Главы 28-29
Эти главы следует читать вместе. Они составляют отдельную часть книги, часть весьма интересную и поучительную. Начало 28-й главы представляет краткий перечень содержания целого ряда глав этой книги: "И сказал Господь Моисею, говоря: Повели сынам Израилевым и скажи им: наблюдайте, чтобы приношение Моё, хлеб Мой в жертву Мне, в приятное благоухание Мне, приносимо было Мне в своё время" (ст. 1-3).
Эти слова дают читателю ключ к пониманию всей части этой книги. Все становится вполне ясным и простым. "Моё приношение", "Мой хлеб", "жертва Мне", "благоухание Моё". Все это нарочно подчёркнуто. Мы видим, что главной мыслью здесь является Христос по отношению к Богу. Это Христос, не только восполняющий наши нужды, - хотя он дивным путём восполняет и их, - это Христос, главным образом питающий и радующий сердце Божие. "Хлеб Божий" - удивительное выражение, над которым мы слишком мало задумываемся и которое мы слишком мало понимаем! Мы слишком склонны видеть во Христе только "Начальника и Совершителя" нашего спасения, посредством Которого мы получаем прощение и избавление от ада и Который для нас есть Источник всякого благословения Божия. Конечно, Он есть "Начальник спасения вечного для всех, Ему послушных". "Он вознёс грехи наши телом Своим на древо". "Он умер, Праведный за неправедных, дабы привести нас к Богу". Он спасает нас от грехов наших, от их господства над нами в нашей повседневной жизни и от их последствий в будущем.
Все это так; потому-то жертве за грех и говорится в обеих подлежащих нашему рассмотрению главах, так же как и во многих других местах этой книги (см. гл. 28,15.22.30; 29,5.11.16.19.22.25.28.31.34.38). Более тринадцати раз здесь упоминается о жертве во искупление греха; и несмотря на это, ясно и очевидно, что грех и жертва за грех не составляют, однако, главной мысли этих глав. О них вовсе не упомянуто в приведённом нами выше стихе, несомненно, служащем ключом к содержанию двух этих глав; о них ни слова даже и не говорится до 15-го стиха 28-й главы.
Излишне распространяться о том, что жертва за грех имеет особенно важное значение ввиду того, что речь идёт о человеке, человек же - существо греховное.
Невозможно было бы и помыслить о сближении человека с Богом, о его служении Богу или о его общении с Господом, не имея искупительной жертвы Христа, как единственного основания приближения человека к Богу. Сердце с радостью осуществляет это. Тайна драгоценной жертвы Христовой является источником вечной радости наших душ.
Сочтут ли нас приверженцами учения Созия [Это учение отвергает Божественность Христа.], потому что мы утверждаем, что во Христе и в Его драгоценной смерти заключается нечто большее, чем только взятие Им на Себя наших грехов и восполнение Им наших нужд? Надеемся, что это обвинение нас минует. Можно ли читать Числ. 28-29 и не убедиться в этом? Заметьте бросающийся в глаза факт, способный поразить даже ребёнка: в двух этих главах заключается семьдесят стихов; и только в тринадцати из них упоминается о жертве за грех; остальные же пятьдесят семь стихов относятся исключительно к жертвам приятного благоухания.
Одним словом, здесь речь идёт главным образом о благоволении Бога ко Христу. Утром и вечером, всякий день, из недели в неделю, в новомесячии и при наступлении начала и конца года пред нами предстаёт прообраз Христа, - благоухание и великое значение жертвы Христовой пред Богом. Правда, что грех наш, - хвала за то Богу и Господу Иисусу Христу, Единородному Сыну Его, -искуплен, осуждён и изглажен навек; наши ошибки прощены, и наша вина снята с нас. Но кроме всего этого, - и в этом заключается главная суть вопроса, - сердце Божие удовлетворено, утешено и обрадовано Христом. Что изображал собою приносившийся в жертву утром и вечером агнец? Жертву за грех, или же всесожжение? Вот ответ на это: "И скажи им: вот жертва, которую вы должны приносить Господу: два агнца однолетних без порока на день, во всесожжение постоянное. Одного агнца приноси утром, а другого агнца приноси вечером. И в приношение хлебное приноси десятую часть ефы пшеничной муки, смешанной с четвертью гина выбитого елея. Это всесожжение постоянное, какое совершено было при горе Синае, в приятное благоухание, в жертву Господу" (ст. 3-6).
Что далее обозначали два агнца, приносившихся в жертву в субботу (ст. 9-10)? Была ли то жертва за грех, или же жертва всесожжения? О них говорится: "Это субботнее всесожжение в каждую субботу". Оно было двойное, потому что суббота была прообразом покоя, предстоящего народу Божию, времени, когда будет сделана полная, двусторонняя оценка жертвы Христовой. Характер этой жертвы донельзя очевиден; это был прообраз Христа, как благоухания Божия; таково главное значение всесожжения. Жертва за грех представляет дело Христа по отношению к нам. В ней идёт речь о всей ненавистности греха; во всесожжении же выражаются бесценное значение и совершенство Христа по оценке Самого Бога.
То же следует отметить ещё и при наступлении еврейских месяцев (ст. 11), в день Пасхи и опресноков (ст. 16-25), в праздник приношения первых плодов (ст. 26-31), в день юбилея (гл. 29,1-6), в праздник кущей (гл. 29,7-38).
При всех этих празднествах Христос, как приятное благоухание Богу, является преобладающею мыслию всех прообразов. Правда также, обязательно приносится и жертва за грех; но, как это особенно бросается в глаза, первое место отводится жертвам приятного благоухания Богу. Нельзя читать эту замечательную часть Священного Писания и не заметить при этом, какая разница существует между местом, занимаемым жертвою за грех, и местом, занимаемым всесожжением. При приношении первой жертвы говорится только о заклании "козла", тогда как для всесожжения берутся "четырнадцать агнцев, тринадцать тельцов" и т.д. Итак, особенно важное место на этих страницах отводится именно жертвам приятного благоухания.
Почему мы нашли необходимым так надолго остановиться на этом факте? Только для того, чтобы объяснить читателю истинный характер служения, которого Бог ожидает от нас и к которому Он благоволит. Благоволение Божие сосредоточивается на Христе; нам всегда следовало бы представлять Богу то, что радует Его сердце. Христос должен быть центром нашего служения Богу; так это и бывает, если мы даём Духу Святому управлять нами. Но часто - увы! - наше служение не может быть одобрено Богом. Как общественное, так и частное наше служение Богу часто бывает слабым, недостаточно серьёзным; часто оно не проникнуто обилием радости в Духе Святом. Вместо того, чтобы быть занятыми Христом, мы заняты самими собою; Дух Святой вместо того, чтобы совершать дело Своё, т.е. "брать от Христа и давать это нам" (Иоан. 16,14), бывает вынужден заниматься нами, обличать нас, потому что наше хождение в мире сём неправильно пред Богом.
Все это в высшей степени прискорбные факты, требующие, чтоб мы серьёзно относились к нашему служению Богу. Почему нашим общественным молитвам так часто недостаёт пламенной энергии, сосредоточенности и определённости? Почему песнопения и молитвы так часто бывают не тем, чем бы им следовало быть? Почему в нашем служении отсутствует то, что Бог называет "Своим хлебом", "жертвой приятного благоухания" Ему? Поглощённые заботою о себе самих, о своих нуждах и затруднениях, мы неспособны приносить Богу "хлеб", с благоволением принимаемый Им. Мы отнимаем от Него то, что принадлежит Ему и чего жаждет Его сердце.
Значит ли это, что мы должны забыть наши испытания, наши затруднения и наши нужды? Нет, но мы должны поручать их Господу. Он говорит нам, чтобы мы возложили на Него все заботы наши, ибо Он печётся о нас. Не довольно ли нам этого приказания? Не следует ли нам полностью отрешиться от забот о себе самих, когда мы собираемся вместе пред Его лицом, чтобы принести Ему что-либо иное, не наше? Ведь не можем же мы, в самом деле, думать, что наши грехи, наши скорби и горести составляют материал, пригодный для жертвы Богу? Он, хвала Ему, Сам благоволит заботиться обо всем этом, но все это не может служить Ему жертвою благоухания.
Не следует ли нам стараться пребывать в состоянии души, делающем нас способными приносить Господу то, что Ему благоугодно называть "хлебом Своим"? Будем же постоянно заняты Христом, как приятным благоуханием Богу. Это не значит, что мы должны умалять значение жертвы за грех; нет, но будем помнить, что в Личности дивного Господа нашего Иисуса Христа заключается не только прощение наших грехов и спасение для душ наших. Всесожжение, хлебное приношение и возлияние представляют нам прообраз Христа, являют нам Его и как благовонное курение, и как пищу Божию, как радость сердца Отца. Приходится ли нам повторять, что Тот, Кто является приятным благоуханием Богу, одновременно есть и Спаситель, понёсший на Себе проклятие за грехи наши? Это известный всякому христианину факт. Но мы очень склонны ограничивать значение жертвы Христовой, указывая на то, что Христос совершил для нас, и упуская из виду то, что Он есть лично для Бога. Дух Божий да откроет нам это посредством изучения двух этих глав.
В нашем "Толковании на книгу Левит" мы уже говорили о значении праздников и жертв, сообразуясь в этом отношении со светом, дарованным нам от Господа. Поэтому мы не находим нужным ещё раз останавливаться здесь на этих вопросах.
Глава 30
Это краткая глава под видом прообразов представляет нам завет, заключённый Господом с народом Его. Главным образом здесь имеется в виду Израиль и говорится о его обетах и клятвах. Мужчина и женщина здесь поставлены в полностью противоположные условия: "Если кто даст обет Господу, или поклянётся клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его" (ст. 3). Не так обстояло дело для женщины: "Если женщина даст обет Господу, и положит на себя зарок в доме отца своего, в юности своей; и услышит отец обет её и зарок, который она положила на душу свою, и промолчит о том отец её, то все обеты её состоятся, и всякий зарок её, который она положила на душу свою, состоится. Если же отец её, услышав, запретит ей, то все обеты её и зароки, которые она возложила на душу свою, не состоятся, и Господь простит ей, потому что запретил ей отец её" (ст. 4-6). То же ограничение применялось и к замужней женщине. Её муж мог утвердить или уничтожить все её обеты или клятвы.
Таков был закон относительно обетов. Мужчина не мог отказаться от выполнения своих обетов. Он обязан был выполнить все, обещанное им. Что бы он ни обещал с клятвою, он обязан был свято и неприкосновенно это выполнять. Никакого другого выхода для него не было.
Мы знаем, Кто, по великой любви Своей, занял именно это положение, Кто добровольно взялся исполнить волю Божию, какова бы эта воля ни была. Мы знаем, Кто сказал: "Обеты Мои воздам Господу пред всем народом Его" (Пс. 115,9). То был "Человек Иисус Христос":
Он, взяв на Себя обеты, выполнил их в точности на славу Господу и на вечное благословение народу Своему. Он не мог нарушить обеты Свои. Мы слышим, как в невыразимом страдании души Он восклицает в саду Гефсиманском: "Если возможно, да минует Меня чаша сия!" (Матф. 26,39). Но нет, это было невозможно; Он взялся спасти человека; Ему надлежало пройти чрез глубокие и тёмные воды смерти, суда и гнева Божия; Он должен был столкнуться со всеми последствиями грехопадения человека. Ему надлежало принять крещение, и Он томился в его ожидании. Другими словами, Он должен был умереть, дабы смертью Своею снять препоны, мешавшие могучему потоку вечной любви Божией изливаться на народ Его. Хвала и вечная слава святому имени Его!
Под видом женщины, как замужней, так и незамужней, нам прообразно здесь представлен народ Израильский в двух положениях: под законом и под благодатью. Если мы рассматриваем народ Божий под властной десницей Иеговы, управляющего им, Иеговы, одновременно и "Отца", и "Супруга" народа Своего, (Ис. 54,5), мы видим, что Иегова "промолчал", слыша обеты Израиля; поэтому обеты и клятвы его не потеряли своей силы; потому ещё и по сие время народ израильский несёт на себе последствия нарушения данных им некогда обетов, испытывая на себе всю силу слов: "Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнять" (Еккл. 5,4).
С другой стороны, рассматривая народ израильский с точки зрения благодати, мы видим, что "Отец" и "Супруг" его взял на Себя всю вину его, дабы даровать ему прощение и ввести его в Своё время в полноту благословений Своих; и это совершится не на основании исполненных народом обетов или клятв, а на основании благодати и милосердия Господа и во имя крови вечного завета. Как чудно всюду видеть прообраз Христа! Но есть центр и основание, начало и конец всех путей Божиих. Да будут всегда полны Им сердца наши! Да хвалят Его наши уста, и да прославляет Его жизнь наша! Любовь Его да даст нам желание жить для славы Его во все дни земной жизни нашей, пока мы не будем приняты в небесную обитель, чтобы вечно пребывать с Ним.
