Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ)

Глава 43 Суд. День второй

Лишард зевнул и похлопал себя по щекам. Он всю ночь ворочался, волнуясь о тех, кто уже ушёл и не вернулся. Как там Жинга? У неё было такое лицо, когда она узнала, что слушание ведёт магистр Валий… Но почему — он так и не узнал. Лишард заснул только под утро, и почти сразу после этого его вызвали. Сегодня начали раньше, чем вчера. Хотят успеть опросить всех? Ну-ну… С другой стороны, вчера спрашивали Искру. Спрашивали очень долго, но оно и понятно — она-то видела всю историю от начала до конца. Ох, не раззеваться бы в лицо комиссии. Тут ведь один зевнёт — и все начнут открывать рты, как рыбы.

Похоже, не он один сегодня не выспался. Как они надеются высидеть сегодня целый день и не пропустить ничего мимо ушей?

Две ступеньки. Стандартный текст присяги. Приветствие от председателя.

— Прежде чем Вы зададите первый вопрос, я прошу разрешения высказаться, — Лишард слишком хорошо знал, как порой разговор удаляется в сторону от нужной темы.

— Говорите, — позволил магистр Валий.

— Я не знаю, сообщил ли вам кто-то из предыдущих ответчиков, но план, согласно которому при побеге Ренар и Искра должны были идти отдельно от Маирана и Арнира, был предложен мной.

— Вы приказали им так поступить?

— Эээ, нет, какое я имел право приказывать?

— Значит, окончательное решение приняли они?

— Это правда. Но мои товарищи с большим доверием относятся к моим предложениям. Как видно, зря.

Валий кивнул, записывая что-то.

— План кражи Кольца тоже был разработан Вами? — неприязненно спросил огневик из комиссии. Фахран, Лишард вспомнил его, они встречались пару раз.

— Я бы сказал, что кража Кольца началась с моей неудачной шутки.

— Вас не затруднит её повторить для нас? — попросил магистр Валий.

— Когда ребята рассказали мне свою историю и сообщили, что собираются отправиться на Запад через Перешеек, я сказал: «А я уж думал, вы хотите забрать Кольцо, собрать полный комплект». Я не ручаюсь за точность, но смысл был примерно такой. Я также предложил сократить путь на пару недель, пройдя через Хранилище.

— Сократить путь? — удивился кто-то из слушателей.

Лишард прикусил язык. Вот ведь… Настолько привык, что все об этом знают, что проболтался.

— Да, знаете ли, не люблю ходить пешком.

Даже магистр Валий улыбнулся тому, насколько абсурдно это звучало из уст человека, прошедшего Перешеек.

— И после Вашей шутки вы решили, что Кольцо необходимо украсть? — Фахран хотел разобраться в ситуации досконально, и Лишард его понимал.

— Не сразу. Мнения по данному вопросу разделились, мы не торопились с принятием решения, потому что все равно шли в нужную сторону.

— И кто какого мнения придерживался?

— Я не помню, — признался Лишард. — Было много сомнений, но голосования мы не проводили. Просто в какой-то момент оказалось, что другого пути нет.

— Вы берёте на себя ответственность за кражу Кольца?

— Нет.

Перо магистра Валия дрогнуло, на мгновение замерев над пергаментом. Фахран нахмурился. Похоже, они уже привыкли считать этот вопрос риторическим, и их ожидания были разбиты.

— Поясните, — потребовал магистр Валий.

Лишард покрепче упёрся ногами в пол, будто готовился встретить удар.

— Предположим, мы действительно будем считать, что, пошутив в том состоянии, когда я не был толком уверен, жив я или мёртв, я оказался автором этой идеи. Но в дальнейшем я не указывал местоположение Хранилища, я не помогал выбирать путь, я не рассказывал, как взять Кольцо. Я прилагал усилия к тому, чтобы держать мысли при себе, иначе эта информация была бы известна Велену и Наяне заранее. В Хранилище я отворачивался, чтобы случайным взглядом не дать подсказку. Я не прикасался к Кольцу. Я считаю, что я в должной степени не участвовал в его краже.

— То есть Вы ничего не делали в Хранилище и только следовали за Вашими товарищами? — подытожил магистр Тален.

— Я предпринял активные действия в Зале Запрета, иначе мы бы там сгорели.

— И каким же образом Вы этому помешали?

— Я создал Живое Пламя, чтобы противопоставить его стене огня, — Лишард посмотрел на свои руки. Они все ещё были густо покрыты шрамами от ожогов, но, стараниями Ависар, это уже почти не мешало шевелить пальцами.

— Что вообще понесло вас в Зал Запрета? — не выдержала магистр Олуша, водница из комиссии. — Вы же знали, как его обойти!

— Я же сказал, я не давал подсказок!

— Но вы все могли там погибнуть! — от избытка чувств женщина вскочила на ноги.

— А не в этом ли смысл Зала Запрета? Убить нарушителя, покусившегося на Кольцо? Разве не мой долг, как человека, давшего в своё время клятву стража Хранилища, приветствовать это?

— Химера задери, с вами была Хранительница Свитка!

— О, за Искру я не переживал. Вы думаете, стена огня способна навредить Свитку Множества Миров?

— Но никто этого не проверял!

— Я не припомню в тексте клятвы исключений для Хранителя Свитка.

Старый, старый спор… Только тогда они были молоды, пьяны и не находились в зале суда.

Магистр Валий зазвонил в колокольчик.

— Господа, давайте сохранять спокойствие, — с нажимом произнёс он.

— Прошу прощения, — магистр Олуша снова села на свое место, но её недовольный взгляд ясно намекал «мы с тобой ещё поговорим об этом».

— Для протокола — эмпер Лишард отказался взять на себя ответственность за кражу Кольца, — по голосу магистра Валия было невозможно определить, как он сам к этому относится. Он просто назвал объективный факт. Лишард так никогда не умел и, наверное, уже никогда не научится. — К следующему вопросу.

— Скажите пожалуйста, идея поместить артефакты в Подпространство тоже была Вашей? — спросил Тален.

— Нет, — помотал головой Лишард, — я бы не рискнул такое предлагать — слишком опасно для Маирана.

Со стороны магистра Олуши раздалось недовольное шипение. Что-то вроде «а соваться в Зал Запрета, значит, не слишком опасно?». Однако она затихла, не дожидаясь колокольчика.

— Забирать артефакты из Хранилища самовольно и несогласованно наверняка пробовали и до нас, — продолжил свою мысль Лишард, — а вот класть их в Подпространство, да ещё и открытое одному человеку — едва ли. Никто не знал, к чему это может привести.

— Я готов признать этот эксперимент удачным, — негромко произнес Кирий с искренним интересом исследователя.

— Если я не ошибаюсь, Вы родились и выросли в Холмах, — сказал Фахран. — Вы были знакомы с Риной в детстве?

— С Альци, — поправил Лишард. — Да, конечно, мы были знакомы.

— Что Вы можете о ней сказать?

— Сказать я могу вот что, — Лишард всё больше жалел, что в руках нет алебарды. — Я не знаю и не хочу знать, что нужно было сделать с той девочкой, чтобы из неё получилось… то, что получилось. Искра же совсем не такая. Да-да, я буду утверждать, что Искра и Рина — две разные личности и говорить о них я буду отдельно, — он возвысил голос в ответ на шепотки в зале. — У них ничего общего, кроме одного тела на двоих.

— Это, конечно, похвально, что Вы защищаете свою подругу, — заметил кто-то, — но у нас нет никакой возможности проверить Ваши слова.

Лишард пожал плечами.

— Иногда я думаю, — почему-то мысль вырвалась наружу, — что, приди я тогда к озеру на минуту позже, ничего этого бы не было. Ни Ничьих Войн, ни смерти магистра Феаруна, ни последующих событий, — Лишард понял, что снова рассматривает свои руки, — и мне не пришлось бы сжигать свой дом, — голос упал до неясного бормотания.

— К какому озеру? — магистр Валий уловил ключевой момент его слов.

— К Подхолмному. Однажды я пришёл к нему, — Лишард поднял голову, — и увидел тонущего ребёнка. Конечно же, я не прошёл мимо. Альци после этого часто гостила в моём доме, до тех пор пока какие-то чужаки не пришли и не забрали её, чтобы сделать… то, что сделали.

— Кто её забрал?

— Меня тогда не было дома, — кулаки стиснулись в бессильной злобе. Если бы он тогда не отбыл в Морлук… Или, быть может, они специально поджидали именно такого случая?

— Может быть, кто-то из Ваших односельчан сможет рассказать нам об этом?

Лишард вопросительно посмотрел на Кирия. Тот встал.

— Я обладаю сведениями о том, где на данный момент находятся некоторые из жителей Холмов, — сказал воин, — и готов помочь устроить разговор с ними.

— Спасибо, — кивнул магистр Валий, что-то помечая в своём листке.

Несколько вопросов про Керлеша, какие-то уточнения о Вране, и пришло время говорить о Коньей Горке. Лишард достал небольшой свёрток. Рассказал о парне, убитом его ударом, опуская в шкатулку латунного скорпиона на цепочке.

— Перед тем, как отправиться выручать Искру, Ренар отдал мне этот амулет, — Лишард поднял второй кулон, паука с телом из яшмы. — Я тогда не понял, зачем, но теперь-то все ясно. Это амулет Радена из Ордена Огня, он столкнулся с Ренаром у Коньей Горки.

— И каким образом он умер? — уточнил магистр Валий.

— Ренар атаковал его магией Страха, эмпер Раден споткнулся, упал, и… всё. Им всем было достаточно просто упасть.

Лишард почувствовал, как шевелятся волосы. Казалось, бы прошло достаточно времени, но разум до сих пор не мог осознать произошедшее. Это было настолько противоестественно, что каждое напоминание и воспоминание вызывало приступы то тошноты, то дрожи, то головокружения. Вот и сейчас Лишард схватился за перила, чувствуя, что его уводит в сторону. В зале по меньшей мере две целительницы. Они смотрят на него с обеспокоенными лицами, Конья Горка для них — что-то непонятное, с чем надо разобраться. Они боятся того, что в этом замешан кто-то из их коллег, но не могут отделаться от этой мысли. Они боятся, но они боятся недостаточно. Они никогда не поймут того, что там произошло. Но как объяснить? Разве что Ависар справится.

Лишарда выдернуло из кошмара покашливание магистра Валия.

— Переходим к следующему вопросу? — предложил он.

— Да, — кивнул Лишард.

Что угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места, даже в воспоминаниях!

— Когда и каким образом вы узнали о происхождении Арнира?

Маиран растерялся. Он не ожидал этого вопроса, и тем более, что такой вопрос будет первым. Думал, что сразу будут расспрашивать про артефакты. Воспоминания об Арне тут же спутались.

— Кажется, это было, когда Лина отстала и её схватили наши преследователи… А, нет, на тот момент мы уже знали, кто он. Значит за несколько дней до того.

— Как это произошло?

— Арнир устал от наших подозрений и необходимости избегать вопросов и попросил Наяну рассказать.

— Почему он не сказал сам?

— Об этом лучше спросить у него. Могу предположить, что его связывает какое-то обязательство, которое не даёт прямо говорить о том, что он — эльф.

Он не ошибся, все присутствующие знали об этом, никаких вздохов и шепотков не последовало.

— Вы упомянули вопросы и подозрения. Что вызывало у Вас подозрения?

— В основном, меня вводил в заблуждение возраст Арна. Он очень опытный маг и лучник, это заметно, но при этом он выглядит очень молодо. Это казалось мне странным, я даже в лоб спросил, сколько ему лет.

— И что он ответил?

Ох, не надо было об этом упоминать.

— Это был единственный раз на моей памяти, когда он соврал. Для него это было тяжело, но на тот момент другого варианта для него не было. Так что Арнир сказал мне, что ему девятнадцать, а Наяна заставила прекратить расспросы.

— Какие у вас были отношения и до, и после того, как открылась правда?

Маирану так живо вспомнилась сцена их знакомства с Арном, что он поморщился.

— Ммм… мы познакомились не самым лучшим образом. Мы поймали Арнира, когда он наблюдал за нашим лагерем, он вёл себя довольно необычно и это делало его ещё более подозрительным в наших глазах. Хотя это не совсем верно, — поправился Маиран. — С подозрением к нему относились мы с Ренаром, Наяна была настроена очень нейтрально — она уже знала его, но не понимала, что ему надо и не хотела мешать ему своими действиями. А Искре он сразу понравился. Она изначально не испытывала страха перед ним.

— А Вы испытывали? — судя по лицу спрашивающего, это был вопрос с подвохом.

— Я почувствовал в Арнире очень сильного противника, — Маиран очень осторожно подбирал слова, — особенно когда увидел, как хорошо он сопротивляется магии Страха.

Ох, ну зачем он это ляпнул? Сейчас ведь всем станет очевидно, что там происходило. Маиран незаметно бросил взгляд на лорда Кельтерна, но тот выглядел довольно отрешенным, может быть, не понял.

— И как же Вы это выяснили? — уж магистр Валий такого мимо ушей не пропустил.

