Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ)

Глава 41 Жизнь после смерти

Искра силой вырвала себя из очередного пакостного сна. Судя по свету из окна, уже наступило утро, а, значит, больше не было нужды притворяться спящей. Впрочем, а кто спал спокойно в эту ночь?

В печке уютно потрескивали дрова, но все места вокруг очага уже были заняты. Маиран тут же встал, чтобы уступить ей своё. Никто не возражал, и она села, чувствуя правым плечом Лину, а левым — Ависар. Искра смотрела на пляшущие языки пламени и вспоминала свой первый вечер у костра. Тогда она боялась огня, а Ренар успокаивал её, хватая угли голыми руками. Теперь всё, буквально всё, каждый предмет, каждая мелочь, напоминало о нём.

Корон сидел на полу, скрестив ноги. У него на коленях, в кольце рук, лежала, свернувшись клубочком, большая полосатая кошка. Арса. Наверняка Аните тоже не очень-то разрешалось с ними разговаривать, но Арса — кошка, и может бродить где пожелает и спать где ей вздумается.

Они просидели в молчании ещё около получаса. Всё это время Искра решалась. Она должна была это сделать.

— Где Арн? — спросила она, поднимаясь.

— В последний раз я его видел выходящим на улицу, — ответил Маиран.

— Сегодня на траве был иней, — зачем-то сказала Лина.

— Весна была ранней, — поддержала разговор о погоде Ависар, — возможно, и зима поспешит.

Искра вышла на улицу. Тут и правда было холодно. Арн стоял поодаль, прислонившись в стене, с каждым выдохом выпуская облачко пара. Он обзавёлся тёплой жилеткой, но Искре всё равно было холодно на него смотреть. Интересно, жилетку он тоже вырастил?

Искра подошла к эльфу. Как она и ожидала, воздух вокруг неё тут же потеплел. Арн продолжал играть в эту игру, не давая ей замёрзнуть. Даже камни стены были не ледяными, а просто прохладными.

— Я ошибся, — с горечью сказал Арн, — мы не должны были разделяться.

— Но ты ведь слышал предсказание, — на самом деле Искра винила себя. И этот аргумент совершенно не помогал.

— Это была лишь вероятность.

— Но Ренар её выбрал.

— Просто потому что не знал других.

С этим было трудно поспорить. Едва ли не было другого пути, Ренар просто не думал об этом.

Искра глубоко вздохнула и пересказала Арну то, что уже рассказывала Янере — о том, как на самом деле умер Ренар.

— Ты расскажешь остальным? — осторожно спросил Арн.

— Обязательно, — пообещала Искра. — Мне очень страшно, но я обязательно расскажу.

— Я могу сделать это за тебя, — предложил он.

Искра энергично замотала головой. Косички ударили по щекам. Нет, ей надо пройти это самой, без поблажек. Искра прикусила губу. Осталось ещё одно дело.

— Есть ли способ магически заставить эльфа сдержать клятву?

Арн настороженно обернулся к ней. Уже понял, к чему она ведёт? Или пока просто чувствует подвох в этом вопросе?

— Да, если произнести клятву на Истинном языке этого мира. Но, как я уже упоминал, эльфы его ещё в недостаточной степени изучили, — он помолчал, но привычка говорить правду возобладала. — Я смог бы подобрать кое-какие из известных мне слов, которые помогли бы. Но зачем?

— Мне надо, чтобы ты кое в чём поклялся, но тебе это не понравится.

Лицо Арна застыло, но он приготовился слушать.

— Когда Ренар умер и его сила стала моей, — говорить «я убила Ренара» всё ещё не получалось, — это было одно из лучших ощущений в моей жизни. Я знаю, что однажды мне захочется испытать его вновь. Даже мне, не говоря уже о ней. И этого нельзя допустить. Она очень сильна и нельзя позволять ей становиться сильнее.

— И что ты от меня хочешь? — вот сейчас Арн уже догадывался, но всё ещё отчаянно продолжал верить, что до этого не дойдёт.

— Я хочу, чтобы ты поклялся, что убьёшь меня, если я начну убивать адептов Орденов. В формулировках, которые не допустят иных трактований. Ты уже один раз облажался с этим и это не должно повториться.

Арн потёр лоб.

— А если на тебя опять нападут?

— Можешь сделать исключение для случаев самообороны, — сжалилась Искра, — но тогда ты будешь обязан тщательно разобраться, действительно ли я поступила так потому что пришлось, а не потому что мне так захотелось.

Арн молчал.

— Ты ведь знаешь, что так будет правильно, — сказала Искра, — знаешь.

— Ты права, — через силу согласился Арн, — но…

— Но ты меня любишь и это будет непросто, — закончила за него Искра. Арн кивнул.

— Почему именно я?

— Потому что ты сможешь с ней справиться.

— Маиран тоже смог бы, — Арн отчаянно, но безнадёжно сопротивлялся.

— Если его теория верна, то убивать меня безопасно для мира можно будет только спустя сто лет. Ты единственный проживёшь так долго.

Арн несколько раз качнулся с пятки на носок.

— Хорошо, — согласился он, — какие ещё условия?

Искра вспомнила Конью Горку и лоб Дона.

— Если я убью целителя — ты убьёшь меня.

— Нет, — решительно встряхнул головой Арн, — об этом не проси.

— Ладно, — сдалась Искра, — но, если это произойдёт, ты будешь приглядывать за мной ещё пристальней.

Арн долго стоял, прикрыв глаза. Потом он посмотрел куда-то вдаль и заговорил по-эльфийски. Искра не запомнила мелодичного звучания слов, только уловила смысл.

— Я обещаю, что то, что я скажу, будет правдой, — дальше он говорил на Общем, — я, Арнирианиэль, клянусь, что убью Рину, мага-зеркало и тебя, Искру, Хранительницу Свитка, вместе с ней, если она начнёт убивать магов по собственному желанию, с целью получения силы, а не по жизненной необходимости. Я клянусь внимательно следить за ней, чтобы заметить, если это произойдёт, — Арн закрыл глаза, почти зажмурился. — Также я клянусь не совершать самоубийства с целью освободить себя от этой клятвы и бережно относиться к своей жизни, чтобы быть в состоянии исполнить её. Я сказал.

Выходит, он почувствовал, что начинает искать пути отступления и отрезал их. Искра взяла его за руку. Пыльцы эльфа были ледяными, он всё-таки мёрз. И… показалось ли ей, что эти пальцы дрожали?

— Спасибо, — прошептала Искра, уткнувшись головой ему в плечо.

Арн медленно-медленно поднял вторую руку и положил ей на голову. Искра хотела сказать ему, что она даже рада, что это будет именно он, что она ему доверяет. Если уж ей придётся умирать — то пусть это будет быстро, и она верит, что Арн поступит именно так. Хотела, но не могла.

— У тебя красивое имя, — прошептала Искра.

Арн заставил её поднять голову и встретиться с ним взглядом. Искра нервно вздохнула и замерла. У её смерти были жёлтые глаза.

— По-моему, мы достаточно молчали, — сказал Дон за обеденным столом, — можно и поговорить.

Ответом ему была тишина.

— Ну это уже даже как-то невежливо! — возмутился Дон. — Про Врана наговорили кучу красивых слов, а про Ренара только шепчемся по углам. А он, между прочим, прошёл с нами огромный путь, преодолел кучу сложностей, а кое на ком даже успел жениться между делом, — он подмигнул Янере.

— На самом деле мне очень любопытно, как это произошло, — робко сказала Ависар. — Выглядело так, как будто тебе Ренар не очень нравится, и ты терпишь его из вежливости… — целительница окончательно стушевались и уставилась в стол. — Прошу прощения, мне не стоило лезть в это.

Янера поставила локти на стол и оперлась на пальцы, скрывая нижнюю половину лица. Искра всё чаще ловила её на каких-то простых жестах. Янер могла вести себя аристократично и утонченно, но в их компании позволяла себе расслабиться, перенимая понравившиеся ей движения.

— Почему бы и не рассказать, — ответила она.

Вот это было неожиданно. Но так интересно!

— Дело в том, что мы с Ренаром были помолвлены с детства.

Дон разочарованно вздохнул — скука, очередные аристократические заморочки!

— В день Солнцестояния я разорвала помолвку, также отказавшись от титула и фамилии, — Янера говорила так спокойно, будто рассказывала про кого-то малознакомого, — потому отец на меня так сердится.

— Сердится? — переспросил Маиран. — Сердится⁈ Я бы это как-то иначе назвал, но слов никак не подберу.

Дон тут же пришел на выручку и подобрал. Янера не возражала.

Янера продолжила рассказывать. Искра и подумать не могла, что буквально у неё под носом разворачивалась такая интересная и романтичная история. А сколько других историй она упустила?

— Надо признать, это шикарный ход! — заявил Дон, когда рассказ дошёл до брака, заключённого с целью обойти запрет. — Не ожидал от Ренара такой изворотливости. Я бы не догадался.

— Ты не аристократ, — заметила Ависар, — ты в этих правилах не разбираешься.

— Я разбираюсь во всём, что мне необходимо! — картинно повернув голову, воскликнул Дон. — О, погодите-ка…

Он выбежал из-за стола и скрылся в комнате.

— Вот, — вернувшись, он поставил на стол бочонок, — это Рун-Кайский сидр. Думаю, для него сейчас самый подходящий случай.

— Я думал, ты будешь хранить его вечно, — сказал Лишард.

— У меня есть ещё один, — подмигнул Дон, — так что ещё на одни похороны хватит.

Если Дон надеялся шутками поднять всем настроение, то пока он добивался прямо противоположного эффекта. Лина, например, всхлипнула с лицом «если будут ещё одни похороны, то пусть это будут мои, с меня хватит».

— Так, — Наяна встала с кружкой в руках, — если кое-кто заткнется, мы тоже сможем что-нибудь сказать, — Дон махнул руками, показывая, что с радостью передаёт слово. — Это было действительно хорошее решение и признаюсь, что я бы до этого не додумалась, — скрытница посмотрела на Янеру. — Я приношу свои извинения за те замечания, которые я тогда сделала, — Янера рассеяно кивнула, будто и не могла припомнить никаких замечаний, — и мне жаль, что я так обругала Ренара потом. К сожалению, я уже не смогу перед ним извиниться.

Сидр был кислым, и Искра едва не закашлялась. Но яблочный запах живо напоминал о Рун-Кае.

— Обругала? — переспросила Янера.

— Я думала, — Наяна будто бы смутилась, — что не всё, что происходило между вами, было добровольным с твоей стороны. И когда узнала, ммм… новости, действительно с ним поругалась.

Янера грусно усмехнулась.

— Нет, Ренар так никогда не поступил бы.

— Примерно так он мне и ответил, — по тону Наяны было ясно, что Ренар ответил совсем не так, — и именно в этот момент я поняла, как сильно он вырос за время нашего пути.

«Однако за время пути собачка могла подрасти» — пробормотал Дон. Едва ли кто-то кроме Искры обратил на это внимание — он говорил на своём родном языке.

— Я тоже заметила, — сказала Искра, — он очень сильно изменился в последнее время.

— Полагаю, это потому, что он чувствовал большую ответственность, — предположила Ависар. — Он знал, что ты разорвала помолвку?

— Да, я сказала ему при первой же встрече, — кивнула Янера, — но даже после этого он так ко мне относился, — её голос дрогнул, — что я много раз об этом пожалела. Даже тогда, той ночью, он сказал «если ты против, я придумаю что-нибудь другое».

Лина снова всхлипнула, закрыв лицо руками. Ависар погладила её по спине.

