Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ)

Глава 38 Незнакомые слова

— Корон! — когда дракон скрылся из виду, будто спала какая-то пелена, заставлявшая вести себя холодно и официально и Лина, наконец, бросилась к брату, чтобы обнять его.

Он не стал избегать это, и обнял её в ответ. Объятье получилось сухим, формальным и несколько неловким, но Лине было все равно — ей просто хотелось убедиться, что Корон действительно здесь, рядом, что это не обман и не бред.

— Лина, — негромко, на ухо, сказал Корон, — когда я уходил, я сказал тебе то, чего не должен был говорить…

— Ничего, ничего, я всё понимаю, — прошептала в ответ Лина.

Корон едва заметно дернулся. Ну да, зачем она сказала «всё»? Всего она точно не понимала.

Корон осторожно отстранился и Лина, наконец, смогла рассмотреть его как следует. Он изменился. И даже не потому, что мальчики в этом возрасте растут быстро. Корон не вырос — он постарел. Лина с ужасом разглядела пробивающуюся седину у него на висках. Корон отвернулся — наверное, чтобы не видеть, как она на него смотрит. А, нет, его заинтересовало что-то вдали.

Лина повернулась в ту же сторону. Со стороны лагеря секторов к ним быстро приближались две фигурки — одна большая и одна совсем маленькая. Анита и Арса. Шагов за пятьдесят Анита резко остановилась и перешла на шаг. Арса, значительно её обогнавшая, останавливаться не стала, и, лишь слегка замедлившись в конце, прыгнула на грудь Корону. Он покачнулся, но устоял и обхватил кошку обеими руками.

— Ты зачем так быстро бежала? — он говорил совсем тихо, но Лина расслышала. — Тебе не надо так долго бегать. Ты не лошадь и… — голос сорвался, — и не собака. Кошки охотятся из засады, они не бегают за добычей…

Арса действительно тяжело дышала, но, тем не менее, продолжала бодать Корона в подбородок и тереться о его щеки. А чуть позже Лина услышала громкое мурчание.

Анита подошла медленно и спокойно, будто они с Короном не расставались на полгода. Будто ничего не произошло. Будто они просто случайно встретились в коридоре, сейчас поздороваются и разойдутся.

Грёбаные хранители! Держать лицо, несмотря ни на что! Сейчас на них смотрело слишком много людей. Слишком важных людей. Хорошо хоть для Арсы правила не писаны — что взять с кошки? Придётся Аните пока довольствоваться тем, что она чувствует, как Корон обнимает её Спутницу.

— Здравствуй, — голос Аниты даже не дрогнул. Хотела бы Лина так же владеть собой!

— Здравствуй, — ответил Корон, продолжая крепко прижимать кошку к себе.

— Я рада, что ты жив.

Корон не ответил «я тоже». Он вообще не ответил. Кажется, его сдержанность давала трещину.

— Извини, — Анита наклонила голову. Похоже, она не знала, что стоит говорить в подобной ситуации. Да и никто не знал.

— Мы сможем поговорить чуть позже, — предложил Корон. «Там, где нас никто не увидит и не услышит». Этого вслух произносить и не требовалось.

— Когда пожелаешь, — пообещала Анита. Арса согласно мяукнула.

Лина услышала за спиной новый голос и у неё тут же засвербило между лопаток. Кирий! После сегодняшнего утра она уже не могла относится к нему с той же приязнью, что и раньше — перед глазами так и вставало лицо Маирана, когда он смотрел на лже-воина возле вышки. Но Лина все-таки повернулась. Не время демонстрировать обиды.

— Корон-лан, Арса-лан, Анита-лан, — официально поздоровался он, кивнув каждому из Спутников по очереди.

— Кирий, — кивнула Анита, продолжая обмен любезностями. Или просто хотела дать Корону понять, кто перед ним.

— Мы не знакомы лично, — Кирий повернулся к Корону, — я…

— Вы — наставник Маирана, — перебил Корон, — я знаю.

Лина в буквальном смысле слова прикусила язык, чтобы не выдать своего изумления. Корон никогда не разговаривал так с теми, кто был старше его по возрасту и положению. Да и вообще ни с кем!

— Я хотел поблагодарить Вас за помощь, — Кирий не обратил внимания на грубость, — в переводе этого конфликта в более… хм… мирное русло.

Арса взобралась Корону на плечи, освобождая руки и Корон с Кирием обменялись рукопожатиями.

— Сохранять мир — наш общий долг, — фраза была нейтральной, но в том, как Корон её произнёс, звучал едкий подкол. Это — наш общий долг, но вы не справилась и мне пришлось это делать за вас.

Рысь подошла к Корону сзади и взяла его за локоть. Он замер, будто услышал что-то. Потом бесцветно и ровно произнёс:

— Я устал. Мне надо отдохнуть. Прошу меня простить.

