Твоя кровь в моих венах

Глава 26

Есении казалось, что она несется куда-то с большой скоростью. Девушка не могла сообразить, где она и что с ней, но чувствовала себя странно. Было такое впечатление, что ее сущность расширилась, вышла за пределы тела и заполнила космическое пространство. Казалось, что она чувствует проходящие через нее потоки волновых частиц, что может управлять биением сердца и скоростью тока крови по венам. На мгновение приоткрыв глаза, девушка сразу зажмурилась. Вселенная, ранее безмолвная и мрачная, вдруг наполнилась мелодией звуков и разноцветьем красок.

Видимо, так галлюцинирует умирающий мозг, на который все еще действуют принятые ею транквилизаторы.

А еще ей казалось, что где-то совсем рядом она слышит биение еще одного сердца и чувствует, как чьи-то руки, сильные мужские руки, обнимают ее. Пусть это будут руки Джойса! Тогда она умерла бы счастливой.

— Как ты себя чувствуешь? — произнес тихий голос.

Он шел откуда-то сзади, как будто парень стоял за ее спиной. Это было странно, ведь, кажется, она лежит… ведь лежит же? Неважно. Главное, что он рядом, и все хорошо.

— Соль, ты меня слышишь? — заволновался Джойс, так как девушка, которая по его ощущениям пришла в себя, никак не реагировала на его слова. — Соль, ответь!

Вместо ответа она только обхватила его руки и прижала сильнее к себе. Это и раньше было серьезным испытанием: держать в своих объятиях обнаженную девушку, чувствуя всеми своими оголенными нервными окончаниями каждый изгиб ее тела, но тогда его мысли были заняты страхами и переживаниями, выживет ли она. Теперь, когда вроде бы опасность осталась позади, он как никогда явственно почувствовал, насколько тесной была капсула для двух человек.

Есения наконец открыла глаза и замерла в восхищении, любуясь панорамой космоса, раскинувшейся перед нею.

— Это прекрасно! — выдохнула она.

Думала ли она, что перед смертью будет видеть такую красоту, будет чувствовать себя любимой, окруженной заботой единственного мужчины, которого она хотела бы видеть рядом всю оставшуюся жизнь. Пусть даже этой жизни ей осталось несколько мгновений.

— Теперь не страшно и умереть, — прошептала она.

— Должен тебя огорчить, но теперь это вряд ли получится, — в ее ухе снова зазвучал голос Джойса, который одновременно казался насмешливым и обеспокоенным.

Галлюцинация по-прежнему была странной. Девушка сфокусировала взгляд и увидела свое смутное отражение на какой-то прозрачной преграде, отделяющей ее от космического пространства. Недоумевая, она пыталась осмыслить, почему ей кажется, что она обнажена, и у нее две пары рук.

Не обращаясь ни к кому конкретно, скорее, просто размышляя вслух, Есения спросила:

— Где я?

— В капсуле челнока.

Вот то, что ей отвечал голос Джойса, девушку совсем не удивляло. Он всегда присутствовал в ее мыслях, когда она была в нормально состоянии. Неудивительно, что умудрился пробраться и в галлюцинации.

— Я что, сама забралась в капсулу?

Кажется, она не собиралась этого делать, но мало ли что выдал ее мозг в полубессознательном состоянии? Может быть, сработал инстинкт самосохранения.

— Нет, я тебя в нее положил.

«Ох, Джойс, как бы мне хотелось верить, что ты не оставил бы меня!»

— Зачем? Я ведь все равно умру. Судя по всему, у меня травмы, не совместимые с жизнью.

— Уже нет.

Этот спор с воображаемым голосом показался Есении забавным. Она прыснула со смеху и попыталась улечься поудобнее. Надо сказать, ложе, на котором она лежала, было довольно странной формы.

Втянутый со свистом воздух возле ее уха и сдавленное оханье заставили ее замереть.

— Джойс? — с полувопросительной интонацией осторожно поинтересовалась она.

— Солнышко, пожалуйста, постарайся не двигаться, чтобы не лишить меня пока еще нужных мне частей тела, — полунасмешливо-полустрадальчески отозвался голос.

— Джойс!

