам.

Рина, командир нашей группы, была грозной воительницей. Высокая и мускулистая, с короткими светлыми волосами и взглядом, который мог бы заставить врага замереть на месте. Её доспехи, потёртые и поцарапанные, носили следы множества боёв. Рина была лидером не только по званию, но и по духу — её присутствие вселяло уверенность и дисциплину в команду. В общении она была прямолинейной и грубоватой, но всегда справедливой. Её голос был громким и чётким, не терпящим возражений.

Фарелл, наш лучник, был тихим и осторожным, с острыми чертами лица и лёгкой усмешкой на губах. Он всегда находился на расстоянии от остальных, как будто привык полагаться только на себя. Его тёмные волосы и проницательные глаза делали его похожим на тень, всегда готовую нанести удар. В общении он редко открывался, предпочитая наблюдать за всеми со стороны, но его меткость и холодный разум делали его незаменимым в бою.

Лиам, молодой маг и самый неопытный в нашей группе, пытался казаться старше и опытнее, чем был на самом деле. Его светлая мантия, украшенная символами защиты, и нервные движения выдавали неуверенность. Лиам часто теребил свои книги, изучая заклинания перед боем, как будто в любой момент мог забыть нужные слова. Он говорил сбивчиво и слишком быстро, как будто опасался, что его не дослушают. Однако у него был талант, и, несмотря на юный возраст, его заклинания часто оказывались ключевыми в бою.

Новички, Калеб и Мара, стояли чуть поодаль, словно стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Калеб был воином — высокий, мускулистый, с короткими тёмными волосами и сдержанным взглядом. Он постоянно проверял свои мечи, словно ожидая неминуемого боя. Речь его была лаконичной, но твёрдой, и когда он говорил, это звучало, как обещание.

Мара, напротив, казалась более живой. Невысокая, с короткими светлыми волосами и быстрыми глазами, она была искательницей приключений, жаждущей испытать себя в деле. Её манера говорить была оживлённой, с яркими интонациями, которые вырывались из неё словно неконтролируемо. Она была единственным человеком в команде, кто сохранял лёгкость в общении, даже когда речь заходила о предстоящих опасностях.му пути через лес. Лиам поправлял свою мантию, Хельд проверял амулеты, Рина сжимала рукоять меча, а Фарелл уже окинул всех своим цепким взглядом. У каждого было своё место и своя роль, но я чувствовал, что они также оценивают и меня, словно прикидывая, насколько я готов к предстоящему испытанию. Я знал, что на этом задании от меня ждут не только умений, но и способности вести людей, что станет настоящей проверкой моих навыков и характера.

Мы вышли из города и сразу погрузились в труднопроходимый лес. Тропы становились всё уже, а заросли гуще, словно природа сама пыталась помешать нашему пути. В этом мраке я осознавал вес ответственности — каждое неверное решение могло обернуться трагедией. Но я старался вести команду вперёд, надеясь, что смогу оправдать их ожидания и свои собственные амбиции.

Трения в группе начали проявляться даже до того, как мы достигли храма. Хальд, старый наёмник, исписанный шрамами от битв, явно не сдерживал своего недовольства моим лидерством. Его голос, похожий на скрежет старой брони, звучал все чаще, обрушивая на меня критику и вызывая напряжение среди всех.— Ты слишком зелен для таких дел, малыш, — процедил он, уставившись на меня своими пронзительными серыми глазами. — Ты думаешь, это прогулка? Храмы полны ловушек, которые не простят твоих детских ошибок.

Мое сердце колотилось, но я сдерживался. Я не мог позволить себе потерять авторитет перед остальными членами команды. Воздух оказался наэлектризованным, каждый шаг напоминал о растущем напряжении.— Мы здесь не для споров, Хальд, — твердо ответил я, стараясь скрыть волнение. — Я знаю риски. Но каждый из нас взял на себя ответственность, включая тебя.

В остальных членах группы я заметил смешанные чувства. Они молчали, наблюдая за нашим противостоянием, но их взгляды говорили сами за себя. Рина, молодая воительница, изучала Хальда с искрой вызова в глазах, видимо, разделяя мое стремление доказать нашу способность. Фарелл, лучник, казался более сдержанным, но его постоянно перемещающиеся глаза выдавали беспокойство. Лиам, начинающий маг, наоборот, казался сосредоточенным, возможно, перебирая в уме заклинания, которые могли бы пригодиться.

Мы продолжили путь, и каждый шаг казался все тяжелее. Хотя Хальд и замолчал, его молчание было полно неодобрения. Путь к храму превратился в марш под тяжестью не только нашего снаряжения, но и бремени предстоящих испытаний. Я чувствовал, как каждый взгляд Хальда, каждое его ворчание укрепляют моё решение доказать, что я способен вести эту команду не хуже любого ветерана.