— Да, понимаю. Надеюсь, мы ещё встретимся, — Кирий поспешно откланялся и, наконец, ушёл.

Корон остался на том же месте, уставившись в землю.

— Кажется, я и правда устал, — пробормотал он.

— Мы найдем тебе тихое местечко, где тебя не потревожат, — пообещала Анита и потянула его за руку.

Лина собралась было пройти следом, но её остановила Рысь.

— Им надо поговорить, — сказала девочка. — Не будем мешать.

Корон обернулся и посмотрел на Рысь. Они обменялись несколькими жестами, Корон кивнул, и они с Анитой продолжили путь. Арса покачивалась у него на плечах при каждом шаге, её хвост торчал вверх, отклоняясь то вправо, то влево.

Стоило дракону улететь — и Искра тут же пожалела, что мире Высоких людей не принято «оставлять суету позади». На месте переговоров уже успело собраться довольно много людей. Они переговаривались, обсуждали, зачитывали вслух Договор… И, что самое ужасное, некоторые из них решили, что им необходимо поговорить с «Орденом Пятнадцати» лично. Сначала Искра хотела куда-нибудь отступить, спрятаться, но потом увидела, что Корон разговаривает с Анитой и поняла, что придется остаться и отвлечь внимание на себя. Хотя даже Хранительнице Свитка было трудно тягаться с человеком, прилетевшим на драконе…

Пришлось выслушивать какие-то напыщенные приветствия и пытаться запомнить имена. Искра не могла понять, что её так пугало — вроде, теперь все были дружелюбными, даже с Маираном снова начали разговаривать охотно и приветливо. Может, именно это? Слишком уж быстро и радикально эти люди меняли своё отношение. Что они думают на самом деле?

Их спас Кирий.

— Ну что, все снова перешли от драки к болтовне, такое недурно бы отметить, а? У меня как раз припасен большой кусок сала на такой случай! — он подмигнул Маирану и тот как будто немного оттаял. — Пойдёмте отсюда.

В самом деле, все устали от постоянного ожидания чего-то ужасного. Хотелось, наконец, расслабиться. Ну или хотя бы сесть и вытянуть ноги.

Они пошли в сторону лагеря секторов. Искре показалось, что Дон что-то ей сказал и она обернулась. Но нет, он шел, уставившись в землю под ногами. И вдруг он снова что-то неясно пробормотал.

— Что с тобой?

— Что со мной? — Дон остановился. — Что со мной… Я разочарован!

— Разочарован? — не поняла Искра. — Чем?

— Как это чем? Все разрешилось без нашего участия! — Дон вскинул голову так энергично, что качнулся кончик бороды. — Мы тут страдали, выкручивались, пытались что-то делать и тут, — он щёлкнул пальцами, — прилетает какой-то дракон — и всё!

— Ты недоволен тем, как все закончилось? — Искра почувствовала, как её брови сползаются к переносице.

— Да нет… — Дон махнул рукой. — Я недоволен тем, что этот финал — не результат моих действий.

— Не все в этом мире вертится вокруг тебя, смирись с этим, — внезапно возникла рядом Наяна. — Засунь свою гордыню в задницу и наслаждайся.

Дон с возмущением приоткрыл было рот, чтобы возразить, но замер, не произнеся ни звука. Потом закрыл рот и качнулся с ноги на ногу.

— Знаешь, в общем-то, ты права, — сказал он, развернулся на пятках и направился вперёд, догонять Кирия.

— Порой его способность менять свое состояние меня пугает, — поделилась Искра.

— А я порой ему завидую, — внезапно ответила откровенностью на откровенность Наяна, — но чаще меня это просто бесит.

— Эльфово отродье! — вынырнувший из толпы молодой парень преградил Арну путь и плюнул на землю.

Страхолюд. А кто ещё сделал бы что-то подобное? Но даже он не подошёл вплотную — держался на расстоянии, которое считал для себя безопасным.

Искра дернулась было, чтобы ответить наглецу, но Ренар внезапно схватил её за руку, заставив остаться на месте.

Сразу после выкрика вокруг стали тихо. Все замерли, ожидая, что же теперь будет.

Арн поднял голову и посмотрел на парня. Просто прямой взгляд глаза в глаза. Ничего не выражающее лицо. Спокойная прямая поза.

Пять ударов сердца. Десять. Двадцать. Ничего не происходило. Они просто стояли и смотрели друг на друга.

На лице страхолюда стала проступать растерянность. И что дальше? Напасть он не мог. Даже не считая того, что это были бы самоубийством (по мнению людей, не знавших Арна). Высмеивать Арна дальше было едва ли возможно. Стоят вот так молча — глупо. Отступать было позорно, но это был единственный вариант. Вопрос был только в том, как скоро он это поймёт.

