Три сердца в унисон (СИ)

Глава 20

Я наконец понял, что такое настоящая любовь.

Любовь — это когда печёшься о счастье другого больше, чем о своём собственном, каких бы жертв это ни потребовало.

Спустя неделю Т/И вернулась. Её встречали друзья: Джордж, Луна, Блейз и Панси. Девушка поздоровалась и обняла каждого.

Но одного человека она так и не увидела.

— Где Драко? — спросила Т/И, но в ответ все опустили глаза. — Не молчите! Что не так?

— Несколько дней назад…

— Это был несчастный случай…

— Он опять подрался…

Начали наперебой отвечать друзья.

— С кем подрался? Какой несчастный случай? Он в порядке? — не находила себе места девушка.

— Несколько дней назад Малфой подрался с Ноттом. Никто не знает из-за чего, — рассказывал Джордж. — В процессе драки Нотт толкнул Малфоя, и тот упал… С Астрономической башни…

— Он жив? — глаза когтевранки округлились от ужаса.

— Жив, — сказал Блейз. — Но мать забрала его в Мэнор.

— Но это не самое страшное, — вмешалась Панси.

— Что ещё? — сердце девушки норовилось выскочить из груди.

— Он сломал позвоночник. Драко не сможет ходить…

— Нет, нет, нет, нет! Я не верю! Это не правда! — у девушки началась истерика. — Мне нужно к нему!

— Зайди к МакГонагалл, — сказала Луна. — Она просила, чтобы ты первым делом пошла к ней. Я пойду с тобой.

На негнущихся ногах Т/И добрела до кабинета директора. МакГонагалл ещё раз обрисовала ситуацию и разрешила девушке навестить Драко в Малфой-Мэноре.

Последнее, что он помнил — полёт.

Не обычный, безобидный полёт на метле или фестрале, нет.

Полёт с Астрономической башни прямиком вниз.

А после — темнота.

Очнулся Драко уже в своей комнате в Малфой-Мэноре. Он абсолютно не чувствовал какой-либо боли или недомоганий, разве что его потряхивало от каждого шороха. Позже, колдомедик скажет, что это психологический шок, но это вскоре пройдёт, если пить какую-то жижу болотного цвета, что не внушала доверия.

Первым, кого Малфой увидел, открыв глаза, была его мать. Как и подобно аристократке, она не плакала. На вопрос парня, что с ним, Нарцисса повторила слова колдомедика — перелом позвоночника.

Оставив сыну еду, миссис Малфой спустилась в свою комнату и горько заплакала. Знать, что твой сын никогда не сможет ходить — величайшая пытка.

Надежды нет.

Её сын — инвалид.

Наверное, это её наказание за годы службы Тёмному Лорду.

Т/И подошла к воротам Мэнора и нажала на звонок. Мысли бешено метались.

Парализован.

Драко парализован.

Это не может быть правдой. За что? Почему ей приходится так много страдать?

Мысли девушки прервал звук открывающихся ворот.

Нарцисса сразу узнала девушку.

Та самая маглорождённая, которая пострадала от палочки её мужа.

Та самая когтевранка, вытащившая её сына из Азкабана.

Та самая девушка, в которую был влюблён Драко.

Та самая “последняя надежда”, которая у них осталась.

— Здравствуй, Т/И.

— Здравствуйте, миссис Малфой. Как Драко? Можно мне его увидеть?

— Ты увидишь его, но прежде, мне хотелось бы поговорить с тобой. Пройдём в дом.

Т/И последовала за Нарциссой. Обе сели за стол в столовой.

— Итак, я думаю, ты уже знаешь ситуацию, — сказала миссис Малфой. Т/И кивнула. — Я пригласила лучшего колдомедика, старого друга нашей семьи. Обследовав Драко, он констатировал паралич нижних конечностей и перелом поясничного отдела позвоночника.

— Надежда есть? — спросила Т/И, и ответ сделал ей мучительно больно.

— Привет, — тихо сказала Т/И, войдя в комнату Драко.

Малфой лежал на кровати.

Бледный, измученный, отчаявшийся. На лице ссадины.

Услышав слова девушки, он повернул голову к ней.

— Я только сегодня вернулась, — словно оправдывалась девушка. — Как ты себя чувствуешь?

Ужасно. Кошмарно. Разбито.

— Нормально.

— Ты поправишься. Обязательно.

— Нет, Т/И. Нет. Я не поправлюсь. Я инвалид.

— Не говори так. Ты обязательно станешь на ноги. Я обещаю, — прошептала Т/И.

