Три сердца в унисон (СИ)

Глава 9

Наилучшее, что мы можем сделать с ошибками прошлого, это позволить им стать историей.

Гэри Чепмен «Пять языков любви»

В купе Т/И ехала с Джорджем. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни ехали вместе в соседнем купе.

— Этот год будет другим, — сказала Т/И больше самой себе, чем Джорджу, и всю оставшуюся поездку они ехали в тишине.

Т/И и Джордж подошли к колеснице, которая должна доставить их в Хогвартс. Девушка подошла к громадному вороному крылатому коню, больше похожему на скелет, обтянутый гладкой шелковистой кожей.

— Благодаря войне в этом году все дети узнают, как передвигаются эти колесницы, — сказала она, поглаживая животное.

— Фестралы? — спросил Джордж, подойдя к девушке. Она кивнула.

Друзья сели в колесницу. Было так непривычно ехать вдвоём и не шутить.

Перед воротами школы они остановились и взялись за руки.

— В этом году всё будет иначе…

— Мы справимся, — сказал Джордж.

— Вместе?

— Вместе!

Ребята перешагнули порог школы и зашли внутрь восстановленного здания.

Все ученики направлялись к Большому залу…

Месту, где погиб Фред…

Т/И и Джордж долго не могли решиться войти, но МакГонагалл, которая теперь стала директором школы, начала приветственную речь, и друзьям ничего не оставалось, кроме как занять свои места.

Они сели за стол Гриффиндора. Т/И заметила много знакомых лиц: Симус, Невилл, Луна, Терри, Дин, Чжоу, Падма, Парвати и другие.

— Я рада приветствовать вас в стенах этого учебного заведения! — говорила МакГонагалл. — Приятно видеть, что многие решили продолжить своё обучение. Хогвартс полностью восстановлен после военных действий. И раз уж я упомянула военные действия, попрошу всех почтить память погибших в битве за Хогвартс минутой молчания.

Все ученики, даже слизеринцы, поднялись со своих мест. Один за другим они начали поднимать вверх волшебные палочки.

— Спасибо, — сказала профессор МакГонагалл, когда минута прошла. — Теперь бы я хотела сказать пару слов о процессе обучения и тренировках по квиддичу…

За столом Слизерина сидел и Драко Малфой, но Т/И его не видела — слишком была погружена в свои мысли. Драко был под домашним арестом. Перемещаться он мог лишь с разрешения Министерства. Когда сова принесла письмо с предложением продолжить учёбу, Малфой не раздумывал.

Лучше уж быть в Хогвартсе, чем сидеть дома.

Он до сих пор не понимает, почему обратил внимание на Т/И 7 лет назад.

Может потому что она стояла одна?

Или потому, что смотрела на всё с восхищением?

Наверное из-за того, что она не сводила с него своих голубых пронзительных глаз.

Первый курс Драко унижал и обижал её, так как она была грязнокровкой, и его отец запретил сыну общаться с недостойными. Малфой откровенно не понимал, почему кровь играет такую большую роль для его семьи, но он точно знал, что не должен общаться с этими отбросами.

Второй курс Драко продолжал издеваться над девочкой, но не так сильно, как на первом. Его жутко злило, что когтевранка общалась с этими предателями крови Уизли. Малфой не понимал, что она нашла в этих оборванцах.

Третий курс Драко пытался наладить с ней контакт. Он честно пытался измениться в её глазах, но в последний момент всё портил. Подросток старался быть дружелюбнее, но только для Т/И. Он искренне не понимал, почему его так тянет к ней.

На четвёртом курсе Малфой хотел убить всех учеников Дурмстранга, которые смотрели на Т/И. Ему хотелось пригласить её, но Драко всё ещё слушался отца и изредка обзывал когтевранку. Девушка лишь усмехалась и уходила, высоко подняв голову.

Именно в этот год он понял, что влюбился.