— Простите… — пробормотала Лина, — просто… Я помню Ренара всю свою жизнь. Мы редко виделись, но он всегда был. Когда мы с Короном бывали у родителей, Ренар обязательно тоже приезжал домой, чтобы встретиться с нами, — на стол упали капли.

— А ну перестань, — Дон нагнулся через стол и потрепал её по голове, — глаза проплачешь.

В самом деле, Искра даже не представляла, что человек способен столько плакать. У неё в какой-то момент слёзы заканчивались. У Лины, похоже, были в запасе все воды океана.

— Я пытаюсь, — пробурчала Лина.

— Тогда пей, — Дон пододвинул к ней кружку.

— Отстань от неё, — Ависар хлопнула его по руке.

Маиран поднялся, сжимая кружку в руке.

— Раз уж мы про детство заговорили… — он обвёл присутствующих взглядом. — Многие из вас знают, что я с детства не любил Ренара. Я рассчитывал всю жизнь держаться от него подальше, — Янера слушала его, нахмурившись, — и когда Кирий подстроил нашу встречу, я был в ярости. Особенно когда понял, что нам ещё долго шататься вместе. Потом я к нему привык и взглянул как-то по-новому. Потом я был благодарен ему за помощь, — Маиран вдруг поднял голову и посмотрел вверх. — Боги, это было жестоко — забирать его сейчас, когда мы, наконец, действительно стали друзьями.

Странно, Маиран никогда не показывал никаких признаков религиозности. Да и такая прямота… Искра подумала, что это самый подходящий момент, чтобы и ей разоткровенничаться — рано или поздно всё равно придётся, но снова заговорил Дон.

— Боги тут ни при чём, — заявил он, — Ренар погиб по собственной глупости.

Дон ничуть не стушевался под осуждающими взглядами.

— Да-да, — Дон обратился к Янере, — твой муж жил идиотом и умер идиотом, идущим на поводу у эмоций. Уцепился за это дурацкое предсказание, даже не попытавшись трактовать его другим образом. «Когда ты поймёшь, что у тебя родится сын». Откуда, чёрт побери, он мог знать, что это именно сын? Насколько мне известно, в Кай-Дон-Моне ещё не научились определять пол нерождённого ребёнка. А Ренар поверил на слово сумасшедшей старухе и сознательно пошёл умирать. А мог бы побороться и выжить, чёрт возьми. Не говоря уже о…

— Дон!!! — так резко оборвала его Наяна, что Искра вздрогнула. Дон тоже замолчал, смотря на скрытницу. — Вон отсюда! Сейчас же!

Дон секунду поколебался, а потом выскочил из-за стола и вышел на улицу, хлопнув дверью.

Янера сидела, вцепившись побелевшими пальцами в край стола. На её лицо было действительно страшно смотреть.

— Янера… — Ависар подскочила к убивице и осторожно положила ей руки на плечи, — успокойся, пожалуйста. Он не хотел такого говорить.

— Нет, хотел, — встряла Рысь, которую выходки Дона приводили в бешенство.

— Дон не умеет выражать своё горе другим образом, — сказала Искра, — что, конечно, нисколько его не оправдывает.

— У него есть шесть месяцев, чтобы научиться, — холодно и жёстко произнесла Янера. — Если он этого не сделает, я его убью.

Дон обошёл дом трижды, прежде чем успокоился.

«Наверное, я всё-таки перегнул палку», — подумал он.

«Но это же правда! Кто ещё решится сказать это вслух?», — эта мысль, скорее всего, принадлежала Дона-а-Гону.

«Но всё-таки можно было и повежливее», — робко возразил хороший мальчик, слушающий маму.

«Не стоит обострять отношения в таком разношёрстном коллективе», — благоразумно заметил Амид.

Дон с досады ударил кулаком об стену. Один из камней раскрошился. Осколки не долетели до земли, повинуясь движению его руки. Пара жестов — и неровные куски превратились в один шарик.

Шарик улетал вперёд и снова возвращался, как игрушка на резиночке. Всё дальше и дальше. Дону было интересно, каков предел его возможностей. Когда гравитация победит магию и шарик упадёт на землю? Чёрт, посреди бела дня! Кто-нибудь может заметить, что он не пользуется словами! А, хрен с ним… Какая теперь разница?

Всё-таки правильно Наяна его выставила. Он действительно перешёл все границы и это могло бы плохо закончиться.

«Она не меня спасала, а ребёнка», — заметил Амид.

Да, так и было, конечно же. С этим ребёнком теперь все будут носиться. И даже не потому, что он Кельтерн. Не только поэтому. Дон вздохнул. Какая же Янера всё-таки молодец! Её выдержка действительно поражала воображение. Надо будет извиниться, и впредь следить за языком. Он тоже чувствовал некоторую ответственность за этого ребёнка, не стоит лишний раз подвергать его опасности. Несмотря на едкие слова, Дон действительно надеялся, что это мальчик. Иначе проблем не оберёшься. Не настолько плохо он разбирается в правилах аристократии, чтобы этого не понимать.

А сам Дон не хотел бы сына, ему больше нравилась мысль о дочери. В этом мире у него не было фамилии, о которой стоит беспокоиться. Вообще никакой не было, если так посмотреть.

Вот был бы тут Ренар, он бы сразу сказал, куда идти! А так приходилось лишний раз смотреть на эти коридоры, навевающие мрачные воспоминания. Сейчас хотя бы было светло.

С утра пришёл какой-то парень, сказал, что Совет просит кого-нибудь прийти, чтобы дать информацию о членах Ордена Пятнадцати для суда. Пока обсуждали, кого отправить, Лина робко предложила пойти всем вместе. Дон с энтузиазмом поддержал её идею — «А что, отлично! Пускай боятся!», и потому они теперь всей компанией шли по замку в поисках нужной комнаты.

Внезапно из бокового коридора вылетел какой-то мальчишка, не справился с поворотом, споткнулся и чуть не упал. Наяна тут же сцапала его за плечо и прижала к стене. Вслед за ним в коридор вывалились два мужика.

— Вы тут пацана не видели? — тяжело дыша, спросил один из них.

— Он побежал туда, — Наяна махнула в сторону.

Мужики прошли буквально в шаге от того, кого искали и скрылись за поворотом.

— Ну-с, что тут у нас? — Наяна отпустила ни с того, ни с сего спасённого ей беглеца.

Он встряхнул головой, отбрасывая с лица волосы и Искра поняла, что ошиблась. Не мальчишка. Девчонка. Мелкая, костлявая, неровно стриженная, но девчонка. Она исподлобья смотрела на Наяну, явно не зная, чего ожидать.

— Тебя что, не научили, что адептам Орденов воровать не пристало?

Дон хмыкнул. В этой компании такое замечание звучало несколько иронично. Но, возможно, Наяна имела ввиду, что выпавшая из руки девчонки колбаса была чересчур мелкой добычей, чтобы ради неё так бегать.

Девчонка молчала, плотно сжав губы. А Искра, наконец, рассмотрела её одежду. Старая, не по размеру большая выцветшая до грязно-серого рубашка, потрёпаная жилетка с едва заметной эмблемой Ордена Тьмы, какая-то тряпка, обмотанная вокруг шеи на манер шарфа. Одежда не по погоде, да и вид явно недостойный триария[1], а, судя по трём уголкам под эмблемой, девчонка была именно триарием, да и по возрасту подходила — немного старше Рыси. Свет упал беглянке на лицо и стало видно, что всё оно покрыто мелкими шрамами — старые и более свежие царапины, следы мелких ожогов, почти сошедший синяк. Два старых шрама пересекали бровь. Девчонка подняла руку, поправляя сползающий шарф. Кисть была под стать лицу. Искра видела такое впервые. Или нет?

— Что ты здесь делаешь? — с нажимом спросила Наяна.

— Ищу Рину, — ответила девчонка, будто бы не совсем понимая, что делает. — У меня для неё послание.

— Я здесь, — сказала Искра, — слушаю тебя.

Девчонка недоверчиво посмотрела на Искру. Похоже, она была знакома с Риной лично — и не узнавала её. Искра разозлилась. То ей верят, то нет — надоело! Она шагнула к девчонке, и та испуганно сжалась. Искра ощутила её страх как что-то почти осязаемое.

— Если ты мне не веришь — испробуй на мне магию, — Искра едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. — Только выбирай что-то безвредное — всё, что ты направишь, достанется тебе.

Девчонка продолжала выглядеть затравленным зверьком.

— Да говори уже! — Искра поймала себя на том, что действительно готова её ударить.

Видимо, теперь её тон был более чем убедительным.

— Он сказал передать тебе, — девочка вздохнула, — возвращайся.

— Кто — он? — спросила Искра.

— М-магистр Аршар, — запинаясь, пролепетала девчонка.

— Можешь передать ему, что я и не подумаю возвращаться, — ответила Искра, скрестив руки на груди.

— Не передам! — неожиданно чётко, с вызовом сказала девчонка. — Я возвращаться тем более не намерена!

Они смотрели друг на друга и это был почти что поединок. Искра решила быть умнее и отвести взгляд первой, хотя Рина где-то внутри этому отчаянно сопротивлялась.

— И что ты собираешься делать дальше, если не вернёшься? — спросила Наяна. — Воровать колбасу?

Девчонка пожала плечами. Похоже, об этом она ещё не думала.

— Всю жизнь бояться, что он тебя найдёт и вернёт обратно, — продолжала Наяна, — прятаться под разными личинами, не имея дома… Или, — многозначительная пауза, — ты можешь остаться с нами, и говорить с ним на равных.

Девчонка завороженно посмотрела на скрытницу. Похоже, Наяна била в цель, угадывая её потаённые страхи и желания.

Беглянка посмотрела на Искру. Похоже, её смущало только одно — присутствие Рины рядом. Кого она боится больше? Рину или Аршара?

— Хорошо. Я остаюсь.

Мир перестал существовать.

Дон стоял на тротуаре и слева от него на невероятной для Кай-Дон-Мона скорости проносились автомобили. Он зажмурился и помотал головой. Он потерял сознание и стукнулся головой? Поэтому было так темно? Или…

Дон огляделся. Господи, да он дома, на родине! В Нулевом мире. Искренне надеясь, что это не пожизненная ссылка, а отпуск, Дон попытался сориентироваться.

Рассмотрев ближайшие рекламные плакаты и прислушавшись к разговорам прохожих, Дон едва сдержал сентиментальные слёзы — вокруг говорили на чистейшем русском.

Попялившись вокруг ещё пару минут, Дон понял, что находится не просто в России — маячившая в отдалении Останкинская башня намекала на большее. А чуть позже узнал место. В прошлой жизни он жил совсем неподалёку.

«У меня ведь был план на случай, если меня занесёт домой, да?» — робко спросил он у всех своих имён разом. «Был!» — подтвердил Амид, — «ща вспомю».

Так, с местом определились. Теперь осталось найти свою точку во времени. Спрашивать у прохожих, какой сейчас год, расхаживая по улицам в средневековой одежде было бы чересчур эксцентрично, но лет двенадцать назад Дон понял, что можно просто посмотреть сроки годности на молочных продуктах. Оставалось найти ближайший супермаркет. О, Ашан подойдёт!

— Молодой человек, масочку наденьте! — дорогу ему внезапно преградил стражник, тьфу, то есть охранник.

Дон очень качественно держал себя в руках, потом вспомнил, что магов тут нет и не предвидится и отпустил мысли на волю. Какую, на фиг, масочку? Что происходит? Что делать? В ход пошла хорошо проверенная уловка из младшей школы.

