This War of Mine (Ремейк)

Смерть неизбежна. Часть VI

Крах (продолжение второй главы).

Внешне подземное коридорное сооружение не отличалось от параллельного ему. Разница состояла лишь в том, что потопа здесь не обнаружилось, да и каждую секцию лабораторных помещений разделяла либо грозная двойная дверь, либо сканирующая рамка. На предмет чего производилось сканирование у меня не было мыслей, хотя был точно уверен, опираясь на назначение этой лаборатории, что не на металлы. Похоже, что здесь всё было относительно спокойно, но только не у меня в душе: мысли об этом ученом или солдате не давали покоя. Кто он? И какой мутации он подвергся, что стал так выглядеть и разъяренно реагировать на непрошеных гостей! Тревога нарастала во мне всё больше и больше, ведь лабораторию, судя по всему, построили вдали от посторонних глаз в глубине леса для создания и тестирования различных человекоподобных особей, что за короткое время заполонили весь город, область или даже страну! А осознание того, что подобный научный центр может быть не один, подкашивало от волнения ноги.

Пару минут мы шли в сторону предполагаемого выхода, думая, что он находился там же, где и в параллельном переходе, но мы ошиблись и уперлись в тупик, несмотря на схожую конструкцию. Боковые помещения рассмотреть не представилось возможным: плотные металлические двери не имели стекол, и на попытки открыться не поддавались. Вполне возможно, по причине неизвестного происшествия и возможной утечки секретных данных сработали запирающие дверь замки. Вряд ли полномочиями по снятию защиты обладал кто-то ещё помимо имеющих отношение к работе лаборатории, а значит, нам туда дорога закрыта.

Возвращаясь по пустым тихим коридорам, единственными звуками которого выступали потрескивающие лампы на потолке, да стук наших неспешных шагов, мы с некоторой грустью и опасением размышляли, что затея с поиском другого выхода не оправдалась. Придётся вновь шлёпать по воде к крутой лестнице с водружённым на плечах Юрием Сергеевичем; как вдруг сердца наши с Лерой сжались, когда внезапно прозвучали выстрелы в отдалении. Ритмичные выстрелы, которые обычно издавал крупнокалиберный пулемёт. Мы замерли, вслушиваясь в источник звука и пытаясь понять, откуда он исходил.

— Кто это может быть? — перебила мои мысли девушка.

— Ответ как всегда один: нужно разведать, — обреченно ответил. — Только осторожно. Пойду первым, — решительным шепнул и тихим шагом направился вглубь неизведанной территории жутких экспериментов.

— Слышу звуки моторов. Металлический лязг, — крадучись за мной, вполголоса роптала напуганная Валерия.

Как бы мы не попали в какую-нибудь очередную передрягу, из которой не выберемся. Всё думал об Юрии, кого мы опасно близко оставили с теми головорезами. Так сильно этого не хотелось! Он пережил уже многое, а умереть там было бы просто-напросто глупо, как-никак это мы затащили его сюда! Нужно поскорее выяснить что это за шум, устранить возможные угрозы и сваливать из этой подземной вакханалии. И быстро!

Тем временем шум выстрелов и моторов умолк, и мы напряглись, так как расстояние между нами уже весомо сократилось: источник был совсем рядом. Но где он? К чему мы подходили ближе, так это к смердящему запаху, дышать которым не через ткань рукавов курток было уже просто невыносимо. Преодолев очередной поворот и обогнув раскуроченную каким-то неизвестным предметом дверь, мы наконец-то достигли места наших поисков.

Как только ступили за порог массивных дверей, то вляпались в красную липкую субстанцию и ощутили тошнотворную вонь. В увиденное было трудно поверить: впереди лежали тела, огромное количество мёртвых и разодранных, в различных неестественных позах, тел. Это были и солдаты, и мутанты, и скорее всего ранее работавшие в этом лабораторном комплексе сотрудники. Огромное количество трупов столь плотно расположились друг к другу, что нельзя было понять принадлежность жертв и сосчитать их количество. Пространство вокруг них было залито всё той же багровой густой кровавой лужей, виденной ранее этажами выше. В воздухе воняло протухшей плотью, залежалой кровью, всеми неизвестными внутренностями, которыми были заполнены эти существа. Голова вновь закружилась, глаза слезились, да и живот крутило в недвусмысленных сигналах о необходимости покинуть это место.

— О, Боже! — ужаснулся, закрывая нос рукавом, — Что здесь, чёрт возьми, произошло?..

— Какая… мерзость! Кто это все сотворил? — громко возмущалась Лера, натягивая воротник себе на лицо. Запах стоял просто ужасный.

Сколько они здесь находились? За что с ними так бесчеловечно обошлись? Была ли другая, третья сторона, погубившая их? Или это предупреждение чужакам, метка территории, потому что здесь действительно водился маньяк, слетевший с катушек и убивающий всех подряд? Если хотя бы один вариант из моих сумасшедших догадок правдив, то мы в большущей беде.

Сдвинувшись с места, мы осмотрели всё вокруг: пуленепробиваемые прозрачные и заляпанные кровью стёкла стояли по обеим сторонам помещения, внутри виднелись столы с компьютерами и стопками бумаг, на полу расположились некие приборы в человеческий рост и проведённые к ним импровизированные дорожки с барьерами-ограничителями, которые, как правило устанавливали для упорядочения толп людей.

— По всей видимости, это что-то вроде…

— Контрольно-пропускного пункта, — произнесли мы в один голос с Лерой, из-за чего даже слегка улыбнулся одинаковости наших мыслей, несмотря на такую напряжённую ситуацию.

Звук моторов, на который мы шли, давно прекратился, но куда же он пропал? И что это вообще было, черт побери! Задавать вопросы самому себе и не находить ответов стало моей постоянной привычкой. Однако в нынешнее время поиски ответов сулили опасными приключениями или даже в праве были потребовать жизнь за любопытство. В этом мире стоит получше спрятаться и никуда свой нос не совать, чем, к своей беде, не руководствовался и потому попадал в те самые беды и рисковал головой каждый момент своей проклятой жизни. А ещё и другими головами тоже. Когда-нибудь мне не повезёт, и кто тогда станет оберегать Леру!

