Требуется репетитор для горе-ведьмы

Глава 8. Ника попадает на переэкзаменовку и наводит на преподавателей ужас

Духом воздуха оказался маленький грифон, совсем еще ребенок. Он с трудом держался в воздухе, смешно трепеща полупрозрачными крылышками, и только-только учился летать. Звали его, как поведала магическая книга, Арчи. Но сам фамильяр прошептал Веронике на ушко, что мама его зовет Ветерок.

Джун сразу взял над воздушным ребенком шефство. Он важно расхаживал по поляне вдоль озерца и катал маленького грифа на спине. Ветерок жмурился от счастья и ласково курлыкал.

Ника смеялась и хлопала в ладоши. Даже Рэй снял ненавистные очки, засунул их в карман и целиком отдался всеобщему веселью.

В этот день юной волшебнице покорился воздух. Легко, без малейшего усилия. Так, словно ветер всегда жил ее в душе, только она сама об этом не подозревала. Впрочем, наверное, так оно и было.

С этого дня на занятия выезжали только в парк. Сол Ренуар махнул рукой на условности и предоставил магу полную свободу действий. Занятия проходили весело. Фамильяры резвились, Ника грызла гранит науки с азартом и удовольствием.

Духи воды и земли на волю пока не стремились, зато девчонка сумела освоить все четыре стихии и выучить уйму заклинаний. За короткий срок Рэймонд Моризо смог сделать то, чего не удалось добиться соле Кодэ за целый год. И Ника была ему благодарна.

Две недели пролетели, как один миг — счастливый и незабываемый. Пришло время переэкзаменовки. И на этот раз Ника ни капли не боялась предстать на суд ученой комиссии. Чего бояться? В ней бурлила такая мощь, которую сложно было удержать внутри.

И девушка твердо решила, что бояться должен кто-то другой. Да хоть бы сола Кодэ! А она, Вероника Ренуар, еще посмеется над этим страхом.

Какого дьявола в ней проснулось это дикое желание «дразнить гусей» Ника не могла бы объяснить даже сама себе. То ли надоело притворяться невидимкой в безжалостном человеческом муравейнике, то ли почувствовала уверенность и правоту? Скорее, и то, и другое. Но на экзамен она надела красивое, ни капли не скромное, платье и комплект с черными бриллиантами, подаренный папенькой.

Сол Ренуар взглянув на эту роскошь, не слишком одобрительно кхекнул, но, рассудив, что дочь вполне заслужила поблажку, присовокупил туда же серьги. Все равно обещал подарить.

В свежеотремонтированный экзаменационный зал Ника вплыла, сияя как новогодняя елка, обозрела вытянувшиеся лица, встала, гордо задрав подборок, и внезапно почувствовала удовлетворение. «Получите! — подумала она не без злости. — И можете хоть лопнуть от зависти. У вас такого точно никогда не будет!»

В зале было тихо-тихо. Девушка стояла и слышала лишь собственное дыхание да частый взволнованный стук сердца. Так продолжалось довольно долго.

Первой взяла себя в руки сола Кодэ. На голове ее красовался модный парик. Похоже, волосы старой ведьме так и не удалось отрастить.

— Вероника Ренуар? — Подала она голос. — Удивили. Мы думали, что вы не вернетесь.

В этих словах абсолютно не было иронии. Лишь изумление и недовольство. И Ника очередной раз подумала, что классная дама куда больше бы обрадовалась, не явись ненавистная ученица вовсе.

«За что она меня так не любит?» — мелькнуло в голове.

— Тяните билет, сола Ренуар, чего стоять без толку. — Отмер профессор Атталь. И, не сдержавшись, добавил колкость: — Пока вы тяните только время. А у нас его не так много. На переэкзаменовку отводится час. И время пошло!

Ученице его слова показались ужасно обидным. Но они ничуть не изменили боевой настрой, только еще больше раззадорили. Ника решительно двинулась к стойке с билетами и вытянула первый попавшийся, на это раз не пытаясь угадать, какой окажется легче. Вытянула и остолбенела. Так не бывает! Опять? Ерунда какая-то. Билет был тот же.

