Требуется репетитор для горе-ведьмы

Глава 5. Ника приятно удивляется и решает утереть врагам нос

Очухалась Ника, сидя в глубоком кресле. Каким чудом сол Моризо умудрился перетащить его из соседней комнаты, не выпуская из рук ее саму? Вопрос интересный. Хотя ответ на него был вполне банальным — обычной магией. В ней учитель уж точно силен. Рядом с креслом стоял столик, на нем лежала книга.

В руках у солы Ренуар исходила парком все та же голубая чашка. Только на этот раз в ней была не вода, а кофе. Крепкий, душистый, с кардамоном и мускатным орехом.

Губы сами потянулись к бокалу, ноздри вдохнули изумительный запах… Ника сделала крохотный глоток и расплылась в счастливой улыбке.

— Рэй, — промурлыкала она, лукаво сверкая глазами, — ты такой душка!

Куда только подевались слезы? Такая Ника была куда больше похожа на себя настоящую. И Рэймонд от души рассмеялся.

— Вот же нахалка! — сказал он с восхищением. — Ладно, пусть будет так. Можешь называть меня на «ты», но только не при отце. Боюсь, твой папа не поймет такой фамильярности.

Ника от счастья взвизгнула, попыталась вскочить и плеснула напитком на блузку.

— Ой! — Она моментально расстроилась. — Папа многое не понимает.

Сказано это было так, словно в испачканной блузе виноват никто иной, как сол Ренуар. Ника поставила кофе на столик и пальцем пощупала пятно.

— Ну вот, — сказала девчонка с грустью, — такую хорошую рубашку испортила.

Выглядела она при этом настолько расстроенной, что Рэй проникся.

— Горе ты мое, — сказал он, — это все ерунда. Смотри!

Он что-то прошептал и прищелкнул пальцами. Ника снова ойкнула. Пятно сначала посветлело, а потом исчезло вовсе.

— Как это? — Девчонка подняла на учителя восхищенные глаза.

Это было так приятно, что тот не сдержался:

— Легко! — Сказал он слегка рисуясь. — Простейшая магия.

Восхищение в глазах юной ведьмочки сменилось обожанием.

— Я тоже так хочу! Научишь?

Бровки домиком, ладошки просительно сложены на груди, глаза несчастные-несчастные.

Рэй только покачал головой.

— Как же вас женщин иногда сложно понять! Такая ерунда приводит вас в восторг…

— Ты что! — Ника даже забыла про слабость.

Она вскочила и принялась курсировать по комнате от окна к двери и обратно, рассуждая на ходу:

— Это такая полезная штука! Вот так в гостях капнула чем на себя, и от обиды хоть вой! А тут бац! И будто ничего не было. Или если на диван что-то нечаянно пролилось… Знаешь, как папа ругается?

Рэй с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— И часто ты диваны портишь? — Стараясь быть серьезным, поинтересовался он.

Ника беспечно отмахнулась.

— Бывает. И не только диваны. Папа так и называет меня — Ника тридцать три несчастья.

Она словно гордилась своим прозвищем, по крайней мере, расстроенной точно не выглядела.

— Тебе подходит, — подтвердил Рэй.

— Смейся-смейся, — девчонка на миг притормозила и оглядела комнату, — и радуйся, что у тебя здесь нет диванов.

— Могу тебе для этих целей предоставить тебе кресло…

Сол Моризо уже не пытался сдерживаться и откровенно улыбался, благо, ученица совсем не обижалась. Она плюхнулась в означенный предмет меблировки, практически залпом выпила злосчастный кофе и снова спросила:

— Так научишь?

— Научу. Но не сегодня.

— Почему?

И снова эти несчастные глаза.

— Потому! — Рэй отобрал у нее кружку и, от греха подальше, переставил на подоконник. — Сегодня мы узнаем, что о тебе думает индикатор. — Он указал пальцем на книгу. — А потом ты поедешь домой. Там как следует поешь, выспишься, а завтра уже начнешь заниматься.

— Я не хочу завтра! — расстроенно вскричала Ника.

Рэй ехидно приподнял бровь.