Из-за своих грустных, даже отчаянных мыслей потерял бдительность и не заметил как переступил через широкую, тянущуюся от залитого густой кровью пола, блёклую линию. Она росла вверх по обеим сторонам стен яркой жёлтой полосой, замыкаясь на потолке в тёмно-красной аварийной лампочке. Предчувствие опасности не обмануло: как только сделал шаг вперёд, металлические звуки стали нарастать за нашими спинами, и когда мы в страхе обернулись, то из-под пола вознеслась громадная, во весь проход, неподъемная для человека турель с многоствольным пулемётом.

На мгновение мне показалось, что сейчас умру, потому как не чувствовал сердцебиения! Из Лериных рук выпала винтовка. Мы замерли с одной мыслью в голове: «что же сейчас будет?» Лампа загорелась, отбрасывая глубокие бордовые блики на и так по большинству тёмно-красное от крови помещение. Тихо и скрипуче заверещала сломанная сирена. Орудие автоматической турели направилось на нас. Все три комплектующие для опознания и уничтожения угрозы были активны. Сканирующая рамка распознала в нас врага; моторы внутри автоматической турели загудели. Казалось бы, нужно убегать, но мы не могли пошевелиться. Ноги не хотели двигаться, а глаза смотрели только на эти вращающиеся стволы. Понял, что пулемётная установка сейчас будет стрелять!

Сколько бы ни проглотил тогда парализующих шпал, опасение за жизнь Валерии возымело верх над сковывающей неожиданностью и испугом: метнулся к испугавшейся девушке и повалил на пол вместе с собой в надежде спастись от металлической бездушной конструкции. Мы не совсем мягко упали в кровь убитых здесь ранее и ушиблись, когда огромная турель начала пальбу. Думал, что это конец. Давящие барабанные перепонки выстрелы продолжались около минуты, хотя мне показалось, что металлическая хреновина стреляла гораздо дольше, или она сломалась и не могла остановиться, либо не доставала до нас.

Быть может, она стреляла не по нам?

Наконец, найдя в себе смелость открыть глаза и повернуть голову, был потрясен: тяжелые патроны убойной силой сметали нагроможденные убитые ею тела, открывая обозрение на подступающих с лестницы тварей. С одной стороны, видел выход, с другой — его отрезал подступающий неравным с нами по силе враг и атакующий механизм. Как там говорится в афоризме? — Между молотом и наковальней? Именно там мы с Лерой и были в данный момент.

Похоже, что пушку встревожили мы, а её шум привлёк внимание всех этих мутантов, которые, вроде как, собрались со всего окрестного леса. Полчище тупых мутантов не заканчивалось и продиралось сквозь коридор, но к счастью и патроны пулемёта тоже не спешили опустошаться. Боеприпасы ей подавались через пол! Что за систему защиты установили себе эти чокнутые докторишки!

Прошептав возлюбленной на ушко: «Не шевелись и не открывай глаза», чем она и так покорно занималась всё время и без моих просьб, усиленно старался придумать дальнейший план действий, вглядываясь в то, как механически, безжалостно и смертоносно расправлялись крупнокалиберные патроны над безоружными существами. Счётчик монстров шёл на убыль, а значит, скоро уже надоевшая устрашающая пальба прекратится. На нас сыпались ошмётки плоти мутантов, неприятно прилипая к одежде, но мы старательно не шевелились. Очевидно, это нас и спасло, как только упал последний из нападающих, стрельба закончилась и моторы турели перестали гудеть. Механизм подозрительно долго ещё «смотрел» вперёд, видимо удостоверяясь в полном устранении угрозы для комплекса, и вновь с тем же железным шумом удалился в открытый в полу люк.

Лера сразу встала, окинула свою одежду сердитым взглядом, скривила губы в отвращении и затем выпалила:

— Мудень! Скотина! Ублюдок! — недоумевающе уставился на неё, впервые услышав от неё ругательства, — мы оказались здесь из-за той страхолюдины, что подстрелил Юрия! Мы ввязались в это из-за того засранца! — По-прежнему не понимал о ком и почему она так говорит. — Ты не заметил? Гляди. — Она указала на свежее скопление месива из трупов на огромной куче тел, в котором я распознал нечто знакомое. — Тот мутант с дробовиком, он был здесь. Это из-за него сработала сигнализация и заработал пулемёт, на этот шум мы пришли сюда. Он привлёк внимание всей той толпы чудищ! — яростная громкая реплика побудила опасение за повторный визит монстров. — Чертовщина какая-то, — опечалено закончила Валерия, прибирая рукой мешающие волосы назад.

Привстал на колени и, оглядываясь на разорванные части трупа нарушителя, задумался. И вправду всё сходится с тем, что только что, тяжело вздыхая, выкрикивала обеспокоенная девушка. Значит, он попытался настигнуть нас, но попал в ловушку? Странно всё это. Получается, он совершенно не представлял о том, где находился, что же он тогда здесь делал? Неужели просто выслеживал нас? С каких пор? Он какой-то новый подвид мутантов или что он собой представлял? Покачав головой, буквально отряхнул от себя плохие мысли и ненужные уже размышления, выпрямился и обнял любимую девушку, которая, утерев чистой частью рукава розовой кофточки пару слезинок, испуганно смотрела на выход. Это была обыкновенная лестница наверх, не тайная станция метро, не лифт или любой другой навороченный подъёмник. Был разочарован: для такой современной секретной лаборатории обычная лестница казалась игрушечным колесом, наспех приделанным к внедорожнику. Вздохнув, отправился по ней первым.