— А? — парень повернул голову, сделав вид, что услышал, как его кто-то окликает. Потом, скользнув взглядом так, будто на месте Арна никого не было, развернулся и ушёл.

В спину ему полетело несколько приглушённых, но от того не менее обидных смешков.

Арн посмотрел ему вслед, потом продолжил идти, как будто ничего не случилось.

Ренар разжал руку.

— Ты знаешь этого человека? — уже на ходу негромко спросила Искра.

— Да, знаю, — Ренар ответил так, будто был недоволен этим знакомством.

— Почему ты не заступился?

— Потому что тогда Арн выглядел бы слабым.

Наверное, он был прав. И гораздо лучше неё понимал, как думают страхолюды. Арн и сам отлично справился, высмеяв насмешника — вряд ли кто-то из них смог бы сделать лучше. Но у Искры все равно было чувство, что они бросили Арна, когда должны были помочь.

Ренар шумно втянул носом воздух и с силой, но очень тихо, так, что слышала только она, произнес:

— Как же порой паршиво смотреться в зеркало.

Искра не ответила. То ли потому что не знала, что, то ли потому, что все ещё сердилась на «теплый прием», который Ренар когда-то устроил Арну. И на последующее… Какая-то часть её существа злорадно думала о том, что теперь, наконец, Ренар понял, как все это выглядело со стороны.

Искра ускорила шаг, догнала Арна и взяла его за руку. Он покосился на неё, но руку не отнял, только легко сжал её пальцы в ответ.

Настроение было паршивое, но не тратить же целый вечер на хандру. Тем более, что все совершенно точно собрались праздновать. Запалили костры, собрались кучками по интересам… Запахло вкусным обедом. Ну, то есть, его только начали готовить, но начало это было многообещающим.

Дон огляделся, ища развлечений, которые помогли бы скоротать время.

Чуть в стороне от общей суеты двое, примостившись на лавочке, играли в контрарио[1]. И когда успели? Обычно партия в этот переусложнённый аналог шахмат занимала часа два (местных, не земных!), а эта, похоже, была близка к завершению. Дон подошёл поближе и присоединился к парочке наблюдателей.

Он, конечно, умел играть, и, разумеется, получалось неплохо, но эту игру едва ли можно было считать лёгким времяпровождением. Тут нужно настроиться, спокойно сидеть над каждым ходом, зная, что в ближайшее время тебя не потревожат. А так, на коленке, никакого удовольствия.

А играли здесь серьезно. Ходы шли удивительно быстро друг за другом, но это не была торопливость новичков. Просто у обоих противников был план, и они последовательно выполняли его. Было непонятно, кто побеждает — Дон не знал, какие фигуры уже были выведены на доску раньше.

Кто вообще были эти игроки? Эмблем Орденов они не носили, но едва ли какие-нибудь конюхи коротали бы время за контрарио. Да и доска была хорошая, дорогая, с лакированными деревянными фигурками, а не просто с кубиками, помеченными символами. По возрасту игроки сошли бы за отца и сына, но ничего общего в их чертах не находилось.

Пока Дон размышлял об этом, младший из игроков разыграл успешную комбинацию из трёх ходов и занял стартовый угол противника. Игра была окончена.

— Хороший ход, — одобрительно погладил густые усы старший.

— Мне пора, — ответил младший, — спасибо за игру.

Они очень серьезно пожали друг другу руки и младший действительно поспешно ушёл. Старший остался сидеть, задумчиво поглаживая бороду и, по-видимому, обдумывая прошедшую партию.

— Слушай, и не надоело тебе? — поинтересовался один из наблюдателей. — По полдня над своей доской чахнешь. А как в кости с нами сыграть — так времени нет!

Игрок неопределенно пожал плечами и начал складывать фигурки в мешочек. Мол, я лучше два раза в месяц по полдня буду играть в контрарио, чем каждый вечер в ваши кости!

А ведь была игра, в которой оба этих парня нашли бы что-то для себя интересное…

— А вы когда-нибудь играли в перевёртыши[2]? — спросил Дон.

На него покосились с подозрением, но неубедительным «у-у» пригласили продолжить.

— Правила гораздо проще, чем в контрарио, — Дон сделал вид, что задумался. — А, впрочем, давайте я покажу? Кто сыграет?

— Ну, я, — буркнул зритель. — Что делать-то надо?

— Нужна доска, — Дон посмотрел на игрока. — Вы не против? — тот помотал головой и уступил место на лавке. — И ещё нужно каждому из нас по тридцать два аса[3].

Игрок саркастически фыркнул. Мол, так и думал, что этот подозрительный тип хочет забрать наши деньги. Но ничего не сказал. И не ушёл. Ещё бы — тут была его доска.

— Ни у кого не найдётся мелочи? — Дон оглядел собравшихся, коих было уже трое.

