Туфельки для мамы чемпиона

Глава 43

43.

Когда Беата оказалась дома, долго не могла прийти в себя. Слишком много событий вместил один единственный день. Ещё утром она была в Москве.

Потом встреча, которую она так ждала и так боялась. Ощущение, что всё это не с ней. Что Роберт возник откуда-то из портала. Его потрясающий дом — что-то из разряда фантастики. А ведь правда дом похож на хозяина. И не только внешне.

Беата до сих пор чувствовала кожей каждое прикосновение его рук. Губы ещё горели от поцелуев.

Она сдалась Роберту без боя. И не жалела ни секунды. Её гордость не пострадала. Так трепетно и страстно любил её этот мужчина. Ласкал, лелеял, присваивал, метил. Вкладывал в каждый вдох звенящую нежность.

А сейчас он уехал. Ему в рейс. Поцеловал таким сладким и тягучим многообещающим поцелуем. Сел в свою красивую машину и помчался в аэропорт. Такой потрясающе импозантный в форме. Не удивительно, что в него влюблены стюардессы.

Эту девочку с гданьского рейса Беате даже стало чуть-чуть жалко. Но внутреннее ликование и женский эгоизм вытеснили жалость. Роберт Тухольский называл её принцессой. И даже детское "жабка" звучало нежно.

И вот теперь в этой новой реальности нужно было начать жить. Завтра утром ей на работу в университет. Взятые в счёт отпуска дни закончились. Беата отключилась, едва голова коснулась подушки. Впервые за последние четыре месяца она спала глубоко и спокойно, ни разу не просыпаясь.

Утро оказалось неожиданно туманным. Для мая немного необычно. Нагнало облаков, зарядил мелкий дождь. Первая мысль была о том, как в такую погоду летают самолёты. И пометка про себя: обязательно спросить об этом у Роберта.

Беата собиралась на работу, когда на домашний телефон позвонили. Мужчина представился журналистом из популярного еженедельника и попросил об интервью. — Я не даю интервью, — отрезала Беата. — Может быть тогда пани Зимовская прокомметирует роман вдовы известного дипломата с неизвестным летчиком, когда после гибели мужа и сына прошло всего четыре месяца? Впрочем, нам известен и лётчик тоже. Или нам дать читателям эту информацию без учёта Вашей реакции? — вкрадчиво проговорил журналист. В голове у Беаты зашумело. — Вы не посмеете. — Почему же? Но в обмен на Ваше интервью я обещаю не задавать этот вопрос. — Я подумаю. — Хорошо, пани Зимовская, я позвоню Вам вечером. Надеюсь, Вы будете благоразумны и мы договоримся. Всего наилучшего. Приятного Вам дня.

Беата молча положила трубку. Её накрыло волной паники. Руки тряслись. Защитить её было некому.

Позвонить Алексу? И что сказать? Что у неё роман с одноклассником меньше, чем через полгода после гибели её семьи?

Обратиться в МИД? Ей там, кроме пособий и почестей ничего не полагалось. Охрану сняли сразу после похорон. Телефоны с прослушки тоже.

Единственный выход — сообщить Роберту. Беата судорожно высчитывала, сколько лететь до Стокгольма. Полезла в интернет смотреть расписание. Выходило, что если Роберт вылетел в два сорок, то в Стокгольме он был в четыре двадцать. Рейс обратно был через час. Ещё час и сорок минут обратно. Значит он уже в Варшаве. Если ничего не случилось. И она набрала его номер.