Мы указали здесь то, что, по нашему мнению, составляет главную мысль этой главы; но мы нимало не сомневаемся, что все это можно отнести также и к отдельным верующим душам; потому что и это место, подобно всем остальным частям Священного Писания, было написано для "нашего назидания". Христианину отрадно изучать все пути Божий, пути Его благодати и пути правосудия, Его пути по отношению к Израилю и по отношению к Церкви, по отношению ко всем детям Божиим, а также и к каждому из нас в отдельности.
Глава 31
Здесь мы имеем пред собою последний период общественной жизни Моисея, тогда как во Втор. 34 нам изображён конец его частной жизни. "И сказал Господь Моисею, говоря: Отмети Мадианитянам за сынов Израилевых, и после отойдёшь к народу твоему. И сказал Моисей народу, говоря: вооружите из себя людей на войну, чтобы они пошли против Мадианитян, совершить мщение Господне над Мадианитянами; по тысяче из колена, от всех колен Израилевых пошлите на войну. И выделено из тысяч Израилевых, по тысяче из колена, двенадцать тысяч вооружённых на войну. И послал их Моисей на войну, по тысяче из колена, их и Финееса, сына Елеазара, священника, на войну, и в руке его священные сосуды и трубы для тревоги. И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола" (ст. 1-7).
Это замечательное место Священного Писания. Господь говорит Моисею: "Отмсти Мадианитянам за сынов Израилевых".
Народ был введён в грех дочерьми Мадиама, действовавшими по совету Валаама, сына Веорова; израильтянам предстоит теперь очистить себя от всей нечистоты, которою они осквернили себя по неосмотрительности своей. Меч должен поразить Мадианитян; вся военная добыча Израиля должна подвергнуться очищению огнём или очистительною водою. Зло должно быть осуждено.
Эта война не была войною обыкновенною. В сущности, народ мог легко избежать её. Это не была одна из обычных Ханаанских войн; она являлась только следствием их личной неверности пред Богом, результатом их нечестивой дружбы с необрезанными. Поэтому, хотя Иисус, сын Навин, уже сделался заместителем Моисея и вождём Израиля, мы не видим, чтобы он участвовал в этой войне. Напротив, предводительство войском здесь было поручено Финеесу, сыну Елеазара, священнику, который берёт в поход "священные сосуды" и "серебряные трубы".
Все это очень характерно. Священник занимал первенствующее место в Израиле; священные сосуды были окружены почётом. Речь шла о снятии с народа нечистоты, возникшей от его сближения с врагом - язычником; поэтому на первом плане появляется не грозный военачальник с копьём и мечом, а священник с сосудами святилища. Конечно, в то же время действует и меч; но главная сила не в мече, а в священнике и священных сосудах. Священник же был именно тем человеком, который первым осудил зло, теперь требовавшее отмщения.
Все это ясно и в высшей степени назидательно. Мадианитяне представляют собою прообраз особого рода влияния, оказываемого миром на сердца детей Божиих, прообраз духовного ослепления и соблазна, посредством которых сатана старается помешать нам пользоваться нашим небесным уделом. Израилю не следовало сообщаться с Мадиамом; но, раз Израиль вступил по своему неразумению в общение с ним, ему необходимо было теперь сразиться с ним и окончательно истребить его.
В таком же положении находимся и мы, христиане.
Мы призваны проходить чрез мир сей, как "странники и пришельцы", не сближаясь с ним, являясь в нем лишь верными свидетелями благодати Христовой и сияя в нем, как светильники в тёмном месте.
Но - увы! - нам недостаёт этого строгого отделения от мира; мы вступаем в соглашение с ним; этим мы навлекаем на себя ненужные испытания, чрез это мы попадаем в затруднения всякого рода. Война с Мадиамом не была необходимою для Израиля. Он сам по своей вине навлёк её на себя. Но Бог беспредельно благ; поэтому Он и усмотрел особенные священные средства, благодаря которым израильтяне не только могли одолеть мадианитян, но и овладеть богатой военной добычей. По бесконечному милосердию Своему Бог извлекает добро из зла; Он даже позволяет Израилю принести Себе в дань часть отнятой у мадианитян добычи. Но зло должно быть бесповоротно осуждено. Все враги "мужеского пола" должны умереть; все те, которые были причастны злу, должны быть истреблены; огонь суда и очистительная вода должны, кроме того, совершить своё дело по отношению к добыче, и лишь только тогда может её коснуться Бог или народ Его.
Да соделает нас Господь способными полностью отделиться от зла мира сего и следовать нашею небесною стезёю к нашему нетленному наследию во Христе!
Глава 32
Описываемый в этой главе факт послужил поводом ко многим разногласиям. В понимании вопроса о поведении двух с половиною колен Израилевых мнения разделяются. Вправе они были или нет избрать себе удел по эту сторону Иордана, в соседстве с пустынею? О чем свидетельствовало их поведение в этом деле - о духовной их силе или о немощи? Как здраво рассудить этот вопрос?
Прежде всего следует уяснить себе, где, в сущности, находилось дарованное Богом Израилю наследие? Конечно, по ту сторону Иордана, в земле Ханаанской. Не достаточно ли этого было? Сердце искреннее и душа, мыслящая, чувствующая и на все взирающая с Божией точки зрения, могли ли задаться мыслию избрать себе какую-либо иную часть земли, кроме той, которая была намечена Самим Богом? Конечно, нет. Поэтому нам не приходится долго вдумываться в смысл этого факта. Избирая себе земли по эту сторону Иордана, Рувим, Гад и половина колена Манассиина доказали этим только своё неверие, впали в несомненную ошибку. Они руководствовались в своих действиях соображениями личными и мирскими, взглядом глаз своих, своими личными расчётами. Они осмотрели "землю Иазер и землю Галаад"; они оценили её со стороны своих личных выгод, не принимая в расчёт ни интересов Господа, ни воли Божией. Если б они взирали только на Бога, никогда не возник бы вопрос о поселении их по эту сторону Иордана.
Когда наше сердце не исполнено искреннего доверия к Богу, мы навлекаем на себя обстоятельства, связанные с возникновением всякого рода затруднений. Очень важно научиться милостию Божиею идти путём, не вызывающим никаких сомнений и недоразумений. Действовать так, чтобы не могло возникнуть никаких затруднений, -наше святое и блаженное преимущество. Чтобы действовать так, необходимо ходить пред Богом и во всем поведении нашем сообразовываться со Словом Его.
Не так поступили Рувим и Гад; это вполне очевидно выходит из всей этой главы. Они были люди двоедушные, люди, преследовавшие земные интересы; они искали своей выгоды, а не славы Божией. Если б сердца их искали воли Божией и славы Господней, ничто не заставило бы их выбрать себе удел вне назначенного Богом места.
План их не встретил, конечно, сочувствия со стороны Моисея. Суд Господень не позволял ему самому перейти Иордан, но сердце его переносилось в Обетованную землю. Мог ли он поэтому одобрить поведение людей, желавших остаться вне наследия Божия? Вера никогда не может довольствоваться тем, что не составляет истинного положения и истинного удела народа Божия. Чистое око и верное Богу сердце не могут находить себе удовлетворения вне данного Богом удела. Вот почему Моисей выразил своё неодобрение плану Рувима и Гада. Правда, впоследствии он смягчил своё осуждение и дал им своё согласие. Их обещание перейти чрез Иордан в полном вооружении для оказания помощи их братьям заслужило одобрение со стороны Моисея. Требовалось много самоотречения и энергии, чтобы оставить позади себя свои семьи и идти сражаться за Иорданом в пользу своих братьев. Но где же оставляли Рувим и Гад своих домашних? Вне пределов указанной Богом земли. Они лишали их места и участия в истинной земле Обетованной, в уделе, о котором Бог говорил Аврааму, Исааку и Иакову. И ради чего все это делалось? Ради хороших пастбищ для стад. Исключительно ради этого два с половиною колена оставляют своё место в пределах дарованной Богом народу израильскому земли.
Посмотрим же, к чему все это привело. В Иис. Нав. 22 мы встречаемся с первыми прискорбными последствиями недостойного поведения Рувима и Гада. Из страха, что их братья откажутся признать их частью народа Божия, они сооружают подле Иордана "жертвенник большой по виду". Что все это доказывает? Это доказывает, что им не следовало поселяться по эту сторону реки. Заметьте, какое впечатление произвело сооружение этого жертвенника на все общество Израилево. В первую минуту общество Божие увидело в этом желание Рувима и Гада отделиться от народа и отступить от Бога Израилева. "Когда услышали сие сыны Израилевы, то собралось все общество сынов Израилевых в Силом, чтоб идти против них войною. Впрочем сыны Израилевы прежде послали к сынам Рувимовым и к сынам Гадовым и к половине колена Манассиина в землю Галаадскую Финееса, сына Елеазара, священника, и с ним десять начальников, по начальнику поколения от всех колен Израилевых; каждый из них был начальником поколения в тысячах Израилевых. И пришли они к сынам Рувимовым и к сынам Годовым и к половине колена Манассиина в зем-лю Галаад, и говорили им, и сказали: "Так говорит все общество Господне" [Как будто бы два с половиною колена уже совершенно отпали от дома Израилева.]: что это за преступление сделали вы пред Богом Израилевым, отступив ныне от Господа, соорудив себе жертвенник и восстав ныне против Господа? Разве мало для нас беззакония Фегорова, от которого мы не очистились до сего дня, и за которое поражено было общество Господне? А вы отступаете сегодня от Господа! Сегодня вы восстаёте против Господа, а завтра прогневается Господь на все общество Израилево. Если же земля вашего владения кажется вам нечистою, то перейдите в землю владения Господня, в которой находится скиния Господня, возьмите удел среди нас, но не восставайте против Господа, и против нас не восставайте, сооружая себе жертвенник, кроме жертвенника Господа Бога нашего" (ст. 12-19).
Все это серьёзное недоразумение, все это возмущение, вся тревога эта были последствиями ошибки Рувима и Гада. Правда, данное ими разъяснение удовлетворяет братьев их. Но если б они не поставили себя в ложное положение, не понадобилось бы ни жертвенника, ни объяснений; не возникло бы и никакой тревоги.
Все зло произошло от их неверности пред Господом; необходимо уяснить себе все это и воспользоваться заключающимся в этом факте поучением. Вникая во все подробности этого дела и судя о нем по здравому смыслу и с духовной точки зрения, мы не можем не прийти к заключению, что два с половиною колена поступили неправильно, остановясь и поселяясь по эту сторону Иордана. Если б было необходимо привести дальнейшие подтверждения этого факта, мы нашли бы их в 3 Цар. 22,3, откуда мы узнаем, что именно эти три с половиною колена первыми и попали в руки врага.
Эта часть истории Израиля предупреждает нас, чтобы мы не отказывались от дарованных нам Богом преимуществ, удовлетворяясь благами мира сего; чтобы мы постоянно являли жизнью нашею смерть и воскресение, прообразно представленные Иорданом. [Есть, конечно, большое число вполне искренних христиан, которые не видят, однако, небесного призвания Церкви и не усваивают учения, изложенного апостолом в Послании к ефесянам, что не мешает им быть, по мере имеющегося у них света, ревностными, преданными Господу и искренними чадами Божиими; но мы уверены, что эти люди много теряют в смысле благословений Божиих и истинного служения Господу.]
Вот назидание, извлекаемое нами из этой главы. Следуя за Христом, очень важно решиться идти за Ним бесповоротно, потому что "человек с двоящимися мыслями не твёрд во всех путях своих" (Иак. 1,8). Люди, считающие себя христианами и в то же время отрицающие своё небесное призвание, люди, поступающие по обычаям граждан мира сего, наносят великий ущерб делу Божию и свидетельству Христову. Они обращаются в послушные орудия в руках сатаны. Христианин нерешительный и двоедушный гораздо более непоследователен, чем искренний светский человек или настоящий атеист.
Непоследовательность христиан гораздо больше причиняет вреда делу Божию, чем всякого рода безнравственность. Это может показаться слишком смелой мыслью, но это вполне верно. Христиане, живущие только на границах земли Обетованной, дети Божий, преследующие смешанные интересы, более, чем кто-либо, вредят делу Христову и в то же время содействуют успеху врага Божия.
Погибающий мир нуждается в решительных, искренних и мужественных свидетелях Господа Иисуса Христа, все поведение которых указывает на их стремление в "высшему наследию", в людях, ревностных к делу Божию и чуждых интересам мирским.
Дорогой читатель, подумаем обо всем этом. Исследуем себя в присутствии Божием и отбросим от себя все, подрывающее полную отдачу сердца, души и тела Возлюбившему и Предавшему Себя за нас. Будем жить, милостью Божией, так, чтобы, говоря языком Иис. Нав. 22, нам не приходилось сооружать "жертвенник большой по виду" и только этим стараться доказать, что мы принадлежим к числу чад Божиих, доказать, Кому мы служим. Тогда все вокруг нас просветлеет, тогда все недоразумения прекратятся; наше свидетельство будет ясно, звук трубы сделается чистым и громким. Мир наш потечёт, подобно спокойной реке, и всякий шаг нашей жизни, всякое спокойствие нашего характера послужат к "похвале" Того, Чьё имя покоится на нас. Да исполнит Бог всякого милосердия сердце народа Своего в эти дни преступного равнодушия и поверхностного отношения к вере огнём святого самоотвержения, истинной преданности делу Христову и непоколебимой веры в Бога живого!