— Я промолчу, — сказал Маиран, но, прежде чем его снова сбили с толку, продолжил отвечать на предыдущий вопрос. — После того, как мы узнали, что Арнир — эльф, отношения, конечно, изменились. Он вёл себя по отношению ко мне, да и к другим тоже, настолько тактично, насколько это возможно. Он понимал, что нам тяжело принимать эту мысль и старался дать нам время, не мешая. А я вёл себя с ещё большей настороженностью. Да что там, — Маиран тряхнул головой, — я вёл себя просто отвратительно! Я вёл себя так, как будто он — мой враг, который только и ждёт возможности всадить мне нож в спину!

Возмущение настолько переполнило все его существо, что он буквально вывалил историю про то, как угрожал Арну мечом, и ещё что-то, и ещё. Хотелось сделать хоть что-то, чтобы Арну не пришлось проходить через это снова, только на сей раз со всем миром, а не с десятком человек. Как будто его рассказ мог это изменить. Маиран заставил себя замолчать.

— Что помогло Вам изменить своё мнение? — спросил магистр Тален.

Помогло. Не заставило. Точно, Тален наверняка знаком с Арном уже давно и привык к нему. Маиран почувствовал, что хоть кто-то в этом зале с ним на одной стороне.

— Когда Арн вытаскивал нас с Лишардом из горящей деревни, я понял, что на самом деле уже давно ему доверяю, только не могу себе в этом признаться. Знаете, — воин не удержался от усмешки, — смертельная опасность очень помогает понять такие вещи.

— Вы оказались в Холмах как раз в то время, когда там случилась стычка, закончившаяся их сожжением. Удивительное совпадение, не так ли? — магистр Валий не иронизировал, он знал обстоятельства, при которых случился пожар и сейчас просто отмечал факт.

— Всё наша путешествие — сплошная череда совпадений и случайностей, с тех пор, как Дон бросил монетку.

— Монетку?

— Аверс — Лиркон, реверс — Морлук.

То ли движение, то ли звук, заставили Маирана повернуть голову. Предсказательница из комиссии теперь смотрела на него с крайне живым интересом.

— Ранее мы услышали следующее: «я не стал бы предлагать Маирану взять три артефакта на Слово, потому что это слишком опасно, последствия могли быть непредсказуемы», — процитировал Валий. Маиран внутренне улыбнулся такой заботе от Лишарда. — Расскажите, пожалуйста, о Вашем опыте. Возможно, Вы единственный человек в этом зале, кто держал в руках все три артефакта.

— Мне бы очень хотелось, чтобы этот опыт был более осмысленным. Но на тот момент вокруг меня ломались стены и сходили с ума звуки, потому я не успел ничего осознать. С другой стороны, когда я повторял этот трюк в другой раз, я понял, что какой-то отклик чувствую только от Браслета. Весьма сильный, надо признать, — Маиран усмехнулся, вспоминая, как впервые надел Браслет. — Кулон и Кольцо воспринимаются просто как предметы. Могу ещё добавить, что они достаточно спокойно чувствуют себя рядом друг с другом, никак не взаимодействуя.

— То есть Вы не почувствовали опасности в том, что поместили все три артефакта за Завесу?

— О, почувствовал, — Маиран не сдержал усмешки. На правой ноге заныли пальцы, — когда Маска понял, что они там.

Пришлось рассказывать про обыск. А там и…

— Простите, но, я полагаю, леди Янера не хотела бы, чтобы я об этом рассказывал, — Маиран уже убедился, что молчание на эту тему заставляет людей придумывать картины гораздо более ужасающие, но Ренар с Янерой однозначно дали понять, что не хотят обсуждать эту тему.

— Я могу задать вопрос? — спросил лорд Рунвар.

— Да, прошу Вас, — разрешил магистр Валий.

— Лорд Мелгар Гальди при этом присутствовал?

Злость лорда Рунвара была очевидна безо всякой магии. Маиран встретился с ним взглядом.

— Он там не просто присутствовал, он всем этим непосредственно руководил.

Наверное, не стоило этого говорить. Кажется, отношения между родителями Ренара и Янеры стремительно портились, переходя от неприязни к открытой вражде, и теперь Маиран приложил к этому руку.

— Лорд Мелгар не сообщил своим людям, что леди Янера — его дочь. Так что они не знали, с кем имеют дело. Своими действиями они вынуждали Ренара атаковать меня магией Страха, чтобы я отдал артефакты.

— Звучит чересчур сложно, — проворчал страшник из комиссии.

— Странная игра, — согласился светляк, сидящий с ним по соседству.

Магистр Валий красноречиво на них посмотрел и голоса смолкли.

— Ренар атаковал Маску, — продолжил Маиран, хотя он и сам понимал, насколько бредово звучит его рассказ, — и тогда мы окончательно поняли, что он — хранитель.

— Кхм, — выразительно откашлялся магистр Валий, — Вы хотите сказать, что к подобному причастен кто-то из Ордена Хранителей?

— Нет, разумеется, говорить такого мне не хотелось бы. Я постараюсь выразиться осторожнее. Это был маг, обладающий способностью перехватывать направленную на него магию и использовать магию данного направления по собственному желанию. Кроме того, умеющий чувствовать артефакты и определять, к какому Ордену относится маг, просто взглянув на него.

Магистр Валий нахмурился и постучал пальцами по столу.

— Человек, обладающий способностями хранителя, не обязательно относится к Ордену Хранителей, — напомнил Кирий.

— Мы предположили, что Маска — дикий маг, — согласился с наставником Маиран.

«Ещё один», — недовольно пробормотал кто-то в зале.

— После этого леди Янера атаковала Ренара магией Смерти, и он потерял сознание. Она, насколько я мог судить, тоже. Потом меня оттуда увели и в следующий раз я увидел их после побега.

Теперь лицо лорда Рунвара выражало крайнюю степень изумления.

— Это, между прочим, покушение на убийство! — ехидно заметил кто-то за спиной у Маирана.

Резко звякнул колокольчик.

— Господа, я попрошу, — угрожающе, с нажимом произнёс магистр Валий. — Мы ведь не хотим, чтобы было как вчера?

Интересно, а что такого произошло вчера? Маиран опять пожалел, что неосторожно что-то сказал. Теперь действительно Янеру могут обвинить в покушении на Ренара… Но что же ему, все время молчать, что ли? На Кирия Маиран старался не смотреть, слишком велик был соблазн. Для Кирия — подсказать, для него — воспользоваться подсказкой.

— Вы упомянули, что испытывали какое-то влияние Браслета, — напомнил темняк из комиссии. — Можете рассказать об этом подробнее?

Маиран ощутил холодок на левом запястье так, будто Браслет все ещё был там. Чувство, которое, вопреки разуму, стремишься испытать снова. Наверное, именно это Искра имела ввиду, когда говорила, что ей непременно захочется ещё раз убить мага.

— Думаю, начать стоит с того, что я не собирался его надевать, но этот поединок воли я проиграл.

«Я только посмотрю», «я только потрогаю», «я только возьму в руки». Маиран рассказал про это подробно, это казалось важным. Во взглядах присутствующих в зале Тёмных он начал различать искорки зависти. Браслет был магнетически притягательным даже просто при упоминании.

— Когда я надел Браслет, в моем поведении сразу же произошли изменения — я стал гораздо более агрессивным.

О том, как он ударил Ренара, Маиран предпочёл умолчать, решив, что драка с Доном за Часы уже будет достаточно убедительным примером.

— Когда мы были в Древнем лесу, я заметил, что начал чувствовать человеческий страх. Я имею в виду страх в других людях.

Маиран не удержался и бросил взгляд на Кирия. Тот приподнял бровь, демонстрируя своё недовольство тем, что узнал об этом только сейчас.

— Вы утверждаете, что обрели способности к магии Страха? — уточнил страшник из комиссии.

— Думаю, это похоже на правду. По крайней мере, именно ей я воспользовался, когда Вран ранил Велена.

Воспоминания отдавались во всём теле, когда Маиран рассказывал о том лечении.

— Вы начали чувствовать человеческий страх, — медленно произнесла целительница Артемиссия, сидящая в комиссии, — и потому решили, что сможете забрать боль?

— Боль — страх тела, — Маиран легонько пожал плечами.

— Когда лечили эмпера Велена, Браслет был на Вас? — спросил магистр Валий.

— Нет, — Маиран помотал головой, — я хотел его использовать, но обнаружил, что артефактов нет — их как раз тогда унёс Вран.

— Вы когда-либо доставили Браслет из-за Завесы после того, как поместили его туда, будучи в Хранилище и до того, как Вас вынудил это сделать Вран?

Маиран задумался. Мысленно пробежался по тем тягостным дням.

— Насколько я помню, нет. Но я не могу быть полностью уверен в своих словах — моё состояние нельзя было назвать стабильным…

Ха-ха, это ещё слабо сказано!

Магистр Валий, чуть наклонив голову в сторону, внимательно смотрел на него. Этот взгляд был полон… уважения?

Маиран снова посмотрел на присутствующих тёмных. Сейчас он сам не понимал, как ему это удалось, все время знать, что Браслет рядом — руку протяни! — и ни разу этим не воспользоваться. И после смерти Врана и до той ночи, когда погиб Ренар — тоже.

— Расскажите про Врана, — попросил магистр Тален.

— Главное, что я могу сказать про Врана — это то, что, будь я знаком с ним раньше, я бы, наверное, ни в чем не заподозрил Арнира. Вран был слишком силён для своего возраста. Впрочем, вы, наверное, уже расспросили о нём Искру? Она была знакома с ним лучше всех.

— Хотелось бы услышать, каким образом он смог забрать у Вас артефакты.

Снова остро кольнула тоска по Врану. Он был врагом и, судя по Кире, редкостной сволочью, но воспоминания о нём были пронизаны притягательным очарованием, тем же, которое он носил вокруг себя при жизни.

— Вран проделал поистине потрясающую работу… — вполне искренне начал Маиран.

Лина остановилась. У неё дрожали колени. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей встречалось это странное чувство, должно быть, тогда, когда Марко заставил её впервые вылезти на сцену в День Весенних Песен. Он играл, она пела, и все время, что звучала музыка, думала о том, как бы не упасть, когда ноги окончательно откажутся её держать. Но что ей грозило тогда? Неловкая тишина? Насмешка? Глупости какие! Идти так было невозможно — ноги грозили подогнуться при каждом шаге.

Лина прикрыла глаза и попыталась вспомнить всё, чему её учили. То, что её тревожит — там. Здесь и сейчас только она. Сквозняк скользит по лицу, пол давит на ноги, пальцы замёрзли, пока она шла по улице и теперь их покалывало. Здесь и сейчас.

— Я клянусь, что, пока я в этом зале, на заданный вопрос я отвечу правдиво или промолчу, — Корон научил её говорить именно так.

Знакомые лица — Кирий, магистр Тален, магистр Лерко из Ордена Воздуха, лорд Рунвар, Данга… Все они смотрели на неё вполне дружелюбно, и это успокаивало. Выходит, про неё они не узнали пока ничего плохого?

— Эмпера Лина, мы приветствуем Вас и благодарим за то, что Вы согласились ответить на наши вопросы.

А у неё есть выбор? Дон сказал бы, что да, можно ведь просто ни на что не отвечать, и тогда благодарность окажется преждевременной и уйдёт в пустоту.

— Нам известно, что во время пути через Темновражье Вы отстали от своих товарищей и были задержаны вашими преследователями. Прошу Вас подробнее рассказать о том, что тогда с Вами произошло.

Дон сказал бы, что это вообще не вопрос… Погодите, о чём это он? Лина почувствовала, как брови сдвигаются к переносице.

— Повторите, пожалуйста, вопрос, — попросила она.

— Что произошло с Вами, когда Вы были пойманы Вашими преследователями в Темновражье? — с лёгким недоумением произнёс магистр Валий. — Нам известно об этом от эмпера Маирана, и Госпожа Хранительница тоже об этом упоминала.

Какой-то странный сон… Маиран так рад её видеть, он крепко её обнимает, потому что ей грозила опасность, а теперь все хорошо. Звук ножниц… Рука сама собой потянулась наверх, к уже привычно коротким косам.

— Лина? — окликнул её Кирий.

— Сейчас, минутку, мне надо вспомнить, — Лина даже не подумала о том, что это может звучать невежливо, она слишком сосредоточилась на своей задаче. — Это было так давно!

Нет, не в этом дело, просто так она бы не забыла. Она ведь отлично помнит, как Ренар сжёг ей волосы, а это было гораздо раньше!

— Мне в ботинок попал камушек, — наконец, ей удалось найти то самое, изначальное воспоминание, за которое можно зацепиться, — и я остановилась, чтобы его вытряхнуть. А потом поняла, что рядом никого нет.

Старый страх попытался вцепиться в горло, но разбился о здесь и сейчас.

— Найти их я, конечно же, не смогла бы — Наяна ведь закрывала следы и на перекрёстке я остановилась, не зная, куда свернуть. Там меня и поймали — оказывается, они были совсем близко.

Лина впервые подумала о том, что тот случай в чём-то был большой удачей для их отряда — преследователи отвлеклись на неё и не успели догнать остальных.

— Вы можете что-то рассказать о тех, кто Вас задержал?

Лина зажмурилась, пытаясь поймать ускользающие образы.

— Около десяти человек. Кажется, два скрытника, — воспоминания вязли в зелёной ткани плащей.

