Три сердца в унисон (СИ)

Глава 3

Я не скажу тебе, что значит дружба, Мне кажется, слова излишни тут.

Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно, И я приду, когда другие не придут.

— Т/И! — окликнули подругу близнецы, называя её имя одновременно.

Для них она стала настоящим даром. Они уже не представляли себе жизни без неё. Казалось, что они знают друг друга давно, а не каких-то там несколько месяцев.

Когтевранка остановилась посреди коридора и обернулась. Сейчас зима, поэтому все ученики носили тёплые мантии и шарфы с символикой своего факультета, но не эти двое. Уизли подбежали к девушке, одетые в летнюю форму и Джордж щёлкнул её по носу.

— Фред! Джордж! — воскликнула Т/И, потирая свой замёрзший и только что атакованный другом носик. — Что вы делаете?

— Да так, знаешь… — начал было Джордж.

— Развлекаемся, — заявил Фред и оба парня ехидно улыбнулись.

— Уизли! Мерзавцы! — послышался мерзкий голос Филча, а после и он сам показался в коридоре.

Парни начали звонко смеяться и откланявшись, побежали дальше, заставив Т/И расплываться в улыбке и сдерживать смех самой.

После Миссис Норрис последовали другие нападения. Колин Криви, Джастин Финч-Флетчли и даже призрак Гриффиндора — Почти Безголовый Ник. Это обратило страхи в настоящую панику. Все билеты на экспресс Хогвартс — Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство.

Выяснилось, что Гарри говорит на змеином языке, а это свойственно тёмным волшебникам. Многие посчитали, что именно Гарри и есть наследник Слизерина. Ученики старались избегать его.

Фред и Джордж, однако, обратили гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они всё бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича:

«Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идёт самый великий маг…»

Перси решительно осудил их поведение.

— Этим не шутят, — холодно заявил он.

— Ушёл бы ты с дороги, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится…

— Его ждёт в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая.

— Эй, ребята, может погуляем сегодня по Хогвартсу… Ночью? — несмело предложила Т/И.

— Ты слышал, Джордж? — удивлённо произнёс Фред. — Наша милая Т/И наконец-то решила начать познавать жизнь.

— Так уж и быть, но прежде ты должна нам желание.

— Что? Когда такое было? — удивилась девушка.

— Ты говорила, что матч выиграет Слизерин.

— Но я же пошутила!

— Не отпирайся теперь. Итак, слушай своё желание…

— Сорвать урок…

— Зельеварение!

— Что? Но профессор Снейп… Он же меня убьёт, — запротестовала Т/Ф.

Но Фред и Джордж только задорно улыбнулись, мол, таковы правила. Это очень разозлило девушку. И с чего она решила, что Фред и Джордж хорошие друзья? Всего лишь глупые хулиганы. Но как быть, если они такие милые?

А урок Т/И всё-таки сорвала.

— Ну и синячища! — восторженно воскликнула Т/И, осторожно дотрагиваясь до лица Гарри. Тот повернулся к девушке с полным недоумением в глазах и немым вопросом: «А ты ничего не попутала?» — Прости, Гарри, но не каждый же день видишь такое. Это же отпад.

— Ты просто садистка, Т/Ф, — заметил Рон, поедая очередной бутерброд.

— Что есть, то есть, — девушка пожала плечами, делая быструю колдографию Гарри на свой старенький фотоаппарат. — Что? Это на память. Спасибо.

Т/И наклонилась к юноше, оставила лёгкий поцелуй на его щеке и вскочила со своего места.

— У меня сейчас Зельеварение. Ну что ж, мне пора. Не стоит опаздывать на урок к Снейпу. Он мне нравится, и что-то не хочется портить свою репутацию прилежной ученицы.

С этими словами Т/И покинула главный зал и поспешила в кабинет Зельеварения, а золотая троица так и осталась сидеть в полном молчании.

— Она только что поцеловала меня?

— Она только что сказала, что ей нравится Снейп?

