Толкования на Пятикнижие

Если Он вознёсся на крест, чтобы искупить грехи наши и положить основание для нашего очищения от всякого греха, Он совершил это, как Святой Божий, ни разу во всю Свою жизнь не обременивший Себя игом греха. Он был "без греха"; безгрешный, Он был вполне способен совершить великий и славный подвиг искупления мира. "Приведут... рыжую телицу без порока, у которой нет недостатка, и на которой не было ярма". Необходимо также отметить и проникнуться сознанием силы слов "у которой" и слов "на которой". Два этих выражения употреблены Духом Святым, чтобы показать совершенство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, Который обладал не только внутренней чистотою, но не носил на Себе и видимых следов греха. Ни Личность Его, ни привязанности Его нимало не соприкасались с грехом или смертью. Он действительно полностью вошёл в наши обстоятельства и в наше положение; но в Нем не было греха; иго греха не тяготело на Нем.

"И отдайте её Елеазару священнику, и выведет её вон из стана, и заколют её при нем" (ст. 3).

Священник и жертва являются для нас двойным прообразом Личности Христа. Он был одновременно и жертвою, и священником. В Свои священнические обязанности Он, однако, вступил лишь по принесении Им Себя в жертву. Это объясняет выражение конца 3-го стиха: "и заколют её при нем." Смерть Христа произошла на земле; ввиду этого она не могла быть представлена священнодействием, потому что сферою служения Великого Первосвященника является не земля, а небо. В Послании к евреям апостол излагает нам вывод, к которому его приводят серьёзные исследования этого вопроса, выражаясь так: "Мы имеем такого Первосвященника, Который возсел одесную престола величия на небесах, и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принесть. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары" (Евр. 8,1-4). "Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровию козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление". "Ибо Христос вошёл не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроения, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие" (гл. 9,11-12.24) "Он же, принесши одну жертву за грехи, навсегда возсел одесную Бога" (гл. 10,12).

Сопоставленные с Числ. 19,3, изречения эти нам дают два указания, а именно: мы узнаем из них, что смерть Христова не представлена нам, как отдельное и свойственное Его священническому служению действие, и кро-ме того, что сферою этого служения является небо, а не земля. Мы не высказываем каких-либо новых мыслей; эти истины уже были давно установлены многими христианскими писателями; но важно отмечать все, содействующее доказательству совершенства и Божественной точности Священного Писания. Истина, изображённая яркими красками на вдохновенных страницах Нового Завета, оказывается сокрытой в одном из постановлений или обрядов Ветхого Завета; это глубоко интересный для нас факт. Подобные открытия всегда особенно радуют ученика Христова, приглашающего сердце к изучению Слова Божия. Истина, где бы мы её ни открывали, конечно, остаётся все той же, но если, ясно явленная нам в Новом Завете, она одновременно с этим оказывается и прообразно представленной в ветхозаветных Писаниях, этим не только подтверждается непреложность самой истины, но вместе с тем обнаруживается и доказывается единство всех частей Библии.

Нужно также обратить внимание и на место, где жертва умирала. "Выведет её вон из стана." Не только приноситель жертвы и жертва здесь полностью отождествлены и представляют собою один и тот же прообраз Христа, но ещё и прибавлены слова: "И заколют её при нем" - потому что принесение крови Христа не могло быть представлено в виде священнодействия. Подобная поразительная точность может встретиться только в Книге, всякая строка которой исходит от Самого Бога. Если б было только написано: "Он заколет её", оказалось бы противоречие между Числ. 19 и Посланием к евреям; теперь же обнаруживается чудное согласование всех частей Книги. Да поможет Господь уразуметь это согласование и воспользоваться им! На самом деле Господь Иисус, мы знаем, пострадал вне врат: "Иисус, дабы освятить людей кровию Своею, пострадал вне врат" (Евр. 13,12).

Он полностью отделился от мира, и, находясь за станом, оттуда обращает к нашим сердцам Свой голос. Не следует ли нам особенно серьёзно отметить место, на котором умер Господь Иисус? Можем ли мы согласиться насыщаться благословенными последствиями Его смерти, не стремясь в то же время иметь с Ним общение в отражении Его? Нет, "выйдем к Нему за стан, нося Его поругание" (Евр. 13,13). Великая сила скрывается в этих словах. Они должны побудить нашей нравственной и духовной сути стремиться к более тесному отождествлению себя с нашим отверженным Спасителем. Каким путём? Он умирает вне врат; неужели же мы будем пользоваться благими результатами Его смерти, оставаясь в то же время в стане и не нося поругания Его? Неужели мы будем стараться приобрести себе жилище, место, имя, положение в мире, отвергшем нашего Спасителя и Учителя? Неужели мы захотим благоденствовать в мире, и сегодня так же ненавидящем Возлюбленного нашего Господа, Которому мы обязаны нашим теперешним и вечным блаженством? Будем ли мы стремиться к почестям, к положению, к богатству здесь, на земле, тогда как наш Учитель нашёл на ней только ясли, крест и из любви уступленный Ему гроб для погребения? "Господь да избавит нас от подобной мысли? - таков должен быть крик нашего сердца. "Да не будет это так!" - таково должно быть свидетельство всей нашей жизни. Да поможет нам Господь всем сердцем отозваться на голос Духа Божия: "Выходите!"

Читатель, не будем забывать, что при рассмотрении смерти Христовой мы видим два факта: смерть приносимой жертвы и смерть мученика; жертву, приносимую за грех, и мученика за правду Божию, становящегося жертвою в руке человека. Христос пострадал за грех, дабы нам не пришлось за него отвечать. Да будет за это вечная хвала имени Господа Иисуса! Но и мы можем участвовать в Его страданиях, как мученика, пострадавшего за правду от руки человека. "Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него" (Фил. 1,29). Возможность страдать за Христа есть особенный дар Божий. Считаем ли мы её действительно даром?

Рассматривая смерть Христа такою, какою она нам представлена в постановлении о принесении в жертву "рыжей телицы", мы видим пред собою не только прообраз полного уничтожения греха, но и осуждение нынешнего лукавого века. "Который (Господь Иисус Христос) отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего" (Гал. 1,4). Здесь Бог соединяет воедино оба факта, и нам не следует никогда их разделять. Мы видим прежде всего осуждение греха, начиная от корня и кончая мельчайшими его разветвлениями; затем идёт осуждение мира сего. Суд над грехом даёт полный покой обременённой грехами совести, осуждение же мира освобождает сердце от пагубного влияния на него мирского соблазна, во всех разнообразных его проявлениях. Первое очищает совесть от всякого сознания своей виновности пред Богом; второе порывает узы, приковывающие сердце к миру.

Нам часто приходится встречать серьёзно настроенные души, многократно испытавшие на себе обличающее и оживляющее действие Духа Святого, но ещё не нашедшие покоя своей пробуждённой совести во сознании безмерной цены искупительной смерти Христовой, навеки уничтожающей все их грехи и снимающей всякое пятно с их души и совести в присутствии Божием. Если именно таково состояние души читателя, ему следует вдуматься в начало приведённого нами стиха: "Он отдал Самого Себя за грехи наши." Это одно из благословеннейших изречений для не нашедшей ещё мира души. Оно разрешает любой вопрос о наших грехах. Если Христос действительно отдал Самого Себя за мои грехи, мне остаётся только радоваться этой драгоценной истине, доказывающей, что грехи мои искуплены. Тот, Кто занял моё место, Кто взял на Себя мои грехи, Кто пострадал за меня, теперь воссел одесную Бога в славе небесной. Этого свидетельства мне вполне достаточно. Мои грехи навеки сняты с меня. Если б этого не было, Христос не находился бы там, где Он теперь пребывает. Венец славы, украшающий Его священное чело, доказывает, что мои грехи полностью искуплены; вследствие этого мир становится моим достоянием, мир полный и совершенный, каким его делает подвиг Христов.

Но не будем забывать, что смерть Христа, раз навсегда снявшая с нас грехи наши, избавила нас и от лукавого века сего. [Слово, употреблённое в подлиннике Гал 1,4 имеет значение слова "вырвать силою", или из чего-либо "выхватывать".] Это две неразделимые вещи. Христос избавил меня не только от последствий моих грехов, но и от настоящей силы греха, и от требований и влияния на нас всей системы, известной в Писании под названием "мира". Все это сделается особенно ясным для нас после изучения нами нашей главы.

"И пусть возьмёт Елиазар священник перстом своим крови её, и кровию покропит к передней стороне скинии собрания семь раз" (ст. 4). Здесь мы видим пред собою прочное основание всякого рода истинного очищения. Представленный нам здесь прообраз относится только к "очищению тела" (Евр. 9,13). Но нам надлежит за прообразом видеть Того, Кого представляет этот прообраз, видеть не тень предмета, а само его тело. В семикратном кроплении кровию "рыжей телицы" в передней стороне скинии мы видим прообраз, представляющий искупительную кровь Христа как единственное место встречи Бога и совести грешника. Число "семь", как мы знаем, выражает собою Божественное совершенство. Здесь оно обозначает искупительную смерть Христа, во всем её совершенстве представленную Богу и принятую Им. Все основывается на этом Божественном принципе. Кровь была пролита; затем, как выкуп за грех, она представлялась Богу святому. Все это, воспринятое верою, должно освобождать совесть от всякого сознания виновности пред Богом, от всякого страха осуждения. В очах Божиих имеет значение только совершенство искупительного дела Христова. Грех был полностью искуплен драгоценною кровию Христа. Верить этому - значит войти в полный покой совести.

Читатель должен заметить, что во всей этой столь содержательной главе нигде больше не упоминается о кроплении кровию. Это полностью согласуется с учением, изложенным апостолом в Евр. 9,10. Здесь мы находим лишь новое доказательство Божественной гармонии Писаний. Жертва Христова, заслуживающая полного благоволения Божия и обладающая Божественным совершенством, не должна повторяться. Действие её Божественно и вечно. "Но Христос, Первосвященник будущих благ, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровию козлов и тельцов, но со Своею кровию, однажды вошёл во святилище и приобрёл вечное искупление. Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает осквернённых, дабы чисто было тело, то кольми паче кровь Христа, дабы чисто было тело, то кольми паче кровь Христа, Который Духом Святым принёс Себя непорочного Богу, очистить совесть нашу от мёртвых дел, для служения Богу живому и истинному" (Евр. 9,11-14). Заметьте силу выражений "однажды" и "вечное". Посмотрите, как отчётливо сказываются в них совершенство и Божественная сила жертвы Христовой. Кровь пролилась однажды, и действие её сказалось раз навсегда. Помыслить о повторении этого великого подвига значило бы отрицать вечное и всеобъемлющее его значение и приравнивать кровь Христову к крови тельцов и козлов.

И ещё: "Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами. Ибо Христос вошёл не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие, и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодне с чужою кровию; иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею" (Евр. 9,23-26). Итак, грех был уничтожен. Он фактически не может более не существовать и в то же время лежать на совести верующей души. Это ясно выражается 27-28-м стихами, заключающими вышеприведённую главу: "Как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение".

Есть что-то необыкновенно трогательное в той тщательности, с которою Дух Святой обсуждает весь этот вопрос. Он излагает и развивает великую истину касательно совершенства жертвы, убеждая этим путём душу в справедливости этого факта и снимая с совести тяжёлое бремя греха. Таково действие преизобильной благодати Божией; Господь не только совершил для нас вечное искупление: с великим долготерпением, с необыкновенною точностью Он изложил, обсудил и доказал нам эту истину в Слове Своём, так что не осталось места никакому возражению. Вслушаемся в некоторые из этих доводов, и да внесут они глубокий покой в сердце читателя.

"Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, бывши очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов. Но жертвами каждогодне напоминается о грехах, ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр. 10,1-4). Но то, чего не могла совершить кровь тельцов и козлов, то раз навсегда совершила кровь Господа Иисуса. Вся кровь, когда-либо приносившаяся на жертвенниках израильских, все миллионы жертв, закалавшихся по требованиям Моисеевых постановлений, не могли, в сущности, снять ни одного пятна с обременённой грехами совести, не могли Богу, святому и ненавидящему грех, дать право принять грешника. "Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи". "Посему Христос, входя в мир, говорит... Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда Я сказал: "вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже..." По сей то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа" (Евр. 10,5-10). Заметьте противоположность: Богу были неугодны бесчисленные жертвы, приносившиеся Ему по предписанию закона. Они не достигали той цели, которую Бог наметил выполнить по отношению к народу Своему, а именно: они не могли полностью освободить грешников от ига греха, не могли привести их к Господу в полном мире и с сознанием свободы в сердце. Именно это и совершил Господь Иисус одним приношением Своей драгоценной крови. Он выполнил волю Божию, и - вечная хвала Ему за это - Ему не предстоит ещё раз совершать то же самое. Мы можем отказываться верить, что дело это уже выполнено Им, мы вольны не сознавать в нашей душе всей действительности этого дела, вольны не желать воспользоваться миром, присущим ему , или святою свободою, сопровождающею его; но дело искупления имеет неизменное значение пред Богом, и верою нашею мы можем усвоить его себе; доказывающие наличие этого дела доводы Духа Святого также существуют во всей своей силе и им свойственной ясности; ни мрачные внушения, делаемые нам сатаною, ни наши личные нечестивые рассуждения никогда не затмят славы всех этих истин. Они могут, конечно, лишить душу возможности пользоваться благодатью; часто, увы, они, действительно, лишают этого душу; но сама истина остаётся неизменною.