Видимо, лицо ее изменилось. Потому что за учительским столом послышались откровенные смешки.

А профессор Атталь спросил напрямую:

— Сола Ренуар, вы еще не передумали?

Ника отмерла.

— Нет, — сказала она твердо, — не передумала.

— Тогда ознакомьте нас с билетом и идите готовиться.

— Мне не нужно время на подготовку.

Сола Кодэ отчего-то нахмурилась. А профессор иронично приподнял брови:

— Вот как? Мне даже интересно, что вам попалось. Не соизволите ли показать?

Ника подошла к учительскому столу. Внутри нее все пело от предвкушения скорой победы. От неминуемого триумфа. Сейчас она точно утрет всем нос!

Билет девчонка буквально шмякнула на стол, прихлопнула ладонью и отодвинулась на пару шагов.

Сола Кодэ осталась сидеть прямая, как палка. Остальные склонились к листку.

— Хм, похвальное постоянство, сола Ренуар, — заметил профессор.

И Ника с удивлением увидела, как у него нервно дернулся глаз. Мужчина обвел тоскливым взглядом новехонькие панели на стенах, красивые портьеры, драгоценный паркет, поморщился и изрек:

— Я очень надеюсь, что последствия вашей второй, ээээ, попытки будут не столь впечатляющи?

Ника не смогла отказать себе в удовольствии и сделала испуганные глаза.

— Я тоже на это надеюсь, — сказала она и тут же пообещала, — я буду очень стараться. У меня к этому комплекту не хватает кольца.

Вероника Ренуар, с трудом удерживая смех, огладила колье, браслет, коснулась серег.

— А папа сказал, что подарит его, только если я перейду на второй курс! У меня нет выбора, сол Атталь.

И хитрюга смиренно потупилась.

Профессор побарабанил пальцами по столешнице, беспомощно оглянулся на других учителей и вздохнул:

— Думаю, у нас тоже выбора нет.

Он прикрыл глаза и что-то зашептал, потом развел руками, словно хотел охватить необъятное. Ника аж перестала дышать от изумления — вокруг профессора загорелся магический купол. Мужчина так боялся ее огня, что решил защитить себя заранее. И это девчонке невероятно польстило, поселило в ней еще большую уверенность в собственном триумфе.

Остальные маги, стыдливо озираясь, словно украдкой, сделали тоже самое. Лишь сола Кодэ осталась сидеть недвижимо, всем видом показывая, что прятаться от чар этой глупышки-неумехи ниже ее достоинства.

«Сама виновата», — решила для себя Ника, а вслух сказала:

— Солы, я думаю, начнем по порядку. Сначала земля.

Классная дама щелкнула пальцами. Со стеллажа на стол переместились подсвечник, ваза и миска с солью.

— Ну-ну, — сказала она ехидно, — кому-нибудь здесь нужны магические алмазы?

Вновь раздались смешки. Ника нацепила на лицо предельное удивление.

— Зачем алмазы? — Спросила она.

Потом пальцем разделила соль в миске на четыре сектора. Один из них накрыла ладонью.

— Еще можно рубины.

Из-под пальцев рассыпались алые кристаллы. Кто-то тихо охнул.

— Или жемчуг! Или изумруды.

От ее касаний соль трансформировалась безо всяких усилий.

— А хотите золото?

Девчонка накрыла ладонью последний сектор, увидела, как брови классной дамы победно изогнулись, и тут же покачала головой.

— Хотя нет, если здесь будет золото, вы же не поставите балл. Ведь так, достопочтенная сола Кодэ?

Классная дама нахмурилась, она никак не могла уразуметь, что здесь происходит. Но происходящее ей не нравилось.

— Так, — ответил за всех профессор Атталь, — в его глазах блестел интерес. Ему было любопытно, что задумала нерадивая ученица. — Лучше вам постараться и одарить нас углем.

— Жаль, — Ника капризно надула губы, — золото мне нравится куда больше.