Лина открыла глаза. Точно, как она могла забыть!

— Наяна потом говорила, что там было два скрытника, два убивца и страшник. И несколько немагов.

Магистр Валий едва заметно нахмурился.

— Вы слышали их имена? Или, может быть, помните, как они выглядели?

Как выглядели? Память упорно пыталась дать этим людям знакомые ей лица. То казалось, что кто-то из них похож на Ренара, то на Кирия, то на Велена…

— Кажется, у страшника были светлые волосы.

Когда он отрезал косу, он издевательски приложил её к своей голове и этот контраст Лина запомнила.

— Я не доверяю своим воспоминаниям, — Лина помотал головой, — и я боюсь ввести вас в заблуждение.

Корон сказал ей: «лучше не ответить, чем дать неверную информацию». Похоже, это именно тот случай.

— Благодарю за честность, — Валий кивнул ей с пониманием.

— Вам не кажется странным, что Вы плохо помните это происшествие? — спросил магистр Тален.

— Это кажется мне очень странным. Такое я должна была запомнить.

А что, если это не случайность? Что ни говори, магов в её окружении после этого хватало. Наяна? Но зачем? Вран? Ему-то уж точно это было бы неинтересно…

— Что Вы можете сказать о своем участии в краже Кольца?

Эх, тут даже и рассказывать нечего. Лина вспомнила советы Корона и продолжила отвечать коротко и по существу.

Когда Лина вошла в комнату, её встретили не менее радостно, чем в тот раз, когда она потерялась.

— Ты отлично выглядишь! — непонятно почему восхитилась Искра.

Лина чувствовала себя уставшей, но не вымотанной. Её, похоже, пожалели и почти не расспрашивали ни о Коньей Горке, ни о других страшных вещах. Все время выступления ей удавалось оставаться здесь и сейчас, и это действительно помогало.

Когда оживление от встречи улеглось, Искра подсела к ней и протянула пухлую пачку пергаментных листов.

— Вот, записала для тебя, пока сидела под замком, — улыбнулась Искра, — дарю.

Она ждала, пока Лина снимет верхний лист, с радостным нетерпением.

Каждой легенде должно быть начало… Не может быть! Лина торопливо перебрала листы пальцами, иногда останавливаясь, чтобы пробежаться взглядом по тексту и убедиться, что ей не чудится.

Ровный мелкий почерк, промежутки между куплетами. Чёрные чернила. И сбоку, на оставленной свободной полосе много-много пометок красным. Лина пригляделась. Сцилла — чудовище с шестью головами, живущее на скале и хватающее с проплывающего мимо корабля шесть человек за раз. Харибда — водоворот, который трижды в день поглощает воду и трижды извергает её. Скалы Харибды и Сциллы находятся близко друг от друга и пройти между ними для корабля — невероятно трудная задача. Лина подняла голову. Искра улыбалась, её глаза сверкали.

— Я не про все успела узнать, конечно! — поделилась Хранительница. — А ещё некоторые куплеты, похоже, написаны позже, другими авторами. Их я тоже на всякий случай записала, раз уж нашла, и пометила зелёным. И все равно, я думаю, я собрала больше всех!

Лина заглянула вниз стопки. Последний куплет был обозначен цифрой двести тридцать два. Сколько они тогда спели вместе с Дангой? Чуть больше сотни?

— Ты хочешь отдать это мне? — потрясённо спросила она.

— Конечно! Я никогда не спою так, как ты, — Искра погладила её по плечу.

Лина подалась вперёд и крепко обняла Хранительницу, едва не уронив бесценные записи на пол.

Войдя в зал, Дон в первую очередь отметил четырёх хранителей по углам центрального пространства. Следят, чтобы никто не вздумал использовать магию. Значит, кто-то уже сорвался. Дон поставил бы на Рысь. У девчонки с самоконтролем все было хорошо, но не в тех местах, в каких нужно.

— Я клянусь, что, пока я в этом зале, если мне зададут вопрос, я скажу в ответ правду или промолчу, — махать руками Дон не стал, демонстрируя атеизм.

Не заметили! Не заметили или не придали значения? Неважно! С такой формулировкой заседание у него в кармане!

— Рады Вас приветствовать, — поздоровался магистр Валий. — Когда мы собирали свидетельства о данном деле, мы обнаружили интересный факт — люди рассказывали о человеке, похожем на Вас, называя его разными именами. Вот те имена, которые мы услышали: Дон, Амид, Дон-а-Гон Патриот, Кореш, Караган, Карен.

Дон мысленно поапплодировал комиссии и их осведомителями. Имя Карен, принадлежавшее его однокласснику, он использовал только в Лирконе и всего однажды. Если они даже до этого докопались…

— Да, это все мои имена, — кивнул Дон.

— Какое же Ваше настоящее имя?

— Какое из моих имён вы считаете настоящим? — в данный момент это не наглость, а необходимое уточнение.

Магистр Валий на несколько мгновений «завис» как старый компьютер.

— То, которое Вам дали родители, — наконец, сформулировал он.

— Дмитрий, — вот и пришло время показать Кай-Дон-Мону своё истинное лицо.

Магистр Валий скептически поднял бровь. Как ни странно, территориальные традиции имён в Кай-Дон-Моне были довольно сильны. И Дон никоим образом не был похож на «коренного» уроженца северо-запада. Хотя вот к Кирию никто не придирается… Но он там родился, только рожей не вышел. А откровенно Ре-Дон-Гонское лицо, утверждающее, что его имя заканчивается на «ий»… Экзотично.

— Мой отец — человек с чувством юмора, — попытался оправдаться Дон.

«Оно и видно» — говорило лицо магистра Валия.

— Зачем Вам столько имён? — спросил кто-то из комиссии, кажется, светляк.

— Нравится, — пожал плечами Дон.

Эта естественная реакция вызвала в зале улыбки.

— А если серьезно?

— Так мужьям моих любовниц труднее найти меня, чтобы набить мне морду.

А вот теперь он определённо перегнул палку! Осторожнее надо быть, не на рынке торгуем!

— Прошу прощения, — самым серьезным тоном сказал Дон, — я немного нервничаю и иногда несу чушь. Я полагаю, вопрос о моих именах не относится к делу до тех пор, пока я признаю все деяния, совершенные под каждым из них.

— Это справедливо, — согласился магистр Валий. — При каких обстоятельствах Вы присоединились к Ордену Пятнадцати?

«Присоединился⁈ Да я его создал!» — внутреннее возмутился Дон.

— Это зависит от того, как посмотреть. Можно считать, что это произошло тогда, когда я затащил Искру и Маирана в катакомбы. Но, если верить предсказанию, это произошло тогда, когда я сел у их костра в Темном лесу.

— Какому предсказанию?

— Тому, в котором бусины нанизываются на нить.

Магистр Тален едва заметно усмехнулся.

— Такое предсказание мне неизвестно, — сказала предсказательница из комиссии.

— Оно было в записях магистра Феаруна.

— И каким же образом оно попало к Вам? — магистр Валий прищурился.

— Я промолчу, — сказал Дон. Он не знал, захочет ли Наяна об этом рассказывать.

— Каким образом Вы смогли найти своих товарищей в Темном лесу?

— Наяна протоптала тропинку.

Магистр Валий что-то пометил в своих записях.

— Как всем нам известно, этим летом Ре-Дон-Гон обзавелся четвертой стеной. Каково Ваше участие в этом? — он решил перейти к следующему вопросу.

— К сожалению, я ни разу не видел эту стену — на тот момент меня уже не было в городе.

— Мы располагаем сведениями о том, что в этом участвовал ученик Амида.

— В Ре-Дон-Гоне действительно есть группа молодых людей, называющих себя учениками Амида, — кивнул Дон, — но в Ордене у меня официально нет учеников, думаю, эмпер Лареш вам это подтвердит, — огородник из комиссии кивнул. — Возможно, я их чем-то вдохновляю.

— Они прислали губернатору дохлую кошку на день Солнцестояния.

«Какие молодцы!» — Дон чуть не прослезился. Наверняка постарался этот, самый шебутной и напористый, как там его?

— Признаюсь честно, если бы я там был, я сделал бы то же самое.

Лареш старался сдержать смех, но всё-таки издал какой-то приглушённый звук. Его плечи подрагивали.

— Следующий вопрос. Как Вы познакомились с Наяной из Ордена Тайн и какие отношения связывали вас до этого лета?

Дон замялся. С одной стороны, а что такого, признать, что они знакомы давно? С другой — это же Наяна…

— Ммм… Сам бы я легко ответил на этот вопрос, но я не знаю, хотела бы того Наяна, — честно признался он. — Я не знаю, считает ли она это секретом. Когда дело касается Наяны, я предпочитаю спрашивать.

Тален уже открыто улыбнулся. Он оценил этот ход.

— Если вдруг Наяну озаботят подобные сомнения, — «что вряд ли», — передайте ей, что я не против.

Валий снова что-то записал. Что он там пишет? Да ещё так коротко? Судя по движению пера, это закорючки какие-то. Ну, максимум по полслова.

— Вы знакомы с Ирлишем?

— Да, я был с ним знаком. Мы долгое время неплохо с ним сотрудничали.

«И дружили, чёрт возьми!».

— Нам известно, что он участвовал в атаке Чёрных Ястребов на Ре-Дон-Гон.

— Так и было. Ирлиш был чертовски талантливым магом. Сомневаюсь, конечно, что он мог участвовать в самом ритуале, так как магия Тайны в нем не используется. Думаю, он только помогал с поиском информации и составлением плана. Ну и, конечно, провёл их через Тёмный лес.

Пока он говорил, Тален все больше хмурился.

— Вам что-нибудь известно о том, где Ирлиш может находиться сейчас?

Что⁈ Им что, до сих пор никто не сказал⁈ Ладно, предположим, они не спросили никого из ответчиков, но тело Ирлиша должны были найти люди Мелгара Гальди. Почему он-то упустил возможность присовокупить ещё одно обвинение против них? Что, он тоже не знает? Как⁈

Кирий выразительно кашлянул. Дон глубоко вдохнул, возвращаясь к реальности.

— Я могу примерно предполагать, где находятся его останки, но сам он, боюсь, не находится уже нигде.

Снова остро кольнуло чувство вины за то, что пришлось бросить Ирлиша там. Тогда казалось, что это оправдано, что времени нет вообще. Но сейчас…

— Я правильно понимаю? Вы утверждаете, что Ирлиш мёртв? — Тален держал лицо, но Дон видел, как задевает его эта новость. Выходит, он и правда не знал. Тален не знал⁈

— К сожалению, я видел его труп гораздо ближе, чем вижу сейчас Вас.

Дон отчётливо услышал, как кто-то в зале выматерился. Почти шёпотом, но все же. Так-то большая часть этих людей вообще не должна знать о том, кто такой Ирлиш. Наверное, они все ознакомились с материалами дела.

— При каких обстоятельствах он умер? — совладав с собой, спросил Тален.

— Я промолчу, — ответил Дон, — это не моих рук дело, и не мне в этом признаваться.

Как-то слишком часто он пользуется своим правом на молчание. Но это лучше, чем без нужды водить их за нос.

Никто ничего не объявлял, минута молчания по Ирлишу прошла сама собой.

— Что ж, — вздохнул магистр Валий, — давайте перейдём к обсуждению кражи Браслета и Часов. Насколько нам известно, именно Вы были основным исполнителем этого замысла. Почему Вы решились на это?

«Потому что это было круто!».

— Я решил, что, устранение Браслета из той среды, в которой он находился, приведёт к исчезновению Чёрных Ястребов. Прошу отдельно отметить, что я был прав в этом предположении.

— Но почему Вы не вернули его сразу?

— Кхм… — Дон даже не знал, с чего лучше начать. — Во-первых, я хотел бы спросить лорда Мелгара Гальди, которого я здесь, к своему удивлению, не вижу, что бы он сделал со мной, если бы я явился с Браслетом и повинной. Я заранее уверен, что ответ мне не понравится. Во-вторых, я не знал, не захотят ли те, кто уже сделал Чёрных Ястребов однажды, повторить свой опыт. Или, может, они нашли в старых книгах ещё какие-нибудь интересные записи? Использование трёх артефактов в своих целях, не уведомляя остальные Ордена, да ещё и в таком масштабе — деяние возмутительное, как по мне.

— То есть Вы бы так никогда не поступили? — с ехидной ноткой спросил Кирий.

«Хехе» — хихикнул Дон-а-Гон.

— Если бы я так поступил, вы бы возмутились.

Дон балансировал на тонкой грани, отделявшей расслабленность от хамства, но пока его поведение встречали на удивление благосклонно.

— Почему Вы забрали Часы?

— Это произошло внезапно для меня самого. Когда я… эээ… напал на обоз, один из убивцев достал Часы, очевидно, чтобы вызвать подмогу. В моих интересах было не дать ему это сделать, — Дон вздохнул. — Я признаю, что, я мог успеть, например, положить Часы этому человеку в карман, или позже передать его стражам, но в тот момент мной овладело что-то вроде страсти коллекционера, и я не сделал ни того, ни другого.

— Стражам? — переспросил магистр Тален. — Вы тоже встречались с ними во время своего визита в Лиркон?

— Собственно, они обратились ко мне за помощью с просьбой унести Браслет подальше.