Главы 33-34
Первая из этих глав даёт нам удивительно подробное описание остановок народа Божия в пустыне. Нельзя читать эту главу, не проникаясь глубоким сознанием любви и попечений Божиих, окружавших народ во время его странствования по пустыне. Иегове благоугодно было сохранить память о всех остановках бедного народа Своего, начиная с выхода его из Египта до его вступления в Обетованную землю чрез воды Иордана, начиная от страны смерти и мрака и кончая землёю, текущею молоком и мёдом. "Бог твой... покровительствовал тебе во время путешествия твоего по великой пустыне сей; вот, сорок лет Господь, Бог твой, с тобою; ты ни в чем не терпел недостатка" (Втор. 2,7). Бог все время шествовал впереди их; Он был с ними, когда они отдыхали в пути; во всех их скорбях Он скорбел вместе с ними. Он заботился о них, как нежная кормилица,. Он не допускал, чтобы "одежда их ветшала", и чтобы нога их "пухла"; и Он описывает здесь весь путь, по которому их вела Его рука, заботливо отмечая один за другим все переходы этого удивительного странствования, все места, где они останавливались в пустыне. Благословенный путь! Дивный Вождь! Истомлённому сердцу бедного странника отрадно знать, что всякий переход его путешествия по пустыне мира сего отмечен бесконечною любовью и непогрешимою святостью Бога. Он ведёт народ Свой прямым путём к небесной родине; нет в его жизни ни одного обстоятельства, нет ни одной капли в чаше судьбы его, которые не были бы предусмотрены Самим Богом в связи с его настоящим безопасным положением во Христе и с его будущим блаженством. Да даст нам Господь одно лишь желание: с полной доверчивостью ходить изо дня в день с Ним, полностью отдавая себя и всех, нас окружающих, в Его руки! Вот истинный источник мира и благословения в течение всего пути. Когда же наше странствование по пустыне придёт к концу, и мы дойдём до намеченного Богом места, Он возьмёт нас к Себе, чтобы мы вечно были с Ним.
В 34-й главе обозначены границы наследия, точно указанные Самим Господом. Та же рука, которая руководила Израилем в пути, теперь определяет пределы его обитания в стране. Увы! они никогда не завладели землёю в размерах, предначертанных Богом. Он дал им во владение всю землю, и дал им её раз навсегда. Они же овладели лишь частью её и только на время. Но, благодарение Богу, приближается час, когда семя Авраамово получит в полное и вечное владение чудное наследие, из которого оно в данную минуту изгнано. Иегова, несомненно, исполнит все обещания Свои и введёт народ Свой во все обетования, дарованные ему вечным заветом, заветом, запечатлённым кровью Агнца. Ни одна черта или ни одна мелочь из того, что сказал Бог, не останется невыполненной. Все обетования Его "Да" и "Аминь" во Христе Иисусе, Который вчера, сегодня и вовеки Тот же.
Глава 35
Первые строки этой поучительной главы свидетельствуют нам о трогательной заботливости Господа по отношению к Его служителям, левитам. Каждое колено Израилево имело преимущество, чтобы не сказать обязанность, предоставлять в распоряжение левитов известное число городов с предместьями их. "Всех городов, которые вы должны дать Левитам, будет сорок восемь городов, с полями при них. И когда будете давать города из владений сынов Израилевых, тогда из большего дайте более, из меньшего менее; каждое колено, смотря по уделу, какой получит, должно дать из городов своих Левитам" (ст. 7-8).
Удел левитов находился в непосредственной зависимости от Господа. Все наследие их, все участие их было в Одном Боге. Благословенное наследие! Драгоценный жребий! Для веры не могло существовать чего-либо лучшего. Блаженны могущие действительно сказать Господу: "Ты часть наследия моего и чаши моей". Бог заботился о служителях Своих и давал всему обществу Божию возможность вкусить святое преимущество, - потому что это в самом деле было великое преимущество, - позволяя ему разделить вместе с Ним заботы о нуждах тех, которые, оставив все, добровольно отдали себя на служение Ему.
Таким образом, мы узнаем, что сорок восемь городов с их предместьями были отведены левитам двенадцатью коленами Израилевыми; из этих городов левиты имели право выбрать шесть городов для убежища людей, неумышленно совершивших преступление. Благая предусмотрительность! Как прекрасно её начало, и как высока её цель!
Расположение городов убежища было следующим: три города к востоку, и три к западу от Иордана. Правы или неправы были Рувим и Гад, поселившись к востоку от этой важной границы, во всяком случае, Бог в милосердии Своём не хотел оставить убийцу беззащитным от мстителя за пролитую им кровь. Напротив, по любви Своей, Он желал, чтобы города, служившие убежищами для убийцы, были доступны ему. Всякий человек, которому угрожал меч мстителя, должен был иметь возможность укрыться в городе убежища. Эта предусмотрительность была достойна нашего Бога. Если убийца всё-таки попадал в руки мстителя, это случалось не потому, что он им не воспользовался. Все нужные предосторожности были приняты; города имели свои названия и были известны каждому. Все было донельзя ясно, просто и легко. Таковы благие пути Божий.
Конечно, и мститель прилагал все усилия для достижения священного участка земли, - это было вполне естественно. Немыслимо, чтобы в Израиле нашёлся человек, настолько ослеплённый или лишённый здравого смысла, который с преступным равнодушным говорил бы себе: "Если мне суждено избежать мести, я её избегу; всякие усилия излишни. Если же мне суждено не избежать опасности, я её не избегу; к чему приведут в этом случае мои старания?" Нельзя представить себе, чтоб какой-либо убийца рассуждал так легкомысленно. Он прекрасно знал, что, настигни его кровный мститель, все его рассуждения оказались бы тщетными. Для сохранения жизни убийце оставалось только одно: избежать неминуемой кары, достигнув верной защиты за стенами города убежища. Зло не могло коснуться его там; он находился вне всякой опасности. Если б в пределах этого города мститель посмел коснуться одного волоса его головы, он нанёс бы этим бесславие и бесчестие Божественному постановлению. Правда, приходилось быть осмотрительным. Ему не следовало выходить за пределы ворот города. Но в стенах города он находился в полнейшей безопасности; вне их опасность грозила ему отовсюду. Он не мог даже пойти навестить своих друзей. Он был изгнан из родного дома. Но это не был безнадёжно осуждённый преступник. Лишённый родного крова и близкой его сердцу среды, он ожидал смерти великого священника, которая возвращала ему полную свободу и восстанавливала его положение в народе.
Это постановление служит прообразом отношения Бога к Израилю. Этот народ осудил на смерть "Князя жизни"; необыкновенно важно узнать, как смотрит на них Господь. Как на убийц настоящих, или как на убийц невольных? Если они настоящие убийцы, для них нет больше убежища, нет надежды. Ни один преднамеренно совершивший преступление убийца не имел права укрыться в городе убежища. Вот закон, относящийся к данному случаю и изложенный в Иис. Нав. 20,1-6: "И сказал Господь Иисусу, говоря: Скажи сынам Израилевым: сделайте у себя города убежища, о которых Я говорил вам чрез Моисея, чтобы мог убегать туда убийца, убивший человека по ошибке, без умысла; пусть города сии будут у вас убежищем от мстящего за кровь. И кто убежит в один из городов сих, пусть станет у ворот города, и расскажет в слух старейшин города сего дело своё; и они примут его к себе в город, и дадут ему место, чтоб он жил у них. И когда погонится за ним мстящий за кровь, то они не должны выдавать в руки его убийцу, потому что он без умысла убил ближнего своего, не имел к нему ненависти ни вчера, ни третьего дня. Пусть он живёт в этом городе, доколе не предстанет пред общество на суд, доколе не умрёт великий священник, который будет в те дни. А потом пусть возвратится убийца, и пойдёт в город свой и в дом свой, в город из которого он убежал." Для убийцы, совершившего преступление преднамеренно, закон был неумолим. "Убийцу должно предать смерти. Мститель за кровь сам может умертвить убийцу; лишь только встретит его, сам может умертвить его" (Числ. 35,18-19).
По неизречённой милости Божией Господь поступит с Израилем, как с невольным убийцей, а не как с заведомым преступником. "Отче, прости им, ибо не знают, что делают!" (Лук. 23,34). Эти многозначащие слова достигли слуха и сердца Бога Израилева. Они были услышаны и исполнены; действие их обнаружится в будущей истории дома Израилева. Око Божие теперь блюдёт народ Израильский. Они изгнаны из дома отцов своих; но придёт время, когда они будут снова возвращены в землю свою; это случится не ради смерти Великого нашего Священника: Он - да будет слава бессмертному имени Его - никогда не может умереть; нет, но Он покинет нынешнее место пребывания; Он явится Царём-Первосвященником, чтобы занять Свой престол. Тогда, но не раньше этого, Израиль возвратится в свою, теперь утраченную им, родину, в покинутое им своё наследие. Невольный убийца должен пробыть известное время вдали от своего дома; он не будет, однако, причислен к числу настоящих преступников, потому что совершил преступление по незнанию. "Помилован, - говорит апостол Павел, - потому, что так поступал по неведению, в неверии" (1 Тим. 1,13). "Впрочем я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению" (Деян. 3,17).
Эти слова в связи с драгоценным заступничеством Того, на Кого пал суд Божий, представляют Израиль пре-ступником, совершившим убийство без умысла, а не заведомым убийцею. Бог усмотрел убежище и защиту для возлюбленного народа Своего: в назначенное время искупленные Его возвратятся в свои, давно утраченные ими, жилища, в землю, которую Иегова навек дал Аврааму, другу Своему.
Именно таково, думаем мы, истинное назначение городов убежища. Если б мы захотели видеть в них прообраз Христа, как убежища верующей души, мы встретили бы много затруднений в этом отношении, ввиду того, что многие особенности этого прообраза скорее бы оказались в противоречии с этим пояснением, чем подтверждали бы его. Потому что прежде всего, как мы это узнаем из Иис. Нав. 20,1-6, убийца, укрывшийся в городе убежища, не избегал полностью суда над собою. Для всякого же, верующего в Господа Иисуса, нет и не может быть осуждения по той простой причине, что Христос понёс на Себе осуждение вместо него. Человек, нечаянно убивший другого, если он решался выйти за ворота города, мог попасть в руки мстителя за кровь. Верующий же в Господа Иисуса никогда не может погибнуть; он пребывает в такой же безопасности, как и Сам Спаситель.
Вообще по отношению к невольному убийце вопрос шёл только о временной безопасности, о теперешней жизни в мире сём. В вопросе же о верующем в Господа Иисуса речь идёт о судьбе и о вечном его спасении в будущей жизни. Таким образом, во всякой подробности, видим мы, сказывается скорее резкое противоречие, чем сходство.
Полное сходство обнаруживается лишь в одном важном пункте: в наличии неотвратимой опасности и в насущной необходимости бежать, чтобы от неё укрыться. Если для убийцы безумно было хотя бы на минуту оставаться в нерешительности и медлить укрыться в предназначенном для его спасения городе, то насколько же безумнее поступает грешник, медля и не решаясь идти к Христу. Мститель мог и не настичь убийцу, находившегося вне городских стен; суд же Божий неминуемо постигает всякого, не укрывшегося во Христе, грешника. Если б малейшая преграда стояла между душою и Христом, грешник не мог бы избежать осуждения. Важное размышление! Пусть задумается над этим всякий, ещё не переложивший на Христа бремя своих грехов. И пусть не найдёт он себе покоя, пока не укроется в предлагаемом ему убежище, чтобы пребывать в надежде, даруемой ему Евангелием. Суд, суд неизбежный, неумолимый, беспощадный ожидает его. Ему приходится не только опасаться, что мститель может его настичь; нет, суд должен поразить всех, не сокрытых во Христе.
Читатель, если ты по своей беспечности ещё не обратился к Богу с раскаянием в твоих грехах, и эта книга попадёт тебе в руки, прислушайся к голосу, увещевающему тебя! Беги, спасай жизнь свою! Не медли, умоляю тебя! Медлить безумно; всякая минута дорога. Ты не знаешь часа, когда тебе придётся покинуть этот мир и отойти в место, где для тебя не блеснёт ни один луч хотя бы слабой надежды: это место - место вечной ночи, вечной скорби, вечного мучения.
Дорогой друг, в этих заключительных строках книги умоляю тебя: приди теперь же, таков, как ты есть, к Господу Иисусу; Он ждёт тебя с распростёртыми объятиями и с отверстым для тебя сердцем, чтобы принять тебя, укрыть тебя в Самом Себе; чтобы спасти тебя, чтобы излить на тебя всю полноту любви, горящей в Его сердце и явленной в имени и жертве Его. Бог, Отец вечности, непобедимою силою Своего, да побудит тебя сделать это теперь же. "Приидите ко Мне, - говорит исполненный любви Господь и Спаситель, - все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас." Чудные слова! Да запечатлеются они милостью Божией во многих изнемогающих сердцах!