"И всякий священник ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые не могут истребить грехов. Он же, принесши одну жертву за грехи, навсегда возсел одесную Бога, ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его. Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых" (Евр. 10,11-14). Ради крови Христовой нам даровано полное искупление; и мы с уверенностью можем прибавить, что только ради этой крови наши души могут вкушать и осуществлять искупление. Никто не должен воображать себе, что он чтит дело Христа или ценит свидетельство Духа Божия касательно пролития и кропления кровью Христа, пока он отказывается признать полное и совершенное прощение грехов, возвещённое и предложенное ему кровью Христа. Мы не доказываем истинного благочестия или настоящей духовности отрицанием того, что совершила для нас во Христе благодать Божия и что являет нашим душам Дух Святой на страницах богодухновенной Книги.

Читатель-христианин, ещё не испытавший на себе всей радости полной отдачи сердца Господу, не странно ли, что, когда Слово Божие являет нам Христа, сидящего одесную Бога по совершении Им дела искупления, мы, в сущности, не идём далее евреев, которые имели, однако, только земного священника, всякий день предстоявшего пред Богом и многократно приносившего все одни и те же жертвы? Мы же имеем Первосвященника Божественного, воссевшего на небесах навеки. У них был первосвященник земной, который при совершении возложенных на него священнических обязанностей не имел даже права садиться; и что же? в лучшем ли положении находимся мы по отношению к настроению нашего ума, по отношению к состоянию нашей души и нашей совести? Понятно ли отсутствие в нашей душе полного мира при наличии принесённой Христом жертвы, на которую мы можем уповать? Дух Святой, как мы это видели из различных изречений, взятых нами из Послания к евреям, не пренебрёг ничем, могущим удовлетворить наши души в вопросе о полном уничтожении греха драгоценной кровью Христа. Почему же ты не можешь в эту минуту иметь полный и ненарушимый мир в своём сердце? Неужели кровь Господа Иисуса не соделала для тебя больше того, что кровь тельца совершала по отношению к верующему еврею?

Возможно, что читатель ответит нам следующее: "Я нимало не сомневаюсь в значении крови Господа Иисуса. Я верю, что она очищает от всякого греха. Я вполне верю, что души, всецело уповающие на эту кровь, обретают полное спасение и вечное блаженство. Трудность для меня заключается совсем не в этом. Меня мучит не вопрос о силе искупительной крови, - в ней я нимало не сомневаюсь: я, сомневаясь в моем личном причастии действию этой крови, в котором я не вполне уверен. Учение о спасении кровью Христа ясно, как день; но вопрос о моем участии в спасении, о применении ко мне этой крови окружён мраком неизвестности!"

Если именно таковы чувства читателя по отношению к этому вопросу, то это доказывает, что ему необходимо серьёзно вдуматься в 4-й стих изучаемой нами главы книги Числа. Тогда читатель поймёт, что истинное основание всякого рода очищения заключается именно в предъявлении Богу искупительной крови и в её принятии Богом. Это очень ясная, но мало кем понятая истина. Необходимо, чтобы душа, ещё не нашедшая мира, имела верное представление об этом вопросе. Так естественно, что мы более заняты скорее нашими мыслями и нашими чувствами по отношению к крови Христовой вместо того, чтобы заниматься вопросом о самой крови и мыслями Божиими касательно этой крови. Если искупительная кровь была внесена в присутствие Божие, если она была принята, если Бог прославил Самого Себя уничтожая грех, совесть, просвещённая Господом, может мирно покоиться в сознании, что все требования Божий удовлетворены; она видит, что этим путём соблюдены все интересы Божий, что создаётся чудесное место встречи святого Бога, ненавидящего грех, и жалкого грешника, и порабощённого грехом. К чему же ещё примешивать сюда мой личный взгляд на кровь Христову, как будто дело искупления несовершенно и неполно без приложения к нему частицы моего "я", как бы мы это "я" ни называли, - своим участием, своим чувством, своим опытом, своей оценкой, или применением к себе силы искупительной крови? Почему нам не покоиться в Одном Христе? Это значит действительно поручать Ему все. Но с той минуты, как сердце наше озабочено вопросом о нашем личном интересе, с той минуты, как взгляд наш отрывается от Божественной Личности, являемой нам Богом и Духом Святым, мы обрекаем себя на духовный мрак и всякого рода затруднения; кроме того, вместо того, чтобы насыщаться совершенством дела Христова, наша душа мучается сознанием несовершенства своих жалких чувств.

Здесь, благодарение Богу, пред нами открывается прочное основание "очищения грехов" и полного умиротворения совести. Дело искупления завершено. Все выполнено. Тот, Кого прообразно представляла "рыжая телица", вкусил смерть. Он прошёл чрез смерть, неся на Себе гнев и суд Бога праведного, дабы все, в простоте сердца доверяющиеся Ему, познали в глубине своей души всю силу Божественного очищения и полного мира. Мы очищены в совести нашей не мыслями нашими о крови Христа, но самою этою кровью. Следует особенно подчёркивать эту истину. Самому Господу было благоугодно даровать нам права, и права эти обретаются только в одной крови. Драгоценная кровь Господа Иисуса! Она дарует глубокий мир всякой душе, пребывающей в смятении, дабы она могла опираться исключительно на вечную, подаренную ей Богом силу. Почему так мало понятно учение об искупительной крови, почему оно так мало оценено? Почему человек продолжает упорствовать, видя в нем и приписывая ему нечто, ему не свойственное? Дух Святой да даст не покоящемуся ещё в Боге читателю умиротворить и сердце, и совесть свою сознанием безмерной цены искупительной жертвы Агнца Божия.

Если кровь прообразно представляет собою смерть Христа, как единое и совершенное основание полного очищения от греха, в "пепле телицы" мы видим пред собою прообраз силы этой смерти в применении её Духом Святым чрез посредство Слова Божия к сердцу нашему, дабы очистить нас от прегрешений, соделанных нами в нашей повседневной жизни. Это сообщает особенное совершенство и особенную красоту нашему прообразу, уже и без того столь поучительному. Бог не только усмотрел средство для очищения грехов прошлого, но имел в виду и грехи, нами совершаемые в настоящее время, дабы мы всегда могли пребывать в присутствии Божием ради совершенства выполненного Христом дела. Он хочет, чтобы, "всецело очищенные" Им, - мы вступали во дворы Его святилища, в священное преддверие присутствия Его. И не только Он видит нас очищенными от наших грехов: Он хочет, - благодарение Ему, - чтобы мы были проникнуты и глубоким сознанием дарованного нам Богом очищения. Ему благоугодно Духом Своим, чрез посредство Слова Своего, даровать нам и глубокое сознание чистоты пред лицом Его, дабы общение наше с Ним было полно и беспрепятственно. "Если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха" (1 Иоан. 1,7). Но если мы не ходим во свете, если мы об этом не заботимся и, в нерадении нашем, прикасаемся к нечистоте, каким путём можно восстановить общение с Господом? Только снятием с нас нечистоты. И как же это совершается? Применением к сердцу и совести нашей драгоценной истины смерти Христовой. Дух Святой заставляет нас осудить самих себя и напоминает сердцу нашему драгоценный факт, что Христос прошёл чрез смерть за прегрешения, так часто легкомысленно совершаемые нами. Речь идёт совсем не о новом кроплении кровью Христа, - об этом в Священном Писании нет и речи; весь вопрос сводится к напоминанию нам с новой силою Духом Святым о смерти Христовой.

"И сожгут телицу при его глазах... И пусть возьмёт священник кедрового дерева и иссопа и нить из червлёной шерсти, и бросить на сожигаемую телицу... И кто-нибудь чистый пусть соберёт пепел телицы и положит вне стана на чистом месте, и будет он сохраняться для общества сынов Израилевых, для воды очистительной: это жертва за грех" (ст. 5-9).

Господь желает, чтобы чада Его были очищены от всякой неправды, чтобы они были отделены от лукавого века сего, где все подвержено смерти и тлению. Это отделение совершается действием на сердце Слова Божия, общением с Духом Святым. "Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа, Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего" (Гал. 1,3-4). И ещё: "Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтоб избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам" (Тит. 2,13-14).

Удивительно, как тесно Дух Божий всегда связывает воедино полное освобождение совести от всякого сознания своей виновности пред Богом с избавлением сердца от влияния на него настоящего лукавого века. Мы должны, дорогой читатель, свято сохранять неприкосновенную неразрывность этой связи. Совершать это мы можем, конечно, только силою Духа Святого; но нам следует всеми силами стараться понять и провести в жизнь благословенную связь, существующую между смертью Христа, как искупительною жертвою за грех, и смертью Христа, влекущею за собою наше отделение от мира сего и дающею нам силу от него отречься. Многие чада Божий никогда не идут дальше первой истины, чаще же всего не постигают даже и её. Большая же их часть вполне довольствуется сознанием прощения грехов ради искупительного дела Христова, не ощущая при этом, что они умерли для мира ради смерти Христа и своего отождествления с Ним в этой смерти.

Если рассматривая смерть "рыжей телицы", сожжённой на жертвенном огне, мы взглянем на символическую группу пепла, что увидим мы в нем? Мы с уверенностью можем сказать: здесь мы находим прообраз наших грехов. Действительно, слава и благодарение Богу и Возлюбленному Сыну Его, мы видим, что наши грехи, наши беззакония, наши ошибки, наша глубокая греховность -все это обращено в пепел. Не видим ли мы и ещё что-нибудь? Мы открываем здесь, несомненно, ещё и прообраз нашего природного естества во всем его развитии, с начала до конца. Видим также ещё и конец всей славы мира сего. Кедровое дерево и иссоп представляют нам всю картину развития нашего природного естества, начиная от самого простейшего его проявления и кончая самыми возвышенными его свойствами. "Говорил он (Соломон) о деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены" (3 Цар. 4,33).

"Червлёная нить", по мнению всех, тщательно изучавших Писание, служит прообразом земного великолепия, мирского величия, славы мира сего, славы человеческой. В пепле, остававшемся после сожжения телицы, мы видим, следовательно, конец всякого мирского величия, всякой человеческой славы, видим отстранение плоти со всеми свойствами, присущими ей. Это делает особенно знаменательным факт сожигания телицы и выражает собою истину, мало кому известную и легко забываемую, даже когда она и известна, истину, возвещённую в памятных словах Апостола: "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, Которым для меня мир распят, и я для мира" (Гал. 6,14).

Признавая крест Христов основанием освобождения от всех последствий наших грехов и нашего полного усыновления Богом, мы, однако, слишком склонны не признавать его и основанием нашего полного отделения от мира. Крест отделил нас, тем не менее, раз навсегда от всего, присущего миру, в котором мы живём. Уничтожены ли мои грехи? Да, уничтожены, и за это да будет благодарение Богу всякой благодати. Уничтожены в силу чего? В силу совершенства искупительной жертвы Христа, безмерно ценной в глазах Божиих. И точно в такой же мере мы находим чрез посредство креста и наше освобождение от настоящего лукавого века, от его обычаев, от его путей, его привычек и принципов. Верующий не имеет решительно ничего общего с этою землёю с той минуты, как он ощущает значение и силу креста Господа Иисуса Христа. Этот крест обратил его в странника и пришельца в этом мире. Всякое преданное Богу сердце видит, что тень креста покрывает весь блеск, всякое тщеславие, все почести мира сего. Это-то и заставляло апостола Павла почитать за сор мир, его высшие преимущества, его самые привлекательные стороны, его блестящую славу. "Для меня мир распят, - говорит апостол, - и я для мира". Таков был апостол Павел; таковым должен быть и всякий христианин, пришелец на земле, гражданин неба; и ему надлежит быть таковым не только в принципе или в теории, но и фактически, на самом деле; потому что, насколько наше освобождение от власти ада не похоже на принцип или теорию, настолько же и наше отделение от настоящего лукавого века есть факт, ощущать который мы обязаны.

Почему же христианами больше не подчёркивается эта великая истина? Почему мы так мало способны увещевать друг друга, указывать друг другу на силу креста, отделяющую нашу душу от мира? Если моё сердце любит Господа Иисуса, я не буду искать себе места, удела или славы там, где Он нашёл только крест, заслуженный злодеем. Дорогой читатель, мы не можем смотреть на этот вопрос иначе. Действительно ли ты любишь Христа? Было ли тронуто и привлечено к Нему удивительной Его к тебе любовью сердце твоё? Если это так, не забудь,

что Он был отвержен миром. Ничего не изменилось до сих пор. Мир остаётся миром. Помни, что одна из особенно тонких уловок сатаны заключается в его стремлении заставить людей, обретших спасение во Христе, не признавать их отождествления с Ним в отношении Его отвержения миром и в тоже время пользоваться плодами совершенного на кресте искупления, благоденствуя, однако, в мире, вознёсшем Христа на древо. Другими словами, сатана старается убедить людей, что мир девятнадцатого века нимало не похож на первый век нашей эры; что, появись Господь Иисус на земле теперь, к Нему отнеслись бы совершенно иначе, чем тогда; что мы живём не в языческом, а в христианском мире; и что все это составляет такую громадную разницу, что в настоящее время всякий христианин может делаться гражданином мира сего, пользоваться его славой, почётом и уделом в нем.