Брови магистра Талена поползли вверх.

— Да, я тоже удивился, — кивнул Дон, — но именно они организовали ту атаку на обоз.

— И Вы утаили от Стражей факт кражи Часов?

— Да, — признался Дон.

— Как давно Вы контактируете с Орденом Стражей? — удивительно, как открыто Тален об этом говорит, при таком-то количестве народа. Или он считает, что всем в этом зале всё известно?

— Напрямую я увиделся с ними впервые, раньше я только слышал о них от Ирлиша.

Валий снова что-то записал.

— Нам известно, что Вы угрожали повредить Часы с помощью помещенной в механизм песчинки, — Валий перехватил инициативу. — Правда ли это?

Перед началом слушания Дон искренне надеялся, что эта история до них не дойдет. Но выступлений до него было предостаточно.

— Скорее да, чем нет. Когда Маиран попытался украсть Часы — я наплёл первое, что пришло в голову. Потом мне показалось, что это — хорошая идея и я действительно поместил в Часы песчинку, в том числе чтобы убедиться, что мой замысел действительно осуществим. Но спустя пару часов я её убрал. Я паршиво себя чувствовал и не хотел, чтобы с ними что-то случилось, если я потеряю контроль или умру. Собственно, потом Корон привёл мне те же аргументы и тогда я сделал вид, что убираю её в его присутствии.

— Но зачем? — спросил кто-то из зрительного зала.

— Мне было нужно, чтобы наша компания не развалилась, и чтобы мы дошли до Кривражек как можно быстрее. Таким образом я, во-первых, убрал из наших разговоров все споры о Часах что экономило нам силы и время, а, во-вторых, шантажом заставил всех держаться вместе.

— Как-то не слишком уважительно Вы ведёте себя по отношению к своим товарищам, — заметил Валий.

— Я довольно давно перестал применять по отношению к ним такие методы. Но на тот момент мы были крайне уязвимы и у нас не было явного лидера.

— А сейчас у вас есть лидер? — поинтересовался темняк из комиссии.

— Нет, — Дон помотал головой, — но у нас есть сплочённость.

Валий протянул руку, взял другой кусок пергамента, не тот, на котором он черкал свои закорючки всё время допроса и написал там, похоже, целое предложение.

— Как нам известно, Часы в итоге вернулись к Ордену Смерти. Расскажите, пожалуйста, как это произошло.

— У Североточной мы оставили их, замуровав в камень и сопроводив посланием к адептам Ордена Смерти.

— Почему именно там?

— Во-первых, там у нас было время подумать. Надо было вернуть Часы убедившись, что они не попадут не в те руки. Мы были уверены, что нужные люди придут туда по нашему следу и оставили их в таком виде, чтобы их было затруднительно достать без участия магов. Во-вторых, нам предстояло перемещение на пароме, а использовать суда и переправы для перевозки Часов без присутствия мага Воды запрещено законом.

Слушатели как могли старались, но Дон слышал сдержанный смех.

— Похвально, что Вы вспомнили о законе хоть раз за время вашего путешествия, — заметил Валий.

— О, таких случаев было несколько больше. Я вообще считаю, что законы должны выполняться.

«Чем больше людей выполняют законы в точности, тем легче обдурить их, нарушая правила».

— Но иногда бывают ситуации, — продолжал Дон, — которые требуют выхода за эти границы.

— И вы считаете, что вправе решать, является ли ситуация такой? — Валий прищурился. Ему было не слишком смешно.

— Если рядом нет никого более решительного, то да. Кто-то же должен.

— Рысь упомянула, что Вы каким-то образом добились того, чтобы эмпер Керлеш Вас не трогал. Как именно?

— Я вызвал его на драку по правилам улиц Ре-Дон-Гона, — объяснил Дон. — Правила предписывают драться честно, и Керлеш попал в затруднительную ситуацию — развязать меня ему мешал приказ лорда Мелгара, а бить связанным — остатки чести. Чтобы усилить его моральные терзания, я вызвал его наиболее оскорбительным образом, на какой был способен. Можете записать, что я назвал его подонком и мразью — это будет очень близко к правде.

Кажется, Дон несколько увлёкся игрой в подробные и художественные описания происходящего. На это уходит время. Лучше бы говорить коротко и по существу, но как же эта серьёзность надоела.

— Раз уж мы заговорили о Керлеше, — Дон залез в один из кармашков и нащупал металлический квадрат с картой катакомб, — мы с ним встретились у Коньей Горки.

Амулет опустился на дно шкатулки.

— На шее у Керлеша был второй амулет. Мы не знаем, что это, но лично у меня он вызывает серьёзные опасения. Ависар со мной согласна. Насколько я могу судить, именно эта вещь и привела к тому плачевному результату, который мы наблюдали, — этот свёрток Дон извлёк с особой осторожностью, хотя он сам заворачивал эту горошину в бесконечные перины и знал, что ей оттуда никак не выбраться.

Передав свёрток, Дон почувствовал опустошение, как будто история с Коньей Горкой закончилась. Но ведь нет, он обещал найти тех, кто это сделал, и пока месть не совершена — дело не закрыто.

— Как Вы считаете, лорд Мелгар Гальди причастен к созданию Чёрных Ястребов и к другим злоупотреблениям силами Браслета?

Дон как следует послушался к внутренним ощущениям.

— Как ни странно, нет. У нас с лордом Гальди есть изрядная доля разногласий, но я не думаю, что он промышлял такими делишками. Полагаю, изначально он просто выполнял свои обязанности человека, ответственного за передачу Браслета и могу даже посочувствовать тому, насколько у него все пошло не по плану.

Слова были правдивы, но внутри Дон был полон злобной радости от того, что причинил неудобство человеку, который раздражает.

— Конечно, он не мог не знать, что вокруг Браслета происходит какая-то игра, но на его месте я бы старался в это не вникать, чтобы потом не нести ответственность. Я не знаком с процедурой передачи Браслета, но я сомневаюсь, что она включает в себя человека, держащего на нём фокус всю дорогу. А об этом лорд Гальди точно знал.

— Вы видели этого человека?

— Я не разглядывал. Могу только сказать, что у него были тёмные курчавые волосы и он выглядел как молодой парень. Когда я вспоминаю, я вижу на его месте Врана, но, по нашим сведениям, Вран не мог быть тем, кто держал фокус Чёрных Ястребов.

— Его сил хватило бы, — довольно жёстко заметил темняк из комиссии.

— О, в этом я не сомневаюсь! — усмехнулся Дон. — Но он просто не мог находиться в Лирконе на момент создания Чёрных Ястребов, потому что был в Лейваане во время пожара.

Валий прищурил один глаз, видимо, подсчитывая в уме.

— Давайте не делать выводов, — сказал он, — а высказывать факты. Для протокола — есть информация, что трибун легат Вран был в Лейваане на эфдис луды терцина. Так же есть информация, что он был в Лирконе на саббот луды юнуса. Оба факта требуют проверки. Благодарю Вас, — он кивнул Дону.

Хм. Если так подумать, то оба факта могли быть справедливы. За месяц добраться от Лейваана до Лиркона не так сложно. Почему бы не предположить, что фокус можно передавать? Не мог же Вран без перерыва держать фокус месяц! Или мог? Некоторые ритуалы позволяют входить в длительную концентрацию. Так, всё, факты. Рассуждения — потом.

Вопросы про Врана. Тут пришлось скользко обходить ответами и повязку на лбу, и родину. К счастью, никто не придирался к недосказанностям и не использовал магию.

Ещё раз упоминание Коньей Горки. Честное слово, хватило бы и одного!

Какие-то беспорядочные вопросы, касающиеся разных этапов пути. Они что, надеются сбить его с толку?

— Есть ещё что-то, о чем Вы хотели бы рассказать? — Валий казался уставшим или немного заскучавшим. Сейчас развеселим.

— Есть ещё одно нарушение закона, в котором я хотел бы признаться, — Дон сделал выразительную паузу с максимально серьезным лицом и дождался всеобщего внимания. — Я торговал на территории графства Рун-Кай и трибы Альфаос без торговой лицензии!

Что ж, прошлое выступление было хотя бы весёлым. Все так устали, что просто пропустили хамство мимо ушей. Хоть какое-то развлечение, передышка среди мрачности.

Данга пришла к выводу, что первое впечатление, которое она составила о Доне, когда выпинывала его пьяным из своего шатра, было не то чтобы неверным, а, скорее, неполным. Надо бы с ним подружиться. Хотя бы ради того, что враждовать с ним себе дороже.

— Наяна из Ордена Тайн, — провозгласили от двери.

Сколько раз за эти два дня они услышали — прямо или косвенно — «я не знаю, спросите у Наяны»? Что ж, сейчас они либо услышат, наконец, ответы, либо окончательно уткнутся в стену.

Высокая темноволосая женщина уверенно и бесшумно поднялась на возвышение, сняла плащ и повесила его на перила. На кафедру легли перчатки с обрезанными пальцами. Весьма красноречивый жест от скрытника, можно даже обойтись без присяги. Но Наяна, конечно же, подняла руку и произнесла положенные слова.

Усталость на лице, лёгкая неуверенность в осанке, непривычное отсутствие плаща — и все равно Наяна смотрела на Валия и Талена как на равных.

— Расскажите пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах Вы познакомились с эмпером Доном, — Валий, похоже, решил планомерно заполнить все дыры в истории, не задерживаясь на тех местах, о которых уже говорили другие. — Можете выбрать любое другое его имя, если оно Вам нравится больше.

— Мне нравится это, потому что его придумала я, — ответила Наяна. — Мы познакомились с ним около десяти лет назад в Ре-Дон-Гоне. Нас познакомил эмпер Ирлиш.

— И какие у вас были отношения все это время?

— Сначала мы сильно друг друга раздражали. Можно сказать, что это была конкуренция за внимание Ирлиша. Мне были неинтересны их мальчишества, Дону не нравилось, что Ирлиш слишком часто от них отвлекается. Однако потом нам несколько раз пришлось поработать вместе и стала очевидна эффективность нас как команды.

— Именно к Дону Вы обратились после пожара.

— У меня закрались подозрения по поводу того, каким образом Ирлиш участвует в происходящих событиях — некоторые намёки из наших прошлых разговоров начали обретать смысл. К тому же, Ирлиша в Ре-Дон-Гоне я не обнаружила. Тогда я нашла Дона, мы с ним разобрались в имеющейся у нас информации и разработали план.

— Четвёртая стена Ре-Дон-Гона входила в этот план?

— Я об этом ничего не знала.

— Дон упомянул предсказания о нити, на которую нанизываются бусины. Откуда оно?

— Из записей магистра Феаруна, которые я украла из его кабинета после его убийства.

В зале зашептались. Любопытно, что и Дон, и Наяна совершенно спокойно говорили о том, как они нарушали закон. То ли не испытывали угрызений совести вовсе, то ли уже пережили их. Спрашивать Наяну про убийство магистра Феаруна не стали — это уже было в материалах дела. Но ведь наверняка не всё?

— Дон сказал, — голос подал магистр Тален, испытующе глядя на свою блудную подчинённую, — что Ирлиш мёртв, но отказался рассказывать, как это произошло.

— Я убила его, — Наяна смотрела Талену прямо в глаза и голос её оставался ровным, — на дуэли.

Но это признание простым не было. Губы Наяны сжались в узкую полоску, а руки, которые она подняла, чтобы снять с шеи цепочку, заметно дрожали.

— Это не твой амулет, — пробормотал Тален.

— Любопытно, что Вран сказал мне то же самое. Это амулет Ирлиша, свой я оставила в качестве залога, когда забирала Кулон Света из Хранилища, и очень надеюсь, что однажды он ко мне вернётся.

Оставила в качестве залога… Рука Данги непроизвольно потянулась к груди, нащупывая амулет, и не она одна поддалась этому порыву.

— Почему Вы забрали Кулон? — спросила магистр Ларана, предсказательница из комиссии.

— Чтобы им не воспользовались.

— Как Вы вообще решились на это? Последствия были непредсказуемы, никто не мог знать, что произойдёт, если самолично и несогласовано забрать артефакт из Хранилища.

— Однако в конечном счёте я приняла это решение, — твёрдо сказала Наяна.

— Единолично? От начала до конца?

— Я промолчу, — Наяна не опустила взгляд, но эти вопросы её тяготили.

— Я прошу Вас подумать над ответом ещё раз. Именно с этого Вашего решения началась эта история.

Эй! Она имеет право промолчать! Почему Ларана продолжает настаивать и почему её никто не останавливает?

— На мой взгляд, начало истории было несколько раньше, но я соглашусь, это было одно из ключевых событий этой Точки.

— На какой имеющейся у Вас информации Вы основывались, принимая это решение?

Наяна плотно сжала губы, всем своим видом показывая, что даже не будет заявлять, что молчит. Комиссия смотрела на Наяну, Наяна, не отворачиваясь, на Ларану. Вот они и пришли к стене.

Магистр Тален почистил горло и встал.

— Тален! — выдохнула Наяна, резко поворачиваясь к нему. Она испугалась. Что он сейчас сделает? Чего может бояться эта женщина?

— Господа, я признаю, что это была моя идея.