— Я её дома забыл, — чёрт, трудно делать умильные глаза, когда ты почти тридцатилетний бородатый мужик! Второклассникам гораздо проще!

— Возьмите одноразовую, — несколько смягчился охранник, будто ожидал более существенного сопротивления. — Девушка, масочку! — отвлёкся он на другого посетителя. Девушка послушно натянула медицинскую маску, висевшую на подбородке, на нос.

Дон с опаской заглянул в пластиковую корзинку и взял в руки что-то похожее на прямоугольную полупрозрачную тряпочку с двумя прорезями по бокам. Погодите, это и была тряпочка. Чёрт возьми! Что. Тут. Происходит??? Чувствуя себя полным идиотом, Дон просунул уши в прорези. Борода предательски торчала из-под «маски». Но охранник, похоже, видел это по сто раз на дню и ржать не стал.

Пройдя через самораздвигающиеся двери, Дон тут же стянул эту хрень с лица и положил в карман. Пусть хоть арестовывают, но в этом цирке он участвовать не будет!

Впрочем, в магазине половина посетителей, если не больше, носили маски. Одноразовые, знакомые с детства, и тканевые, всех материалов и расцветок. Приятный женский голос из динамиков возвещал о необходимости носить маски и соблюдать социальную дистанцию в целях предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции.

Дон, наконец, нашёл нужный ряд и схватил первую попавшуюся бутылку молока. Молоко оказалось правильным, с коротким сроком годности. Что ж, либо этот зомби-апокалипсис в масках длится уже восемь лет, либо индейцы майя всё-таки ошиблись со своими предсказаниями. На дворе стоял август две тысячи двадцатого. С момента его исчезновения здесь прошло восемь лет. Для Дона прошло шестнадцать.

Проходя мимо касс, Дон нащупал сквозь одежду свой амулет — десятирублёвую монету две тысячи десятого года выпуска. Когда они только появились, эти новые жёлтые монетки, он был от них в восторге. Собирал их, играл с ними. А одну всегда таскал в кармане и учился бросать с большого пальца, ловить с локтя и прятать в рукаве. Так и оказался в Кай-Дон-Моне — с шариковой ручкой и монетой. Ручку быстро потерял, а в монете уговорил приютившего его кузнеца проделать дырку и стал носить на шее. Так у него и появился амулет. Разумеется, Дон не стал бы ничего покупать, просто это была давняя привычка — проверять, есть ли с собой деньги, когда проходишь мимо кассы. Бессмысленная и беспощадная.

Оказавшись у родного подъезда, Дон глубоко вздохнул и вытер внезапно вспотевшие ладони об рубашку. Он отчаяно трусил, хотя, казалось бы, никаких смертельных опасностей тут не ожидалось. Лоб под повязкой назойливо зачесался, напоминая, что реальность не всегда соответствует ожиданиям.

Запищал домофон. Дон вежливо придержал дверь для выходящей старушки.

— Доброе утро, Лизавета Аркадьевна! — поздоровался он, надеясь, что не ошибся. Он вечно путал этих бабушек, ежевечерне сидящих на лавочке у подъезда.

Прежде чем старушка успела опомниться и спросить, а кто он, собственно, такой, Дон преодолел первый пролёт лестницы. Взлетев на пятый этаж, он позвонил в дверь прежде, чем его вновь начали терзать страхи и сомнения. И остановился, стараясь отдышаться. Сердце бешено колотилось отнюдь не от физической нагрузки.

Шаги, звон ключей, дверь открылась. Мама… Очень хотелось броситься обниматься, но его определённо могли неверно понять — незнакомый бородатый мужик, врывающийся в квартиру вызывал совсем не те ассоциации.

— Мариам Руслановна? — стараясь вложить в вопрос всё своё обаяние, «уточнил» Дон.

Он возблагодарил всех мыслимых и немыслимых богов за то, что он вчера хорошенько помылся и постирал одежду. Окажись он тут после перехода через Перешеек, все местные бомжи склонились бы перед королём-вонючкой. Сейчас от него пахло в основном костром, и жену походника и мать ролевика этим едва ли можно было напугать.

Мама приоткрыла дверь чуть пошире.

— Я хотел бы поговорить о Вашем сыне.

— А, вы к Кириллу? — поняла она. — Его пока нет дома.

Ну да, друзья Кирилла обычно выглядели именно так. Только ещё с рюкзаками больше них размером и со щитами наперевес.

— Нет, я хотел поговорить о Диме.

Мама нахмурилась. Несколько секунд стояла неподвижно. А потом почему-то отступила назад.

— Проходите, — позволила она, распахивая дверь.

Дон остановился в прихожей. Почему-то сейчас он был уверен, что его путешествие — каникулы, причём краткосрочные. Он мог перенестись обратно в любой момент. Не хотелось бы оказаться посреди замка босиком.

— Это прозвучит немного странно, но можно я не буду разуваться? Если Вы дадите мне тряпку, я вымою сапоги.

— А, проходите так, — мама махнула рукой, — У нас все равно бардак.

Сейчас это было правдой, а не как обычно, когда бардаком называлось всё, отличное от идеала. В детстве он о таком мог только мечтать. Похоже, здесь готовились к переезду — по углам громоздились коробки, контейнеры и разобранная мебель. Дон понял, почему оказался именно в этом времени — позже он застал бы тут совсем других людей.

— Мы, наконец, решились переехать в дом, — поделилась мама, — после этого карантина в четырех стенах. Хоть какая-то польза от этого ковида!

Дон помнил, что мысли о переезде появились, когда ему было лет шесть. Что ж, ну наконец-то!

— А Вы не боитесь, что я вас заражу? — осторожно поинтересовался Дон.

— Мы уже все переболели, — пожала плечами мама.

На кухне Дон уверенно сел на свой любимый стул. Вообще-то, это был папин стул, но это нисколько не мешало ему быть также любимым стулом младшего сына.

Уютно зашипел газ под чайником, мама встала, опираясь на разделочный стол, как стояла всегда. Она почти не изменилась, только в волосах заметно прибавилось седых волос — не без его участия, надо полагать.

— Так о чем Вы хотели поговорить?

Она даже не поинтересовалась, кто он, откуда, почему хочет поговорить о Диме. Не пришлось даже врать, что он журналист с Рен-ТВ, который пишет сценарий к документальному фильму про таинственные исчезновения людей.

На подоконнике лежала стопка книг — «Таинственный остров», «Всадник без головы», старый потрёпанный «Хоббит»… Его небольшая коллекция книг, которые он перечитывал раз по десять и которые от него пытались прятать, чтобы сподвигнуть почитать что-то новое. Рядом — пыльная коробка с какими-то разномастными баночками, кусками палок с навязанными верёвками и железками родом из соседних гаражей. Ясно. При разборе вещей наружу выбрались старые воспоминания и, похоже, мама теперь готова говорить о младшем сыне с кем угодно — лишь бы не со своими.

Дон спохватился, что пауза слишком затянулась. Но совершенно не представлял, с чего начать разговор.

— Я ведь правильно понимаю, что Дима просто исчез? — такие вопросы надо было уточнять с самого начала.

— Да, верно, — кивнула мама. — Мы поругались, он убежал в комнату, хлопнув дверью и больше мы его не видели.

Дон чуть не схватился за голову. Он совсем забыл о том, что поссорился с мамой напоследок. Кажется, из-за оценок? Дурость какая! «Если бы в этой школе учили чему-нибудь интересному и нужному — я бы учился хорошо!» — кажется, именно так он сказал. Ну да, действительно, в Ордене он учился прекрасно. А в школе было скучно. Вот он и баловался на уроках, получая бесконечные двойки за поведение.

— Сначала мы испугались, что он выпал из окна, он ведь так любил сидеть на подоконнике, — мама совершенно не замечала его терзаний, она была погружена в воспоминания, — но никаких следов падения не было. Вообще никаких следов. Будто он просто растворился в воздухе. Может быть, я до сих пор немного не в себе, — грустно улыбнулась она, — но мне хочется верить, что он просто перенёсся в другой мир, как всегда мечтал, начитавшись своих книжек…

Дон уставился на маму. Вау! Такими темпами ему сейчас вообще ничего доказывать не придётся — и так поверят.

— Дима и правда не умер, — осторожно сказал Дон.

— Да, я тоже так думаю, — легко согласилась мама, — мне кажется, я бы почувствовала.

В замочной скважине заводился ключ.

— Это, наверное, дочь пришла, — сказала мама.

— Катя? — нет, ну а что, вдруг, пока его не было, тут завелась ещё одна дочь?

Мама кивнула.

— Ой, мам, а папа ещё не вернулся? Я встретила тётю Свету… — Катя начала щебетать уже с порога.

Видимо, сбросив обувь на ходу, она вошла на кухню. Выцепила взглядом незнакомое лицо. Взвизгнув, выронила пакет с продуктами и замерла, прижавшись к стене и зажав рот руками.

— Катерина! — загремел возмущённый материнский голос. — Ты как себя ведёшь⁈

Катя, не ответив, вылетела с кухни.

— Прошу прощения, — растерянно пробормотала мама, — я не знаю, что на неё нашло…

А Дон, кажется, догадывался.

Катя вернулась спустя пару минут, держа в руках толстый альбом для рисования.

— Извините, — пробормотала она, — но Вы так похожи на моего пропавшего брата!

— Катя, что за глупости?

— Мам, ну ты посмотри! Ты же всегда говорила, что Дима похож на дедушку Руслана!

Мама повернулась к Дону, заново его рассматривая.

— И ещё! — Катя яростно листала альбом. — Я часто думала о том, каким бы он вырос, и вот! — она развернула альбом рисунком вперёд.

Катя серьёзно начала рисовать ещё подростком и Дон с удовольствием отметил, что она достигла в этом значительных успехов. Сходство с портретом было идеальным. Даже повязка на лбу — и так была. Только на рисунке он был моложе. И ещё с целым носом.

Мама беспомощно переводила взгляд с портрета на Дона и обратно.

— Давайте сделаем вид, что я — Дима, — предложил Дон. — Будет весело!

— Только, — в глазах Кати мелькнуло сожаление, — Вы заметно старше…

Неужели разница между двадцатью и двадцатью восемью так заметна? Дону казалось, что, с тех пор, как борода достигла нужной густоты, внешность перестала меняться совершенно.

— Давайте представим, что время в разных мирах течёт по-разному?

Следующие полчаса были полным театром абсурда. Дон сначала пытался логически доказать, что он Дима, потом снова предложить представить, что это такая игра, затем попробовал надавить на женские чувства, но в итоге вернулся к первому варианту. Мама попеременно пила то чай с мятой, то валерьянку, в основном молча наблюдая за разговором детей. Катя то называла его Димасиком, то убеждала маму, что она не пила утром, и вообще не пьёт, тем более столько, то серьезно задавала Дону уточняющие вопросы.

К тому моменту, когда в двери снова зашуршал ключ, Дон уже сам мечтал, чтобы пришли мужчины и разрешили эту безвыходную ситуацию.

— Лёня! — мама бросилась к мужу, явно ожидая помощи и защиты.

Дон не вслушивался в её слова и терпеливо ждал, пока на кухне появятся новые действующие лица.

— Не знаешь, Дима ли это? — раздался голос брата. — Так это легко проверить.

Как? Любопытство прямо-таки раздирали изнутри. В две тысячи двадцатом научились делать генетические тесты, не выходя из дома? Или откуда такая уверенность? Кирилл вошёл на кухню. Он не слишком-то сильно изменился. Конечно, уже было время подготовиться, но зрительное подтверждение того, что он перерос своего старшего брата окончательно выбило Дона из колеи. Спасибо хоть не родителей, блин!