Наверху встретили настежь открытые железные двери, какие обычно бывали у гаражей, сквозь них открывалось затянутое мрачными облаками небо. За пространством дверьми находился всё тот же успевший дать по себе заскучать лес. Рядом располагался домик, схожий по внешнему виду и размерам с тем, в котором проживал смышлёный старичок с собакой. Отсюда можно сделать вывод о том, что эти декоративные домики выступали ориентирами для спуска в подземные залы секретного комплекса. Удостоверившись, что снаружи безопасно и кровожадных упырей, слепо идущих на шум, нигде не видно, облегченно вдохнул свежего воздуха, которого был лишён всё время нахождения в этой проклятой лаборатории, и позвал к выходу любимую. Кажется, настало время для отдыха, так нужного героям после утомительных приключений. Но тому герою внутри меня уже вероятно надоели такие опасные передряги, и мы оба, согласно кивая, уселись прямо на мягкую траву и отрешённо уставились в даль, на которую позволяла густая лесная растительность.

— Эй, — мягко прикоснувшись к моей растрепанной голове, тихо сказала девушка. — Ты в порядке?

— Для мира, которому нужны лишь безумцы и убийцы, на редкость прекрасно себя чувствую. Просто устал. Очень устал, — последнее слово сказал так тихо, что не услышал его даже в своих мыслях.

Как же напрасно организовал эту экспедицию в лесную глушь, таящую — как вышло — не оплот безопасности, а долбаную скрытую лабораторию (то ли по изучению, то ли по созданию этих мутантов — не ясно), аура опасности которой расходилась на многие метры вокруг строения. Ауру такой мощи, что даже собака Юрия её почувствовала, да и сам старик сторонился этой адской кузницы. И отнюдь не зря. Не пойди мы туда, пожилой мужчина был бы здоров, а мы не испытали бы подобного стресса, что только множился день ото дня и не давал отдохнуть измотанным молодым организмам. Сейчас мне хотелось убраться отсюда как можно скорее, из этого сумасшедшего мира в свой, где жизни не угрожала ежеминутная опасность, где отсутствовало понятие мутантов и кровожадных недолюдей, где у меня была спокойная размеренная жизнь, на скучный быт которой более зарекаюсь не ругаться. Или по крайней мере туда, где хотя бы чуточку безопаснее. Только на этот раз с Лерой. И Юрием, проблема изъятия которого из жуткой лаборатории только нарастала. Он всё ещё внизу, в соседнем затопленном крыле лаборатории, в который можно попасть путем пересечения огромной кучи убитых смердящих тел и цепи коридоров через вентиляционный проход, в который мы с Валерией едва протиснулись. Скорее всего, он без сознания, скорее всего, до сих пор истекает кровью, а может, уже умер, пока мы отчаянно искали выход. Этой передышке не суждено дать хоть немного успокоения и времени собраться с мыслями, потому как снова предстояло выделять силы для повторной вылазки в центр смерти и ужасов, но теперь уже со спасательной миссией. Надеюсь, мы ещё не опоздали.

— Что будем делать с Юрием? — с грустными нотками непонимания спросила девушка.

Сделав глубокий вдох лесного воздуха, молча встал и двинулся к лестнице обратно, бросив девушке холодную фразу в ответ:

— Вызволять его оттуда. Мы его не бросим. — Губы Валерии из грустного полумесяца выпрямились в линию. Кажется, своими словами приподнял дух девушки.

Тащить его на себе будет проблематично и опасно, так как запросто осложним старику его и так весьма искалеченную катастрофой жизнь, поэтому нужен был ковёр или палас. Или брезент, который удачно заметил в углу комнат, когда-то служившими КПП для прибывших сотрудников или поставок провизии и оборудования. Свёрнутый в рулон брезент, не заляпанный кровью по причине разделения его стеклом с коридором смерти, был новым, и из упаковки работниками не извлекался, что в общем-то не играло особенной роли. Главное, что проблема мягкого перемещения раненого решена, и осталось только отыскать самого Юрия и выбираться отсюда. Как будто бы это было легко. О последнем крепко задумался и с тоскливой миной шёл всю дорогу, отчего заметившая это девушка обеспокоенно спросила:

— Думаешь, Юрий не выкарабкается? — звучавший как песня для меня её голос был совершенно не по теме, но вернул в реальность.

— Ты что? Нет, конечно, мы заберём его отсюда и вынесем на поверхность, где ему обязательно будет лучше. Мы обязательно спасём его!

Девушка недоверчиво отвернулась, почувствовав фальш в моих словах, но таковыми они точно не были. Не просто верил в них, знал, что так и будет, поэтому предельно сосредоточился на Юрии, хоть внешне это и было похоже на отчаянную грусть.

Спешным шагом мы брели по коридору и уже заметили вентиляцию в зоне видимости, куда мы незамедлительно пробрались и вновь увидели нашего старого попутчика. Всё в комнате вроде бы осталось на своих местах. Шкаф, что припирал дверь от незваных гостей слегка покосился. Сам Юрий был без сознания, в то время как кровь неспешно вытекала из его ноги на пол, образовав приличный подток. Мы с Лерой немедленно кинулись к нему и вновь принялись останавливать вязкое кровотечение уже последними запасами чистых стерильных бинтов: кожа Юрия Сергеевича стала совсем бледной с нашей последней встречи, а нога опасливо посинела. Было ясно: в первый раз мы сделали что-то не так или приложили недостаточно усилий для того, чтобы он прожил ещё немного, если он уже не умер. От этих мыслей испугался. Неужели это тот самый миг, когда мои действия вновь привели к гибели человека?

— Юрий, — выдохнул.

— Юрий, нет, проснись! Ты не можешь здесь умереть! Это всё нереально! Ты не можешь! — с повышенным голосом вторила взволнованная девушка рядом с его лицом, тряся за плечи, невзирая на то, что издаваемыми звуками она могла привлечь нежданных гостей, но останавливать ее совсем не хотел.

Услышав крики и почувствовав вибрацию, старик открыл глаза.

— Успокойтесь, молодняк, жив, — растянутым хриплым голосом заговорил он. — Пока что. Вывезите меня отсюда, пожалуйста. Хотел бы увидеть свою собаку и майское небо, втянуть ноздрями свежий воздух.