— Если мне не изменяет память, — произнес он, — кто-то всего лишь час назад клялся, что ни за что не станет заниматься и пытался с отсюда сбежать!

Ника лукаво прищурилась и как ни в чем не бывало выпалила:

— Не было такого!

И сол Моризо легко согласился:

— Ну хорошо, пусть не было. Но заниматься мы все равно будем завтра. А пока бери книгу и открывай.

Девушка больше не стала спорить. Ей и самой было интересно, что такого может о ней рассказать древний фолиант. Она взяла со столика книгу, та сама собой открылась посередине. И на этот раз ее страницы уже не были пустыми.

Магия начертала на книжном развороте двенадцать прямоугольников, расположенных в четыре столбца. По шесть штук на каждой странице.

Слева в верхнем ряду Ника без проблем узнала символы огня и воды. Она их видела сотню раз в учебниках в академии. Огонь, к вящему удивлению девушки, стоял первым. Под ним проявилась надпись: «Активация не завершена». Сола Ренуар вспомнила, как все полыхало в экзаменационном зале, довольно хмыкнула и перешла к символу воды. Текст под ним гласил: «Способность активирована полностью».

— А почему огонь первый? — задала она вопрос.

— Это твой основной навык, — ответил Рэй. — То к чему у тебя наибольшая предрасположенность.

Ника провела рукой по странице. Символ огня был горячим. От прикосновения ладони во все стороны разлетелись искры. Но девчонку они отчего-то не напугали, скорее наоборот обрадовали. И она провела по значку еще несколько раз туда-сюда, с любопытством наблюдая, как послушный огонь выплескивает наружу свои частички.

Сол Моризо ей не мешал.

Наигравшись, Ника коснулась воды. Знак был прохладным. Из-под пальцев вниз сразу же потекла тоненькая струйка. Девушка ойкнула и отдернула руку. Не хватало еще вымокнуть! И струйка исчезла, не добежав до края страницы. Под огнем было две алые клетки, под водой — две голубые.

Третьим слева направо был символ земли. Чуть ниже надпись: «Активация в начальной стадии». Ячейки под надписью оказались зелеными. Последним — символ воздуха с надписью: «Активация отсутствует». Цвет прямоугольников в этом столбце был серебристо серым.

Ника вздохнула и посмотрела на учителя:

— Первой должна быть вода, — сказала она уверенно, — с ней мне проще всего. Она меня всегда слушается. Мне за нее на экзамене поставили целый балл. А за огонь ничего!

Сол Моризо заглянул ученице через плечо, еще раз изучил картинки и повторил:

— И все-таки твоя основная стихия — огонь. Только он еще не до конца активирован. А почему у тебя первой проявилась вода, я не знаю. Иногда такое случается.

Случается, так случается. Ника не собиралась долго ломать голову над подобной аномалией. У нее была в запасе еще целая куча вопросов.

— Хорошо, — согласилась она, — а что означают остальные знаки?

Девушка указала на восемь оставшихся прямоугольников. Надписей там не было вовсе.

— У всех по-разному, — уклончиво ответил мужчина. — Дотронься, и узнаешь.

Ника не стала спорить. Она поспешно коснулась пальцем верхнего красного знака и тут же прочитала: «Дух огня!»

Рэймонд изумленно присвистнул. И девушка поняла, что сотворила нечто экстраординарное. И прочертила ладонью по всему второму ряду.

Надписи появились и в оставшихся трех ячейках. И были они как под копирку — дух воды, дух земли, дух воздуха.

Рэй странно булькнул и выхватил книгу из ее рук. Он смотрел на страницы таким взглядом, словно не мог поверить в то, что видит. А Ника молчала. Она вовсе не понимала сути происходящего. Наконец мужчина вернул ей фолиант и произнес:

— И это тебе внушили, что ты бездарь? Идиоты…

Девушка уставилась на разноцветные значки. Уточнять, кого учитель назвал идиотами, она не стала, но очень понадеялась, что солу Кодэ.

Всю дорогу домой Ника сгорала от любопытства. Ей безумно хотелось узнать, что же спрятано в оставшихся четырех прямоугольниках. И для чего нужны духи стихий, ей тоже не сказали. Сол Моризо, загадочно улыбаясь, просто вытолкал девицу за дверь.

