Туве Янссон: работай и люби

Спутница жизни. Тууликки Пиетиля

Середина 1950-х годов стала решающим периодом в жизни Туве, несмотря на усталость, вызванную работой над комиксами. Письма Туве того времени проникнуты грустью. Причиной печали помимо усталости и стресса было еще и одиночество. Она так и не нашла партнера, с которым могла по-настоящему связать свою жизнь. Разумеется, у нее было много и друзей, и мимолетных отношений, и конечно же, у нее была семья. В маленькой Финляндии круг приверженцев однополых отношений был довольно узок, а среди и без того не большого сообщества финских шведов таковых и подавно встречалось мало. В 1955 году на одной из вечеринок Туве встретила Тууликки Пиетиля, с которой была шапочно знакома еще со времен обучения в Атенеуме. Девушки учились в разных классах. Тууликки была на несколько лет моложе, к тому же финно- и шведскоязычные ученики чаще всего предпочитали проводить время среди своих. Позднее Тууликки и Туве случайно встретились в одном из парижских ночных клубов, где Туве была с Вивикой Бандлер. И вот в 1955 году было положено начало истории любви Туве и Тууликки, которая длилась без малого полвека, до самого конца их жизни.

На рождественской вечеринке, устроенной Ассоциацией художников Финляндии, Туве пригласила Тууликки на танец, но та не осмелилась ответить согласием, очевидно, из соображений общественной морали. Однако спустя некоторое время Тууликки отправила Туве открытку с полосатой кошечкой, в которой приглашала Туве навестить ее в мастерской на улице Норденшёльдинкату. На дворе стояла зима 1956 года, а уже летом Тууликки приехала погостить к Туве на остров Бенгтшер. Между ними вспыхнула самая настоящая любовь. В письме, адресованном Тууликки, Туве так писала об их встрече: «Я наконец-то добралась — до того человека, с которым хочу быть». Открытка с полосатой кошкой, которую ей отправила Тууликки, всегда висела и по-прежнему висит на стене ателье Туве.

Буквально с первой встречи их любовь, по сути, сложилась. После того как летом 1956 года Тууликки уехала с острова, Туве писала ей вслед: «Я люблю тебя одновременно и очарованно и очень спокойно и не боюсь ничего, что может ждать нас впереди». Тууликки тоже признавалась в силе захватившего ее чувства. Эти две женщины были разными как по внешности, так в своих художественных пристрастиях к тому или иному виду искусства, но их жизненный опыт и жизненные ценности были практически идентичными. Обе вступили в отношения, будучи уже вполне зрелыми людьми, многое пережившими и испытавшими. Туве было за сорок, Тууликки чуть меньше. Спустя несколько лет Туве писала Еве, что Туути, как она ласково называла Тууликки, была для нее невозмутимым и всегда благодушным другом, лучшим, что было у Туве в жизни.

Прочности их союза способствовало то, что обе женщины были художницами. У них были схожие хобби, и обе не чурались ручного труда. Тууликки была дочерью плотника, Туве — дочерью скульптора. Тууликки с рождения передалось умение ловко обращаться с ножом и вырезать по дереву. Туве же нравилась физическая работа, ее любимыми занятиями было строить и колоть дрова. Рассказывают, что в доме Атоса в Кауниайнене Туве колола дрова для всех соседей. Общими увлечениями пары позже стали также путешествия, видеосъемка, создание разнообразных инсталляций на тему муми-мира, а также рыбалка. Мечта Туве о союзе двух независимых и в то же время поддерживающих друг друга и творящих вместе людей наконец исполнилась.

Открытка с полосатой кошечкой, которую Тууликки Пиетиля прислала Туве, 1956

Да, несомненно, жизнь Туве изменилась после того, как она повстречала Тууликки. Летом 1956 года Туве писала Вивике о том, какой счастливой и спокойной она себя чувствует и больше не нервничает по мелочам. Она ощущала себя в гармонии со всем миром и спокойно ожидала, когда Тууликки приедет к ней на остров. Жизнь казалась простой и легкой.