Но все это только ложь злого врага душ человеческих. Мир мог изменить свой наружный вид, но его природа остаётся все та же; его дух, его принципы не изменятся. Он так же искренна ненавидит Господа Иисуса, как в ту минуту, когда он восклицал: "Распни, распни Его!" (Лук. 23,21). Если мы судим о мире при свете креста Христова, мы придём к убеждению, что, как всегда, мир этот - мир злобный; что он ненавидит Бога и отвергает Христа. Да даст нам Господь уразуметь истину, прообразно представленную "пеплом рыжей телицы"! Это доказывает нам всю необходимость, все значение нашего отделения от мира и посвящения себя Христу. Да проникнется милостию Божиею этим сознанием весь народ Его в наше время торжества всякого рода лицемерия, светских интересов и показного благочестия.

Посмотрим теперь, что делалось с пеплом и к чему он предназначался. "Кто прикоснётся к мёртвому телу какого-либо человека, нечист будет семь дней. Он должен очистить себя сею водою в третий день и в седьмой день, и будет чист; если же он не очистит себя в третий и седьмой день, то не будет чист. Всякий, прикоснувшийся к мёртвому телу какого-либо человека умершего и не очистивший себя, осквернит жилище Господа; истребится человек тот из среды Израиля; ибо он не окроплён очистительною водою, он нечист, ещё нечистота его на нем" (ст. 11-13).

Иметь дело с Богом, изо дня в день ходить пред Его лицом среди развращённого и развращающего мира - вопрос очень серьёзный. Бог не может терпеть никакой нечистоты в тех, среди которых Он благоволит жить и в которых Он обитает. Он может прощать и искуплять грехи; Он может исцелять, очищать и восстановлять; но Он не может терпеть существования в Своём народе не осуждённого зла. Иначе Ему пришлось бы отречься от Своё/о имени и от самого Своего естества. Вот глубоко серьёзная и в тоже время благословенная истина. Иметь дело с Тем, Чьё присутствие требует и сообщает святость - радость для нас. Мы проходим чрез мир, в котором мы подвержены всякого рода пагубным влияниям. Нечистота сообщается нам не только от непосредственного прикосновения нашего "к умершему, к кости человеческой, или ко гробу". Все это, мы знаем, были лишь прообразы нравственной и духовной нечистоты, с которой мы можем столкнуться всякую минуту. Мы не сомневаемся, что трудно людям, тесно соприкасающимся с этим миром, не заразиться его нечистыми побуждениями. Поэтому-то для нас необходимо тщательно следить за всеми нашими привычками и привязанностями, чтобы не коснуться нечистоты, прерывающей наше общение с Богом. Он желает видеть нас не оскорбляющими Его святости.

"Будьте святы, ибо Я свят."

Но серьёзный читатель, всей душой стремящийся к святости, может спросить: "Что же нам следует делать, если мы действительно так окружены пагубными влияниями мира и так склонны заражаться его нечистотой? Что делать, если с нечистыми руками и с совестью, осуждающею нас, мы не можем пребывать в общении с Богом?" Мы отвечаем: "Прежде всего наблюдайте за собою. Всецело и серьёзно рассчитывайте на помощь Божию. Он верен и милосерден; Он - Бог, внимающий молитвам и отвечающий на них, Бог щедрый, дающий всем "просто и без упрёков". Он "тем большую даёт благодать". Нам дан незаполненный денежный чек, на котором вера может обозначить какую ей угодно сумму благодеяний. Жаждет ли твоя душа возрастать в духовной жизни, преуспевать в святости? В таком случае остерегайся даже хотя бы в течение одного часа находиться в соприкосновении с чем-либо, оскверняющим твои руки, соблазняющим твою совесть, оскорбляющим Духа Святого и нарушающим твоё общение с Богом. Будь решителен. Не двоедушествуй. Немедленно откажись от всего нечистого; чего бы тебе это ни стоило, откажись от зла; чего бы ты ни лишился, отойди от него. Никакой светский интерес, никакая земная выгода не могут возместить утрату чистой совести, спокойного сердца и возможности пребывать в свете лица Отца твоего Небесного. Разве ты этого не сознаёшь? Если да, проведи твоё убеждение в жизнь.

Быть может, также возникнет вопрос: "Что же делать, если ты уже прикоснулся к нечистому? Как снять с себя эту нечистоту?" Вслушайся в прообразную речь Числ. 19: "Для нечистого пусть возьмут пепла той сожжённой жертвы за грех, и нальют на него живой воды в сосуде; и пусть кто-нибудь чистый возьмёт иссоп, и омочит его в воде, и окропит шатёр и все сосуды и людей, которые находятся в нем, и прикоснувшегося к кости человеческой, или к убитому, или к умершему, или ко гробу. И пусть окропит чистый нечистого в третий и седьмой день, и очистит его в седьмой день. И вымоет он одежды свои, и омоет тело своё водою, и к вечеру будет чист" (ст. 17-19).

Очищение совершалось в третий день и в седьмой день, как это видно из 12-го и из 19-го стихов. Оба этих вида очищения были необходимы для снятия нечистоты, возникавшей от соприкосновения с различными формами смерти, описанными в вышеприведённых стихах. Что же обозначало это двоякое действие очищения? Чему это соответствует в нашем духовном состоянии? Смысл этого прообраза, конечно, следующий: если, по недостатку нашей осмотрительности или духовности, мы прикасаемся к чему-либо нечистому и заражаемся нечистотою, это может остаться незамеченным для нас; но Богу открыто все. Он заботится о нас и бодрствует над нами; Он не является по отношению к нам раздражённым судиею или строгим обвинителем; нет, Он - нежный Отец, не вменяющий нам греха нашего, потому что грех был уже давным-давно вменён Тому, Кто пострадал вместо нас.

Но Бог, однако, даёт нам глубоко и живо проникнуться сознанием нашего греха. Он полностью обличит нас в совершенном нами зле; и тем явнее раскрывает Он нам нечистоту нашу, что Он не вменяет нам грехов наших. Дух Святой напоминает нам о грехе нашем, и это причиняет невыразимое страдание нашему сердцу. Это страдание может длиться некоторое время. Оно может продолжаться несколько минут, или же несколько дней, месяцев, даже лет. Мы знали одного молодого христианина, в течение трёх лет мучившегося воспоминанием о совершенном им путешествии в обществе его светских друзей. Мы полагаем, что это обличающее действие Духа Святого представлено прообразным очищением в третий день. Дух Святой напоминает нам о грехе нашем; затем с помощью Слова Божия Он вызывает в душах наших представление о великом значении смерти Христовой, смывающей всякую нечистоту, которой мы так легко заражаемся. Это соответствует очищению седьмого дня; сознание великого значения смерти Христа смывает нечистоту и восстанавливает наше общение с Богом.

Необходимо помнить, что никаким иным способом мы не можем когда-либо избавиться от нечистоты. Мы можем стараться забыть известный нам грех, можем предоставлять времени труд изгладить его из нашей памяти. Это самое пагубное с нашей стороны отношение к состоянию нашей совести и к требованиям святого Бога. Это настолько же безумно, как и опасно, потому что Бог, по великой милости Своей, усмотрел верное средство для полного снятия с нас нечистоты, которую святой Бог видит в нас и осуждает; пока же нечистота не снята с нас, общение с Господом невозможно. "Если не умою тебя, не имеешь части со Мною" (Иоан. 13,8). Нарушение общения с Богом для христианина равносильно исключению члена из общества Израилева. Христианин никогда не может быть отлучён от Христа (Рим. 8,39), но одна греховная мысль может нарушить общение с Ним; поэтому необходимо осуждать и исповедовать всякую греховную мысль, чтобы нечистота была смыта и общение с Богом восстановилось. Дорогой читатель, мы должны хранить чистую совесть и соблюдать святость Божию; иначе мы не устоим в вере и потерпим урон. Да даст нам Господь ходить в мире и осмотрительности, да даст Он нам бодрствовать и молиться, пока мы не совлечем с себя наших греховных и смертных тел и не войдём в светлый и благословенный чертог, где неведомы грех, нечистота и смерть.

Ничто так не поражает нас при изучении постановлений и обрядов служения левитов, как ревность, с которою Бог Израилев бодрствовал над народом Своим, оберегая его от всякого вредного влияния. Око Его было над ними всегда, - днём и ночью, когда они бодрствовали и когда они спали, были дома и вне дома, в семье или в одиночестве. Он заботился об их пище, об их одежде, их привычках и их домашней обстановке. Он давал им подробные указания насчёт того, что они могли или не могли есть, во что они могли или не могли одеваться. Он даже обозначал те предметы, к которым они могли прикасаться или которые они не могли употреблять. Он их поставил, одним словом, во вполне определённые рамки, оставаясь в которых, они легко избавились бы от потока нечистоты, окружавшей их со всех сторон.

Во всем этом явно сказывается святость Божия; но в этом выражается и благость Господа нашего. Если Божественная святость не допускала присутствия какой бы то ни было нечистоты среди народа Божия, благость Божия усматривала средство для полного очищения. Эти средства в рассматриваемой нами главе выражались в искупительной крови и в воде кропления. Драгоценные средства врачевания! Если б нам не были открыты неистощимые запасы Божественной благодати, справедливые требования святости Божией неминуемо погубили бы нас; постигнув же всю глубину благодати Божией, мы можем жить святостью Божиею. Израильтянин мог приходить в ужас от слов: "Кто прикоснётся к мёртвому телу какого-либо человека, нечисть будет семь дней." Или от слов: "Всякий, прикоснувшийся к мёртвому телу какого-либо человека умершего и не очистивший себя, осквернит жилище Господа; истребится человек тот из среды Израиля." Подобные слова действительно могли устрашить сердце. Но "пепел сожжённой телицы" и вода кропления служили напоминанием искупительной смерти Христовой и чрез посредство Духа Святого врачевали сердце: "Он должен очистить себя сею водою в третий день и в седьмой день, и будет чист; если же он не очистит себя в третий и седьмой день, то не будет чист" (ст. 12).

Речь шла не о принесении новой жертвы; Христос умер однажды раз навсегда. "Христос, воскресши из мёртвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Нами власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живёт, то живёт для Бога" (Рим. 6,10-11). Мы, благодарение Богу, вкушаем плоды смерти Христовой; но, со всех сторон окружённые искушениями и соблазнами, ласкающими в нас ещё живущую плоть, имея пред собою могущественного противника, всегда старающегося застать нас врасплох и заставить нас сойти с пути правды и чистоты, мы не могли бы ни минуты устоять, если б, по милосердию Своему, Бог не усмотрел всех наших нужд драгоценною смертью и могущественным ходатайством за нас Господа нашего Иисуса Христа. Кровь Христа не только очистила нас от всех грехов наших и примирила нас с Богом святым, но мы ещё имеем и "Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, Праведника". "Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас". "Он может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу". Он всегда стоит за нас пред Богом. Он наш Заступник на небесах; Он держит нас в том положении и в том звании, которые даровала нам Его искупительная смерть. Дело наше никогда не может быть потеряно для нас при наличии такого Ходатая. Он должен был бы перестать жить раньше, чем мог бы погибнуть самый немощный из искупленных Его. Мы отождествляемся с Ним, а Он с нами.

Как должны бы, дорогой читатель, все эти милости Божий отразиться на наших сердцах и на жизни нашей? Как должна была бы влиять на наши души мысль о смерти жертвы и о превращении её в пепел, о крови и о пепле, об искупительной жертве и о заступничестве за нас. Первосвященника и Ходатая нашего? Какое действие должна бы подобная мысль произвести на нашу совесть? Умалит ли она для нас значение греха? Даст ли она нам желание поверхностно и легкомысленно относиться к своим поступкам? Никогда! Мы уверены в одном: человек, в обилии благодати Божией видящий извинение для своего легкомысленного поведения и своего поверхностного отношения к греху, очень мало знаком или совсем даже не постиг истинной сути благодати, её влияния и её действия на сердце. Можем ли мы хотя бы на минуту представить себе, что пепел телицы или вода кропления могли побудить израильтянина легкомысленно относиться к своим поступкам? Конечно, нет. Напротив, существование такого средства для очищения от нечистоты должно было давать ему понять, как следовало остерегаться прикосновения к нечистоте. Груда пепла, положенная на чистом месте, представляла двоякое свидетельство: свидетельство о благости Божией и свидетельство о ненавистности греха. Пепел возвещал, что Бог не мог терпеть нечистоты среди народа Своего; но он возвещал и то, что Бог усмотрел средство для снятия нечистоты. Если святое учение о пролитии жертвенной крови, о пепле и о воде кропления понято и усвоено верующей душой, оно не может не высказывать святого страха по отношению к греху во всех его проявлениях. И мы можем прибавить к этому, что, кто однажды испытал на себе мучений осквернённой грехом совести, тот не может не остерегаться прикосновения к нечистому. Чистая совесть представляет собою слишком драгоценное сокровище, чтобы с нею легко было расставаться; нечистая совесть представляет собою слишком тяжёлое бремя, чтобы легкомысленно обременять ею себя. Но, благодарение Богу, Он всецело усмотрел все наши нужды, желая этим сделать нас не легкомысленными, но осмотрительными. "Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешили". Далее апостол прибавляет: "А если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, Праведника: Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира" (1 Иоан. 2,1-2).