Готовые улыбнуться сквозь слёзы, которые сами выступили на глазах, мы сразу же с облегчением рассмеялись.

— Как же мы рады, что вы…

Внезапно вдалеке мне почудился плеск воды, и напрягся.

— Тише, нас снова могут засечь, — опомнился и принялся распаковывать рулон брезента.

— Постарайтесь не… заснуть, — завуалировав более мягким словом опаску за его жизнь, тихо сказала Лера. — Мы мягкой прогулки не обещаем, но вот, мы нашли брезент и с помощью него мы доставим вас к выходу.

— Молодцы, — шёпотом произнёс раненый и замолк, тем самым дав понять, что слова ему давались тяжело.

Очень надеялся на то, что мы не угробим его по дороге. Всё-таки путь был не из лёгких: наступила сложная часть плана по вызволению Юрия, в которой его необходимо сначала мягко опустить на брезент, а затем так же мягко волочить до выхода. Это стало первым испытанием: подхватил его за подмышки, Лера — с предельной осторожностью держала ноги. Как итог, старичок не испытал дискомфорта (или не подал виду?), чем мы остались довольны. Излишки брезента отрезал ножом, чтобы не мешались под ногами. Вторым препятствием оказалась вентиляция, но тут нам удалось аккуратно протащить раненого головой вперед по небольшой шахте, где его на другой стороне встречал заранее перелезший и осторожно опустил на пол. Третьей преградой была комната (наспех проверив активность турели в которой и убедившись, что она действительно работала только на мутантов, мы облегченно вздохнули), усеянная трупами. Возникла необходимость разгрести хотя бы некоторое их количество из-за практической невозможности поднять подстреленного в ногу так высоко. Ко всему прочему, мы могли споткнуться, а этого допускать было нельзя. Среди хозяйственных товаров тут же в кладовке КПП отыскалась лопата (мне снова везет?), которой сумел расчистить дорогу к лестнице — финальному и самому сложному барьеру в нашем спасательном турне. После минуты обдумывания и обсуждений с полюбившейся мне девушкой, решили отдать все силы для транспортировки Юрия на себе, так как волочить его по лестнице было самым неверным и неочевидным решением в данной ситуации. Действовали мы вот так: схватил измучавшегося старика на брезенте под лопатки, а Лера держала на весу его искалеченную и здоровую ноги. Первые ступени проходили гладко и слаженно. Потом начал обливаться потом, а руки и ноги дрожали, сигнализируя об истощении запасов сил. Сорок ступенек очень долго не хотели заканчиваться до тех пор, пока приятный воздух открытого лесного пространства снова не ударил в нос и не придал энергии и уверенности в себе. Это был запах победы над собой, запах достижения цели, которую перед собой поставили и выполнили её с завидной быстротой и аккуратностью. Мы заслужили отдыха. Плюхнувшись усталыми телами на траву, мы с Лерой тяжело задышали и посмотрели на спасенного. Юрий Сергеевич в своей плотной одежде, несмотря на сравнительно теплую погоду, открыл глаза и улыбнулся за долгое время впервые.

— Спасибо, ребята, — по-доброму произнёс он мягким голосом и с благодарностью взглянул в наши усталые лица. — Вы в самом деле справились с возложенной задачей.

Этот взгляд был той самой наградой за все труды, он заставил расплываться в улыбке и чувствовать гордость, приносил успокоение душе и сводил на нет всю изнурённость от проделанного пути. Этот его взгляд, искренне признательный, подарил нам с девушкой ощущение счастья. Момент, когда мы были в сборе, в безопасности, друг с другом, вдали от проблем, которые оставили далеко позади и никогда не вернёмся за ними снова. Весьма горький и непростой опыт научил нас не идти слепо, а впредь соблюдать все меры предосторожности и ни за что не рисковать другими. Хочу вновь дать себе зарок не обрекать людей на погибель. Больше никогда.

Слёзки мужской радости потекли из глаз. Лера же уже давным-давно была с мокрым лицом и улыбалась во весь рот, а заметил это только тогда, когда ощутил влагу на своем плече.

Юрий ухмыльнулся и начал шарить по карманам куртки, пока не нашёл с приятно удивленным «вот ты где», свистульку. Прислонив её к своему бледному лицу, смышлёный старичок дунул в неё — вырвалась мелодия, очень похожая на пение лесных птиц. Мы удивлённо уставились на данное действие и молча вопрошали «Зачем это?».

— Научил свою собаку, Нэлли, реагировать на эту мелодию и прибегать ко мне, если мы далеко друг от друга. В деревне очень помогало искать её, когда она гуляла по соседним участкам и дворам.

С периодичностью примерно в минуту Юрий стоически и невозмутимо свистел, но рыжий лабрадор не появлялся, и мы заметно помрачнели. Вероятность того, что на свист могут собраться мутанты, присутствовала, но старался не подавать виду и верить в то, что турель тогда всех перебила. Вот бы в каждом таком заполненном этими чудиками месте была подобная турель, которая с ними разобралась — так и до счастливого конца недалеко! Минуте на десятой издали послышался лай и шелест кустарной листвы — вдалеке стала заметна золотистая, вся в грязной траве, собака, которая с высунутым языком спешила к нам и иногда лаяла. Вера в лучшее снова не подвела. Нэлли весьма бурно встретила своего хозяина и принялась топтаться по нему и тереться о лицо, на что Юрий постоянно говорил своей собаке:

— Хватит, глупышка, перестань, Нэлли, фу! Ни черта не понимает, проказница!

Подобные милования ненадолго перенесли меня в мир живых, способных радоваться пустякам, людей. Ощутил себя дома. И снова вернулся в начинающий сереть от вечерних сумерек лес, когда сухая женская рука взялась за предплечье и попросила жестом проследовать за ней. В эту же секунду хрипло и громко закашлял Юрий, обрывая этим самым мечты и мысли о спокойном времени.

