Трое, которых пятеро

СЕЙЧАС, ЗДЕСЬ

– То есть, ты утверждаешь, что тебя, как ты выразился, хрень покусала? – уточнила Яга еще раз.

– Ну да, – в качестве доказательства рыцарь еще раз помахал опухшими покрасневшими пальцами перед лицом ведьмы. – Точнее, покусала-то она перчатку. Я ее потом два часа по частям разбирал, чтобы снять. Но и руку, видишь, задела.

– А к лекарю ж чего не пошел?

– А то ты наших захолмских лекарей не знаешь? – ответил вопросом на вопрос рыцарь.

– Либо само пройдет, либо ампутировать, – спародировала старушка.

– Не либо, а если, – поправил рыцарь.

– Что если?

– Если само не пройдет, то ампутировать.

– Те же тестикулы, только угол наблюдения другой, – махнула рукой Баба Яга.

– Те же кто?

Яга тяжело вздохнула, но вместо ответа на вопрос, сказала:

– Предполагаю, что такой примитивный уровень медицинского обслуживания сложился в Захолмском королевстве по причине негативного отношения к ведуньям, передававшим свое мастерство из поколения в поколение. Как результат, лечебным ремеслом у вас заведуют недалекие люди, коим я бы даже подорожник приложить к прыщу на ягодице не доверила, – сообщила рыцарю Яга. – У меня не вызовет удивления, если вдруг выяснится, что инициаторами инквизиторской деятельности как раз и стали те самые неучи, осевшие в вашей медицинской отрасли.

– Чего? – рыцарь, не знакомый с накатывающей иногда на Ягу манерой словоблудия, вытаращил глаза.

– А от меня тебе теперь нужно зелье, – вновь проигнорировала вопрос старушка.

– Ну да! Зелье! – обрадовался рыцарь.

– Какое?

– Сильное зелье. Такое, чтоб ух! – рыцарь попытался сжать руку в кулак, показывая, насколько «ух» должно быть зелье, но вместо этого ойкнул и стал дуть на распухшие пальцы.

– А поточнее?

– Ну, чтобы я такой же тварюкой не стал, – кривясь от боли, испуганно объяснил рыцарь.

Яга повернулась к полке с зельями, задумчиво прошлась взглядом по склянкам, а затем снова повернулась к рыцарю.

– Зелья-то у меня есть, – сообщила она. – Только какое из них тебе вреда не нанесет? Вот в чем вопрос.

– А ты разве не знаешь, какое нужно? Ну, полезное какое-нибудь.

– Да они все полезные, если с умом применять.

– Ой, – махнул здоровой рукой рыцарь, – ну чего там применять?! У тебя ж, вон, все баночки подписаны. Просто дай такое, которое от укусов тварюк.

– Каких тварюк? К примеру, ежели василиск тебя погрыз, так тебе, – старушка постучала по одной из склянок, – вот этот порошок нужен. От утопцев – вот этот… Комары когда на болоте покусали, то уксусом растереть. А если я тебе что-нибудь не то дам, а ты к утру посинеешь и опухнешь, меня куда?

– Куда?

– По вашим Захолмским правилам, на костер!

– Это почему это? – изумился рыцарь, а потом, вспомнив, чем занимается инквизиция, согласился: – Ну, в принципе, да.

– В принципе, – передразнила его Яга. – У нас тут адекватно ко всем относятся. Редких животных не гнобят за то, что они в единственном экземпляре существуют – книгу, вон, даже для них завели в красной обложке. Да и за врачебную практику, как я говорила, на костер не волокут.

Баба Яга ненадолго задумалась, а потом добавила:

– Хотя, знаешь ли, были прецеденты. Один полудурок для мужской силы корешки попросил да без меры сожрал. Бегал потом за девками по всей деревне. А как отпустило, так сказал, что это я его не предупредила об эффекте. Вторая пришла, на запор жаловалась. Я ей порошок дала. Уж не знаю как, но ее невестка этот порошок в муку бухнула. Всю склянку. Как думаешь, кто крайний потом оказался? – уперла Баба Яга руки в бока в ожидании ответа.

– Ты вот тут мне лекции читаешь, а я, может быть, в этот самый момент уже пухну и синею, – грустно вздохнул рыцарь.

– Не пухнешь, – заверила собеседница. – Но пока пухнуть не начал, я б тебе рекомендовала сказать, кто тебя конкретно покусал, или голову этой зверюги сюда принести. Тогда и будет тебе нужное зелье. А иначе ни-ни.

– Да как же я тебе голову принесу? – вновь предъявил опухшую ладонь рыцарь.

– Не мои проблемы. Вы у себя, в Захолмье, по кабакам когда гуляете, все друг другу в вечной дружбе признаетесь да клятвами налево и направо разбрасываетесь, мол, случись в урочный час беда лихая, так друг за дружку горой.

– Так это ж про войну! – возразил рыцарь.

– Не мои проблемы, – отрезала старушка.

– Да кто ж рискнет?! Тварюку порошок восточный не взял. Что уж о мече или копье говорить?

– Не мои проблемы.

Судя по холодному тону, настроена бабка была серьезно и менять свое решение не собиралась. Не повлияло на нее и предположение, что, отказав рыцарю в помощи, она все равно останется крайней. Рыцарь собрался окончательно приуныть, но помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Дверь избушки открылась, и на пороге появился Кащей.