Отметим ещё последние слова этой главы: "И да будет это для них уставом вечным. И кропивший очистительною водою пусть вымоет одежды свои; и прикоснувшийся к очистительной воде нечисть будет до вечера. И все, к чему прикоснётся нечистый, будет нечисто; и прикоснувшийся человек нечист будет до вечера" (ст. 21-22). В 18-м стихе мы видели, что кропление нечистого очистительной водою производилось человеком чистым; здесь мы видим, что, окропляя нечистого, чистый человек заражался его нечистотою.

Сопоставляя оба эти факта, мы узнаем, что, как некто заметил, "человек, соприкасающийся с грехом другого человека, сам становится нечист, хотя бы прикосновение

к греху ближнего входило в его обязанность и совершалось с целью очищения ближнего от его греха; вина его, правда, не равняется вине человека, действительно согрешившего, но мы не можем прикасаться к греху, не оскверняясь им". Мы также узнаем, что для того, чтобы дать другому возможность испытать на себе очищающее действие дела Христова, мы должны испытать его сами. Тот, кто совершал кропление очистительной водой, должен был омыть свои одежды и самого себя водою; при соблюдении этого условия вечером он делался чистым (ст. 19). Да проникнутся наши души этим сознанием! Да даст нам Господь постоянно пребывать в чистоте, в которую нас ввёл Христос и в которой нас держит Его первосвященническое служение! Не будем забывать, что прикосновение к греху оскверняет. Так было в древности при издании закона Моисеева, так оно есть и теперь.

Глава 20

"И пришли сыны Израилевы, все общество, в пустыню Син в первый месяц, и остановился народ в Кадесе, и умерла там Мариам, и погребена там" (ст. 1).

Глава, к рассмотрению которой мы приступаем, пред-ставляет нам типичный образец жизни и опыта в пустыне. Здесь постигают, мы видим, Моисея, служителя Божия, тяжёлые испытания, которыми полна его жизнь. Прежде всего умирает Мариам. Исчезает та, чей голос радостно звучал среди блестящей обстановки, описанной нам в Исх. 15: хвалебный гимн её тогда прославлял победу Израиля. Мариам хоронят в пустыне Кадес. Тимпан умолкает; пение сменяется безмолвием смерти. Мариам больше не будет заражать других святой радостью. В своё время она славилась своим пением; как нельзя более кстати она воспела чудный хвалебный гимн воскресения на берегу Чермного моря. Песнь её возвещала основную великую истину искупления: "Пою Господа, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море." Мысль была чудно усвоена. Хвала как нельзя больше гармонировала с радостным событием.

Теперь пророчица сходит со сцены; голос ропота сменяет гимн хвалы. Жизнь в пустыне становится утомительной. Испытания пустыни являют слабость человеческого естества; они обнаруживают сокровенные тайники сердца. Сорок лет утомления и труда вносят существенные изменения в народ. Нам редко случается встретить примеры христиан, сохраняющих духовную сочность и свежесть среди всех перипетий христианской жизни и борьбы. Факт этот должен бы был чаще встречаться в христианском мире; с нами должно было бы, в сущности, происходить как раз обратное; потому что большие испытания и серьёзные затруднения, встречаемые нами в этом мире, дают нам лишь случай осуществлять то, что мы имеем в Боге. Он - хвала Ему - пользуется любой трудностью нашего жизненного поприща, чтобы явить нам Себя со всею нежностью, со всею кротостью неизменной Своей любви к нам. Ничто не может иссушить потоки милосердия, изливаемые на нас Богом живым; несмотря на всю нашу испорченность, Бог всегда останется тем же. Бог останется Богом, каковы бы ни были неверность и греховность человека.

Сознание, что мы имеем дело с Богом живым, служит для нас источником истинной радости, вливая в нас бодрость и новые силы. Что бы с нами ни случалось, Он вникает во все наши обстоятельства, с избытком удовлетворяя наши насущные нужды. Его благое долготерпение может снести все бесчисленные наши немощи, наши падения и наши заблуждения; сила Его проявляется в великой нашей немощи; верность Его никогда не пресекается; милость Его пребывает вовек. Друзья изменяют нам и покидают нас; узы самой нежной любви могут порваться в этом холодном и бессердечном мире; наши помощники оставляют нас; "Мариам и Аароны" умирают; но Бог пребывает вовеки. Вот настоящая причина истинного и прочного счастья христианина. Если сердце Бога живого исполнено благоволения к нам, если десница Его поддерживает нас, нам нечего страшиться. Если мы можем сказать: "Господь Пастырь наш", мы с уверенностью можем и прибавить: "Мы ни в чем не будем нуждаться".

Однако в пустыне нас ожидают скорби и испытания, и нам приходится их переживать. То же, по свидетельству разбираемой нами главы, случилось и с Израилем. Им приходится страдать от палящего степного ветра, и они встречают невзгоды воплями нетерпения и ропота. "И не было воды для общества, и собрались они против Моисея и Аарона. И возроптал народ на Моисея и сказал: о, если бы умерли тогда и мы, когда умерли братья наши пред Господом! Зачем вы привели общество Господне в эту пустыню, чтоб умереть здесь нам и скоту нашему? И для чего вывели вы нас из Египта, чтобы привести нас на это негодное место, где нельзя сеять, нет ни смоковниц, ни винограда, ни гранатовых яблоков, ни даже воды для питья?" (ст. 2-5).

Тяжёлая минута в жизни Моисея! Трудно представить себе, что значит противостоять шестистам тысячам недовольных, быть вынужденным выслушивать их упрёки и обвинения по поводу несчастий, постигших их по их же собственной вине, по их же неверию. В этом случае речь шла не только об испытании терпения; поэтому не следует удивляться, что возлюбленный и избранный служитель Божий не мог сам справиться с этими обстоятельствами. "И пошёл Моисей и Аарон от народа ко входу скинии собрания, и пали на лица свои; и явилась им слава Господня" (ст. 6).

Трогательно видеть, как часто Моисей, повергаясь ниц, взывал к Господу. Как несказанно отрадно было, укрываясь от непокорных мятежников, прибегать к защите Того, помощь Которого сказывается во всех жизненных обстоятельствах. "Пали на лица свои, и явилась им слава Господня." Моисей и Аарон даже и не пытались отвечать на обвинения народа; "они ушли от народа", чтобы успокоиться в общении с Богом живым; Кто, кроме Бога всякой благодати, мог усмотреть все нужды жизни в пустыне? Недаром говорил Моисей в начале пути: "Если не пойдёшь Ты Сам с нами, то и не выводи нас отсюда" (Исх. 33,15). Конечно, он был прав; эти его слова дышали мудростью. Присутствие Божие было единственным ответом на требования такого многочисленного общества; и этот ответ полностью удовлетворял все запросы. Сокровища Божий неистощимы. Бог никогда не оставляет в затруднении сердце, уповающее на Него. Не будем этого забывать. Бог любит, чтобы мы черпали из сокровищницы Его. Он никогда не утомляется идти навстречу всем нуждам народа Своего. Если б эти истины всегда были живы в сердцах наших, реже раздавались бы среди нас возгласы нетерпения и неудовольствия; чаще слышались бы тихие звуки благодарности и хвалы. Но, как мы уже неоднократно имели случай это заметить, жизнь в пустыне является для каждого из нас пробным камнем, обнаруживающим наше внутреннее настроение, а также, благодарение Богу, и то, что для нас сокрыто в Нем.

"И сказал Господь Моисею, говоря: Возьми жезл, и собери общество, ты и Аарон, брат твой, и скажите в глазах их скале, и она даст из себя воду; и так ты изведёшь им воду из скалы, и напоишь общество и скот его. И взял Моисей жезл от лица Господа, как Он повелел ему. И собрали Моисей и Аарон народ к скале, и сказал он им: послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы известь для вас воду? И поднял Моисей руку свою, и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его" (ст. 7-11).

В вышеприведённых изречениях внимание читателя обращено на два предмета - на "скалу" и на "жезл". Оба они прообразно представляют нам Христа; но каждый из них являет нам особую сторону Личности Христовой. В 1 Кор. 10,4 мы читаем: "Все пили из духовного последующего камня; камень же был Христос". Это факт вполне очевидный, действительный и не требующий содействия нашего воображения. "Камень был Христос", Христос, пострадавший за нас.

Далее, что касается "жезла", необходимо иметь в виду, что это не был жезл Моисеев, жезл власти и могущества. Этот жезл не подходил к данным обстоятельствам; он уже сделал своё дело; он уже извёл однажды воду из скалы, и этого было довольно. Об этом нам повествуется в Исх. 17, где мы читаем: "И сказал Господь Моисею: пройди пред народом, и возьми с собою некоторых из старейшин Израильских, и жезл твой, которым ты ударил по воде, (см. Исх. 7,20) возьми в руку твою, и пойди. Вот, Я стану пред тобою там на скале в Хориве; и ты ударишь в скалу, и пойдёт из неё вода, и будет пить народ. И сделал так Моисей в глазах старейшин Израильских" (Исх. 17,5-6).

Здесь нам явлен прообраз Христа, поражённого ради нас судом правосудия Божия. Читатель замечает выражение: "Жезл твой, которым ты ударил по воде." Почему здесь упоминается о том, что этим же жезлом Моисей однажды ударил по воде? Ответ на это даётся в следующем стихе: "Ударил по воде речной пред глазами Фараона и пред глазами рабов его, и вся вода в реке превратилась в кровь" (Исх. 7,20). Тот же жезл, который превратил воды реки в кровь, должен был поразить ударом и "скалу, которая была Христос", дабы потоки жизни и обновления излились на нас. Удар по каменной скале, прообразно представлявший поражение смертью Христа, должен был быть однократным. Это действие не должно было повториться. "Зная, что Христос, воскресши из мёртвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живёт, то живёт для Бога" (Рим. 6,9-10). "Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею... однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих" (Евр. 9,26-27). "Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, Праведник за неправедных" (1 Пётр. 3,18).

Смерть Христа повториться не может; следовательно, Моисей напрасно ударил два раза своим жезлом в скалу, он вообще напрасно снова ударил по скале: ему было велено взять "жезл от лица Господа", (ст. 9) - жезл Ааронов, жезл первосвященника, и затем, не ударяя по скале, обратиться к ней со словами. По совершении дела искупления великий наш Первосвященник вошёл в небеса, дабы там нас представлять пред лицом Божиим. Животворные воды духовного обновления изливаются с небес на нас ради уже однажды совершенного искупления и в связи с первосвященническим служением Христа, чудный прообраз которого мы видели в расцветшем жезле Аарона.

Таким образом, Моисей впал в первую ошибку, вторично ударив по скале, и ещё в новую ошибку, ударив по ней жезлом своим (ст. 11). Но, если б он ударил в скалу и жезлом Аароновым, он этим, мы это легко поймём, испортил бы расцветшие на жезле цветы. Достаточно было произнести ведённое Богом слово в присутствии жезла священнического, жезла благодати. Моисей не сумел этого понять, не сумел прославить Бога. Он "погрешил устами своими"; и вследствие этого ему не позволено было перейти Иордан. Его собственный жезл не мог провести народ чрез реку, потому что разве могла власть человеческого авторитета удержать мятежную толпу? Не позволено было перейти чрез Иордан и ему самому, потому что он не прославил Иегову пред глазами всего общества Израилева.

Иегова взял на Самого Себя заботу о Своей славе. Он явил её народу Своему; несмотря на ропот Израиля, несмотря на заблуждения и ошибки Моисея, общество Господне увидело воду, истёкшую из скалы, в которую ударили жезлом. Благодать Божия не только утолила жажду мятежного общества Израилева, но она, как мы в этом убеждаемся, удивительным образом сказалась и на Моисее (Втор. 34). Благость Божия вознесла Моисея на вершину горы Фасги и оттуда показала ему землю Ханаанскую. Та же благость заставила Иегову усмотреть для Его служителя место погребения и там похоронить его. Лучше было издали узреть Ханаанскую землю в общении с Богом, чем войти в неё с Израилем. Мы не должны, однако, забывать, что Моисей не мог войти в землю, потому что он "погрешил устами своими" (ст. 10). Бог, держащий бразды правления с Своей руке, не допустил Моисея войти в Ханаан; поступая с ним по благодати, Он возвёл его на вершину холма. Эти два факта из истории Моисея ясно доказывают разницу, которая существует между благодатию и правосудием; - это вопрос глубоко интересный и весьма существенный для жизни. Благодать прощает и благословляет; но и справедливость делает своё дело. Будем всегда помнить: "что посеет человек, то и пожнёт". Принцип этот встречается во всех путях Бога как Правителя Вселенной, и нет ничего величественнее этого факта; и тем не менее "благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим" (Рим. 5,21).