Дикобраза вам в задницы, это ещё что такое? Ну, Тален… Что ж, по крайней мере, он не бросил Наяну оправдываться за него.

— Но решение-то принимала я… — как-то растеряно пробормотала Наяна.

— Кхм, — теперь встал магистр Леден, — я правильно понимаю, что Вы, магистр Тален, сами предложили кражу Кулона в качестве возможного варианта действий?

— Верно, — кивнул Тален, — так и было. В этом Наяна лишь исполнитель. Но, признаю, исполнение вышло весьма эффектным.

— Вы берёте на себя ответственность за кражу Кулона? — магистр Леден угрожающе прищурился.

— Да, — мгновение поколебавшись, сказал Тален.

Раздался звон колокольчика.

— Господа, — обратился к залу Валий, — я хочу разделить ответственность с магистром Таленом, потому что я эту идею одобрил.

Тален повернулся к нему с тем же выражением, с каким несколько секунд назад к нему самому повернулась Наяна.

Данга увидела, как Кирий наклоняет голову и закрывает лицо руками. «Пора делать ставки, кто из нас доживёт до конца слушания». Данге оставалось только надеяться, что Кирий в краже артефактов либо не замешан, либо не признается в этом.

— Теперь я выскажусь как председатель комиссии, если вы не возражаете, — так как никто не заговорил, Валий продолжил. — Выходит так, что мы с магистром Таленом замешаны в этой истории глубже, чем могло показаться изначально, и мы это признаём. В зале заседания у нас уже были случаи замены членов комиссии по аналогичным причинам. Справедливо будет и сейчас поступить тем же образом. В связи с чем у меня вопрос: кто займёт место председателя комиссии после моего исключения?

Ха! Взгляды скрестились на магистре Адонисе. А кто ещё? Он встал.

— У меня есть встречное заявление. Сейчас, вспоминая весь ход заседания, я не могу найти в нём мест, где магистр Валий задавал бы вопросы, стремясь увести ход разговора от данной темы, то есть я полагаю, что допрос производился в достаточной степени беспристрастно. То же самое могу сказать и про магистра Талена.

А ведь и правда… Валий мог бы избежать этой ситуации просто запретив Ларане спрашивать после отказа Наяны, но он этого не сделал.

— У меня есть другое предложение, — подал голос Кирий.

Боги, куда он полез!

— Пусть магистр Валий и магистр Тален проведут это заседание до конца, как председатель комиссии и помощник председателя, но не участвуют в итоговом голосовании.

— Эмпер Кирий, но это же бред какой-то… — пробормотал магистр Леден.

— Отчего же? Я так полагаю, мы все признаём их опыт и талант в ведении допросов и в этом они пока никак себя не скомпрометировали. Но мы не можем в полной мере доверять их итоговым решениям, так как они в некоторой степени предвзяты, причём, насколько мы пока знаем, только по одному вопросу, хотя вопрос и весьма основополагающий.

— Но так два Ордена лишаются своих голосов!

— А это не совет Орденов, — заметил Кирий, — и не верховный магистрат. Это просто собрание людей, мнению которых другие люди доверяют. Да, мы по привычке набрали по одному представителю от каждого Ордена, но суть-то не в этом.

— Эээ… — робко подала голос Наяна, — господа, Вы уверены, что мне стоит это слышать? Может, мне пока выйти?

— Ваши ответы изменятся от того, что Вы сейчас услышите? — поинтересовался магистр Леден.

— Скорее нет, чем да.

— Тогда можете остаться. Кстати, каково Ваше мнение касательно сложившейся ситуации?

Наяна приподняла брови — одну выше другой. Ну и вопросы! Однако над ответом она подумала со всей серьёзностью.

— Я не знакома со всеми материалами дела, но, полагаю, на повестке — признание нового Ордена. Думаю, это действительно должно касаться всех Орденов.

— Я полностью поддерживаю Вашу позицию, — кивнул магистр Леден.

Судя по кивкам комиссии, Наяна попала в точку.

— Признаю, что ошибся, — сказал Кирий, — пожалуй, я поспешил с суждениями, это действительно касается всех Орденов.

— Если это устроит комиссию, я готов провести слушание до конца, в дальнейшем выступить в качестве ответчика, и передать свой голос магистру Адонису, — предложил Валий.

— Я готов передать свой голос эмперу Гармалу на тех же условиях, — поддержал инициативу Тален.

Удивительно, но дальнейших дебатов не последовало. Так, поворчали как два степных кота в брачную пору и разошлись. Ещё два голоса получили уроженцы этих мест, то есть, включая целительницу Артемисию, теперь их было три из тринадцати. Данга не понимала, почему ей так важен этот факт, но она считала голоса, группируя членов комиссии то так, то эдак, будто она могла предугадать таким образом результаты голосования. Шакал разорви, она ещё даже не знает, за что они будут голосовать!

— Что ж, — Валий звякнул колокольчиком, возвращаясь в образ председателя комиссии и главного вопрошателя, — учитывая новую информацию, я предлагаю опустить вопросы, связанные с причинами кражи артефактов и перейти к следующим, коих у нас тоже предостаточно.

Нет, решительно, хранителей невозможно было не уважать! Он говорил так отстранённо, будто это не ему потом стоять на месте Наяны и объяснять, что, и зачем он натворил. Даже хуже, Валию наверняка придётся ответить перед судом хранителей, за самоуправство. Останется ли он магистром после этого? Зависит от того, признают ли его действия оправданными. Так, всё, это размышления на будущее. Сейчас надо следить за вопросами, а то вдруг Кирий ещё что-нибудь ляпнет и придётся пересаживаться в первый ряд.

— Я вас слушаю, — Наяна снова встала ровно, тоже сделав вид, что ничего необычного не произошло, — и готова отвечать.

Искру, задремавшую в кресле, разбудил оживившийся разговор. Пришла Наяна, задумчивая и непривычно растерянная. Скрытница села на стул и обхватила голову руками, поставив локти на колени.

— Они отстранили Валия и Талена от голосования, — с отчаяньем простонала она.

— Ого! — воскликнул Дон. — Как тебе это удалось? Аршара выставили, барона Гальди выставили, ещё кого-то там по мелочи, но чтоб председателя комиссии — это надо было постараться!

— Видит Бог, я этого не хотела. Но они признались, что кража артефактов была изначально их идеей…

Дон присвистнул.

— Мда… Это тянет на серьёзное разбирательство.

— Не могла же я их заткнуть…

— Ну-ну, — Дон похлопал её по плечу, — не убивайся так. Ты же их не сдала, они сами так решили.

— Они захотели меня защитить, — Наяна действительно сейчас выглядела как человек, нуждающийся в защите.

— Тален и Валий, конечно, люди приличные, но, если бы они не хотели признаваться, они бы запросто промолчали и оставили тебя на растерзание. Неужели ты думаешь, что Тален не принёс бы тебя в жертву во имя великой цели?

Наяна зло сверкнула глазами, но она, как и все тут, понимала, что Дон прав.

Что ж, похоже, безупречная репутация Талена перестала быть таковой.

— Орден Целителей любезно предоставил нам возможность ознакомиться с Вашим медицинским отчётом и должен признать, что он впечатляет, — в голосе магистра Валия звучало искренне уважение.

Да уж, отчёт вышел на славу. Без Велена она было точно не справилась — в пути было не до записей, а за всеми передрягами множество деталей постепенно забылось. Как же полезно иметь светляка рядом!

— Благодарю, — кивнула Ависар.

— Собственно, наши вопросы будут непосредственно касаться Вашего отчёта. Особенно той его части, которая касается зафиксированных Вами повреждений ауры.

Ещё бы! Но Ависар и сама шла сюда, чтобы поговорить именно об этом.

— Не знаю, смогу ли я что-то существенно добавить, — тем не менее сказала она, — я старалась описывать всё настолько точно, насколько это возможно.

— Тем не менее при живом разговоре часто узнаются подробности, которые забыли или не смогли записать.

Ависар кивнула. Это было верное замечание. Собравшись с мыслями, она начала рассказывать, что произошло, когда они вошли в проход у Коньей Горки, стараясь не упустить ни малейшей подробности.

Она готовила этот рассказ, трижды мысленно пересказывая его Велену, и все равно каждый раз получалось иначе. Но зато у неё были заранее подобраны слова, иначе рассказ оборвался бы ещё на том моменте, когда она закричала. А сейчас у неё только кружилась голова и дрожали пальцы, да пот прочертил дорожку между лопаток. Это Корон ей подсказал — сосредоточиться на словах, а не на воспоминаниях.

Ей задали несколько уточняющих вопросов, но едва ли рассказ получился подробнее отчёта.

— Мы собираемся провести консилиум для изучения артефакта, который вы нашли у эмпера Керлеша, — сказал магистр Валий, постукивая пальцами по столу. — Вы хотите принять в нём участие?

У Ависар перехватило дыхание. Они считают её достаточно квалифицированной для этого!

— Да, конечно, мне бы очень этого хотелось… — она старалась ответить спокойно, но все равно выдавала свое волнение, — если Вы считаете, что это будет уместно.

— Думаю, более чем, — серьезно кивнул магистр Валий, что-то помечая, — немногие в наше время сталкивались с тем, что Вам довелось увидеть.

— И слава Богу, — пробормотала Ависар.

Кирий сочувственно ей кивнул, и, кстати, не он один.

— Я бы хотела поподробнее расспросить о втором случае, — сказала Артемисия, — о Вратах Боли.

Ависар заставила себя медленно выдохнуть. Она очень долго сомневалась, включать ли это в отчёт, и в конце концов, не выдержав, пошла разговаривать об этом с Доном напрямую. Он сказал, что это довольно важный медицинский факт, и согласился рискнуть.

— Я постараюсь ответить на Ваши вопросы, — сказала Ависар, — но Вы должны понимать, что я буду действовать в первую очередь в интересах пациента.

— Да, разумеется, — кивнула Артемиссия, — было бы неразумно ожидать о Вас чего-то другого.

Медицинское описание — не так сложно, потому что это уже было в отчёте. Но потом пошли частности.

— Не знаю, — ответила Ависар на очередной вопрос, — я ведь видела это лишь мельком, и не успела рассмотреть такие мелкие подробности.

— Как Вам показалось, насколько эта травма влияет на повседневную жизнь пациента?

— Мне показалось, что в физическом плане никак. Но, полагаю, этот травмирующий опыт мог повлиять на психику.

«И явно повлиял».

— Как Вы думаете, будет ли это влиять на продолжительность жизни?

«Ему жить осталось шесть месяцев, но не поэтому, ох, не поэтому».

— Трудно оценить такие вещи по короткому знакомству, — пожала плечами Ависар. В самом деле, для таких оценок знакомство было недостаточно долгим.

— Судя по тому, что Вы так обеспокоены соблюдением врачебной тайны, я могу предположить, что пациент до сих пор жив, — заметил магистр Валий.

Ну куда он полез… Так. Спокойствие. «Хм, если так подумать, я его уже часа два не видела».

— Я не знаю, жив ли этот человек на данный момент, но я надеюсь, что у него всё хорошо со здоровьем и прилагаю усилия, чтобы не причинить лишних проблем.

— Справедливое замечание, — заметил магистр Тален, — я предлагаю не задавать дальше вопросы на эту тему, это ставит ответчицу в неловкое положение.

А Тален, небось, знает побольше неё. Пусть не может увидеть то, что видит целитель, но наверняка знает историю возникновения «украшения» Дона, и последствия для психики представляет лучше неё. Потому сейчас и помогает ей уйти от ответа. Ависар посмотрела на скрытника с благодарностью и поймала тень ответной улыбки.

Почти все мысли, которые Велен уловил от Киры за эти два дня были о том, что там, в зале, ей придётся встретиться с магистром Аршаром. Чем дальше, тем отчётливей они становились, усиливаясь с каждым следующим приглашением в зал.

Кира сидела, забившись в угол. Она рассеяно отвечала, когда он с ней говорил. Ела, когда он звал её к столу и убегала при первой возможности. Она никогда не переспрашивала, лишь использовала какие-то странно построенные явно заученные фразы, которые, на первый взгляд, могли скрыть то, что она слушала невнимательно.

Из Арна собеседник тоже был неважный — за неимением муравейника эльф с утра наблюдал за языками пламени в печке, шевелясь лишь затем, чтобы подкинуть ещё дров.

С тех пор, как ушла Ависар, Велен чувствовал себя так, будто он был совсем один.

— Триарий Кира, прошу проследовать за мной.

Велен вздрогнул — он не услышал вовремя стук в дверь. Арн и вовсе не пошевелился, будто не услышал чужака или просто не придал его визиту значения.

Кира встала, бледная как смерть. Как она вообще на ногах держится? На одной воле, вестимо.

Велен вскочил на ноги, запнулся о лавку и чуть не растянулся по полу, но в последний момент успел схватиться за край стола. Упавшая со стола кружка прокатилась по полу.

— Мы пойдём вместе, — заявил он.

Посыльный недовольно нахмурился, но открыто спорить не стал. Кира подняла взгляд. Кажется, в нём блеснула надежда или он выдаёт желаемое за действительное?

Они вышли в холодные сумерки. У него было ещё минут пять, чтобы обдумать слова, которые должны заставить магистра Валия впустить их в зал вместе.

