Тётушкино наследство

II

Пары Аня дала на автопилоте. Студенты, как обычно, были тихи и послушны. Проблем с дисциплиной у Андромахи Августовны никогда не возникало. Она редко повышала голос, но смотрела так холодно и властно, что юные умы терялись, смущались и выполняли всё требуемое. Порой, конечно, кто-то прогуливал, но Аня записывала тщательно все грехи и предъявляла счёт накануне сессии, не допуская должников до экзаменов. Спорить с доцентом Лемурской мало кто решался. Для всей кафедры было загадкой, как миниатюрная Андромаха умудряется даже на самого высокого студента снисходительно смотреть сверху вниз.

Аня знала, что за глаза её называют Росомахой Мангустовной, но это её вовсе не расстраивало. Ей нравился зверёк, готовый сразиться с более крупными хищниками, и отличавшийся выносливостью и упорством. А вот студенческое прозвище Лемурчик ненавидела, и Ванька с Натальей не раз получали от неё по шее, когда обращались к ней именно так.

На счастье, в расписании стояло всего два практических занятия. Слушая, как студенты с разной степенью выразительности отвечают стихотворения, Аня мысленно составляла список самых необходимых вещей, которые потребуются при переезде.

В полпервого друзья спустились на стоянку.

— Мне сначала в школу нужно. И, может, зверей тоже сразу познакомим? Потому как кот — моё главное богатство. Куда я без него…

— Ну, давай, — кивнул Иван.

Ия в красном пальтишке и беретике на светлых кудряшках ждала на школьном крыльце. Как и мама, она была очень изящна, а большие карие глаза могли сразить любого.

Рядом стояли ещё два первоклашки, один — с рюкзаком девочки, другой — с папкой для рисования и сменной обувью.

— Добрый день, maman, — дитя присело в неглубоком реверансе. Последнее время Ия увлеклась Чарской и вот уже два дня изображала из себя примерную институтку. Аня гадала, надолго ли ее хватит. Маленький ангелочек, которому умилялись прохожие и дальние знакомые, на самом деле был тем ещё чертёнком. Ия за первый месяц учёбы успела сколотить в классе собственную команду, которая весело проводила перемены и не давала скучать дежурным учителям.

— Привет, родная. Мы сегодня с дядей Ваней поедем смотреть другую квартиру.

— Мы будем жить все вместе?

— Нет, только с таксой.

— Ура! У нас будет собака! — радостно запрыгала Ия. Ванька посмотрел на девочку с сожалением.

— Не факт, что тебе собачка понравится.

— Таксы классные!

— Ну-ну!

— До свидания, господа. Благодарю за помощь, — с улыбкой попрощалась Ия с мальчиками, забирая у них вещи.

Иван поспешил перехватить у девочки рюкзак и папку. Школьное снаряжение казалось громадным рядом с ней.

— Спасибо! Вы так добры.

Аня с усмешкой наблюдала за юной леди.

В квартиру поднялись пешком. Весь подъезд всё ещё был обесточен. На кухни царил полный разгром: пол покрывала обвалившаяся сверху штукатурка, обои на стенах пузырились от воды.

— Да уж, не повезло, — посочувствовал Ванька.

Аня только вздохнула и прошла в спальню. Блэки в печали сидел на кровати. Его раздражал и пугал запах гари, которым пропиталось всё вокруг. Хозяйка подставила переноску:

— Забирайся, мой хороший. Пойдём смотреть новое пристанище.

Тёткин дом оказался буквально в соседнем квартале. Крепкая кирпичная сталинка отличалась высокими потолками и большими лестничными пролётами. Холлы у лифта были заставлены кадками с фикусами и пальмами.

— У вас тут прямо зимний сад, — удивилась Аня.

Квартира располагалась на третьем этаже. Поистине бронебойная дверь защищала подступы к прихожей.

Стоило повернуть ключ, как раздался басовитый лай.