Древний храм возвышался среди серых, изрезанных временем скал, как мрачный и неприступный страж прошлого. Его массивные стены были испещрены выцветшими барельефами, изображавшими сцены древних сражений и зловещих ритуалов. Каменные фигуры воинов и магов, застывших в вечной битве, словно следили за каждым нашим движением. Над входом высились изваяния чудовищ с перекошенными лицами, их глаза вырезаны так, что казались полными злобы и презрения. Вход напоминал огромную зияющую пасть, готовую в любой момент сомкнуться, поглотив дерзнувших нарушить его покой. Каменные двери, украшенные причудливыми символами, были чуть приоткрыты, словно предлагали нам пройти дальше, вглубь этого древнего лабиринта.

Я сглотнул, ощущая, как сухость заполняет горло, и сделал первый шаг в темный коридор. Впереди нас ждала темнота, угрюмая и глубокая, как бездна, в которой время потеряло свое значение. Мои шаги отдавались глухим эхом, отголоском шагов былых захватчиков и тех, кто пытался разгадать тайны этого храма до нас. Воздух был пропитан сыростью и запахом пыли, смешанной с отголосками старой магии. Я внимательно смотрел под ноги, проверяя каждую плиту, каждым движением стараясь предугадать скрытые ловушки. Сердце билось гулко, как барабан, и каждый его удар звучал в ушах оглушительно.

За мной шли остальные, напряжённые и настороженные. Тьма не щадила никого, она давила со всех сторон, заставляя нас сжиматься под её гнётом. Хальд тихо фыркнул где-то позади, но, на удивление, не проронил ни слова. Я знал, что его терпение на пределе. Рина, держа рапиру наготове, двигалась бесшумно, словно тень, её коса плавно скользила по спине при каждом движении. Лиам освещал путь тусклым заклинанием света, которое дрожало, как свеча на ветру. Фарелл шёл последним, держа лук наготове, его глаза непрерывно сканировали пространство, пытаясь уловить малейшее движение.

— Осторожно, ловушка, — прошептал я, замечая вдоль стены ряд крохотных отверстий, замаскированных под трещины в камне. Древние механизмы, скрытые за этими проемами, ждали момента, чтобы выпустить смертоносный град стрел. Мы обошли опасное место стороной, но напряжение продолжало нарастать. Казалось, даже стены следили за нами, дожидаясь ошибки.

Мы углублялись всё дальше, и воздух становился густым, словно его заполнила невидимая магия, витавшая здесь веками. Я чувствовал это каждой клеткой, но не мог определить, откуда именно исходит опасность. Внезапные порывы холодного воздуха, казалось, шептали о древних проклятиях, и каждый шаг звучал как вызов всему, что скрывал этот храм.

Когда мы вошли в просторный зал, я на мгновение замер, осматривая его высокие колонны, покрытые причудливыми резьбой. В лучах слабого света они выглядели, как монолиты, возвышающиеся над нами. Потолок терялся в темноте, и казалось, что где-то наверху скрывается нечто, следящее за каждым нашим движением. В тишине лишь отдалённое эхо шагов нарушало гробовую тишину.

И вдруг пол под ногами Хальда затрещал, словно древние кости, и с оглушительным звуком обвалился. Хальд рухнул вниз, его фигура мгновенно исчезла в зияющей пропасти. В следующее мгновение раздался его крик, полный боли и отчаяния, а затем — хруст костей и глухие удары о каменные шипы внизу. Я подбежал к краю, но увидел лишь чёрную бездну, в которой его фигура безжизненно лежала, изломанная и неподвижная.

Следом зал внезапно показался гораздо больше, чем прежде, и его тёмные углы стали угрожающими тенями, готовыми поглотить нас в любой момент. Я почувствовал, как все напряжение нарастает, словно невидимая рука сжимает горло, не давая дышать. Это был момент, когда я осознал, что мои навыки могут не спасти нас от этого проклятого места. Храм словно смеялся над нами, готовый забрать каждого, кто осмелился бросить ему вызов.

— Проклятье! — выкрикнул кто-то из группы. Оцепенения отступило и я ринулся к краю ямы, но Хальда уже было не спасти, — от него осталось, кроме тела, изуродованного ловушкой. Паника захлестнула остальных. Мы потеряли одного из наших, и для многих, как и для меня это был первый опыт потери.

Увы, дальше стало только хуже. Попытка обезвредить следующую ловушку провалилась, и магические руны активировали огненные струи, которые вырвались из стен. Один из новичков, Калеб, не успел увернуться и получил серьёзные ожоги. Мы отступали назад, чуть не потеряв ещё одного человека. Мои приказы больше никто не слушал, и команда начала распадаться.

