Тётушкино наследство

X

В университете день прошёл без сучка, без задоринки. К тому же Лариса Петровна возжелала дать в среду пропущенные вчера пары. «Вот хитрая мадам! Всё равно получила тот методический, который хотела! Но на будущей неделе мы ещё повоюем». И всё же Аня была довольна завтрашним выходным. Выбравшись из метро, коротким путём направилась к школе. У Ии пятым уроком была назначена обязательная внеурочка — некая проектная деятельность. Мать пока не успела вникнуть, что это за зверь, но ничего хорошего не ожидала — ужасы про проекты и презентации она слышала от приятельниц по детскому саду, чьи старшие дети уже окунулись в пучину образования.

У здания начальной школы бегали дети и толпились взрослые, ожидающие своих чад. Аня пристроилась в сторонке, чтоб избежать встречи с родительским комитетом. Она сдала все требуемые суммы, но участвовать в организации экскурсий или чаепитий не собиралась, а председатель родкома желала вовлечённости всех мам. Вежливого «нет» с первых трёх раз мадам не услышала. Спорить и ссориться сегодня Аня была не в настроении: день складывался отлично и портить его не хотелось.

Зазвонил телефон, высветился номер секретариата школы. Аня сдержанно поздоровалась.

— Андромаха Августовна, это дежурный администратор. Вы встречаете сегодня дочь?

— Да, я на крыльце.

— Софья Павловна просит вас подняться к заместителю по воспитательной работе руководителя подразделения «Начальная школа».

«Упс!»

— Сейчас подойду!

«Что опять Ия натворила? — гадала Аня, пока охранник тщательно переписывал в свою тетрадь паспортные данные посетительницы, — Ещё немного, и меня будут узнавать в лицо».

В детском саду дочь тоже не отличалась тихим нравом, но воспитатели выражали своё недовольство крайне редко. Наоборот, как казалось матери, были излишне снисходительны к дочери. В школе же поведение Ии регулярно вызывало нарекания, хотя Аня не видела повода так бурно реагировать на проступки первоклассницы.

Жалобы начались со второй недели сентября, когда детям было предложено принести на урок по чтению игрушки и поделки, связанные с любимым литературным героем. Ия с прабабушкой соорудили мумию Мамулю Карлсона, снабдив её, согласно книге, настоящей вставной челюстью, оставшейся от покойного прадеда. София Павловна возмутилась как семейным творчеством, так и выбранным произведением и с тех пор неоднократно писала замечания в специальный блокнот, который заменял первоклашкам дневник.

В этот раз пришлось искать кабинет на первом этаже. На узкой скамье перед дверью в самом конце коридора сидела Ия.

— Ну, привет. Что на этот раз?

— Не знаю… — жалобно ответила дочь.

— То есть «не знаю»? Членовредительством не занималась?

— Нет. Это был конкурс чтецов. Не… отбор на конкурс. Я стала читать стих, а меня прервали. А потом Софья Пална отвела сюда и велела сидеть, пока мама не придёт.

— Надеюсь, ты вспомнила не Галича «Всё было пасмурно и серо?»

— Нет, Есенина.

Аня пожала плечами и постучала в дверь. Поздоровалась и представилась. Зам по воспитательной работе сдержанно предложила присаживаться и созвонилась с классной руководительницей.

Софья Павловна ворвалась в кабинет, как всегда очень деловая и занятая.

— Андромаха Августовна! Это переходит уже все границы. Я полагала, что Ия — девочка из интеллигентной семьи, вы вроде как доцент в университете. И такое!

— Что произошло? — холодно прервала поток возмущения Аня.

— В ноябре в школе будет конкурс чтецов. Чтоб дать шанс всем деткам, я в качестве первого этапа отбора предложила ученикам продекламировать стишок в классе. Тот, какой помнят. И ваша Ия начала читать стихотворение. Я остановила, чтобы узнать, кто автор и как называется. И что вы думаете, она ответила? «Сукин сын» Есенина! Ну разве такое может учить наизусть хорошая девочка?!

Аня не знала, смеяться ей или плакать. Она уже пожалела, что, наслушавшись дифирамбов директора школы Софье Павловне и её педагогическим успехам на первом собрании, записала дочь в класс «А».

— Нормальное стихотворение, ничего в нём такого нет. Название, может, не слишком удачное.

— Но вы же должны понимать! Гимназический класс! Отобранные детки!

«… собрал на многих фурах от матерей, отцов отторженных детей», — почему-то всплыли в памяти строки Грибоедова. Аня фыркнула.