Вообще-то, деньги у Дона имелись. Не то чтобы его, но торговец Караган был не прочь поделиться. Однако это было бы неспортивно.

Порывшись в кошельках и карманах и разменяв пару монет у прохожих, компания наскребла, наконец, шестьдесят четыре аса. Дон разделил их на две кучки и ссыпал их на лавку с двух сторон от доски.

— Аверс или реверс? — спросил он у противника, крутя монетку между пальцами.

— Аверс.

Монетка блеснула в воздухе и упала вверх цифрой I.

— Тогда мой ход, — Дон продемонстрировал монетку. Ходить мы начинаем с внутренних четырех клеток, — он тыкнул в них пальцем, и тут же положил монетку — сейчас было все равно, куда её класть, — теперь ходи ты.

Мужик нерешительно положил свою монетку аверсом вверх на соседнюю клетку. Дон положил свою по диагонали от первой — такой старт всегда нравился ему больше. Четвертая монетка легла на единственное оставшееся место.

— Так вот, теперь, собственно, игра. Я кладу монетку, — Дон сопроводил слова действием, — и, если какая-то из твоих монеток оказывается «заперта» между моими, я её переворачиваю. Если там окажется несколько монеток — переворачиваю все. Твой ход.

Мужик играл старательно, но без фантазии. И видел минимум возможностей. Несколько раз Дон подсказывал ему, если тот пропускал возможность перевернуть, например, дополнительную диагональ. И все равно в итоге вверх реверсом лежало почти пятьдесят монет.

— Давай ещё раз? — предложил только вошедший во вкус мужик.

Дон привычно раскидал кучки.

— Эй! — возмутился мужик, кучка которого оказалась совсем маленькой. — Было же поровну!

— А эти я выиграл, — заявил Дон.

— Не было такого уговора! — но глаза мужика уже разгорались азартом.

— Ладно… — Дон изобразил недовольство и уравнял запасы, — но теперь играем по-серьезному!

Приходилось сдерживать себя, чтобы не рассмеяться. Дон искренне считал, что идея заменить фишки в любимой детской игре на монеты была одной из гениальнейших в его жизни. Это неизменно привлекало игроков в кости и прочих любителей азартных игр. Однако реверси не содержали элемента случайности, тут все зависело только от мозгов, а не от удачи. Доход был небольшой, но стабильный. Особенно если иногда давать противникам чуть-чуть выиграть, что тоже интересное усложнение игры.

Дон переглянулся с местным шахматистом, который все ещё наблюдал за ними. Этот человек понимал все совершенно верно. И явно радовался возможности иногда сыграть во что-то попроще. А, может, и будущие барыши уже подсчитывал. Дон подмигнул ему и вернулся к игре.

Искра вздохнула с облегчением. Люди, увлечённые едой и разговорами, про неё подзабыли. То есть не про неё, а про то, что она — госпожа Хранительница. Впечатление портило только то, что, если бы они на время «забыли» о том, кто такой Арн, вечер стал бы ещё лучше.

Более-менее степенный обед мало-помалу превращался в разгульное празднество. Где-то начала звучать музыка и, похоже, начали танцевать. Лина неожиданно спелась с Дангой в самом буквальном смысле. Наверное, с квикорой было бы лучше, но они справлялись, отстукивая ритм по краю стола.

— Так вот, Арелай пошёл в Путь в прошлом году и до сих пор не вернулся, отстаёт от маршрута просто ужасно и вовсе не от того, что у него эпидемия холеры в каждой встречной деревне… — Кирий, размахивая кружкой, не то рассказывал Маирану новости, не то жаловался на неприятности. — О, нет! — он замер и уставился туда, где сидели Данга с Линой. — Господи, только не это!

Впрочем, он лукавил — глаза его хитро блестели.

А Данга тем временем, ничуть не смущаясь, влезла на стол и выпрямилась в полный рост. Поднесла руку ко рту и громко, с вызовом, откашлялась.

— Каждой легенде должно быть начало, но здесь мы не будем о нём вспоминать, — голос разлетелся над притихшей толпой.

— Мы с окончанья событий печальных желаем балладу начать! — Лина встала рядом и звонко, более высоким голосом, закончила фразу.

Они переглянулись и запели.

Изгнанника свита не хочет оставить

Пусть даже у них был бы выбор свободней.

И те, кто решил, что Отважному — править

Пойдут с ним к вратам преисподней

Где-то Искра это уже слышала… Должно быть, в прошлой жизни. Но вообще… эй! Где начало? Кто такой этот Отважный? За что его изгнали? Что вообще происходит? Вот уж действительно, начали с конца…

Искра обернулась. Все внимали. И по очереди косились на Ренара. Искра сдержала рвущийся наружу смех. Вот про кого эта песня. И про что. Про то, как Высокие Люди попали в Кай-Дон-Мон.