– О, благородный борец за мир из соседнего королевства пожаловал! – иронично оглядев закованного в латы, сказал Бессмертный. – А чего так далеко от родных пенат-то? На родине уже все подвиги совершил?

– Нет, я…

– Или драконы закончились, колдуны перевелись и девственниц в жертву никто не приносит?

– Да ну я…

– А может, в жертву никого не приносят потому, что инквизиция ваша всех, кого только можно было, сама в жертву принесла? – Кащей выдержал паузу и, видя, что отнекиваться рыцарь не собирается, спросил: – Чего пришел-то, болезный?

– Вот, – рыцарь выставил перед собой опухшую ладонь.

– У-у-у-у, – протянул Кащей. – Это кто ж так тебя?

– Тварь болотная.

– Хорошая попытка, – похвалил Кащей. – Но слабая. Называется как?

– Не знаю.

– А как выглядит?

Рыцарь немного поразмыслил, пытаясь подобрать слова для того, чтобы описать увиденное, и в итоге выдал:

– Как тварь.

– Знаете, гражданин рыцарь, мы так далеко не уйдем. Меня, например, некоторые тоже тварью кличут. Подробности будут какие-то?

– Ну, – сказал рыцарь и завис.

Кащей подождал немного, а потом, щелкнув пальцами, предложил:

– А начни сначала!

– С самого? – недоверчиво нахмурился рыцарь.

– Ну, – Кащей почесал подбородок, – например, начни вспоминать с того, что было за пять минут до того, как ты увидел тварь.

Рыцарь открыл было рот, но отчего-то покраснел и засмущался.

– Больной! – хлопнул ладонями по бедрам Бессмертный. – Ну как собирать анамнез-то? А вдруг, пока ты думаешь, с чего начать, по твоему телу расползается коварная инфекция? Смелее, защитник слабых и обездоленных, пока пухнуть и синеть не начал.

РАНЕЕ, ГДЕ-ТО НЕПОДАЛЕКУ

Деревьев было много. Целый лес. Однако, несмотря на то, что мочевой пузырь требовал опорожнения все настойчивее, рыцарь все никак не мог выбрать подходящее. То кора слишком морщинистая, то слишком тонкое. И, в конце концов, выбор пал совсем не на дерево, а на блеснувшую рядом лужу.

Рыцарь, решив, что пожурчать в воду прикольнее, чем в дерево, на ходу отогнул пластину, прикрывавшую причинное место, достал прибор и расслабился, слушая звук падающей в воду струи. Попутно он оглядывался окрест и с удивлением обнаружил, что лужа на самом деле вовсе и не лужа, а край спрятавшегося в дремучем лесу болота.

– Мужик, ты сдурел, что ль? – внезапно вынырнув из воды прямо перед рыцарем, поинтересовалось нечто.

Журчание прекратилось. Больше удивленный, чем испуганный, рыцарь разглядывал странное существо, восставшее из болотной мути: огромная, покрытая тиной и илом голова с грозно выпученными глазами, широкая пасть, отдаленно напоминающая лошадиную, множество кривых клыков, ноздри-воронки, из которых с бульканьем выливается болотная жижа.

Рыцарь, не отводя взгляда от твари, аккуратно, без резких движений, заправил хозяйство обратно в латы и вернул отогнутую пластину на место.

– Пшол нах отсюда! – скомандовала голова из болота. – Воду он целебную портит.

– Но… – начал оправдываться рыцарь.

– Пшол. Нах. Отсюда, – разделяя слова, повторила тварь. И добавила: – Это хоть и сказка, но третьей попытки не будет.

Рыцарь, пятясь, натыкаясь спиной на деревья, отошел от берега на десяток метров, после чего остановился, испуганно проверещал:

– Помогите-е-е-е!

И звеня доспехами о ветви деревьев, побежал в том направлении, откуда совсем недавно появился – в сторону Захолмья.

СЕЙЧАС, ЗДЕСЬ

– У него были большие глаза... – жуя губу, сообщил рыцарь.

– Это чтоб лучше тебя видеть, – хмыкнул Кащей.

– Большие уши.

– Это чтоб лучше тебя слышать, – сдерживая улыбку, вновь прокомментировал Кащей.

– Огромные ноздри.

– Чтоб лучше нюхать.

– Меня?

– Вообще нюхать.

– А-а-а, – понимающе протянул рыцарь, хотя на самом деле ничего не понял. – И еще у него был огромный рот с огромными зубами.

– Я почему-то так и думал, – сообщил Бессмертный.

– Все плохо? – насторожился рыцарь. От испуга он даже перестал баюкать раненую руку.

– Отчего же, – Кащей подошел к одной из полок со склянками и, пока стоял спиной к рыцарю, глядя на Ягу, одними губами проговорил: «Молчи, старая».

Яга по губам читала сносно, но не идеально, поэтому также одними губами ответила напарнику: «Сам сука». Бессмертный вообще не умел читать по губам, поэтому коротко кивнул, надеясь, что Яга поняла его правильно.

– В целом, из твоего описания мне понятно, что за тварь тебя покусала, – сказал Кащей, беря несколько флаконов с полки.

– Кто же это? – испуганно, но с ноткой любопытства, спросил рыцарь.

– Большие глаза, большие уши, – перечислял Бессмертный, выливая содержимое склянок в одну кружку. – Большой нос, огромный рот. Очевидно же – Большеглазый, крупноухий, гигантоносый огромнорот.

– Ого! – удивился рыцарь. – У вас здесь и такие водятся?