Она подняла ладонь. Среди драгоценных камней чернели кусочки угля.

Мэтр Атталь крякнул, изумленно покачал головой и изрек:

— Удивили. Ну что ж, первый бал ваш.

Сола Кодэ сменилась с лица. Казалось ее вот-вот хватит удар. Но Нике ее жалко не было.

Немая сцена. Застывшие лица. Беспомощные взгляды.

Ника испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. «Спасибо, Рэй! — мысленно прокричала она. — Мы все-таки утерли им нос!»

— Давайте переходить ко второму пункту билета, — сквозь зубы прошипела сола Кодэ. — Что там дальше? Огонь? Вот и посмотрим, чем нас сейчас порадуют

Она повела рукой перед лицом и повесила напротив себя блестящий щит — водяное зеркало. Ника читала о таком в книгах, но раньше никогда не видела.

Остальные маги, не снимая своих щитов уставились на ученицу.

Та сделала минимальное усилие и вызвала в себе озорную искорку. В ушах сразу послышалось призывное ржание.

«Нет, Джун, — мысленно сказала Ника фамильяру, — сейчас не время!»

Ржание стало жалобным просительным. Но девушка решительно отогнала его. Присутствие единорога отвлекало, настраивало на игривый лад. А у нее впереди была вторая сцена спектакля. Ученица подрастила в себе искру, превратила ее в пламя и подошла к столу ближе.

Маги, как по команде шарахнулись назад. И это было чертовски приятно.

Ника мило улыбнулась, сложила губы трубочкой и дунула на подсвечник. Все шесть свечей вспыхнули. Девчонка словно мимоходом, случайно, подожгла один уголек и, пока никто не заметил, сказала:

— А теперь воздух!

Услышав эти слова, Сола Кодэ презрительно скривила губы. В то что горе-волшебница смогла за столько короткое время освоить непокорную стихию, женщина не верила. Не верила так сильно, что даже убрала водяное зеркало. Показательно. Нарочито.

Профессор Атталь, поглядел на коллегу с сомнением, но свой щит оставил.

Ника мило улыбнулась, отошла чуть дальше и хлопнула в ладоши. В раскрытое окно ворвался озорной ветер, принеся с собой запах роз, родника и скошенной травы. Он закружился вокруг девчонки, игриво надул ей юбку, пробежался невидимыми пальцами по щеке и опал.

Девушка отдала мысленный приказ, четко разделив его на две части. Ветер взвился в верх. Из-под потолка раздался довольный хохоток. Капризной стихии понравился приказ, особенно вторая его половина. Что-что, а пошалить воздушная сила была не прочь.

Она закрутилась веселым вихрем, свалилась вниз, к самому столу, подхватила все содержимое миски и небрежно высыпала соле Кодэ на парик. В самый центр, ровнехонько на макушку, ветер умостил тлеющий уголек и тут же разжег его одним небрежным дуновением.

А потом пропал, загасив мимоходом все свечи разом — строго в соответствии с заданием.

В комнате завоняло палеными волосами. На голове классной дамы разгорался магический костерок. Профессор Атталь, еще не понимая, что случилось, шумно принюхался и наморщил нос.

— Горит, — сказал он. — Что-то у нас горит, только я не пойму, что?

Элла Кодэ с громким визгом вскочила, схватила со стола толстый блокнот и принялась, сбивая пламя, звучно хлопать себя по макушке.

— Ты! — Кричала она, почти не глядя на Нику, но все прекрасно понимали, к кому обращены слова. — Это все ты, дрянь! Вон отсюда! Ты отчислена! Вон!

Кто-бы знал, какого труда стоило Нике удержать в себе смех.

— Господи! — Глаза девчонки стали виновато-испуганными. — Какая неприятность! Я нечаянно! Погодите, я сейчас все исправлю!

И она призвала последнюю стихию — свою обожаемую воду. Верную и покорную. Магические руки щедро зачерпнули влагу: из фонтана под окнами, чтобы налить кувшин, и из бочки под водостоком. Специально для солы Кодэ.