И вот тридцать восемь больших кораблей,

А так же без счёта судов, что поменьше

Кормой повернулись к родимой земле,

Нос устремив в бесконечность.

Вот почему песня казалась знакомой! Искра уже слышала эту мелодию! В тот день, когда впервые повстречала Лину и Корона.

А первым скользит краснопарусный бриг,

В величье и скорбь навсегда облачён.

Стареющий месяц, как плачущий крик

Несёт гордый Гиперион.

Кто правит армадой могучей рукой?

Средь всех капитанов блистательный Левий

Был славен уменьем и в час роковой

Надел адмиральские перья.

Вторыми, бок о бок два судна спешат,

Одетые в древо и шёлк над волнами.

Харибда и Сцилла как грома раскат

Лавируют меж берегами.

Как отражения два капитана,

Пробывшие вместе с рожденья до смерти.

Не разлучатся при виде бурана

Аврелий и Аргутус Сести

— Они что, собираются перечислить все тридцать восемь и ещё? — шёпотом, с чувством не то ужаса, не то восхищения, спросила Искра у Кирия.

— Вряд ли, — ответил тот. — Просто столько, сколько смогут вспомнить. На моей памяти однажды спели про двадцать два больших и один малый. Посмотрим.

Какой-то мужчина расчистил ногой кусок земли и начертил там три чёрточки. Счёт пошёл.

В огромных лишь портах мог якорь он бросить —

Флотилии самый гигантский корабль.

В три ряда щетинясь в полтысячи вёсел

Идёт великан Центиман.

На мостике крепкий, как кряжистый дуб,

Достойный правитель восточного флота,

Наш референдариус и правдоруб —

Калистиан, сын Цепиота

Дальше названия гордых кораблей и имена их достославных капитанов начали сливаться в воображении Искры в какой-то неясный шум, похожий на звуки прибоя. Немало тому способствовал и мотив — монотонно-укачивающий, неспешный и неотвратимый. Лишь иногда она замечала знакомые имена. Так, «пронзительноокий» Маиран из прошлого оказался капитаном «каменнобортной» Медузы, что бы это ни значило. Несколько раз было упомянуто имя Ренара, в основном при упоминании его родственников, среди которых оказались Мелгар, Ахиллар, Тальтар, Райнар и единственная упомянутая как капитан женщина. Её назвали «Афиной прозванная», но было ли это её настоящим именем, осталось непонятно.

На восемнадцатом корабле произошла заминка. Данга и Лина красноречиво переглядывались. В затянувшейся паузе запела флейта, давая певицам время на отдых. Когда флейта доигрывала куплет во второй раз, Данга наклонилась и что-то шепнула Лине, та кивнула — и они начали петь дальше, уже с музыкой.

О́т акросто́ля до ро́стра в узорах,

Что сине-зелёны, как море и травы,

Дочь Па́рци, построенная в Ли́тар До́рах

Скользила, не зная управы.

Капитаном Дочери Парци (кем бы ни была эта Парци на самом деле) оказался предсказатель по имени Рэбенус. Как только Искра об этом узнала, узоры, покрывающие корабль «от акростоля до ростра», обрели некий новый смысл. Хотелось подумать об этом ещё, но повествование шло вперёд также неудержимо, как армада кораблей.

А идти им было все сложнее. Между куплетами появлялись паузы. Порой куплет начинала только Лина, а Данга подхватывала, иногда наоборот.

— Двадцать четыре, — благоговейно прошептал Кирий. Искра уже перестала следить за счётом.

Под спускающуюся темноту ночи вплыл двадцать пятый корабль. И, не дожидаясь куплета про двадцать пятого капитана, двадцать шестой.

Лина и Данга замерли, смотря друг на друга. Флейты и бубны пропели один куплет… второй… третий… Данга встряхнула головой, в рыжих волосах блеснули отблески от костра.

— Достойное памяти малое судно…

Куплет потонул в грохоте апплодисментов. Люди хлопали в ладоши, что-то кричали, гремели кружками и всем, что под руку попадется. Двадцать шесть кораблей! Сорок восемь куплетов! Данга с улыбкой взмахнула рукой и шум начал стихать. Они с Линой начали куплет заново. Им подпевали несколько голосов.

Достойное памяти малое судно —

То гордый, стремительно-быстрый Дельфин.

Меж рифов и скал он летает свободно

Порой оставаясь один

А длиннокопейный и юркий ака́т

Лавировал быстро и ночью, и днём.

Им правил Аверкий Заноза, пират,

Что имя делил с кораблем.

Помимо Занозы и Дельфина, были названы ещё три малых судна — Сирена, Летяга и Зовущий Бурю, капитан которого (видимо, он же автор названия) оказался страшником.