На пятом курсе Драко старался не конфликтовать с Т/И. Он решил её оберегать, но так, чтобы она не узнала. После случая с тем слизеринцем-старшекурсником, Малфой добился его исключения из Хогвартса. Когда Уизли бросили школу, Драко удалось вернуть девушку к жизни. Они, наконец-то, начали дружить. А летом его отец испытал на ней Круциатус и пригрозил убить девушку, если Драко не перестанет с ней общаться. Он согласился, чтобы защитить подругу.

Шестой курс Малфой плохо помнит. Знает только то, что делал плохие вещи, что чуть не убил свою Т/И. Зато Драко отчётливо помнит, как она плакала рядом с его кроватью в больничном крыле и обещала помочь, как придумывала различные способы избежать его участи.

Зря Малфой не послушал её.

Войну Драко ненавидел. Его трясло от злости за то, что встал не на ту сторону с самого начала, что много чего не успел ей сказать. Он видел, как она плакала из-за смерти Уизли. Впервые Малфою захотелось, чтобы Фред был жив, лишь бы не видеть её слёз.

Он помнит, как она, разбитая, уставшая, сломленная приходила к нему на суд и защищала, несмотря ни на что.

Он помнит, что на свободе только благодаря ей.

Т/И с Луной сидели на крыше башни Когтеврана — сюда всегда открыта дверь, поэтому тут часто бывают студенты, которые знают про это место. Уже далеко за полночь, а небо такое ясное и чистое, что видно, наверное, каждую звёздочку.

Они сидели и смотрели вверх.

Луна посмотрела на подругу так пронизывающе, что казалось, будто она знает все её мысли, абсолютно каждую. Впрочем, даже если это и так, Т/И не слишком против.

— Загадай желание, — вдруг сказала блондинка, глядя подруге прямо в глаза.

— Что?

— Загадай желание, — повторила она. — Когда падают звёзды, нужно загадать желание. Возможно, оно сбудется.

И Т/И загадала, хотя совершенно точно знала, что оно не сбудется.

Это просто не возможно — мёртвые не оживают.

Но пока что девушка будет сидеть на крыше вместе с Луной, наблюдать за звёздами и встречать рассвет.

Эта ночь определенно запомнится ей на долгое время.

На следующий день Т/И вместе с Джорджем шли на их первый совместный урок.

Путь пролегал через коридор, который близнецы превратили в болото несколько лет назад. Профессор Флитвик убрал болото, но оставил маленький кусок.

Т/И и Джордж подошли к этому месту. Рядом с болотцем стояла табличка с надписью:

“Образцовая магия.

Ученики 7 курса

Фред и Джордж Уизли

1996 год”

— Вы знаменитости здесь. После “прощания Уизли” каждый школьник узнал о братьях-близнецах, — сказала Т/И.

- “Прощание Уизли”?

— Так назвали ваш побег. Эта история вошла в золотой фонд хогвартских переданий.

— Не знал, что мы настолько популярны.

Солнце перевалило за сумерки. На тёмно-синем небосклоне упрямо светила луна, не желая прятаться за редкие чёрно-серые тучи. Тишина и спокойствие, наконец, заглянули в Хогвартс после долгой и страшной тоски. Каждый скорбел по ушедшим после войны, но неужели!.. В здании, наконец, наступил мир и покой. Портреты более не слышали рыданий, Филч больше не отлавливал беспокойных студенток, которых стал называть мисс-там-что-то-шумит. Золотая троица всё ещё имела популярность, оставаясь на первых страницах Ежедневного пророка.

Всё становилось на свои места. Постепенно, конечно, ведь нельзя так быстро восстановить убытки от войны, но вот уже скоро наступит новое тысячелетие, а значит, что всё должно пойти своим чередом и на поправку.

Драко Малфой тёмная и таинственная личность, прячущаяся за фасадом масок и лжи. Он ходит по коридорам Хогвартса с гордо поднятой головой, даже после магической войны. Сейчас, когда Темный лорд пал, а выпускников седьмого курса пригласили на новый учебный год, чтобы те смогли нормально доучиться, не вглядываясь в тени коридоров, не прислушиваясь к каждому шороху, не боясь появляться на уроках и спать без страха быть убитыми.

Война оставила шрамы на всех, кто принимал в ней участие, независимо от того, какую сторону те выбрали или же хотели, но не могли.