Фред, Джордж и Джинни предпочли остаться на каникулах в школе — дома им грозило путешествие с родителями к Биллу в Египет. Т/И тоже никуда не поехала, чтобы побыть с друзьями.

Полностью растворившись в предпраздничной атмосфере, Т/И легко порхала по ступенькам, порой перескакивая через одну, и непременно улыбалась висящим на стенах портретам, которые, в свою очередь, радостно отвечали, поднимаясь с мест и чуть громче напевая знакомые песни.

— Кое-кто уже проникся духом Рождества? — нагнавший девушку на очередном витке лестницы Фред едва успел увернуться от учебника, норовившего вылететь у неё из рук после слишком резкого поворота. — Что, уже успела распаковать бутылочку сливочного пива?

— Нет, но, кажется, успела получить сердечный приступ, — сосчитав про себя до трёх, Т/И глубоко вздохнула и попыталась не наградить парня ударом злосчастной книги. — Ты что-то хотел или просто так преодолел два пролёта со скоростью снитча?

Лестница, завершившая свой недолгий перелёт, наконец выпустила их к коридору, ведущему в общую гостиную Гриффиндора. Ещё утром он притягивал внимание удивительными украшениями, но теперь полностью поглощал в свои сети любого проходившего мимо студента, отражая медленное наступление Рождества более яркими красками и уютными ароматами из кухни.

— Я хотел узнать, что ты делаешь вечером, — будто невзначай бросил Фред, старательно пытаясь не пересечься с подругой взглядом. — Мы устраиваем праздник в общей гостиной. Подумал, вдруг ты не знаешь.

— Вы растрезвонили об этом всей школе, как только МакГонагалл сказала задумке веское «быть», — засмотревшись на пробежавшего по стене крохотного оленёнка, отставшего от свиты Санты, когтевранка невольно протянула руку вперёд, не заметив, что то же действие решил совершить и Фред. — Конечно, я знаю! — коснувшись чужих пальцев, Т/И попыталась быстро отдёрнуть руку.

— И будешь там? — парень шагнул вперёд и, нежно обхватив пальцами тонкое запястье, поднёс руку к губам, запечатлев на бледной коже поцелуй.

— Буду, — после нескольких секунд тишины, девушка нашла в себе силы произнести это короткое слово, надеясь, что его будет достаточно.

И, судя по яркой улыбке Фреда, готовой затмить звезду с верхушки стоящей в Большом зале ёлки, его было достаточно.

Приближалось Рождество. В одно утро школьники застали замок в украшенном состоянии, а за массивными окнами было белым-бело. Поле для Квиддича было засыпано толстым слоем снега, а озеро замёрзло.

Школа готовилась не только к празднованию и танцам, а также и к предстоящим экзаменам, которые должны были быть совсем скоро. Но никого это не волновало, ведь школьники не могли думать ни о чём другом, кроме каникул. Кому-то хотелось поскорее вернуться в уютный тёплый дом, кто-то желал встретиться с родственниками, а были люди, которые не могли уехать.

В Общей гостиной Гриффиндора приятно потрескивал огонь в камине, не угасая ни на минуту, что не могло не радовать. В коридорах школы постоянно сквозило, а на уроках профессора Снейпа, что проходили в подземельях, было как на Северном Полюсе! В промёрзших аудиториях тоже было не лучше, словом, час от часу не легче. Большую часть учащихся можно было найти в самых тёплых местах школы — в Большом Зале, гостиных и спальнях.

В Гриффиндорской гостиной собралось немного народу, который мелкой черёдкой расселся возле освещённого камина с книжками в руках, и разговор то и дело сводился к долгожданным каникулам.

— Родители обещали свозить меня в Хогсмид на праздники, — радовался Симус Финниган, наконец отбросив учебники куда-то к ярко-красному дивану.

Ли Джордан последовал его примеру, довольно ухмыляясь, но сидевший на том самом диване Невилл смерил ребят недоверчивым взглядом:

— Неужели вы можете так просто отдыхать? Вас даже профессор Снейп не пугает? Он столько домашки задал, что мы за неделю не управимся! А вы ещё бездельничать время находите!

