Туфельки для мамы чемпиона

Глава 3

3.

До отъезда Роберта в Советский Союз они приходил в парк ещё раз пять, наверное. Снова и снова раскачивали тяжёлую лодку качелей. Не могли себе отказать в упоительном ощущении полёта. Потом шли на набережную.

Как многие люди, живущие рядом с морем, они относились к нему равнодушно. Море, оно просто море. Разноцветное в зависимости от погоды. Будто настроение у него меняется. Их море северное. Тут часто дует сильный ветер. И чайки носятся над заливом с невероятной скоростью.

Роберт улетел в "Артек". Потом выяснилось, что из всего ансамбля он говорил по-русски лучше всех. Чему тут же удивились представители Службы безопасности Министерства внутренних дел, сопровождавшие группу в зарубежной поездке. Но двенадцатилетний парень был чист, как ангел.

Эта поездка произвела на Роберта колоссальное впечатление. Рассказов хватило потом на несколько месяцев. Жабка слушала его, раскрыв рот. Про Москву, про крымскую природу, про международный лагерь. А самое главное — про самолеты. Туда и обратно у них получилось четыре перелёта. Сначала из Гданьска в Москву, потом в Семферополь и обратно.

Вернувшись, Роберт набрал в библиотеке книг про самолёты. И решил, что непременно станет пилотом. Как отец Беаты. Только не военным, а гражданским. Чтобы водить белые стальные птицы.

Беата впечатлилась рассказами Роберта. Переспрашивала, заставляя пересказывать ещё и ещё, какая она, Москва. Родной город её мамы. И про самолёты тоже слушала внимательно, уже представляя, как на взрослом Роберте будет смотреться летная форма.

— Спроси пожалуйста у отца, где учат на лётчиков, — попросил Роберт однажды, — А ещё какие предметы нужно будет сдавать. Наверное, математику и физику.

Беата обещала, что спросит. Пан Михал Торочинский внимательно выслушал вопрос дочери. — Так это парень хочет стать пилотом? Тогда сначала здоровье. Потом уже польский, математика, физика и английский.

Беата передала всё слово в слово. Роберт задумался. — Значит, здоровье? — Бросишь танцы? — Ни за что! Ты знаешь, какая там нагрузка! Если танцевать две минуты быстрого фокстрота, это все равно, что бежать восемсот метров.

Беата не могла себе представить бег на восемсот метров. Она и шестьдесят, положенные на физкультуре, бегала с трудом.

Роберт же начал дополнительно к танцам бегать рано утром. Тётя было сказала, что от такого усердия его кеды истрепятся раньше, чем кончится учебный год. Тухольский ответил, что тогда он будет бегать босиком.

В следующем учебном году Роберт выиграл свою первую олимпиаду по математике. Ещё через год к этому успеху добавилась и физика.

В сентябре нового учебного года Беата не обнаружила Тухольского в классе. Даже растерялась. На дрожащих ногах пошла к Роберту домой.

Она никогда ещё у него не была. Видимо, он стеснялся бедной квартиры на первом этаже и странного запаха. Его тётя работала частной прачкой. А дядя зарабатывал, ремонтируя обувь и всякую домашнюю мелочовку.

Дверь открыла его тётка пани Анна. Беата поздоровалась. — Я Беата Торочинская, дочь пани Юлии. Одноклассница Роберта. Он не пришёл в школу. Пани Анна устало прислонилась к косяку двери. Вытерла руки об фартук. — Он уехал. — Куда? Учебный год же. — В Варшаву. — Надолго? — Даст Бог, навсегда. У Беаты задрожал подбородок. Но она взяла себя в руки. — А почему? — только и могла спросить. — Его отобрали в интернат для одарённых детей. Как победителя олимпиад. Приезжали товарищи из столицы. Роберта пригласили. Там всё за государственный счёт. Форма, общежитие, питание и обучение. Лучшие педагоги. Пани Анна говорила все это, мечтательно закатывая глаза и едва не лопаясь от гордости. — Понятно. Спасибо, — только и выговорила, — До свидания, пани Анна, — это уже из последних сил.

Она хотела ещё попросить передавать Роберту привет, если он будет писать. Но подумала, что это неприлично. Им почти пятнадцать. Ещё подумают про них не весть что.

Едва за тётей Роберта закрылась дверь, Беата опрометью кинулась домой. Так быстро она ещё не бегала. Добравшись до своей улицы, рухнула на скамейку. Лёгкие горели. Слезы душили. Сколько она просидела, пытаясь прийти в себя, она не помнила. Вернулась домой и закрылась в комнате, отказавшись от ужина.

Ночью у Беаты поднялась температура. И ближайшие три дня она провела в постели.

— Это из-за того мальчика. Помнишь? — объяснила пани Юлия мужу. — Который хотел стать пилотом? — Да. Роберт Тухольский. Он уехал в математический интернат в столицу. Так что может быть станет большим учёным, и мы ещё за него порадуемся. — Я бы больше порадовался, если бы он всё-таки стал пилотом, как мечтал. — Ох, Михал, у тебя никаких больше настоящих мужских профессий не существует. Только пилоты, — рассмеялась пани Юлия.