– Мил человек! Да у нас тут какие только не водятся! Повезло тебе, что живой еще. От яда огромнорота человек покрывается чешуей и перьями, а на голове вырастают рога, наподобие лосиных. Руки и ноги, так вообще, в копыта превращаются!

– О, какой кошмар. И что же мне делать?

– К счастью, все ингредиенты для противоядия есть в наличии. Поэтому, можешь считать, что тебе повезло. Но! – Кащей сделал паузу, акцентируя внимание рыцаря на том, что сейчас скажет: – Есть некоторые нюансы, которые обязательны к исполнению.

– Я согласен, – энергично закивал рыцарь и полез в перекидную сумку за кошельком.

– Это тоже, – кивнул Бессмертный, наблюдая, как рыцарь неуклюже одной рукой выгребает из мешочка монеты. – Но главное, что тебе нужно сделать после того, как выпьешь противоядие, это начать делать тяжелые физические упражнения. Столько, на сколько хватит сил.

– Но я же… – уже в который раз рыцарь продемонстрировал опухшую кисть руки. – Но как же…

– Хочешь человеком остаться или скитаться по лесам в облике чудища?

– Да, да, – энергично закивал рыцарь, не уточняя, что именно «да».

– Понимаешь, – принялся объяснять Кащей, взбалтывая получившуюся микстуру, – яд огромнорота уже в твоей крови в виде невидимых глазу частиц. Но зелье смешано таким образом, что, попав в организм, находит частички яда и обволакивает их, удерживая и не давая распространяться.

– А физические нагрузки-то зачем?

– А затем, что антидот вечно яд удерживать не будет. Поэтому тебе надо ускорить все процессы в организме, чтобы противоядие вышло вместе с частичками яда. А лучше тяжелых физических нагрузок в этом плане пока ничего не придумано.

– Но я же ни меч взять не смогу, чтобы упражняться, ни копье.

– По-моему, вы там, в своем Захолмье, совсем из ума повыживали с этими рыцарскими закидонами. Ты что, бегать разучился?

– Нет, – помотал головой рыцарь.

– Ну вот! – протянул кружку Кащей. – Залпом пей и бегом на родину!

– Но я приехал сюда на лошади.

Будто в подтверждение его слов, лошадь, стоящая под избушкой Яги, испуганно заржала.

– Тебе лошадь важнее человеческого облика?

– Нет, – помотал головой рыцарь, все-таки на несколько мгновений задумавшись.

– Так в чем тогда вопрос, я не понимаю?

Рыцарь взял здоровой рукой кружку и с недоверием заглянул внутрь.

– А точно яд из меня выйдет?

– Точно, – заверил его Кащей.

– А как я пойму, что он вышел?

– Ну, это у каждого по-разному. Пей, давай, – поторопил Кащей. – Могу только гарантировать, что ты этот момент точно не пропустишь.

И рыцарь, морщась, стараясь не вдыхать носом отдающее полынью зелье, мелкими глотками выцедил все до дна. Не дав ему отдышаться, Кащей выхватил кружку и, подталкивая в спину, повел к двери избушки.

– Ну, давай, родимый, – хлопнул Бессмертный залетного убийцу драконов по латам.

И рыцарь, с мыслью о том, что бегать из Тридевятого царства в Захолмье входит в привычку, побежал в родное королевство.

РАНЕЕ, ГДЕ-ТО ЧУТЬ ПОДАЛЬШЕ

Рыцарь остановился, лишь выбежав из леса и пробежав половину пшеничного поля – уже на землях Захолмья.

– Фух! – выдохнул он, осознавая, какое расстояние преодолел.

А затем выдохнул повторно, вспомнив, от чего бежал.

Закрыл глаза, вспомнил, почему он оказался там, откуда стремительно ретировался. И выдохнул в третий раз, осознавая перспективы, которые ему светят, если он принесет голову чудовища ко двору. Оставалось только придумать способ убить чудовище.

– Просто так эту тварь не одолеть, – сказал сам себе рыцарь. – Но, с другой стороны, и королева Изабелла тоже не возьмет в мужья просто так.

Рыцарь огляделся, увидел на краю поля деревню и, насвистывая незатейливый мотивчик, направился к ней. Там наверняка должен быть колдун. Что это за деревня без колдуна? Главное, правильно поставить ему задачу. Ибо наслышан он о творимых ими чудесах более чем достаточно. А что пообещать, чтобы убедить – он придумает.

* * *

Колдун-химик в деревне нашелся. Старик, решив поначалу, что рыцарь проводит контрольную закупку для инквизиции, долго притворялся обычным крестьянином, но пять серебряных монет здесь и сейчас – это пять серебряных монет здесь и сейчас. А инквизиция – это когда-то и где-то. Поэтому жадность взяла свое. Однако, пока рыцарь уговаривал старикашку, солнце успело спрятаться за горизонт и увлечь за сбой последние отблески закатного марева. Звали старичка Симеон Каннингович. Все ударения на «о». Он акцентировал на этом внимание, объяснив, что его очень расстраивает, когда люди путают. Он слегка картавил, произносил букву «е» с уклоном в «э».

– Вы знаете, шо я вам скажу, молодой человек? У меня-таки есть превосходный черный порошок, сделанный по одному восточному рецепту, – сообщил он, когда, наконец, пригласил рыцаря в дом и затеплил свечу.

– Отрава?