— Не нужно. Не трать время зря. Всё кончено. Уходи.

Т/И сжала губы и нахмурилась.

Ей не нравился этот тон, которым говорил Драко. Если бы девушка его не знала, она бы подумала, что он намеренно хочет её прогнать. Но нет, Драко просто не переносит жалость к себе. Он думает, что она здесь только из-за этого.

Глупый.

— Я не уйду, — решительно сказала когтевранка.

— Мне не нужна твоя жалость! Убирайся отсюда! Проваливай! — кричал Малфой.

— Какой же ты глупый, — вздохнула Т/И и ушла. Нет, не насовсем, конечно. Но Драко сейчас на нервах, и ему нужно дать немного времени.

В школе Т/И узнала, что Теодора Нотта исключили из Хогвартса.

Неужели и правда больше не придёт?

Ушла насовсем?

Так ему и нужно, сам виноват. Глупый. Нечего было кричать на неё.

Совсем невесёлые мысли посещали Драко.

Т/И не придёт.

Обиделась, и правильно сделала. В конце концов, именно этого он и добивался.

Почему же сейчас так больно?

— Драко, к тебе гости, — сообщила ему мать, и сердце Малфоя сделало кульбит. Всё-таки пришла.

Но это была не Т/И. В комнату вошли Блейз и Панси.

Она не придёт. Он всё испортил. Как обычно.

Дверь открылась. Драко даже не стал поворачивать голову. Наверняка, это опять мама пришла. Принесёт еды или заставит принимать лекарства.

А какой смысл? Ходить от этого он не начнёт.

— Я принесла тебе фруктов, — такой родной голос. Драко готов был слушать его вечно.

Она пришла. Не бросила его после всего, что он наговорил ей.

— Я думал, ты не придёшь, — старается добавить как можно больше холода в голос, но выходит плохо.

— Пришла, — Т/И села на край его кровати. — Мне всё равно, что ты будешь говорить. Я прихожу сюда не из жалости.

— А почему? — вопрос вырвался сам по себе.

Т/И не знала, что ответить. Она не задумывалась об этом. Девушка посмотрела ему прямо в глаза, и ответ пришёл сам собой:

— Потому, что люблю тебя.

Драко Малфой никогда бы не мог подумать, что его кто-то полюбит.

Не после войны, не после того, что заставил сделать его отец. Вся его жизнь была наполнена лишь ненавистью и темнотой. Мать показывала свою любовь лишь, когда от неё этого требовало общество. Отец, казалось, презирал его с самого рождения. Драко рос не зная любви, хоть и получал почти всё, но не её.

— Зачем я тебе такой? Инвалид? Я ведь ничего не смогу сделать, — столько боли и отчаяния в его взгляде. — Оставь меня. Живи своей жизнью.

— А ты бы оставил меня? — спросила Т/И, с тоской глядя на парня. — Если бы я не смогла ходить? Ты бы бросил меня?

И Малфой всё понял. Вот, что значит любить.

— Как думаешь, он не разозлится, если я навещу его? — спросила Гермиона.

— Я уверена, что Драко будет только рад, — ответила Т/И.

— Как он вообще?

Когтевранка вздохнула:

— Плохо. Он не хочет бороться. Да и колдомедик мне его не нравится — ничего не делает и постоянно твердит: “Надежды нет”. А я знаю, что она есть. Не может всё быть настолько плохо.

— Если понадобится помощь, знай, что мы с Гарри и Роном всегда поможем, — Гермиона сжала руку Т/И, утешая.

— Спасибо. Я счастлива, что вы есть у меня, — подруги обнялись.

— Я принесла тебе конспекты, — Т/И положила стопку тетрадей на тумбочку рядом с кроватью парня.

Он вопросительно посмотрел на неё.

— Ты же не думал, что будешь лежать здесь без дела? — Т/И подняла бровь. — Тебе ещё ЖАБА сдавать.

— Ты серьёзно? — Малфой повторил её движения. — Зачем мне учёба, если я не смогу ходить?

— А с чего ты взял, что не сможешь ходить?

— Т/И, меня осматривал колдомедик. Ноги парализованы. Это конец.

— Никакой не конец. Если колдомедицина не в силах вылечить тебя, значит будем прибегать к магловской. Несколько дней я изучала этот вопрос. Я сама буду тебя лечить. Вероятность того, что ты снова сможешь ходить — 92 %.

— Но есть ещё 8 %.

— Малфой, ты хочешь встать с кровати?

Молчание, а затем решительное “да”.