— Лера, постой! — обратился к девушке и отстранился от неё. Присев на корточки рядом с брезентом, поинтересовался у Юрия:

— Как вы себя чувствуете?

В ответ только услышал стоны и продолжающийся кашель. Рыжая собака заскулила и обратила на меня свои грустные глаза, как будто бы снова что-то предчувствуя. Неужели он скоро умрёт? Обернувшись на Леру, заметил в ее глазах ту же мысль, то же предчувствие. Она понимающе смотрела на меня и осознавала, что так не может больше продолжаться.

— Ты ведь понимаешь, что он долго не протянет, и что с ним нужно, что-то делать? — сказала она, когда мы отошли от Юрия на некоторое расстояние, но могли ясно видеть его. В её грустном голосе понял, что сейчас она мне скажет то, о чем уже догадывался, и от этого на душе становилось очень больно. — Стоит прекратить муки Юрия Сергеевича.

Этих слов и ожидал от неё, но не думал, что спокойно перенесу как она произносит их вживую. Когда впервые встретил эту девушку, она была такой мягкой, кроткой, сомневающейся. Казалось, что она способна испугаться и умереть от чего угодно. Но за всё это время, похоже, её характер сильно изменился, что самолично наблюдал и отмечал. По её словам было ясно, что она настроена решительно.

— Да, Лер, тоже об этом думаю. Мне самому не нравится видеть, как он медленно умирает, но мы не должны с ним так поступать, он столько пережил и вот так погибнуть он просто не может!

— Он дышит из последних сил. Ему тяжко, взгляни на него.

Она была совершенно права, и, как бы мне ни было тяжело это признавать, придется сделать это. Порой, у самого возникала такая же мысль, что нужно покончить с ним. Зачем его мучить? Ведь жизнь в муках — это не жизнь. Но убивать его не хотелось: надеялся, что он поправится.

По возвращению к Юрию мы долго не могли сказать и слова. Просто смотрели на него, и сердце буквально сжималось от боли. Видеть этого старика, потерявшего своих родных, жену, который уступчиво показал нам путь к этой лаборатории и исследовал её вместе с нами. А ведь он мог сейчас находиться в том хилом домике, где укрывался от всех мутантов, за считанные часы привыкшие уничтожать города и превращали их мёртвые, в некрополисы, после своего посещения. Он пережил многое, о чём мы даже не догадывались. Его история могла оказаться куда более волнующей нашей, а жизнь могла висеть на гораздо более тонком волоске от гибели. И умирая сейчас, он умирал героем, который заслужил того, чтобы в другом мире его приняли с достоинством.

Вновь присел на колени перед стариком и достал пистолет; перед действом захотел проститься. Собака, все еще лежавшая на его животе, оскалилась. Затянутые белой дымкой глаза Юрия были направлены на нас и ни на что не реагировали. В эту секунду не поверил, что он мёртв. Отвернулся на Леру и открыл от досады и сожаления рот, снова посмотрел на человека, которого только что хотел хладнокровно убить во имя сострадания. Сразу не осознал, что всего за какую-то пару минут его не стало.

— Что такое? — не совсем вовремя поинтересовалась растерянная девушка. Пока мы трепались о возможности прекратить его страдания, его убийстве, точнее говоря, он… Господи, как же теперь тошнит от самого себя! Мы стояли там и размышляли над убийством израненного жизнью и увечьями старика, который за это время успел отдать душу. Он умер? — позабыв об этике, вновь прозвучала Лера.

— Прощай старик, и пусть там, на небесах, ты встретишь тех, кого потерял, — сделав паузу, склонил голову. — Ненавижу себя.

— О, Боже! — прозвучал тишайший женский голос, слышимый только самой Валерией. Прочитал это по губам.

Встал с колен и вытер слёзы рукавом, взял вывалившийся с расслабленной руки свисток, обернулся на любимую. По её щекам лились слезы, и увидел такую же мягкую девушку, которую встретил тогда в небольшом убежище. Каким невероятным образом приходилось совмещать ей в себе несколько характеров, которые, кажется, никак не могли сосуществовать в одной хрупкой воинственной девушке. Г-м, оксюморон, подумал с самой безрадостной ухмылкой.

Забрав оставшиеся вещи, мы взялись за руки и с немым взглядом оставили всю скорбь и жалость, отдали почести и попрощались с Юрием в последний раз, чтобы через пару минут отправиться в путешествие, у которого нет конечного пункта. Шли неторопливо и не разговаривали, только слушали шумы, издаваемые шагами по траве и кореньям, пока не отошли на расстояние достаточное, чтобы, оглянувшись, не увидеть погибшего по нашей вине пожилого человека, ставшего близким другом за какой-то день знакомства. Как же хорошо, что мы так и не вмешались в написанный им судьбой сценарий и позволили увидеть свой конец самостоятельно. Пройдут годы, прежде чем смогу жить с чувством вины под сердцем, но именно такая мысль будет греть меня последующее время. Надеюсь, что и моя любимая свыкнется с этим. Поджав губы, всматривался в её глаза, в глубине надеясь передать свое искреннее желание привнести покой, но она холодно смотрела вперёд с холодными слезами на лице. Сейчас она закрылась для кого бы то ни было. Даже для меня.

Мы опять не знали, куда следует держать путь, где мы сейчас находимся, как долго сможем передвигаться при отсутствии ориентиров и заканчивающихся запасов еды. Возвращаться в особняк было нельзя: бешеный здоровяк со свёрлами раскурочил двери и почти весь первый этаж, вдобавок на нашу стрельбу там наверняка собрались и другие любители пустить кровь, так что это было опасно. Казалось, что смысла идти дальше просто-напросто не было, но сесть где-нибудь здесь на землю и ждать конца выйдет просто глупо. Слишком много мы пережили и сдаться вот так, значит, показать свою слабость, сдаться, проиграть. Только сильный смог бы выжить в том аду, что учинили монстры, наверняка заполонившие весь земной шар. Идти вперед — было единственной возможностью выжить, что мы так усердно и пытались делать с любимой девушкой на протяжении всего времени с момента начала катастрофы.