– Приблизительно да. Хотя и все-таки нет. Но предполагаю, что с задачей справится, – вкрадчиво сказал Каннингович.

– А чем же он хорош?

– Горит быстро и ярко, – Каннингович взял свечу и, отойдя к прикрытому тряпьем сундуку, принялся что-то искать, попутно продолжая разговаривать с рыцарем. – Но чтобы достичь какого-то положительного эффекта, одного пламени будет маловато.

– Ну и что же нужно, чтобы было достаточно?

– А для этого просто необходим хороший мастер кузнечных дел. У нас тут как раз один без работы мается.

Симеон еще немного пошелестел чем-то в углу, затем накрыл сундук тряпками, неразборчиво бубня себе под нос, и вернулся с желтым листом бумаги, на котором был изображен странный цилиндр в разных ракурсах и с кучей непонятных не то значков, не то пометок вокруг рисунка.

* * *

Кузнец оказался на удивление разговорчивым малым. Уже в первые минуты знакомства рыцарь узнал, что имя мастера кузнечного дела Айрон, в честь пра-пра-пра-пра-прадедушки, построившего кузницу на этом самом месте, а фамилия, как и положено приличному последователю династии мастеров молота и наковальни, – Блэксмит. И в фамилию она трансформировалась из прозвища пра-пра-пра-пра-прадедушки по виду ремесла, которым он занимался. Также в базу не очень-то и необходимых рыцарю знаний добавилось то, что именно прадедушка нынешнего Айрона Блэксмита придумал устанавливать отдельные пластины на латы чуть ниже пояса спереди и сзади. А его дедушка сообразил, что вместо гаек и болтов, нарезка резьбы к которым занимает очень много времени и отнимает еще больше сил, можно использовать металлические петли, наподобие дверных, и изогнутый крючок, вставляемый в специальный паз, по аналогии с калиточными крючками.

В две следующих минуты рыцарю стало известно и то, что модель доспехов, в которую он одет в данный момент, доработал уже стоящий перед ним Айрон Блэксмит. Отличается она от отцовской версии тем, что при надавливании в определенной части пластины гульфик пружинит и легко открывается. А в момент, когда гульфик закрываешь, благодаря искусно сделанным пропилам и изгибам, он встает на свое место как влитой, облегчая тем самым подготовку к мочеиспусканию и приведение себя в боевой режим после оного.

– По сути, – закончил Блэксмит, – вот уже которое поколение наша династия делает все возможное для того, чтобы рыцари, если и гадили в латы, то от страха или от радости, а не потому, что не успели разоблачиться, когда приспичило. Так, как Вас зовут, доблестный сэр, и что послужило причиной визита ко мне?

Рыцарь протянул Айрону листок с рисунком, тот мельком взглянул на чертеж. А потом сообщил, что во времена, когда его пра-пра-пра-пра-прадедушка только поселился здесь, проблем с рудой для изготовления подков, гвоздей, мечей и лат не было, потому что за деревней только-только начали разрабатывать штольню, и изобилие материалов казалось нескончаемым. Но начиная с пра-пра-дедушки, каждому следующему поколению шахтеров приходилось прилагать гораздо большее количество усилий, нежели предыдущему, для добычи необходимого количества руды. И уже прадедушка, несмотря на превышающий предложение спрос, был вынужден сделать три выходных в неделю. А дедушка Айрона разжигал горн всего дважды в неделю. Ну а к тому моменту, когда кузница перешла в собственность Айрона Блэксмита, основным видом дохода стал доход от починки уже существующей утвари.

– По сути, весь путь нашей династии можно назвать вялотекущей переквалификацией из кузницы в ремонтную мастерскую, – подытожил Айрон.

– Да как так-то!? – досадливо воскликнул рыцарь, с каждой минутой теряющий надежду на руку, сердце и иные прелести королевы Изабеллы.

– Оптимизация, сэр, – развел руками Блэксмит. – Однако если Вы предоставите мне необходимые материалы, я выполню этот заказ всего за половину стоимости, составляющей цену услуг подобного рода.

– Так дешево? – подозрительно посмотрел на кузнеца рыцарь. – Не гарантируешь качество работы?

– Отнюдь, сэр, – с чувством собственного достоинства ответил кузнец.

– Тогда почему?

– По сути, этот нестандартный заказ бросает вызов моему самолюбию. И если Вы посмотрите на ситуацию с моей точки зрения, то поймете, что, изготовив его, я смогу убедиться, что еще способен создавать нетривиальные вещи. Потешу, так сказать, собственное эго. В моем понимании, это тоже часть платы за работу.

– Так, а где же мне железа взять? Может, есть чего ненужного? – заискивающе поинтересовался рыцарь, тряхнув кошелек, чтобы звякнули монетки.

– Да если бы. Каждый гвоздик на счету, – досадливо протянул кузнец. – Я несколько лет назад даже профессию подумывал сменить, в матросы уйти. Но после первого похода выяснилось, что желудком слаб. Вернулся и перебиваюсь с тех пор случайными заказами. Однако есть у меня одна идея.

* * *

Когда рыцарь, наконец, принес полый железный цилиндр с плотно закрывающей его крышкой Каннинговичу – луна подбиралась к верхней точке своего привычного пути.

– Превосходно, – пробормотал старик себе под нос. – Просто превосходно. Дело за малым.

Рыцарь насторожился, ожидая, что придется снова куда-то идти, о чем-то договариваться, как-то выкручиваться. И, как выяснилось, угадал.