— Да, я здесь, — голос хохотнул. — Никуда пока не ушел.

— Я что… жива? Это происходит на самом деле?

— А ты думала, что я твоя галлюцинация? — Джойс снова рассмеялся.

После того как он осознал, что девушка в порядке, будет жить и даже относительно адекватно реагирует, его затопила эйфория, и он никак не мог с собой справиться и начать серьезно думать. Впрочем, он не особо старался.

Конечно, им предстоит еще масса испытаний, и может так получиться, что Соль возненавидит его за то, что он с ней сделал, но зато у нее впереди целая жизнь на это — скорей всего очень длинная жизнь, — и пусть девушка ненавидит его, сколько ей влезет.

— Почему я..? — девушка хотела спросить: «Почему я раздета?», но тут же сама сообразила.

В капсулу укладывались полностью обнаженными, чтобы ничего не мешало последующей гибернации. Но это означает, что Джойс тоже обнажен? Есения так смутилась от пришедшей в голову мысли, что поспешила спросить первое, что попало на язык:

— Мы не очень давно в капсуле?

Это и так было понятно, раз они были в сознании.

— Да, суток еще не прошло, — ответил Джойс. — Но я допускаю, что гибернация на нас не подействует или подействует слабо. На меня точно, на тебя — пока не уверен.

— Почему мы вдвоем здесь?

— Капсула была одна. Но даже если бы их было две, я все равно лег бы с тобой, потому что на челноке не было времени выполнять переливание крови.

— Переливание? Ты перелил мне кровь? Но как ты добрался до меня? Мой челнок ведь был последним? Неужели я успела дожить до того момента, как «Дракон» взял мою машину на борт? Но почему тогда мы не остались на корабле? Из-за карантина? Нас снова выгнали?

— Ох, сколько вопросов! — Есения слышала, что Джойс улыбается. — Давай уже действительно с начала и по порядку.

Он, словно задумавшись, провел ладонями по ее рукам вверх-вниз, послав мурашки по обнаженной коже девушки.

— Ты, скорей всего умерла бы, не успев выйти из атмосферы планеты. А если бы все же вышла, то все равно умерла бы. Был только один выход: добраться до тебя раньше. Увы, ты права — у нас не было челнока или какого-то другого средства передвижения. Так что у меня оставался один вариант: я надел скафандр и с помощью его движков направился ко Второй.

Есения представила ту картину, которая ее всегда пугала: она одна в космическом пространстве, и все про нее забыли. Джойс, скорее всего, просто посмеялся бы над ее страхами. Ему нипочем выйти в одиночку без страховки в космос и полететь к планете через огромное расстояние.

— Но как ты выжил в атмосфере? Как затормозил? У тебя был парашют? И разве на наших скафандрах есть огнеупорная защита?

— Огнеупорной защиты у меня не было, поэтому и в парашюте смысла не было тоже. К тому моменту, как я мог бы им воспользоваться, я уже был факелом, и парашют сгорел бы вместе со мной.

— Факелом, — повторила Есения. У нее никак не получалось вникнуть в смысл слов. — Сгорел.

— Да. Несколько раз.

— Слушай, ну, хватит, — возмутилась и девушка и шлепнула ладонями по рукам, обнимающим ее. — Рассказывай нормально.

— Я абсолютно серьезен, — ответил Джойс. — Не было никакого другого варианта. Я пробовал рассчитать и спуск на сверхзвуковых парашютах, и торможение движками скафандра — ерунда, ничего не получалось. Я сгорал во всех случаях, только хлопот было больше. Если бы атмосфера Второй была полностью идентична земной, был бы шанс. А так…

— И как ты сумел?

— Никак. Я же говорю — сгорел. Боль была адская, а перегрузки не добавляли удовольствия.

— То есть… мы всё же умерли? — уточнила Есения, недоумевая.

Джойс вздохнул. Девушка почувствовала, как под ней приподнялась его грудная клетка. Ох!

— Тебе говорили, по какой причине за мной охотятся спецслужбы?

— Почти ничего. Знаю только, что тебе уже почти сто лет, и ты медленно стареешь, даже когда не находишься в космосе.

— О! — он усмехнулся. — Все время забываю, насколько я… пожилой.