Казалось бы, всё сделано, ошибки совершены и поздно посыпать голову пеплом, но Драко каждую минуту помнил о позорном клейме на своём левом предплечье, которое было знаком того, что ему никогда не быть достойным её.

Т/И Т/Ф давным-давно поселилась в сердце холодного аристократа и не хотела оттуда уходить, сколько бы он её не выгонял. Драко перепробовал всё. Он говорил себе, что Т/Ф недостойна его, чистокровного аристократа, повторял мысленно, что она грязнокровка, но раз за разом только вызывал в себе боль, когда думал о своей мечте в таком ключе. Драко старался её забыть, но чем отчаянней он прогонял когтевранку из мыслей, тем напористей были его сны о ней.

Малфой отчётливо понимал, что даже если и добьется от неё отклика на свои отчаянные чувства, то всё равно не сможет прийти к отцу и заявить, что он выбрал себе в невесты маглорожденную. Он не был бунтарем как она, он был реалистом и вот эта черта раз за разом губила и убивала что-то внутри, гася огонь надежды на светлое будущее.

Т/И шла по коридору, а навстречу ей шёл Малфой.

Она помнит его взгляд. Тот самый взгляд, когда он зашёл в класс и увидел её. Девочку, повязанную когтевранским шарфом.

Он навсегда запомнил её взгляд. Тот самый взгляд, который прожигает насквозь и способен сломать любую дверь.

Он никогда не забудет, как юная когтевранка вышла перед судьями Визенгамота только с одними словами “Я не позволю посадить Драко Малфоя”.

Одна, против целого мира.

За человека, который издевался над ней всю школьную жизнь, за человека, который спас её от одиночества, за человека, который стал её другом.

“Нет ничего хуже одиночества”.

Драко понял эту истину лишь сейчас, когда остался совершенно один.

Нет, он прекрасно понимал, что делает. Приняв Чёрную Метку, он хотел всего лишь быть гордостью своих родителей. Но лишь сейчас Малфой понял, какую ошибку совершил.

“Предатель”, “Подстилка Волан-де-Морта”, “Убийца” — всё это ему приходится выслушивать каждый день.

Но самое ужасное, что ему нечего сказать: все они правы. Он не гордится своими поступками, поэтому принимает эти испытания.

Все его “друзья”, “знакомые” отвернулись от него. Это причиняло ему огромную боль, но он не мог судить их, ведь поступил бы так же.

Незачем иметь дела с предателями.

— Драко… — прошептала Т/И, не веря своим глазам, и, забыв обо всех их разногласиях, бросилась ему на шею. — Я так рада, что ты здесь.

Бесконечное небо освещено только жёлтым диском полной луны, что роняло свой свет на такую же чёрную, как и небосвод, гладь озера.

Тёмный Лорд повержен. Война закончилась.

Т/И сидела рядом с Драко у Чёрного озера уже несколько часов, и они по-прежнему не сказали друг другу ни слова.

Всё стало таким странным после войны.

Несколько лет назад она бы и подумать не могла, что будет вот так молча сидеть рядом с Малфоем-младшим на берегу, и он не будет слать в её сторону проклятия и оскорбления.

Девушка вздохнула и непроизвольно бросила взгляд на своё запястье, где остался небольшой шрам после пыток Кэрроу. Она словно опять слышит их голос, чувствует ослепляющую боль и горячую кровь, стекающую на каменный пол.

Т/И вздрогнула от чужого прикосновения, вынырнув из неприятных воспоминаний.

Малфой спешно убрал руку с плеча девушки, заметив её удивлённый взгляд, и, кивнув в сторону шрама, произнёс:

— Знаешь, это ничего не значит.

Т/И только улыбнулась и бросила взгляд на Чёрную Метку, уже почти исчезнувшую с предплечья парня.

— Это тоже ничего не значит.

Драко усмехнулся в ответ и отвернулся, думая о своём.

Так они и сидели, пока лучи утреннего солнца не пробьются через ветви деревьев.

Девушка, которая потеряла всё в этой войне.

И парень, у которого не было выбора.