В период, когда популярность комиксов о муми-троллях была на своем пике, навязчивые поклонники и пронырливые журналисты подчас нарушали покой жительниц острова Бенгтшер. Чтобы любопытные не нарушали их уединения и одиночества, Туве и Тууликки выстроили маленький домик на столь же маленьком островке Кловхару, больше напоминающем скалу. Впрочем, незваные гости подчас добирались и туда. Зимой же обе жили и работали в Хельсинки, каждая в своей мастерской. У Тууликки получилось снять рабочую студию в том же доме, где было расположено ателье Туве. На протяжении долгих лет они ходили друг к другу по извилистым чердачным коридорам. Позднее чердак застроили мансардами, и коридоры перекрыли.

Туве и Тууликки в маскарадных костюмах ковбоев с Дикого Запада. Фото, 1950–1960-е годы

Летом Туве и Тууликки жили на острове вдвоем. Компанию им составляли разве что морские птицы. Подруги зачастую переезжали на остров уже ранней весной и оставались там до поздней осени. Общество Тууликки излечило Туве от тяжелой депрессии, в которую она впала после многолетней работы над комиксами о муми-троллях. По признанию Туве, ей было настолько плохо физически, что ее в буквальном смысле могло стошнить прямо на голову нарисованного муми-тролля. Муми-дол, когда-то служивший успокоением и местом побега от реальности, превратился в тюрьму [его создателя]. Поддержка, которую Туве получила от Тууликки, вновь вернула ей веру в муми-троллей. Для самой Тууликки муми-тролли стали важным и любимым хобби.

Между Туве и Тууликки была сильная духовная связь, и жизни их разворачивались в тесном переплетении. Время от времени эту симбиотическую связь было тяжело согласовать с другой столь же сильной и важной связью — с отношениями между Туве и Хам. Мать и дочь привыкли проводить время вместе как можно чаще и вместе путешествовать. Теперь же разделить все это с Туве хотела Тууликки. Однако казалось, что и Хам, и Тууликки не были готовы к присутствию в их паре третьего. Туве приходилось контролировать ситуацию и действовать по справедливости, чтобы избежать сцен ревности, поскольку дело было именно в ней. «Боже всемилостивый, женщины подчас умеют создавать трудности», — устало писала Туве Вивике и отправлялась в путешествие по очереди с каждой из своих «дам». Между тем, похоже, конфликты время от времени все же случались, поскольку в моменты затишья Туве рапортовала Вивике: «Туути и Хам вели себя хорошо».

Волшебная зима

«Волшебная зима» — это книга о любви, о том, как Туве полюбила Тууликки Пиетиля. Книга была издана спустя первый год их совместной жизни. Туве поблагодарила Тууликки Пиетиля за то, что «Волшебная зима» появилась на свет, написав в марте 2000 года такие строки: «Это целиком и полностью заслуга Туути, что я смогла написать „Волшебную зиму“». Тууликки научила ее понимать зиму, совсем как в книге. С другой стороны, ранее Туве не раз говорила, что хочет написать текст о том, какой адски сложной может быть жизнь в круговороте разнообразных выплат, лицензий, жестких рамок установленных сроков и постоянного страха не уложиться в график, подразумевая под этим многочисленные заботы, которые преследовали ее во время работы над комиксами. «Волшебная зима» была написала в тот период, когда Туве еще была связана контрактом с газетой. Работы у нее было выше головы, и вдобавок приходилось противостоять все нарастающему и захлестывающему ее валу популярности. Туве горевала, что никогда не может побыть одна, по-настоящему, абсолютно одна. А ведь она так нуждалась в одиночестве! Одиночество было для нее, как и для многих творческих людей, тем состоянием, в котором и только в котором может родиться что-то новое.

«Волшебная зима» отличается от других книг о муми-троллях. Здесь нет глобальной катастрофы в качестве завязки-катализатора, нет мотива разлуки членов дружного муми-семейства, которое в начале повести тихо и мирно спит в своих кроватях. Новым и странным для муми-мира становятся зима, холод, лед и снег. В книге помимо Морры присутствует новый пугающий персонаж — Ледяная дева, взгляд красивых зеленых глаз которой убивает каждого, на кого она посмотрит. В Муми-дол пришла смерть. Элементы, из которых складывается страх, настоящие, и пришли они из реального мира взрослых. «Волшебную зиму» можно назвать первой книгой Туве, которая написана для взрослых, а не для детей. И все же в повествовании есть уровень для детей — полный приключений и захватывающий сюжет, и дети обожают эту книгу.