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — хитро прищурившись, сказал Кирилл.

Дон чуть не закричал. Чёрт возьми, это же их пароль! «А как мы узнаем друг друга, если злые волшебники переселят нас в другие тела? А как мы поймём, если кого-то из нас похитят на опыты инопланетяне и заменят человекоподобным роботом?». Когда кошмары младшего брата на эту тему окончательно задолбали Кирилла, они выдумали братский пароль. И в последний раз Дон повторял его больше года назад. А вдруг он ошибётся? Именно сейчас, когда этот пароль ему действительно понадобится единственный раз в жизни?

— Слушаю тебя тринадцать тысяч раз, — отозвался Дон. Сколько вспомнит — столько вспомнит.

— Двадцать восемь пополам?

— Пятнадцать.

— Дай пять!

Отвечающему надо было дважды в последний момент отдернуть руку, а в третий раз хлопнуть, подогнув большой палец.

— Какая тварь сидела в углу кабинета профессора Люпина, когда Гарри Поттер впервые там оказался?

Господи, как же называется та тварь с длинными пальцами? Впрочем, неважно, все равно правильный ответ — неверный.

— Голлум.

Кирилл тоже нервничал. С каждым ответом все больше. Дон отчётливо видел, как у брата на лбу выступают капельки пота — и едва ли от жары.

— Заговор! Настоящий!

— Да уж, девять — это не тринадцать!

Мама смотрела на них как на сумасшедших. Катя — с восторгом и хихиканьем. Папа — с трудом сохраняя невозмутимость.

Дальше следовал довольно бодрый обмен хлопками — ладонями, кулаками, снизу, сверху… удивительно, но руки все помнили. Закончив с паролем, Кирилл торжествующе взвыл, обхватил Дона руками и поднял, сдавив так, что рёбра захрустели.

— Ну ты даёшь! Признавался, где ты спёр машину времени?

— У тебя из-под кровати, — прохрипел Дон в ответ.

— Я готов признать, что это Дима, — объявил Кирилл родственникам, — едва ли кто-то другой стал бы учить весь этот бред.

— Ура! — Катя бросилась Дону на шею.

Дон с удовольствием обнял сестру. Сейчас он по достоинству мог оценить, что она выросла в очень симпатичную девушку. И сине-зелёная прядь волос ей очень шла.

Мама, наконец, оттаяла. Дон аж прослезился, когда она его обняла и поцеловала. Он даже представить не мог, что так соскучился. Привык как-то думать, что никогда их не увидит и смирился. А тут такой внезапный отпуск. Хотелось успеть всё, но время неумолимо утекало сквозь пальцы.

Семейный обед удался. Никаких неловких пауз, только непрестанная болтовня. Особенно старалась Катя — она замолкала только тогда, когда говорил Дон, при этом постоянно ожидая возможности вставить реплику. «Кажется, это семейное», — подумал Дон, узнавая в ней себя.

В дверь постучали. Семейство недоуменно переглянулись — соседи воспользовались бы звонком, а гостей не ждали.

— Наверное, это ко мне, — Дон по-хозяйски поднялся со стула, — и вообще, я столько раз предлагал завести дверной глазок… могли бы и почтить мою память его установкой.

Рука безошибочно открыла замок, отступив от крайнего положения ключа ровно на нужный миллиметр. Замок тоже могли бы поменять, между прочим!

За дверью стояла Наяна, совершенно ошалевшая от происходящего. Увидев Дона, она настолько очевидно расслабилась, что это можно было считать высшей формой доверия. Ещё чуть-чуть — и бросилась бы обниматься, честное слово. Дон за руку втянул её в квартиру.

Хотелось хохотать в голос. Встреча с семьёй пьянила, а лицо Наяны… Чёрт возьми, стоило прожить на свете три десятка лет, чтобы увидеть его таким. Сегодня жизнь была прекрасна.

«Кажется, я что-то обещал сделать в этой ситуации», — вспомнил он, — «что-то безумное», — неумолимо подсказала память. Хм…

— Дорогие родители, братья и сёстры, — пафосно произнёс Дон. — Познакомьтесь — это Наяна, моя невеста.

«Ты с ума сошёл!!!» — завопили все имена разом. Но пути назад не было. Да, Наяна не понимала по-русски, но равно или поздно это всплывёт. «Лучше поздно, чем рано» — малодушно подумал он. Дон удовлетворённо кивнул. Достаточно безумно.

— Пап, у вас ведь есть та штука, которая страшно жужжит и печатает тексты и картинки на бумаге? — спросил Дон, когда обед подходил к концу.

— Принтер? — не сразу сообразил папа.

— Точно! — обрадовался Дон, забывший слово. — Мне нужно кое-что распечатать.

Дон составил список необходимой ему информации давно. Домашнюю типографию развернули быстро. Два ноутбука и принтер. Дон выдавал запросы, Кирилл и папа, обращаясь ко всезнающему интернету, формировали файлы и отправляли их на печать. Дон подхватывал ещё тёплые листки и засовывал их за пазуху — было бы крайне обидно внезапно исчезнуть и забыть их тут.

Наяна на кухне беседовала с мамой и пила чай. Ни одна из них не знала языка, на котором говорит другая, но это им, похоже, не мешало. Дон прислушался. Они отвечали почти впопад. Женщины! Катя сначала слонялась из комнаты в кухню и обратно, чувствуя себя лишней, а потом уселась показывать Наяне свои рисунки. Интересно, что такого Наяна там увидела, что забыла обо всём на свете?

— Рецепт пороха? — предложил Кирилл, прекрасно уловив общее направление запросов брата.

— Ну уж нет! — Дон замахал руками. — Только проблем с огнестрелом мне там не хватало! Кстати, а ты всё ещё ездишь на эти свои ролевые игры?

— Не, я бросил, — ответил Кирилл таким тоном, будто речь шла о курении.

— Жаль, — Дон усмехнулся, — мог бы прихвастнуть перед друзьями, что твой младший братик может надрать им всем задницы в любом виде фехтования!

То, что твои слова никто не проверит, всегда придаёт уверенности.

— Дима! — укоризненно ахнула мама.

— Ну маам! — это вылетело так же легко и естественно, как и шестнадцать лет назад. — Извини, я больше не буду!

— Будет, — уверенно сказал Кирилл.

Дон рассмеялся, понимая, что сейчас его в угол точно не поставят. Знала бы мама, как он обычно разговаривает… Пусть лучше пребывает в уверенности, что её сын вырос интеллигентным (надо же, какое слово вспомнилось!) человеком.

— Видал я одного парня… — усмехнулся Кирилл, — ты против него и десяти секунд не продержался бы…

— У вас, случайно, не сохранился мои светильник с ручкой? — Дон изобразил в воздухе, как эта ручка крутилась. — Он ещё назывался как футбольная команда.

— Динамо-фонарь? — первой догадалась Катя. — Как раз вчера его нашла.

Она полезла в один из ящиков и действительно вытащила фонарик. Дон покрутил ручку, нажал кнопку — надо же, ещё работает! — и вдруг почувствовал, как его дёргают за ногу. Наяна тут же оказалась рядом, видимо, с ней произошло то же самое.

— Кажется, мы сейчас исчезнем, — констатировал Дон.

— Что, уже? — Катя жалобно нахмурилась.

— Долг зовёт! — пошутил Дон, обнимая сестру. — Катюш, Кирилл говорит, что не встречал книг про мир, в который меня занесло, но если их вдруг напишут, ты ведь станешь иллюстратором?

Катя кивнула. У неё в глазах блестели слёзы.

— Спасибо, — Дон поцеловал сестру в лоб и с чувством добавил. — Я назову дочь в твою честь!

Далась ему эта дочь?

Очень торопливые объятья.

Динамо-фонарик с громким стуком упал на пол в том месте, где только что стояли двое.

Берег пруда был устлан жёлто-оранжевым ковром опавших листьев. Настолько яркого листопада Рысь не видела ни в Лесу, ни, тем паче, в Ликуре. Даже Корон замер, завороженный зрелищем. Он смотрел только на листья, не замечая ни дорожки из странного красноватого материала, ни виднеющиеся вдали причудливые башни.

— Айа ку но вауо! — раздалось над ними.

Рысь задрала голову. Приветствие произнесла девушка, сидящая на горизонтальной ветке клёна. Разве можно здороваться, не смотря на собеседника?

Девушка повторила фразу, на этот раз с вопросительной интонацией — «благословил ли Лес то, что наши тропы пересеклись?». Потом произнесла с выражением недовольства — «я приветствую тебя из вежливости, а не по велению сердца».

— Что ты делаешь? — спросил Корон.

— Придумываю приветствие, — ответила девушка, записывая что-то в книжку, лежащую у неё на коленях, и только потом посмотрела вниз. — Ой, подождите, пожалуйста, я сейчас спущусь.

Она сбросила сумку на землю и принялась осторожно (даже чересчур осторожно) перелезать с ветки на ветку, путаясь в длинной юбке. Из-под юбки выглядывали невероятно яркие, до ряби в глазах, полосатые чулки. Незнакомка спрыгнула на землю, промахнувшись мимо смешных голубых туфель, но тут же натянула их на ноги, выпрямилась и сняла чёрную шляпу.

Рысь едва удержалась от того, чтобы с шипением отскочить в сторону и вцепилась в руку Корона. Корон устоял на месте. Девушка выглядела как Рысь. Так, как Рысь будет выглядеть лет через десять.

— Айа ку но вауо, — пропела незнакомка с интонацией искреннего счастья от встречи. — Рысь и Корон, я очень рада вас видеть.

— Кто ты? — спросил Корон. Рысь была ему благодарна — она не могла выдавить ни слова.

— Я — ваш автор.

Разве это объяснение⁈

— Что это значит? — Корон продолжал изображать вежливый интерес.

— Я пишу про вас книгу, — объяснила девушка. — Летопись. Или, если хотите, легенду. Вы в Нулевом мире, на родине Дона. Насколько мне известно, вы знаете, что сюда приходят истории из самых разных миров. Но, чтобы воплотиться, каждой истории нужен автор. И я — автор вашей истории.

Корон задумчиво склонил голову набок.

— Как тебя зовут?

— Друзья называют меня Рысью.

— Но ты не Рысь! — возразила охотница.

— Но я не Рысь, — согласилась автор. — Я хотела ей быть, но так и выросла больше похожей на белку.

— Почему ты выглядишь как мы? — почему-то это коробило больше всего.

— Это вы выглядите как я. Когда я описывала твою внешность, я смотрела в зеркало и мне было четырнадцать.

— Ты выше, — заметил Корон.

Лже-Рысь посмотрела себе под ноги. Она стояла заметно ниже них, но смотрели они друг на друга ровно.

— Так и должно быть, — кивнула лже-Рысь, — во мне больше крови Высоких Людей, чем Малых Народов.

Рыси пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы выдержать это и не взорваться.

— Если ты пишешь нашу историю, значит ты знаешь, что будет дальше? — спросил Корон.

— В общих чертах — да, — кивнула автор, — но порой вы творите такое, что даже мне с вами не совладать. Особенно Дон. Когда он начинает нести чушь — я бессильна, — она развела руками.

Рысь не сдержала злой улыбки. Вот пусть помучается с этим назойливым огородником! Но почему Корон так спокоен? Почему так доброжелательно разговаривает с этой… с этой…

— Ты не расскажешь, чем всё закончится?

— А что ты будешь считать концом истории?

Корон надолго замолчал.

— Я не знаю, — признался он, — но ты ведь где-то поставишь точку.

— Только для того, чтобы открыть следующую страницу.