Я сделал попытку организовать отступление. Мара бросился на помочь Калебу, но вместо этого лишь активировала ещё одну ловушку — каменный блок обрушился с потолка, прижав её к земле. Мы оказались в смертельной ловушке, и все попытки выбраться только усугубляли ситуацию. Общими усилиями мы аккуратно приподняли блок и извлекли из под него Мару.

Я чувствовал, как мой авторитет, и без того довольно зыбкий, исчезает окончательно. Каждый взгляд, каждая мимолетная гримаса сопартийцев обжигали сильнее огня — они больше не видели во мне лидера, лишь причину своих бед и потерь. Тени храма стали нашими врагами, и мы вынуждены были бежать в спешке, оставив позади часть снаряжения и найденных артефактов. От команды осталась жалкая кучка раненых и измотанных авантюристов, едва державшихся на ногах.

Тяжелее всего было осознание, что Мара не выжила. Она погибла от внутренних кровотечений, не дойдя до выхода. Её глухие стоны и слабый шепот о помощи преследовали меня, как эхо в пустом храме. Я видел её искажённое болью лицо, руки, которые бессильно пытались цепляться за жизнь. Это было как удар в живот, от которого невозможно оправиться. Никто из нас не смог ей помочь. Каждый шаг назад к выходу отдавался в сердце тупой болью, а последние минуты Мары перед глазами смешались в один нескончаемый кошмар.

Первый раз я столкнулся со смертью так близко, и это ощущение жгло меня изнутри. Я смотрел на её безжизненное тело и не мог поверить, что несколько часов назад мы вместе смеялись, обсуждая предстоящую вылазку. Как быстро всё меняется, как хрупка эта тонкая нить, связывающая нас с жизнью. Меня охватил холодный ужас и беспомощность. Внутри всё сжалось, а мысли метались, словно загнанные звери. Это было хуже любой боли — пустота, которую ничем не заполнить.

Возвращение в гильдию было тяжелым испытанием, как горькое напоминание о моём провале. Я чувствовал себя пустым, потерянным, как если бы часть меня осталась там, среди холодных камней храма. Теперь этот груз будет висеть на мне, словно камень на шее, и я не знал, как с этим жить дальше. Смерть, с которой я столкнулся, не была просто проигрышем в бою — она была уродливой, беспощадной и окончательной. И она смотрела мне прямо в глаза, когда я понимал, что никакая победа не вернёт того, что уже утрачено. Мы вошли в зал, и на нас сразу обрушилась стена молчания и неприязненных взглядов. Потери были велики, и слухи о неудаче разлетелись по гильдии быстрее, чем мы успели вернуться. Атмосфера пропиталась разочарованием, и это давило, будто камень на груди.

Арвина, один из старших наставников, встретил меня у дверей. Его лицо оставалось каменным, глаза холодными, а осуждающий взгляд прожигал насквозь. Он не кричал — он знал, что не нужно повышать голос, чтобы заставить слова резать больнее.

— Терн, я слышал о вашем провале, — его голос звучал глухо, как удар по пустой броне, обостряя чувство вины. — Ты решил, что можешь взять на себя командование без должного опыта? Твоя самоуверенность стоила жизни двум людям.

Слова застряли у меня в горле. Я хотел объясниться, оправдаться, но не мог — слова будто сгорели внутри, оставив лишь горечь и пустоту. Я чувствовал себя ничтожным, понимая, что подвёл не только команду, но и себя. Моё сердце сжималось от стыда и боли. Каждый взгляд в зале, казалось, говорил: «Ты виноват». Я стоял перед Арвином, словно осуждённый, и не мог найти сил посмотреть ему в глаза.

— Ошибки бывают у всех, но ты должен был знать лучше, Терн, — продолжил Арвин, в его голосе звучала не злоба, а разочарование. — Эти люди доверились тебе, а ты их подвёл. Я надеюсь, ты вынесешь урок из этого.

Я лишь кивнул, чувствуя, как ноги подкашиваются от тяжести слов. Я опустил голову, понимая, что спорить бессмысленно. Всё, что я мог сделать, — это принять свою вину и последствия. Арвин был прав: я взял на себя слишком много, и мой провал стал дорогим уроком.

Меня обязали выплатить штраф за проваленное задание, и на время отстранили от сложных миссий. Остатки моих сбережений едва покрывали расходы, и в кармане осталось лишь несколько монет. Но куда больнее было осознание собственной ошибки и потеря доверия гильдии. Весь авторитет, который я строил, разрушился за один роковой день. Я видел в глазах товарищей разочарование и скрытую обиду. Мне предстояло заново доказывать свою ценность.