Туу-тикки играет на гармошке. Набросок к книге «Волшебная зима», 1957, гуашь

В самом начале книги Муми-тролль просыпается от зимней спячки. Он единственный, кто проснулся и безрезультатно пытается разбудить спящую Муми-маму. От любопытства и отчаяния Муми-тролль выбирается на улицу и неожиданно обнаруживает новый для него мир — зиму. Эта та сторона жизни, белоснежная и холодная, которая ранее была скрыта от муми-троллей. Даже море не бушует, а намертво сковано льдом. Так Муми-тролль сталкивается с самым страшным из всех несчастий — со смертью. Говорят, что понимание того, что жизнь конечна, есть признак взросления. Если это так, значит, Муми-тролль вырос. Он ищет свое место в «новом странном мире».

«„Весь мир умер, пока я спал. Этот мир принадлежит кому-то другому, кого я не знаю. Быть может, Морре. Он не создан для того, чтобы в нем жили муми-тролли“.

Мгновение Муми-тролль колебался. Но потом подумал, что бодрствовать одному среди тех, кто спит, еще хуже, и, осторожно ступая, проложил первые следы на заснеженном мосту и дальше вверх по склону»[37].

Стать взрослым означает принять страх, одиночество и несовершенство мира и со временем даже увидеть в них красоту. Муми-тролль не возвращается назад в дом и не пытается вновь впасть в зимнее забытье. «Весь мир погрузился в зимнюю спячку, — подумал Муми-тролль. — Один я тут брожу и никак не могу заснуть. Я один буду брести и брести без конца все дни и все недели напролет, пока сам не превращусь в сугроб, о котором никто даже знать не знает»[38].

Грусть и тоска по друзьям завладевают им. Раньше, пока Муми-тролль был ребенком, мудрость и теплые объятия Муми-мамы прогоняли дурное настроение. Но сейчас мамы рядом нет, нет и ее творящей чудеса сумки, в которой лежат лекарства от больших и маленьких невзгод. Муми-тролль остался один. И он должен выживать в одиночестве.

Однако, несмотря на то что в книге рассказывается о потерях, о смерти и прежде всего об ужасе одиночества, «Волшебная зима» — это также рассказ о большой любви. Муми-тролль видит на снегу свежие следы и кубарем мчится, пытаясь отыскать того, кто их оставил.

«— Подожди! — закричал он, чувствуя, что весь горит: от кончика хвоста до ушей. — Не уходи от меня!

Хныча и спотыкаясь, побрел Муми-тролль по снежному полю, и внезапно на него нахлынул жуткий страх перед мраком и одиночеством. Страх этот, должно быть, таился где-то с тех самых пор, как Муми-тролль проснулся в спящем доме, но только теперь он дал ему волю… И вдруг он увидел огонек. Совсем маленький, он озарял все вокруг мягким, красноватым светом»[39].

Рядом со снежным фонарем Муми-тролль находит Туу-тикки, любимое существо, рядом с которым он может жить в этом новом странном мире. На поясе у Туу-тикки висит ножик, она одета в полосатую красно-белую куртку и синие брюки, а на голове у нее шапка с помпоном. Туу-тикки в этом одеянии слегка напоминает карикатуру на французского матроса. У нее крепко сбитая фигура, а на голове копна светло-желтых волос. Словом, вылитая Тууликки Пиетиля.

Туу-тикки — рационалистка, она мудра и оставляет Муми-троллю достаточно душевного пространства, не стремясь задушить его излишней опекой. Таким образом она поддерживает его самостоятельность. Иногда это может выглядеть даже грубо. Испуганный Муми-тролль замечает, что из отцовского дома пропадают вещи. «Так это же здорово, — весело сказала Туу-тикки. — Тебя и так окружает слишком много вещей. И тех, о которых ты вспоминаешь, и тех, о которых ты только мечтаешь»[40].

