ТОП сериал 1978

Глава 32

День одиннадцатый

В общем, не получилось мне уложиться в девять дней, как я планировал ранее.

Ну да ничего, снять сериал меньше, чем за две недели, тоже неплохой результат. Основная масса съёмок закончилась. Вчера вечером мы сняли взрыв люка бункера и эпичную сцену, как Катя отважно спускается внутрь.

Естественно, копать огромный колодец мы не стали, а пошли на хитрость. Один конец двадцатипятиметровой трубы большого диаметра положили на метровый бетонный блок. Таким образом, один конец стал выше другого. Приварили внутри трубы металлические дуги, сделав ступеньки. Установили под определённым углом камеру внизу. Актёров, что должны были стоять в кадре у входа в люк, частично подвесили на тросах. Под наклоном установили растительность. И отсняли якобы спуск внутрь бункера, что расположен на глубине.

Дальнейшие действия в самом бункере будут только во втором сезоне, и для проведения съёмок необходимо будет построить декорации в закрытом помещении. Они и будут являться внутренностями подземного убежища. Но то будет потом, а сейчас мне осталось снять только кадры с монстром, который в первом сезоне представляет из себя летающий столб дыма.

Для того чтобы в кадре клубы дыма действительно являлись клубами, решено было снимать это так:

Гелием были надуто три десятка детских воздушных шаров. Все они друг за другом были помещены в длинный чехол, сшитый из ткани. К самой ткани было пришито множество различных ленточек шириной пять и длиной десять-тридцать сантиметров. Таким образом, у нас получилась летающая волосатая «гусеница». К «носу» этого летающего монстра была привязана тонкая верёвка, за которую это его можно было передвигать.

Естественно, что сняв в кадре такой летающий объект и оставив его без изменений, мы моментально убили бы всю серьёзность киносаги, превратив её в фарс. Естественно, этого мы допустить не могли. Поэтому, как только «гусеница» была готова, начиналась магия кино.

На специально сделанные большие экраны, установленные прямо посреди джунглей, натянули специальную ткань. Установили инфракрасные лампы и на кинокамеру, способную снимать сразу две плёнки, стали снимать сцены «гусеницы» и актёров, облучая прожекторами фон.

(« Ну а далее весь процесс будет выглядеть так… В кинокамеру заряжается две плёнки. Одна из них обычная — негативная. После съёмок она будет перепечатана в позитив. Другая плёнка — чёрно-белая инфрахроматическая, то есть чувствительная к инфракрасному излучению. Далее идёт съёмка сцены. Съёмки производятся на обе плёнки сразу. Обычная плёнка фиксирует актёра на чёрном фоне. Эту плёнку до поры не трогают. Вторая же плёнка отправляется на проявку, в процессе которой заодно сильно увеличивают контраст. В результате получается отчётливая маска чёрного силуэта с прозрачным фоном, вместо чёрного экрана. Именно для этого и нужны облучающие его приборы. Дальше всё происходит по принципу двойной экспозиции. Первая (обычная плёнка) не проявлена и меняется местами со второй (с чёрной силуэтной маской), уступая ей место ближе к объективу. Таким образом, плёнка с маской становится щитом, прикрывающим вторую плёнку с обычной экспозицией. После этого происходит съёмка пейзажа. Затем убираем плёнку — «щит» (с чёрной силуэтной маской) и на выходе получаем джунгли плюс прозрачная «гусеница». После этого останется лишь превратить эту прозрачную фигуру в злой дым. Сделано это будет простым и сверхэффективным способом — второй плёнкой на этот раз будет служить снятый дым от покрышек, который мы подложим под отснятую плёнку с прозрачной фигурой. На выходе прозрачный силуэт «гусеницы» становится чёрным дымом, и мы несём плёнку в проявку».)

((с) Небольшой адаптированный фрагмент текста из «Регрессор в СССР. Куба далеко? Куба рядом!» Книга 10. Глава 17. https://author.today/reader/156628/1552494 Прим. автора)

Убрали экраны и сняли общий фон. После этого подожгли пару покрышек и отсняли чёрный дым. Затем переместились на другую площадку и снова сняли сначала при включённых инфракрасных прожекторах, а затем без них.