На ее попытку просочиться обратно и продолжить урок, он заявил:

— Завтра, Ника, все завтра. Ты сегодня устала. Нельзя за один раз расходовать столько силы.

И дверь захлопнулась.

От досады Ника пристукнула по двери кулаком, добавила сверху ногой, больно убила палец и, убедившись, что все это бесполезно, поковыляла во двор. Там ее ждал отец.

— Папа, — сказала девчонка, едва усевшись в машину, — завтра прикажи разбудить меня пораньше. Учитель сказал приходить к десяти. Нам нужно много успеть.

Сол Ренуар недоверчиво покосился на девчонку, попытался понять, шутит та или нет. А когда не смог, на всякий случай пощупал ей лоб. Лоб был нормальный, теплый, как у всех здоровых людей.

— Что там с тобой делали? — Осторожно поинтересовался он. — Днем я тебя тащил на урок чуть не силком, а теперь ты готова сама сюда бежать. Ты здорова, доченька?

Ника небрежно отмахнулась.

— Да все нормально, па.

А потом вдруг обернулась и с горящими глазами заявила:

— Я, оказывается, уникум! Представляешь? А мои учителя — идиоты!

Сол Ренуар, который как раз выезжал со двора, едва не врезался в стену.

— Кто твои учителя? — уточнил отец, решив, что ослышался.

— Идиоты! — Довольно повторила Ника.

Мужчина немного помолчал и снова спросил:

— А с чего ты это взяла?

Ника пребывала в эйфории, а потому подвоха в вопросе отца не почуяла.

— Мне Рэймонд сказал. — Ответила она беспечно. Потом вспомнила про уговор и исправилась. — Сол Моризо.

Если отец и счел подобные речи неподобающими, то вслух высказывать этого не стал. Слишком довольна была дочь. И это не могло не радовать. Но на будущее сделал себе заметку, побеседовать с магом с глазу на глаз и уточнить, чему тот собирается учить его девочку.

Всю ночь Нике снились духи стихий. Они лезли к ней из стен, заползали в окна, спускались по люстре с потолка. Они хватали ее за руки, кричали хором, чего-то хотели… Но девушка никак не могла понять, чего. Проснулась она на рассвете, как ни странно, прекрасно отдохнувшая и изрядно заинтригованная.

Время, оставшееся до занятий, тянулось и тянулось, ему не было конца. Ника успела поесть, поплескаться в бассейне, почитать книгу и довести отца до белого каления бесконечными вопросами: «Нам скоро ехать?» В конце концов, сол Ренуар не выдержал, загнал не в меру активную дочурку в машину и повез, надеясь в тайне, что удастся спихнуть ее учителю раньше срока.

К дому сола Моризо семейство Ренуар подкатило за полтора часа до начала занятий. Ника выскочила из машины первой, вытащила на свет божий вконец ошалевшего папашу и вприпрыжку помчалась к заветной двери по лестнице.

Сол Моризо их ждал.

— Ну что ж, — сказал он загадочно, пожимая руку отцу семейства, — вы продержались куда дольше, чем я ожидал. Честно говоря, думал, что она вас притащит, едва рассветет.

Сол Ренуар восхищенно хмыкнул и бросил на дочь осторожный взгляд. Та уже угнездилась с ногами в кресле и увлеченно листала какую-то толстенную книгу. Ей было совсем не отца.

— Сол Моризо… Рэймонд, — просительно произнес мужчина, — пока Вероника занята, мне нужно с вами поговорить.

И получил в ответ:

— Нет.

— Почему? — Сол Ренуар от неожиданности даже не сумел обидеться.

Учитель был серьезен.

— Вы забыли на каких условиях я согласился обучать вашу дочь?

— Помню, но… — вид у мужчины стал смущенным.

— Никаких «но». Вы обещали, что не будете вмешиваться в процесс обучения. Никогда. Ни при каких условиях. Если вы передумали, я могу прекратить занятия прямо сейчас. Это ваше право.