— Скоро Рождество, Невилл! Каникулы! — пропел Ли, блаженно растягиваясь на ковре. — Даже Снейп своим «Рождественским подарком» не испортит нам праздничное настроение!

И ребята принялись напевать какую-то новогоднюю мелодию под возражения Долгопупса.

Пока территория школы чародейства и волшебства заполнялась снегом, сам Хогвартс понемногу начинал опустевать. Ученики разъезжались по домам, чтобы вместе со своей семьёй встретить Рождество. От этого было так непривычно, слишком тихо и пусто. В любое другое время по коридору уже бы пронеслась толпа учеников, опаздывающих на занятие, но сейчас единственным на кого можно наткнуться здесь был лишь Филч.

Т/И в последний раз окинула взглядом пустой коридор, после чего продолжила свой путь. Звук её шагов эхом отдавался от стен школы, отчего девушке стало не по себе. Она завернула за поворот и в предвкушении поднялась по лестнице.

Астрономическая башня.

Пожалуй, это лучшее место для того, чтобы проникнуться зимними красотами Хогвартса и побыть наедине со своими мыслями.

От холодного ветра хотелось сильнее закутаться в мантию, но когтевранка лишь облокотилась об перила, вглядываясь вдаль. Позади раздались неторопливые шаги. Кто-то решил нарушить её одиночество, что девушка поняла сразу после того, как рядом с ней кто-то также опёрся на перила. Волшебнице не хотелось отрывать взгляд от дивного вида, но любопытство было сильнее. Всего лишь краем глаза посмотрела на него.

Драко.

Т/И удивлена тем, что он здесь. Ей казалось, что он наверняка уехал в свой роскошный особняк, отмечать Рождество с семьёй.

Он задумчиво смотрел вдаль. Ветер играл с его платиновыми волосами. Хотелось нарушить тишину и спросить Малфоя о том, почему он здесь, но девушка лишь вернула свой взгляд к снежному лесу.

Малфой. Драко Малфой, слизеринский принц, чистокровный белобрысый болван, который не давал Т/И спокойно жить ни днём, ни ночью. Ведь днём он обращал своё внимание на неё путём шуточек и колких фраз, а вечером, лёжа в постели, девушка думала о его улыбке и холодных серых глазах, и её сердце начинало биться чаще.

Т/И ненавидела свои чувства к нему, ведь он — Малфой, а она — обычная маглорождённая девчонка с Когтеврана. Но Т/И всё ещё замирала, когда он случайно касался её руки, находясь в толпе, и когда останавливал свой холодный взгляд на ней.

Постояв ещё немного в тишине, Т/И всё-таки нарушила молчание:

— Разве ты не должен быть дома и встречать Рождество в компании аристократов?

— Уж лучше здесь, чем там, — по его тону Т/И поняла, что бессмысленно пытаться что-то узнать у Драко.

Не сказав больше ни слова, Малфой покинул Астрономическую башню и Т/И осталась одна.

На Рождество Молли Уизли прислала Т/И фирменный свитер, выполненный в цветах Когтеврана — синем и бронзовом. Девушка была безумно счастлива. Её ожидал потрясающий праздник, проведённый с лучшими друзьями.

Большой зал выглядел потрясающе. В нём стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблёскивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикреплённых к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста.

В спальне близнецов их осталось только двое, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому друзья придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепёшки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом.

Рождественский пир был изумительный. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Хлопушка, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.

Каникулы закончились. Дети вернулись к занятиям. Преподаватели искали способ вернуть пострадавших к жизни.

В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной.

Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст.

— Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышала Т/И, как она добродушно делилась новостями с Филчем. — А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами…

Локонс Златопуст, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Т/И как-то подслушала его разглагольствования о собственных доблестях. Флитвик вёл когтевранцев на урок заклинаний, Локонс шёл рядом.

— Думаю, что жертв больше не будет, — говорил Локонс, подмигивая. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да, между прочим, Вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти…

Представление Локонса о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день, 14 февраля.