В конечном итоге должно было получиться вот что.

На фоне джунглей парило прозрачное продолговатое нечто. Для того чтобы кадры выглядели более убедительно, после монтажа художники-аниматоры должны будут заретушировать верёвку и немного подкрасить контуры «гусеницы», чуть размыв границы силуэта.

В этом сериале я применил технологию, которую испытывал в Ботаническом саду в Москве, когда снимал «белочку» Севу среди растений. Именно там обкаталась технология, что будет применена при создании не только фильма про инопланетянина-убийцу, но и многосерийки про остров.

К вечеру всё было снято, и я объявил общий сбор.

— Товарищи, разрешите поздравить Вас с окончанием съёмок.

— Ура! — воскликнули люди, захлопав в ладоши.

Величайший режиссёр всех времён и народов выдержал небольшую паузу, давая коллективу насладится моментом и, почесав затылок, продолжил:

— Но работа с картиной на этом ещё не закончена. Она переходит на этап монтажа и переозвучки большей части сцен. Вообще, по плану сейчас нам нужно было бы начинать снимать новый фильм, а монтажом заняться позже, но так как мы опередили любые мыслимые сроки раз в пять, то, чтобы не терять время даром, будем монтировать и переозвучивать не дома, а здесь — то есть в студии, что находится на барже «Ласточка». А это значит, что как минимум на неделю мы переселяемся отсюда на пароход, где будем жить и работать, перемещаясь между пароходом и морской баржей на катере. И произойдёт это переселение завтра.

Раздалось расстроенное:

«У-у-у!!»

Оно собственно было и понятно, ведь никому не хотелось уезжать из Рая.

Я поднял руку и продолжил:

— Но уедут отсюда не все. Съёмочная группа и бригада строителей во главе с Яковом Евсеевичем Корнеевым останутся тут и займутся поиском необходимых видов пейзажа, согласованием найденных мест с администрацией города и оборудованием будущих съёмочных площадок.

На этот раз раздалось множество радостных голосов.

— Ура!

И это тоже было понятно, ибо Рай есть Рай и в нём пожить лишнюю недельку-другую хочется всем и каждому.

После этого отошёл чуть в сторону, тем самым уступая место спикера товарищу Лебедеву.

Тот, в общем, ничего нового не сказал. Так же как и я, поздравил, так же как и я, поблагодарил, а кроме того, напомнил о дисциплине и ответственности перед страной.

В завершении мидовец пожелал всем дальнейших успехов и сообщил, что завтра подъём не в семь, а в шесть. В семь будет завтрак, а в восемь за нами приедут автобусы.

— Ну что, Васин, тебя, значит, можно поздравить с промежуточным результатом, — по окончании собрания обратился ко мне Лебедев.

— Можно, — сказал я, в очередной раз за сегодня почесав волосы на голове.

— Ну, тогда поздравляю и хочу спросить: Чего ты чешешься-то? Голову не мыл?

— Мыл.

— Тогда чего? Вши, что ль, завелись?

— Нет у меня никаких вшей. Во всяком случае, медики педикулеза не обнаружили.

— Тогда что — аллергия?

— Если только на жару, — поморщился я и сообщил: — Вообще, если честно, меня волосы уже начали бесить. Пожалуй, пойду сейчас в город и постригусь.

— Постригись, — кивнул тот, но чуть подумав, добавил: — Э-э, погоди. Ты что, стричься собрался?

— А я о чём только что говорил?

— Э-э, ну да… Но, может, не надо?

— Это почему?

— Ты, наверное, знаешь, я к таким, как у тебя, причёскам отношусь скептически, но ведь ты не только режиссёр, но ещё и певец.

— И что?

— Так причёска это же твой товарный знак — это марка. Если ты пострижёшься, тебя никто узнавать не будет.

— Да я петь-то собственно больше и не собираюсь, — ответил я. — Так что по фигу.

— Как это? Вообще?

–Если про «по фигу», то вообще, а если про пение, то… надоело мне петь. Не хочу. Не нравится мне на сцене скакать. Так что с исполнением я завязываю. Во всяком случае — пока. Ну а если соберусь, то к тому времени волосы уже отрастут.