Рэй сложил на груди руки. Стало понятно, что он от своих слов не отступит. И сол Ренуар пошел на попятную. Он снова бросил взгляд на притихшую дочку, с большим трудом подавил желание оставить ее тут и не забирать вовсе, потом молча пожал магу руку и… ретировался.

Дверь за ним закрылась.

Едва Рэй вошел в комнату, Ника поспешила его обрадовать:

— У меня открылись еще две картинки!

— Серьезно? — Учитель был по-настоящему удивлен.

Он уселся на подлокотник Никиного кресла и заглянул в книгу. Под двумя из стихий — огнем и водой — действительно окрасились последние ячейки.

— Уникум, — сказал он почти ласково. — Счастливица.

Ника польщено зарделась. И поспешила спросить:

— А что это значит?

Вместо ответа она услышала:

— Не спеши, всему свое время. Сначала расскажи мне, что тебе снилось?

— Ничего, — отчего-то девчонке неловко было признаваться, что всю ночь она пыталась завести дружбу с духами стихий.

— Совсем? — Сол Моризо посмотрел на ученицу с усмешкой. И, увидев ее смущение, констатировал: — Врушка. Быть такого не может.

Ника вздохнула. Все-то он знает.

— Ну снилось. — Призналась она. — Только я не поняла, чего они от меня хотят!

— Духи?

— Да. — Девчонка выпалила возмущенно: — Орали себе и орали. Я их никак не могла успокоить.

— Чудесно!

Сол Моризо потер руки, пересел на свое место и открыл какую-то тетрадь. Было видно, что мужчина жутко доволен. Только чем? Ника не поняла, но решила, что он обо всем расскажет сам, когда придет время.

— Иди сюда, — Рэй указал на стул рядом со своим столом.

Ника подошла.

— Садись, закрой глаза и постарайся вспомнить, как точно выглядели твои визитеры.

Она поспешила выполнить указания. Правда глаза закрыла не плотно, оставила щелочки, чтобы сквозь ресницы можно было подглядывать. Со своего места девушка увидела, что перед учителем лежит большой альбом. Сам он взял в руки карандаш, коснулся грифелем чистого листа, но писать ничего не начал.

— Рассказывай свои воспоминания вслух и не подглядывай. Это важно. — Попросил сол Моризо. — Какая стихия была самой яркой?

Ника честно задумалась. Как тут решить, что было ярче всего? Все ее ночные гости были словно слегка стертые, нечеткие. Хотя иногда… Она наморщила лоб, пытаясь восстановить события сна. Точно! Девушка издала победный вопль, от которого мужчина вздрогнул и выронил карандаш.

— Точно! Огонь!

— И нечего так орать…

Голос Рэя стал ворчливым, но по лицу его было видно, что он невероятно доволен.

— Простите, я больше не буду… — Проговорила Ника. И тут же спросила: — А зачем вам карандаш, если вы ничего не пишите?

— Та-а-ак, — протянул мужчина, — кто-то тут еще и подглядывает. Так дело не пойдет. Погоди.

Он вышел из комнаты и скоро вернулся с черным шелковым шарфом в руках.

— Придется завязать тебе глаза, иначе ничего не получится.

— Я больше не буду!

— Будешь, — расхохотался Рэй, — ты точно будешь. Ты вообще не умеешь подчиняться правилам. Так что потерпи, это ненадолго.

Он завязал девчонке глаза, проверил точно ли та не сможет подглядеть, занял свое место за столом и снова взялся за карандаш.

— Итак, огонь. Каким он был?

Ника сначала решила надуться, но надолго ее не хватило. Было чертовски любопытно. И она начала рассказывать. Сначала скупыми фразами, кратко. Потом вошла во вкус и рассказ ее расцвел множеством интересных подробностей.

Сол Моризо сидел за столом, глаза его тоже были закрыты. Лицо стало отрешенным. Руки лежали на столешнице. Губы шептали заклятие. Грифель карандаша сам бежал по бумаге. От его касаний на свет божий появлялись прекрасные картины. Цветные. Почти живые. И это было настоящее чудо.

— Почему три?