– Для завершения создания устройства мне необходимо гусиное перо, – сообщил Симеон.

– А, так это я быстро! – обрадовался рыцарь тому, что задание оказалось настолько простым. – У кого тут гуси в деревне есть?

– Так в этом-то и проблема, молодой человек. Даже две.

Счастливой обладательницей единственного на все селение гуся была особа, жившая на другом краю деревни. Проблема, по словам Каннинговича, заключалась в том, что она тоже промышляла чародейством и была прямой его конкуренткой. Звали ее Мадзо Кицунэ. Второй проблемой было то, что колдунья была неместной и в своих поступках зачастую руководствовалась традициями и менталитетом тех мест, откуда явилась.

* * *

Луна прошла две трети своего пути, когда рыцарь подошел к дому ведьмы.

– Хозяюшка! – прокричал он, тарабаня кулаком в дверь.

Никто не отозвался. Рыцарь огляделся и постучал еще раз.

– Хозяюшка!

Безрезультатно.

Он собирался уже развернуться и идти обратно, когда дверь отворилась. За счет выбеленного лица, причудливой прически и не менее странного одеяния хозяйки, рыцарь решил, что на пороге стоит нелепая фарфоровая кукла в натуральную величину.

И в первое мгновение рыцарь почувствовал, как его сердце глухо ухнуло куда-то вниз, после чего забарабанило с невероятной скоростью.

– Кому понадобилось тревожить покой беззащитной жительницы в столь позднее время? – поинтересовалась похожая на куклу женщина, пересекая порог и выходя на мертвенно-бледный свет луны.

– Многократно извиняюсь, я неместный. Приехал к родственнику издалека, погостить. Новости обсудить, на рыбалочку там… Ну, мы, как водится, выпили, – затараторил рыцарь, от которого и впрямь тянуло винным духом, – ну и разговор у нас про снасти зашел. Я ему говорю, что, мол, поплавок самый хороший из пера гусиного. А он мне говорит, что гусей тут отродясь не водилось, пока ты, хозяюшка, сюда с одним единственным не приехала.

– Зачем ты вываливаешь на меня столько информации, незнакомец?

От того, что его перебили, заготовленная речь выскочила у рыцаря из головы и он закончил одним предложением, которым можно было бы обойтись в принципе.

– Дай перо гусиное, хозяюшка.

Женщина наклонила голову, разглядывая рыцаря.

– К кому, говоришь, в гости приехал?

Знал в этой деревне рыцарь только двоих человек. Но Симеон Каннингович предупредил, что его имени колдунье-конкурентке называть не стоит. Пришлось говорить, что приехал к Блэксмиту.

Услышав имя кузнеца, колдунья оживилась.

– Айрон, говоришь?

– Ну да, он самый.

– Родственник?

– Ага.

– Насколько я знаю, у Блэксмита нет родственников.

– Так я дальний.

– Ни близких, ни дальних.

– Очень дальний.

– Ни очень дальних, – перебила Мадзо Кицуне.

Рыцарь растерянно замолчал. А ведьма, похожая на фарфоровую куклу, некоторое время изучала его и, в конце концов, предложила:

– Честность за честность, помощь за помощь?

И рыцарь согласился.

СЕЙЧАС. ЗДЕСЬ

– Как он тебя нашел?

– Ведьма знакомая посоветовала.

– Он ей помог, а она – ему. Ну а когда узнала, что он в наши края собирается, меня между делом упомянула.

– Погоди, это которая? Я, вроде бы, всех ведуний в округе знаю и дружбу с ними вожу. Но, насколько мне известно, из Захолмья все разбежались, потому что там инквизиция лютует.

– Ой, долгая история, – махнула рукой Баба Яга. – Она за хвостами приехала, из страны восходящего солнца сюда.

– А, Мадзо Кицунэ!? Эта безумная лиса-оборотень с белилами на лице? Далеко ж ее от родных угодий занесло.

– Что б ты понимал в красоте? – иронично поинтересовалась Яга. – Ничего она не в белилах. Сама по себе бледная.

– Понятное дело, куда мне, – так же шутливо парировал Бессмертный. – Так а чего за история с хвостами?

– Обворовали ее. Пока Мадзо по своим лисьим делам ходила, кто-то в дом пробрался и вынес все, что смог: деньги, артефакты магические, свитки с заклинаниями, зелья, порошки, – объяснила Яга. – И уж не знаю, то ли прицепом, то ли ради этого все и затевалось, но стащили хвосты лисьи. А у лисицы-оборотня вся сила в хвостах. Ну, это вроде иголки твоей.

– Дела-а-а, – протянул Бессмертный.

– Нашла она пропажу как раз в Захолмье, откуда весточку мне и прислала. А чудак этот помог ей хвосты вернуть.

– Помог, говоришь? – задумчиво переспросил Кащей.

– Ну да, – подтвердила Яга и принялась объяснять. – Я-то всех подробностей не знаю. Он постучался, спросил, где ему Бабу Ягу искать. Я сказала, что это, мол, я. Он тут же записку от Мадзо и передал. А там, значится, так и так, сестрица, хвосты я вернула. Если юноше будет нужна помощь, не откажи, мол. Он мне помог очень. А я, мол, в долгу не останусь.

– Дела-а-а, – еще более растерянно выдохнул Бессмертный. – Ну, мухоморов толченых не добавил и то ладно.