— Куська, фу! — заорал Иван, пытаясь перекричать собаку. Но крупная чёрная такса продолжала истошно лаять. Её широкая гладкая спинка напоминала длинный туго набитый валик. Аня подумала, что в высоту кот будет больше, а вот весит примерно столько же.

Иван отпихнул собаку и стал рыться в стенном шкафу в поисках подходящих тапочек, хоть полы особой чистотой похвастаться не могли. Гости покорно переобулись.

— Вообще, тётя Люба звала сие недоразумение, — мужчина махнул рукой на таксу, — Кусимирой Грызеславовной, а по документам там Казимира фон барон Саксен-Кобург ибн Алладин ля Гренуй.

— Какое длинное имя! — ошеломлённо прошептала Ия, — можно, я буду звать просто Кусимира Грызеславовна?

— Да я шучу! Точнее, она фон что-то там, но подробностей не помню. Я называю эту заразу Куськой.

— Я очень рада знакомству, Кусимира Грызеславовна, — сделала таксе книксен девочка, — позвольте вам представить нашего кота.

Ия открыла переноску.

— Это Блэки!

Большой чёрный кот при виде собаки стал ещё крупнее, распушив мех. Та громко гавкнула, ей ответило угрожающие фырчанье. Блэки плевался, как кипящий чайник. Ия бесстрашно присела между зверями, одной рукой погладила таксу, другой — кота.

— Давайте вы подружитесь. А то нам жить негде, Кусимира Грызеславовна. Ночью пожар был, — на полном серьёзе принялась Ия объяснять собаке. Та лизнула руку девочки, обнюхала Аню, повернулась и пошла на кухню, делая вид, что не замечает ни кота, ни Ивана.

— Ты назвала кота Блэки? Фи, как беспонтово! Почему не Зигфрид или там Гёте? — фыркнул приятель.

— Дочь выбрала. А имя ему идёт.

— Дядя Ваня, можно я угощу чем-нибудь Кусимиру Грызеславовну? — спросила Ия. От своей прабабушки она точно знала, что путь к сердцу живых существ обычно лежит через желудок.

— Почему нет… Только в холодильнике мышь повесилась в знак скорби по тёте Любе.

— У меня есть сыр. Нам в школе бутерброды раздали. Подойдёт?

Аня кивнула.

— Раздели на двоих.

Ия вернулась в прихожую, извлекла пакет с завтраком. Вокруг неё тут же нарисовалось оба зверя. Девочка тщательно выверяла размеры порций, хотя кот нетерпеливо бодал под руку. Наконец, довольная полученным результатом, Ия раздала угощение.

Кусимира аккуратно взяла свой кусок и проглотила, не жуя, потом обнюхала Блэки. Тот тут же сгорбился, как верблюд, но шипеть не стал.

— Кажись, Куська приняла твоего прохиндея. Ща, я маме позвоню и всё тебе тут покажу.

Наследник разве что не прыгал от радости. Ему уже порядком надоели и ранние подъёмы, и прогулки с пакетиком, помноженные на вредный характер тётиной питомицы. А если Ане понравится квартира и она не будет прочь здесь остаться жить и не только на время ремонта у себя… «Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить», — Иван незаметно постучал по деревянному столу. Такса проводила его презрительным взглядом, прошмыгнула в прихожую, и пока мужчина сообщал новости маме, принялась ожесточённо жевать стельку в его ботинке.

Квартира погорельцам понравилась: большие окна, высокие потолки. Прихожая тесновата, но весьма разумно устроена. Стенной шкаф для одежды и обуви, мягкий пуфик. Пол был выложен плиткой, как и на кухне. Уборная тоже была невелика, но Аня надеялась туда всё же впихнуть кошачий лоток.