Ника вертела в руках получившиеся картинки. Вопрос ее был не совсем справедлив. А в голосе обиды куда больше, чем удивления. На самом деле, картинок было четыре. Просто с трех на нее смотрели четкие, яркие изображения, а на четвертой…

М-да, здесь волшебный карандаш Сола Моризо нарисовал клубящийся туман, плавно переходящий в густые облака. В разрывы меж облаков кое-где проглядывало ночное небо. На нем были видны сияющие колючки звезд. При желании можно было даже разглядеть луну…

И это все. Дух воздуха прятался за облаками и был очерчен таким расплывчатым силуэтом, что угадать по нему хоть что-то было нельзя.

Впрочем, на остальных листах, не смотря на четкий рисунок, духов тоже невозможно было опознать. У воды кто-то пушистый старательно стряхивал со шкурки воду и выглядел странным спиральным объектом, не поддающимся идентификации.

Из огня виднелось иссиня-черное пятно, довольно большое, если изображение, конечно, было правдиво. На картине с землей очень красиво была нарисована трава, растущая меж корней, небольшой холм и в его основании норка.

При желании Ника могла разглядеть и букетик лесных цветов, и одинокий гриб, примостившийся на пригорке и даже алого жучка, ползущего по травинке. Только не духа земли. Вместо него из норы смотрели два светящихся огонька.

Ника прищурила глаза, попыталась вглядеться, но в сердцах отбросила листки прочь.

— Да кто же там? Нет, не вижу…

— Значит, еще не пришло время, — философски заметил Рэй. — Каждая стихия проявится ровно в срок. Не нужно ее торопить.

Девчонка обиженно засопела. Сложно в девятнадцать лет соблюдать какие-то там глупые сроки. Хочется все и сейчас! Жаль, не выходит.

— А сколько стихий у тебя? — спросила она внезапно.

Маг словно ждал ее вопроса:

— Четыре. Как и у тебя. Это не редкость. Обычно, рано или поздно, по все они открывают свою силу. А вот дух мне подчиняется только один.

Ника хотела спросить какой, но отчего-то выпалила:

— Так мало?

И тут же поняла, что сморозила глупость. Но Рэй не обиделся.

— Не мало. Так бывает у всех. Два духа — это уже огромная редкость. А четыре, как у тебя, я видел только один раз. — Он замолк и исправился. — Даже не видел. Слышал.

Юная волшебница приосанилась и произнесла гордо:

— Да! Я уникум! — Потом слегка погрустнела и добавила. — А они все идиоты. Но мы же утрем им нос?

Она посмотрела на учителя с такой надеждой, что тому внезапно захотелось ее обнять и успокоить. Вместо этого мужчина усмехнулся:

— Вот так новости! Ника решила бороться?

— Да, — сказала она твердо. — Бороться и победить!

— И академию ты бросать не станешь?

— Вот еще!

Вероника Ренуар опасно прищурилась.

— Теперь, когда все так интересно? Ни за что! Я еще всем покажу, где раки зимуют!

Ника опять взялась за картинки. А Сол Моризо окинул долгим взглядом девичью фигурку и подумал: «С этим надо что-то делать… Как бы тебе помочь?» И вдруг сказал:

— Хочешь, я тебя познакомлю с духом земли, который мне служит?

— Познакомлю?

Глаза у девчонки сделались от изумления круглыми, как у совы. А листы сами посыпались из рук на стол.

— С ним можно познакомиться?

Рэй загадочно улыбнулся, что прошептал, сделал странный жест и… Рядом с ним появился огромный пес, чем-то похожий на волка. Только лапы и живот у него были белые, а спина, как и положено приличному сыну леса, серой. Смотрелся он очень грозно.

Дух сразу увидел девчонку. Слегка прижал уши и потянул воздух черным блестящим носом. А потом вдруг радостно завилял хвостом.

— Кис, — сказал Рэй серьезно, — познакомься, это Ника, моя ученица.

Комнату огласил восторженный «Гавк» и на Нику набросился счастливый ураган с кошачьим именем Кис. Кресло, не выдержав напора, завалилось на пол. И Нику тут же принялись вылизывать влажным, горячим языком.

Давясь смехом и пытаясь закрыться ладонями, она прокричала:

— Рэй, а он дух чего?

— Земли!

— Господи, а почему же такой мокрый?