Муми-тролль, Туу-тикки и снежный фонарь. Иллюстрация к книге «Волшебная зима», 1957

Туу-тикки многого требует от Муми-тролля. «Почему ты не говорила об этом зимой? — спросил Муми-тролль. — Это утешило бы меня. Я сказал: „Здесь росли яблоки“. А ты ответила: „Теперь здесь растет снег“. Разве ты не поняла, что я сразу захандрил? Туу-тикки пожала плечами. — Нужно доходить до всего своим умом, — сказала она, — и переживать все тоже одному»[41].

Туу-тикки сочиняет песенки о вещах, которые тяжело понять или о которых ничего не известно. Она размышляет над тем, что такое северное сияние — настоящее оно или только иллюзия. Мир вокруг — такой сложный, и даже о снеге они совсем ничего не знают. «Думаешь, он холодный, а если вылепить из него снежный домик, там становится тепло. Он кажется белым, но иногда он розовый, иногда — голубой. Он может быть мягче всего на свете, а может быть тверже камня. О нем ничего нельзя знать наверняка»[42].

Муми-тролль и Туу-тикки в лесу. Набросок к книге «Волшебная зима», акварель

Мир вокруг нестабилен, и жить приходится именно посреди этой нестабильности. Рассудительная Туу-тикки так объясняет Муми-троллю свое отношение к жизни: «Все очень неопределенно, и это-то меня и успокаивает». Это предложение — ключ к пониманию всей книги. В нем выражена суть здорового взросления, частью которого является понимание того, что мир вокруг переменчив и постоянно меняет формы. В своих интервью Туве часто возвращалась к этой фразе. Настолько часто, что становится понятно: принятие неуверенности и постоянной изменчивости мира — один из главных постулатов ее жизненной философии.

Кто утешит малютку Кнютта?

Вторая книга-картинка в стихах «Кто утешит малютку Кнютта?» была написана в 1960 году, спустя несколько лет после «Волшебной зимы». Рабочим названием книги долгое время было: «Романтический рассказ об одиноком Кнютте». Однако в итоге Туве изменила название на более приземленное. Книга создавалась в то время, когда Туве приходила в себя после тяжелого периода работы над комиксами для «Ивнинг Ньюс» и подчас чувствовала себя абсолютно опустошенной. Однако она никогда не давала усталости взять над собой верх и помешать ее творчеству, наоборот — одновременно с написанием книги Туве занималась живописью, провела выставку и участвовала в работе над театральной постановкой. Это было счастливое время, ведь Туве обрела новую любовь и начала новый период своей творческой жизни. «Кто утешит малютку Кнютта?» была посвящена Тууликки. Читатели сразу же полюбили книгу.

История, написанная Туве, была адресована всем испуганным и незаметным малюткам и малышам, которым, как надеялась автор, эта книга и понравится больше всего. Во всяком случае, так она говорила об этом поэту Бо Карпелану. В малышке Скрютт много черт, свойственных самой Туве: застенчивость, желание спрятаться от людей, страх. Туве рассказывала, что однажды получила письмо от маленького мальчика, который жаловался на то, что постоянно один. Никто никогда не замечает его и не смотрит ему в глаза. Он живет в постоянном страхе. Ребенок подписал письмо именем Кнютт. Туве решила, что если Кнютт найдет и спасет малышку Скрютт, создание, еще более маленькое и испуганное, то это поможет ему поднять свою самооценку.

Иллюстрации к книге «Кто утешит малютку Кнютта?», 1960

Эта книжка-картинка — история для детей, рассказывающая о любви и о том, как ее надо принимать: в основе сюжета лежат тоска по духовной близости и желание найти спутника жизни. Кнютт, словно списанный с самой Туве, в начале рассказа одинок и испуган. Он скитается с места на место, с печалью констатируя, что в одиночестве трудно радоваться даже красивой перламутровой ракушке.

Иллюстрации к книге «Кто утешит малютку Кнютта?», 1960

В выброшенной на берег бутылке оказывается письмо от Скрютт. Так Кнютт находит существо, которое он может защитить. Он становится все смелее и в итоге отваживается даже бросить вызов Морре, укусив ее за хвост. Морра, которую застигли врасплох, в испуге убегает. Храбрость Кнютта получает достойную награду, и он находит свою любовь.

