Тринадцатый хозяин

Роковая снасть (Исповедь спиннингиста)

Он подошел к моему костру молча и неуверенно.

На узком лице его блуждала грусть, губы кисли в печальной улыбке. В левой руке он держал спиннинг, в правой — пустую бутылку.

Ее он бросил в воду, сказал мне «извиняюсь» и рухнул рядом с огнем.

— Позвольте? — сказал он и потянулся к моим бутербродам.

— Судьба, — сказал он мне, жуя, и скулы его ходили, как жернова. — Судьба давит. Я вижу, вы глядите на меня с сожалением. Понятно — спиннингист… А ведь и я когда-то был рыболовом-удильщиком.

— С кем не случается, — сказал я.

— И я когда-то ловил пескарей, и если за день мне попадалось более десятка, был счастлив.

И вдруг мне захотелось поймать щуку. Большую. Величиной с нильского крокодила. Говорят, бывают такие.

Собственно, зачем мне щука величиной с крокодила, не могу вам сказать. Сам не знаю. Но захотелось поймать — и все!

Хочу поймать — и баста!

На разрыв души, так сказать…

И он задумался, грустно улыбаясь и выбирая из усов крошки.

— Вам приходилось размышлять над тем… Словом, как говорил гениальный Наполеон: «Сколько ни воруй, все равно ответ держать придется». Но в своей биографии я не могу найти достаточно веского факта. Обычные, заурядные, серые грехи — детские, юношеские и взрослые.

И вдруг — крокодилица. Нет, не понимаю.

Иногда думается, что желанье это, жгучее и нетерпеливое, ниспослано мне за первые мои грехи, самые острые. Есть за что!

Во-первых, я был вор-сладкоежка. Я до психоза любил сладкое. В детстве я крал клубничное варенье и ел его столовой ложкой — банками.

И еще один детский грех — этический, так сказать, — я был коварен. Спасаясь от возмездия, я кражу варенья сваливал на братьев и сестер.

Третье — и это самое страшное! — согрешив, я не каялся. Ведь это сколько грехов — служебных, семейных, общественных — истребляло покаянье. Выгодно, весьма выгодно! Склонил голову — и опять агнец. Церковь даже использовала. Помните индульгенции?

Но я был молод и наивен и еще не знал спасительной силы самокритики. Не знал, что иначе — в капкан. За это и наказан. Судите сами. Мечтая о крокодилице, я бы мог просто, как любой здравомыслящий человек, купить щуку у рыбаков.

Но я решил, что щука должна быть поймана лично мной. Что дело только за снастью. Этой (он лягнул ногой свой спиннинг).

Еще не видя капкана, который ставит мне судьба, я купил спиннинг. Говоря откровенно, меня привлекла выгода обмена железки-блесны (от слова блестеть, сверкать и т. д.) на крупную и вкусную рыбину. Хотя какой может быть вкус у щуки ростом с крокодила…

Тогда (о чистота моих молодых лет!) ловлю спиннингом я рассматривал как некую взаимную обязанность. Например, я был обязан купить спиннинг и хорошую блесну. Ну, и закинуть ее в воду, конечно.

Щуки, в свою очередь, обязаны клевать.

Все, что зависело от меня, я сделал. Я пошел в магазин и купил спиннинг — первый. Ослепительный! сверкающий! Знаете, современная рыба как-то умнее, а вот мы еще клюем на блестящее.

Итак, у меня был спиннинг и катушка, вся в дырочках и с автоматикой. На ней — чудо химии! — сто метров лесы необычайной прочности. Я, конечно, не пробовал, но уверен, что этой лесой можно удавить слона средней величины. Помнится, меня еще поразила коллективная гениальность человека — такая леса и почти даром!

И вот вместо того, чтобы подарить эту снасть своему начальнику, в ближайшее воскресенье я сам вывез спиннинг на реку.

Боже, как он сверкал! Солнце и все консервные банки, заткнутые в кусты, меркли перед ним.

Рыбаки, выпучив глаза, как ерши на крючке, уставились на нас. Они ждали.

Я принял классическую позу, то есть выставил вперед правую ногу, и взмахнул удилищем. И началось — завизжала катушка автоматикой, разрезала воздух леса необычайной прочности.

Я впился взглядом в середину реки. Признаться, втайне я опасался, что блесна улетит этак километров на пятьдесят и мне вчинят иск за повреждение зданий или сбитый с ног автомобиль. Или еще что-нибудь в этом роде.

Я глядел на реку минуту, две, три… Нет блесны! Но, взглянув себе под ноги, я обнаружил ее в полуметре от себя.

Пробормотав старую, изжеванную, набившую оскомину истину, говорить которую так же противно, как и слушать: «Первый блин комом», я подвигал в разные стороны рычажки, торчавшие из катушки, собрался с силами и взмахнул удилищем. Раздался зычный рев — блесна в бреющем полете пронеслась вдоль берега. Рыбаки бросились ничком, а самый дальний — подслеповатый старик — остался без шляпы. Блесна разнесла ее в клочья.