— Что всё это значит? — нахмурился Тальлтар Тривульт, когда Кира поднялась на кафедру, а Велен встал рядом.

Велен едва мог разглядеть лица людей в первом ряду, но по дыханию Киры понял, что магистра Аршара в зале нет — ни в комиссии, ни среди слушателей. И тем не менее бросать её тут одну он не собирался.

— Эмпер Велен здесь чтобы защищать интересы Киры из Ордена Тьмы, потому что есть основания полагать, что в этом зале на неё могут оказывать давление, — витиевато выразился магистр Тален. — Давайте же не допустим, чтобы эти подозрения стали явью.

Когда Кира произносила положенные слова, её голос звучал громко и звонко. Как ей это удаётся? Велен почувствовал, что его спокойный тон явно проигрывает ей в убедительности.

— Триарий Кира, мы благодарим Вас за то, что Вы согласились ответить на наши вопросы.

Кира не шелохнулась, ничем не выдав, что она это слышала.

— При каких обстоятельствах Вы присоединились к Ордену Пятнадцати?

— Магистр Аршар приказал мне передать послание для Рины, я искала её, и нашла. После этого мы поговорили, и я осталась, — негромкий голос, ровный и спокойный тон, такой, к которому трудно придраться, и который именно этим и раздражает, когда придраться хочется.

— Что было в этом послании?

— «Возвращайся».

— Всего одно слово? — магистр Тален как будто бы был удивлён.

— Да.

— И что она ответила? — спросила какая-то женщина справа от Велена.

— «Можешь передать ему, что я и не подумаю возвращаться», — процитировала Кира.

— Как и когда вы с Риной познакомились? — вопросы шли из зала, и Велен был лишён возможности понять, кто задаёт тот или другой.

— Магистр Аршар забрал меня в Орден, через несколько недель после этого мы с ней впервые встретились. Это было около восьми лет назад.

— И какой была эта встреча?

— Рина вошла в комнату, увидела меня, некоторое время меня рассматривала, потом усмехнулась и вышла.

Да это же… абсолютно точное высказывание! Не «она была разочарована», а «она усмехнулась и вышла». Только факты, никаких выводов и интерпретаций.

— Что Вы имеете ввиду, когда говорите, что магистр Аршар забрал Вас в Орден?

— Я не пришла в Орден Тьмы по собственному побуждению. Магистр Аршар встретил меня на улице и предложил пойти с ним. Я согласилась, — её голос стал тише, но она упрямо продолжила. — На тот момент я была в отчаянном положении и не слишком хорошо понимала, что он мне предлагает.

Людей в Ордена приводили разные пути. Велен уже догадывался, что история Киры во многом похожа на его историю, но он все-таки пришёл сам. А её «забрали». Это вызывало внутренний протест, и не только у него. Более того, формально это было нарушением правил, пусть на эти правила и смотрели зачастую сквозь пальцы.

— Как Вы думаете, почему магистр Аршар выбрал именно Вас? — спросил Тален, рассматривая стоящую перед ним девчонку со все большим интересом.

Кира помедлила. Её спрашивали о мотивах другого человека, которых она не могла достоверно знать. Даже если он говорил ей, зачем он это сделал, она все ещё знала только его слова.

— Я не знаю точно, — медленно произнесла девчонка, — но я могу предположить, что это связано с тем, что в том возрасте мы с Риной были похожи внешне.

В том возрасте? Кажется, она имеет ввиду не внезапные изменения во внешности, которые произошли с Искрой в этом году.

— А потом?

— А потом стало понятно, что мы растём по-разному и всё меньше похожи друг на друга.

Кира нервно сглотнула, её пальцы напряглись, когда она говорила об этом. Велен подумал, что, наверное, именно в этот момент её жизнь окончательно свернула не туда.

— Вам известно, когда Вран получил звание трибуна?

— Да, — на миг Велен подумал, что это и будет её окончательный ответ, но оказалось, что Кира просто вспоминает, прикрыв глаза и шевеля губами. — Приказ был подписан на содис ноны терцина этого года.

Ровно за две недели до Явления Свитка, подсчитал Велен.

— Трибун легат Вран был на тот момент в Морлуке?

Кира так долго стояла, наклонив голову набок, что могло показаться, что она заснула. Велен пошевелил пальцами руки, лежащей на перилах. Кира едва заметно вздрогнула, но взгляда не подняла.

— Почему Вы не отвечаете⁈ — угрожающе возмутился Тальтар Тривульт.

— Вопрос отклонён, — перебил магистр Валий. — Ответчица имеет право хранить молчание.

Дальнейшие расспросы слишком быстро зашли в тупик — Кира упорно отказывалась отвечать на вопросы, ответы на которых не знала по личному непосредственному опыту. Удалось только узнать, как и когда магистр Аршар прибыл к Белой Теснине, но эта история была настолько банальной, насколько это вообще возможно.

— У меня есть ещё один вопрос, — магистр Тален дождался, когда Кира встретится с ним взглядом. — Почему после передачи послания Вы решили присоединиться к Ордену Пятнадцати, а не просто уйти?

— Потому что ваш Договор — зло в чистом виде! — почти выкрикнула Кира. — И это — мой шанс хоть что-то ему противопоставить!

Велена пугали такие её вспышки. Тихая зашуганная девочка вдруг на несколько мгновений превращалась в яростную, уверенную в своей правоте фурию, и в таком состоянии она могла высказать все, что хотела, кому угодно. Даже Тален, Верховный Магистр Ордена Тайн, дрогнул под её взглядом.

— Я, в отличие от вас, имею представление о том, что происходит с человеком, которого сделали магом…

Кира осеклась и замерла, будто окаменев. Кажется, она даже не моргала.

— И что же с ним происходит? — осторожно, будто идя по тонкому льду, спросил магистр Тален.

— Я промолчу, — в голосе Киры слышались какие-то жёсткие мстительные нотки.

Нет! Только не сейчас! Это, быть может, самый важный вопрос, который был и будет задан в этом зале! Велен прикусил язык по всей длине так сильно, что почувствовал привкус крови. Господи, только бы не сорваться и не закричать. «Она имеет право промолчать», — раз за разом твердил он себе, пока Кира с Таленом продолжали играть в гляделки.

— Тален! — из зала прилетел резкий, как удар хлыста, оклик.

Магистр Тален резко повернул голову, направив взгляд вправо и вниз.

— Магистр Адонис, благодарю Вас, — с искренней благодарностью произнёс он. — Триарий Кира, я приношу свои извинения за то, что только что произошло.

Выходит, он не сдержался и попытался использовать магию. Скорее всего, ненамеренно, инстинктивно, в соответствии со своей Особенностью, но факт оставался фактом — магистр Тален только что очень и очень серьезно себя скомпрометировал.

Кира тоже опустила голову и теперь смотрела на свои руки, лежащие на кафедре. Её пальцы мелко подрагивали, она больше не была фурией, а снова стала девчонкой, до полусмерти напуганной тем, что стоит посреди зала, полного серьёзных и влиятельных незнакомцев.

— У кого-то есть возражения против того, чтобы мы продолжали процесс в соответствии с предыдущей договоренностью? — обратился к залу Валий.

Какая ещё договоренность? Впрочем, Велену и не полагалось о ней знать.

— Я предлагаю продолжить, — сказал Кирий. — Благодаря бдительности магистра Адониса, ничего непоправимого не произошло. Но я считаю, что задавать вопросы ответчице дальше было бы некорректно.

— Согласен, — кивнул Валий. — Триарий Кира, мы благодарим Вас за уделённое нам время и ещё раз приносим свои извинения за этот инцидент. Вы можете покинуть зал, Вас проводят.

Кира не шелохнулась и Велен осторожно тронул её за плечо. Проводив её до двери, он вернулся и сам поднялся на возвышение, каким-то чудом не споткнувшись.

Относительно чётко различимое лицо Талена, чуть зыбкие лица Валия и членов комиссии, размытые пятна на месте остальных слушателей. Зрение менялось день ото дня и сегодня оно почему-то было хуже, чем в прошлую неделю.

Магистр Тален глубоко вдохнул и медленно-медленно выдохнул, приходя в себя.

— Здравствуйте, — неожиданно просто поздоровался он.

— Здравствуйте, — кивнул ему Велен.

Магистр Валий откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Прошу прощения, я могу кое-что сказать прежде чем мы перейдём к вопросам? — спросил Велен, не дав ему заговорить.

— Говорите, — разрешил хранитель.

— Я предполагаю, что Вы вызвали меня последним, рассчитывая на то, что я добавлю к рассказам моих товарищей детали, о которых они умолчали или которых не заметили.

— Я признаю, что это одна из причин, — согласился Валий. — Мы очень надеемся на Вашу внимательность.

— Тогда я должен вас предупредить. Я, насколько это вообще возможно, не разглашаю информацию, которую узнаю при помощи магии, а так же не делюсь выводами, сделанными на основе подобных наблюдений, и я не собираюсь изменять своим принципам.

— Мы ни в коем случае не будем требовать от Вас чего-то подобного, — пообещал Валий.

Что ж, по крайней мере вслух они договорились. Велен отлично понимал, что в Ордене его ценят именно за способность помнить, что он узнал за счёт магии, а что — естественным путём. Именно это было самым сложным для светляка, который должен много говорить с другими людьми. О, сколько переговоров было провалено именно из-за того, что магу Света показалось, что какую-нибудь особенно яркую мысль произнесли вслух! Велен рано понял, что разделение информации получается у него лучше, чем у других, и уцепился за этот шанс. И сейчас было необходимо, чтобы его выступление не обесценило тех многолетних усилий.

— При каких обстоятельствах Вы присоединились к Ордену Пятнадцати?

— Я направлялся в Лелос вместе с эмпером Аистом из Ордена Света. Мы остановились на ночлег в деревне… извините, я не помню её название. Там я получил вызов через Часы, посредством которого Дон сообщил мне, что Корону нужна моя помощь и назначил мне встречу в Кривражках. Я передал Часы Аисту и отправился в указанное место, где мы и встретились.

Велен понимал, что сейчас утонет в уточняющих вопросах, но ему было интересно проверить, кто их задаст и в каком порядке. Как жаль, что он не видит лиц!

— Откуда эмпер Дон знал, что Вы будете находиться поблизости?

Надо признать, это был первый вопрос, который Велен задал мирозданию в тот момент, когда взял Часы в руки и понял, кто к нему взывает.

— Я имел неосторожность написать ему письмо этой весной, в котором я, в числе прочего, упоминал некоторые пункты моего предполагаемого маршрута этим летом. Полагаю, он сделал невероятно удачное предположение на основании этого письма, — Велен замолчал, потому что в голову пришла новая мысль, — или с ним могли поделиться информацией стражи.

— Вы общались со стражами незадолго до вашей встречи? — спросил Тален.

— Нет. Но они могли мной заинтересоваться, насколько я понимаю.

— Что Вы вообще там делали, да ещё с Часами? — незнакомый голос, довольно бесцеремонный тон.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — заявил Велен, — потому что это дела Ордена Света и данного расследования они не касаются.

— Как и когда Вы познакомились с эмпером Доном?

— Мы познакомились в Морлуке в пятьсот пятидесятом году на конгрессе, посвящённом Ничьим Войнам.

Да уж, Дон тогда представлял бледную тень себя нынешнего, и теперь Велен знал, почему. Дон вернулся из Ничьих Земель в сорок девятом, уже с повязкой на лбу — и с ещё свежим страхом в глазах. Нет, он и тогда зубоскалил и дурил, но вполсилы и без азарта, и со стороны казалось, будто он заставляет себя это делать через силу, а мысли у него плясали как у безумца. Почему Дон тогда проникся к нему доверием, ведь, казалось бы, он должен был стараться держаться подальше от светляков? Велен не знал ответа. Но они тогда неплохо поработали вместе. А вот когда они снова встретились через пару лет, Велену показалось, что он пригрел на груди змею — отречься от этой дружбы оказалось гораздо сложнее, чем начать её.

— Вы участвовали в Совете в Холмах? — тон удивления, когда ожидаешь услышать положительный ответ, но не хочешь в него верить.

— Нет. На конгрессе я участвовал в проработке формулировок будущего договора.

Ну да, кто бы тогда подумал, что можно отправить нелепого, спотыкающегося на ровном месте близорукого заику в глушь, в Ничьи Земли! Велен не сдержал усмешки. Средство от заикания оказалось таким простым — всего-то попросить Врана, чтобы он прошил его почти насквозь про́клятым кинжалом…

— А Дон?

— А Дон принёс из Ничьих Земель свежие вести. В некотором роде, он был разведчиком, — да уж, разведка удалась на славу…

— Так, — Валий перехватил инициативу, не давая разговору уйти в сторону, — и, когда встреча с Вашими товарищами в Кривражках состоялась, Вы сразу согласились к ним присоединиться?

— Меня поставили перед фактом, что, если они расскажут мне свою историю, то я буду вынужден остаться.

— И Вы согласились⁈ — да кто это там такой несдержанный в тумане трудноразличимых лиц?

— Корону действительно была нужна моя помощь.

— Как Вы познакомились с Короном? — вообще-то, Валий прекрасно знал ответ, этот вопрос он задал не для себя, а для остальных слушателей.

— Я был одним из его учителей в Ордене Хранителей.

