This War of Mine (Ремейк)

Смерть неизбежна. Часть III

Крах (продолжение второй главы).

15 мая, 17:56 часов вечера. Никогда не думал, что буду счастлив, просто зная который час, но пожив в этом адском мире, понял, что именно такие малозначимые знания отличали человека от этих созданий. Мы радовались каждому прожитому мгновению, тому, что дышали, общались, пытались выживать. У себя дома и думать не мог о том, что ради обладания подобными базовыми вещами придется бороться.

Сколько мы уже ехали? Часа три-четыре, наверное, и за всё это время произошло немало: сперва наехали на группу мутантов и чуть не улетели в кювет, потому как Алексей потерял управление автобусом; пробовал подремать, поскольку дорога оказалась длиннее, чем предполагал, но из-за постоянной качки мне это не удалось. Наш водитель, Алексей Захаров, ранее рассказывал, что научился ездить на данном транспорте совсем недавно, вынужденный сложившимися обстоятельствами, и сообщил, что пункт назначения изменился, и в прежнем мы ничего кроме столь «распространившейся» смерти найти не сможем, поэтому пришлось дальше ехать по неизвестным дорогам Приморской области, ориентируясь лишь на схематичную карту. Интересно, на сколько нам хватит бензина? Этот автобус с виду поглощал намного больше указанных в техпаспорте норм.

Хотелось заниматься всем чем угодно лишь бы не смотреть в немногочисленные окна, потому как в них была лишь не раз упоминаемая смерть. Смрадной смертью пахли улицы, чёрной вуалью обволакивающей все проносящиеся мимо нас пейзажи. Кругом была та неразбериха, о которой вещали все радиоволны две-три недели назад: копоть от пожаров, мусор, выбитые стёкла, кровь, трупы. Последних было не сосчитать. Тела людей и мутантов — сотни, тысячи. Чем дальше ехали, тем больше их становилось. Теперь понимал почему Горький не давал ответ о состоянии городов: сложно описать ту атмосферу ужаса, в которой господствовала разящая коса смерти, не щадящая никого.

Повсюду была бойня. Тела монстров говорили о том, что люди отчаянно сражались с подступившим врагом, а многочисленные тела людей — что несли огромные потери. Останки людей обглодали, у некоторых не было конечностей, но больше всего шокировало то, что некоторые остались живы: они кричали, просили о помощи, тянули к нашей машине руки, но Алексей непреклонно оставлял их позади.

— Их раны смертельны. Даже если и попытаемся им помочь и истратим медикаменты, они всё равно вскоре скончаются. Они уже погибли, — грустным тихим голосом приговорил Алексей. — Эти твари очень кровожадны, и они никого не оставляют в живых… — он сделал паузу, пытаясь подобрать слова, но было видно, что ему это не удастся.

Хуже всех ощущала себя Лера: как девушке ей было это куда неприятнее, чем нам, парням. Она сидела в самом дальнем углу машины с грустным лицом и со своей любимой винтовкой. Старалась не смотреть в окно, потому как знала: то, что там увидит, точно ее не обрадует.

В пути мы находились уже часа четыре-пять. Часы остановились, и поэтому потерял счёт времени. Солнце недавно село, и мы ехали в абсолютной темноте, лишь автомобильные фары освещали эту непонятную пугающую черноту. Вдали от светлых городов, где на каждый клочок земли приходились фонари и лампы, поездка по области действительно оказалась пугающе мрачной. Мы двигались в сторону одного из маленьких городков. Оставалось уже совсем немного до того мгновения, когда ступим на твёрдую поверхность и раздобудем еды, а то тело уже немало, а желудок нещадно урчал. После съедения последних крекеров с консервами, прихваченных с кухни, прошло много часов, и хотелось надеяться, что вся эта поездка вскоре закончится. Старался не думать об обратной дороге: вдруг Алексей знал срезку или объезд, который быстро вернет нас обратно на ту укрепленную базу. Этими мыслями себя успокоил. И когда стал таким оптимистичным?

— Осторожно! — вдруг вскрикнула Рязанова.

Алексей резко нажал на тормоза — машина с диким скрежетом остановилась.

— Что там? — спросил он нервно.