В стихах 14-20 этой главы заключается описание переговоров Моисея с царём Едомским. Поучительно и интересно отметить разницу тона каждого из них и сравнить её с рассказом, содержащимся в Быт. 32-33. Исав или Едом был враждебно настроен против Иакова; и хотя, благодаря непосредственному вмешательству Божию, ему не дано было притронуться ни к одному волосу головы брата, однако, с другой стороны, Израиль, потомство Иакова, поработившего себе Исава, не должно было, со своей стороны, вторгаться в пределы земли Едомской. "И народу дай повеление, и скажи: вы будете проходить пределы братьев ваших, сынов Исавовых, живущих на Сеире, и они убоятся вас; но остерегайтесь начинать с ними войну; ибо Я не дам вам земли их ни на стопу ноги, потому что гору Сеир Я дал во владение Исаву. Пищу покупайте у них за серебро, и ешьте; и воду покупайте у них за серебро, и пейте" (Втор. 2,4-6). Бог, не могший допустить, чтобы Исав нанёс какой-либо вред Иакову (Быт. 33), не позволяет и Израилю причинить ущерб Едому.

Заключительная часть 20-й главы особенно трогательна. Мы не будем приводить её здесь, но читатель хорошо сделает, сравнив её со сценою, описанною в Исх. 4,1-17. Моисей в своё время считал необходимым присутствие с собой его брата; но впоследствии оно сделалось как бы терпением на его пути; в конце концов он получает от Бога повеление снять с Аарона его одежды, после чего его брат умирает. Все это очень поучительно, с какой бы стороны мы это событие ни исследовали, - относительно Моисея или же относительно Аарона. Этот вопрос мы уже рассматривали выше; поэтому мы не будем больше на нем останавливаться, но да запечатлеет Господь эти назидательные факты в глубине наших сердец!

Глава 21

Эта глава передаёт нам все подробности относительно известного и чудного повеления Божия воздвигнуть в пустыне медного змея, великий прообраз, представленный нам в Евангелии. "От горы Ор отправились они путём Чермного моря, чтобы миновать землю Едома. И стал малодушествовать народ на пути. И говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть нам в пустыне? ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища" (ст. 4-5).

Увы! Все та же грустная история, все тот же "ропот пустыни". Приятно было бежать из Египта, когда ряд беспощадных казней Божиих обрушился на эту землю. Но теперь тяжёлые страдания забыты, и в памяти восстаёт только воспоминание о мясе, рыбе и огурцах Египта. "Зачем вывели вы нас из Египта, чтобы умереть нам в пустыне? Ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища." Человек охотнее останется у котлов с мясом в стране смерти и мрака, чем пойдёт с Богом в пустыню и будет питаться там хлебом небесным. Даже песок пустыни, по которому шёл искупленный Богом народ, вещал славу Божию. Господь Сам шествовал по пустыне; зная мятежный нрав народа Своего, Он окружал его заботами Своими. Израилю следовало бы ответить покорностью и благодарностью на милость, заливавшую его. Но нет; довольно было первого испытания, чтобы заставить их воскликнуть: "Почему не умерли мы в Египте?"

Им пришлось, однако, вкусить горькие плоды их неудовольствия и ропота. "Послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых" (ст. 6). Змеи побудили их роптать; состояние, в котором они находились, когда змеи жалили их, нужно было открыть им истинный характер их неудовольствия. Если народ Божий не хочет радостно и смиренно ходить пред Богом своим, он узнает, что такое могущество сатаны, - могущество устрашающее, увы! - с какой бы стороны мы с ним ни сталкивались.

Жало змея привело Израиль к сознанию его греха. "И пришёл народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев" (ст. 7). Настала минута, благоприятная для проявления всей силы благодати Божией. Всякая нужда человеческая даёт случай проявиться благодати и милосердию Бога. С той минуты, как Израиль мог сказать: "Мы согрешили", благодать могла излиться на него; Бог мог начать действовать, и этого было довольно. Когда Израиль роптал, он получил в ответ уколы жал змеев. Как только Израиль исповедал грехи свои, на него излилась Божия благодать. В первом случае змей был орудием их страданий; во втором он становится орудием их восстановления и благословения. "И сказал Господь Моисею; сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив" (ст. 8). Изображение змея, причинившего вред, становилось проводником, по которому Божественная благодать теперь свободно изливалась на жалких израненных грешников. Дивный прообраз распятого на кресте Спасителя!

Многие чада Божий часто впадают в заблуждение, видя в Господе Иисусе больше Заступника, понёсшего за нас гнев Божий, чем Того, чрез посредство Которого изливается на нас любовь Божия. Что Он вынес на Себе гнев Божий за грех мира, это неоспоримый факт; но это далеко не все. Он сошёл на эту, поражённую проклятием Божиим, землю, чтобы принять смерть на древе, дабы смертью Своею открыть вечные источники любви Божией, изливающейся в сердца бедных грешников. Очень важно, чтобы грешник имел полностью верное представление о природе и характере Господа. Ничто не может довести грешника до состояния истинного счастья и истинной святости, кроме непоколебимого упования на любовь Божию и детской простоты в вопросе применения к себе этой любви. Первое усилие, употреблённое змеем против невинного человека, было направлено на то, чтобы поколебать его упование на милосердие и любовь Бога, чтобы этим путём вселить в человека недовольство данным ему от Бога положением. Падение человека было непосредственным последствием его неуверенности в любви Божией. Поэтому спасение человека должно проистекать из веры в эту любовь, потому что Сын Божий Сам сказал: "Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Иоан. 3,16).

В непосредственной связи с вышеприведёнными словами находятся и слова нашего Господа, указывающие нам, что медный змей прообразно изображал именно Его. Как Сын Божий, посланный от Отца, Он был, несомненно, даром и выражением любви Божией к погибавшему миру. Но в этом случае Ему предстояло быть вознесённым на кресте во искупление греха мира, потому что по правосудию своему Божественная любовь не могла иначе удовлетворить нужды погибшего грешника. "Как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому (Иоан. 3,14). Все человечество испытало на себе последствия соприкосновения со смертельным ядом змея; но Бог всякой благодати усмотрел средство врачевания в лице Вознесённого на "проклятое древо" (Гал. 3,13); в настоящее время, чрез ниспосланного с небес Духа Святого, Бог призывает всех, поражённых змеем, обратить свой взор к Господу Иисусу, чтобы получить жизнь и мир. Христос есть великое орудие Божие, благодаря наличии которого грешникам возвещается полное и безвозмездное спасение, настолько гармонирующее со всеми свойствами характера Божия, что сатане ничего не остаётся на это возразить. Воскресение есть Божественное обеспечение крёстного подвига, есть прославление Пострадавшего на кресте; верующая душа обретает полный покой по отношению к греху. Бог сосредоточивает на Господе Иисусе все благоволение Своё; видя же верующих сокрытыми в Нем, Бог также благоволит и к ним.

Орудие, посредством которого грешник обретает спа-сение Христово, есть вера. Ужаленный змеем израильтянин должен был только взглянуть, чтобы сохранить жизнь, взглянуть не на самого себя, не на свои раны, не на людей, его окружающих, а непосредственно и исключительно на дарованный Богом источник исцеления. Если он отказывался или медлил взглянуть на медного змея, ему оставалось только умереть. Он должен был пристально вглядываться в медного змея, поставленного так, что все могли видеть его. Никакой пользы не было тому, кто смотрел на что-либо иное, потому что повеление гласило: "Ужаленный, взглянув на него, останется жив." Ужаленный змеем израильтянин получал себе помощь исключительно чрез медного змея, потому что лишь это средство врачевания было предписано Богом.

То же теперь относится и к нам. Грешника призывают обратить свой духовный взор на Господа Иисуса. Ему не предписывается смотреть на что-либо иное; ни в чем ином спасения для него нет. Грешник призывается возносить свой взгляд исключительно на Спасителя, смерть и воскресение Которого составляют вечное основание всякого мира и всякой надежды. Бог удостоверяет, что "верующий в Него не погибнет, но имеет жизнь вечную". Это должно было бы успокоить всякую тревогу сердца и пробуждённой совести. Бог удовлетворён; должны быть удовлетворены также и мы. Возбуждать сомнения - значит отрицать Слово Божие. С той минуты, как грешник может верою взглянуть на Господа Иисуса, грехи его исчезают. Кровь Иисуса изливается на совесть, омывает всякое пятно, удаляет всякую нечистоту, всякую неровность, врачует всякую рану; и все это происходит пред лицом святости Божией, не терпящей никакого греха.

Заметим при этом, что устремление своего взора на медного змея было личным делом каждого израильтянина. Всякий должен был смотреть лично на себя. Никому не было поручено спасти другого. Жизнь зависела от одного взгляда, от личной связи, от непосредственного и индивидуального соприкосновения с Божественным орудием.

И сегодня порядок вещей ещё тот же. Каждый из нас должен лично для себя иметь дело с Господом Иисусом. Необходимо всякому лично верою вступить в общение с Христом; иначе нельзя обрести жизнь. "Когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив". Таково было в то время повеление Божие; такова же воля Божия и в наши дни, потому что, "как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому". Будем помнить два эти кратких слова "как" и "так"; они относятся ко всем особенностям прообраза и Христа, изображённого в этом прообразе.

Вера есть личное дело всякого; раскаяние - личное дело; спасение - личное дело. Правда, в христианском мире существуют духовное единство и общение; но с Христом мы должны иметь дело всякий лично для себя; и ходить пред лицом Божиим мы должны всякий за себя. Мы не можем ни получить чрез другого жизнь, ни жить верою другого. Существует, - мы особенно это подчёркиваем, - твёрдый принцип индивидуальности во всяком периоде жизни христианина.

Да поможет Господь читателю усвоить великое значение этого прообраза по отношению к себе; да применит каждый из нас лично к себе истину, сокрытую в одном из поразительнейших ветхозаветных прообразов, чтобы научиться с более глубокой и живой верой созерцать крест Христов, проникаясь благословенной, заключающейся в нем, тайной.

Мы закончим наши замётки об этой главе, обращая внимание читателя на стихи 16-18. "Отсюда отправились в Беер. Это тот колодезь, о котором Господь сказал Моисею: собери народ, и дам им воды. Тогда воспел Израиль песнь сию: наполняйся, колодезь, пойте ему; колодезь, который выкопали князья, вырыли вожди народа с законодателем жезлами своими."

Эти слова, приведённые именно в этот момент и в связи с предыдущим, исполнены глубокого значения. Ропот умолк; народ приближается к пределам Обетованной земли; бедствие, причинённое змеями, прекратилось; и вот не требуется ни посоха, ни удара в какой-либо камень, чтобы народ досыта утолял свою жажду. Хотя моавитяне и аммонитяне и окружают их, хотя могущество царя Сигона и преграждает им путь, Бог может открыть колодезь народу своему и наполнить, несмотря ни на что, его уста пением. Какого великого Бога имеем мы в Боге нашем! Как чудно размышлять о действиях и путях Его по отношению к Его народу во всех этих событиях среди пустыни! Да даст нам Господь с большею простотою доверяться Ему и изо дня в день жить в святой и радостной зависимости от Него! Вот истинная стезя мира и благословения.

Главы 22-24

Эти три главы составляют особую часть нашей книги, часть, удивительно поучительную по богатству и разнообразию своего содержания. Прежде всего мы встречаемся с корыстолюбивым пророком; затем мы читаем его чудные пророчества. В истории Валаама заключается нечто особенно прискорбное. Очевидно, он любил деньги, порок, - увы! - столь часто встречаемый в наши дни! Золото и серебро царя Валака представлялись слишком привлекательными для этого жалкого человека, чтобы он мог противостоять их влиянию. Сатана знал, с кем имел дело и чем можно было подкупить этого человека. Если б сердце Валаама было предано Богу, он скоро положил бы конец переговорам с Валаком; без малейшего колебания он дал бы ему решительный ответ. Но духовное состояние Валаама было неправильным; прежде всего, мы видим, он раздвоился в своих чувствах. Серд-це его хотело идти на зов Валака, потому что он мечтал о золоте и серебре; но в сердце его было и своего рода почитание Бога; под видом благочестия в era сердце таилось корыстолюбие. Он жаждал богатства, но желал получить его под благовидным предлогом служения Богу. Жалкий человек! Его имя занесено на вдохновенные страницы для увековечения страшного и грустного периода в истории падения человека. "Горе им, - читаем мы в Иуд. 1,11, - потому что идут путём Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей." Апостол Пётр также изображает Валаама типичным представителем падшего человечества, восстанавливая непривлекательные особенности его характера, свойственные людям, вызывающим к себе только презрение. Он говорит о тех, чьи "глаза исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию; это сыны проклятия; оставивши прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сыны Восорова, который возлюбил мзду неправедную, он был облечён в своём беззаконии: бессловесная ослица, проговоривши человеческим голосом, остановила безумие пророка" (2 Пётр. 2,14-16).