Разговор шёл довольно легко (ах, если бы только можно было ещё и видеть лица собеседников!), и у Велена оставалось достаточно концентрации для того, чтобы по задаваемым вопросам примерно восстановить, о чём тут уже говорили до него. Смысла в этом, конечно, не было — он был уверен, что ему всё перескажут в подробностях — так, просто забавное упражнение. Но очень скоро Велен себя одёрнул — он чуть не сказал вслух о том, что Наяна знала, кто такая Искра, с самого начала. Да, он знал об этом не из-за магии. Да, все здесь наверняка уже осведомлены об этом, но… Но он не мог точно знать, хотела бы Наяна, чтобы они услышали это от него.

Валий, похоже, прекрасно понимал его сомнения, потому что почти каждый вопрос он начинал с пояснения «нам известно, что».

— Нам известно, что эмпер Дон поместил внутрь Часов песчинку и угрожал уничтожить их с её помощью, если его не будут слушаться. Как Вы к этому отнеслись и что в связи с этим предприняли?

Вот засранец… И ведь мог!

— Я не знал про песчинку, — признался Велен. — Мне говорили, что Дон просто угрожал их разбить.

Ну да, просто угрожал разбить ценнейший артефакт. Всего-то!

— Я не предпринял в связи с этим ничего. Я ещё не до конца разобрался в ситуации и решил, что в первую очередь мне важно не ухудшать отношения с Доном. Моё сопротивление его бы только больше раззадорило.

Валий спрашивал о событиях в хронологическом порядке, но дополнительные вопросы часто доводили какую-то часть истории до конца. Так, спросив Велена о том, как все отреагировали на сообщение о том, что Арн — эльф, Валий постепенно спросил и про все последующие встречи. Лорд Рунвар подтвердил, что узнал о происхождении Арна, когда Орден Пятнадцати гостил в Рун-Кае и подчеркнул, что невзирая ни на что не стал бы отказывать в гостеприимстве гостю своего сына.

— Я заметил, что, чем позже к нам присоединялись люди, тем легче они принимали то, что им приходится идти бок о бок с эльфом, — поделился Велен, — особенно это касается тех, кто оказался рядом с нами тогда, когда мы уже знали правду об Арнире. Рысь, Лишард, Жинга, Вран и Кира отнеслись к этому достаточно спокойно.

Уже заканчивая говорить, Велен понял, что его выводы ошибочны. Дело было не в том, когда они присоединились, дело было в том, кто присоединился. Девочка из Лесного народа, родившаяся в деревне, где Арн когда-то жил; мужчина, полжизни проживший в Ничьих землях в окружении диких магов и дремучих предрассудков, только что чудом избежавший смерти; женщина, выросшая на Южных островах, с разумом, спутанным бедами и неясными пророчествами; юноша, охочий до власти, страстно желающий встречи с сильным противником… девчонка, безнадежно пытающаяся сохранить свою личность.

— Думаю, что всё-таки людей успокаивает, когда они видят, как другие люди по-дружески общаются с эльфом, — закончил Велен, чувствуя, как балансирует на грани лжи.

Тален едва заметно кивнул, соглашаясь. Как знать, может, за время своего знакомства с Арном он тоже заметил что-то подобное? И изначальные рассуждения Велена не так уж ложны?

— Нам известно, что Вы каким-то образом воспрепятствовали тому, чтобы Керлеш из Ордена Земли некорректно обращался с Лишардом. Что Вы сделали?

— Я провёл переговоры с трибун легатом Враном и поручился, что Лишард не помогал нам в краже Кольца. Вран приказал Керлешу оставить его в покое, и Керлеш был вынужден подчиниться.

— Что Вы ещё можете сказать про обращение Керлеша с Вами и Вашими товарищами? Помимо Юны и Корона — об этом мы уже наслышаны…

Велен задумался, вспоминая детали того дня.

— Наверное, это был единственный человек, который смог заставить Дона замолчать на достаточно продолжительное время, не используя непосредственно кляп.

«Господи, я что, вслух это сказал⁈». К счастью, его слова, похоже, посчитали шуткой.

— Если говорить более серьезно, то Керлеш грамотно применял принцип коллективной ответственности, ранжируя воздействие на человека в зависимости от его положения. Я не могу знать, почему он поступил так с Юной, мне кажется это крайне нелогичным по сравнению с остальными его действиями. Искру, например, связали почти символически, а Ависар не связывали вовсе.

— Ависар воспользовалась Иммунитетом? — интересно, почему в этом женском голосе столько удивления? И… недовольства.

— Да, с самого начала. И Керлеш с точностью выполнял все условия Иммунитета.

— Надо же, — усмехнулся магистр Тален, — мы впервые услышали об этом человеке хоть что-то хорошее.

Господи, какой он идиот! Ну зачем, зачем он продолжил ту мысль? Пальцы рук похолодели, сердце забилось об рёбра так, будто пыталось выскочить наружу. Ависар ведь нарушила правила Иммунитета! И теперь об этом все узнают! Как он мог проболтаться? Да, когда задали прямой вопрос, обратного пути уже не было, но он ведь знал, что она не включила это в отчёт, значит должен был понимать, что надо держаться от этой темы подальше!

Велену стоило колоссальных усилий сдержаться и никак не проявить внешне своё смятение. Он надеялся, что все в зале действительно держат себя в руках и не используют магию, но даже это не спасёт от того, что все страшники наверняка почувствовали импульс страха, исходящий от него.

— Прошу прощения, не могли бы Вы повторить вопрос? — Велен так отвлёкся на внутренние переживания, что пропустил часть слов магистра Валия.

— Каким образом Вран ранил Вас перед тем, как убежать?

«Ножом в живот». Ну и формулировки у вас, так и хочется поиздеваться… С другой стороны, вечер второго дня, все уже устали вусмерть.

— Я с самого начала не мог до конца понять, что привело Врана в нашу компанию. Дон сумел значительно ослабить его ментальную защиту, и тогда я совершил ошибку, указав Врану на это, — Велен чувствовал, что заходит чересчур издалека, но это давало ему время успокоиться. — После этого у нас состоялся разговор с Доном, и тот сказал, что я — единственный, кто может ему что-то противопоставить. Сразу скажу, что это было неверно, лучше всех противостоять Врану могла бы Искра — и как маг-зеркало, и как высший по званию. Но начиная с этого дня я следил за Враном очень внимательно, улавливая редкие моменты, когда он терял концентрацию. В один из таких моментов я внезапно почувствовал очень знакомые ноты в его мыслях — именно такие бывали у Маирана, когда он носил Браслет. Меня это насторожило, но, вместо того, чтобы сразу пойти и поделиться своими подозрениями, я решил сначала разобраться чуть получше — мне не хотелось возводить на Врана напраслину в случае, если я ошибусь.

Невероятно глупо тогда получилось… Чем он только думал? Велену не раз говорили, что он относится к людям лучше, чем они того заслуживают, и это был как раз тот случай.

— Вран почуял моё излишнее внимание и перехватил меня. У нас состоялось что-то вроде поединка.

От воспоминаний об этом бесконечно долгом, чересчур близком взгляде до сих пор мутило. Ужасно, когда каждая твоя мысль издевательски расползается в ничто, но ты вынужден собирать новую раз за разом, потому что это — единственное, что удерживает противника от следующего действия.

— Потом к нам прибежала Искра, Вран поговорил с ней, прикрываясь мной, потом воткнул мне нож в живот и дальше я ничего не помню.

По телу дрожью прокатились воспоминания о той боли. Велен почувствовал, как на лбу выступает пот. Ему до сих пор не верилось, что после такого можно выжить.

— Как долго продолжался ваш мысленный поединок с Враном? — поинтересовался Тален.

— Как мне после удалось установить, чуть меньше минуты.

Тален уважительно кивнул. Ещё бы! Велен искренне полагал, что продержаться против Врана больше трёх секунд — это достойный результат.

— Не думаю, что в этом много моей заслуги, — тем не менее признался он. — Я полагаю, Врану просто было интересно со мной поиграть. Или он действительно ждал Искру.

— Зачем он мог ждать Госпожу Хранительницу?

— Он предлагал ей пойти с ним.

Тогда, на Перешейке, Велен окончательно удостоверился, что его подозрения по поводу истинной личности Искры верны. Именно на мыслях о ней Вран чаще всего «попадался», забывая о необходимости держать оборону от светляка. Но рассказывать об этом самой Искре Велен не собирался, по возможности, никогда.

Вопрос шёл за вопросом и Велену всё чаще приходилось отмалчиваться, чтобы ненароком не оплошать ещё раз.

— Я понимаю, что вопрос несколько неэтичен, но мне очень хочется его задать, — Велен узнал голос Кирия. — Скажите, пожалуйста, Вы когда-нибудь нарушали свои правила и использовали в разговоре с человеком информацию, которую получили от него же, но с помощью магии? За последний месяц, например.

— Да, такое было, — Велен довольно долго колебался, но потом решил, что Ренару уже всё равно. — Я поздравил друга со свадьбой, на которую меня не приглашали.

— И как он отреагировал? — в голосе Кирия прятался смех.

— Он попросил меня быть свидетелем.

Магистр Тален тоже усмехнулся.

— Нам известно, что Вы были свидетелем со стороны жениха на церемонии венчания Ренара Кельтерна и леди Янеры, — официально сообщил Валий. — Вы это подтверждаете?

— Да, подтверждаю, — кивнул Велен, радуясь, что тут всё прошло гладко.

Когда Велен вышел из зала, он буквально наткнулся на взгляд Киры. Девчонка стояла в коридоре, нахохлившись и скрестив руки на груди. Неподалёку от неё растерянно переминался посыльный, который, видимо, должен был её проводить в назначенное место.

— Ты меня ждёшь? — спросил Велен.

Девчонка кивнула. Посыльный посмотрел на Велена с надеждой. Видимо, его поставили перед фактом, что увести Киру отсюда можно только грубой силой, но соответствующих полномочий не дали. Парню повезло — Велен упрямиться не собирался.

— Спасибо за помощь, — тихо произнесла Кира, когда они пошли вслед на посыльным.

— Рад, если моё присутствие помогло, — улыбнулся Велен.

— Очень.

Хоть что-то у него сегодня получилось хорошо и правильно. Своё выступление Велен расценивал как ужасающий провал. Как он мог так глупо проболтаться об Ависар? А теперь назад всё не воротишь…

— Ты очень правильно отвечала, — сказал Велен. — Немногие в твоём возрасте способны отделять эмоции от фактов, да ещё и так целенаправленно.

— Прежде чем что-то сказать, я трижды убеждаюсь, что я действительно это помню.

Мурашки по спине. Талая память. Если разум слишком часто подвергается неаккуратному воздействию магии Тьмы, он становится похожим на весенний снег, испещрённый проталинами. Изнутри поднялась ярость. И тут он тоже бессилен.

Велен резко остановился. Было кое-что ещё, что он мог сделать.

Кирий с удовольствием потянулся. Как только Велен вышел за дверь, все расслабились. Тут же поднялся гул голосов. Валий что-то смотрел в своих записях и потому ничего не говорил. Кирий повернулся к Артемисии, которая начала ему что-то говорить, и вдруг…

Дверь резко распахнулась. На пороге снова появился Велен.

— Прошу прощения, я могу сказать кое-что ещё? — его тон был таким, что вопрос казался чистой формальностью. Если бы ему ответили «нет», он бы наверняка всё равно вошёл и сказал.

— Мы слушаем, — с интересом откликнулся Валий.

Велен размашистым шагом дошёл до середины зала, не замедляясь прошёл мимо кафедры и остановился возле стола магистра Талена, прямо перед местом председателя комиссии. Возвышение возвышением, но чуть ближе — и Велен начал бы откровенно нависать над Валием.

— Судя по тому, что я вижу, все в этом зале считают, что моё выступление было последним.

Кирий почувствовал, как ползут вверх брови. Он никогда не слышал, чтобы Велен говорил в подобном тоне. Да ещё и с хранителями. Да ещё и в зале суда. Что на него нашло?

— Я понимаю, что после моего ответа всё ещё осталось множество вопросов, — продолжал Велен. — Моё восприятие неидеально, и вы это прекрасно понимаете. От моего зрения много что ускользает, — горькая усмешка на этих словах. — Я, в конце концов, могу соврать ненамеренно, не осознав этого! Если вы хотите выслушать того, кто слышал и видел почти всё происходящее, кто понял гораздо больше, чем я, Наяна и кто угодно другой, того, кто гарантированно не скажет ни слова неправды — пригласите Арнира. Даже если изначально вы не собирались этого делать.

Магистр Валий замялся. Кирий понимал, почему — он действительно не собирался приглашать эльфа для выступления. С одной стороны, это было неправильно, но, будь Кирий председателем комиссии, он поступил бы так же. Только эльфа тут не хватало!

— Магистр Валий, я очень Вас прошу, — уже гораздо более мягко и вежливо закончил Велен.

— Эмпер Велен, какое интересное… кхм, дополнение к Вашему ответу, — видимо, Валий пока не решил, что ответит.

Тален встал и тоже повернулся к столу председателя. Теперь казалось, будто эта просьба исходит не только от Велена, но и от него.