Судя по всему, одну комнату тётя использовала как спальню, а другую — как кабинет, там помимо письменного стола и многочисленных книжных шкафов располагался уютный диванчик. «Отлично, Ия вполне поместится. И уроки есть где делать». Удивляло только обилие больших и маленьких камней яйцеобразной формы по всей квартире. Они стояли повсюду, включая уборную, прихожую и даже стенной шкаф.

— Тётя их коллекционировала, сколько себя помню. И не косись так на постель. Тётя Люба померла не дома, — пояснил Иван, заметив, что Аня осматривает спальню. Большая кровать занимала добрую четверть комнаты, платяной шкаф тоже внушал уважение своими размерами. Старинный трельяж, кресло и журнальный столик с торшером дополняли картину.

— Буду честна, меня матрас больше интересует.

— Тётя любила себя; думаю, лежбище отличное. Кстати, можешь спокойно рыться во всех шкафах, брать бельё, полотенца и прочие причиндалы.

— Я лучше свои привезу. Всё ж привычнее. И посуду.

— Как знаешь. Так, давай сейчас пиццу закажем, поедим. Потом к тебе пару ходок сделаем, притараним, сколько сумеем. А остальное уже в субботу.

— Спасибо, друг.

— Ага. Пообещай лучше, что не проклянёшь меня, когда ближе с Куськой познакомишься.

Обед окончательно примирил таксу с котом. Пока люди обсуждали, какие вещи перевозить, Блэки ловко приоткрыл оставленную на кухонном подоконнике коробку с пиццей, подцепил когтями кусок и сбросил его собаке, ратифицировав тем самым пакт о дружбе и сотрудничестве.

За едой не рассиживались, дел было много. Помимо упаковки вещей, пришлось ещё разгребать холодильник и залитые кухонные шкафы, а потом выносить испорченные продукты на помойку. Мысленно возблагодарив того, кто придумал доставку товаров, Аня заказала необходимое по новому адресу. К вечеру она чувствовала себя хуже раба на галерах. Обустройство в чужом жилье, да ещё после бессонной ночи, отняло все силы.

Проводив Ваню, присела на пуфик в прихожей с одной мыслью: доползти до кровати. Однако у ног заскулила такса.

— Природа, мать моя! С тобой же гулять нужно.

Ванька выводил собаку днём, буквально на десять минут.

Наверное, это было самая тяжкая сторона в уходе за собакой — необходимость каждодневных прогулок. «Сама подписалась!» — вздохнула Аня, нацепила комбинезон на Кусимиру, оделась и вышла из дома. Под ногами шуршали опавшие листья. В блёклом свете фонарей двор казался печально-запущенным. Лемурская медленно шла следом за псинкой. Неожиданно залаяла другая собака, и Кусимира устремилась навстречу, вырвав поводок из рук сонной Ани.

— Куська, зараза! — только и успела буркнуть женщина. Сначала она надеялась, что такса сама к ней вернётся, потом стала звать её. Но Кусимира носилась по огороженному низким заборчиком газону, не обращая ни малейшего внимания на взывания временной хозяйки. Аня была в отчаянии. Сил ловить собаку у неё не было, но и бросить животное она не могла. От усталости и нервов она была уже готова расплакаться.

«Тётя Люба звала Кусимирой Грызеславовной» — всплыло в засыпающем мозгу.

— Кусимира Грызеславовна, ну, будь человеком, пошли домой!

Такса, прекратив свой забег, повернула голову и почапала на голос. С усилием протиснулась сквозь решётку изгороди.

Аня наклонилась, схватила поводок, погладила собаку:

— Ты ж моя умница!

Чмокнула в порыве чувств чёрный лоб и заспешила к подъезду. Когда они поднялись на свой этаж, Ане, чуть замешкавшейся у двери из-за непривычного замка, показалось, что кто-то наблюдает за ней.

«Ну да, соседям бесплатное шоу. То Ванька на всю лестничную клетку орёт, то Мария Александровна, мать его, с Куськой ругается. Теперь вот я почётная собаковладелица».