Мы закончим здесь наши размышления об этой удивительной части Книги Божией [Глава 36-я была уже рассмотрена нами при изучении 27-й главы]; мы делаем это с глубоким сознанием богатства той сокровищницы, к которой мы старались подвести читателя; но мы сознаём также, как слабы и бедны были все замётки, сделанные нами. Мы верим, однако, что чрез посредство Духа Святого Бог живой просветит сердце и разум читателя познанием Своей драгоценной истины, чтобы укрепить его в служении Ему в эти лукавые дни, к прославлению имени Господа нашего Иисуса Христа, и дабы соблюсти истину во всей её животворящей силе. Да соделает это Господь по богатству благодати Своей и ради любви Господа нашего Иисуса Христа!
Толкование на Книгу Второзаконие
"Навеки, Господи, слово Твоё утверждено на небесах"
Пс.118:89
"В сердце моем сокрыл я слово Твоё, чтобы не грешил пред Тобою"
Пс.118:11
Оглавление
Предисловие
Введение
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Главы 22-25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Предисловие
Нельзя в достаточной мере оценить значение и важность Слова Божия, особенно в наши дни, доверие к нему и его авторитетность подвергаются всякого рода нападкам, принимающим самые разнообразные формы. "Когда разрушены основания, что сделает праведник?" (Пс. 10,3).
Мысли и идеи неверия свойственны теперь не только ограниченному числу людей, ни во что не верующих, как это было лет пятьдесят назад; теперь они исповедуются и великим множеством лиц, которым следовало бы занимать место в рядах верных хранителей христианства и защитников Библии, откровения Божия.
Этим путём вводятся в заблуждение многие души. Если произносимая в их присутствии речь ласкает их слух, слушатели удовлетворены, совесть их молчит, и лишь немногие из них находят нужным проверить Словом Божиим услышанное ими.
Но что же в данном случае ожидает бессмертные души? На кого ложится все бремя ответственности? Самые увлекательные теории никогда не пробудят души, усыплённой грехом. Погибший грешник должен стать лицом к лицу с ясными требования Слова Божия, должен задуматься об открывающейся пред нами вечности "Слово Господне пребывает вовек" (1 Пётр. 1,25).
Книга "Второзаконие" содержит в себе истины, обличающие шаткость и неопределённость проповедуемого в наши дни учения. Еврейский законодатель настойчиво напоминает Израилю слова Иеговы. В этой Книге заключается не описание тех или иных обрядов; она обращается к народу Божию с увещанием соблюдать заповеди и постановления Господа и помнить о судах Его.
Полное послушание и подчинение воле Божией, ясно здесь выраженной, составляют основную обязанность христианина в любое время. Моисей обращается к сынам Израилевым, как отец к детям; он увещевает их с трогательной нежностью: "Итак, Израиль, слушай постановления и законы, которые я научаю вас исполнять... Соблюдайте заповеди Господа, Бога вашего, которые я вам заповедую". И ещё: "И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих" (Втор. 6,1.2; 6,8.9).
Благосостояние народа, как отдельных его членов, так и всей нации, зависело от точного исполнения заповедей Божиих, многократно повторённых ему. Пренебрегать ими значило навлекать на себя неудовольствие и наказание Бога Израилева.
На страницах этой Книги читатель найдёт подробное изложение и применение к жизни этих много различных увещаний и предостережений.
Автор "Толкования на Книгу "Второзаконие" не ограничился изложением содержания изучаемой Книги; он остановился также и на мыслях, вызываемых при её чтении. Таким образом, мы встретим в ней все великие истины христианства в применении их к отдельному христианину, к семье и к Церкви Божией. Да благоволит Господь, по великой милости Своей, благословит чтение этих страниц во славу имени Его, в назидание для искупленных Его и во спасение многим драгоценным душам!
Введение
Содержание этой Книги настолько же своеобразно, как характерно содержание и каждой из четырёх остальных частей Пятикнижия Моисея. Судя по заглавию, можно было бы предположить, что в ней заключается лишь повторение предыдущих книг. Но это было бы большим заблуждением. Подобных фактов в Слове Божием не встречается. Бог никогда не повторяется ни в Своём Слове, ни в Своих действиях. Где бы мы не отмечали проявление нашего Господа, обнаруживаем ли мы Его присутствие в откровении священных истин, или же при обозрении сотворённых Им необъятных миров, всюду мы видим бесконечное разнообразие, всюду царит Божественная полнота, чувствуется наличие определённого плана Божия; чем выше уровень нашей духовной жизни, тем мы становимся способнее сознавать и ценить все это. Здесь, как и везде, глаза должны быть помазаны небесною "глазною мазью" (Откр. 3,18). Лишь человек, не имеющий живого представления о вдохновении свыше, может допустить мысль, что Пятая Книга Моисеева есть ничто иное, как простое повторения содержания Книг "Исход", и "Числа". Мы не допустили бы подобного несовершенства даже в творениях человеческого ума; тем более это было бы неуместно в чудном откровении Господа, дарованном нам в Его святом Слове. Дело в том, что во всей богодухновенной Книге не встречается ни одной лишней фразы, ни одного случайного слова, ни одного довода, не имеющего особого значения и практического применения в жизни Если мы не убеждены в этом, значит, мы ещё не постигли всей силы, всей глубины и всего значения слов: "Все Писание богодухновенно" (2 Тим 3,16).
Драгоценное слово! Да запечатлеется оно во многих сердцах! Необыкновенно важно, чтобы христиане прониклись твёрдой уверенностью в полной и совершенной богодухновенности Священного Писания. Неуверенность в этом могучею волною проникает в Церковь. Во многих местах считают нужным глумиться над уверенностью в непреложной богодухновенности всей Библии; эту уверенность называют невежеством и ребячеством. Критическое отношение к великой Книге Божиих откровений и нахождение в ней мнимых недочётов считаются признаками большой учёности и выдающегося развития ума. Люди дерзают судить о Библии наравне с произведениями человеческого пера. Они позволяют себе высказывать мнение о том, что достойно Бога и что Его не достойно. Поступая так, они в сущности берутся судить о Самом Боге. Это ведёт к полному ослеплению и смешению понятий как у самих учёных критиков, так и у их последователей. Какая участь ожидает в вечности тех, которым предстоит дать ответ пред судилищем Христовым за их богохульное отношение к Слову Божию и заблуждения, посеянный их неверным учением в великом множестве душ? Мы не будем останавливаться ни на преступном безумии атеистов (не верующих в существование Бога) и скептиков, ни на непоследовательности людей, называющих себя христианами; мы не будем доказывать всю бесполезность их усилий набросить тень на чудную Книгу, которую наш Бог благословил написать для нашего назидания. Рано или поздно они сознают свою роковую ошибку; дай Бог, чтоб это сознание пришло для них не слишком поздно! Мы же с особенною радостью будем углубляться в изучение Слова Божия, черпая в нем в нем чудное утешение для нашей души и непрестанно открывая новые сокровища в этих неистощимых рудниках, новую нравственную силу в этом небесном откровении.
"Второзаконию" отведено совершенно особое место в богодухновенной Книге. Это доказывают вступительные слова, которыми открывается "Второзаконие": "Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне, на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Ливаном, и Асирофом и Дизагавом" (ст. 1).
Израильтяне вступили на восточный берег Иордана; им теперь предстояло войти в обетованную землю Их странствование по пустыне подходило к концу, как об этом и упоминается в 3-ем стихе: "Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них". Мы видим, таким образом, что не только с Божественной точностью обозначены время и место: из вышеприведённых слов мы ещё и узнаем, что откровения, дарованные народу в Маовитских равнинах, далеко не были повторением того, что подлежало нашему изучению в Книгах "Исход", "Левит" и "Числа". Очевидным доказательством этого служит также первый стих 29-ой главы нашей Книги: "Вот слова завета, который Господь повелел Моисею поставить с сынами Израилевыми в земле Моавитской, кроме завета, который Господь поставил с ними на Хориве".
Читатель заметит, что здесь упоминается о двух заветах: о завете на Хориве и о завете в земле Моавитской; последний, как мы в этом убедимся, далеко не являясь повторением первого завета, как нельзя более отличается от него.
Греческое название Книги, как "закона, данного во второй раз", могло бы навести нас на мысль, что эта Книга есть только повторение предыдущих; на самом деле это, однако, не так. "Второзаконие" занимает в Библии совершенно особое место. Оно задаётся особенною целью. С начала до конца оно старается научить человека все одному и тому же: послушанию и это послушание не есть послушание букве закона, а это послушание в духе любви и страха Божия: послушание, основанное на сознании своего сыновнего отношения к Богу и поддерживаемое чувством нравственной ответственности пред Ним.
Престарелому законодателю, верному и возлюбленному служителю Господа, предстояло проститься с Божиим обществом. Он готовился перенестись в Своё небесное отечество; сынам же Израилевым надлежало бы перейти через Иордан; все это сообщает особую торжественность и трогательность последним увещаниям Моисея. Он делает обзор всей их жизни в пустыне. С трогательною точностью он припоминает обстоятельства и разные периоды их сорокалетнего странствования. Эти речи дышат несравненной прелестью, как ввиду обстановки, среди которой они произносятся, так и по значительности заключающихся в них божественных истин. Они настолько же назидательны для нас, насколько они были назидательны и для Израильтян, к которым они обращались. Некоторые из содержащихся в них увещаний с такою силою применимы к нам, что можно подумать, что эти слова произнесены были только вчера.
Не таково ли и свойство вообще всего Священного Писания? Не приходится ли нам на каждом шагу поражаться его чудесной применимостью к нашим личным обстоятельствам и к нашему духовному состоянию? Слово Божие обращается к нам всегда кстати, оно полно такой свежести, как будто бы оно было продиктовано Богом только вчера и исключительно для нас. В мире ничего нет подобного Писанию. Возьмите человеческие сочинения, написанные в те же времена, как и "Второзаконие"; допустим, что вам удалось бы достать книгу, написанную три тысячи лет тому назад; что увидели бы вы пред собою? Любопытный документ дряхлой старины; рукопись, достойную занять место в музее рядом с египетской мумией, но вещь, не имеющую ни малейшего применения к нам и к нашему времени, устаревший документ, давно утративший для нас все значение, изображающий порядок вещей и развитие общества, давным-давно отжившие и всеми позабытые.
Библия, напротив, есть Книга настоящего времени, нужная нам именно сегодня. Это Книга Самого Бога, это личное Божие откровение Это глас Божий, обращённый к каждому из нас. Эта Книга, сохраняющая своё значение для всех времён, для всех сословий, для всех состояний, для благородных и простых, для богатых и бедных, для учёных и необразованных людей, для старых и молодых Она говорит простым понятным даже ребёнку языком; и в то же самое время её речь исполнена такого глубокого смысла, что самый обширный человеческий ум не может постичь всю её глубину. Прежде всего, её слова доходят до самого сердца, - они проникают до соровенных тайников нашего нравственного существа; они достигают самых корней наших чувств и душевных движений; они во всех отношениях произносят над нами суд. Слово Божие, как это нам говорит Апостол, "живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа; составом и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные" (Евр. 4,12).
Заметьте также, до какой степени обширны и точны все указания, находимые нами в Библии. Она настолько же подробно описывает одежды, нравы и руководящие правила жизни девятнадцатого столетия христианской эры, насколько подробно она рассматривала все это и в первые периоды человеческого существования. Она обнаруживает полное знание человека на всех ступенях его развития. Нынешний Лондон и город Тир, существовавший три тысячи лет тому назад, с одинаковою точностью, с одинаковою живостью изображены на её священных страницах. Жизнь человека во всех периодах её развития мастерски представлена нам в чудной Книге, написанной Богом для нашего назидания. Какое счастье иметь в руках подобную книгу! Каким великим преимуществом мы обладаем, имея возможность изучать Божественное откровение о том, что было, есть и будет. Но эта Книга произносит суд над человеком, его поведением, его сердцем. Она раскрывает всю правду относительно него. По этой причине человек не любит Книги Божией. Невозрожденный человек отдаёт предпочтение пред Библией газете или роману. Он охотнее читает отчёт судебного разбирательства, чем главу из Нового Завета. По этой же причине человек домогается и отыскать недостатки в Слове Божием. Во все времена умы деятельно и настойчиво стараются найти несовершенства и противоречия в Священных Писаниях. Враги Библии встречаются не только среди людей необразованных и порочных; враждебно относятся к ней и многие учёные и просвещённые люди из хорошего общества. Во времена Апостолов, мы знаем, и "негодные люди" и "набожные и почётные женщины" сходились в одном: в отвержении Слова Божия и тех, кто с верностью возвращает его (Сравн. Деян. 13,50 с 17,5). Так и теперь встречаются люди, мнения которых расходятся решительно во всем, кроме их явного сопротивления Библии. Все другие книги оставляются в покое. Людям не приходит в голову искать ошибок в сочинениях Виргилия, Горация, Гомера и Геродота; но они не могут безразлично относиться к Библии, потому что она обнажает их внутреннюю сущность и открывает им всю правду как относительно их самих, так и по отношению к миру, к которому они принадлежат.