«…»

Вспомнил о маленьком деревянном, покрытым лаком, предмете необычной формы, принадлежащем когда-то усопшему, довольно поздно, но в попытках спасти скорбящую собаку просвистел до ночи. Красивой мелодии у меня не получалось, очевидно, это и сказалось на удаче приманить Нэлли. Кто знает, что с ней могло произойти? Нашли ли те мутанты собаку, способны ли навредить ей? Думал, что да, и от этих мыслей на душе стало совсем неспокойно. Конечно, мы были для неё чужаками. Не такими грозными как мутанты, но она всё равно бы вцепилась зубами, если бы мы попытались оттащить её от хозяина: только по его просьбе она виляла хвостом и была ласковой.

Прошла уже примерно пара часов, а за это время мы с Лерой не сказали друг другу ни слова. В голове постоянно воспроизводился сюжет разговора о том, как прекратить страдания раненого старика, а в этот же самый момент он спокойно умирал рядом с единственным оставшимся членом его семьи — Нэлли. По-прежнему в сознании виделся его благодарный взгляд, слышался предсмертный кашель и скулеж опечаленной собаки, понимающей его скорую гибель. До сих пор не похоронил его, не мог принять, что его больше нет с нами. Что за проклятье наложили на меня, постоянно убивающее кого-то рядом!

Мы брели вперёд, съедаемые каждый своими мыслями, и нас не волновало то, что вокруг могли расхаживать эти мутанты, хотя и не встречали их рекордно долгое время. По пути сделали привал и попытались перекусить, хотя куски ненавистных уже крекеров из особняка не лезли в глотку. Погода к ночи постепенно ухудшалась, затянула ещё более мрачными тучами небо, возвещая все живые организмы на улице о том, что скоро пойдет дождь. А как те самые представители живых организмов, не желающие мокнуть и замерзать, мы поспешили найти укрытие. Вдобавок ко всему, укрытие с местом для ночлега вышло бы гораздо более приемлемым вариантом, чтобы отдохнуть от трудного дня, а также не продолжать искать неприятности в тёмное время суток в лесу, в котором не видно дальше вытянутой руки. Это было логичным решением, потому как не придерживаться подобных правил сродни самоубийству.

Пройдя ещё немалое расстояние под нарастающий гул грома, мы с Лерой при помощи фонариков заметили среди густой тьмы между деревьями целый автомобиль с открытыми передними дверями. Грязно-бежевый японский седан в глубине леса — явление крайне необычное и волшебное, но имело под собой объяснение: растительность здесь была редкой, поэтому автомобиль мог проложить себе путь. Рядом, надо думать, были трасса или город, а значит, мы уже близко к людям. Изучив салон автомобиля и не найдя поблизости владельцев, мы единогласно выбрали её для спального места на эту ночь. Внутри было довольно холодно, но мечтам об обогревателе не случилось сбыться, так как стрелка индикатора топлива указывала отметку «0». Надеюсь, стремящимся удрать бывшим владельцам машины удалось обнаружить убежище. Или избавиться от преследователей. Когда мы максимально удобно расположились на передних сидениях, закрыли окна и заперли все двери, то ненадолго ощутили себя в безопасности. Хотелось верить, что представляющие угрозу индивиды тоже так думали или просто бы не обнаружили нас, ведь в голову по ночам прокрадывались из глубин подсознательного страха образы существ, стремящихся убить тебя, невзирая на то, насколько ты защищен. А вот эта небольшая остановка посреди дикого леса в обыкновенном городском автомобиле бизнес-класса заставляла бояться за свою жизнь.

— У тебя очень бледный вид, как ты? — поинтересовалась моим состоянием девушка, произнеся что-то впервые за долгие мучительные часы.

Повернул голову в ее сторону и застыл. Губы не хотели шевелиться, а вихрь мыслей только усилился, предчувствуя озвучивание себя в реальности. Не в порядке, уж точно. Да, бледный, и не только от страха, ведь раздумья об Юрии высосали из меня все приятные эмоции. Просто раздавлен.

— Не знаю как я. Подавлен. Измучен. А ещё мне страшно за нашу жизнь. Навидался столько смертей, что кажется больше не вынесу. И не имею в виду смерти тех тварей.

— Поняла, — кротко и тихо бросила она.

— Наверное, мы должны об этом поговорить, потому что так больше не могу. Молчал всю дорогу, сдерживая слёзы, ты молчала весь путь. Это неправильно! — Лера аккуратно и почти незаметно подвинулась в пассажирском кресле и погладила плечо моей высохшей от крови и грязи коричневой футболки. Ее одежда, к слову, тоже была запачкана кровью. — Мы должны поговорить об этом и отпустить его, должны признаться друг другу, что тот разговор между нами был ужасен, нет — чудовищен. Мы же хотели убить умирающего! Какие мы люди после этого, если поступаем так нечеловечно!

— Он мучился, просто хотела таким образом помочь ему. Не могла больше видеть, как он страдает от боли.

— Знаю. И хотел помочь ему. Но как же всё ужасно вышло! Одновременно рад и несчастен, что так вышло, но кажется так и не смогу себя простить. Живу с виной со времен этой катастрофы и каждый прожитый день только всё усугубляет. При мне умирали десятки людей: жители базы, павшие просто под непобедимым врагом; парень, с которым удалось сбежать оттуда, чьего имени так и не спросил, Алексей, теперь Юрий. В это сумасшедшее время ты испытываешь симпатии ко всему живому, и их потеря сказывается тяжёлым грузом и якорем, он стопорит тебя на месте. Каждая смерть вынуждает встать на месте и ждать участи, что мне была уготована еще в начале пути, а я…

— Сопротивляешься. И правильно делаешь, потому что ты борец. А те люди, чьи смерти ты видел, наверняка благодарны тебе за то, что ты боролся за них или хотя бы старался сделать это. Есть и другие, которые выжили благодаря тебе и твоей храбрости. Например, я. И тебе безумно благодарна. Ты не сдавался всё это время, и следовала этому же принципу. Мы пока ещё живы и зашли так далеко благодаря тебе. Ты герой, каких ещё поискать надо, не то что…

— Горький, да? А уже и забыл о нём. Так много пытался поговорить об этом с тобой, Лера, но это так ни к чему и не привело.