— Там… там кто-то пробежал! — Лера указала трясущейся рукой вперёд.

Подбежав к кабине водителя, в темноте разглядел четыре жёлтых огонька. Странное чувство вдруг овладело мною, что где-то их уже видел.

— О, Боже, только не это! — Нахмурился Алексей, поставив автобус на ручной тормоз, и быстро пробежал в салон, где ловко взобрался через люк в салоне на крышу, на которой стоял станковый пулемет.

И тут вспомнил где их видел. Несколько дней назад. На той базе, куда нас привели! Это те самые чудовища с молотилками. Эти четыре… Отбивателя теперь пойдут на нас?.. Во время размышлений над этим меня как будто бы заморозило, и не смог двигаться в течение нескольких секунд, пока странное наваждение не покинуло меня. Это был страх.

— Лера, заряжай! — крикнул ей сверху Алексей

Очевидно, Валерия оказалась куда более расторопнее меня: в то время, как находился в ступоре от увиденного, она уже подскочила к люку и стала подавать боеприпасы Лёше.

— Мы сможем с ними справиться? — обеспокоенно поинтересовался у них обоих. Не получил ответа, а увидел лишь испуг в глазах Леры.

— Лучше выключи свет и заглуши мотор! И хватит задавать вопросы! — Эти слова вывели меня из оцепенения, и, не медля ни секунды, выполнил распоряжения Алексея.

— Стреляй же! — крикнула Лера Захарову.

— Нет… Постой! Они нас не заметили. Они не слышат нас. Если не выдадим себя, посидим тихо, тогда они могут пройти мимо, — ответил ей с улыбкой Алексей.

— Не слышат? Что ты имеешь ввиду? — спросил у него.

— У этих тварей нет глаз, но зато у них хороший слух и чутьё, так что поймали тишину и просто наблюдаем за ними, — с непонятной мне радостью сказал Лёха.

Сердце билось очень быстро, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. По телу прошлась рябь и меня начало трясти — это был ужас. Он завладел моими душой и разумом — не мог им сопротивляться. Парализовал меня. Стало противно от того, что такой трусливый, но не мог перебороть его: было очень страшно. Страшно, что эти твари заметят нас; страшно, что эти твари тронут нас; страшно, что эти твари тронут Леру…

— Какого чёрта? — вдруг в тишине в полный голос произнёс Алексей.

Посмотрел в сторону четырёх жёлтых огоньков, все еще находившихся на приличном расстоянии от нас, только теперь их стало трое, так как один «покраснел». И тут прозвучал громкий и страшный гул, который можно было услышать за несколько километров.

— Только не это! — сказал, заикаясь.

— Они всё-таки учуяли нас? Они будут атаковать? — спросила дрожащим голосом Лера и опустилась на автобусное сиденье.

— Не нас, — ответил, выждав паузу, Алексей Захаров. — Они нашли кого-то другого!

Беспрестанно наблюдал за этими огоньками через решетчатое лобовое стекло: тот, что первым стал красным, подошёл к другому, и он тоже рассвирепел.

— Что они делают! — обескураженно вскрикнул.

— Они убивают друг друга! — радостным голосом ответил Алексей, тихо хихикнув.

— Но… зачем? — спросила Рязанова.

— Наверное, что-то не поделили! — пошутил он. — Мне это неизвестно, но происходящее нам на руку!

— Глядите, они уходят с дороги! — заметила Лера, также как внимательно глядя в лобовое стекло.

— Тем лучше для нас, — отозвался Захаров, слезая с крыши обратно в салон. — Переждём пару минут, а потом поедем.

— Ты выглядишь таким спокойным, ты что вообще не испугался? — обратился к улыбающемуся, который доставал сигарету дрожащими руками из пачки. На эти огоньки ему походу было всё равно.

— Мне страшно, так же, как и вам, но просто не подаю виду. Ведь должен же кто-то в нашей компании сохранять трезвость ума в тяжёлых ситуациях, — сказал он с усмешкой. — Иначе мы бы уже давно были покойничками.

Не знаю почему, но эта фраза подняла мне настроение, и сам рассмеялся.