— Раз так, то стригись, наверное, только… — неуверенно произнёс собеседник.

— Только не говорите, что этот вопрос нужно решать с Москвой.

— Вообще-то, наверное, нужно. Ты фигура Союзного масштаба и решения по тебе уже давно принимаются на высшем уровне.

— Отрастут, — махнул я рукой, и собрался было пойти и обкорнаться прямо сейчас, пока Москва мне не запретила, но остановился, вспомнив о том, что не снял ещё клип, который собирался.

«Блин, а ведь там я должен быть не стриженный, а с причёской», — вздохнул я и, посмотрев на море, почесал себе шевелюру.

— Что, передумал? — увидев мои колебания, спросил мидовец.

— Нет. Просто отложил, — пояснил я и спросил: — А когда у вас связь с «Центром»?

— Завтра. А что ты хотел?

— Тексты песен им передать. Чтоб они отцензурировали.

— Пиши их сейчас. Завтра днём будет радиосвязь. Я их передам и, думаю, к вечеру мы получим ответ, — сказал Лебедев, а затем уточнил: — Текстов несколько?

— Да, — кивнул я. — Один для меня, два для американок. Тот, что для меня, уже цензуру прошёл. И именно для того клипа у вас в сейфе на корабле лежит килограммовая золотая цепь, полукилограммовый золотой браслет и три огромных перстня.

Да, чтобы получить этот реквизит мне пришлось пободаться. Ну ни в какую никто из больших начальников не хотел разрешать мне скупить полтора килограмма золота и сделать из них необходимый атрибут.

Чиновники всех министерств и ведомств категорически заявляли, что такого барства ни в каких советских клипах никогда не было и быть не может.

На это я говорил, что клип будет не советским.

А они отвечали, что им всё равно.

А уж когда посчитали стоимость золота, то вообще перестали со мной говорить, а лишь крутили пальцем у виска.

Я плюнул на них, сам посчитал стоимость. Оказалось, что сейчас стоимость золота 583-й пробы — 24 рубля 80 копеек за грамм. А золото 999-ой пробы — 42 рубля 88 копеек за грамм. Я не был мажором, поэтому посчитал, что 999 проба — это будет не только чрезмерно расточительным, но и крайне вызывающим. Негоже советскому комсомольцу козырять такими высокими пробами. А потому решил не выделяться из народа и купить два килограмма золота низшей — 583-ей пробы. После небольших подсчётов становилось очевидным, что для этого мне понадобится 49 600 рублей. Вполне возможно, что моя идея обойдётся дороже, ведь без помощи административного ресурса скупать золото мне предстоит в изделиях в магазинах. А это, скорее всего, лишние затраты.

«Ну да ничего — искусство требует жертв, — решил я. — Скуплю, найду ювелира, он сделает работу, а после съемок это золотишко можно будет и продать, ведь всем известно, что золото есть золото. А значит, обязательно найдётся тот, кто захочет его купить».

Но наши бюрократы, узнав о моём хитром плане, вновь устроили кипиш, заявив, что комсомолец и полтора килограмма золота ­— две вещи абсолютно несовместимые, диаметрально противоположные и вообще находящиеся на разных полюсах мироздания.

Я хотел было парировать эти слова, рассказав про комсомольцев девяностых, которые, с лёгкостью приватизировав предприятия, положили к себе в карманы не килограммы, а сотни тонн золота, но не успел, ибо, видя мои непоколебимые намерения, в конце концов мне вынесли приговор:

— Вывоз за границу драгоценных металлов в больших количествах гражданам страны категорически запрещён!

Удар был сильный. И хотя в самом клипе золотая атрибутика занимает немного времени, но, тем не менее, она является важным элементом, который запоминается зрителю. Пришлось идти на фальсификацию и, к радости бюрократов, отказаться от идеи золотой бижутерии. И, вспомнив пословицу: «Не всё то золото, что блестит», заменить золото на латунь.