А потом Ника завершила задуманное. Мутная затхлая жижа с водомерками и черными тушками головастиков пролилась на старую ведьму. Медленно. Со смаком. Уже иссякая, она смыла на пол парик. И сола Кодэ предстала в своем натуральном виде. С расплывшимся макияжем на щеках и розовой шелушащейся лысиной.

Она была так неотразима, что мэтр Атталь невольно осенил себя охранным знаком.

Ника была довольна. Она была счастлива. Ей удалось отыграться на злобной бабе за целый год унижений.

— Все, — сказала девчонка, — я выполнила все задания.

Она достала из поясной сумочки зачетку и плюхнула ее на стол. Потом подхватила ручку, подняла ее в воздух и острым концом воткнула в щит профессора.

Мужчина вздрогнул, а щит с неприличным звуком исчез.

— Как это? — мэтр Атталь никак не мог поверить в происходящее. — Сола Ренуар, признайтесь, зачем вы раньше нас обманывали? Такая сила, такая мощь, такой…

Он покрутил перед собой ладонью. И Ника, пользуясь моментом, воткнула ему меж пальцев ручку.

— Пишите! — В голосе ее зазвучала сталь. — Вы обязаны!

— Да-да, конечно…

Профессор придвинул к себе зачетку.

— Нет! — Истерически взвизгнула сола Кодэ и выхватила книжечку из пальцев начальства. — Я не позволю!

Ника рванулась к столу, но старая ведьма вскинула руку и что-то поспешно прошептала. Перед девчонкой выросла прозрачная стена.

Девушка налетела на нее, больно ударилась лбом, отшатнулась назад и сшибла тумбу с билетами. Те, как опавшие листья, кружась посыпались на пол. Один за одним они приземлялись на паркет. И с каждым новым листком в душе юной солы Ренуар росло негодование. Нет, ее не злила мерзкая ругань классной дамы. Не беспокоила шишка, неизбежно выраставшая на лбу. Не пугала судьба зачетки, разрываемой в клочья хищными пальцами. Не волновали нервные вскрики профессора.

Это все вдруг стало не важно. Так мелочь, ерунда, пустяк. Просто, все билеты были одинаковые. Все, как один. У Ники не было шансов. Она могла тянуть их хоть десять раз, хоть двадцать — результат получился бы один и тот же. И это поражало.

Неожиданно на девушку снизошло ледяное спокойствие. Она неспешно наклонилась, подобрала с паркета все до одного листка, обернулась к магической стене и пришлепнула к ее поверхности весь ворох. Двумя ладонями. Стараясь, чтобы учителя точно увидели, что там написано.

Профессор Атталь пораженно замолк.

— Как это понимать? — четко проговорила Вероника.

Лицо солы Кэде стало каменным. Она сцепила руки в замок, прямо поверх изодранной в клочья зачетки.

— Я не знаю, — пролепетал профессор. — Билетами у нас занимается ваша наставница. — Он обернулся к женщине. — Элла, как это понимать?

Та нехотя проговорила:

— Я не обязана отчитываться перед этой дрянью.

Сказано это было с такой ненавистью, что Ника невольно отошла назад. Подальше от злобной гарпии.

Профессор изумился еще больше.

— А передо мной? — Спросил он растерянно. — Передо мной обязана?

Сола Кодэ упрямо сжала губы. Стало ясно, что говорить она не будет.

Мэтр Атталь устало вздохнул и обернулся к ученице.

— Сола Ренуар, — из голоса мужчины исчезли и насмешка, и вызов. Осталась лишь горечь. — Вероника, я вас прошу, выйдите. Оставьте нас сейчас. Все это, — он повел рукой, указывая на злосчастные листки, — мы с вами обсудим позже.

— А как же? — Ника замолкла и уставилась на испорченную зачетку.

Профессор поднялся из-за стола.

— Ника, я вам обещаю, что вас переведут на второй курс. И книжечку вашу мы восстановим, и баллы туда я лично проставлю. Только сейчас уйдите, пожалуйста…

И Ника не смогла ему отказать.