В гильдии продолжался привычный шум, но теперь он казался глухим и чужим. Я уселся за дальний стол в углу, тот самый, где когда-то мечтал о великих приключениях. Смотрел на доску с заданиями, но не видел ни одного, за которое мог бы взяться. Впереди меня ждал долгий путь к восстановлению — как навыков, так и уверенности в себе. Этот провал стал горьким уроком, который я запомню на всю жизнь. Теперь, каждый раз, когда буду делать шаг вперёд, он будет напоминать мне о цене ошибок и о том, что значит вести за собой.

Я часто возвращался к этому столу, но теперь не ради планов или мечтаний. Вечера сливались в один мутный поток, где эль заменял разговоры, а одиночество тянуло в пропасть. С каждым глотком я старался утопить чувства вины и беспомощности, но они возвращались ещё сильнее. Я не замечал, как дни переходили в недели. Потерянные взгляды других авантюристов, тихие разговоры за спиной — всё это стало частью моих будней. Я спивался, и не мог остановиться.

Когда я в очередной раз тянул какой-то дрянной но дешевый эль ко мне подошла девушка, чьё лицо показалось знакомым. Я сразу узнал её — это была та самая незнакомка, что следила за мной в трактире много недель назад. Тогда я не знал её имени, но теперь её образ чётко всплыл в моей памяти. Она была не просто агентом, выполнявшим задание, а человеком с непредсказуемыми мотивами и загадочной натурой.

— Тяжёлый день, Терн? — спросила она мягко, присаживаясь напротив меня. В её голосе не было ни капли насмешки, только лёгкое, почти невидимое сожаление.

— Не просто тяжёлый, — ответил я, не поднимая глаз. — Катастрофа.

— Меня зовут Альва, — представилась она, заметив моё удивление. — В последний раз мы встретились в трактире, но тогда у меня были свои дела.

Альва кивнула, словно понимала, что я чувствую. Она не спрашивала о подробностях, и я был ей за это благодарен. Её присутствие было странно успокаивающим, хотя я не забывал, кто она такая. Она снова оказалась рядом в самый неподходящий момент, и я знал, что это не случайность.

— Ты не единственный, кто совершает ошибки, — сказала она, опустив руку на стол и слегка наклонившись ко мне. — И не последний. Но сидеть и жалеть себя точно не выход. Я вижу, что ты на дне, но знаешь, что интересно? Когда кто-то падает так низко, как ты, у него есть только один путь — вверх.

Я смотрел на неё, пытаясь понять, что же она хочет от меня. В её глазах светился хитрый огонёк, который когда-то так меня привлёк и одновременно насторожил. Она всегда говорила двусмысленно, как будто играла в свою собственную игру, и сейчас я не был уверен, на чьей стороне она на самом деле.

— Зачем ты здесь, Альва? — спросил я. — Ты пришла позлорадствовать? Или тебе что-то нужно?

Она улыбнулась, но её улыбка была полна странной теплоты, которой я раньше не замечал.

— Ты мне нужен, Терн, — ответила она спокойно. — Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь. Я знаю, каково это — потерять всё и пытаться начать заново. Я видела, как ты падаешь, и это зрелище неприятное. Но ты не из тех, кто сдаётся. Мне нужен кто-то, кто сможет научить меня тому, что знаешь ты. Я хочу научиться выживать и скрываться в тенях как ты это делаешь. И если ты готов, я могу помочь тебе подняться, но взамен ты научишь меня всему, что знаешь сам.

Я не знал, что ответить. Её предложение казалось заманчивым, но в нём, как всегда, было что-то опасное. Альва не казалось прямолинейной и простой, её интересы всегда оставались загадкой. Но я понимал, что сейчас, когда я разбит и дезориентирован, её помощь могла стать спасением. Почему-то мне казалось, что мы оба были теми, кто привык играть на грани, и, возможно, именно это сейчас нас объединяло.

— Хорошо, Альва, — сказал я наконец, сдерживая свои сомнения. — Научишься у меня скрываться, а я… попробую снова не напиватся. Но если это очередная твоя игра, знай, я больше не играю по чужим правилам.

— Знаю, Терн, — ответила она с легкой усмешкой. — И именно поэтому я и выбрала тебя.

Так началась наша странная сделка — союз двух потерянных душ, которые, возможно, могли найти спасение друг в друге. Альва стала не просто хорошей знакомой, но и той, кто помог мне выбраться из тьмы. С её поддержкой и хитроумной мотивацией я начал возвращаться к жизни, учась заново верить в свои силы.