Это походило на соломенный протуберанец, вылетевший из головы старца. Вы не думайте, что я имел зуб на… Но мой старик, к сожалению, был на пенсии, полон сил и обладал трубным голосом, въедливым и противным, как динамики местного радиозавода. Они даже не колют вашу барабанную, а скоблят ее железным когтем.

Да, спиннинг… Я махнул удилищем в третий раз, и блесна удалилась в сторону реки. Я начал подматывать лесу и вытащил щуренка величиной с палец.

Все были поражены, даже старик замолчал.

Я же возликовал. Попалась щука весом пятьдесят граммов! А почему, собственно, не попасться и щуке весом в пятьдесят килограммов? Важен принцип. Я решил, что спиннинг — замечательная штука! Капкан захлопнулся, схватив меня за ногу. И я заметался между рекой и городом — и мечусь до сих пор, аж до синих кругов под глазами.

Минуло десять лет. За эти годы произошли непонятные события. Я еще не поймал свою крокодилицу, но превратился в покорного раба спиннинга. Например, я спрашиваю себя, почему я не беру удочку и не иду ловить пескарей? Спрашиваю:

— Эй, ты, почему не идешь за пескарями?

Нет, не могу.

Или такое. Стоит мне всерьез подумать о свержении спиннинга, например, о его продаже, и я тотчас же ловлю щучку ровно на десять граммов тяжелее предыдущей. Не смейтесь, я проверял на весах, все мои щуки вписаны в книжечку.

Вы догадываетесь, что я тотчас попробовал шантажировать спиннинг. Но он не поддался, нет. И для меня он так же непостижим, как характер моей жены.

И я преклоняюсь перед его тайной и всемогуществом. Кстати, вы не думаете, что всемогущество всегда наполовину тайна? Нет? Ну и ладно.

— О великий, мудрый! — молю я спиннинг. — Помоги мне поймать мою крокодилицу.

— Повинуйся, и ты обретешь свою мечту, — звенит он.

Все шесть дней недели он требует, чтобы на седьмой, в воскресенье, я вывез его за город.

Я покоряюсь. Я откладываю дела, ссорюсь с женой, секретно покупаю бутылек и еду за город. Там, вывертывая руки, я раскидываю спиннингом купленые блесны. Самодельные блесны чепуха, нужны магазинные. Да, о чем я? Блесны? Я просто разоряюсь на них!

Никелированные блесны я меняю на латунные, их — на серебряные. Блесны в виде ложек я меняю на блесны в виде жучков, те — на блесны в виде штопора.

А труды… Я исхлестал спиннингом все здешние реки и озера.

В прошлое воскресенье я высек одну протоку. Как ее?.. Ну, эта… видели, наверное, — вблизи. Красивенькая, веселая, как девушка, в белых кувшинках.

Мне было жаль ее до слез. Посмотрели бы вы, что я из нее сделал. Я исхлестал воду так, что она никогда не станет гладкой.

Я выдрал все кувшинки, я повытаскал все коряги и раскидал их по берегу…

Потом выпил — с горя (пьешь всегда от расстройства).

Но зато я теперь спиннингист-ветеран.

Выясняя тайну спиннинга, я изучил центнер руководств и пишу свое собственное.

Да, да, зимними вечерами.

Но, черт побери, хотелось бы мне знать, сколько забросов заставил меня сделать спиннинг в эти годы. Миллион? Десять миллионов? Сто миллионов? Возможно.

Между нами, энергетики не туда смотрят. Зачем строить плотины? На кой черт нужны гидростанции?

Соедините каждого спиннингиста с динамо-машиной, и все. Лично я мог бы снабжать электричеством индустриальный центр средней величины.

Ох и устал я. В глазах то искры — синие, зеленые, красные, то какие-то полосы. За что? За клубничное варенье, съеденное тысячу лет назад? К черту спиннинг! Сожгу его в этом костре, а пепел развею по… по… по ветру. Нет, нет, я не пьян, я плачу от радости. Развею пепел, а сам стану ловить пескарей! Удочкой! На червяков, на моих дорогих, любимых, красивых червяков. И буду варить уху с дымком.

Стой!.. А если блесну выковать из золота? А если вместо глаз — парочку бриллиантов? А? Понимаешь идею? Тогда-то и клюнет моя крокодилица. Вот прикоплю деньжат и попробую. Обязательно!

Вообрази: я тяну, тяну, леса звенит и брызгается водой. Вдруг всплеск чудовищной силы. Вода хлещет на берег. Из воды — крокодилица! У, какая громада!.. Как хлопает жабрами, как стучит зубами! А глаза… Я тяну, тяну, тяну… Вот она, желанная… Отойди, пошел, никому не дам. Я поймал! На мой спиннинг! То есть не поймал еще, но теперь обязательно поймаю!

Просто уверен!

И он, вскочив, ринулся прочь, волоча спиннинг по траве.