Лина и Данга снова замолчали, потом Лина пожала плечами и начала куплет, который со второго слова подхватила Данга, а с конца первой строчки — все.

Огни маяков растворяет туман,

Но будто бы манит вперёд свет штандарта.

То флот за собою уводит Ренар

Туда где кончается карта

Скрылся из виду седой Остров Врат,

Отныне их ждут лишь бескрайние волны,

А ветер попутный не думал стихать,

И ночью и днём неспокойный.

На мгновенье Искре показалось, что на этом баллада закончилась. Но нет, похоже, это была лишь логическая середина повествования. Дальше началось перечисление многочисленных происшествий, случившихся в пути.

Сломанные налетевшим шквалом мачты, требующие ремонта, спасение упавшего за борт капитана, стая перелётных птиц, севших на корабли, чтобы отдохнуть… История с птицами запомнилась Искре особенно ярко. Разумеется, люди сразу же подумали о том, чтобы поохотиться на них, но Ренар Храбрый это категорически запретил. «Неужто не видите: мы среди моря/ такие же, как эти птицы». Было что-то очень трогательное в том, чтобы пожелать тем птицам удачи, в надежде на удачу и для людей.

Чуть ли не целая глава про исследование нового, ранее неизвестного острова. Остров был слишком мал, чтобы послужить пристанищем изгнанникам. Однако один из малых кораблей, Крик Чайки, остался, чтобы должным образом описать остров и затем принести весть о нём обратно домой, присоединив, тем самым, новые земли к Островной Империи. Также у острова остались два корабля, которые слишком нуждались в ремонте, чтобы продолжать путь.

Не меньше пяти куплетов, посвящённых попытке украсть коня Ренара Храброго. Тут Искра едва сдерживалась от смеха, представив себе, насколько это нелепо — ютясь на кораблях посреди безбрежного океана, пытаться украсть коня и перевезти его на шлюпке на другое судно. Зачем он им вообще понадобился? Ответа на этот вопрос в балладе не было.

Повествование становилось всё более тревожным. Кораблей становилось меньше. Один сгорел, второй пострадал от пожара, пытаясь помочь ему. Ещё два затонули после очередного шторма. Потом на нескольких кораблях люди стали болеть «штормным жаром», что вылилось в целую эпидемию. Несколько крупных кораблей, охваченных болезнью, «остановились», якобы, собираясь вернуться на остров. Но, похоже, и тогда, и сейчас, все понимали, что остались они на верную смерть, чтобы только не заразить те корабли, куда болезнь не добралась или где её удавалось сдерживать. Путь на восток продолжался, и вот…

Подходят припасы съестные к концу,

Воды истощилась последняя бочка

И три корабля покидают армаду,

Чтоб суши достичь в одиночку.

Едва ли у тех трёх кораблей был шанс. Прошло уже слишком много времени (по меркам баллады, конечно, хотя и здесь стремительно темнело), запас еды был явно недостаточен для обратного пути.

Тогда на Гиперионе был собран совет из капитанов, командиров и прочих высокопоставленных лиц, и некто мудрый предложил открыть врата — куда получится, терять уже нечего. Все воины, владевшие соответствующими навыками, отдали свои мечи родным и друзьям и собрались на двух кораблях, которые должны были сыграть роль «опор». Поразительно, но им это удалось.

Открылись врата через холод и мрак,

Разверзлась Завеса, суда пропуская.

Остались лишь два небольших корабля,

Да море от края до края.

А там, за Завесой, неведомый край,

Видны впереди незнакомые земли.

И гостеприимный залив Га-Ван-Фан

Встречает изгнанников семьи.

Флейта издала напоследок заливистую трель и замолчала. На несколько мгновений наступила тишина, нарушаемая лишь треском костров, а затем грянули апплодисменты, ещё громче, чем в прошлый раз — народу значительно прибавилось. Кто сидел — встали, кто стоял — подпрыгивали.

— Спасибо! Всем спасибо! — закричала Данга, перекрикивая толпу. Она наклонилась, подняла чудом устоявшую на столе кружку и подняла её над головой. Все немного притихли, чтобы услышать, что она скажет. — Давайте почтим память тех людей, благодаря которым мы сейчас стоим здесь. За тех, кто, не убоявшись трудностей, объединились ради общего дела! За Гиперион!

— За Гиперион! — восторженно взревела толпа.

Все вокруг размахивали кружками, стучали ими друг об друга и кричали. Искра хотела бы кричать вместе с ними, но почему-то не могла, даже несмотря на то, что Кирий сунул ей в руки кружку с чем-то пьяняще-сладким. Все равно это веселье казалось ей фальшивым. Точнее, было бы фальшивым с её стороны. Остальные люди радовались совершенно искренне. Хотя Кирий, например, был спокоен, а стоявший неподалеку Маиран и вовсе почти мрачен.