Сексуальная ориентация автора книги стала причиной того, что пол героев повествования и связывающие их отношения интересовали исследователей и читателей больше, чем обычно. Многие сразу же обратили внимание на то, что в этой истории храбрый Кнютт — мальчик, а робкая и застенчивая Скрютт — девочка, то есть гендерные роли распределены достаточно традиционно. Сильный мужчина спасает слабую женщину. Однако изначально в рукописи Кнютт был девочкой, но по тем или иным причинам в итоге Туве решила сделать его мужчиной.

Эта книга-картинка получилась проще, чем первая работа Туве в этом жанре детской книги: ее страницы не украшены прорезями. В то же время книга выполнена с таким же, как и раньше, активным использованием крупных и броских цветных пространств. Цветовое решение иллюстраций очень близко по своей палитре к абстракционизму. В рисунках заметен главенствующий принцип абстракционизма и в частности конкретного искусства: «внимание к поверхности». Форму необходимо было передавать двухмерными рисунками, а трехмерности, получавшуюся, например, с помощью теней и полутонов, старались избегать. Как это часто встречается в конкретном искусстве, иллюстрации книги выполнены в монохромной гамме, их контуры четко очерчены. Динамика рождается за счет использования ярких цветов. Чистые однотонные цветные поля и смелые контрасты создают прекрасный результат. Белые контуры, в свою очередь, создают впечатление, что картинки вырезаны по отдельности из бумаги и размещены на белом фоне, тем самым за счет напоминающей аппликацию техники создается особая, захватывающая атмосфера всего рисунка.

Смерть отца

Фаффан скончался в июне 1958 года. До последних дней отношения, связывавшие отца и дочь, сохранились дружескими, хотя в их жизни хватало и сложных периодов. С течением времени их связь перестала быть такой напряженной, и они вновь стали близки друг другу. В письме от 1948 года, адресованном Еве, можно прочувствовать тепло и понимание, которые Туве испытывала к отцу. Туве описывала, как ее тогда уже старик-отец сиживал с любимой ручной обезьянкой в ресторане «Гамбрини», попивая грог, сдобренный виски. Обезьянка в семье Янссонов была важным существом, по отношению к которому все семейство испытывало сильные, но противоречивые чувства. Отец, его обезьянка и их визиты в ресторан легли в основу новеллы «Обезьяна», где Туве описывает неуправляемое животное и отчаяние, в которое впадает персонал ресторана при виде старика с его сокрушающей все на своем пути мартышкой. Отец и обезьянка являются также главными действующими персонажами в новеллах «Домашние животные и фру» и «Красная собака», вошедших в книгу «Дочь скульптора».

Фаффан, обезьянка и сахар

Обезьянка по имени Джеки попала в семейство Янссонов практически случайно. После войны люди обычно давали объявления в газету, если у них были лишние вещи, которые они хотели обменять на масло или картошку. Однажды дети Янссонов наткнулись на объявление, в котором к обмену предлагалась «обезьяна». Туве и братья подумали, что в виду имеется апсель, «обезьяний парус» для яхты, который они уже долго искали. Но оказалось, что это была самая настоящая обезьянка, малышка, которая запрыгнула за пазуху Лассе и устроилась там, весьма довольная собой. «Мы не могли уйти без нее, ведь она так хотела к нам в компанию», — писала Туве. Они не нашли паруса, но обрели нового члена семьи. Позднее Туве рассказывала, что вскоре все члены благородного семейства начали вести себя как мартышки: махать руками, трещать без умолку и прыгать вверх-вниз.

Клетка для обезьянки стояла у Туве в мастерской. Привязался к животному и Фаффан. Как заметил Пер Улоф, ему было легче выражать любовь и нежность к обезьяне, чем к родным детям. Эту же мысль косвенно повторяет и Туве в новелле «Домашние животные и фру».