Автор смотрела на них с доброй улыбкой. И, похоже, вполне искренней. Рысь почувствовала, что у неё перестаёт топорщиться шерсть на загривке.

— Если мы в Нулевом Мире, то на каком языке мы разговариваем?

Это был вопрос прежнего Корона. Корона, у которого ещё не забрали Юну. У Рыси снова гневно задрожало внутри. Она же всё видела! И могла изменить! Но не сделала этого.

— Не думай об этом, и мы продолжим понимать друг друга, — ответила автор, чуть поразмыслив. — Я не могу рассказать вам, что вас ждёт впереди, но, может быть, вы расскажете мне кое-что из того, что было прежде? Я не могу видеть всего и в истории остаются белые пятна. Что случилось с Линой, когда её схватили в Темновражье? Ну, тогда, незадолго до переправы.

— Ей остригли волосы, — ответил Корон.

— Это я знаю, — махнула рукой автор, — но что ещё?

Рысь не знала, о чём речь. А Корон замер. Кажется, его уши начали краснеть.

— Я… — выдавил он, — я так и не расспросил её.

— На вас столько всего свалилось, немудрено и забыть что-нибудь, — попыталась утешить его автор, хотя было видно, что она расстроилась. — Вот, кстати, — она залезла в карман, достала оттуда что-то и протянула Рыси. — Передай, пожалуйста, Дону. У него была такая, но он её потерял.

— Что это? — спросила Рысь, разглядывая странный продолговатый предмет.

— Ручка. Далёкий потомок пера и чернильницы, — ответила автор.

Рысь боком почувствовала, как изменилось настроение Корона.

— Зачем ты убила Ренара?

Корон снова был бледен. И в его лице читался совсем другой вопрос. Юна. Серая собака. Четыре лапы, хвост и озорная морда. Её-то за что?

— Я его не убивала, — сказала автор, но, кажется, она сама не была полностью в этом уверена.

— Ты писала эту историю и это произошло, — напомнила Рысь.

— Зависит от того, происходит ли то, что я записываю, или я записываю то, что происходит. Попросите Искру почитать вам про старика из Странствующей Горы.

— Происходит то, о чём ты пишешь, — оборвала её Рысь, не давая уйти от вопроса.

— Почему ты так думаешь? — автор выглядела действительно заинтересованной.

— Ты захотела, чтобы герой легенды был похож на тебя — и вот она я.

Автор, похоже, не отдавая себе отчёта, принялась грызть ноготь большого пальца на руке.

— Скорее всего, ты права, — признала она после раздумий, — но этого уже не изменить.

— Ты можешь переписать книгу.

— Для тех вас, которые уже прожили эту историю, ничего не изменится, — сочувственно сказала автор, — даже если я напишу всё заново с самого начала.

Корон с силой потёр лоб пальцами, пытаясь не выпасть из реальности.

— Корон, — негромко окликнула его автор, — если бы Юна не погибла, ты не встретил бы Дракона.

— Я знаю, — с трудом сказал Корон, — но я никогда этого не приму.

— Да, никогда, — автор моргнула, борясь с наворачивающимися слезами, — мне очень жаль.

Рысь сжала локоть Корона. Они ведь могут просто уйти. Зачем он продолжает этот разговор?

— Кто-то ещё из нас умрёт? — спросил Корон.

— Вы все умрёте, — закономерно ответила автор, — кто-то раньше, кто-то позже. Никому не под силу жить вечно.

— А Арн и Искра?

— Они тоже умрут, хотя и сильно позже вас.

— Есть ли жизнь после смерти? — Корон цеплялся за последнюю надежду.

— Этот вопрос волнует многих в этом мире, — грустно усмехнулась автор, — но ответ нам неизвестен. Более того, для вашего мира ответ может быть другим.

Автор обхватила себя руками. Осенний ветер был прохладным, а её плащ всё так же висел на дереве. Она вдруг нахмурилась.

— Кажется, вы сейчас исчезнете, — с сожалением сказала она.

Ну наконец-то!

— Это прозвучит немного нелепо после нашего разговора. Но я вас всех очень люблю, правда. Мне жаль, что с вами происходят ужасные вещи. Но знайте, вы справитесь. Вас теперь пятнадцать, а это что-то да значит.

Всё вокруг исчезло прежде, чем Рысь успела ответить, что их всё ещё четырнадцать.

Искра стояла посреди незнакомого ей леса. Что, опять? Боже, только не это! Она что, обречена проживать это раз за разом? Искра, как всегда в сложные моменты, вцепилась в сумку и тут же в панике принялась её ощупывать. Свитка не было. Искру прошиб холодный пот. Вместе с тем, она продолжала ощущать его присутствие, пусть и очень отдаленное. Значит, навсегда он её не покинул.

Под ногой что-то заскрежетало. Искра поддела ногой хрусткий кусок металла. «Балтика 7». Что бы это значило?

Рядом тоже что-то хрустнуло, Искра обернулась и отпрыгнула в ужасе. Стоявшее перед ней существо только в первое мгновение показалось похожим на человека.

— Искра? — удивлённо спросило оно и Искра узнала голос Арна, а потом и его одежду.

Но лицо… Вот теперь Искра чувствовала, что с ним «что-то не так». Тонкие, колючие черты лица, оттянутые заострённые уши, по-кошачьи узкие вертикальные зрачки… Последнее пугало больше всего.

— Искра? — переспросил он. — Что-то не так?

— Ты… немного странно выглядишь, — смягчила Искра.

Арн задумчиво потрогал лицо.

— Ты имеешь ввиду, что я выгляжу, как эльф?

Искра кивнула.

— Что ж, — вздохнул Арн, — значит, вероятно, мы в другом мире, с другими магическими законами, моя магия тут не действует, потому иллюзия и исчезла.

Оказывается, все это время Арн в прямом смысле слова прятал лицо под маской. Иллюзия! Иллюзия? Искра схватилась за косичку и потянула её вперёд. Рыжие.

— Тебе я действительно изменил внешность, — объяснил Арн, — если бы я использовал иллюзию, мне пришлось бы всегда находится поблизости, чтобы её поддерживать.

Иллюзия Арна не исчезала даже когда Вран подавлял его магию. Как это работает? Так, это не сейчас.

— Свиток пропал, — пожаловалась Искра.

— Значит, мы в Нулевом мире.

— Тогда почему мы все ещё стоим тут? — воскликнула Искра, как только до неё дошло. — Тут должно быть столько интересного! А лес мы и дома можем посмотреть.

Она огляделась и приметила вдалеке группу людей. Преодолев короткое сопротивление Арна, она потянула его вслед за собой.

Люди тоже их заметили и остановились.

— Привет, земляне! — сказала Искра, подойдя на достаточное расстояние. Эту фразу подсказал ей Дон.

«Земляне» засмеялись, но в целом отнеслись к приветствию, как к шутке.

— Вы что, заблудились? — спросил один из них, высокий крепкий парень с огромным рюкзаком за плечами.

— Да, немного, — согласилась Искра. Пусть Свитка здесь не было, язык она понимала отлично.

— Вау, крутой грим! — его товарищ, тощий и нескладный, заметил Арна. — Уши вообще как настоящие!

Все трое восторженно уставились на эльфа, ничуть его не испугавшись. Арн недоуменно покосился на Искру — он-то ни слова не понял.

— А можно сфоткаться? — спросил третий, низкий и пухлый.

Искра беспомощно посмотрела на Арна. Что такое «сфоткаться» она не совсем поняла, а вопрос был обращён к Арну и надо было как-то выкручиваться.

— Он не говорит по-русски.

Это «по-русски» само вскочило на язык. И, похоже, было самым подходящим словом. Полезно все-таки быть Хранительницей Свитка!

— Ааа, — понятливо протянул крепкий, — а откуда он?

— Арн, они хотят знать, откуда ты родом, — сказала Искра на Общем.

— Скажи, что из Аргентины.

Это парней вполне устроило. Приставать к Арну с вопросами они перестали.

— Куда они нас ведут? — Арн был обеспокоен.

— Не знаю, — Искра пожала плечами, — но мы же хотели с кем-нибудь познакомиться и что-нибудь посмотреть.

Парни оказались общительными. За последующие пять минут к ним присоединилось ещё несколько небольших компаний. Знакомые здоровались, незнакомые называли имена и обменивались рукопожатиями. В глазах рябило от одежды ненормально ярких цветов.

Это было похоже не то на деревенскую ярмарку, не то на народный праздник. Огромная поляна, толпы людей в странных костюмах, прилавки со всякой всячиной. Громко играла музыка, но Искра никак не могла понять, где же музыканты. У Арна ещё трижды попросили разрешения «сфоткаться». Когда это сделал человек с плохо приклеенными «эльфийскими» ушами, Арн не выдержал и согласился, чтобы понять, чего же от него требуют. Девушка в чрезвычайно откровенном платье, гулявшая вместе с лже-эльфом, посмотрела на них, держа на вытянутых руках маленькую плоскую коробочку.

— Во, смотри! — повернулась она к Искре.

Искра открыла рот в изумлении. На коробочке была картинка — точь-в-точь Арн, стоящий рядом с лже-эльфом. Девушка потыкала пальцем, несколько картинок сменили друг друга.

— Вам прислать? — спросила девушка.

— Нет, спасибо, — отказалась Искра, не понимая, чего от неё хотят.

Эти загадочные коробочки были повсюду. Люди смотрели на них, говорили с ними, «фоткались». Выглядело жутковато.

Сбежав в менее шумную часть поляны, они с Арном обнаружили лучный рубеж с мишенями и три площадки, обнесённые заборчиком. Похоже, здесь готовились к состязаниям. Там же они встретили старых знакомых — Ларса, Филина и Генри — с которыми пришли на поляну. Парни уже облачились в стёганки и помогали друг другу прилаживать наплечники и локти. Ларс нервно вышагивал из стороны в сторону, разговаривая с коробочкой.

— Нет. Да. Да, ничего, все живы — и хорошо. Что-нибудь придумаем. Ты это, держи в курсе, — он разочарованно убрал коробочку в карман, — блин, парни, Дэна не будет.

— Что случилось?

— Тачку разбил, пока ментов будут ждать, туда-сюда…

Прозвучало несколько слов, которые Искра уже слышала от Дона.

— Ну всё, приехали, — Генри с досадой бросил наколенник на землю и сел на рюкзак.

— Эээ, — осторожно спросила Искра, — с вашим другом все в порядке?

— Да, с ним все хорошо, — заверил её Ларс, — просто приехать не сможет. А это турнир для команд из четырёх человек. И мы теперь в пролёте.

Он остановился, а потом уставился на Арна, задумчиво теребя мочку уха.

— Арн, а ты фехтовать умеешь?

— Поверить не могу, что я в это ввязался, — пробормотал Арн, натягивая «снарягу» Дэна.

— Да ладно, ты просто представь, какие у них будут лица, — хихикнула Искра, подавая ему наплечник. — Будет весело!

— Зачем вообще команды, если поединки все равно один на один?

Искра пожала плечами. Достаточно было знать правила, по которым ведутся дуэли, а дальше ребята подскажут. Они, похоже, даже не собирались никому сообщать о подмене.

Арн пару раз взмахнул «палашом» — тренировочным мечом с крупной закрытой гардой. Искра потрогала клинок — материал, на первый взгляд похожий на дерево, был ей незнаком.

— Я даже не знаю, в каком стиле они фехтуют, — Арн был необычайно словоохотлив.

— Ты не первый, до тебя три поединка, успеешь посмотреть и подстроиться, — Искра вообще не понимала, почему он так ноет. Ей идея нравилась. Вот наденет Арн шлем — глядишь, и «фоткаться» с ним перестанут.