— Не хочется вспоминать о плохом прошлом, когда рядом есть хорошее настоящее.

Поморщился. Знал, что с Владимиром они жили примерно месяц, и за то время они успели построить отношения. Да, он был активным самцом и кажется принудил к этим отношениям Рязанову силой. Может быть, это и здорово, что об этом ничего не знал. Ведь главное, что она сейчас со мной. Она всё-таки меня убедила. Эх, она заставила чувствовать меня себя лучше. Замечательная вещь, любовь.

— Спасибо, что выслушала меня. Что веришь в меня, Лера. Поэтому и люблю тебя. — Девушка улыбнулась и долго целовала меня в губы. — Но всё ещё не уверен, что мы в безопасности в этой машине.

— Снаружи будет дождь, и тогда мы точно не сможем… — громко ударяющийся ливень об машину прервал речь девушки. — Вот и он, кстати. Не думала, что тебе придётся объяснять такие очевидные вещи. Мы пропадём в ночном лесу и станем такими же «невидимками», как и хозяева авто… — Валерия ненадолго успокоила меня своей ободряющей речью, она же и взрастила семя тягостных раздумий. — Давай просто переоденемся в чистое, попробуем найти что-нибудь в машине и спокойно заснуть. Мне этого очень сильно не хватает. — С недоверием поглядел на неё, а она склонила голову на манеру милых пушистых кошек и кротко улыбнулась. — Пожалуйста, оставим всё на завтра.

Даже её прикосновение после добрых слов не вселило уверенности. Уже был болен, и эта зараза должна быть вылечена лишь одним способом — верой в себя и надеждой на лучшее. В конце концов, жизнь в этом аду дарила и приятные мгновения, на которые всегда обращал внимание и благодарил судьбу. Как же в этом мире нарушен баланс, если за возможность жить приходится расплачиваться смертью своих близких… Как же этот мир жесток.

Рядом включился фонарик, и мои размышления исчезли как мрак. Лера активно опустошала торпеду авто, вытаскивая все найденные предметы себе на колени: упаковка бумажных носовых платков, пара заколок на волосы, спички и лупа. Разглядывая каждую вещь внимательно, она тихонько обронила «прелести мародерства», и тут же замолчала, складывая предметы в свою сумку. Набор вещей был довольно странный, но не мог не согласиться с тем, что они будут полезными. В машине не оказалось ни карты, ни документов, значит, бывшие владельцы либо рванули без оглядки, не взяв с собой вещи, либо забрали их с собой.

Дождь усиливался и громыхающими звуками капель вызывал слуховые галлюцинации. Стараясь не дышать и не моргать, вглядывался в ночную даль, чтобы убеждаться в том, что мы одни. Стал параноиком.

Лера безо всякого стеснения показывала всю стройность своей фигуры, переодеваясь в единственную оставшуюся часть одежды. Хоть на улице и был конец мая, этой дождливой ночью хотелось одеться потеплее, что девушка и сделала, надев грязную кофту. Она стала на ощупь шарить под сидением рычаг, наткнувшись на него рукой, надавила и сразу же довольно расположилась на кресле почти в лежачем положении.

— Спокойной ночи, — зевнула девушка и положила под голову руку, вторую протянула мне.

Сделал с водительским креслом то же самое и повернулся к ней лицом, также протянув свою руку.

— И тебе спокойной ночи, любимая Лера. Пусть шум этого дождя будет убаюкивать тебя.

В ответ девушка хмыкнула и закрыла глаза. Ночлег внутри брошенной в лесу в машине начался.

После окончания дождя где-то далеко от нас в лесу послышались странные звуки, затяжные, мученические, которые не давали заснуть. Когда попытался прислушиваться, то различал крики несвойственные ни зверю, ни человеку. Мне стало страшно, и потратил долгое время на то, чтобы успокоиться и заснуть, в то время как Валерия, распустив длинные волосы, в то же самое время уже сладко спала и отпустила мою руку. Смотрел на нее и часто задумывался, сможем ли мы вернуться к нормальной человеческой жизни, будет ли нам дано это пережить, или до конца своих дней будем вот так вот скитаться в страхе непонятно где? Есть ли надежда на то, что кто-то положит этому конец? Наша роль в этом деле ничтожно мала, поэтому приходится надеяться на кого-то весомого, а не на кучку случайных выживших. Пускай уже слышал множество раз, что та или иная военная база пала под натиском чудовищ. Ох…

«…»

— База вызывает «Последнюю надежду»! Приём! Как ваши успехи?

— База, приём! Всё отлично, летим домой!

— Как удачно вы всё сделали, даже не верится, что всё оказалось так просто.

— Пш-ш-ш…. Мы рады, что вы побывали у нас в гостях!

— База! Что случилось? О чём вы говорите? Кто это?

— Что за!

— Бери налево! Дьявол!

— Черт нас подбили, мы падаем! Держитесь! А-а-а-а-а-а!

— Куда же ты? Останься с нами!

— Ты должен идти к нам! Подойди и узнай свою судьбу! Хочешь узнать кто ты и почему еще жив? Тогда иди к нам! Мы ждём тебя!

— Нет, не ходи! Это ловушка, не верь им! Посмотри, что они со мной сделали! Теперь я монстр! Не ходи к ним, они убьют тебя!

«…»

Резкий удар по машине, а затем последующий скрип вывел меня из дремы моментально. Лера тут же подскочила.

— Тише, рядом кто-то есть, — сказал шёпотом и взял Леру за руку, — не шевелись.

— Что это может быть? — испуганным голосом спросила она, вслушиваясь в этот скрип. Если бы лицо было видно, бы наверняка заметил ее выпученные глаза. — Достать оружие? — В несогласии покачал головой — на выстрелы точно сбежится кто-нибудь ещё, и тогда проблем будем существенно больше.