Не таково ли было и отношение людей к живому "Слову", к Сыну Божию, Господу Иисусу, когда Он пребывал на земле? Люди ненавидели Его, потому что Он говорил им правду. Его служение, Его слова, Его поведение - вся Его жизнь свидетельствовала против мира; отсюда возникло исполненное горечи непобедимое сопротивление Христу со стороны человека. Другие могли спокойно идти своим путём; за Ним же следили, подсматривали; Его преследовали на каждом шагу. Вожди и учителя народа всячески старались "Уловить Его в словах" (Матф. 22,15), чтобы иметь повод предать Его в руки правительства. Так обстояло дело во все времена удивительно возвышенной земной жизни; когда же благословенного Господа пригвоздили ко кресту между двумя злодеями, последних оставили в покое; их не осыпали оскорблениями; иудейские первосвященники и начальники не кивали головою, насмехаясь над ними. Нет все оскорбления, все насмешки, все жестокие и безжалостный слова обращены были на "Праведника", распятого на кресте среди разбойников.
Весьма важно понять, откуда, в сущности, возникает сопротивление Слову Божию, как Слову живому, так и Слову написанному. Дьявол всею ненавистью ненавидит Слово Божие; чрез посредство учёных неверующих людей он пишет книги, в которых силится доказать, что Библия не есть Слово Божие; что она не может быть от Бога ввиду находящихся в ней заблуждений и противоречий и ввиду наличия в Ветхом Завете законов, постановлений, обычаев и обрядов, недостойных благого и милосердного Бога.
Мы коротко ответим на все эти категории доводов; относительно всех ослеплённых неверием учёных мы только скажем: "Они не разумеют того... что утверждают" (1 Тим. 1,7). Они могут быть весьма образованными, весьма учёными, могут быть глубокими философами, знатоками литературы; могут обладать способностью разрешать сложные вопросы, обсуждать научные истины. Все эти, быть может, очень приветливые, почтённые в своей личной жизни, люди, пользующиеся всеобщим уважением. Все это так; но, как люди невозрожденные и не имеющие Духа Божия, они совершенно не способны иметь верное суждение о Священных Писаниях. Если бы человек, несведущий в астрономии, вздумал обсуждать принципы научной системы Коперника, те же люди, о которых мы говорим, признали б его полную несостоятельность и отказались бы его слушать. Никто, одним словом, не имеет права высказывать своё мнение о предмете, ему незнакомом. Это всеми призванный принцип, и он, несомненно, применим и к занимающему нас вопросу. Апостол говорит нам, что "душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сём надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Убедительный довод. Апостол говорит здесь о невозрожденном человеке, каким бы образованием он ни обладал. Он не говорит о какой-либо категории людей, а имеет в виду человека в его природном состоянии души, человека, не имеющего Духа Божия.
Некоторые думают, что Апостол говорит здесь о человеке неразвитом и невежественном. Нисколько: он говорит только о человеке невозрожденном, будь он учёный философ или необразованный бедняк, - это безразлично. "Он не может разуметь того, что от духа Божия". Как же он может судить о Слове Божием? Как он может решать, что достойно и что недостойно Бога? А если он это и делает, кто будет его слушать? Никто. Его доводы лишены всякого основания, теории его жалки, его книги обречены на уничтожение. Согласно установленному нами принципу нам приходится причислять к этой категории людей всех рационалистов; они берут на себя труд судить о предмете, им неизвестном. Слепой имеет более права рассуждать о тени и о свете, чем невозрожденный человек - судить о богодухновенности Писаний. Учёные призваны, быть может, высказывать свои мысль по поводу смысла того или иного изречения Библии, но это совсем другое дело, чем произносить суждение об Откровении, которое, по Своей бесконечной благости, даровал нам Господь. Мы утверждаем, что человеку это не дано. Лишь Святой Дух, по внушению которого были написаны Священные писания, может открыть человеку их смысл и значение. Слово Божие должно держаться своим собственным авторитетом. Если человек может судить о нем и обсуждать содержащиеся в нем истины, оно уже есть Слово Божие. Дал ли нам Бог Своё Откровение, - да или нет? Если Он дал нам его, это откровение должно быть совершенно во всех отношениях и, как таковое, оно не поддаётся человеческой оценке. Человек не более способен судить о Писании, нежели он способен судить о Боге. Священные Писания судят человека, а не человек Священные Писания.
Несказанно жалкое впечатление производят книги, написанные неверующими людьми для опровержения значения Библии. Всякая страница, всякая строка подтверждают истину слов Апостола: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь; потому что о сём надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Их полнейшее невежество в области вопросов, которыми они решаются заниматься, равняется разве только их удивительной самоуверенности. Человеческие книги подвергаются беспристрастной критике; к драгоценной же Книге Божией люди подходят с предвзятым мнением, что она не есть Божественное откровение; в этом сказывается влияние неверующих умов, утверждающих, что Бог не может нам дать письменное откровение Своей воли.
Не удивительно ли это? Люди могут открыть нам свои мысли (неверующие люди так часто уже делали это), Бог же не может этого сделать. Какое безумие! Какая гордость! Что, спрашивается, могло бы помешать Богу открыть Свою волю Своему созданию? Почему нельзя этого допустить? Только по одной причине: потому что неверующие умы этого не желают. Вопрос, шесть тысяч лет тому назад заданный человеку древним змеем в Едемском саду, во все века повторяется всякого рода скептиками, рационалистами и атеистами: "Подлинно ли сказал Бог?" Мы счастливы, что можем ответить: Да, -хвала Его святому имени, Бог говорил, говорил с нами. Он открыл Свою волю; Он дал нам Священное Писание. "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершён Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен". И ещё: "А все, что писано было прежде, написано нам в наставлении, чтоб мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (2 Тим. 3,16,17; Римл. 15,4).
Да будет слава Господу за эти слова! Они удостоверяют, что все Писание дано Богом и что все Писание дано для нас. Дивная связь души с Богом! Нет слов, чтобы выразить все значение этой связи. Бог говорил, - говорил нам. Слово Его есть скала, о которую в своём бессилии разбиваются все волны неверия; скала же остаётся твёрдой и несокрушимой вовек. Ничто не может поколебать Слово Божие. Все силы земли и ада, людей и бесов, вместе взятые, не могут сокрушить непреложность Слова Божия. Вопреки всем противодействиям врага, во все века нравственное величие Слова Божия остаётся неизменным. "Навеки, Господи, слово Твоё утверждено на небесах" (Пс. 118,89). - "Ты возвеличил слово Твоё превыше всякого имени Твоего" (Пс. 137,2). Что же нам следует делать? Только одно: "В сердце моем сокрыл я слово Твоё, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11). Вот тайна мира души. Чрез посредство Его драгоценного Слова сердце соединено с престолом, с сердцем Самого Господа. Для того, кто, милостию Божиею, действительно научился верить Слову Божию и руководствоваться авторитетом Священного Писания, все книги, когда-либо написанные под влиянием неверия, утрачивают все своё значение. Они доказывают невежество и преступную гордость людей, их написавших: что же касается Писания, и при наличии этих книг оно остаётся тем, чем всегда было и всегда будет: оно остаётся "утверждением на небесах" непоколебимым, как престол Божий. [Упоминая о неверующих писателях, мы должны помнить, что особенно опасны те из них, которые сами себя не называют христианами Прежде, когда произносилось слово "неверующий" тотчас же приходили на ум имена Вольтера и Т Пэна, теперь же, увы, слово это применимо ко многим лжеучителям "христианского мира" Страшный факт!]. Нападки неверующих не могут поколебать ни престола Бога, ни Его Слова. Слава Его святому имени, они не могут поколебать мир, наполняющий сердце того, кто покоится на этом незыблемом основании. "Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения" (Пс. 118,165). - "Слово Бога нашего пребудет вечно" (Ис. 40,8). - "Всякая плоть, как трава, и всякая слава человеческая, как цвет на траве: засохла трава, и цвет её опал; но слово Господне пребывает в век. А это есть то слово, которое нам проповедано" (1 Пётр. 1,24-25).
Здесь опять идёт речь о той же драгоценной связи. Слово, достигшее нас чрез посредство благой вести, есть слово Господне, пребывающее вечно, и, следовательно, наш мир и наше спасение настолько же прочны, насколько устойчиво слово, на котором они основаны. Если вся плоть, как трава, и вся человеческая слава, как цвет полевой, какое значение могут иметь для нас доводы неверующих? Они не имеют значение более, чем высохшая былинка или увядший цветок, и этот факт рано или поздно подтвердится. Не преступно ли, не безумно ли поступают люди, оспаривающие великое значение Слова Божия, которое одно может внести мир и утешение в усталые сердца; Слова Божия, приносящего благую весть о спасении бедным погибшим грешникам и возвещающего им это спасение от имени Божия?
Нас, быть может, спросят: "Как можем мы узнать, что Книга, называемая нами Библией, есть Слово Божие?" - вопрос, повергавший в смущение многие души. Наш ответ необыкновенно прост: Даровавший нам эту драгоценную Книгу может дать нам и уверенность, что эта Книга от Него. Тот же Дух, который вдохновлял различных писателей Священных Писаний, может дать нам понять, что эти Писания - ничто иное, как голос Самого Бога, обращённый к нам. Но для этого мы должны получить Святого Духа, потому что, как мы уже говорили: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия... и не может разуметь, потому что о сём надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Если Святой Дух не даст нам уверенности, что Библия есть Слово Божие, ни один человек и никакое собрание людей не дадут мне этого сознания; если с другой стороны, Дух Божий даст нам эту благословенную уверенность, мы не имеем нужды в каком-либо человеческом свидетельстве.
Даже тень сомнения по отношению к этому важному вопросу, несомненно, становится источником глубокого страдания души. Но кто может дать нам эту уверенность? Один Господь. Если бы все люди, живущие на земле, согласились признавать богодухновенность Священных Писаний, если бы все когда-либо собиравшиеся соборы, все когда-либо устно и письменно доказывавшие эту богодухновенность учёные и отцы Церкви, если бы вселенская Церковь, т.е. все существующие в мире христианские течения признали Библию истинным Словом Божиим; если бы, одним словом, всякий человеческий авторитет утверждал Божественность Слова Божия, и всего этого было бы недостаточно, как основания для этой уверенности; и если бы наша вера покоилась на этом авторитете, она не имела бы решительно никакой цены. Один лишь Бог может дать нам уверенность, что Он говорил в Своём Слове, и когда Он даёт эту уверенность, тогда, - слава и хвала Его чудному имени, - все доводы, все рассуждения, все придирки неверующих прежних веков и наших дней подобны морской пене, дыму, выходящему из трубы и бесследно рассеивающему в воздух, праху, сметаемому ветром с лица земли. Истинно верующая душа не придаёт им ни малейшего значения и мирно доверяется невыразимо возвышенному откровению, которое наш Бог благоволил даровать нам.
Возьмём такой пример. Отец пишет письмо своему сыну в Кантон и в этом письме сказывается вся любовь, вся нежность его родительского сердца. Он говорит ему о своих делах и намерениях, обо всем, что, по его мнению, может иметь интерес для сына, обо всем, что ему подсказывает его родительское сердце. Сын идёт на почту в Кантоне, чтобы узнать, нет ли для него письма от отца.
Один из служащих отвечает ему, что письма нет, что отец ему не писал, да и вовсе не мог написать письмо, что он не мог сообщить ему этим путём свои мысли, что со стороны сына безумно и надеяться на это. Другой почтовый чиновник подходит к нему и говорит: "Да, для вас есть письмо, но вы не можете его понять: оно для вас совершенно бесполезно; чтение его лишь причинило бы вам вред, потому что вы не способны его прочесть, как следует. Оставьте его в наших руках, и мы будем объяснять вам те его части, которые мы найдём полезными для вас". Первый же из этих двух чиновников представляет собою неверие, второй - суеверие или предрассудки человеческого ума. Цель того и другого - лишить сына столь давно ожидаемого письма, лишить его драгоценных сообщений, идущих от любящего его отца. Но что ответил бы сын этим негодным людям? Мы уверены, что ответ его был бы краток и относился бы прямо к делу. Первому он сказал бы: "Я знаю, что отец может сообщить мне свои мысли чрез посредство письма и что он это сделал". Второму он сказал бы: "Я знаю, что письмо отца для меня понятнее, чем для вас". И им обоим он затем сказал бы самым решительным тоном: "Сейчас же дайте мне сюда письмо моего отца; оно написано для меня, и никто не имеет права его мне не давать".
Именно такой ответ верующее сердце должно было бы давать дерзкому неверию и невежественным предрассудкам суеверия, - двум главным приверженцам дьявола в наши дни: "Мой Отец сообщил мне Свои мысли и может дать мне понять написанное Им". - "Все Писание богодухновенно", и "все, что писано было прежде, написано нам в наставление". Вот чудный ответ врагам драгоценного Божия откровения, как рационалистам [люди, отвергающие в религии все то, что не выдерживает критики разума (Vernunftsglaube)], так и ритуалистам [приверженцы обрядов (Прим. перев.)].