– Погоди-ка, погоди, пень старый, ты чего ему намешал-то? – насторожилась старуха и торопливо засеменила к столу, на котором стояли пустые склянки.

РАНЕЕ, ВСЕ ТАК ЖЕ ГДЕ-ТО ЧУТЬ ПОДАЛЬШЕ

Мельница работала и ночью – воде все равно, в какое время суток крутить жернова.

– Хеммерлинг Миллер?

– Он самый, – подтвердил улыбающийся мужчина, вытирая пыльные руки о фартук. – Чем обязан, простите, не расслышал имени?

– Это потому, что я его не называл, – кивнул рыцарь. – Три года назад ты вернулся из путешествия и привез с собой несколько не принадлежащих тебе вещей, продав большую часть из которых, купил себе эту мельницу.

Рыцарь обвел помещение рукой, а с пухлого мельникового лица сползла дружелюбная улыбка, уступив место сразу двум чувствам – ненависти и страху.

– Нашла, значит, способ, сучка крашеная.

– Отчего же. Это ее натуральный цвет лица, – усмехнулся рыцарь и спросил: – Догадываешься, зачем я пришел?

– Послушайте, благородный сэр, – голос Хеммерлинга стал заискивающим, – я не знаю, что вам там наплела эта выжившая из ума чужестранка, но точно знаю, что два разумных человека всегда найдут способ договориться.

– Удиви меня, – предложил рыцарь.

– Выдайте ее инквизиции, – деловым тоном выдвинул свое видение развития событий мельник и осекся, словно сам испугался сказанного.

– И? – призывая продолжать, спросил рыцарь.

– Вы же знаете, что за ведьм сейчас хорошо платят.

– И?

– Вам заплатят за нее.

– И где в этой схеме ты?

– Ну как же, я вам подсказываю прекрасный способ заработать легких деньжат.

– Допустим. А где в этой схеме Изабелла Захолмская?

– Королева?

– Ты знаешь другую Изабеллу Захолмскую?

– Нет, нет, нет, – замотал головой Миллер. – Просто я не понимаю...

– Так вот. Королева Изабелла объявила, что возьмет в мужья того, кто впечатлит ее подвигом. А у меня как раз одно героическое дельце имеется. Но чтобы его совершить, мне нужно гусиное перо. А гусь есть только у госпожи Мадзо. И она готова поделиться пером, если я верну ей ее хвосты.

– Но в чем же подвиг?

– А перо… – начал было рыцарь. Но вместо того, чтобы договорить, прервавшись на полуслове, вдруг ударил мельника в лицо. – Короче, нет времени объяснять, давай сюда хвосты.

Падая, мельник начал было возражать, однако все аргументы закончились у него после восьмого пинка закованным в металл сапогом. Рыцарю он вынес всего три лисьих хвоста вместо девяти.

– Мне сказали, что их будет девять, – угрожающе прорычал рыцарь, переводя взгляд с Миллера на свой кулак.

– Три! – испуганно прикрывая лицо руками, заверещал тот. – Три у меня всего!

– Остальные где?

– Я все расскажу, все объясню, – затараторил мельник. – Мы, когда добычу делили, все по-честному. В хозяйстве от них толку-то? Но красивые. Вот каждому по три и досталось.

* * *

Кузнец сдал награбленное после третьего пинка. Хотя и ворчал, что, мол, рыцари так не поступают, что негоже сначала за помощью обращаться, а потом бить того, кто тебе помог.

– Во-первых, ты не бесплатно помогал, – флегматично возразил рыцарь, пересчитывая лисьи хвосты, – а во-вторых, знал бы я с самого начала, в какие ты моряки записывался, так сразу б тебе морду набил. Не престало мужчине, будь он хоть рыцарь, хоть простой крестьянин, женщин грабить.

– Да какая ж она женщина?! Чисто ведьма. Была б женщина, так порог с крестом, – Блэксмит указал пальцем на распятие, висящее над дверью, – легко бы переступила. Ведьма, истинно тебе говорю!

Теперь рыцарь припомнил, что у мельника над дверью тоже висело распятие. Так вот, оказывается, почему Кицунэ не могла забрать хвосты сама и искала того, кто поможет ей в этом мероприятии. Ну, что ж, услуга за услугу. Надо будет ей про крест рассказать, чтоб в курсе была. Неместная все-таки.

– Дурак ты, кузнец, – будничным тоном сообщил рыцарь. – Все женщины немного ведьмы. Но в первую очередь, даже самые настоящие ведьмы – женщины.

– Даже королева? – настороженно уточнил кузнец.

– А королева Изабелла, к тому же, еще и красивая, – ответил рыцарь и вышел из кузницы.

* * *

Луна уже скрылась за горизонтом, когда рыцарь вновь зашел к Кицунэ.

– А давай-ка, бледна девица, времени мне сэкономим? – предложил он, протягивая ей уже собранные хвосты.

– Как? – спросила Мадзо, принимая их в поклоне.

– Я выяснил, почему ты не могла войти в дом.

– Почему?

– Пойдем, сейчас все сама увидишь, – сказал рыцарь. – Бери перо и пойдем.

Дверь дома Канниноговича была не заперта. Симеон не спал – ждал.

– Принес? – спросил он, когда рыцарь открыл дверь.

Тот, ничего не говоря, протянул руку и снял висевшее над дверью распятие.

– Куда… – начал было Симеон, но закончить вопрос не успел.

Рыжая молния сбила рыцаря с ног, тявкая, метнулась к представившемуся колдуном Каннинговичу и, повалив его на пол, вцепилась в горло. В колеблющемся пламени свечи рыцарь увидел, как кровавые брызги несколько раз разлетелись по комнате, покрывая стены и пол, услышал, как испуганный вопль Симеона перешел в бульканье, а затем окончательно стих. И в следующее мгновение рыжая молния-лиса, искажаясь, будто плавящийся в пламени воск, трансформировалась в Мадзо Кицунэ.

– Спасибо тебе, воин, – с достоинством поклонилась она.

Затем, по-звериному принюхавшись, тенью метнулась к сундуку, стоявшему в углу под грудой тряпья. Сбросила все с крышки, открыла, радостно тявкнула, прямо как настоящая лиса, и извлекла оттуда недостающие хвосты.

Рыцарю показалось, что с момента, как лиса-оборотень ворвалась в дом, до момента, когда она достала из сундука три недостающих хвоста, не прошло и секунды.

– Да блин! – выругался он.

– Что? – повернула голову ведьма-оборотень.

– Он же мне сначала бомбу должен был сделать, – рыцарь подошел к столу и постучал пальцем по чертежу. – Вот эту. А я чудище убить во славу королевы Изабеллы. А королева Изабелла за это…

– Не переживай, я сама все прекрасно сделаю, – увидев чертеж, успокоила рыцаря Кицунэ.

– А ты умеешь? – недоверчиво посмотрел на нее рыцарь.

– Я ее изобрела!

– Во как?

– А ты думаешь, откуда у него этот чертеж?

– Теперь понятно, почему закорючки эти, – рыцарь еще раз ткнул пальцем в листок, – у него вопросов не вызывали.

Мадзо извлекла из сундука мешочек с черным порошком, плотно утрамбовала порошок в выкованный кузнецом металлический цилиндр, закрыла крышкой и надавила, чтобы пазы щелкнули, надежно зафиксировавшись на выгнутом ободке. Затем извлекла откуда-то из рукава перо, срезала верхнюю и нижнюю части, ободрала, оставив полый стержень, который тоже набила диковинным порошком. Наконец, аккуратно просунула получившийся фитиль в предназначавшееся для этого отверстие на крышке цилиндра.

Попутно ведьма рассказала о том, как ее ограбили, как она пересекла половину земного круга, идя на зов своих хвостов. Как не смогла войти в дом к мельнику и поселилась на окраине, став ждать подходящего случая. Как троица грабителей, опасаясь мести, подняла шумиху по поводу ведьм, поставив на уши всю инквизицию. Как в ее двери, наконец, постучал благородный воин. В последующих событиях рыцарь участвовал лично, поэтому без труда вставил на место отсутствующие детали пазла этой истории.

– Вот здесь подожжешь, – показала на край торчащего из банки пера, – досчитаешь до семи, максимум, до восьми и бросишь в своего врага.

– Понял, – кивнул рыцарь.

– А сам после броска прячься, иначе не поздоровится и тебе.

– Понял, – кивнул рыцарь снова.

– Вот это, – Кицунэ перевернула чертеж и накидала на нем несколько десятков значков, похожих на те, которые были на рисунке, – если вдруг что, можешь отдать Бабе Яге. В помощи не откажет. Ты же в Тридевятое царство идешь?

– Ага, – кивнул рыцарь в третий раз.

– Ну и славно.

Мадзо Кицунэ внезапно подпрыгнула, начав кувырок, а на пол приземлилась уже в лисьем обличье.

– Спасибо, благородный воин, – тявкнула она и рыжей стрелой метнулась за дверь.

Больше рыцарь ее не видел.

Когда он пересекал границу Тридевятого царства, рассвело окончательно.

СЕЙЧАС. ЗДЕСЬ

Яга подошла к столу и, вглядевшись в надписи на склянках, из которых Бессмертный смешивал для рыцаря зелье, изумленно взвизгнула:

– Слышь, фармацевт-затейник, ты на кой черт ему слабительное, снотворное и для мужской силы намешал?

– Потому что нечего тут!

– Чего нечего?

– Ничего нечего!

– Кащеюшка, учитывая уровень твоей эрудированности, я готова держать пари, что тебе знакомо не только выражение «разговор зашел в тупик», но и его образное значение, подразумевающее недопонимание сторон, нарастающее с каждой фразой настолько, что вести диалог, суть которого потерялась в процессе оного, кажется нецелесообразным как минимум одному из участников беседы.

– И?

– Так вот, у меня складывается некоторое ощущение того, что наш с тобой диалог не заходил в тупик, а с тупика начался. Может, все-таки объяснишь?

– Этот защитник сначала в болото помочился, в котором Горыныч грязевые ванны принимал, а когда Змей ему выговор сделал, убежал, чтобы с бомбой вернуться. Шарахнуло так, что вся рыба брюхом вверх плавает теперь. И лягушки, наверное.

– Ох ты! А я-то, старая, еще и думаю, чего это так бумкнуло в тех краях? – раздосадовано воскликнула Баба Яга, схватившись за голову. – Змей-то цел?

– Да что ему сделается? Он же крепче любых лат. Оглох только. Не знаю, навсегда или на время.

– А я думала, что рыцарь – просто туповатенький любитель подвигов и про тварюку болотную сочиняет, – раздосадовано всплеснула руками старушка. – Чего ж ты сразу не сказал? Я б этому благородному такого намешала, что его причиндал вместе с кокушками через полчаса в латы порошком бы осыпался. Или, наоборот, так распухли бы, что только в тачке перед собой возить. Сам бы просил, чтобы отрезали.