Тренировка накануне затянулась до глубокой ночи, и близнецы прибежали в Большой зал, немного опоздав на завтрак. В первую минуту им показалось, что они ошиблись дверью. Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек.

— С Днём святого Валентина! — возгласил Локонс. — Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не всё!

Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.

— Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локонс. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них больше любого чародея!

Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком.

На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. После обеда у дверей кабинета заклинаний один из них, особенно уродливый, поймал Гарри. Заклинания были объединёнными с когтевранцами, поэтому Т/И стала свидетельницей этого события.

— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел гном, расталкивая учеников. — Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей.

— Только не здесь! — вырвался Гарри.

— Стой смийно! — хрюкнул гном, дёрнув его к себе.

— Что здесь происходит? — насмешливо проговорил Малфой, манерно растягивая слова.

— Из-за чего шум? — раздался ещё один знакомый голос — это подоспел Перси Уизли.

— Теперь слушай:

Его глаза хоть видят слабо, Но зеленей, чем чародея жаба, А волосы его черней тоски, Чернее классной грифельной доски. О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал, Герой, что с Тёмным Лордом совладал!

Некоторые первокурсники рыдали от смеха, а Перси пытался навести порядок.

— Расходитесь, расходитесь, звонок был пять минут назад, — говорил он, подталкивая к дверям класса самых юных учеников.

Фред и Джордж ещё долго преследовали Гарри, напевая его музыкальную валентинку.

— Т/Ф, стой! — голос Драко разнёсся за спиной девушки, пока она старалась как можно быстрее идти по сугробам, чтобы не встретиться с Малфоем.

Ей было достаточно того, что она услышала от слизеринцев, которые выставили когтевранку посмешищем за то, что она являлась маглорождённой. Ей пришлось поспешно удалиться от слизеринцев, но побыть в одиночестве не удалось, так как следом за девушкой следовал Драко Малфой.

— Да остановись же ты, наконец, несносная девчонка!

Т/И вздрогнула, слыша гневные обращения в свою сторону и прекратила движение, останавливаясь посреди улицы. До когтевранки дошло, что она уже совсем не в тёплом Хогвартсе, а под холодным и мокрым снегопадом. Как она оказалась на улице, девушке было неясно.

Из новых размышлений её вырвал запыхавшийся Малфой. Его серые глаза осматрели волшебницу с ног до головы раздражённым взглядом, после чего он показал на шарф в своей руке.

— Нельзя же быть такой идиоткой, здесь же ужасный мороз или ты специально хочешь заболеть?!

Обычно на подобные реплики Т/И отвечала колкостью, приправленной хорошей ухмылкой, но сейчас она лишь устало кивнула.

Т/И протянула пальцы к слизеринскому шарфу, но Драко не позволил его взять. Он вновь проворчал что-то себе под нос, после чего осторожно укутал девушку в шарф, стараясь сделать всё как можно аккуратнее.

Т/И удивлённо посмотрела на блондина, не произнося не слова, наблюдая за тем, как он заботливо поправлял её волосы, не глядя на девушку.

— В следующий раз не выбегай на мороз в чём попало, иначе я буду думать, что ты действительно дура, — его серые глаза быстро скользнули по лицу волшебницы, после чего Малфой развернулся и быстро удалился в сторону Хогвартса, оставляя когтевранку в одиночестве.

Т/И несколько минут смотрела в спину удаляющемуся слизеринцу, после чего медленно коснулась пальцами шарфа, натягивая его на лицо.

Мысли в её голове находились ещё в большем беспорядке, чем до этого. Девушка совсем не понимала того, что сейчас произошло, но на душе стало тепло от заботы, если это можно так назвать.

Наверное, ей всё же стоило вернуться назад и утереть обидчикам нос. Нельзя позволять им говорить такие вещи. Правда, когтевранка ещё не знала о том, что Драко уже обо всём позаботился и её обидчики ещё долго не смогут и смотреть в сторону девушки, не то что говорить.