Три дня я буду с тобой

27. Максим

Сладкая истома после бурной ночи медленно отступает, сменяясь тревогой и беспокойством. Я встаю с кровати, стараясь не разбудить посапывающую Машу, и бесшумно выхожу из комнаты. Спускаюсь на первый этаж, завариваю кофе. Привычный ритуал немного успокаивает, но мысли по-прежнему вертятся вокруг вчерашнего разговора с частным детективом.

Никаких следов, никаких новых улик. Кто напал на Олега и подбросил его в наш сад — по-прежнему тайна, покрытая мраком. А это значит, что угроза никуда не делась. И хрен его знает, кто следующий.

Я устало потираю переносицу и отхлебываю обжигающий кофе. Вот же влип так влип! Ладно бы один — тут уж не привыкать отбиваться от всякой швали. Но теперь еще и за Машу сердце болит. Хрупкая, ранимая, совсем не готовая к такому дерьму… Как бы с ней чего не случилось.

Стоп. Я мысленно одергиваю себя. Так нельзя думать. Маша — не фарфоровая кукла, а я — не ее бабуля-опекунша. Она прекрасно знала, на что идет, связываясь со мной. И я не могу, не имею права отгораживать ее от реальности. Моя задача — защитить ее, поддержать. Но не решать за нее.

В этот момент наверху скрипит дверь спальни, и на лестнице появляется заспанная Маша. Я невольно улыбаюсь, глядя на ее помятый вид и спутанные волосы. Надо же, как оно бывает — вроде всего пару дней знакомы, а уже готов сутками пялиться и тупо лыбиться, как школота на выпускном.

— Доброе утро, — хрипло мурлычет Маша и, потягиваясь, спускается в кухню. Подходит ко мне, легонько чмокает в щеку. — О, вижу, ты уже при параде. Деловой человек, ни минуты покоя, да?

Я хмыкаю, притягиваю ее к себе и усаживаю на колени.

— Ага. Дел невпроворот, знаешь ли. Охрана, слежка опять же. Это тебе не это.

Маша прыскает, щелкает меня по носу:

— Скажешь тоже, дон Корлеоне недоделанный. То-то я смотрю, ты прям весь в думах. Неужто плохие новости?

И смотрит так пристально, прямо в душу. А у меня от этого взгляда будто что-то обрывается внутри. Как я могу от нее что-то скрывать? Она ведь тоже в этом по уши, имеет право знать.

Я вздыхаю, прикрываю глаза. Собираюсь с мыслями. А потом максимально кратко и по существу пересказываю ей вчерашний разговор. Маша слушает, не перебивая, закусив губу. И по мере моего рассказа лицо ее становится все мрачнее.