Эти слова достаточно ясно свидетельствуют об истинном характере и настроении Валаама. Его сердце любило деньги; он "возлюбил мзду неправедную", и история его была записана пером Духа Святого, чтобы служить важным предостережением всякому христианину, ограждая его от корыстолюбия, которое есть идолослужение. Пусть читатель вглядится в картину, нарисованную в Числ. 22. Пусть он изучит характеры двух главных действующих лиц: коварного царя и своевольного и алчного пророка. Мы не сомневаемся, что это заставит его осознать всю непривлекательность корыстолюбия и духовную опасность, которой мы подвергаемся, привязываясь к сокровищам мира сего; это же и убедит его, что блажен человек, постоянно пребывающий в страхе Божием.

Теперь рассмотрим чудные пророчества, произнесённые Валаамом в присутствии Валака, царя Моавитского.

Для нас в высшей степени интересно быть свидетелями сцены, происходящей на высотах Бааловых, вникнуть в смысл всего этого события и вслушаться в слова говорящих. Как мало подозревал Израиль о том, что происходило между Иеговой и врагом его! В ту минуту, когда они, быть может, роптали в шатрах своих, Бог прославлял их совершенство устами корыстолюбивого пророка. Валаку хотелось заставить Валаама проклясть Израиль; но, благодарение Богу, Он никому не позволяет проклинать народ Свой. Сам Он в тишине может во многом его обличать, но Он не допускает, чтобы кто-либо другой восставал против него. Ему Самому приходится, может быть, часто порицать его; но Он не предоставляет этого права другим.

Это вопрос огромной важности. Вся суть вопроса заключается не в том, что о народе Божием может думать враг, не в том, что может этот народ думать о себе сам, или что думает человек о ближнем своём; вопрос существенной важности заключается лишь в том, что думает Бог о народе Своём. Он в точности знает все, касающееся его, знает все, что он из себя представляет, все, что он делает, и все, что руководит его действиями. Ничто не ускользает от Его проницательного взора. Все сокровеннейшие тайны сердца, природного естества и жизни - все Ему известно. Ни Ангелы, ни люди, ни бесы не знают нас так, как знает нас Бог. Он знает нас в совершенстве; поэтому мы имеем дело с Ним Одним; мы можем сказать вместе с апостолом: "Если Бог за нас, кто против нас?" (Рим. 8-31). Бог видит нас, думает о нас, говорит о нас, действует по отношению к нам согласно с тем, что Он Сам для нас сотворил и написал, согласно с совершенством Своего собственного дела. Окружающие могут усматривать в нас много недостатков; что же касается нашего положения пред Богом, Бог видит нас только в совершенстве Христовом; мы "совершенны в Нем". Когда Бог смотрит на Свой народ, Он видит Свой собственный труд; славе имени Его и полноте спасения Его подобает, чтобы никто не мог найти хотя бы одно пятно в тех, которые Ему принадлежат, которых Он благодатью Своею соделал собственным народом Своим. Его характер, Его имя, Его слава и совершенство дела Его - все это проявляется в положении тех, которых Он привлёк к Себе.

Вот почему, как только выступает на сцену враг или клеветник, Иегова принимает обвинение Сам на Себя, Сам же и отвечает на него; ответ Его всегда основан не на том, что из себя представляет народ сам по себе, но чем ему предназначил быть Бог по совершенству Своего собственного дела. Его Слава связана с искупленными Его и, защищая их, Он поддерживает славу Свою. Вот почему Он становится между ними и обвинителями их.

Слава Его требует, чтобы их видели во всей красоте, которою Он их облёк. Если враг приходит, чтобы проклясть и обвинить народ Божий, Иегова отвечает ему, изливая богатый поток Своего вечного благоволения на тех, которых Он избрал Своею собственностью и которых Он навек поставил неповинными пред лицом Своим.

Все это удивительно ясно указывается в Зах. 3. Там, мы видим, враг также выступает вперёд, чтобы противостать представителю народа Божия. Как же отвечает ему Бог? Очищая, облекая в ризы спасения и венчая милостью того, которого сатана желал бы проклясть и обвинить; и враг Божий оказывается вынужденным замолчать навек. Запятнанные одежды сняты, и тот, кто был "исторгнутой из огня головнёй", становится священником, на голову которого возложен "чистый кидар"; тот, который заслуживал пламени ада, теперь получает право пребывать во дворах дома Господня.

То же мы видим, и читая Книгу "Песни Песней". Там при виде невесты жених говорит ей: "Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!" (гл. 4,7). Говоря же о самой себе, невеста может только воскликнуть: "Черна я" (гл. 1,4-5). Также в Иоан. 13,10 Господь, видя пред Собою учеников Своих, говорит им: "Вы чисты", хотя несколько часов спустя один из них собирался отречься от Него и поклясться, что он не знает Его; вот как велика разница между нашим положением вне Христа и во Христе, - разница между нашим положением во Христе и нашим неустойчивым личным положением.

Должна ли славная истина о совершенстве нашего положения делать нас беспечными в нашей повседневной жизни? Эта мысль недопустима. Открывая нам, что наше положение прочно и совершенно во Христе, Дух Святой стремится этим самым возбудить в нас рвение к святости и совершенству нашей жизни. Вслушайтесь в дышащие силой слова вдохновенного апостола: "Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге; когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе. Итак умертвите земные члены ваши" (Кол. 3,1-5). Мы никогда не должны судить о нашем положении пред Богом по нашему духовному состоянию; напротив, мы должны судить о нашем духовном состоянии по нашему положению во Христе. Отказываться от этого положения, сообразуясь с нашим духовным состоянием, значит наносить смертельный удар всякому успеху христианской жизни.

Вышеизложенная истина находит себе неопровержимое подтверждение в четырёх речах Валаама. Мы никогда не услыхали бы чудного пророчества об Израиле "с вершины скал" из уст "мужа с открытым оком", видевшего "видения Всемогущего", если б царь Валак не задумал проклясть его. Иегова, да будет слава Ему, легко может открыть человеку глаза на истинное положение вещей, как по отношению к народу Его, так и по отношению к оценке этого народа Им Самим. Бог удерживает за Самим Собою преимущество выразить Свои мысли по отношению к нему. Валак и Валаам со всеми "князьями Моавитскими" могут собираться вместе, чтобы услышать изрекаемые на Израиль проклятия и поношения; они могут строить "семь жертвенников" и возносить по одному тельцу и по одному овну на каждом из них; серебро и золото Валака могут прельщать алчную душу лжепророка; но и всем соединённым вместе усилиями земли и ада, людей и бесов не удастся навести хотя бы тень проклятия или обвинения на Израиль Божий. Как напрасно силился бы враг при сотворении Богом мира найти недочёт в чудном создании Божием, Самим Богом названном "весьма хорошим", так напрасно стараться найти какое-либо обвинение против искупленных Божиих. Нет! Они красуются во всем совершенстве, в которое их облёк Бог; но, чтобы увидеть их таковыми, нам следует подняться "на вершину скал"; следует иметь "открытое око", смотреть на них с Божией точки зрения, т.е. в "видении Всемогущего".

Бросив, таким образом, беглый взгляд на содержание этих замечательных глав, мы сделаем краткий обзор каждой из четырёх речей в отдельности. Во всякой из них мы встречаем свою главную мысль, открываем одну преобладающую черту характера и обстоятельств жизни народа, виденного в "видении Всемогущего".

В первой из чудных речей Валаама вперёд выступает решительное и полное отделение народа Божия от всех прочих племён земных: "Как прокляну я? Бог не проклинает его! Как изреку зло? Господь не изрекает на него зла. С вершины скал вижу я его, и с холмов смотрю на него: вот, народ живёт отдельно, и между народами не числится. Кто исчислит песок Иакова и число четвёртой части Израиля? Да умрёт душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!" (гл. 23,8-10). [Бедный Валаам! Жалкий человек! Он желал умереть "смертью праведников". Многие желают того же; но они забывают, что "чтобы умереть смертью праведников", надо и жить жизнью праведников, и являть её другим. Многие, - увы! Таких людей великое множество, - хотели бы умереть смертью тех, жизнью которых они не жили. Многие хотели бы также овладеть серебром и золотом Валака, числясь в списках Израиля Божия. Несбыточная мысль, пагубное заблуждение! "Мы не можем служить Богу и маммоне."]

Здесь мы видим пред собою Израиль, избранный и отделённый Богом, чтобы быть народом отдельным и особенным, народом, который, согласно намерениям Божиим о нем, не должен был никогда и нигде смешиваться с прочими народами, или числиться вместе с ними. "Вот народ живёт отдельно"; это указано вполне определённо. Это исполняется буквально на семени Авраама и справедливо для всех верующих и в настоящее время. Этот великий принцип влечёт за собою важные практические последствия. Бог выделяет Свой народ не потому, что он лучше других народов, а ради святости Божией, которая должна отразиться и на народе Божием. Мы не будем дальше развивать эту мысль, предоставляя читателю самому основательно изучить её при свете Слова Божия. "Народ живёт отдельно, и между народами не числится."

Но если Иегове, по великой благости Его, благоугодно пребывать в единении с каким-либо народом; если Он именует его народом Своим, призывая его "отделиться" от мира и сиять для Бога своего среди живущих ещё во "тьме и тени смертной", этот народ должен жить святою жизнью. Господь сделает его таким, каким Он желает его видеть, дабы он служил для хвалы великого и славного имени Его. Поэтому во второй своей речи пророк описывает не только отрицательное, но и положительное состояние народа: "Он произнёс притчу свою, и сказал: встань, Валак, и послушай; внимай мне, сын Сепфоров. Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет, и не сделает? будет говорить и не исполнит? Вот, благословлять начал я, ибо Он благословил, и я не могу изменить сего. Не видно бедствия (нечестия) в Иакове, и не заметно несчастия (развращённости) в Израиле; Господь, Бог его, с ним, и трубный царский звук у него. Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него. Нет волшебства в Иакове, и нет ворожбы в Израиле. В своё время скажут об Иакове и об Израиле: вот, что творит Бог! (Не Израиль творит это). Вот, народ, как львица, встаёт, и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьётся крови убитых" (гл. 23,18-24).

Здесь мы действительно восходим на "вершину скал", скал высоких и в то же время непоколебимых. Это поистине "возвышенное место" (ст. 3): воздух здесь чист, кругозор - широк; отсюда народ Божий виден только "в видении Всемогущего", виден таким, каким его видит Господь - без пятна, без порока; вся его внутренняя неприглядность становится незаметной, потому что он облечён красотою Божиею. Согласно этой чудной речи благословение и безопасность Израиля зависят не от него самого, но от правосудия и верности Иеговы. "Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться". Этот факт делает твёрдою почву, на которой стоит Израиль. Бог должен быть верен по отношению к Самому Себе. Есть ли какая-либо сила в мире, могущая помешать Ему сдержать Своё слово и Свою клятву? Конечно, нет. "Он благословил, и я не могу изменить этого". Бог не хочет, а сатана не может отменить благословение.

Итак, вопрос решён бесповоротно. Все предусмотрено и утверждено навек. В первой речи говорилось: "Бог не проклинает его." Теперь дело идёт гораздо дальше. Каждый раз, как Валак возводит корыстолюбивого пророка на новое место, Иегова пользуется случаем, чтобы обнаружить пред ним новые привлекательные черты Своего народа и новые доказательства безопасности его положения. Он не только показывает, что это особенный народ, живущий отдельно; Он являет его народом оправданным, народом, среди которого живёт Господь и раздаются хвалебные гимны. "Не видно бедствия (нечестия) в Израиле, и нечестия (беззакония) в Иакове!" Враг может возразить на это, что нечестие и развращённость не чужды этому народу. Да, но кто может заставить Иегову видеть их, когда ради славы имени Своего Ему благоугодно покрыть как бы густым облаком все ошибки народа Своего? Если Он "бросил их за хребет Свой", кто может снова восстановить их в памяти Его? "Бог оправдывает. Кто осуждает?" (Рим. 8,33-34). Бог видит народ свой настолько освобождённым от всего, что могло бы навлечь на него осуждение, что Он может утвердить жилище Своё среди них и внимать голосу их. Мы, таким образом, вправе воскликнуть: "Вот что творит Бог!" Это не то, что "творит Израиль". Валак и Валаам нашли бы, без сомнения, много поводов для низведения проклятия на Израиль, если б принималась в расчёт вся его неверность. Благодарение Богу, народ Его живёт тем, что Сам Бог сотворил для него; основание, которым он держится, так же непоколебимо, как престол Божий. "Если Бог за нас, кто против нас?" Если Бог стоит между нами и всеми нашими врагами, чего нам страшиться? Если Он берётся заступаться за нас пред всяким нашим обвинителем, целый мир становится несомненным нашим уделом.