Тварь била железом по машине, медленно обходя ее вокруг. Похоже, что это был один из мутантов, у которого вместо руки острый меч. Тот самый опасный мутант, в одиночку перевернувший автобус и повлёкший за собой смерть Захарова. Нам крышка. Для него это, наверное, как ножом по талому маслу водить. А вдруг он там не один? Зажмурившись, желал лишь одного: чтобы они не заметили никого живого в машине. Только бы не нашли и не атаковали. Мучительнейшие минуты ожидания прошли в несносном напряжении, которое прервала уже успокоившаяся девушка.

— Вроде бы, он ушёл, — шепнула она, не скрывая прежнего испуга.

Мне показалось, или её волосы стали светлее? Высунулся и проверил окружающую машину темень: никого не было. Обошёл автомобиль, освещая округу фонарём, и вернулся обратно в салон. Талисман удачи снова подействовал, неужели он вновь потребует чью-то кровь взамен наших жизней?

Как же всё-таки оказалось страшно ночевать в этом лесу. Тело дрожало при осознании того, что чего-то подобного и ожидал. Не хотелось переживать это еще раз.

Проснулся рано. Из раза в раз мне виделась эта катастрофа и лишала покоя. Ужасное сновидение, накануне предшествующее приходу чудовища, никак не надоумило на то, что же оно значило. А ещё я, наконец, увидел одно лицо. До этого незнакомые и безликие сотоварищи обрели очертания. Узнал одного, того, кто кричал не ходить к ним. Тот обезображенный блондин из лаборатории. Надо же, теперь понятно, что всё виденное просто кошмар. Видел то, что чувствовал: катастрофу, ужас предстоящего неизведанного. Списав всё на недосып и постоянную тревогу, протер глаза, тихо приоткрыл дверь и вышел наружу. Майское утро сохранило хмурость прошлого дня, а это значило, что передвигаться придётся в неприятную прохладу по мокрой траве. Хотя вокруг всё и казалось спокойным, это почему-то настораживало.

— Полагаю, уже утро, так что с добрым утром, — обратилась Валерия ко мне через открытую дверь. Голос ее звучал радушно и был мне приятен. Чего мне так всегда не хватало: чтобы кто-то рядом вселял в тебя хорошие мысли, кого-то, чьё настроение ярче и светлее твоего. Она просто находка для меня.

— Уже проснулась? Как спалось тебе? — симпатяжка потянулась и посмотрела на меня сонным взглядом. Она не сказала ни слова, но по её радушной улыбке понял, что всё хорошо.

Единогласно решив больше здесь не задерживаться и отправиться на поиски места более безопасного, мы сперва скушали припасенные рыбные консервы с возобновившимся аппетитом. Хватило пары минут на то, чтобы собраться, и с новыми силами плестись с уже менее тяжёлыми сумками за плечами — во многом благодаря уменьшению запаса еды и патронов — в неизвестное «вперёд». При отсутствии компаса всё стало просто направлением вперёд.

Несколько километров спустя мы стали замечать на земле характерные для приближения к цивилизации вещи: порванная одежда, спортивные сумки, несколько автомобилей. Сердце замедлило ритм и стало труднее дышать, когда наткнулись на трупы людей. Почти все из них скончались от нанесенных ран, на каких-то телах были страшнейшие ожоги, а самое неприятное во всём этом — все они медленно разлагались. И встречались чаще с каждым пройденным участком пути. Несколько раз впечатлительная девушка предлагала свернуть и идти в другом направлении, но был уверен, что мы приближались к городу, в котором уже не осталось мутантов. От этого зрелища и мне становилось не по себе, но убедил ее идти дальше. Судя по количеству убитых, где-то на автостраде или в городке произошла нешуточная бойня, но давность данной трагедии вселила уверенность в то, что с нами ничего не случится, и ускорил шаг. Возлюбленная тоже поспешила по редкому полесью, минуя разбросанные тут и там вещи и тела, чтобы не отставать.

Спустя какие-то несколько минут мы оказались на «мёртвой» автостраде. Вид открылся поистине леденящий кровь. Ужас от увиденного застыл на наших лицах: вся видимая дорога в обе стороны была загромождена машинами. Великое их множество горело или ещё полыхало, выпуская в грязный воздух темный дым. Тлеющие деревья чернели вдалеке, дымилась резина, лежали прижженные к асфальту обугленные тела, а рядом сотни авто без владельцев стояли в бесконечной пробке на шоссе, ведущем в Ад.

— О, Боже! О, Боже мой! Что! Здесь! Могло! Произойти! — вычленив каждое слово, восклицала шокированная девушка.

— Жители городов, которые пытались спастись, — очевидно подметил на автомате, даже не задумываясь. — Но вот что с ними со всеми могло произойти, не знаю.

В каком-то из этих направлений лежал город, но идти туда намерений и прыти поубавилось. А узнать, что стало причиной такой огромнейшей пробки, ни у кого желания не возникло. Неровен час, наткнемся на них — станем прилипшими к земле неопознанными трупами. Неужели напалм? Не видел воочию как он действовал, но по окружающему кошмару посчитал, что это он. Естественно, упустил думы о мутантах, об их опасности наслышан, но никак не хотелось принимать то, что среди них есть пироманьяки-поджигатели.

— Мне страшно! — произнесла тихо Лерочка, прижавшись ко мне.

— Мне тоже, любимая.

Пробка, казалось, тянулась на долгие километры вперёд. Раньше здесь горело абсолютно всё, даже асфальт. Мертвые тела людей тлели вперемешку с трупами этих злобных мутантов. Некоторые из обугленных близлежащих деревьев упали на дорогу, оставляя под собой острые неровные и устрашающие пни. Над головой летали стаи черных птиц; небо и облака были кроваво красного цвета.

Как будто бы мы узрели перед собой знамения перед грядущим апокалипсисом. Закат человечества был близок. Неужели это конец?