– Вот потому и не сказал, что у тебя в режиме вендетты никаких берегов нету. Царь-батюшка спасибо не скажет, если жителя соседнего государства, да еще и рыцаря, в евнухи определишь, – наставительно сказал Бессмертный. – А так, я полагаю, до Захолмья своего добежать успеет, если раньше не уснет. А там уж и обосрется.

РАНЕЕ, СНОВА ГДЕ-ТО НЕПОДАЛЕКУ

Стараясь не греметь доспехами, рыцарь прокрался на то же место, где впервые увидел тварь. Поджег спичку, чиркнув ею о латы, поднес к концу фитиля и прокричал, глядя, как от пламени корежится стержень пера:

– Тварь!

Никакой реакции. Краешек фитиля треснул, донеся до носа запах жженых волос, и в следующий миг набитое черным порошком перо затрещало, разбрасывая искры и укорачиваясь прямо на глазах.

– Тварюка!!! – заорал рыцарь вдвое громче, мысленно начав отсчет.

Раз. Два. Три.

– ТВАРЬ!!!

Четыре. Пять.

Пока рыцарь мысленно произносил «Шесть», в воздух прямо перед ним, взметнулся фонтан брызг, в эпицентре которого смазанным пятном мелькнуло сразу три твари. Время будто замедлилось до бесконечности, и он мог разглядеть в мельчайших деталях каждую каплю, каждую чешуйку на мордах чудовищ. Он видел, как шеи тварей метнулись одна влево, а другая вправо, окружая его. Та, которая была по центру, стремительно неслась вперед, раскрыв зубастую пасть.

Мысленное «Семь» закончилось, когда рыцарь только начал думать мысль о том, что с тремя он точно не справится. Дернувшись вперед, средняя образина клацнула пастью, смыкая кривые клыки на руке в металлической перчатке, сжимающей подарок ведьмы-Кицунэ. Громадные зубы звякнули по железу, сминая его, и рука выскользнула из пасти. А вот оружие осталось в зубах чудища.

Мысленно начиная произносить «Восемь», рыцарь понял, что все идет не по плану и королевы Изабеллы в женах ему не видать. Где-то на середине мысленного «Восемь» в пасти у чудовища грохнуло, отбрасывая рыцаря с изувеченной рукой в сторону. Перевернувшись несколько раз в воздухе, он ударился об дерево, издав латами металлическое «дзынь», и отключился.

Именно поэтому рыцарь не увидел, что рванувшиеся из болота длинношеие твари на самом деле имеют одно туловище на троих. И именно поэтому он не услышал, как существо, матерясь, взмахнуло крыльями и поднялось в небо.

– Сука, где вас таких только делают? – возмущалась левая голова.

– А главное, зачем вас таких делают? – вторила ей правая.

– А еще интересно, – плюясь осколками зубов, простонала третья, – чем их таких делают?

СЕЙЧАС, ЗДЕСЬ

– Он хоть представился?

– Да

– Как зовут?

– Михаил.

– А чьих будет?

– Да ничьих. Он в первом поколении, – развела руками Яга. – Когда Изабелла Захолмская даровала ему титул, заодно и фамилией облагодетельствовала.

– Какой?

– Импасибл.

– Серьезно? – хихикнул Бессмертный.

Яга кивнула.

– Миша Импасибл, – произнес Кащей, прислушиваясь к сочетанию имени с фамилией, и тяжело вздохнул. – Вот правду ж говорят, как вы лодку назовете...

Снаружи захлопали гигантские крылья, а через несколько мгновений в окна привычно просунулись головы Горыныча.

– Есть чего от изжоги? – поинтересовалась левая, не здороваясь.

– А то тут кое-кто у рыцаря гадость какую-то откусил. Теперь все нутро печет, –сообщила правая.

– А ифьо голова боит и фупы ломит, – шепелявя, закончила успевшая распухнуть, средняя.

Яга вновь засеменила к полке со снадобьями.

– Кажется, я догадываюсь, какой именно пастью наш трехголовый дегенерат гранату дегустировал, – пробормотала она себе под нос.

– Фево?

– Нифево, – передразнила его Яга, выбирая необходимые склянки. – Сейчас смешаю.

Пока она отмеряла ингредиенты, левая голова несколько раз пропадала из окна и возвращалась обратно.

– Слышишь, Яга, – наконец спросила она. – А я смотрю, там лошадка стоит. Ничейная?

– Жри, – махнула рукой Яга. – Уже ничейная.

СЕЙЧАС. СНОВА ГДЕ-ТО ЧУТЬ ПОДАЛЬШЕ

Рыцарь Михаил бежал сломя голову в сторону Захолмья. Да, это определенно становилось традицией. И хотя и ощущал, как одновременно смыкаются веки и наступает эрекция – не останавливался. Плевать, что еще вчера ему больше всего на свете хотелось стать королем. Главное, что сегодня ему меньше всего хочется стать чудовищем из-за ядовитой слюны того болотного монстра. Он бежал даже тогда, когда после серии спазмов в животе, из него начал выходить, как он думал, яд.

Он бежал и благодарил небеса за то, что лист железа для бомбы кузнец срезал с доспехов именно над тем местом, из которого сейчас с невероятным напором, прямо на бегу исторгался яд, удобряя родные захолмские леса.