Мы не будем просить у читателя прощения за такое длинное введение пред изучением Книги "Второзаконие". Мы очень счастливы, со своей стороны, воспользоваться случаем хотя бы в слабой мере засвидетельствовать непреложность великой истины Божественности Священных Писаний. Мы считаем своим долгом и своим великим преимуществом настоятельно просить всякого читающего эти строки, убедиться в необыкновенной важности и в безусловной необходимости иметь полную уверенность в Божественности Писаний. Мы должны во что бы то ни стало и всеми силами поддерживать авторитет Божественной власти, а следовательно, и первенствующее значение Слова Божия во все времена, во всех местах и во всех случаях жизни. Мы должны верить, что Писания, данные нам Богом, совершенны в самом возвышенном, в самом широком смысле этого слова; что они не нуждаются, чтобы человеческий авторитет оказывал им поддержку или чтобы человеческий голос прославлял их; они говорят сами за себя и сами свидетельствуют о своей достоверности. Нам остаётся только верить и повиноваться, а никак не рассуждать и спорить. Бог сказал Своё слово; наш долг - прислушиваться к нему и беспрекословно ему подчиниться с благословением.
Вот великая основная истина Книги "Второзаконие", как мы и убедимся в этом при её изучении: во всей истории Церкви не было более подходящего момента, чтобы обращаться к совести человека с настоятельными увещаниями оказать безусловное послушание Слову Божию. Увы! этого послушания замечается очень мало. Большинство называющих себя христианами людей полагают, по-видимому, что они могут иметь свои собственные мысли, жить своим разумом, прислушиваясь к голосу своих личных суждений и руководствуясь только требованиями своей совести. Они не видят в Библии Книги Божиих указаний, Божественной Книги, имеющей всемирное значение. Они думают, что во многих случаях нам самим предоставлено избирать тот или другой путь.
Это даёт начало бесконечному множеству разделений, сект, вероучений и богословских школ. Если мы придаём значение человеческим мнениям, понятно, что всякий человек свободен думать, как ему вздумается; и этим путём видимая и открыто свидетельствующая о Христе Церковь сделалась синонимом разделения.
Какое же существует целебное средство для врачевания столь широко распространённого зла? Это средство: безусловное и полное подчинение авторитету Священного Писания. Человек не подходит к Писанию, чтобы найти в нем подтверждение своих мнений и своих мыслей; нет, человек должен приближаться к Писанию, чтобы искать там мысли Божий относительно разного рода вопросов, чтобы всем своим внутренним существом преклониться пред Божественным авторитетом. Насущная нужда нашего времени - благоговейное подчинение высшему, царственному авторитету Слова Божия. Всегда, конечно, будет существовать некоторое различие в нашей оценке Священного Писания и в нашем понимании его; но что особенно важно и о чем мы, главным образом, напоминаем всякому христианину - что внутреннее состояние души и сердца, изображённое в чудных словах Псалмописца: "В сердце моем сокрыл я слово Твоё, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11). Мы уверены, что это благоугодно Господу, потому что "вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушённого духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66,2).
В этом заключается вся тайна нравственной безопасности для верующей души. Наши познания в области Священных Писаний могут быть ограничены, но если мы с глубоким благоговением относимся к ним, это предохранит нас от тысячи заблуждений, от тысячи искушений. Окажется также и возрастание в благодати. Мы будем возрастать в познании Бога, Христа и написанного Духом Святым Слова Божия. Мы с радостью будем утолять свою духовную жажду из живых и неиссякаемых источников Священных Писаний: мы будем пребывать на злачных пажитях, уготованных преизобильною благостью Божьею стаду овец Христовых. Божественная жизнь получит этим путём поддержку и силу; Слово Божие будет становиться все драгоценнее для наших душ, и могущественное действие Святого Духа даст нам все более и более осуществлять глубину, полноту и нравственную силу Священного Писания. Мы полностью освободимся от иссушающих душу благословенных истин. Чудное освобождение! Всем приверженцам каких бы то ни было богословских школ, существующих в мире, мы тогда скажем, что какие бы элементы истины мы не встречали в их системах, мы имеем всю их Божественную полноту в Слове Божием; и имеем истину не в искажённом виде, как того требует её подлаживание под ту или иную систему, но находим её на её истинном месте среди длинного ряда Божественных откровений, вечным центром которых является благословенная Личность Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.
Глава 1
"Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Лаваном, и Асирофом и Дизагавом, в расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни" (Втор. 1,1-2).
Богодухновенный писатель старается дать нам самые точные указания места, где были произнесены в "слух народа" слова этой Книги. Израиль ещё не перешёл Иордана. Они приближались к нему; их стан находился напротив Чермного моря, где почти сорок лет тому назад с такою силою проявилось славное Божие могущество. Вся обстановка описана с удивительными подробностями, какое важное значение Бог придавал всему, что касалось Его народа. Он интересовался всем его движением, всеми его путями. Ни одно из окружавших его обстоятельств не было незначительным в Божиих глазах. Он заботился обо всем. Его око постоянно покоилось на этом обществе, на всей его совокупности и отдельно на каждом из его членов. Он охранял их днём и ночью. Ничто не было слишком ничтожно, чтоб Он не позаботился об этом; для Его могущества ничто не было слишком великим.
Так обстояло дело с Израилем в пустыне, так оно обстоит и теперь с Церковью Божиею, со всей её совокупностью и с каждым отдельным её членом. Очи Отца всегда над нами, Его вечные объятия окружают нас днём и ночью. "Он не отвращает очей Своих от праведников" (Иов. 36,7). Он считает волосы нашей головы; с бесконечной благостью Он интересуется всем, что нас касается Он взял на Себя все наши нужды, все наши заботы. Он хочет, чтобы мы возложили на Него все наши тревоги в полной уверенности, что Он печётся о нас. Он увещевает нас возложить на Него наше бремя, как бы велико или мало оно не было.
Все это чудесно и отрадно для нашего сердца, все это может успокоить нашу душу, что бы с нами не случилось. Но верим ли мы этому? Действительно ли мы верим, что Всемогущий Бог, сотворивший и хранящий всю вселенную, держащий в Своей деснице все её основы, в бесконечной Своей благости взялся заботиться о нас во все время нашего странствования в сём мире? Верим ли мы на самом деле, что "Владыка неба и земли" (Быт. 14,19). - наш Отец, и что ему благоугодно с начала до конца исполнять все наши нужды? Сообразуется ли вся наша нравственная сущность со словами Апостола: "Тот, К'оторый Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?" (Римл. 8,32). Увы! приходится опасаться, что мы ещё далеко не уразумели всей силы этих великих, но простых истин. Мы о них говорим, мы их обсуждаем, мы исповедуем их, утверждаем их справедливость, и при всем этом повседневной жизнью нашей, различными нашими действиями и мыслями мы доказываем, как мало мы их усваиваем. Если бы мы были убеждены, что Бог восполняет все наши нужды, если б "все источники наши были в Нем" (Пс. 86,7), если бы Он был истинным покровом для наших глаз и сердец, моли бы мы искать земные источники, столь быстро иссякающие и обольщающие наши сердца? Конечно, нет. Часто мы воображаем, что живём верою, на самом же деле мы опираемся на какую-либо человеческую помощь, которая рано или поздно отнимается от нас. Не так ли это, читатель? Не склонны ли мы постоянно оставлять "источник воды живой, чтобы высекать себе водоёмы разбитые", которые не могут держать воды? И, однако, нам кажется, что мы живём верою. Мы утверждаем, что уповаем во всех наших нуждах на Одного Бога, каковы бы ни были эти нужды; в сущности же мы останавливаемся у того или другого земного источника и ищем в нем поддержки и помощи. Удивительно ли, что в этих условиях мы встречаем разочарования? Может ли это быть иначе? Наш Бог не хочет, чтобы мы рассчитывали на кого-либо другого или на что-либо другое, кроме Него Самого. Во многих местах Своего Слова Он высказал Свои мысли по поводу настоящего смысла и неизбежного результата упования на человеческую помощь. Возьмём хотя бы знаменательное изречение из книги пророка Иеремии: "Проклят человек, который надеется на человека, и плоть делает свою опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Он будет, как вереск в пустыне, и не увидит, когда придёт доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой". Затем заметьте противоположность: "Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование - Господь. Ибо он будет, как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится, и не перестаёт приносить плод" (Иер. 17,5-6).
Здесь речь пророка дышит Божественной определённостью, красноречиво изображая обе стороны этого важного вопроса. Упование на человека влечёт за собою несомненное проклятие; оно ведёт к бесплодию и запустению. По Своей неизменной верности Бог иссушит все земные источники, разрушит все человеческие опоры, дабы мы не поняли безумие тех, которые отвращаются от Него. Как ярки образы, употреблённые в вышеприведённом изречении! "Вереск в пустыне", - "знойные места в степи", - "земля бесплодная, необитаемая" - вот прообразы, употребляемые Святым Духом для обозначения зависимости от человека, для осуждения упования на плоть.
С другой стороны, какою несравненною красотою, какою свежестью исполнены прообразы, олицетворяющие все благословения, сопровождающие искреннее и полное упование на Бога: "Дерево, посаженное при водах", - "дерево, пускающие корни свои у потока", - вечно "зелёный лист", - непрестанно приносимый деревом плод. Таков человек, доверяющий Господу, упование которого - Господь. Он утоляет свою жажду у источников, вечно изливающихся из Божиего сердца. Может настать "зной", но он не почувствует его. Может случиться "засуха", но он её не боится. Тысячи ручьёв, несущих воду в поток, могут иссякнуть; он не замечает и этого, потому что он от них не зависит. Он живёт у бьющего ключом источника. Он никогда ни в чем не будет нуждаться. Он живёт верою.
И ввиду того, что мы теперь заговорили об этом вопросе, постараемся полностью уяснить, что значит жить верою; спросим самих себя: "так ли мы живём?" О жизни по вере часто судят совершенно превратно. Думают, что это значит доверить Богу только вопрос о своём пропитании и своей одежде. Приводят в пример людей, не имеющих ни состояния, ни определённого дохода, говоря, что они "живут верою", как будто бы славная и чудная жизнь по вере не имеет кругозора более обширного, как будто бы она не идёт далее обладания временными благами и удовлетворения наших чисто земных нужд.
Мы не находим достаточно сильных выражений, чтобы высказать наше возмущение при виде столь недостойного понимания жизни по вере. Оно ограничивает сферу её действий, принижает её значение, с чем никак не может примириться тот, кто хотя бы отчасти познал святую и драгоценную тайну такой жизни. Можем ли мы допустить, что христианин, имеющий определённый денежный доход, лишается ввиду этого преимущества жить по вере? Эта благословенная жизнь идёт ли дальше нашей пищи и нашей одежды, ограничивается ли она, одним словом, лишь нашим упованием на Бога в вопросе о восполнении наших земных нужд? Не даёт ли она нам понятия о Боге, более возвышенного, чем мысль: Он не даст нам умереть с голоду и не оставит нас без одежды?
Удалимся как можно подальше от подобной мысли! Жизнь веры не должна пониматься таким образом. Это значило бы несказанно умалять её значение и причинять большой вред тем, которые призваны жить этой жизнью. Какой, спрашиваем мы, смысл заключается в известных нам словах: "Праведный своею верою жив будет?" В первый раз мы встречаемся с ними в Аввак. 2,4. Затем Апостол приводит их в Римл. 2,17, где он с таким совершенством объясняет нам истинное и незыблемое основание христианства. Приводит он эти слова и в Гал. 3,11, где пламенно старается возвратить уклонившиеся от истинного пути Церкви к непоколебимому основанию, безрассудно отвергнутому ими. Наконец, в четвёртый раз слова эти встречаются в Евр. 10,38, где Апостол предупреждает своих братьев, как опасно оставлять упование на Бога и уклоняться от Его пути.
Все это свидетельствует о громадном значении и важности применения к жизни слов: "Праведный верою жив будет". Но к кому они относятся? Только ли к тем служителям Божиим, которые не имеют определённого дохода? Мы далеки от этой мысли. Эти слова применимы ко всякому чаду Божию. Они составляют блаженное преимущество всех, которым принадлежит название "праведных". Ограничивать это преимущество значило бы впадать в большое заблуждение. Это заблуждение оказывает на нас самое пагубное нравственное влияние. Это значило бы придавать первенствующее значение той стороне жизни, которой следовало бы находиться на втором плане, если здесь вообще уместно сравнение. В сущности, его не должно было бы существовать. Жизнь веры представляет собой одно целое. Вера есть великий принцип Божественной жизни, с начала до конца. Мы оправданы верою и верою живём; верою мы стоим и ходим. Все течение христианской жизни, её начало и конец - все совершается верою.