— Господа, — наконец, принял решение Валий, — есть ли у кого-то из присутствующих вопросы, которые они хотели бы задать Арниру?

Магистр Ларана, Артемисия, Лареш… Кирий вздохнул и тоже поднял руку.

— Что ж… Пригласите, пожалуйста, Арнира, — обратился Валий к посыльному у двери.

Данга несколько раз сжала и разжала пальцы, покрутила кистями рук. Усталость к концу дня накопилась просто ужасающая. А сейчас нужно быть предельно внимательной.

Слушатели были взволнованы предстоящей встречей. Они действительно боялись его. Почему? Данге, выросшей на Южных островах это было не до конца понятно и сейчас лучший шанс во всем разобраться.

Арнир вошёл в зал совершенно бесшумно, поднялся на кафедру и замер. Как Данга ни старалась отрешиться от понимания, кто перед ней, у неё по спине пробежал холодок.

Тонкие черты лица, застывшие в спокойно-равнодушной маске. Невыразительный язык тела — ни одного лишнего движения пальцев, что уж говорить о естественном в такой ситуации человеческом желании скрестить руки или положить их на перила. При этом поза не выглядит неестественной или напряжённой, как у человека, стоящего навытяжку. По Арниру нельзя было понять, испытывает ли он радость, грусть, смущение, злость и испытывает ли вообще что-то.

Эльф смотрел на магистра Валия, будто бы даже не моргая.

— Арнир, здравствуйте, мы рады приветствовать Вас в этом зале, — сказал магистр Тален.

Эльф чуть опустил голову и адресовал Талену такой же долгий немигающий взгляд.

— Прошу меня простить, — Тален смущённо улыбнулся и мотнул головой, — я признаю, что солгал. Я не вправе говорить за всех, но могу сказать, что лично я очень рад Вас здесь видеть.

— Ваши извинения приняты, — Арнир едва заметно кивнул.

А голос у него приятный. Мягкий и мелодичный, почти как пение. Если закрыть глаза, то, наверное, никакой угрозы и не почувствуешь.

Сам Арнир не произнёс текст присяги, а Тален не стал его просить. Почему? Никто не решился поинтересоваться вслух.

— Когда и при каких обстоятельствах Вы присоединились к Ордену Пянадцати?

— На этот вопрос можно взглянуть с разных точек зрения, — хм, кажется сегодня уже слышали рассуждение в этом духе. — Во-первых, я присутствовал при Явлении Свитка и уже тогда был намерен следовать за Искрой. Во-вторых, мы дважды пересекались в Ре-Дон-Гоне. Но, если верить предсказанию бусинах, я присоединился в тот момент, когда Искра меня подстрелила, а Ренар поймал.

— Мы не в первый раз слышим об этом предсказании, — заметил Тален.

— Хотелось бы ознакомиться с ним как-то более весомо, чем просто со слов, — недовольно произнесла магистр Ларана.

Арнар перевёл взгляд на неё, предсказательница удержалась от того, чтобы отшатнуться.

— Библиотека Ордена Земли, Зелёный зал, третий стеллаж, четвёртая секция, ящик номер тридцать два, — ровно произнёс эльф. — Запись, взятая из кабинета магистра Феаруна, находится там.

Звенящая тишина в зале.

— На чьё имя записан ящик? — спросил Лареш.

— На имя Ирлиша.

— Вы спрятали предсказания в ящике Ирлиша? — Тален недоверчиво нахмурился.

— Я этих предсказаний даже в руках не держал. А ящик был записан на Ирлиша, но Наяна полагает, что он об этом не знал.

Данга усмехнулась. Хитро. Едва ли кто-то решился бы копаться в ящике Ирлиша, насколько она успела понять, что это за человек.

— Вы присутствовали при том, как предсказания клали в ящик?

Он же сказал, что в руках не держал эти предсказания… ааа, точно, эльфийская правда! Тален, похоже, неплохо к этому подготовился.

— Нет. Я знаю об этом от Наяны. Предвосхищая вопросы, она разрешила поделиться этой информацией, иначе я бы промолчал. Наяна считает, что эти записи принадлежат Ордену Предсказателей и будет уместно их вернуть.

— Кстати, по поводу вещей, которые уместно возвращать, — подал голос магистр Ордена Страха Ален. — Где сейчас находятся Браслет Тьмы, Кулон Света и Кольцо Нейтральности? — он посмотрел на магистра Валия, а потом снова повернулся к Арниру.

Хорошо заметная агрессия во взгляде. Он тоже боится эльфа, но едва ли согласится в этом признаться. Арнир спокойно встретил его взгляд. Секунда. Пять секунд. Десять секунд. Пауза становилась отчётливо неловкой.

— Я отклоняю вопрос к ответчику, — сказал магистр Валий.

— Почему? — магистр Ален, нахмурившись, посмотрел на председателя.

— Полагаю, он может не знать ответа, — странное заявление, очень странное. — Но ответ знаю я, — хранитель откашлялся. — Великие артефакты находятся на попечении Ордена Пятнадцати. Мне неизвестно их точное местоположение, как и, надеюсь, остальным присутствующим.

— Как это понимать? — возмущённо спросил Тальтар Тривульт.

— Эмпера Наяна и эмпер Маиран пришли ко мне с намерением передать артефакты Ордену Хранителей, но я попросил их пока этого не делать. Как показывает опыт, их руки для артефактов — наиболее безопасное место.

Данга не удержалась от смешка. Кто-то из соседей возмущённо на неё покосился, и она поспешно прикрыла рот рукой, делая вид, что просто чихнула. Вот это заявление! «Эти полтора десятка человек справились с задачей лучше, чем все Ордена вместе взятые».

— Вы за это ответите! — Тальтар Тривульт явно был в бешенстве. Почему?

— Обязательно отвечу, — серьёзно кивнул магистр Валий, — но сейчас мы задаём вопросы Арниру, давайте не будем задерживать его сверх необходимого.

Эльф всё это время стоял так, будто обсуждение его никоим образом не касается.

— Я бы хотела задать вопрос, — Артемисия подняла руку, — Ависар упомянула, что Вы помогли ей при лечении раны, нанесённой Велену. Не могли бы Вы объяснить, каким образом?

— Мог бы, — Арнир сделал достаточно длинную паузу, чтобы можно было подумать, что это и будет весь ответ, но потом продолжил. — Я придал силы её рукам. Полагаю, большая часть присутствующих на личном опыте знает, что для магического воздействия недостаточно грамотно направить его, в него нужно вложить энергию. Многие наверняка хоть раз сталкивались с магическим истощением. В тот раз я вложил свою силу в движения Ависар, когда она работала с аурой Велена.

А это вообще возможно? Ну да, возможно, иначе Велен бы не стоял тут полчаса назад. Впечатляет. Действительно впечатляет.

— Вы имеете какое-либо отношение к возникновению четвёртой стены Ре-Дон-Гона? — спросил Лареш. Опять он со своей стеной… Сколько можно?

— Нет, — ответ Арнира был коротким и чётким.

Так, из поднимавших руку остался только Кирий…

— Скажите, пожалуйста, скольких людей Вы убили?

Данге показалось, или выражение лица эльфа стало задумчивым и печальным? Ох, Кирий, ну зачем ты в это полез?

— Пятерых.

Пальцы Данги дрогнули. Это больше, чем убила она. Но гораздо меньше, чем убили Маиран или Кирий.

— За девяносто девять лет?

— За последние пять месяцев.

— А до этого?

— Ни одного.

Данга снова внимательно вгляделась в лицо эльфа. У неё разыгралось воображение или он и правда глубоко опечален?

— Кто были эти люди?

— Два человека, увидевших меня в кабинете магистра Феаруна после его убийства, я не знаю их имён, но могу описать их внешность. Вран. Двое нейтральных магов у Коньей Горки.

Арнир полез за пазуху и достал оттуда два амулета. Один из помощников опасливо поднёс шкатулку и почти бегом вернулся на место, когда амулеты в ней оказались.

— Как Вы считаете, почему на протяжении столь долгого времени Вам удавалось обходиться без убийств, а теперь приходится делать это снова и снова? — Данга видела, как Кирий подался вперёд и как наяву могла представить его лицо с его обычным проницательным взглядом.

— Раньше мне некого было защищать.

— А как же Ваша жизнь?

В самом деле, едва ли эльф, живущий среди людей, мог чувствовать себя в безопасности.

— Мне незачем убивать кого-то ради себя. Когда я один, я всегда могу просто уйти. Кай-Дон-Мон достаточно велик для этого.

— Я так понимаю, последние три убийства Вы совершили, защищая Хранительницу Свитка?

— Да.

— Кого же Вы защищали в Лейваане, до Явления?

— Рину.

— Почему?

Госпожа Хранительница упоминала о том, каким образом появилось её новое лицо, но вскользь, лишь пересказывая услышанное. И теперь Кирий хотел понять, почему же и зачем всё это началось.

— Я должен был убить её, — сказал Арнир, — но в тот момент я подумал, что сумею обмануть судьбу.

— И это уже стоило пяти жизней других людей.

— Только тех, что были отняты мной. Если считать и других, будет гораздо больше.

Он не защищается. И при этом не пытается показать себя хуже, чем он есть. Как же Велен был прав, что заставил пригласить его в зал!

— И как, Вам удалось обмануть судьбу? — спросила магистр Ларана.

Арнир медленно, едва заметно качнул головой из стороны в сторону.

— Нет. Мой рок всё так же со мной.

Интересно, для него оно того стоило?

Кирий не стал продолжать расспросы. Почему-то эта точка в разговоре его удовлетворила.

— Я хочу взять на себя ответственность за смерть Юны, — вдруг сказал Арнир посреди паузы.

— Почему? — спросил магистр Тален.

— Если бы я сходил на разведку, я бы наверняка заметил засаду, но я этого не сделал.

Итак, уже пятеро — Дон, Наяна, Велен, Жинга и Арнир — признали свою ответственность за это происшествие по разным причинам. Впрочем, будь Данга на их месте, она бы тоже нашла, в чём себя обвинить.

— Мы учтём Ваше заявление, — сказал Тален. — У кого-то ещё есть вопросы к ответчику? — тишина была ему ответом. — Арнир, мы благодарим Вас за то, что Вы согласились ответить на наши вопросы. Вы свободны.

Арнир поклонился и вышел из зала — всё тем же лёгким бесшумным шагом. Как только за ним закрылась дверь, по залу пронёсся вздох облегчения.

Магистр Валий звякнул колокольчиком.

— На сегодня заседание объявляется закрытым. Завтра мы перейдём к опросу свидетелей и с завтрашнего дня роль председателя комиссии будет исполнять магистр Адонис. Я слагаю свои полномочия.

Магистр Валий встал и вышел из-за своего стола.

— Эмпер Гармал, я передаю Вам своё место в комиссии, — Тален сделал то же самое.

— Что это такое⁈ — Маиран недовольно поднёс фонарь к табличке, появившейся на стене возле входа в «их» домик, куда они, наконец, возвращались.

Искра пригляделась. Буквы на деревянной доске были вырезаны и немного криво обведены краской. «Центральная резиденция Ордена Пятнадцати». Перед словом «Пятнадцати» было почти незаметно наискось нацарапано «почти».

— Признавайся, это ты сделал? — Маиран гневно повернулся к Дону.

— Эй! Меня тут не было! — замахал руками огородник.

Он тоже подошёл посмотреть, и потом долго хохотал в голос.

— Кто бы это ни сделал, я готов купить ему пива! Я бы сам не придумал лучше!

— Ты знаешь, кто мог это сделать? — спросила Искра.

— У меня по меньшей мере пять подозреваемых. В принципе, могу купить пива им всем. Лорд Кельтерн не потребовал конфисковать у меня деньги Карагана, есть на что разгуляться.

«Резиденция» действительно казалась Искре домом и за эти два беспокойных дня она успела по нему истосковаться.

В печке всё ещё мерцали угли. Искра оттеснила всех в сторону и принялась раздувать их, подкладывая щепочки. Почему-то ей очень хотелось сделать это самой. Очень скоро дрова снова уютно затрещали.

— Арн, — тихо окликнула она эльфа, сидящего рядом, — я второй день не могу перестать об этом думать. Я много раз видела, как ты устаёшь до крайности. Например, когда ты вытащил Лину из передряги, или когда вернулся из Лиркона. Но всё это было гораздо проще чем то, что ты сделал со мной. Как тебе вообще это удалось? Выглядит так, как будто это за пределами твоих способностей.

Арн придвинулся поближе, подцепил пальцем цепочку на шее. В воздухе завис крошечный шарик света, помогая разглядеть амулет — серебряного дракона, обхватившего лапами и обвившего хвостом довольно крупный зелёный камень. «Изумруд — мой камень. Он есть в моём амулете», — вспомнила Искра старый-старый разговор.

— Эльфийская магия среди прочего делает возможным для мага «запасать» магическую энергию в драгоценных камнях, чтобы потом её можно было использовать. Это умение много раз помогало мне в трудных ситуациях. Я семьдесят лет по крупицам копил силу в этом камне, и ею я воспользовался в тот день.

Искра посмотрела на эльфа. Ей стало жутковато. Она знала ответ, но чувствовала невыносимую потребность задать вопрос вслух.

— И сколько ты истратил?

— Всё до последней капли.