— И давайте вспомним того человека, который вдохновил их на этот подвиг! Того, кто своей волей провел наших предков через все испытания к победе! За Ренара Храброго!

— За Ренара!

Лина что-то сказала Данге на ухо, и та обернулась.

— Потрясающе! Будто сама история сходит со страниц древних книг! — громогласно восхитилась Данга. — Сегодня с нами празднует потомок этого достославного мужа! Сегодня с нами Ренар Кельтерн! Милорд, просим!

Под ритмичный хлопот и топот Ренар взлетел на стол. Весёлый, разгорячённый, красивый… Он притягивал взгляд несмотря на то, что Данга была выше.

— За Кельтернов! — провозгласила Данга и стукнула своей кружкой об кружку Ренара, передавая ему слово.

— За Кельтернов! — с готовностью подхватила толпа.

Искра повернулась, чтобы стукнуть своей кружкой по кружке Кирия, но тот почему-то отвернулся. Он внимательно, даже чересчур внимательно смотрел на Маирана. Маиран отсалютовал кружкой и выпил. Кирий снова повернулся к Искре.

Ренара приветствовали действительно тепло. Особенно старались страшники, которые, видимо, тут же почувствовали свою сопричастность.

А Ренар принимал знаки внимания с таким видом, будто он сам лично стоял на мостике Гипериона, ведя флот за собой, решая судьбы тех, кто поверил в него. И это почему-то не было смешно. Слишком уж он был хорош в этой роли. И действительно казался вестником прошлого. Залюбовавшись, Искра пропустила начало речи.

— … Именно благодаря мужеству и отваге наши предки смогли завоевать эти земли и сделать Кай-Дон-Мон тем, чем он является сейчас — нашей родиной!

Ух ты ж… кажется, эта речь пошла не туда. Искра могла лишь беспомощно смотреть и надеяться, что Рысь этого не слышит. Ренар продолжал вещать. Маиран обернулся к Кирию, почему-то со взглядом «ну я же говорил». Кирий пожал плечами.

А Ренара слушали. Слушали самозабвенно, крича в нужных местах. Искре и самой хотелось поддаться этому очарованию, но она почему-то не могла.

— … И все это стало возможным благодаря чему? Благодаря тому, что мы были бесстрашными и сильными! Храбрость — сильным!

Толпа восторженно подхватила девиз, скандируя его то так, то эдак.

Ренар повернулся в сторону Искры и, очевидно, увидел её. Искра махнула ему в ответ кружкой, не в силах устоять. Повинуясь взмаху его руки, толпа вновь притихла.

— Да, действительно, порой требуется смелость, чтобы идти к своим целям. Но, пожалуй, ещё большая смелость нужна, чтобы бороться за благо других, — Ренар говорил серьезно, и эта серьезность придавала его словам ещё больший вес. — Мы едва не забыли тех, кто сделал наибольший вклад в то, что флот дошел до Кай-Дон-Мона. Давайте же выпьем за тех, кто, не щадя себя, защищает нас, порой, от нас самих. За тех, кто практически держит Кай-Дон-Мон на своих плечах. За воинов!

— За воинов!!!

— За воинов! — Искра впервые с чистой совестью присоединилась к крику.

— За магистра Дангу! За мудрейшую и сильнейшую! — завопило откуда-то несколько голосов, явно с долей ехидства, но их вопль упал на благодатную почву.

— Данга! Данга! — восторженно взревела толпа и Дангу стащили со стола, подняли и стали подбрасывать в воздух.

— Господи, они её не уронят? — пролепетала Искра, подбежав к Маирану и вцепившись в его локоть.

— Пусть попробуют, — усмехнулся воин в ответ, — мало не покажется.

Дангу действительно не уронили. А потом двое здоровенных мужиков усадили её себе на плечи, и она заливисто рассмеялась, поправляя волосы.

— Танцы! — закричала она. — Мы уже пели, теперь мы будем танцевать!

— О, нет… — Маиран попытался спрятаться за Искру.

— Маиран! — его ожидания оправдались, Данга действительно искала его. — Маиран! Где этот сын хамелеона?

— Тут! — неожиданно громко подал голос Кирий.

— Учитель! — негодующе прошипел Маиран, но был вознаграждён тычком в спину, вынуждающим идти вперёд.

Маиран сделал несколько шагов, и вдруг развернулся.

— Нет-нет, иди давай, — замахал на него Кирий, но Маиран всего лишь расстёгивал перевязь.

— Я доверяю тебе свой меч, — сказал Маиран, с размаху припечатывая ножны с поясом к груди наставника, — береги его.

— Вот засранец, — довольно проворчал Кирий в спину ученику.

Маиран наклонился и потёр колени. Да уж, двенадцать лет назад прыгать было проще, но, похоже, он справился с тем, чтобы не ударить в грязь лицом. По крайней мере, Данга, смеясь, отпустила его. А, значит, можно было вернуться, забрать у Кирия меч и позволить ему тоже расслабиться.