Поэтому большое заблуждение - признавать зависимость некоторых людей от Бога только в отношении их земных нужд и говорить, что они живут верою, как будто бы одни они делают это. Часто их ставят даже в пример Церкви Божией, указывая на них, как на какое-то чудо, вследствие чего остальные христиане начинают думать, что для них недостижимо преимущество жить по вере; таким путём они получают неверное представление об истинном характере и о сфере жизни по вере, отчего страдает и их личная жизнь. Очень важно, чтобы читатель усвоил верный в этом отношении взгляд, считая, что, каково бы ни было его общественное положение, ему дано чудное преимущество жить жизнью веры в истинном смысле этого слова. Он может более или менее применить к себе слова Апостола, говоря: "Что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал. 2,20). Да не даст он никому лишить себя этого драгоценного и святого преимущества, принадлежащего всем членам верующей Божией семьи. Увы! слишком часто наша вера слаба, тогда как ей следует быть сильной, твёрдой, стойкой. Наш Бог любит твёрдую веру. Если мы будем изучать Евангелие, то увидим, что ничто так не радовало сердце Христа, как твёрдая и открытая вера принимавшая Его и безгранично рассчитывавшая на Него. Взгляните, например, на женщину-сирофиникианку в Марк. 7 и на сотника в Лук. 7.
Правда, Он шёл на встречу слабой вере - вере до крайности немощной. Он мог ответить и на боязливый возглас: "Если хочешь", - исполненным милосердия словом: "Хочу"; мог на скорбный возглас: "Если что можешь", ответить словами: "Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему". Самый робкий взгляд, самое лёгкое прикосновение не ускользали от Него и принимались Им с любовию: но сердце Спасителя ликовало, и Его душа торжествовала, когда Он мог сказать: "О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему" (Матф. 15,28). И ещё: "И в Израиле не нашёл Я такой веры" (Матф. 8,10).
Будем помнить это. Мы можем быть уверены, что ещё и сегодня порядок вещей остаётся таким же, каким он был, когда наш возлюбленный Господь был на земле. Он любит, чтобы души доверялись Ему во всех случаях и во всех обстоятельствах жизни. Мы никогда не можем зайти слишком далеко в наших расчётах на любовь Его сердца и могущество Его руки. Для Него не существует как ничего слишком малого, так и ничего слишком великого. Ему дана всякая власть на небе и на земле. Он есть Глава Церкви. Он держит вселенную и все, что заключается в ней, словом Своего могущества. Философы говорят о силах и законах природы. Христианин с радостью размышляет о Христе, о силе его десницы, о Его Слове, о Его всеведении и всемогуществе. Им было сотворено все, и только Им все существует.
А что сказать о Его любви к нам? Какой покой, какое утешение, какая радость - знать и помнить, что всемогущий Творец и Промыслитель - верный Друг уповающих душ: что Он возлюбил нас вечною любовию; что Его очи всегда обращены на нас, что Его сердце всегда открыто для нас; что Он взялся восполнять все наши нужды - физические, умственные и духовные. Во Христе мы находим источник восполнения всех наших потребностей. Он есть сокровище, дарованное нам Господом.
Зачем же искать удовлетворения вне Его? Почему прямо или косвенно мы делаем наши нужды известным жалким существам, подобным нам, вместо того, чтобы идти с ними прямо к Господу Иисусу? Нуждаемся ли мы в сочувствии? Кто может сочувствовать нам более нашего милосердного Первосвященника, проникнутого сознанием наших немощей? Нуждаемся ли мы в чьей-либо помощи? Кто может помочь нам, как не наш могущественный Друг, обладающий неисчислимыми богатствами? Нуждаемся ли мы в советах и в указаниях? Кто может дать их нам, как не благословенный Сын Божий, Который есть Премудрость Самого Бога и Который соделался для нас Премудростью Божиею? Не будем же огорчать Его горящего любовью сердца, не будем бесславить Его славного имени, отвращаясь от Него. Будем ревностно бороться с так присущею нам склонностью жить земными надеждами, уповать на плоть, ожидать человеческой помощи. Если мы будем пребывать у самого Источника, потоки, окружающие нас, никогда не иссякнут. Будем стремиться, одним словом, жить верою и этим прославлять Бога в нашей жизни. Вернувшись теперь к нашей главе, прежде всего обратим внимание читателя на 2-ой стих. Здесь нам даётся достойное глубокого размышления пояснение. "В расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни". Одиннадцать дней! А между тем это путешествие заняло у них сорок лет! Как это могло случиться? Нам не приходится далеко идти за ответом. Не то же ли случается и с нами? Как медленно мы подвигаемся вперёд! Сколько отступлений, сколько отклонений от истинного пути! Сколько раз нам приходится возвращаться назад и начинать путь снова! Мы продвигаемся вперёд медленно, потому что медленно научаемся ходить стезями Божиими. Мы удивляемся, что Израиль употребил сорок лет на путешествие, для совершения которого достаточно было бы одиннадцать дней; мы имеем гораздо более оснований удивляться самим себе. Подобно Израилю, мы запаздываем по причине нашего неверия, по причине медлительности нашего сердца; но мы заслуживаем гораздо меньше извинения, потому что наши преимущества несравненно возвышеннее преимущества, которыми пользовался Израиль.
Слова Апостола, несомненно, применимы ко многим из нас: "Ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам Слова Божия; и для вас нужно молоко, а не твёрдая пища" (Евр. 5,12). Бог на - Учитель верный и мудрый, и в то же время - Учитель милостивый и долготерпеливый. Он не позволяет нам поверхностно выучивать уроки. Иногда нам кажется, что мы усвоили один из них, и мы пробуем перейти к изучению следующего урока, но наш мудрый Учитель лучше нас видит наши успехи: Он велит, что мы нуждаемся в более глубоких познаниях. Он не хочет, чтоб мы ограничивались теорией или довольствовались поверхностной наукой. Целые годы, может быть, он продержит нас за изучением самых элементарных понятий, пока мы не сделаемся способными идти вперёд.
Если это унизительно для нас и доказывает нашу неспособность быстро усваивать преподаваемые нам духовные уроки, это же являет нам и неизмеримую благость Господа, прилагающего столько труда для объяснения нам Своих истин. [Путешествие Израиля от Хорива до Кадес-Варни представляет историю многих ищущих мира душ. Многие возлюбленные Господом души из года в год живут среди сомнений и страхов, не зная свободы, которую Христос даровал Своему народу. Грустно видеть, как много есть душ, томящихся под игом подзаконности, лжеучений и т.д. В наши дни редко можно встретить душу, твёрдо укоренившуюся в мире, даруемом Евангелием. Существует взгляд, что пребывание в постоянном сомнении доказывает смирение. Доверие к Богу считают гордостью. Одним словом, перепутаны все понятия; Евангелие остаётся непонятным; души пребывают под законом, а не под благодатью; их держат вдали от Бога вместо того, чтоб приближать их к Нему. Современная религия есть жалкое смешение Христа и нашего собственного "я", закона и благодати, веры и дел, и души повержены в полное смятение. Конечно, подобный порядок вещей требует самого большого внимания со стороны всех тех, которые занимают ответственное место учителя и проповедников Церкви. Близок день, когда им придётся, каждому за себя, отдать отчёт в их служении Богу.]
"Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них" (ст. 3). В этих немногих словах заключается целая сокровищница поучений для каждого служителя Божия, для всех, призванных толковать Слово Божие. Моисей передавал народу только то, что он Сам получил от Бога, - ни более и ни менее полученного им самим. Он приводил народ в непосредственное соприкосновение с живым Словом Господа. Вот великий принцип служения Богу во всякое время. Только Слово Божие пребудет вовек, потому что Божие могущество и Божественная власть сказываются в нем.
Все возвещающие Слово Божие должны были бы ревностно стараться передавать своим слушателям истину во всей её чистоте во всей её простоте; давать им его таким, каким они сами получают его от Бога, давать им возможность слышать подлинную речь Священного Писания. Только при этих условиях проповедуемое ими слово действительно достигнет сердца слушателей и подействует на совесть их. Это создаст связь между душою и Богом посредством Его Слова, даст душе уверенность и твёрдость, которых не в силах дать им никакое человеческое учение.
Послушайте, что говорит относительно этого важного вопроса возлюбленный служитель божий, Апостол Павел: "И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости. Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово моё и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не в мудрости человеческой, но на силе Божией" (1 Кор. 2,1-5).
Этот искренний и верный служитель Божий стремился привести души своих слушателей в непосредственное и личное соприкосновение с Самим Богом. Он не старался привязать их к собственной личности. "Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служителя, чрез которых вы уверовали? (1 Кор. 3,5). Цель всякого лжеучения заключается в приобретении приверженцев. Этим путём прославляется служение; Бог отстраняется; и душа лишается божественного основания, которым она держится.
Посмотрим, что ещё говорит Апостол относительно этого важного вопроса: "Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял", - не больше и не меньше этого и ничто-либо другое, - "то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребён был, и что воскрес в третий день, по Писанию" (1 Кор. 15,1-4).
Эти исполненные несказанной духовной красоты слова достойны серьёзного внимания всех тех, которые хотят быть истинными и полезными служителями Христа. Апостол Павел заботился о том, чтобы Божественный поток из самого своего источника, из сердца Божия, изливался прямо в души коринфян. Он сознавал, что только это имело для них цену. Если бы он стремился расположить их к себе, этим он обесславил бы своего Учителя, причинил бы им большой вред и сам неминуемо потерпел бы урон в день Христов.
Но Апостол Павел был далёк от мысли искать приверженцев. Заметьте, что он говорит дорогим его сердцу фессалоникийцам: "Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, (каково оно есть по истине), которое и действует в вас, верующих" (1 Фесс. 2,13).
Этот вопрос требует особенно серьёзного внимания со стороны Церкви. Если бы все служители Церкви следовали примеру Моисея и Апостола Павла, дела Церкви обстояли бы совершенно иначе. Но увы! с Церковью случилось то же, что было с Израилем в древние времена: она отступила от авторитета Слова Божия. Куда ни посмотришь, всюду совершаются и одобряются факты, не основанные на Священном Писании. Вещи, полностью идущие вразрез с Духом Христовым не только принимаются, но и находят себе защитников и ревностных приверженцев, отстаивающих их до последней крайности. Если решаешься задать вопрос, на основании какого Божественного указания делается то или иное, нам отвечают, что Христос не дал нам указаний касательно дел Церкви, что Он предоставил нам поступать по совести, действовать согласно требованиям нашего разума или наших религиозных чувств; что нелепо было бы искать слов: "Так говорит Господь" касательно всех подробностей, относящихся к нашим религиозным постановлениям; что нам предоставлен широкий простор для соблюдения наших национальных обычаев и проведения в жизнь наших разнообразных взглядов и мнений. Высказывают мнение, что христиане имеют право объединяться в небольшие группы, создавать управляющие ими правила и держаться своих взглядов на жизнь.
Так ли это в действительности? - спросит тебя истинное чадо Божие. Возможно ли, чтоб в столь важных вопросах Господь оставил Свою Церковь без всяких указаний? Возможно ли, что в этом отношении Церковь поставлена в гораздо менее благоприятное положение, чем народ израильский? При изучении Книг "Исход", "Левит" и "Числа" мы видели, как много труда прилагал Иегова к тому, чтобы дать Своему народу самые подробные указания относительно их общественного богослужения и их частной жизни. Все, что касалось ковчега завета, храма, священства, обрядов, праздников и жертв, периодически повторяющихся празднеств, годов, месяцев, дней, даже часов дня - все было предписано и распределено с Божественной точностью. Ничего не оставлялось на усмотрение суждений человека, его мудрости, его разума; его совести не приходилось ничего решать в этом отношении. Если бы дело было поставлено иначе, никогда пред нашими духовными очами не предстал бы чудный ряд глубоких прообразов, изображённый вдохновенным пером Моисея. Будь Израиль свободен в своих действиях, как Церковь считают свободной действовать по своему усмотрению, сколько это произвело бы, несомненно, смятения, споров, и новых партий!
Ничего подобного в Израиле не было. Слово Божие само разрешало все. "Как повелел Господь Моисею" Эта многозначащая фраза указывала на все, что было предписано, и на то, что было запрещено Израилю Богом. Все их национальные обычаи, все их домашние привычки, вся их общественная и частная жизнь - все зависело от приказания; "Так говорит Господь". Ни один член Божия общества не имел основания сказать: "Я этого не вижу" или "я не могу понять или одобрить этого". Такая речь была бы признана плодом своеволия. Это все равно, что человек сказал бы" "Я не могу согласиться с Иеговой". Бог дал на все случаи жизни указания на столько ясные и простые, что не оставалось места для человеческих споров. В Моисеевом домостроительстве не было места каким бы то ни было человеческим мнениям и суждениям. Человек ничего не мог прибавить к длинному ряду Божественных теней и прообразов, изложенных в столь простой и общепонятной форме, что Израилю следовало повиноваться, - не рассуждать, не спорить, не приводить те или другие доводы, а - повиноваться.