На часах было уже 19:23, как подсказал Лёша. Огоньки исчезли в темноте, и, подождав на всякий случай ещё немного в полной тишине, мы решили, что пора заводить машину и ехать дальше. Миновав то место, где видели Отбивателей, мы увидели их тела, разодранные и недвижимые они всё равно внушали в наши сердца страх.

— Обычно их называют Отбивателями, сам же их называю или Лампочками или Огоньками, — вновь шутливо заметил Алексей и тем самым прогнал в нас с Лерой последние остатки тревоги.

— Огонёк? Довольно милое имя для такой страшной твари, — ответил ему с усмешкой пережившего инсульт.

— Ты видел у них в животе желтый огонек? Так вот, когда эта тварь бесится, то он становится красным и тогда… лучше этой твари на глаза не попадаться, иначе рискуешь отправится на тот свет.

— Смотрю, ты неплохо разбираешься в них.

— Опыт, друг мой, опыт! Если бы ты видел столько, сколько удалось повидать мне…

— Что с тобой было?

— Ты же, по-моему, некоторое время жил на военной базе, да? — с нотками пренебрежения уточнил Захаров.

— Было такое, да.

— А вот нашу «часть города» не эвакуировали и предоставили самим себе, — раздраженно отметил он.

Он замолчал на пару секунд. Было понятно, что вспоминал что-то такое, о чем другим он не рассказывал. Взглянул в его глаза и увидел боль и скорбь. Человек, который сейчас вёл автобус, военный и строгий, частенько улыбающийся, был такой же ранимый как я или Лера. Мы все одинаковые. Мы все оказались в одном аду. Никто из нас этого не хотел. У нас были разные жизни и свои планы, но вирус перевернул всё, сделав их едиными для всех.

— Мою семью убили, — оборвал Алексей.

— Очень тебе сочувствую, — с приторным сочувствием произнесла девушка.

Рязанова Лера этого не знала, хотя она с Алексеем была знакома намного больше моего. Он являлся одним из тех людей, что свои чувства и мысли держали при себе и редко говорили о них с окружающими. Он ни с кем не делился о своем прошлом. Никто не знал, что у него на душе, но сейчас он решился переступить через боль. Он что-то чувствовал, предвидел нехорошее?

— Меня не было дома в тот момент. Когда вернулся, моя жена и маленькая дочь… — Алексей болезненно сморщился. — Увидел эту тварь на кухне, и она дожирала мою милую Кристину! — чуть ли не криком закончил он и затих, прежде чем рассказать далее. — Убил эту голую кровожадную тварь собственными руками! Он пытался кусаться и царапаться, широко открывал рот и громко клацал окровавленными зубами. Ярость кипела во мне, дав просто невероятную силу, и его шея хрустела в моих руках пока он не издох. Поклялся отомстить всем, кто виновен в этом. Поклялся убить всех, кто породил этих тварей. И непременно сделаю это, когда узнаю кто за этим стоит!

В воздухе нависло напряжение и волнение. Посмотрел на Алексея. Это был совсем другой человек. В его глазах видел злобу и ненависть. Губы сжались, и рот исчез. У него забрали тех, кого он так любил, и он был готов на всё ради отмщения.

— Лёш… мы поможем тебе в этом, — сказала девушка мягким голосом и положила ему руку на плечо. Наш водитель ничего никому не ответил, продолжая вести автобус.

Пара десятков минут спустя Алексей мягко притормозил, молча вышел из салона и спокойно дополнил исчезающее количество бензина в баке припасенной канистрой. С такой громадиной, укрепленной броней, топливо сгорало гораздо быстрее.

— Вот бы хватило туда и обратно, — вырвалось тихо у него изо рта, когда он выбрасывал последнюю канистру за обочину. — А если нет, то берегитесь, твари, стоящие на моём пути обратно к базе. Не оставлю ни одного из вас в живых.

Поля за окном не кончались, и приближение города всё более ярко становилось мечтой, нежели ожиданием. Захаров множество раз крутил карту перед собой и складывалось впечатление, что он в ней запутался, ведь Трудовое не должно быть далеко. Не помню, сколько мы уже ехали. Лере надоело сидеть в одиночестве в своём углу, и она подсела ко мне, положив голову мне на плечо. Аромат её волос сводил меня с ума. Обнял её и прижал поближе к себе. В этот момент поймал взгляд Алексея. Он, улыбаясь, смотрел на нас, игнорируя дорогу, но был очень усталым, чтобы сказать об этом, и закрыл глаза. Поездка утомила всех нас.

Интересно, как она ловко следит за личной гигиеной в такой апокалипсис?

В идеале мы должны были достать еды, набить голодные желудки и найти место для ночлега, утром же возвращаться на базу. План трещал по швам и рвался после сожженной войной и пожарами третьей деревни по счету, которую проезжали. Военные пытались навести порядок в населенных пунктах, где особенно остро стояла проблема нападения этих жутких тварей, но все методы обратились против них самих: разрушенные строения и огромное число жертв сопровождали их везде. Они были в меньшинстве, и поэтому победа была не на их стороне, несмотря на тяжёлое вооружение.

Алексей больше нашего понимал, что необходимо передохнуть, но останавливаться в этих местах было сродни самоубийству, и он упрямо продолжал давить на педали автобуса. И бодрость он безуспешно пытался найти в сигаретах, которые курил в немыслимых количествах. Сам же от взгляда на все эти ужасы даже забыл о своём небольшом пристрастии. Редко поддавался данной вредной привычке раньше, до пришествия страшилищ, сейчас же не хотелось прикасаться к этим злосчастным белым трубочкам вообще.

— База вызывает «Последнюю Надежду», ответьте! База вызывает «Последнюю надежду», ответьте! Приём! Меня кто-либо слышит?

— Тс-с!.. — неожиданно возникли помехи и сигнал с базой прервался. — Вы пожалеете о том, что оказались здесь!

— Что там, внизу? Смотрите, парни!

— Оно… приближается!..

— О, нет! Пилот! Бери влево, скорее!

— Черт мы подбиты, мы падаем! Штаб, штаб мы падаем! Наши координаты…

— А-а-а-а-а-а!

Оглушенный, с мутной пеленой на глазах, лежал возле вертолёта и вижу, как меня окружали эти самые монстры. Их скопилось десятки и сотни, их тьма, они смешивались в один большой невнятный объект, враждебный, готовый поглотить меня в любую секунду… Пока взгляд не различил самого большого, жуткого, похожего на…

Проснулся оттого, что Алексей громко кашлял. Открыв глаза, сосредоточил на нём взгляд — выглядел он неважно. Сухой кашель, как при ангине, или гриппе, но была ли это простуда? Инфекция?.. Эта мысль пронеслась в моей голове, как пуля. Перво-наперво испугался, не больны ли мы с Лерой? Неужели Алексей заразился? Рука машинально потянулась к пистолету, сам не знаю почему.

— О, ты проснулся! Ну и здорово тебя трясло! — обеспокоенно посмотрев на меня, сказал Алексей.

— Сколько сейчас времени?

— Время на часах 21:21, — ответил он, покашливая в руку. — Ты прямо-таки помешан на времени. Знаешь ли, это не нормально.

— А с тобой что? Ты болен?

— Да пустяки. Простыл, наверное. — Он закурил ещё одну сигарету.

Сигареты! Он же за этот день выкурил почти всю пачку. Уж думал, что у него инфекция и он заражен, а он просто злостный курильщик. Как было глупо подозревать его в этом. И как счастлив, зная, что ошибался. Эти сны когда-нибудь сведут меня с ума.

— Мы, вроде бы, уже уехали далеко от базы. Где мы находимся?

— Вокруг такой густой туман, что ни зги не видно! А может это и дым… Не вижу совпадений с картой. Видел, сколько полыхающих деревень и городков мы видели? А может это вообще людской пепел, разносимый ветром по округе, — вопреки оптимистичному характеру Алексея, сказал он это с отчаяньем в голосе, который никогда у него ранее слышал, и стало по-настоящему страшно за происходящее в мире.

Парой секунд спустя почувствовал нежные объятия Леры, вернувшие в реальность, не такую пугающую как размышления о судьбе планеты.

— О, ты проснулась. Смогла поспать? — смотря ей в глаза, поинтересовался.

— Да, и вполне хорошо. Правда, не так удобно как на базе, но и так сойдёт, — сказала Лера, доставая зеркальце, и расчесывая волосы.

— Что ты вытворяешь? — Улыбнулся.

— Не видно? Я расчесываюсь!

— Но зачем? — моя улыбка стала шире.

— Ну, я же в первую очередь женщина, а женщине нужно хорошо выглядеть, а уж потом могу быть и солдатом, и прачкой, и кухаркой.

Удивив и рассмешив, эта прекрасная девушка вызвала мягкие покалывания в моём сердце. В эту секунду почувствовал странную душевную связь с ней. Понял, как она мне дорога и как мне будет сложно без неё. И следом ощутил непонятную тревогу внутри: смотрел на неё, прихорашивающуюся и улыбающуюся; перевёл взгляд на Лешу, но он спокойно вел машину на средней скорости. Всё было до безобразия привычно и нормально, как и предыдущие несколько часов подряд, но неприятное сжимающее органы чувство тревоги не отпускало меня.

Это было предчувствие?

— Осторожно! — Лерин крик на высокой частоте пронзил салон автобуса.

— Вот, чёрт! — громко ругнулся Алексей Захаров.

Череда металлических звуков наполнила салон автобуса оглушающим скрежетом, шины визжали от сильного трения с асфальтом. Бронированный транспорт потерял управление при столкновении с чем-то огромным, что в момент пронзило шины по левому борту и автобус резко накренился, теперь уже чиркая дорогу металлическим диском с режущим ухо шумом. Страх Алексея вынудил его поворачивать руль перед столкновением с неизвестной опасностью, и именно это сейчас заставило бывший маршрутный транспорт нестись прочь от узкой областной дороги к обрывистой обочине.

Сложно описать что именно творилось всё это время внутри салона: вещи и оружие швыряло из стороны в сторону, как и нас с Лерой. Пытаясь крепко держаться за кресла, мы только претерпевали очередное фиаско.

— Держитесь крепче! — закричал Алексей, уцепившись за руль, и всеми силами давил на педали тормоза.

Автобус терял скорость, но её хватило, чтобы достичь небольшого обрыва. Транспорт начал крениться вниз. Деревья, хаотично выросшие в этом небольшом леску, подпирали бронированную махину с бортов и это остановило его падение на бок, но не вперёд: достигнув «носом» жёсткого дна небольшого оврага, автобус медленно переворачивался на крышу. Беспрестанно кричал Лере о том, что всё скоро закончится, чтобы она не отпускала поручни и прижимала голову от летящих сумок, успевших уже несколько раз набить нам обоим синяки. Девушке в последний раз приложило так сильно, что у той пошла кровь в височной области, и вся её чудесная причесанная недавно голова превратилась в спутанные лохмы. Валерия плакала от испуга и боли, а смертельный аттракцион даже и не думал заканчиваться. Когда же автобус сделал переворот, поменяв пол на крышу, улетел первым в лобовое стекло вместе с нашим скарбом оружия и коробками для еды, одеждой и мешками. Что-то прилетело мне вновь по голове, что-то тяжёлое — в грудь, сбив дыхание. Не готовился вновь проститься с жизнью, но обстоятельства давили, и терял надежду на успешный исход, пока не услышал голос полюбившейся девушки, которой удалось каким-то образом удержаться на месте и в последний момент упасть теперь уже с потолка автобуса. Свет в салоне погас, нахально знаменуя собой окончание произошедшей катастрофы.

— Ух, моя рука! — болезненно закричала девушка.

— Она сломана? — выбравшись из-под вещей, волнительным голосом спросил обеспокоился я.

— Похоже на то!

— Шевелить можешь?

— Вроде… — Попыталась подвигать рукой Рязанова, — но мне слишком больно! Упала на неё.

— Лежи и не двигайся, сейчас помогу тебе подняться.

Не мог в это поверить: стоило на пару метров отойти, как с ней случилось несчастье. Это похоже на проделки дьявола! Прямо чувствовал, что должно что-то пойти не так! Проклятье! Надеюсь, у неё не перелом…

Стоп! Почему думаю только о Лере?