Танцы в Лиспе были дикие. Наверное, бывали и другие, но в Ордене Воинов танцевали обычно только прыжняк. В нём было не так много движений, в основном надо было то приседать, то подпрыгивать. Проделывали это обычно в парах или тройках и вот тут надо было действовать синхронно. Прыжняк в Ордене всегда был соревнованием — шумным, разгульным и весёлым. Кто выше прыгнет? Кто успеет в прыжке замысловато махнуть ногами? Кто дольше всех продержится? Разумеется, Маиран ни за что не стал бы участвовать в подобном.

В тот вечер, лет двенадцать назад, Данга ворвалась в спальню мальчиков растрёпанная, с горящими от гнева глазами. В комнате были только Маиран и Снегирёк. Все остальные плясали где-то там, возле костра. Даже сюда доносились вопли.

— Пойдём танцевать!

Данга смела их с неумолимостью лавины. Никакие их аргументы не могли её остановить.

— Якуш сказал, что я девчонка и даже одна не смогу танцевать прыжняк. И никто не встаёт со мной в пару! — зло поговорила она. — Но ничего, мы их в тройке обскачем!

— Но… но мы не умеем танцевать, — робко возразил Снегирёк.

— Ерунда! — Данга тряхнула косичками. — Я встану в середине. Один раз сожму руки — приседаем, два — прыгаем. Только следите, чтобы в музыку.

Пожалуй, в тот раз Якуш с двумя приятелями их все-таки обскакали — опыт так просто не перебить. Но зато никто, кроме них, не танцевал с девочкой. С Дангой. Ох, сколько завистливых и недобрых взглядов они тогда поймали… Когда Маиран уходил в тот раз от костра, он знал, что в ближайшие несколько дней Якуш придумает какие-нибудь новые пакости. Так и было.

Сегодня Якуш танцевал с ними в одной тройке. Это было очень странно. Как все-таки хорошо, что некоторые вещи меняются!

Кирий, похоже, не слишком страдал от того, что не мог отойти, будучи вынужденным сторожить меч. Он разговаривал с Искрой.

— … Подумать только, в их честь называли корабли. Лучшие корабли Островной Империи, а это что-то да значит. А теперь никто и не вспомнит, кто это. Для нас Гиперион, Сцилла, Парци — это просто громкие слова.

— И кто же они на самом деле? — заинтересованно спросила Искра.

— Я тоже не знаю, — пожал плечами Кирий, — я всего лишь Кай-Дон-Монец. Пусть я и прочитал много книг, но я не нашёл в них ответа.

У Искры уже начинали слипаться глаза, но праздник и не думал заканчиваться. В голове было легко и пусто от выпитой медовухи, в животе — тепло от съеденого жаркого. Она пригрелась и слушала трёп Кирия. А его невозможно было не слушать. Даже тогда, когда он говорил не с ней. Хороший вечер. Тревоги утра окончательно рассыпались.

— О, вот и ты! — Кирий заговорил с высокой фигурой в зелёном плаще, которая внезапно оказалась рядом. — Ты тут такое пропустил!

— Да, я знаю, — отозвался тот, — двадцать шесть больших и пять малых.

Искра усмехнулась. Человек повернулся к ней. Он был высоким и худым, это всё, что у неё получилось понять в неясном свете огней. Да и много ли можно рассмотреть у скрытника?

— Госпожа Хранительница, — почтительно поклонился он, — рад видеть Вас здесь.

Теперь Искра его узнала. Он участвовал в подписании Договора, она видела его на поле. Искра поспешно встала, чтобы поздороваться.

— Боюсь, нас должным образом не познакомили, — он подошёл к ней. — Меня зовут Тален, — представился он, подтвердив её догадки, — я — Верховный Магистр Ордена Тайн, но про Вас я не знаю практически ничего.

Искра растаяла от его улыбки — совсем не зловещей, как у Наяны, а, скорее, мягкой, как у Велена.

— Прежде чем мы продолжим разговаривать, позвольте спросить.

Он взял Искру за руку и наклонился. Их глаза встретились совсем близко. В голове стало ещё более пусто, чем раньше. Глаза магистра Талена казались огромными.

— Как Ваше имя? — невинный вопрос прозвучал улимативным приказом.

— Рина.

Искра замерла, пытаясь понять, почему её губы произнесли совсем не то, что она хотела сказать. Брови магистра Талена поползли вверх — похоже, он тоже был удивлён.

Погодите, ЧТО⁈

[1] Когда-то эта игра называлась «Битва магов», но Орден Хранителей это название запретил.

[2] В Нулевом мире эта игра известна как реверси.

[3] Ас — самая мелкая Кай-Дон-Монская монетка