Похоже, Арн смирился с неизбежным. Искра думала, ей придется выталкивать его на ристалище, но он вышел сам, медленно и осторожно, как будто опасался своего противника. И то верно, напротив стоял здоровенный парень, крупнее Маирана.

— Мда, — прокомментировал Ларс, — не повезло при жеребьёвке, — это же Бьорн.

Филин и Генри тоже пробубнил что-то вроде «ну и ладно, во второй этап как-нибудь пройдём». Искра спрятала улыбку. Они ещё не поняли, кого взяли в команду.

С самого начала поединка стало понятно, что Арн не собирался показывать свою силу, положившись на ловкость, и Искра полностью одобрила это решение. Наверное, для Арна это было даже интересно — изображать, что он фехтует так же, как остальные. Он отступал, кружа по площадке, уворачивался от ударов, делая вид, что блокирует их, и неизменно оказывался за спиной Бьёрна, нанося ему удар по плечу, достаточно сильный, чтобы судьи его засчитали. За три секунды до конца поединка он милостиво позволил Бьорну попасть по руке, чтобы счёт не был уж совсем сухим.

Парни, а вместе с ними и половина зрителей, разразились аплодисментами. Ларс откровенно ржал, но отнюдь не злорадно.

Бьорн снял шлем и стянул перчатку. Вытянул руку и показал Арну кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. Кажется, Искра уже видела этот жест в исполнении Дона, и он означал одобрение. Конечно, Бьёрн был несколько раздосадован таким сокрушительным поражением, но он признавал победу более сильного противника и совершенно не сердился.

— Ну ты даёшь! — Ларс так хлопнул Арна по плечу, что эльф покачнулся. — Это было просто суперски!

Для второго противника Арн выбрал прямой удар в голову. Почему-то это было встречено бурными овациями, и не только со стороны команды.

— Так его, так! — вопил какой-то парень, вскарабкавшийся на опасно дрожащий стул.

«Кажется, это что-то личное», — подумала Искра.

Третий выход Арна на площадку публика сразу встретила восторженным рёвом. Зрителей явно стало намного больше, чем было вначале.

Похоже, третий противник Арну чем-то понравился и его он побаловал разнообразными ударами, ни разу не повторившись, и допустил несколько ошибок в обороне. Счёт получился уже не настолько безнадежным, но поединок вышел восхитительно зрелищным, и не только Искра это отметила.

Вообще-то, турнир происходил одновременно на трёх площадках, но все зрители толпились у той, на которую выходил Арн, а судьи на остальных, похоже, смертельно завидовали тем счастливчикам, которым выпала честь следить во все глаза за каждым движением Арна.

Первый этап турнира был окончен, в перерыв судьи что-то считали, а участники — отдыхали.

— Но это же бред какой-то! — Искра чуть не подавилась блинчиками с ветчиной, которыми их угостил Ларс. — Почему на первом этапе поединки один на один, а только во втором бьются командами⁈ Не разумнее ли было бы сделать наоборот?

— Так это же Изнаночный турнир! — усмехнулся Генри. — Его прелесть как раз в том, что он такой нелогичный.

— А я, наоборот, вижу в этом смысл, — возразил Филин. — Если проводить отборочные командами, то во втором этапе могут оказаться слабые бойцы просто потому, что они в сильной команде.

— Да тут то же самое! — Генри продолжал отстаивать алогичность. — Команды отбирают по сумме очков, так что нас всех, можно сказать, туда протащит Арн.

Парни продолжали спорить, пока Искра переводила Арну наставления Ларса.

— Три чего? — переспросил эльф.

— Три хита, — Искра осмыслила информацию. — Если по тебе попали трижды, ты выбываешь.

— Только, Арн, — немного смущённо добавил Ларс, — ты не мог бы держаться позади, хотя бы вначале? А то мы совсем останемся не у дел.

— Скажи ему, что я все равно не умею драться в команде, — улыбнулся эльф.

— Арн, да ты четверых разнесёшь один, не запыхавшись!

— Один — да. Но в команде не умею.

На площадку команда Ларса вышла забавным ромбом: Ларс, Филин и Генри — клином, Арн — у них за спиной. Им предстояло всего четыре сходки — во второй этап прошли пять команд.

В целом, Искре показалось, что Арн был им не так уж и нужен. Дважды парни втроём сами расправились с четырьмя противниками. Потом Арн остался один на один с последним «выжившим» из другой команды, со вполне предсказуемым результатом.

А потом была встреча с командой Бьорна, которая, несмотря на поражение капитана в первой дуэли, прошла во второй этап. Когда Ларс, Филин и Генри выбыли, Арн оказался в углу площадки, окружённый тремя противниками. «Поверженные» бодро расползлись в стороны, чтобы не мешать. Конечно, в настоящем бою Арн не дал бы загнать себя в угол, но по уговору он честно держался ровно за спинами своей команды, и, соответственно, отступал так же, как они. Зрители даже перестали шуршать, ожидая, что же будет дальше, только издалека доносилась музыка и голоса тех, кого турнир не интересовал.

Искре тоже было интересно, как же Арн решит эту задачу — выбраться из угла, используя только приёмы, доступные остальным участникам и не нарушающие правил турнира. Эльф на пару секунд наклонил голову набок, размышляя, а потом встал в стойку. У него всё ещё было три хита.

Арн прорвался, попутно выведя из строя двоих участников. И теперь они с Бьёрном стояли напротив друг друга. Если так подумать, для Арна турнир вернулся к началу. Какую игру он придумает на этот раз?

Арн только блокировал и отступал. Кружил по площадке, а Бьорн осыпал его ударами, ни один из которых не попадал в цель. Чего он ждёт? Что Бьорн сам стукнется о его палаш? Вряд ли, это было бы невежливо. А Бьорн Арну, очевидно, нравился.

— У них по одному хиту? — прошептал кто-то рядом.

— Нет, у Бьорна два, — ответили ему.

Бьорн неудачно открылся, за что тут же получил удар. Искра поняла. Арн ищет те моменты, в которые Бьорн мог бы проиграть другому фехтовальщику, Ларсу, например. Чтобы это было честно. И что же он прибережёт напоследок?

Удар. Пара мгновений тишины.

— Ничья! — провозгласил центральный судья, дождавшись кивков от двух угловых.

Вопли зрителей Искру чуть не оглушили. И толпа-то совсем небольшая, откуда столько шума?

Добраться до Арна Искра не успела — его тут же окружили, хлопали по плечу, что-то кричали. Господи, он же не понимает ничего, что ему говорят! Впрочем, это едва ли кого-то волновало.

— А против четверых с щитами можешь? — это было первое, что Искре пришлось перевести, когда она, наконец, протолкалась к центру толпы.

— Есть только один способ узнать, — ответил Арн.

И ведь, пожалуй, он готов был согласиться на всё что угодно, что предложит Бьорн. Или Ларс. Арн снял шлем. Его глаза сияли, он весело и искренне улыбался, что-то невпопад отвечая окружающим его людям. Непохожий на себя настолько, насколько это возможно.

Потому что здесь его не боялись. Даже после всего, что он показал на турнире. Просто ни у кого из этих людей ни разу жизнь не зависела от точности и быстроты клинка. В силе Арна они не видели угрозы. И его внешность их не пугала — они до сих пор принимали её за искусный грим.

Неужели Арн такой, какой он есть только из-за того, что он постоянно окружён страхом, источником которого является? Кажется, Искра всё больше понимала, почему он так к ней привязался. И почему ни разу не осадил Дона, когда тот шутил об эльфах или чём-нибудь ещё, что могло задеть только Арна.

— Ну, тихо, тихо! — распорядитель турнира в очередной раз поднёс ко рту короткую толстую палочку с расширением на конце и его усиленный голос раздался откуда-то со стороны. — Самое время подвести итоги четвёртого Изнаночного турнира!

Его слова встретили апплодисментами, и толпа из клубка превратилась в линию. Шум поутих.

— Третье место занимает команда «Тузы»!

На поле вышли четверо с небрежно пришитыми на спины кусками ткани с изображениями двух чёрных и двух красных символов странного вида. Девушка в зелёном платье повесила им на шеи медали на цветных лентах.

— Сразу скажем, разрыв между вторым и первым местом был небольшой, — сказал распорядитель, — нам даже пришлось считать хиты во втором этапе! И всё же… — он сделал паузу, все замерли — второе место…

— Да не тяни уже! — не выдержал кто-то из зрителей.

— Присуждается «Подковам Буцефала»!

Команда Бьорна «прогарцевала» к судьям, подражая походке лошади.

— И победителем четвёртого Изнаночного турнира становится «Квартет Ы»!

Во время награждения Филин и Ларс взяли за руки Генри и тот делал вид, что активно вырывается. Арн стоял рядом, не понимая, что происходит, но от него ничего и не потребовали.

— И ещё минуточку внимания! — усиленный голос внезапно сжался до очень высокого звука, от которого было больно ушам. — В этом году у нас была запланирована ещё одна номинация — «лучший боец»!

Толпа снова восторженно взревела.

— Думаю, слова тут излишни.

Под грохот самых разнообразных звуков, издаваемых зрителями, Арна вытолкали на середину площадки, повесили на шею ещё одну медаль и сунули в руки объемистый свёрток. Арн вдруг отобрал у распорядителя усиливающий звук артефакт.

— Спасибо, — чётко, без акцента сказал он. Видимо, он всё сделал правильно, потому что его голос раздался со стороны.

— Сцинти, ты чего, иди сюда! — воззвал Ларс, когда все сгрудились в четыре ряда для «общего фото».

Имя Искры для этих людей было просто именем — набором звуков, не имеющих точного значения и от того звучало странно.

Искру поставили рядом с Арном. Справа и слева в шеренгу стояли люди. Несколько человек опустились на колени впереди, а распорядитель и вовсе лёг на траву. Сзади люди залезли на стулья. Все повернулись к девушке, которая то так, то эдак смотрела на них через чёрную трубу. Ещё несколько человек «фоткали» с помощью коробочек. Арн и Искра послушно прокричали «лиииис» вместе со всеми и их отпустили.

— А что это? — спросил Арн, рассматривая свёрток, который ему вручили в качестве подарка.

— Спальник, — объяснил Генри и присмотрелся к надписям, — на минус четыре, ооо, круто! Ну, ты реально заслужил!

Парни запихивали доспехи и оружие в рюкзаки, когда Искра почувствовала странную лёгкость в груди. Они с Арном переглянулись.

— Знаете, нам пора, — с сожалением сказала она Ларсу.

— Что, уже? Может, останетесь, сходим в мак, посидим?

Искра отказалась от посещения того, что по смыслу показалось ей какой-то таверной или вроде того.

— Ну хоть до метро вместе дойдём? А то опять заблудитесь! — Ларс выглядел очень расстроенным.

Ощущение в груди навязчиво усиливалось.

— Нет, нам прямо пора убегать.

Ларс вздохнул и достал из кармана что-то, отдалённо напоминающее ослепительно-белый кусок пергамента и быстро написал на нём несколько цифр извлечённой откуда-то деревянной палочкой и протянул Искре.

— Вот, телега, вотсапп, что угодно, — непонятно пояснил он.

Искра и Арн отступали почти бегом.

— Спасибо, что втянула меня в это приключение, — успел сказать Арн, прежде чем мир снова исчез.

Тёмное ничто вокруг почему-то совсем не было пугающим. Наоборот, оно будто бы обнимало со всех сторон, утешая и успокаивая.

На плечо Янере легла рука. Очень знакомая рука.