А Софья Павловна при поддержке представителя администрации продолжали негодовать.

«Надо переводить Ию в другой класс. Если такой хай подняли из-за стиха. Теперь будет каждое лыко в строку. Мало мне геморроя с ремонтом. Может, Натка права, и Петровна на самом деле прокляла меня. Я скоро во что угодно тут поверю».

Когда обе педагогини исчерпали своё возмущение, Аня, отказавшись комментировать ситуацию, спокойным тоном простилась с ними.

Воспользовавшись тем, что её уже допустили в святая святых — здание школы — Аня, пока дочь бегала за рюкзаком, попыталась найти завуча, но та отсутствовала. Удалось лишь записаться к ней на приём на пятницу. «Может, и к лучшему. Чтобы не рубить сгоряча».

По дороге домой заскочили в булочную за батоном. Ия, обычно равнодушная к сладкой выпечке, неожиданно попросила купить для неё сахарную плюшку.

— Конечно, малыш!

Выйдя из магазина, чуть не направились к своему прежнему дому, но вовремя спохватились. «Эх, когда вернёмся туда? Мамочки, как я не хочу заморачиваться с ремонтом! И деньги всё сожрёт, и нервы вытянет. Где ещё не жуликоватую бригаду найти…»

Дверь квартиры встретила бумажной лентой с печатями и большой запиской: «Не паникуйте! Спускайтесь на этаж в двести одиннадцатую. Звери у меня! Дима».

— Господи ты Боже мой! Это ещё что такое?! — не сдержала возгласа Аня. Ей хотелось выразиться куда грубее, но останавливали присутствие дочери и воспитание.

Хозяйке тут же ответил снизу бас Кусимиры. Потом раздались торопливые шаги по лестнице, и в коридорчик вбежал сосед.

— Добрый день! Не пугайтесь! Но к вам сегодня залезли. Ничего пропасть вроде не должно. Полиция прям в квартире воров взяла.

Аня произнесла короткое матерное слово. Мысленно. Потом выдохнула, сосчитала до десяти и вежливо поздоровалась.

— Неприятно, что и говорить. Мне надо позвонить хозяину.

— Конечно! Участковый просил связаться с ним, как вы появитесь. Давайте спустимся ко мне, а дверь уже все вместе пускай открывают.

— Благодарю.

Аня погладила вертящуюся под ногами таксу.

— Блэки у вас?

— Да, я побоялся, что он убежит, пока участковый и полиция туда-сюда ходить будут.

— Мам? Мы не идём домой? — не поняла Ия, когда все отправились к Диме.

— Нет, родная. У нас небольшая неприятность, надо подождать. Кто-то хотел украсть вещи из квартиры.

— Но Кусимира позвала на помощь, и воров поймали. Блэки, кажется, кого-то из их поцарапал. Настоящие охранники! — весёлым тоном сообщил Дима. Аня благодарно улыбнулась.

— Ой! — Ия испугалась за Тихона, — мам, а домовой… если б у нас был домовой, его бы не украли?

— Нет, родная. Забрать домового против воли нельзя, я уверена.

— Думаю, он вместе со зверями помешал злодеям, — мужчина решил поддержать фантазию малышки.

— Ага! Ма-ам! Я тебе сейчас Мышильду покажу! Она такая прикольная! — девочка быстро скинула ботинки, отдала пальтишко Диме и побежала в комнату, откуда доносись громкое шебуршение. Шиншилла проснулась и решила подкрепиться.

— Проходите, пожалуйста! — провёл к огромной клетке сосед. Заметив его, Мышильда подошла к миске.

— Кушай, дорогая. У тебя достаточно гранулята.

Шиншилла смерила хозяина презрительным взглядом, ловко вытащила металлическую миску из пазов и швырнула вниз с полки. Корм рассыпался во все стороны.

«Какого гранулята? — зверёк уселся на крышу своего домика и печально сложил лапки на пухлом брюшке, — нет ничего. Сто лет ни крошки еды не видела!»

Пока Дима наводил порядок у шиншиллы и кормил её, Аня набрала номер Ивана. Третья пара как раз должна была закончиться.

— Давно не слышались! — отозвался тот.

— Вань, можешь к нам сюда приехать? В квартиру твоей тётки воры залезли.

Студенты с удивлением услышали обсценную лексику, сорвавшуюся с губ Ивана Семёновича.

— Так, детки, вам это показалось, ничего не было! — бросил он им, хватая вещи и вылетая из аудитории.