«Папа любит всех животных на свете, потому что они ему не противоречат. Но больше всего ему нравятся те, которые лохматые. И они тоже любят его, потому как знают: им разрешат делать все, что они захотят». В конце концов дети подарили обезьянку отцу. Никто из них не хотел с ней возиться: маленькое создание создавало немало трудностей, не в последнюю очередь потому, что обезьянья шерсть пахла так сильно, что скоро весь дом пропах зверем. Обезьянка была непослушной, кусала гостей и заставляла всех вокруг плясать под ее дудку. И все же Фаффан любил ее. Пер Улоф сфотографировал момент, как обезьянка пытается взять лакомство с губ Фаффана. Позже брат задумался над тем, что это фото, возможно, могло огорчить Туве. На нем было отчетливо видно, как отец балует маленькое, злое и непредсказуемое животное, даря ему любовь и внимание, в котором так нуждалась дочь. В одной из своих новелл Туве описывает, как маленькая девочка ревнует к обезьяне. Прототипом девочки была она сама, но в действительности обезьяна появилась в семье Янссонов, когда Туве была уже взрослой.

Книга «Дочь скульптора» вышла в 1968 году. Отчасти она основана на реальных событиях из детства автора. На момент публикации книги Туве как личность представляла собой куда большее, чем просто дочь своего отца, — у нее была успешная творческая карьера, она была куда известнее, чем ее отец когда-либо. Название книги — это выражение любви к тому, чье присутствие в жизни его взрослой дочери было ощутимо даже после смерти. Отец навсегда остался для нее самым большим и влиятельным авторитетом в искусстве. Туве никогда не уставала восхищаться его работами, которых было очень много у нее в мастерской. Так отец всегда незримо присутствовал в ее жизни. Дочь многое унаследовала от отца, но вместе с этим она получила от него гораздо больше того, от чего ей было необходимо избавиться ради собственного будущего. Это необходимый процесс в жизни любого ребенка, который рос в окружении сильных родителей.

Со временем отношения между отцом и дочерью наладились настолько, что ни один из них уже не желал всерьез обижаться на другого. Дистанция между ними и прежде всего возраст стали причиной того, что они оба успокоились. Отец заботился о благополучии своего семейства и, как писала Туве, следил за тем, чтобы на ее острове не переводилась выпивка. Он закупал коньячный напиток и варил брагу, чтобы всем хватило на долгие летние месяцы. Фаффан очень гордился успехами дочери. В 1957 году Туве взяла отца и мать в Стокгольм на проводимую в одном из универмагов неделю муми-троллей. Хам, сама очень гордая за дочь, писала ей позже: «Фаффан надулся от гордости, как индюк, и посылает тебе приветы».

Хотя подчас отношения Туве и отца были крайне тяжелыми, после его смерти дочь поняла, с какой пугающей силой она все-таки его любила, несмотря на все ссоры и разногласия. Много позже, в 1989 году, Туве написала выдуманный диалог, в котором, по сути, описывала своего отца Виктора Янссона. Сильно напоминающая саму Туве Мари и похожая на Тууликки Юнна беседуют об отце Мари. Юнна спрашивает: «Ты им восхищалась? — Конечно. Но для него было непросто быть отцом».

Смерть Фаффана изменила внутреннюю динамику семьи. Сильнее всего изменилась жизнь Хам, но уход отца затронул и Туве, и Ларса. Хам пришлось съехать из дома художников в Лаллукка. Мастерская в доме была предоставлена исключительно для работы скульптора Виктора Янссона, ни вдова, ни дети не могли находиться там после его смерти. Нужно было собирать вещи и искать новое жилье. Хам переехала жить к Лассе на улицу Нейтсютполку, что была совсем рядом с мастерской Туве. Выходные Хам обычно проводила с дочерью. После смерти отца Туве с изумлением заметила, как много он значил для матери. Всю свою жизнь Туве мечтала, как спасет мать от довлеющего ига отца. Она строила планы и думала сбежать с матерью к лучшей жизни, туда, где царят яркие цвета и тепло, где нет рядом мужчины, вечно требующего внимания. Теперь же Туве писала Тууликки: «Хам стало так сложно… они любили друг друга намного сильнее, чем я могла осознать».

Туве в своем ателье, 1956. У нее за спиной эскиз к фреске «Праздник в деревне» для мэрии города Хельсинки, к ней прикреплена графика Сама Ванни, сбоку скульптура авторства Фаффана, на первом плане картины самой Туве