— Алексей, ты в порядке? — Повернул голову по направлению к водительскому сидению и осветил участок найденным в кармане фонариком.

Ответа не было. Тело Захарова беспомощно валялось рядом в луже крови. Она была на полу и потолке, на торпеде и сидении. Стёкла и сучья деревьев содрали с него кожу, проникшие внутрь салона через выломанное лобовое и боковые стёкла, теперь она лохмотьями висела на нём вместе с порванной военной формой.

— Алексей! — отчаянно вскрикнул, пытаясь пробудить его, но одновременно понимая, что не получу от него ответа. Алексея Захарова, нашего славного и улыбающегося, вечно с сигаретой в зубах, водителя, больше с нами нет.

— Что там? — волнительно спросила Лера заплаканным голосом. — Он погиб?

— Да, Лер. Он умер… — обреченно ответил, подходя к девушке.

Помог ей подняться и обнял. Бедная девушка неудачно упала, и теперь саднившей конечностью было трудно шевелить, но пара часов или день статичного отдыха — и она будет в порядке. Жаль, всё также легко не выйдет с Алексеем.

— Что же нам теперь делать? — рыдая на моём плече, спросила Лера.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — обнадеживающе сказал на манер Лехи, но сам не поверил собственным словам.

Что мог придумать?.. Мы находились непонятно где, в автобусе, перенесшем аварию, посреди неизвестных земель, в диком лесу, скорее всего наполненном этими чудовищами! Мы обречены… Но мне ни за что не хотелось говорить это красавице Лере, мне хотелось продолжать строить из себя героя и убеждать её в том, что со мной она будет в безопасности. И мне хотелось подобные устремления сделать реальными.

Впервые в жизни открыв дверь автобуса при помощи простого правила: «выдерни шнур, выдави стекло», столкнулся с трудностями, потому как авария очень сильно смяла входные двери, а кое-где треснувшее и разбитое окно порезало мне руки. Выбравшись на холодную ночную улицу, фоновым звуком для которой служили уханья сов, попробовал вглядеться в возможную причину столкновения и включил карманный фонарик. Шины нашего бронированного автобуса проткнули, а по его борту тянулся длинный глубокий надрез прямо до воткнутой оторванной по локоть багровой руки, в которую был вживлен железный длинный предмет, очевидно настолько острый и прочный, что разрезал приваренную броню. Меня прошиб холодный пот. На улице было совсем небезопасно, как полагал, а куда опаснее, если такая тварь ходила где-то неподалёку.

— Что же это было, чёрт возьми?.. — съеденный испугом тихо произнёс.

Забравшись обратно в автобус, быстро как мог взял всё самое необходимое, что успел в темноте зацепить светом, а именно свою «М-16» и продовольствие. На лице девушки, что мне безумно нравилась, уже высохли слезы и она, сперва долго рассматривающая тело бездыханного Алексея, отреагировала не сразу на мои просьбы уйти отсюда.

Мы вместе вышли из автобуса, и предпочел не говорить и не показывать ей эти жуткие отметины, а просто отвести куда подальше от этого места. Валерия, к слову, даже не пыталась смотреть по сторонам, её глаза были пусты и почти бесцветны, и прочесть в них хоть какую-то эмоцию было не под силу. Этот апокалипсис умел пожирать все чувства.

Главная проблема стояла перед нами: где мы и куда мы придем, если не знаем карту местности? Из Владивостока уехали давно, а из области так далеко никогда не выбирался. Валерия оказалась приезжей, поэтому знатоком среди нас троих был лишь Захаров, ныне покойный и совсем не имеющий возможности подсказать направление. Вокруг был необъятный ночной лес, и высокая вероятность натолкнуться на кровожадных тварей всех мастей. Как мне Володя говорил? Ещё не всех видел? Хочется вернуться в тот день, когда не знал ни одной из них.

Мы не выбирали маршрут и не обсуждали ничего, просто пошли вперёд той дорогой, что должна была привести нас к продовольствию, а затем вернуть обратно на базу, но, уничтожив наш транспорт и забрав в могилу Алексея, она тем самым удвоила вероятность нашей гибели в этом и так опасном мире.

Где ближайший город и что ждало нас впереди никто не знал.