— Сейчас приеду. С вами всё в порядке? — взволнованно спросил подругу.

— Да, это без нас было.

— Ну и ладненько!

— Может, пока кофе или чай? — предложил Дима.

Кухня соседа была такого же размера, но обставлена совершенно иначе и казалось больше. На широком подоконнике сидел Блэки и лапой аккуратно доставал сметану из банки, стоящей рядышком на столе.

— Кот! Воры твою совесть унесли?! — возмутилась хозяйка.

— Пусть угощается, у него стресс! — вступился за него Дима.

Краткая передышка за кофе и бутербродами сменилась суетой, когда появились Иван и участковый.

Ия в нетерпении ждала, когда ей удастся остаться одной в детской. Наконец, чужие ушли, а мама с дядей Ваней принялись что-то обсуждать на кухне. Девочка, закрыв плотно дверь, стала звать домового, заглядывая на полки стеллажа. Поначалу никто не отзывался, Ия была уже готова расплакаться.

— Где же ты, Тишенька? Я тебе плюшку с сахаром принесла!

Выспавшийся Тихон высунул голову из ящика стола:

— Давай!

В полминуты он умял всю булку.

— Конфетку!

Малышка протянула припасённую «Белочку».

— Вкусно! Знаешь, что сегодня было?

— Ага. Воры влезли…

— Да тут целая битва была. Они всё-всё вынести хотели. Особенно каменные яйца.

— Хорошо, что их поймали.

— Знаешь, кто с ними справился?! Кто со злодеями сражался?!

— Вы все: ты, Кусимира, Блэки.

— Ага. Только звери на подхвате. А стратегию мне пришлось строить. Эти гады в броне прям были. И Куську вашу сразу в туалет закинули, чуть в унитазе не утопили. Ну, я не дал.

— Ой!

— Да хуже любого «ой»! У них прям это… оружие всякое было. Да. Они давай мечами махать. А я прыг! У одного выбил, а другому в глаза перцем ка-ак дунул. А он давай визжать. А я взял меч и давай их гонять. А другой бластер достал. Ну я вырвал, чтоб он стены не попортил. А ворюгу отшлёпал, да. А потом полицию вызвал, голубчиков сдал, чтоб по закону всё было. Вот!

Ия, открыв рот, слушала домового.

— Ты герой!

— Конечно! Знаешь, как устал ваше добро спасать?!

— Спасибо.

— Спасибом желудок не набьёшь.

Ия, вспомнив, что сегодня в школе очередной именинник раздавал одноклассникам шоколадки, вынула из рюкзака угощение и вручила спасителю дома.

— Молодец! Правильно понимаешь, — похвалил её тот, сразу же зашуршав обёрткой.

Тем временем Аня с Иваном, вызвав слесаря для замены замков, обсуждала происшествие:

— Всё-таки дело в тётиной коллекции. Наверное, стоит её разобрать. И ты подумаешь, куда определить ценные экземпляры.

— Ладно… только странно до безумия. Тётя Люба давно собирала эти камни, но интересовало её скорее количество. Помню, она отцу моему, своему брату, так и говорила: ты мне подари лучше два дешёвых, чем одно подороже. Ну, малахитовые, ониксовые, из кварца, яшмы — пусть десять тысяч, даже двадцать, но таких не так уж много. Всё равно это не та стоимость, чтобы набег совершать…

— А если случайно затесалось среди остальных особо редкое? Может, даже тётя не очень понимала, а кто-то из её приятелей-коллекционеров увидел?

— Не, она не состояла ни в каких клубах. Точно. Она… знаешь, она смеялась над своей коллекцией, мол вся квартира в барахле, куда ни плюнь, в яйцо попадёшь. Но упорно скупала эти дурацкие камешки. Я сам ей по интернету заказывал кое-какие.

Пока слесарь чинил дверь, звери продолжали гостить этажом ниже. Забирая таксу, Аня вспомнила о договорённости со Всеволодом. Добрый Дима уже совершил моцион с таксой, желая помочь соседке. Аня набрала номер знакомого, чтоб отказаться от прогулки. Тот не стал скрывать своего разочарования. В его голосе было столько грусти и печали, что женщина предложила увидеться на следующий день в районе шести часов, пока дочь будет на гимнастике. Уезжать на это время домой мать не любила, опасаясь застрять в пробке, и обычно в ожидании ходила по магазинам или читала в машине. Всеволод тут же согласился. «Какая буря чувств после всего пары коротких встреч. Даже подозрительно. Ладно, всё равно мне полтора часа там торчать, пока Ия занимается».