И хотя латунь была тоже недешёвым металлом, но ни в какое сравнение с золотом в это время она не шла. Поэтому мне относительно легко удалось заказать и в конечном итоге получить суперкультовые вещи любого бандоса девяностых, при виде массивности которых многие бы из подобного контингента обзавидовались бы и обязательно упали бы в обморок.

Тем временем мидовец кивнул и сказал:

— Помню, что лежат твои побрякушки, только не помню, что за клип ты собрался снять.

— Это будет сюрпризом.

— Не уверен, что такие сюрпризы нам понравятся, — хмыкнул мидовец. — Что же касается несогласованных ещё текстов, то напиши нейтральные — без иносказаний и двойных смыслов, и никаких сложностей с цензурой не будет.

— Подумаю, — пообещал я.

На самом деле одной из американок я хотел предложить композицию, в которой текст был не совсем нейтральный и даже, можно сказать, совсем не нейтральный.

В том, что моя идея прокатит, я очень сомневался. Но уж больно хотелось мне эту песенку запустить в мир. А вдруг прокатит? Не так, так этак… А значит, надо было действовать. Ведь одно дело просто прочитать текст, а другое дело — слушать текст вместе с музыкой.

Поэтому я решил отправиться записывать песни уже сегодня.

Мобилизовав Юлю с Севой, затарилсь продуктами с кухни, и водитель Лебедева любезно согласился отвёзти нас в Гавану. По дороге в продуктовом магазине закупились необходимыми для творчества эликсирами, и уже через полтора часа оказались у себя — в звукозаписывающей студии.

На следующее утро в начале десятого автобусы с актёрами прибыли в столицу Кубы. Пока актёры размещались в своих каютах на лайнере «Михаил Калинин», я уже давно смонтировал первую серию сериала и занимался второй. Актёров первого плана на баржу привёз катер. Я провёл их в студию, которая была предназначена для дубляжа. Рассказал, как они будут работать, сняли пробный дубль и я, убедившись, что всё нормально, оставил их наедине с двумя звукорежиссёрами, а сам удалился в кабинет монтажа, где продолжил работать.

В двенадцать часов дня появились члены «тройки плюс».

— Как дела? — осведомился Лебедев, поздоровавшись. — Тексты написал? А то я сейчас в посольство собираюсь ехать.

— Да. Всё написал. И тексты и песни, — улыбнулся великий музыкант-композитор.

— Вот как? Всё вчера написал? Молодцы! Одним словом — профессионалы, — похвалил он и спросил: — Послушать можно?

— Конечно, — сказал я, пригласив гостей присаживаться на свободные стулья. Достал катушку и пояснил: — Первая песня — та, для которой нужна золотая бижутерия. Пою я. Следующие две композиции спела Юля. Американские дочки будут петь под её фонограмму. Во всяком случае, пока не научатся. Это сделано для того, чтобы не морочиться с их вокальными данными. Сейчас у меня попросту нет времени этим заниматься. Итак, вторая композиция, выдержанная в роковом исполнении и предназначается для старшей дочки американца. Третья же композиция выдержана в более лёгком стиле и предназначается для младшей дочери. Текст для третьей песенки написан на испанском языке.

— А откуда ты знаешь испанский? — удивился Минаев.

— Учил немного, словарь есть, да и товарищ Рюмин некоторые предложения перевести помог, — частично соврал я.

Чтобы больше не терять времени, передал Лебедеву листок с текстом первой песни, после чего нажал на магнитофоне кнопку «PLAY».

Первые две композиции на лице слушателей особых эмоций не вызвали. Из этого я сделал вывод, что начальство к моим выкрутасам уже привыкло, а значит, работать в дальнейшем мне будет легче. И это не могло не радовать.

Но вот когда я включил композицию №3 — ту, которая предназначалась для младшей дочери американского посланника, члены тройки впились в текст, затем переглянулись, а Лебедев прошептал:

— Васин! Ты с ума, что ль, сошёл?!? Откуда ты взял этот текст?

— Вам не понравилась песня? — якобы удивился я такой реакции, перемотал плёнку чуть назад и включил магнитофон вновь.

https://youtu.be/kTqwy6ay1HQ?t=46 Nathalie Cardone — Hasta siempre