— Здравствуй, — шеи и уха коснулось теплое дыхание.

Янера замерла. А вдруг, стоит ей пошевелиться, все исчезнет?

— Я могу обернуться? — шепотом спросила она.

— Конечно.

— И ты не исчезнешь?

— Нет. Обещаю.

Янера обернулась. Ренар стоял перед ней, совсем такой же, каким она его помнила — с той самой улыбкой, которую он дарил только ей, с растрёпанными волосами и ещё не до конца зажившим следом от ожога на щеке. Как она видит всё это, если вокруг темно?

Даже сейчас у неё внутри не шевельнулась надежда на то, что все это было ошибкой и Ренар на самом деле не умер. Или что случится чудо, и он вернётся к жизни. Янера слишком хорошо знала, что ни того, ни другого не произойдёт.

— Я пришёл извиниться, — сказал Ренар, взяв её за руку. Рука была теплой. Живой.

— За что?

— За то, что оставил тебя именно сейчас, когда я тебе нужен. Мне очень жаль, что так получилось.

— Это не твоя вина!

— Это мой выбор.

Ренар смотрел на неё ровно, не отводя взгляда.

— Я понимаю, почему ты выбрал именно так, — сказала Янера и прикусила щёку изнутри.

— И ты принимаешь мой выбор? — что это, удивление или уточнение?

— Да.

Ренар притянул её к себе и обнял. Тепло, прикосновение, даже запах — точно такие же, как в реальности. Янера положила голову ему на плечо.

— Ты лучшая женщина в мире, — сказал Ренар, — и я счастлив, что успел познакомиться с тобой. Жаль, что так недолго, но лучше мало, чем никак.

По щекам потекли слёзы, сдерживать их дальше было невозможно.

— Поплачь, поплачь, — Ренар гладил её по голове, по спине, — здесь никто не увидит, меня уже можно не принимать во внимание.

А здесь — это где? А, какая разница…

— При тебе можно плакать, — с трудом проговорила Янера, — ты не станешь хуже обо мне думать, если увидишь меня слабой.

— Как я могу увидеть тебя слабой, если я вижу тебя сильной?

Ренар немного отстранился и поцеловал её в лоб.

— Я даже не знаю, что я могу тебе сказать, чтобы помочь, — в его голосе слышалось сожаление, — ты ведь знаешь всё лучше меня.

— Рядом со мной есть двенадцать человек, которые помогут.

— Двенадцать? — Ренар нахмурился. — Ты не считала Арна или кто-то ещё умер?

— Я не считала Дона, потому что его я пообещала убить, — руки сами собой сжались в кулаки.

— Он непристойно шутил на моих похоронах? — Ренар улыбнулся.

Янера кивнула. Злость снова забурлила внутри, почти что вырываясь словами наружу. Но на живот ей легла рука, и гнев тут же был вынесен другим чувством — щемяще-смущающим, почти неуловимым.

— Я знаю, что придётся подождать. Я так и сказала, что у него ещё есть время научиться вести себя прилично.

Ренар не ответил, только сжал её руку, показывая, что услышал.

— Ты не будешь меня отговаривать?

— Отговаривать? — отстранено переспросил Ренар. — Любовь моя, мне уже все равно. Какие от меня могут быть советы?

Это было правдой, до самого последнего слова. Пронзительно-острой цепляющей правдой. Ренар больше никак не влиял на судьбы мира. Влияло лишь отсутствие Ренара.

— Если тебе нужно выговориться — я к твоим услугам, — предложил Ренар, — обещаю, что унесу все твои тайны в могилу.

Господи, что за ужасные шутки? Зачем он постоянно напоминает ей?.. Чтобы она не забывалась. Чтобы не пришлось прощаться во второй раз, на минуту поверив, что Ренар жив на самом деле.

— Я не знаю, о чем говорить.

— Просто начни рассказывать, как все произошло. Поверь, дальше все получится само по себе.

Они сидели рядом, взявшись за руки, и Янера говорила. Она даже не догадывалась, сколько всего успела передумать за эти два дня. Ренар слушал, не перебивая. Ему и правда было неважно всё, кроме её эмоций, а на них он реагировал крайне чутко. Идеальный слушатель.

Когда Янера замолчала, не зная, о чем говорить дальше, Ренар встал.

— Мне пора, — совершенно спокойно сказал он, — я и так изрядно задержался.

Янера вскочила и схватила его за руки.

— Я смогу уйти только если ты меня отпустишь, — Ренар сказал это так, будто всего лишь напоминал о том, о чём Янера ненароком запамятовала.

«Ещё минутку!». А смысл? Каждой минуты будет мало и захочется попросить следующую. Янера разжала пальцы.

— Спасибо, — искренне поблагодарил её Ренар, остступая на шаг.

— Ренар! — окликнула Янера. — Что там, после смерти?

— Там ничего нет, — ответил Ренар, — но это совсем не страшно.

Он повернулся и пошел прочь, с каждым шагом все больше растворяясь во тьме, пока его фигура вдали не исчезла совсем.

— Так, давайте все дружно возьмём себя в руки и промолчим! — воззвал Дон.

Впрочем, единственным, кому эти слова пригодились бы, был он сам. Искра стояла, тупо уставившись на Маирана, не в силах произнести ни слова. Воин отвечал тем же.

— Ладно, я погорячился, — признал Дон спустя несколько секунд, — давайте вы отомрёте? Неужели на вашу долю выпало что-то ужасное? Мне вот понравилось.

— То есть это не только с нами случилось, да? — робко спросила Лина.

— Если уж развлекаться — то всем!

Искра обернулась. Арн стоял, отвернувшись к стене и закрыв лицо руками. Заострённые кончики его ушей таяли на глазах. Когда эльф обернулся, он выглядел почти так, как обычно — едва ли кто-то кроме Искры заметил бы разницу.

— Кажется, мы должны были куда-то записаться, — напомнил Велен, — давайте обсудим всё после и не посреди коридора.

Янера не пошевелилась, продолжила стоять, прижав руки к животу и смотря куда-то невидящим взглядом. Искра тронула её за локоть.

— Я видела Ренара, — вдруг сказала убивица, приходя в себя.

Сердце Искры затрепетало. А вдруг?..

— Он сказал, что оттуда не возвращаются, но в этом нет ничего страшного.

— Ещё бы, — усмехнулся Дон, — слова «Ренар» и «страшно» в одном предложении могут употреблятьсяя только в совокупности с отрицанием.

Дон что, ещё не знает о её обещании? Или решил прожить оставшиеся шесть месяцев со всем возможным удовольствием?

Но Янера лишь кивнула, будто не расслышала слов или не поняла, кто это сказал, и степенно пошла за Веленом.

Пойманная Наяной девчонка воровато оглянулась, подцепила с пола упавшую колбасу и спрятала за пазуху, Искра успела заметить это краем глаза.

— Имя?

— Арнир.

— Год рождения?

— Четыреста пятьдесят седьмой.

Писарь замер, не донеся пера до пергамента. И медленно-медленно поднял голову, одновременно вжимая её в плечи. Маиран прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

— Ещё вопросы будут? — спросил Арн.

Писарь помотал головой, и эльф отошёл. Маирану показалось или в этот раз запугивание не доставило Арну ни малейшего удовольствия?

Вообще-то, про себя Маиран уже всё рассказал, и остался просто для того, чтобы подслушать, как записывается Арн. А вот и последний участник — беглянка, присоединившаяся к ним последней. Тоже интересно.

— Имя?

Девчонка задумалась. Едва заметно пожала плечами.

— Кира, — почему она говорит так, будто сама себе не верит?

— Год рождения?

— Пятьсот сороковой, — и опять пожимает плечами, как будто говорит «мне всё равно, я не знаю, но скажу так, как вам удобнее».

— Место рождения?

— Лиспа.

Ого! А вот это уже интересно! Нетипичная для уроженки тех мест внешность. Впрочем, и в Ре-Дон-Гоне рождаются блондины. Маиран присмотрелся к девчонке внимательнее.

— Орден?

— Орден Тьмы, триарий.

Чтобы темняк так называл своё звание? Чуть ли не полушёпотом, едва ли не сжавшись? Одно дело, когда звание не по возрасту низкое, такого действительно могут стыдиться. Но говорить настолько неуверенно? Очень и очень странно. Писарь, похоже, был того же мнения, потому что его губы дёрнулись в ухмылке.

— Когда и при каких обстоятельствах Вы присоединились к Ордену Пятнадцати?

Девчонка замялась. В самом деле, что она могла сказать? «Наткнулась на них при попытке украсть колбасу»?

— Кира встретилась с нами, передавая послание. Сегодня утром, — пришёл на выручку Маиран.

— Какое послание?

— Личного характера.

Писарь нахмурился, но продолжать расспросы не стал.

— Кира — это ведь не единственное твоё имя, верно? — спросил Маиран, когда они вышли.

Девчонка нахмурилась. Маиран подумал было, что она не ответит, но, видимо, он для неё был старшим по званию и промолчать в ответ на прямой вопрос было нельзя.

— Меня так называет магистр Аршар. Он не любит прозвища.

— Мы можем называть тебя по-другому, — предложил Маиран, — так, как тебе больше нравится.

Девчонка опять пожала плечами.

— Мне всё равно. Называйте, как хотите.

— Но какое — твоё? Как ты сама себя называешь?

— Я — это я. Зачем мне имя, чтобы думать о себе?

Ха, об именах она могла бы поспорить с Доном. И всё-таки, если она родом из Лиспы, у неё должно быть птичье имя.

— Когда я подросла, мой брат назвал меня Камышевкой, — она будто читала его мысли.

У Маирана холодок пробежал по спине. Неужели?

— А когда ты была маленькой, он называл тебя Малявкой?

Они замерли, настороженно глядя друг на друга.

— Ма-ан? — осторожно произнесла девчонка.

— Маиран, — поправил её воин, — я не думал, что ты меня помнишь.

Сколько лет ей было, когда они виделись в последний раз? Три? Четыре?

— Воробей тебя часто вспоминал.

Маиран чувствовал её сомнения — желание довериться старому другу, страх быть преданной. А ему просто хотелось обнять её — от радости, что она жива. Но, как и тогда, в ней было что-то хрупкое и он не решался.

— Куда вы тогда ушли?

Это была история немного странной дружбы, такой, о которой лучше не рассказывать в Ордене. Кирий догадывался, но закрыл на это глаза, не стал разбираться и совесть его было чиста. А Маиран никогда не раскаивался в том, что помогал уличному воришке и его сестре.

— Когда ты спас Воробья, он взял меня и мы отправились в Морлук. Воробей сказал, что это лучше всего, потому что там тепло и море. Сначала так оно и было, а потом… А потом Воробей ушёл и не вернулся. Это было лет восемь назад. И тогда меня подобрал магистр Аршар, — в её голосе, прежде бесцветно-ровном, прозвучала нотка отвращения.

— Выглядит так, будто ты не слишком этому рада, — Маиран впервые видел человека, настолько недовольного тем, что он попал в Орден.

Кира, резко вскинув голову, посмотрела ему в глаза. Маиран чуть не отшатнулся — столько в них было ненависти и решительности.

— Лучше бы я тогда умерла, — отчеканила она.

«Если бы ты умерла, мы бы не встретились». Ха, эта встреча явно того не стоила. Кира быстро отвела взгляд, снова уставившись куда-то вниз.

— Сейчас не лучшее время, чтобы умереть, — на всякий случай сказал воин.

— Пока у меня есть силы — я борюсь, — ответила Кира, упрямо сжимая руки, — но тогда сил не было, и лучше бы им не появляться вновь.