Царь Моавитский все ещё надеялся и старался достичь своей цели; Валаам поступал, конечно, в том же духе, потому что они заключили между собою союз против Израиля Божия, как это сделают в будущем "зверь и лжепророк", которым предстоит восстать и сыграть впоследствии столь страшную роль по отношению к Израилю (Откр. 19). "Валаам увидел, что Господу угодно благословлять Израиля, и не пошёл, как прежде, для волхвования, но обратился лицом своим к пустыне. И взглянул Валаам и увидел Израиля, стоявшего по коленам своим, и был на нем Дух Божий. И произнёс он притчу свою, и сказал: говорит Валаам, сын Веоров, говорит муж с открытым оком, говорит слышащий слова Божий, который видит видения Всемогущего, падает, но открыты глаза его: Как прекрасны, шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! Расстилаются они, как долины, как сады при реке, как алойные дерева, насаждённые Господом, как кедры при водах. Польётся вода из ведр его, и семя его будет, как великие воды... и возвысится царство его. Бог вывел его из Египта, быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, (страшное предостережение Валаку!) раздробляет кости их и стрелами своими разит врага. Преклонился, лежит, как лев, и как львица; кто поднимет его? Благословляющий тебя благословен, и проклинающий тебя проклят!" (гл. 24,1-9).

"Все возвышеннее и возвышеннее" - вот девиз этого пророчества. Мы действительно можем воскликнуть: "Ехцелсиор, - выше, выше!" по мере того, как мы восходим на "вершину скал" и внимаем знаменательным изречениям лжепророка, вынужденного их произносить. Дело принимало все лучший для Израиля и худший для Валака оборот. Царь Валак должен был слышать все эти речи, должен был слышать не только нисходящие на Израиль благословения, но и постигшие его самого проклятия за то, что он хотел проклясть Израиль. Какое обилие благодати сказывается в третьем пророчестве! "Как прекрасны, шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль!" Если бы кто-либо пошёл осмотреть эти шатры и эти жилища глазом человеческим, они могли показаться "чёрными, как шатры Кидарские". Но видимые в "видении Всемогущего", они оказывались "прекрасными"; тот, кто не видел их таковыми, нуждался в "открытом оке". Если я буду смотреть на детей Божиих "с вершины скал", я увижу их такими, какими их видит Бог, т.е. облечёнными в красоту Христа, совершенными в Нем, облагодатствованными в Возлюбленном. Это даст мне возможность пребывать в единении и в общении с ними, не останавливаясь на их пятнах и недостатках, на их падениях и немощах. [Это, однако, не имеет никакого отношения к вопросу о духовной дисциплине в доме Божием. Мы призваны осуждать нравственное зло и заблуждения (1 Кор. 5,12-13).] Если же я не смотрю на них с этого "возвышенного места", с этой Божественной высоты, я непременно остановлю свой взгляд на каком-либо их недостатке, на какой-либо их слабости, которые неминуемо полностью нарушат моё общение с ними, или подорвут мою любовь к ним.

Что касается Израиля, в следующей же главе мы увидим, в какой ужасный грех он впал. Изменит ли это суждение Иеговы о нем? Конечно, нет. "Он не сын человеческий, чтобы Ему изменяться." Он осуждал и наказывал их за грехи их, потому что Он свят и не может в Своём присутствии терпеть что-либо, идущее вразрез с Его Божественным естеством; но Он никогда не мог изменить Свой взгляд на искупленных Своих. Он знал все, что касалось их; знал, что они представляли из себя и на что они способны; и тем не менее Он сказал: "Не видно ни нечестия в Израиле, ни беззакония в Иакове. Как прекрасны шатры твои, Иаков, и жилища твои, Израиль!"

Значит ли это, что Бог снисходил к грехам их? Сама эта мысль была бы богохульством. Он мог наказывать израильтян за их грехи; но лишь только их враг собирается проклясть их или обвинить, Бог становится их Заступником и говорит: "Я не вижу нечестия... Как прекрасны шатры твои!"

Читатель, думаешь ли ты, что подобное понимание вопроса о благодати Божией может довести нас до неразличения добра и зла? Мы далеки от этой мысли. Мы можем быть полностью уверены, что мы никогда не будем так ограждены от этого страшного зла, как когда мы дышим чистой и святой атмосферой "вершины скал", атмосферой "возвышенного места", с высоты которого народ Божий рассматривается не по своим достоинствам, а в совершенстве Христа, по оценке Божией, а не по оценке человеческой. Кроме того, единственным средством поднять уровень нравственности является наша вера в драгоценную и утешительную для нас истину, что Бог видит нас "совершенными во Христе".

В очах Иеговы не только "прекрасны шатры Израилевы", но и сам народ представлен нам оживотворяемым водами глубоких источников благодати и живого общения с Богом. "Расстилаются они, как долины, как сады при реке, как алойные дерева, насаждённые Господом, как кедры при водах." Какая чудная картина! И всеми этими откровениями мы обязаны нечестивому союзу Валака и Валаама! Но это ещё не все. Мы видим Израиль не только насыщающимся водами источников вечной благодати и вечного спасения; он, мы видим, сам становится проводником благословений для других. "Польётся вода из ведр его". По непреложному предначертанию Божию двенадцать колен Израилевых должны сделаться центром обильного благословения для всех концов земли. Это мы узнаем из Иез. 47 и Зах. 14, - глав, развивающих удивительную красоту этих чудных пророческих речей. Читатель извлечёт для себя большую духовную пользу, внимательно остановясь на этих и на других, подобных этим, главах; но да не впадёт он в ложную систему неправильного применения к Церкви всех благословений, данных дому Израилеву, чтобы оставить последнему только проклятия за нарушенный им закон. Мы можем быть уверены, что Господь не одобрил подобного толкования Слова Его. Израиль возлюблен Богом "ради отцов своих"; "дары же и призвание Божие непреложны" (Рим. 11,29).

Мы закончим изучение этой главы беглым обзором последней речи Валаама. Валак пришёл в полное негодование, услышав пророчество о блестящем будущем Израиля и об истреблении всех его врагов. "И воспламенился гнев Валака на Валаама, и всплеснул он руками своими, и сказал Валак Валааму: я призвал тебя проклясть врагов моих, а ты благословляешь их вот уже в третий раз. Итак беги в своё место: я хотел почтить тебя, но вот, Господь лишает тебя чести. И сказал Валаам Валаку: не говорил ли я послам твоим, которых ты присылал ко мне: Хотя бы давал мне Валак полный свой дом серебра и золота, не могу преступить повеления Господня, чтобы сделать что-либо доброе или худое по своему произволу: что скажет Господь, то и буду говорить? Итак, вот, я иду к народу своему; пойди, я возвещу тебе, что сделает народ сей с народом твоим в последствие времени (В этом была вся суть вопроса). И произнёс притчу свою, и сказал: говорит Валаам, сын Веоров, говорит муж с открытым оком, говорит слышащий слова Божий, имеющий ведение от Всевышнего, который видит видения Всемогущего, падает, но открыты очи его. Вижу Его, но ныне ещё нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова, и восстаёт жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых" (гл. 24,10-17).

Эта речь дополняет смысл трёх предыдущих пророчеств. Краеугольный камень полагается на великолепно выстроенное здание. Здесь все - благодать, все - слава. В первой речи Валаам указывает на полную отделенность народа; во второй - на полное оправдание его Господом; в третьей восхваляются его красота и избыток нравственной силы; в последней же мы достигаем самой "вершины" холмов, высшей точки скал и оттуда созерцаем обширные равнины славы, далеко расстилающиеся в беспредельном пространстве. Мы видим издали "Льва" колена Иудина; вот Он оглашает могучим звуком Своего голоса всю землю; подымается, сокрушает и уничтожает всех врагов Своих. Звезда Иакова восходит, и не зайдёт уже вовек. Истинный "Давид" вступает на престол Отца Своего, Израиль овладевает землёю, и все его враги поражены вечным позором и презрением.

Трудно представить себе что-либо величественнее этих речей; они тем замечательнее, что они раздаются как раз к концу странствования Израиля по пустыне, во время которого они много раз доказали, что они из себя представляли, какого они были духа, каковы были их способности и наклонности. Но Бог выше всего этого; ничто не может изменить любовь Его. Он до конца любит тех, которых возлюбил; поэтому союзу зверя и лжепророка (Откр. 19). в конце концов суждено разрушиться; получивший благословение Божие Израиль не мог подпасть под чьё-либо проклятие. "И встал Валаам, и пошёл обратно в своё место, а Валак также пошёл своею дорогою."

Глава 25

Здесь пред нами открывается нечто новое, не похожее на предыдущее. Мы только что были на вершине горы Фасги, прислушиваясь там к словам свидетельства Божия об Израиле; там все было блеск, красота, чистота и мир. Но мы спускаемся в равнины Моавитские, и вот картина резко меняется. Там мы имели дело с Богом и Его мыслями; здесь мы имеем дело с народом и путями его. Какая противоположность! Это напоминает нам начало и конец 12-й гл.2 Послания к коринфянам. В первых стихах представлено истинное положение христианина; в последних - состояние, в которое может впасть христианин, если он не бодрствует. Одни показывают нам "человека во Христе", готового во всякую минуту его жизни быть "восхищённым в рай"; другие указывают нам святых Божиих, склонных впасть во всякого рода грехи и безумия.

То же можно сказать и об Израиле, видимом с "вершины скал", в "видении Всемогущего", и затем об Израиле, находящемся в равнинах Моавитских. В первом из этих случаев мы видим пред собою народ в его совершенстве, во втором - народ преступный. Пророчества Валаама свидетельствуют нам о взгляде Бога на первое из состояний Израиля; "копьё Финееса" свидетельствует нам о суде Божием, постигающем беззакония Израиля. Бог никогда не изменит Своего решения дать предуготованное Им положение Своему народу; но Ему приходит-ся судить и наказывать его, когда хождение народа не соответствует этому положению. Его ревностная любовь желает, чтобы их внутреннее состояние согласовалось с их положением. Здесь, увы! сказываются плоды плоти. Люди предоставляют свободу своему природному естеству; тогда нашему Господу приходится пустить в ход жезл Своего правосудия, дабы положить конец злу, которое мы допустили в нашу жизнь.

Потерпев неудачу в своей попытке навести на Израиль проклятие, Валак старается склонить народ Божий совершить грех, надеясь этим путём достичь своей цели. "И прилепился Израиль к Ваал-Фегору. И воспламенился гнев Господень на Израиля. И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа, и повесь их Господу перед солнцем, и отвратится от Израиля ярость гнева Господня" (ст. 3-4). Затем приводится замечательный рассказ о верности Финееса. "И сказал Господь Моисею, говоря: Финеес, сын Елеазара, сыны Аарона священника, отвратил ярость Мою от сынов Израилевых, возревновав по Мне среди их, и Я не истребил сынов Израилевых в ревности Моей. Посему скажи: вот, Я даю ему Мой завет мира. И будет он ему и потомству его по нем заветом священства вечного за то, что он показал ревность по Боге своём и заступил сынов Израилевых" (ст. 10-13).

Слава Божия и благо Израиля руководили поступком верного Богу Финееса. То была решительная минута. Он чувствовал, что следовало действовать вполне определённо. Не время было думать о ложной снисходительности. В истории народа Божия бывают времена, когда снисходительность по отношению к человеку становится неверностью по отношению к Богу; в такие минуты очень важно чутко прислушиваться к голосу Духа Святого. Поспешность, с которою действовал Финеес, спасла все общество и вконец разрушила все намерения врага; Финеес получил дар "священства вечного".

Вот назидание, содержащееся в этой краткой главе нашей книги. Да научит нас Дух Господа, Бога нашего, всегда ясно отдавать себе отчёт в совершенстве нашего положения во Христе, дабы в нашей жизни в этом мире оказалось более последовательности.

Глава 26

Здесь говорится о втором исчислении сынов Израилевых, приближающихся теперь к пределам обетованной земли. Как грустно подумать, что из всех шестисот тысяч воинов, исчисленных в начале этой книги, только двое остались в живых - Иисус Навин и Халев. Тела всех прочих "пали в пустыне". Двое людей уцелели благодаря простоте их веры, заслуживавшей воздаяния от Господа.

Какой знаменательный, полный предостережения и поучения факт для каждого из нас! Неверие помешало первому поколению войти в землю Ханаанскую и было причиною их смерти в пустыне. На этом факте Дух Святой основывает самые убедительные увещания, самые настоятельные предостережения; подобных им больше нет во всей богодухновенной Книге. Прислушаемся к голосу Его! "Почему... смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живого. Но наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: "ныне", чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом; ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твёрдо сохраним до конца, доколе говорится: ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во времена ропота. Ибо некоторые из слышавших возроптали; но не все, вышедшие из Египта с Моисеем. На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак видим, что они не могли войти за неверие. Посему будем опасаться, чтобы, когда ещё остаётся обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворённое верою слышавших" (Евр. 3,7-19; 4,1-2).