Увы! мы знаем, что израильтяне отвергли Господа. Они начали исполнять свою волю; они пошли по избранному ими самими пути; "каждый делал то, что ему казалось справедливым". Они отступили от Слова Божия, чтобы идти вслед за своим воображением, следовать советам своих злых сердец; таким образом, они навлекли на себя со стороны Бога гнев и негодование, которые тяготеют над ними и до сего дня.
Но все это не имеет никакого отношения к теперь интересующему нас вопросу Израилю были даны Божий указания; эти указания отличались Божественною полнотою и могли руководить ими во всех случаях жизни. Человеческим заповедям и учениям не оставалось места. Слово Господне предусматривало любое обстоятельство, отвечало на все требования; Это Слово было так ясно, что не нуждалось ни в каком человеческом пояснении.
Неужели же Божией Церкви дано меньше, чем древнему Израилю, в отношении указаний и повелений Божиих? Неужели христианам поручено самим избирать и устанавливать все, имеющее отношение к поклонению и служению Богу? Останется ли там место для человеческого произвола? Довольно ли всеобъемлюще слово Божие, или же оно не имеет в себе Божественной полноты? Упустило ли оно что-либо из виду? Прислушаемся к свидетельству Апостола: "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершён Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3,16-17).
Вот что убедительно. Священное Писание заключает в себе все, чтобы сделать Божия человека совершенным, все, что делает его способным на всякое "доброе дело". Но если это верно по отношению к отдельному человеку Божию, это верно и по отношению ко всей Церкви. Писание идёт навстречу и тому и другому: оно удовлетворяет всех. Благодарение Богу, что это так. Как счастливы мы, имея в руках написанное для нас руководство! Что бы мы делали без него? Что сталось бы с нами? К кому обратились бы мы за указаниями? Если бы мы были предоставлены самим себе в вопросе избрания тех или других указаний и постановлений, какое неустройство повлекло бы это за собой! Сколько обнаружилось бы разноречивых мнений!
Нам, быть может, возразят на это, что, хотя мы обладаем Священными Писаниями, мы, тем не менее, окружены сектами, разногласиями, всякого рода вероучениями и бесчисленным множеством богословских школ. Откуда все это? Причину этого следует искать единственно в нашем нежелании подчиниться нравственному авторитету Священных Писаний. Вот в чем заключается тайна зла, истинная причина происхождения всех сект, всех разделений, несущих позор и бесславие Божией Церкви.
Напрасно скажут некоторые, что подобный порядок вещей неизбежен, являясь естественным последствием свободного изучения Божиих истин и свободы личного суждения, столь поощряемых и превозносимых протестантизмом. Мы ни на одну минуту не допускаем мысли, что подобное оправдание устоит пред Христовым судилищем. Мы думаем, что, напротив, эта свобода мысли, эта столь превозносимая независимость суждений стоят в полном противоречии с безусловным и благоговейным подчинением, к которому мы призваны по отношению к нашему благословенному Господу и Учителю. Какое право имеет слуга руководствоваться своим личным суждением, если его хозяин вполне ясно выразил ему свою волю? Его долг предписывает ему не рассуждать, не вопрошать, а только беспрекословно подчиняться. Он, конечно же, не выполняет того долга, если высказывает собственные независимые взгляды.
Все это признается верным, когда дело идёт о земном; но когда вопрос заходит о Божиих интересах, люди считают себя вправе руководствоваться своими личными соображениями. Это пагубное заблуждение. Бог даровал нам Своё Слово и это Слово так ясно, что нельзя не понять его, поэтому если бы мы решились им руководствоваться, если бы мы все склонились в духе безусловного повиновения пред его Божественным авторитетом, не было бы места ни противоречивым мнениям, ни различным сектам. Невозможно допустить, чтобы Священное Писание могло проповедовать противоречащие одно другому учения. Оно не может одному проповедовать учение английской Церкви, другому - учение Церкви пресвитерианской или методистской. Оно никак не может давать противоположные по своей сути основы различным направлениям мысли. Винить Слово Божие в прискорбных разделениях, разрывающих Церковь, значит наносить оскорбление Божественной Книге; одна эта мысль приводит в содрогание преданную Богу душу. Писание не может противоречить самому себе; поэтому все равно, черпают исключительно в нем поучение два человека, или же десять человек: все они должны иметь одни и те же мысли.
Посмотрите, что говорит Апостол Коринфской Церкви, а вместе с тем и нам: "Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа", - заметьте силу этого увещания Апостола, - чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях" (1 Кор. 1,10).
Каким путём следовало достичь этого чудного состояния духа? Следовало бы каждому начать высказывать свои личные взгляды? Увы! именно это-то и произвело все разделение и распри в Коринфской Церкви, вызвав строгое порицание Святого Духа. Бедные коринфяне думали, что они имели право мыслить, судить и избирать по своему личному усмотрению: и к чему же это привело? "Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: "Я Павлов"; "я Аполлосов"; "я Кифин"; "а я Христов". Разве разделился Христос?" (1 Кор. 1,11-12).
Здесь мы видим пред собою личное суждение и неизбежные грустные плоды, которые оно приносит. Всякий человек вправе иметь собственное суждение, и никто не имеет права навязывать свои мнения другим. Что же нам следует делать? Нам нужно отречься от наших личных мыслей и с благоговением признать над собою высшую и безусловную власть Священного Писания. Иначе как мог бы Апостол умолять коринфян "говорить одно", "быть соединёнными в одном духе и в одних мыслях?" Кто должен был предписать им, что именно "всем" им следовало "говорить?" В чем "дух" и в чьих "мыслях" следовало им быть "соединёнными?" Существовал ли в Церкви Божией такой её член, который, какою бы духовностью он ни обладал, имел малейшее право предписывать своим братьям, что им следовало говорить, думать, во что верить? Конечно, нет. Существовал только один безусловный авторитет, - безусловный потому, что он был Божественный; ему должны были, или, лучше сказать, ему имели преимущество подчиняться все. Человеческие мнения, совесть, разум, человеческое суждение - все это не имеет никакой цены в вопросе авторитетности. Слово Божие есть единственный авторитет, и если мы все подчиняемся ему, мы все будем "говорить одно"; не будет между нами разделений, и все мы будем "соединены в одном духе и в одних мыслях".
Чудное состояние! Но оно, увы, в данное время не присуще Церкви Божией; из этого видно, что мы, очевидно, все не руководствуемся одним и тем же высшим авторитетом, безусловным и непогрешимым, - голосом Священного Писания, благословенным голосом, в котором никогда не слышится разногласий, который всегда исполнен Божественной гармонии для освящённого уха.
Вот корень всякого зла. Церковь удалилась от авторитета Христа, каким он изображён в Его Слове. Пока это остаётся непризнанным фактом, напрасно и рассуждать о справедливости той или иной церковной или богословской системы. Если человек не считает своим священным долгом испытывать какое бы то ни было учение в горниле Слова Божия, напрасно и вступать с ним в споры. Если у нас нет Божественного авторитета, нет непогрешимого руководителя, как может кто-либо быть уверен, что он идёт верным путём? Если нам действительно позволено самим выбирать, по которому из многочисленных окружающих нас путей, мы желаем идти, тогда нам приходится отказаться от всякой уверенности от душевного мира и от покоя в сердце, от всякой устойчивости в преследовании нами цели и в наших решениях. Если относительно занимаемого нами места, относительно пути, по которому мы следуем, и работы, которою мы заняты, мы не можем сказать: "Так повелел мне Господь", мы можем быть уверены, что стоим на ложном пути, и чем раньше мы его оставим, тем лучше для нас. Благодарение Богу, чаду или Его служителю ни минуты не следует оставаться в соприкосновении со злом, "Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа" (2 Тим. 2,19). Но как мы узнаем, что есть неправда? Посредством Слова Божия. Все, что в учении в нравственном смысле противоречит Писанию, есть неправда, и во что бы то ни стало мне следует от этого "отступить". Это личное дело всякого: "Всякий". - "Кто имеет уши" (Матф. 11,15). "Побеждающий". - "Кто услышит голос Мой" (Откр. 3,20-21).
Вот в чем главная суть: речь идёт о голосе Христа, не о голосе того или иного известного человека, не в голосе человеческих учителей, но в голосе нашего Возлюбленного Господа и Учителя. Речь идёт об индивидуальной (отдельной) совести, приведённой в непосредственное соприкосновение с голосом Христа, с живым и вечным Словом Божиим, со Священным Писанием. Чтобы все ясно видеть и избавиться от всякой неуверенности, мы имели нужду в высшем, непогрешимом авторитете; нам нужно было иметь пред собою неизменный свет маяка; благодарение Богу, это даровано нам. Бог сказал Своё слово, Он дал его нам; подчиняться ему есть наш долг, а также наше преимущество, наша нравственная безопасность, наше высшее счастье.
Особенно важно, чтобы ничто не встало между совестью и Божественным откровением В Откр. 2-3 мы читаем семь раз повторённое слово: "Имеющий ухо (слышать) да слышит". Слышит что? Что же надлежит нам слушать? "Что Дух говорит Церквам".
Где же раздаётся этот голос? Исключительно в Священных Писаниях, по бесконечной благости Божией дарованных нам, чтобы вести наши души путём мира и истины среди полного упадка Церкви и мрака и смятения крещённого мира. Нет слов на человеческом языке для выражения счастья, которое мы испытываем, подчиняясь Божественному авторитету и безошибочным указаниям дарованного нам путеводителя. Но будем помнить, что мы дадим ответ за то, в какой мере следуем указаниям этого путеводителя и насколько подчиняемся этому авторитету. Напрасно утверждать, что нам даны путеводитель и Божественный авторитет, и в то же время всецело им не починяться; это представляет большую опасность для нас в нравственном отношении. Это было отличительною чертою духовного состояния евреев во дни нашего Господа на земле. Они имели в руках Писания, но им не подчинялись. И одной из прискорбных особенностей христианства нашего времени также является склонность гордиться тем, что оно имеет Библию, тогда как авторитет Библии дерзновенно отрицается им.
Все это мы считаем весьма важным фактом и предоставляем это всестороннему исследованию совести читателя. Действие Слова Божия тщательно заглушается нами. Во всех отношениях совершаются и одобряются дела, не только не основанные на Писаниях, но всецело им противоречащие. Мы не живём исключительными указаниями Слова Божия и не руководствуемся ими.
Все это очень важно и требует внимания всех чад Божиих, где бы они ни встречались. Мы считаем своим долгом обратиться к ним с увещанием по поводу этого знаменательного вопроса. Сознание великого нравственного значения, заключающегося к Книге "Второзаконие", побудило нас написать наше "Толкование" на эту Книгу. Мы возносим горячую молитву Господу о том, чтобы Святой Дух чрез посредство этих страниц напомнил дорогим чадам Божиим, что они должны с благоговением починяться благому Слову Господа. Мы уверены, что отличительною чертою всех тех, которые стремятся быть верными Богу в эти последние часы земного существования Церкви, будут иметь глубокое благоговение по отношению к Слову Божию и полную преданность сердца Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу. Две эти вещи нераздельно связаны между собою одним и тем же кольцом, - священным и несокрушимым.
"Господь, Бог ваш, говорил нам в Хориве, и сказал: полно вам жить на горе сей. Обратитесь, отправьтесь в путь, и пойдите на гору Амореев и ко всем соседям их, на равнину, на гору, на низкие места и на южный край и к берегам моря, в землю Ханаанскую и к Ливану, даже до реки великой, реки Евфрата" (ст. 6-7).
Просматривая эту Книгу, мы увидим, что Господь обращается в ней к Своему народу более непосредственно, более просто, чем в трёх предыдущих книгах; это ещё раз подтверждает истину, что "Второзаконие" не только повторение уже занимавших нас вопросов. Например, в приведённом нами месте не упоминается ни о движении облака, ни о звуке трубы; просто говорится: "Господь, Бог ваш, говорил нам". Из Книги "Числа" мы знаем, что всякое передвижение стана предсказывалось облаком и возвещалось звуком трубы. Но в этой пятой Книге не встречается ни того, ни другого; обстановка несравненно проще: "Господь, Бог ваш, говорил нам в Хориве и сказал: полно вам жить на горе сей". Эти слова исполнены святой красоты, напоминающей нам привлекательную простоту времён патриархов, когда Господь говорил с ними, как человек говорит со своим другом. Господь сообщил Свои мысли Аврааму, Иссаку и Иакову, не прибегая для этого к посредству столба или серебряной трубы. Он был так близок к ним, что не было ни нужды, ни места для чьего-либо посредничества. Он посещал их, садился рядом с ними, пользовался их гостеприимством на правах близкой личной дружбы. Именно эта трогательная простота и придаёт столько прелести повествованию Книги "Бытие".
Нечто совершенно иное мы встречаем в Книгах "Исход", "Левит" и "Числа. В них пред нами раскрывается целая система прообразов, обрядов, постановлений и уставов, временно предписанных народу, значение которых указано нам в Послании к Евреям "Сим Дух Святой показывает, что ещё не открыт путь в святилище, доколе стоит прежняя скиния. Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего, и которые с явствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящиеся до плоти, установлены были только до времени исправления" (Евр. 9,8-10).
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги