Треск Цепей III: Расправив крылья

Глава 12. Лики ужаса

— Раньше сталкивался с этими уродами?

Я покачал головой, как бы говоря — «нет».

Отряд перестроился, теперь авангардом стали Анника и Бледный. С моим мечом на лестнице было не развернуться. А вот с рапирой и малым щитом — запросто. Лучник же шёл впереди лишь за тем, чтобы мы все не угодили в ловушку. Красноглазый имел все нужные для подобного случая навыки.

Рокта усмехнулся:

— А нам уже доводилось. Трупоеды. Но такого большого гнезда я никогда не видел. Воистину, настали тёмные времена.

Кудесник понизил голос до громкого шёпота, но в окружающей тишине его было отлично слышно. Я поморщился, запах на лестнице стоял просто одуряющий.

— Почему тут так воняет? В замке и в склепе мне не попадалось ничего подобного.

Кудесник хмыкнул:

— Говорят, что упыри — это проклятые подданные Риордана, бога изменений. У них строгая иерархия, в гнезде всегда есть вожак, он может выглядеть как человек. Высшая нежить, зачастую наделённая незаурядным для мёртвого существа интеллектом и способностями. Он питается кровью, в то время как его слуги поедают мясо.

Идущий замыкающим Гиллерт прогудел:

— Они роют норы, строят подземные логовища на заброшенных кладбищах и под руинами древних городов. Однажды я встречал такое логово в пещерах к югу от кипящего моря. Имперские егеря и жречество извели их практически под корень, но они как чума — всегда появляются снова. Всё начинается с вожака, он выпивает первых кандидатов и поит их своей кровью, делая таких людей особо сильными приближёнными. Те — обращают других, так появляются плотоядные твари, вурдалаки, стражи и слуги.

Ход, по которому мы шли был хоть и грубым, но рукотворным. Вырубленный прямо в скале он был покрыт каплями влаги. Приходилось идти аккуратно чтобы не загреметь вниз.

— Почему же они до сих пор не захватили все земли?

Мне ответила Соня:

— Я читала закрытые хроники. Чем крупнее гнездо, тем легче его вычислить. Тёмная магия оскверняет землю, вожаку требуется кровь живых. Вурдалаки могут питаться животными, но слабеют и становятся сонными. Люди исчезают и это легко заметить. Огонь и свет — верное оружие против обитателей ночи. А пахнет здесь так… — Соня на секунду остановилась — Потому что логово это скверна и мясо, запасённое до лучших времён. Самое сердце их обители.

На этой мрачной ноте наши разговоры об естестве врагов стихли. Лестница привела нас на круглую площадку чей пол был настоящим лабиринтом вырезанных прямо в камне линий и рун.

— А ну-ка подвиньтесь!

Распихав нас локтями, вперёд вышел Рокта. Кудесник что-то бормотал себе под нос, бродил по площадке, стукал посохом по вырезанному в камне рисунку и двигал свободной рукой, словно считал в уме.

— Здесь… северный ворон поворачивает на юг… двенадцать оборотов… три отпечатка…квадрат на семнадцать… Нашёл!

Камень на посохе кудесника разгорелся голубоватым пламенем. Находясь в самом центре площадки чародей поднял посох над головой и его скрипящий голос заметался между стен ища выход. Работа с энергией всегда меняла произношение. Слова становились громче, глубже, наполнялись сталью и вызывали эмоции. От них по коже пробегала дрожь и зарождались мрачные опасения глубоко в груди.

Посох ударил о камень, вязь символов разгорелась и тремя змеями бросилась в разные стороны виляя в лабиринте врезанного в пол рисунка. Каждая из этих «змей» искала свой путь, но добралась до выхода из лабиринта лишь одна.

Фраза из семи символов покинув рисунок скользнула дальше и остановилось на стене, замерев горизонтальной линией прямо напротив головы чародея.

Анника не выдержала обрушившейся на нас тишины:

— Что там написано?

Кудесник хмыкнул, склонил голову набок и не поворачиваясь ответил:

— Плоть — это ключ.

Его фраза упала в тишине гранитным камнем. Надпись на стене исчезла, под скрежет невидимого механизма из стены проступила дверь. Сверху посыпалась пыль, но я всё равно смог разглядеть отверстие в самом центре каменной плиты.

— Нам нужно засунуть туда кусок мяса?

Признаться, я был удивлён подобным раскладом.

Из-за моей спины раздался голос Гиллерта:

— Не просто кусок мяса, а кусок своей, живой плоти. Только добровольная жертва откроет замок и пропустит нас дальше.

А Соня дополнила:

— И такую рану вряд ли можно будет исцелить в полной мере. Добровольную жертву не вернуть назад.

Бледный зашипел и сплюнул на пол. Маг заметно помрачнел. Никому не хотелось идти на подобное. Но я знал, что никто не повернёт назад. Не те люди здесь собрались.

Ребята переглянулись и Анника озвучила то, что крутилось на языке у всех:

— Жребий?

Гилллерт выругался и ткнул пальцем в поясные сумки жрицы:

— Найдётся травинка?

Через половину минуты мы все стояли вокруг лидера. Из сжатого кулака горца торчали сухие травинки. Кто вытянет короткую — тому и замок открывать.

— Я первый.

Взялся, потянул, вытащил. Почему-то был с первой секунды уверен, что с моим везением короткая достанется именно мне. Но нет, пронесло. За мной начали тянуть остальные.

Кривая усмешка исказила лицо кудесника:

— Если я лишусь пальца, то не смогу колдовать, так и знайте!

Гиллерт ответил ему такой же мрачной улыбкой:

— Чтобы колдовать нужны руки, а у тебя десять пальцев на ногах и один в штанах болтается. Ты самый старый из присутствующих Рокта, может быть, не будешь тянуть жребий и сразу сунешь свой дряблый корень в замочную скважину?

Кудесник рассмеялся скрипучим смехом и вытянул длинную. Осталась одна, зажатая промеж пальцев Гиллерта. В глазах окружающих можно было заметить облегчение, но с лиц всё равно не сходило мрачное выражение.

— Бред! А если там таких дверей десяток? Все пальцы им отдать?! Тьху!

Смачный плевок улетел в угол. Гиллерт ворчал и ругался, но не помедлив даже секунды прошёл к скважине. Закатал рукав, растопырил пальцы и засунул безымянный на левой руке прямо в тёмную щель.

Хруст раздался незамедлительно…

— Ааарррхх!!

Плита дёрнулась, отъехала в глубь и развернулась. Из прохода нам в лица ударил тёплый, влажный воздух полный уже привычной вони и испарений.

Светлячки очередного чуда, белыми искрами перелетели с ладоней Сони к горцу и без остатка впитались в его тело.

— Спасибо.

По взгляду Гиллерта можно было понять, что внутри, сокрытый от чужих глаз, в нём клокочет океан ярости. Воин стоял немного согнувшись, держался одной рукой за другую и смотрел на заросший обрубок своего пальца долгих несколько секунд, а затем сказал:

— Кончик чешется, такое ощущение, что остался на месте.

Соня подошла и погладила его по руке:

— Так бывает, я знаю. Многие кто теряет палец или конечность потом чувствуют её, словно она продолжает находиться на своём месте.

— Бледный! Грач! — Гиллерт нашёл нас покрасневшими глазами и указал кивком в сторону открывшегося прохода. — Путь стал шире, вперёд, мы уже близко.

* * *

Внизу бурлила вода, становилось ясно откуда взялась влага в коридоре. Горячий источник, в котором мне уже довелось искупаться — брал своё начало отсюда.

Не знаю кто потрудился над созданием моста… природа, или может быть магия? Но над водой, раздающаяся местами до трёх метров в ширину, зависла скалистая арка. Здесь пахло гниением и тухлым мясом. Пятная стены фосфоресцирующими пятнами, повсюду прорастал знакомый подземный мох. Кое-где торчали необработанные кристаллы-светлячки. Но в остальном это место было не менее мрачным чем все предыдущие.

Пещера не выглядела рукотворной, но следы былого, человеческого присутствия, бросались в глаза повсюду. Проржавевшие жаровни, грудами рыжего мусора замерли по обоим сторонам моста. Внизу, где-то у бурлящей воды я видел странное сооружение, но не мог рассмотреть деталей. Заклятье кудесника «раскрывшее» наши глаза для темноты, туда не добивало. А отдельные черты скрывал поднимающийся от воды туман.

— Шшшшш!

Знакомое шипение раздалось сразу со всех сторон. Тяжёлые для слуха звуки сглатываемой слюны и клёкота наполнили воздух. Понимая, что мы угодили в засаду, Бледный изо всех сил свистнул.

Серыми тенями сверху обрушились твари коих я прежде не видел. Это были упыри — да, но упыри необычные. Гораздо ближе к летучим мышам нежели к людям. Они упали на нас из-под потолка, в падении расправляя свои кожистые крылья…

— Аспида Иксодус!

Мой меч, выпущенный из рук, зазвенел о камень. Не выпусти я его, быть бы мне трупом. Для создания магического щита — требовались обе руки.

Мелкие, вдвое меньше стандартной особи, летуны были очень опасны. Закружили вокруг щита, того самого щита, что в исполнении жрицы делал пространство вязким, а в тёмном своём варианте отталкивал любой входящий урон, как физический, так и магический.

Теперь же, после очищения моей нейронной сети, щит не был пропитан какой-либо стихией, и целиком соответствовал моей внутренней сути. Из наставлений королевы матери Эй’Ри я знал, что в большинстве заклинаний есть слово или знак стихий. И зачастую конечный эффект зависит от наличия таких слов и знаков, а также нейронной сети, древа — как её называла Иви или грибницы — в понимании королевы матери.

Ужасные твари сначала атаковали звуком. Их визгливые крики обрушились на серую стену возникшего по моей воле купола и заставили тот дрогнуть. Его поверхность пошла волнами и прогнулась во множестве мест. Потребление энергии из нейронной сети возросло вдвое, но пробить щит у них не вышло.

Затем в ход пошли клыки и когти.

В отличие от своих более крупных родичей, летуны без проблем парили и перелетали с места на место. Взлетали вверх и пикировали, набирая скорость, закручивались спиралью и атаковали скользя мимо.

От проносящихся рядом теней рябило в глазах. Бледный оказался по другую сторону купола и выпал из поля моего зрения. Я видел, как из-под арки, выбираются обычные твари. Их клёкот звенел в моих ушах вместе с ударами пульса, силы таяли, и я уже готовился сбросить щит чтобы рискнуть и попробовать раскидать шевелящуюся массу тел боевым заклинанием, когда в дело вступил костяк отряда.

Всё началось с огня.

Упыри напали снизу и сверху. Одни ждали под арочным мостом, другие под потолком пещеры. Но теперь вся эта орава слуг Маратис вылезла наружу, и кудесник поспешил воспользоваться дарованным ему шансом.

Туманная дымка испарений горячего источника рванулась в стороны от ужасного жара. В этот раз огонь пришёл не волной пламени, а десятком пламенных протуберанцев с шипением и хлопками обрушившихся на толпу.

Каждый из огненных сгустков лопался при столкновении с нежитью и разбивался на куски поменьше. Жгучими каплями разбрызгивался на окружающих и быстро охватывал бледные тела.

Вой сгорающих заживо (или правильней — замертво?) в какой-то момент достиг пика и почти оглушил. А в вопящую толпу уже вгрызались топоры Гиллерта…

Воин первым оказался рядом со мной. Преследуя отступающих от пламени выродков, он вырвался вперёд, но за его спиной, прикрывая от недобитков, уже вовсю орудовала своим помятым щитом Анника.

— Живой?

Хриплый голос Гиллерта привёл меня в чувство. Встряхнув кистями, я сбросил распадающееся заклинание и поднял с земли меч:

— Где Бледный?

Атака была отбита, вокруг дымились трупы. Исчадия мрака отступили вглубь пещеры, спасаясь от разрушительных заклинаний нашего кудесника.

Рядом со мной дёрнулся обугленный упырь и в его голову тут же со свистом и глухим стуком воткнулась стрела. Сила удара была такой, что немёртвый откинулся назад и ударился затылком о камень, чтобы через пару мгновений окончательно сдохнуть и рассыпаться прахом.

Мы с Гиллертом обернулись одновременно и увидели лучника. Бледный шагнул к нам из длинной тени, его плащ шевелился словно живой. Я едва сдержался и не протёр себе глаза, готовый поклясться, что мгновение назад в этом самом месте — было пусто.

— Наш красноглазый друг умеет оставаться незамеченным даже в самой гуще схватки. Да Бледный?

Лучник ухмыльнулся и взявшись за стрелу вынул её из праха:

— Это так.

Отряд снова собрался в кучу. Огненная стихия ненадолго отогнала туман, но он уже возвращался. Пар, что поднимался от горячего источника скрадывал очертания предметов и оседал на одежде каплями конденсата.

Анника пнула пожелтевший череп в сторону спуска и прорычала:

— А это ещё кто?

Серая, высокая тень, молчаливо стояла внизу. Там, где мост-арка заканчивался, в низине, концентрация тумана была зашкаливающей. Мы видели лишь общие очертания гиганта, фигуру, силуэт — но не его самого. Парень, если это существо вообще было человеком, был как минимум двухметрового роста.

— Сейчас выясним что это за ублюдок. — Гиллерт шагнул в сторону спуска, на ходу раздавая приказы. — Грач слева, Анника правая рука, Бледный прикроешь тылы, тряпки по центру.

«Тряпками» насколько я понял он назвал жрицу и кудесника. Вообще построение было достаточно логичным. Четыре бойца прикрывают чародея и лекаря, вполне разумный расклад.

По крайней мере это лучшее, что мы могли сделать в этой ситуации.

Туман схватил нас за плечи, обнял и завлёк в себя. Липкий и тёплый, он затруднял дыхание и казался живым существом, играющим на руку нашим противникам.

— Нас заманивают!

Анника была права. Гигант отступил, исчез в тумане при нашем приближении. Здесь в низине, не было видно ни зги. Мы становились уязвимы, сильней чем когда-либо, ибо с трудом видели даже друг друга, всё больше превращаясь в едва различимые силуэты.

Здесь было очень влажно. Откуда-то сверху без конца капало. Под ногами то и дело хлюпали лужи.

— Рокта не спи! Разгони этот чёртов туман пока нас не сожрали!

Голос горца звучал глухо из-за шума реки за нашими спинами, но кудесник услышал:

— Дай мне пару секун…

Но как выяснилось в следующее мгновение, у нашего мага не осталось времени на фокусы.

Туман вспучился бугром, подался мне навстречу и из него вылетел натуральный валун. Но метили не в меня, инче лежать бы мне на земле со сломанными рёбрами. Каменюка серой тенью пролетела мимо, обдав меня ветром, и ударила в кудесника за моей спиной.

Сиреневой вспышкой полыхнуло защитное заклинание, но полностью избежать урона Рокта не смог. Уж слишком массивен был прилетевший в него снаряд. Я слышал его болезненный, резко оборвавшийся крик, и как только он коснулся моих ушей, я сразу понял, что мага достали.

Целые и невредимые так не кричат.

Грохот тяжёлых сапог и лязг доспехов достиг моего слуха слишком поздно. Что-то кричала Анника и вторил ей Гиллерт, но за шумом бурлящей воды я их не расслышал, и этот общий звуковой фон чуть не стал для меня фатальным.

Прямой, двуручный меч, шире и длиннее которого я ещё не видел, вылетел на меня страшным боковым ударом. С обманчивой медлительностью эта ужасная оглобля выросла с правой стороны и волоча следом молочную дымку нанесла неотвратимый удар.

Увернуться или защититься магией я просто не успевал. Лишь перехватил собственный меч за лезвие и плашмя, неуклюже, поймал на него страшный удар.

Уже катясь по каменному полу пещеры, я с удивлением подумал, что такому мечу и доспехи не помеха — не разрубит, так просто кости переломает. Меня снесло как пушинку, отбросило в сторону и сбило с ног. Я видел промчавшуюся мимо тушу. Огромную и закованную в серые латы. Будь мой меч выполнен из обычной стали, он бы либо согнулся, либо сломался к чертям собачьим.

Вскочив на ноги, я не увидел друзей, но расслышал знакомое шипение и внутренне похолодел. Упыри были рядом, а я отбился от отряда. Хуже расклада не придумать.

Что-то вылетело из молочной пелены и ударило меня в грудь окропив мокрым. Я запоздало махнул мечом и увидел у себя под ногами голову.

Бледный смотрел мимо меня ужасно выпученными красными глазами. Его волосы слиплись и облепили голову. Но его убили не мечом. Голову вырвали с куском шеи. Я видел окровавленные позвонки, вывернутые мышцы и висящую рваными лоскутами кожу.

Кто-то оторвал лучнику голову.

Произошедшее бросило меня в ступор, но ИскИн взвыл тревожным сигналом и привёл меня в чувство. Судя по уровню магического фона, рядом творилась волшба, и не жалея энергии я тут же сотворил щит-оберег подсмотренный у Иви. Золотистая вспышка позволила понять, что заклятье сработало как нужно. Теперь я как минимум защищён от первого удара.

Туман был подобен монстру. Клокотал, шипел, ругался разными голосами и скрадывал звуки, делая их невнятными и глухими. Где-то правее сражалась наша группа, но я не спешил к ним на помощь.

Толку от ещё одного слепого крота с холодным оружием наперевес — будет мало. Убрав меч в ножны, я начал творить заклинание:

— Анурис! — Слово стихии, слово ветра, прозвучало в моих устах звонко. Я выкрикнул его не таясь, уже зная, что туман полон чудовищ. — Ракота, татараган!

Одно из заклинаний Эй’Ри было задумано как защита от дистанционных атак — стрел, магии, копий. Оно формировало сильный воздушный поток, вихрь внутри которого прятался заклинатель. Но сейчас, я использовал его не по назначению…

Рискуя развалить колдовскую вязь, я напоил её силой чрезмерно. Увеличил скорость воздушного потока и его толщь. Ветер взвыл, раздался вверх и вширь, я видел его, ибо он втягивал в себя туманную дымку словно губка и крутил её вокруг меня белёсым кольцом.

Пространство на десятки метров вокруг очистилось, и я был замечен. Сразу несколько знакомых тварей бросились ко мне, но сбитые с ног ветром покатились по камням, сдирая свою мёртвенно-бледную кожу.

— Анурис! Ракота! Татараган!

Слова заклинания громыхнули повторно и воздушное кольцо рванулось в стороны. Туман превратился в воду и брызгами воды пал на пол. На какое-то время эта часть пещеры была очищенна.

— Спиракту!

Вурдалак, один из тех, кого подхватил и расшвырял воздушный поток — выдал себя клёкотом. Развернувшись, я ударил его заклинанием Иви, не без удовольствия услышав, как хрустнули в его теле кости.

Но на нём, атакующие меня твари не кончились.

— Анурис!

Слово стихий позволило рвануться вперёд со скоростью ветра. Такой прыти от меня не ждали и это стало моим преимуществом. На ходу достав меч я пронёсся между двумя упырями и на землю плеснула чёрная кровь. Меч стража защитника рассёк одного из противников наискось, так быстро, что тот ничего не понял.

Уже разваливаясь кусками жирного праха, он пал на землю.

— Шшшшш!

Остался последний. В стороне гремел бой, под моими ногами вздрагивал пол. Но рвануться на помощь ребятам оставив за спиной хищную тварь было бы смертельной ошибкой. Выживший вурдалак был осторожен, постоянно смещался в бок, закручивал меня и постепенно сокращал дистанцию — словно профессиональный боец.

В моей нейронной сети осталось достаточно энергии чтобы уничтожить тварь, но я берёг её и копил, ибо на этом мертвеце сражение явно не закончится.

Упырь попытался достать меня лапой, прижался к полу — напрыгнул, но я был готов. Выродок был хитрым и опытным. Боялся моего меча как огня, но отступать не собирался. Шипел, пытался пугать ложными рывками. Смещался туда-сюда и тянул время.

— Да чтоб тебя!!! — Понимая, что этот танец будет продолжаться до бесконечности, я вышел из себя. — Спиракту!

Хрустнули кости, тварь завизжала. Короткий удар, разрубивший бледную голову, прервал истеричный визг.

В тот миг, когда я шагнул к группе, что-то произошло. Прилетело со стороны, толкнуло в бок и бросило на колени. Ошеломлённо тряся головой, я поднялся и увидел Маратис.

Жрица Риордана растеряла весь свой шарм. Стояла на границе тумана почти сливаясь с ним. Она больше не казалась мне привлекательной, да и вообще потеряла большую часть человеческого облика. Лицо искажали звериные, хищные черты. Кожа на скулах натянута так, что того и гляди порвётся.

Она атаковала меня чем-то смертоносным. Чем-то, чего я не увидел. И окинув ненавидящим взглядом — отступила в туман.

«Не создай я щит-оберег Иви, что распался золотистой вспышкой в момент удара, быть бы мне трупом»

Эта мысль заставила меня похолодеть и снова использовать защитное заклинание. Золотистый купол мигнул и исчез, выжрав вдове больше энергии чем обычно. Такова была плата за частое-повторное использование заклинаний.

Маратис ушла, но я успел заметить, как её взгляд скользил по моему мечу. Ненавидит и боится. Видела, что бывает с теми, кого ранит меч рыцаря защитника.

— Грач!!!

Крик Сони заставил меня собраться. Битва продолжалась, и медлить не стоило.

Жрица единственная кто помимо меня выглядел более-менее целым. Кучей тряпья валялся в луже собственной крови труп Бледного. Кудесник в платье, покрытом рисунками созвездий, лежал в стороне, то ли убитый, то ли раненый. Над ним держала оборону Анника. Оборонялась сразу от двух упырей одним только щитом, потеряв где-то рапиру. И двигалась при этом воительница так, словно кто-то задал ей существенную трёпку.

Гигант в латах тоже был здесь. Навис над Гиллертом, перехватил обоими руками свой гигантский меч и давил на скрещенные топоры. Горец стоял на одном колене и рычал, его руки вздувались буграми мускулов в попытке удержать тяжёлый меч. Соня помогала обоим, и Аннике, и Гиллерту. Стайка светлячков жреческой магии на моих глазах впилась в тело воительницы и даровала ей свежие силы.

Я решил помочь горцу. Он был ближе.

Пыльные кучи полные костей говорили о том, что ребята времени не теряли. Покрошили как минимум десяток тварей. Но меня интересовали вовсе не упыри. Гигант в латах, даже на первый взгляд внушал трепет… а каковы его удары — я уже успел узнать на собственной шкуре.

— Крио Кима!

Стужа рванулась к гиганту метровой волной снежинок и ударив его в стальное бедро покрыла льдом до самого плеча. Звенья кольчуги скрипнули, рыцарский шлем, стилизованный под человеческий лик с сурово поджатыми губами, повернулся ко мне.

Мы с горцем действовали одновременно. Он воспользовался отвлекающим фактором и укатился в сторону, от чего тяжёлый меч ударил в пол пещеры выбивая искры и каменную крошку. Я же — с налёта нанёс удар, на остатках энергии разжигая белое пламя на своём клинке.

Метил в массивную руку, справедливо полагая что волшебному мечу всё равно куда разить врагов, итог всё равно един — боль и забвение. Но в этот раз я просчитался…

Лёд, который должен был сковать движения гиганта, не сработал.

Оковы треснули и разлетелись градом ледяной шрапнели стоило чемпиону Маратис начать движение. ИскИн высветил траекторию атаки, но убраться с её пути я снова не успел. Огромный меч, высекая целые снопы искр проскрежетал по полу и ударил сбоку словно клюшка для гольца. Мой удар был сорван почти в самом финале, контратака не дала обрушить пламенеющий меч на серые доспехи.

Мир закружился, второй раз за день. Золотистый щит вспыхнул и исчез, вновь спасая мне жизнь, но в этот раз рыцарь гигант решил закончить начатое. Уже оказавшись на земле, я увидел серую тень, что падала на меня сверху, обещая разрубить на две половины…

— ГРАМ-М-М!!

Анника врезалась в великана пушечным ядром. Её округлый, порядком помятый щит при столкновении породил воздушную волну, настолько мощным вышел удар. Я не знаю, как она смогла добиться такого эффекта: с помощью скрытых свойств самого щита, заклинанием или особой техникой. Да это было и не важно.

Главное — она спасла мне жизнь!

Чемпион пошатнулся, но удержался на ногах и переступив своими покрытыми сталью сапожищами сместился на шаг левее. Воительница, вряд ли ожидавшая такого эффекта, сама приземлилась на ноги и отскочила назад, а я, слегка обалдев от огромной стальной штуки что ударила в пол на расстоянии одной ладони от моего левого плеча, спешно перекатился в сторону.

Следующий удар мы приняли вместе.

— ГРАМ-М-М!!

Искры, скрежет, грохот. Уворачиваться от этой огромной оглобли не выходило, приходилось принимать удары на жёсткие блоки. Со стоном мы вдвоём сдержали удар и заставили его остановиться. Я не чувствовал рук и понимал, что Анника не в лучшем состоянии. А серый меч уже поддался назад, чтобы с обманчивой медлительностью ударить снова.

Не сговариваясь, мы бросились в стороны, холодея от свиста что раздался за нашими спинами. Серый клинок рассёк воздух в том месте, где мы только что были, лишь чудом никого не задев.

Туман снова вернулся, нахлынул со всех сторон, всё больше заполняя собой пространство, и я понял, что времени у нас не осталось. Мы либо покончим с этим уродом здесь и сейчас, либо погибнем в тумане, разрубленные на части и переломанные.

— Вместе!

Я рванулся вперёд, не зная поддержит ли меня Анника. В нейронной сети не осталось энергии чтобы защитить себя оберегом или ударить боевым заклинанием. Сила копилась — да, но время играло против.

Рванулся… и проиграл. Когда было нужно, гигант двигался молниеносно. Жёсткий пинок в грудь заставил меня снова полететь на землю. В глазах потемнело. Опираясь на руки, я кое-как приподнялся и увидел воительницу, прижатую к земле сапогом.

Но мы все, втянутые в сражение друг с другом — забыли про Гиллерта.

Горец выкатился из тумана притягивая к себе взор горящими в бороде рунами. С невероятной быстротой взмахнул топорами и исчез, мгновенно разорвав дистанцию.

Гигант крякнул и отмахнулся мечом. На пол пещеры пролилась чёрная кровь. Нога, что своей толщиной могла поспорить с моим туловищем, подогнулась и заставила его упасть на колено. Гиллерт разрубил жилы под его коленом, сумев найти в массивных доспехах лазейку.

Это стало началом нашей победы.

Удар щитом в массивный шлем. Слепящий луч света, пущенный Соней в забрало. Подрубленная с внутренней стороны локтя рука. Удары топорами по затылку.

Наверное, со стороны мы казались усталыми шавками, что треплют окровавленного льва, кидаясь на него то с одной стороны, то с другой. Но мне было плевать, я так устал, что готов был выпустить из онемевших пальцев рукоять меча.

Всё закончилось, когда горцу удалось сорвать с гиганта помятый шлем. Я подловил момент и вонзил в раздутое, синюшное лицо, волшебный меч, пропустив через него накопленную энергию.

Чемпион Маратис какое-то время сгорал. Полыхал белым пламенем, смотря на меня ничего не выражающим взглядом, абсолютно чёрных глаз.

В конце, от него осталась лишь груда доспехов.

Гиллерт пнул нагрудник и поворошил ногой высыпавшийся из него прах:

— Кристалла нет.

Подошедшая ближе Соня опустилась на колени переводя дух:

— Я всё равно не смогла бы его выпить. Сил совсем не осталось.

Жрица была бледной как полотно, того и гляди свалится в обморок. Я постоянно забывал, что в отличии от прочих людей, оперирующих магией, между нами есть существенное различие. Их нейронная сеть, их древо — не впитывает в себя энергию словно губка, как это происходит в моём случае. Представить страшно в каком отчаянном напряжении работает Соня, в постоянных попытках выжать из себя ещё капельку силы, чтобы спасти товарищей.

Я и сам был не в лучшей своей форме. Схватка знатно поваляла меня по камням, ноги дрожали. Приходилось опираться на меч, чтобы дать себе отдых.

— Туман почти исчез.

Воительница была права, большая часть тумана была наведена на нас с помощью магии. Этот же факт объяснял наличие столь сильного магического фона.

Анника стояла на коленях перед бесчувственным кудесником. Чародей был жив, его грудь размерено вздымалась. Хотя лицо… было сплошь в засохшей кровище.

Аспект защиты перекинула свою серую косу назад и дунув на чёлку, выбившуюся из-под обруча, со злостью спросила:

— Ты сможешь ему помочь?

Соня покачала головой:

— Я на дне, и выберусь не скоро.

— Тогда тратим неприкосновенный запас, мы дошли до края.

Гиллерт кивнул. Он единственный кто ровно стоял на ногах и не выглядел уставшим:

— Трать, эликсиры это всё, что у нас осталось.

Кудеснику залили в рот жидкость из коричневой склянки. Пока Соня и Анника хлопотали над пришедшим в себя и кашляющим волшебником, мы с горцем вглядывались в туман.

— Как думаешь, много их ещё?

Гиллерт пожевал губу и сплюнул кровавую слюну, его губы были разбиты:

— Если бы был хоть кто-то, нас бы сожрали пока мы возились с великаном.

Убрав меч в ножны, я ответил:

— Ты забываешь про Маратис.

Но на это горец возразил:

— Бьюсь об заклад эта сука сбежала. Они всегда так делают. Их задача стряпать гнёзда, а не рисковать попусту своей драгоценной шкурой. Я бывал в двух подобных логовищах, они были меньше, но везде повторялось одно и то же — зачистка — бегство вожака. Один из них даже пытался мстить, убил моего друга в Кинпорте через два месяца после зачистки, но и сам голову не уберёг. — Последнее слово Гиллерт буквально выплюнул. — Падаль.

Слова Гиллерта о павшем друге заставили меня напомнить ему о потерях:

— Что будем делать с Бледным?

Гиллерт сын Хорка обернулся и окинул взглядом труп. На секунду его суровое лицо смягчилось:

— Вынесем и захороним под светом солнца. Но сначала, закончим дело.

Гиллерт оказался прав. Мы не встретили сопротивления. Зато нашли кладку мерзких, покрытых слизью яиц. Отсюда по словам Сони вылуплялись летуны. Плоды проклятой магии и соития вурдалаков, младшие слуги, в отличии от своих родственничков — полностью утратившие человеческий облик.

Пещера не была открыта упырями. Люди, что когда-то жили в замке над нашими головами, знали и использовали её очень давно. Здесь, внизу, в самом тёмном и мрачном углу пещеры, мы нашли идолов. Аурис и Риордан, взирали на нас с искажёнными яростью и брезгливостью лицами, вырезанными прямо в камне. Раньше идолов было больше, но остальные были разбиты и осквернены, измазаны экскрементами и покрыты уродливыми письменами.

— Когда-то здесь было светло. — Соня, указала на углубления в стенах. — Яркие осветительные кристаллы освещали эту часть пещеры.

Чувствуя, как моя нейронная сеть пополняется энергией, я сказал:

— Это место не похоже на храм.

— О нет, это не храм. — Жрица подошла ближе. — Скорее какое-то памятное место. Жаль фресок не сохранилось, всё разбито.

— Отойдите. Я должен сжечь эту мерзость!

Рокта уже в достаточной мере пришёл в себя. Не знаю, что за эликсир ему дали, но он не исцелил кудесника, а просто поставил на ноги. Сейчас чародей опирался на Аннику и свой посох, выглядел ужасно старым и уставшим.

Гиллерт попытался поумерить пыл колдуна:

— Может не стоит тратить силы?

На что кудесник лишь оскалился:

— При всём уважении сын Хорка, мы оба знаем, что это необходимо. Да и сил, окромя телесных, у меня более чем достаточно.

Горец не стал настаивать. Место поклонения Маратис выглядело мерзко, а оставшиеся яйца так и так нужно было разбить.

— Фатур, фотас!

Из нарисованного наконечником посоха круга, посыпались толстые искры. Пламенеющее раскалённым металлом кольцо зависло в воздухе и каждая искра, что вылетала из него — порождала маленький источник огня. Через минуту пожар раздался в ширь и захватил всю кладку. Слизь шипела и скручиваясь опадала целыми пластами, скорлупа трещала, а к потолку поднимался жёлтый дым.

— Пойдём отсюда, догорит без нас.

Гиллерт первым пошёл обратно, за ним потянулись остальные. К идолам вели вырезанные прямо в скальной породе ступени. Мокрые от близости реки, как и всё здесь.