Имя Камышевка для неё когда-то предложил вовсе не Воробей, а Маиран. И оно ей определённо не подходило.

Дон, наконец, позволил писарю выгнать себя из кабинета. А жаль, он мог рассказать ещё столько же про историю своего присоединения к Ордену Пятнадцати. В коридоре, прислонившись к стене, стояла Янера. Ей плохо? Иначе откуда эти проявляемые внешне признаки слабости? Но Ависар не бьёт тревогу. Наверное, просто устала.

— Кхм, миледи, — Дон откашлялся. Янера подняла взгляд, показывая, что слушает его. Вот это выдержка! — Я хотел извиниться за то, что наговорил. Мне не стоило выражать все это такими словами, особенно в твоём присутствии. Это было крайне невежливо.

За содержание своих слов Дон извиняться не собирался. Только за форму.

— Тебе рассказали о моём обещании?

— Каком обещании?

— Я обещала тебя убить, — спокойно, без нажима сказала Янера.

— Оу… — в целом, ожидаемо, но, прямо скажем, нежелательно, — нет, мне не говорили.

— Ты что, не веришь, что я это сделаю? — кажется, она рассердилась.

— Проблема как раз в том, что очень даже верю, — от осознания серьезности ситуации фразы стали запутанными. — У меня есть какие-то шансы избежать подобной участи?

— Научиться уважительно относиться ко мне и к Ренару.

— Ему уже все равно.

— А мне — нет! — слова были резкими, как удар кнута.

Дон помолчал, раздумывая.

— Думаю, я справлюсь. Я талантливый, особенно когда дело касается спасения моей жизни.

Янера кивнула. Похоже, ей гораздо больше хотелось, чтобы у него получилось, чем чтобы их компания пополнилась ещё одним трупом.

— Только тебе придется пригласить меня в гости на пару месяцев.

— Это ещё зачем?

— А как иначе ты поймёшь, что я научился?

Янера закатила глаза, но не стала возражать, видимо, аргумент был убедительным.

Вечер можно было назвать почти весёлым. Ещё бы, столько новых историй! Дон расписывал свою встречу с родителями, явно приукрашивая подробности. Наяна была куда более сдержана, и не пожелала рассказать, что произошло с ней до того, как она постучала в дверь.

— Кстати, вот, — Рысь перегнулась через стол и протянула Дону что-то маленькое.

— Обалдеть! — Дон, похоже, был совершенно счастлив. — Откуда она у вас?

— Нас попросили передать это тебе. Мы встретили Автора.

— О! А я говорил, говорил, что о нас напишут книгу! — Дон в порыве чувств обнял Лину так, что она пискнула. — И какой он?

— Она, — поправил Корон. — Она, представьте себе, выглядит как Рысь.

— И сколько ей лет?

— Наверное, около двадцати пяти, — прикинул Корон.

— Фи, соплячка! — скривился Дон. — Ну ничего, пока будет писать, подрастёт.

— Она сказала, что, когда начинала писать про Рысь, ей было четырнадцать.

— Долго же она ковыряется!

— Ты уж определись, что именно тебе не нравится, — Искра не выдержала этих сменяющихся претензий.

— Подумать только, какая-то девчонка…

— Слушай, она, возможно, старше меня, — одёрнул его Маиран. — Ты-то сам с какого возраста считаешь себя взрослым?

— Я вечно молод! — заявил Дон и схватился за голову. — Господи, я надеюсь, что это не любовный роман! Впрочем, предпосылок, вроде, нет. Или есть? — он покосился на Янеру.

Кого-кого, а Дона совершенно не беспокоил тот факт, что кто-то смотрит за ними и вершит их жизни. Дон был свято уверен, что Автор записывает лишь то, что происходит, но никак не наоборот.

— Кажется, мы тоже были в твоих родных местах, — Искра принялась рассказывать свою часть истории.

Тут смеялся не только Дон. Искра была согласна, приключение было весёлым.

— Хотел бы я видеть их лица, — Дон обхватил Арна за плечи и стукнул кулаком по плечу. — Жаль, что у вас были проблемы с общением.

— Я выучил несколько фраз.

— И каких?

— «Я не говорю по-русски», «да, совсем», «нет, это не шутка», «сфоткаться можно, потрогать нельзя» и «спасибо», — почти без акцента перечислил Арн.

Искра не удержалась и расхохоталась вместе с Доном. Арсенал у Арна действительно был забавный.

Оказалось, что не все побывали на родине Дона. Остальные отправились странствовать по совсем другим мирам. Дон крайне внимательно слушал, но почему-то помалкивал.

Лине было немного, совсем капельку досадно, что она не оказалась в Нулевом мире. Но в конечном итоге каждый из них получил именно то путешествие, которое было ему нужно. Они с Маираном переглянулись. Кажется, воин был с ней совершенно согласен.

Лина, не задумываясь, расставила по столу четырнадцать тарелок. Вздрогнула, собралась было убрать лишнюю. Заметила забившуюся в угол девчонку в чёрном. Поставила тарелку обратно.

Она не заметила, как рядом оказался Маиран. Взял её за руку, несколько раз с силой провел по ладони большим пальцем, заставляя болезненно замершую кисть расслабиться. Лина глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Почувствовала, как ноги давят на пол, как касается бедра край стола. Она здесь и сейчас. Только здесь и сейчас. Маиран положил вторую руку ей на плечо, подтверждая, что она все делает правильно. Лина ощутила его тепло левым боком и спиной. Здесь и сейчас.

— Давайте поедим? — робко предложила Лина.

— Все к столу! — Маиран сказал это достаточно громко, чтобы его услышали.

Лина разлила суп по тарелкам. Место перед одной осталось пустым. Лина обернулась. Так и есть. Девчонка в чёрном все так же сидела в углу, будто надеялась, что её не заметят.

— Кира, садись сюда, — позвал Маиран.

— Айа лиересоу вие клорине, — нараспев произнёс Корон, сопроводив слова плавным жестом.

— Приятного аппетита, — перевела Искра.

Лина едва успела сесть и взяться за ложку, как Кира уже доела свою порцию и явно собралась улизнуть из-за стола с пустой миской.

— Добавки? — предложила Лина.

Кира замерла и медленно, с опаской, села обратно. Лина протянула руку, чтобы взять тарелку, но Ависар схватила её за запястье.

— Извини, — обратилась она к Кире, — но тебе не стоит сразу есть так много. Мы обязательно оставим тебе ещё порцию, но через полчаса, не раньше.

Кира кивнула и снова застыла, напряжённо выпрямившись.

— Если ты хочешь, ты можешь выйти из-за стола, — сказал Велен.

Кира молниеносно, но совершенно бесшумно выскочила в другую комнату, прихватив миску с собой.

— Не трогайте её лишний раз, — попросил Велен, — и, пожалуйста, не забывайте напоминать, что у неё есть выбор.

Он приложил ладони ко лбу и с силой потёр виски большими пальцами.

— И если есть какая-то работа — зовите её, — добавила Жинга, — ей будет неловко сидеть без дела.

У Лины по телу пробежала нервная дрожь. Они не просто так говорили. Они делились опытом. Она вцепилась в ложку. Здесь и сейчас.

Искра нашла Киру на крыльце. Наверное, девчонка ещё не знала, что это место всем полюбилось, иначе нашла бы более уединённое. Девчонка? Да они же ровесницы! Искра поёжилась, как и всегда, когда речь заходила о её возрасте.

Кира сидела так, будто хотела казаться ещё меньше, чем она есть. Колени подтянуты к плечам, голова на коленях, ладони в подмышках, локти плотно прижаты к бокам. Болит живот, как и предрекала Ависар? Нет, просто так теплее. Искра поняла, что угадала и набросила Кире на плечи одеяло. Та вздрогнула, но не сбежала. Искра села рядом, не спросив разрешения. Кира не отодвинулась, хотя это явно далось ей непросто.

— Судя по всему, мы с тобой были знакомы в моей прошлой жизни, — заговорила Искра. Кира кивнула. — Полагаю, это было не самое приятное знакомство.

Глаза Киры зло сверкнули, явно намекая, что это слишком мягкие слова.

Она дёрнула завязки на запястье и подняла рукав. На правом плече выступал неровный бугристый шрам с ладонь длиной. Что бы его ни оставило, оно прошло руку насквозь.

— Ты хотела проверить, достаточно ли хорошо ты владеешь левой рукой, — бросила Кира.

Если она хотела прогнать Искру, то ей это почти удалось. Искра вцепилась в край одежды, но всё-таки усидела на месте.

— Тебе напомнить что-нибудь ещё?

Что она делает? Хочет её разозлить? Убедиться, что Рина всё ещё здесь и лишь притворяется, что что-то изменилось?

«А мы можем», — ехидно отозвался внутренний голос.

«Пошла вон!», — Господи, только не сейчас…

Удивительно, но продолжения диалога не последовало.

— Я даже извиниться не могу, — с горечью пробормотала Искра, — я слишком хорошо знаю, что Рина поступила бы так снова.

Кира опустила рукав и вновь превратилась в зажатую девчонку, готовую сбежать при первых признаках опасности.

— Если ты знала Рину, — Искра заставила себя перейти к той части разговора, ради которой она сюда и пришла, — то ты наверняка знала Врана.

Кира кивнула.

— Если так, то я просто обязана тебе сообщить, что Вран погиб.

— Если ты думаешь, что меня придётся утешать, то ты ошибаешься, — Кира, наконец, поплотнее завернулась в одеяло. — Мне не за что любить Врана. Однако в его смерть я так просто не поверю. Как он умер?

— Я его убил, — раздался у них за спиной голос Арна. Вот почему Рина помалкивает!

Кира обернулась. В её взгляде отчётливо читалось уважение.

— Я застрелил его из лука, и он точно был мёртв.

— Ты сжёг его тело?

— Нет, — эльф растерялся от такого вопроса.

— Ты хотя бы отрубил ему голову?

— Что? Нет! — Арн будто бы даже попятился.

— До тех пор, пока я своими глазами не увижу голову Врана отдельно от тела, для меня он жив, — отчеканила Кира.

У Искры мурашки побежали по спине. До чего же Кира боится и ненавидит Врана! Кажется, даже сильнее, чем Рину.

— Ага, вот вы где! — на крыльцо, отодвинув Арна, вышла Ависар. — Ты чего полезла на улицу с мокрой головой? — строго спросила она Киру. — Простудишься!

Кира моргнула. Да уж, по сравнению с их разговором прогнозы Ависар выглядели не слишком пугающими.

— Так, что тут у нас? — целительница сдернула с головы Киры намотанный край шарфа. — Господи, кто ж тебя так обкорнал? Ну ничего, сейчас исправим.

Искра на всякий случай встала и отошла подальше. Ависар, ловко орудуя гребнем и ножницами, принялась стричь волосы испуганно замершей Киры. Так она когда-то стригла Лину. И они вспоминали, как Ренар в детстве спалил Лине волосы, и как Маиран когда-то спас от той же участи волосы Ависар. Их безумному маршу через Ничьи земли удалось то, чего не смогли добиться учителя — волосы Ависар теперь были собраны в затейливо заплетённые косы. Жинга научила её, как делают причёски на Южных островах и целительнице пришлось это по вкусу.

— Арн, — шепнула Искра стоящему рядом эльфу, — если после смерти ничего нет, то как вообще возможно существование Чёрных Ястребов?

Арн не ответил, глубоко задумавшись над этим вопросом.

[1] Триарий — звание в Ордене Тьмы. Ученик третьей ступени, уже освоивший базовые навыки магии Тьмы и постигающий более сложные