Вот в чем заключается вся сила: в Слове Божием, растворённом верою. Дивное сочетание! Только это может принести действительную пользу душе. Мы можем много слушать, много говорить, многое исповедовать; но истинное духовное могущество, преодолевающее трудности и побеждающее мир - это могущество есть ничто иное, как Слово Божие, растворённое верою. Слово это навеки утверждено на небесах; если оно утверждается верою и в сердцах наших, тогда создаётся Божественная нить, соединяющая нас с небом и со всем, относящимся к небу; насколько же наши сердца связаны с небом и со Христом, пребывающим там, настолько же мы жизнью нашею будем отделены от настоящего века и освобождены от влияния его на нас. Вера овладевает всем, что ей дарует Господь. Она проникает и за завесу; она пребывает твёрдою, видя Невидимого, как бы видимого; она занята миром невидимым и вечным; мир видимый и преходящий теряет для неё своё значение. Человек думает, что можно полагаться на блага мира сего; вера не полагается ни на что, кроме Бога и Слова Его. Вера внимает Слову Божию, утверждает его в глубине нашего сердца и сохраняет его там, как скрытое сокровище; только оно заслуживает название "сокровища". Счастливый его обладатель становится полностью независимым от мира. Он может не располагать богатствами бренного мира сего; но, если он богат верою, он обладает несказанными сокровищами, благами нетленными, "неисследимым богатством Христовым". Если ты хочешь поверить Богу на слово, поверить тому, что Он говорит, потому что это говорит именно Он, - а это и есть суть веры, - ты действительно будешь обладать сокровищем, делающим своего, обладателя всецело независимым от земли, где люди живут только видимым миром. Благом действительным и положительным вера считает только Слово Божие. Именно отсутствие этой благодатной веры и помешало Израилю войти в землю Ханаанскую; по этой же причине шестьсот тысяч человек умерли в пустыне. Отсутствие веры также держит тысячи детей Божиих в оковах рабства и мрака, тогда как им надлежало бы ходить во свете и в свободе; неверие же повергает их в уныние и печаль, тогда как им надлежало бы пребывать в радости и силе полного спасения Божия; по неверию они живут в страхе суда, тогда как им надлежало бы жить надеждою славы, - в сомнении, удастся ли им избежать меча Ангела -истребителя, тогда как им следовало бы насыщаться "туком земли Ханаанской".

Да изольёт Господь на нас потоки света и истины, дабы научить детей Своих насыщаться от полноты их удела во Христе и дабы искупленные Его заняли своё истинное положение, положение верных Его свидетелей в ожидании славного дня Его пришествия.

Глава 27

Поведение дочерей Салпаада, представленное нам в начале этой главы, является знаменательной противоположностью неверия Израиля пред Богом, изображённой в предыдущей главе. Они, очевидно, не принадлежали к роду тех, которые всегда легко готовы сойти с почвы Божественных откровений, всегда готовы понизить уровень духовной жизни и легко отречься от преимуществ, даруемых Божией благодатью. Дочери Салпаадовы имели святую решимость верою ступить на "высоты земли" и с твёрдостью овладеть дарованным им от Бога наследием.

"И пришли дочери Салпаада, сына Хеферова, сына Галаадова, сына Махирова, сына Манассиина из поколения Манассии, сына Иосифа... И предстали пред Моисея и пред Елеазара, священника, и пред князей и пред все общество, у входа скинии собрания, и сказали: Отец наш умер в пустыне, и он не был в числе сообщников, собравшихся против Господа со скопищем Кореевым, но за свой грех умер, и сыновей у него не было. За что исчезать имени отца нашего из племени его, потому что нет у него сына? Дай нам удел среди братьев отца нашего" (ст. 1-4).

Это удивительно трогательное место Священного Писания. Отрадно для сердца читать эти слова в наше время, когда так мало значения придаётся участию и уделу народа Божия, когда такое множество людей живут изо дня в день и из года в год, нимало не заботясь о преимуществах, дарованных им милостью Божией. Грустно видеть беспечность и полное равнодушие, с которым многие верующие души относятся к таким важным вопросам, как положение, хождение и надежда христианина и Церкви Божией. Оставаться равнодушными к тому, что нам открыто о положении и участии, дарованных во Христе как Церкви, так и верующей душе лично, значит пренебрегать благодатью Божией и бесчестить Господа. Если, в великом милосердии Своём, Бог соблаговолил нам как христианам даровать драгоценные преимущества, не должны ли мы стараться узнать, в чем именно они заключаются? Не следует ли нам стараться применить их к себе в простоте детской веры? Достойно ли чтим мы Бога, достаточно ли мы ценим откровения Его, безразлично относясь к вопросам: слуги мы или дети Божий, имеем или не имеем мы Духа Святого, живущего в нас, под законом мы или же под благодатью, небесному или земному призванию мы следуем? Конечно, нет. Если что вполне определённо выражено в Писании, так это именно тот факт, что Бог благоволит к тем, которые ценят обилие Его любви к нам, пользуются этой любовью и радуются в Господе своём. Дочери Иосифовы, - мы можем назвать их так, - если мы смотрим на них с человеческой точки зрения, являются здесь пред нами слабыми, беззащитными сиротами. Смерть порвала видимую связь, соединявшую их, в прямом смысле этого слова, с народом Божиим. Соглашаются ли они, однако, равнодушно отказаться от этого? Безразлично ли для них иметь участие и удел наряду с народом Божиим, или же от всего этого отречься? Нет! Поведение этих замечательных женщин заслуживает изучения и подражания с нашей стороны, являя ревность, которая, - мы решаемся это утверждать, - радует сердце Божие. Они уверены, что для них существовал удел в обетованной земле; лишить этого наследия их не могли ни смерть, ни какое-либо иное событие, случившееся в пустыне. "За что исчезать имени отца нашего из племени его, потому что нет у него сына?" Смерть и отсутствие потомков мужеского пола не могли уничтожить благость Божию. Это было невозможно. "Дай нам удел среди братьев отца нашего."

Прекрасные слова, нашедшие прямой доступ к престолу и к сердцу Бога Израилева! Они также послужили одним из лучших свидетельств веры пред всем обществом Израилевым. Моисей застигнут врасплох. Моисей был истинный служитель Божий, служитель верный и угодный Богу; но в этой удивительной "Книге жизни в пустыне" возникают вопросы, разрешить которые Моисей не в силах; таков, например, случай с израильтянами, прикоснувшимися к мёртвому телу и осквернившимися этим (гл. 9); таков и случай с дочерьми Салпаада.

"И представил Моисей дело их Господу. И сказал Господь Моисею: "Правду говорят дочери Салпаадовы; дай им наследственный удел среди братьев отца их, и передай им удел отца их" (ст. 5-7).

Вот славный ответ, вот торжество веры пред лицом всего общества Божия. Простая и мужественная вера никогда не останется без награды. Она прославляет Бога, и Бог ценит её. И Ветхий и Новый Завет провозглашают великую истину: Бог благоволит к простой и мужественной вере, доверчиво пронимающей и твёрдо хранящей все, даруемое Богом; даже при наличии немощи человеческой, даже при виде смерти вера не соглашается поступиться хотя бы малейшей частицей дарованного Богом наследия. Хотя кости Салпаада уже давно покоились в прахе пустыни, хотя не оказалось ни одного потомка по мужеской линии для сохранения его имени, вера могла вознестись над всем этим и рассчитывать на Бога для выполнения всего, обещанного словом Его.

"Правду говорят дочери Салпаадовы." Так оно действительно и было. Слова их были словами веры; потому Господь и находил их справедливыми. Страшно пытаться ограничивать силу "Святого Израилева". Он любит, чтобы Ему верили, чтобы Им жили. Богатства Божий, которыми располагает вера, положительно неиссякаемы. Бог не может устыдить веру, равно как Он не может отречься от Самого Себя. Одно, что в этом мире может действительно порадовать и утешить сердце Божие, это вера, всецело уповающая на Бога; вера же, всецело доверяющая Ему, всегда Его любит, всегда Ему служит и непрестанно восхваляет Его. Итак, мы многим обязаны дочерям Салпаадовым. Они дают нам неоценимый урок, причём поведение их было ещё и причиною откровения нам новой истины, которая должна была сделаться основанием устава Божия для всех грядущих поколений. "Если кто умрёт, не имея сына, то передайте удел его дочери его" (ст. 8).

Здесь пред нами раскрывается великая мысль относительно получения наследства, которого, говоря человеческим языком, мы не узнали бы, если б вера и поведение этих замечательных женщин не явили его нам. Если б дочери Салпаада послушались голоса робости и неверия, если б они не решились пред лицом всего общества вступиться за свои права, тогда не только они лично потеряли бы своё наследие и благословение, но лишились бы своего удела и все дочери Израилевы, которые в последствие оказались бы в подобном же положении. Напротив, действуя в силе драгоценной веры, они сохранили своё наследство, приобрели благословение Божие и получили похвалу от Бога; их имена начертаны на богодухновенных страницах, и поведение их повлекло за собою постановление Божие, обязательное для всех грядущих поколений.

Таковы чудные последствия веры. Но мы должны, однако, иметь в виду, что нравственная опасность может угрожать и возвышенному настроению тех, которые научились жить верою. Будем тщательно остерегаться этой опасности. Этот факт особенно ясно обнаруживается в конце истории дочерей Салпаадовых (гл. 36,1-5): "Пришли главы семейств от племени сынов Галаада, сына Махирова, сына Манассиина, из племени сынов Иосифовых, и говорили пред Моисеем и пред князьями, главами поколений сынов Израилевых. И сказали: Господь повелел господину нашему дать землю в удел сынам Израилевым по жребию, и господину нашему повелено от Господа дать удел Салпаада, брата нашего, дочерям его. Если же они будут жёнами сынов которого-нибудь другого колена сынов Израилевых, то удел их отнимется от удела отцов наших и прибавится к уделу того колена, в котором они будут, и отнимется от доставшегося по жребию удела нашего. И даже когда будет у сынов Израилевых юбилей, тогда удел их прибавится к уделу того колена, в котором они будут, и от удела колена отцов наших отнимется удел их. И дал Моисей повеление сынам Израилевым, по слову Господню, и сказал: Правду говорит колено сынов Иосифовых."

"Отцы" дома Иосифова заслуживают такого же внимания, как и "дочери" его. Вера последних оказалась достойной подражания; но приходилось опасаться, чтоб в высоком положении, в которое их вознесла вера, они не забыли о правах других, уменьшая пределы наследия отцов своих. Этого не должно было случиться; поэтому отцы действовали вполне благоразумно. Мы должны поступать во всех отношениях осмотрительно, дабы хранить чистоту веры и прославлять Господа жизнью нашей.

"Вот, что заповедует Господь о дочерях Салпаадовых: они могут быть жёнами тех, кто понравится глазам их, только должны быть жёнами в племени колена отца своего. Чтобы удел сынов Израилевых не переходил из колена в колено; ибо каждый из сынов Израилевых должен быть привязан к уделу колена отцов своих... Как повелел Господь Моисею, так и сделали дочери Салпаадовы. И вышли дочери Салпаадовы... в замужество за сыновей дядей своих... и остался удел их в колене племени отца их" (гл. 36,6-12).

Таким путём были соблюдены интересы обеих сторон. Действия веры сообразуются с правосудием Божиим; личные права согласуются с правами общественными; и при всем этом слава Божия соблюдена настолько, что в день юбилея не оказалось никаких затруднений при разграничении земель Израилевых, пределы которых были точно обозначены постановлением Божиим.

Заключительная часть 27-й главы особенно знаменательна. В ней трогательным образом представлены властные действия Бога, Владыки мира: "И сказал Гос-подь Моисею: взойди на сию гору Аварим, и посмотри на землю, которую Я даю сынам Израилевым. И когда посмотришь на неё, приложись к народу своему и ты, как приложился Аарон, брат твой. Потому что вы не послушались повеления Моего в пустыне Син во время распри общества, чтоб явить пред глазами их святость Мою при водах Меривы" (ст. 12-14).

Моисей не перейдёт Иордана. Он не только не может перевести чрез воды Иордана народ: он и сам не перейдёт их.

Таково было решение правосудия Божия. Но, с другой стороны, мы здесь являемся свидетелями чудного сияния благодати Божией, видя, что рука Божия возводит Моисея на вершину холма, чтобы он оттуда увидел обетованную землю во всем её великолепии, не только такою, какова она была впоследствии в руках Израиля, но какою её первоначально даровал Бог народу Своему.

Это проявление благости и милосердия Господа нам указано ещё яснее в конце книги Второзаконие, где нам также сказано, что Бог схоронил служителя Своего. Подобного этому факта не встречается в истории святых Божиих. Моисей "погрешил устами своими"; потому ему не было позволено перейти чрез Иордан. Таково было действие Бога - Правителя. Но Моисей был возведён на вершину Фасги, чтобы оттуда вместе с Иеговой обозреть все наследие Израиля; затем Иегова разверз землю и схоронил туда Моисея. Таково было действие благодати, всегда совершающей то, что " из ядущего выходит ядомое, и из сильного - сладкое" (Суд. 14,14). Как отрадно испытывать на себе действие подобного милосердия Божия! Да радуются этому все более и более сердца наши!