— Что, это неправда? — с надеждой спросила Есения.

— Правда, — Джойс еще раз вздохнул, снова приподняв девушку своей грудью.

«Я, совсем голая, лежу на полностью обнаженном мужчине», — мысль окончательно сформировалась, и Есению бросило в жар.

— Я практически не старею или старею так медленно, что это внешне не заметно, потому что у меня очень высокая регенерация клеток, при этом клетки восстанавливаются без накопления мутаций, уровень теломеразы не падает. Царапины заживают так быстро, что их практически не успеваешь заметить, переломы восстанавливаются в считанные секунды… В общем, в атмосфере Второй я реально сгорал, но новые клетки продолжали появляться, снова сгорали, снова появлялись… Так и получилось, что я сгорел не один раз.

— Ты знал, что так будет? Ну, что ты останешься в живых?

— Надеялся. Надеялся, что скорость регенерации будет достаточной, чтобы сохранялась жизнеспособность. Проверить такое раньше я, как ты сама понимаешь, не мог. Теперь вот знаю, что это возможно.

— То есть ты допускал, что можешь погибнуть? — с дрожью в голосе переспросила девушка.

— С большой степенью вероятности, — подтвердил Джойс.

— Тогда зачем..?

Окончание фразы «…ты спас меня» так и не прозвучало, но Джойс, видимо, догадался.

— Наверное, потому что не хотел, чтобы ты умерла, — Есения почувствовала, как парень под ней пожал плечами.

— Почему?

— Что — почему?

— Зачем тебе, чтобы я жила? Ты сказал, что не будешь со мной разговаривать, даже если мы останемся вдвоем во всей Вселенной!

— Я заблуждался, — хмыкнул Джойс. — Пока ты не пришла в себя, мне одному было немного скучновато, так что я с радостью буду с тобой разговаривать… пока мы одни во Вселенной.

«Просто он не хотел испытывать еще одно чувство вины, — подумала Есения. — Не хотел, чтобы еще одна тень добавилась к призракам, посещающим его в гиперпространстве. Но, конечно же, он в этом никогда не признается».

— Спасибо, — тихо сказала Есения и неожиданно всхлипнула. — Я даже не смогу представить, через что тебе пришлось пройти. И хотела бы я сказать, что обязательно верну долг, но я понимаю, что никогда не смогу сделать что-либо подобное.

— Ш-ш, — прошептал Джойс, слегка убаюкивая ее в своих объятиях. — Ты сделала гораздо больше. Я надеялся, что выживу, а ты была уверена, что умрешь, и все равно пыталась спасти экипаж.

— Экипаж! — вскинулась Есения, только сейчас вспомнив о сложной ситуации. — Что с ребятами?

— Я не знаю, — вынужден был признаться Джойс. — Но надеюсь, что с ними все в порядке.

— Не знаешь? Ты передал им челнок?

— Я построил маршрут к кораблю, а потом мы с тобой катапультировались. Дальнейшее происходило уже без меня.

— Но я же выполнила построения. Или ты обнаружил ошибку?

— Нет, никакой ошибки не было, просто к тому времени «Дракон» переместился в другую точку.

— И что теперь?

— Ничего. Будем ждать, когда нас подберут. Надеюсь, Джейн сумеет высчитать наиболее вероятную траекторию нашей капсулы. Думаю, она в этом очень заинтересована, — Есении показалось, что она услышала в его голосе сарказм.

— А если они… все же нас не найдут?

Есения хотела сначала спросить: «Если все они погибнут?», но побоялась произносить это вслух, будто высказанная мысль могла оказаться роковой.

— Не найдут они, найдет кто-нибудь еще. В таком случае у нас впереди еще десятки лет в тесной капсуле вдвоем.

— Десятки лет… — Есения чуть не подавилась словами. — Но кажется, ты сказал, что гибернация не подействует?

— В твоем случае не уверен, но очень может быть.

— Но тогда мы же умрем? Без питания, без воды?

Джойс снова вздохнул:

— Прости. Сейчас я скажу одну неприятную вещь…

«Ладно, если одну», — мысленно хмыкнула Есения.

— Как ты уже поняла, мой организм имеет ряд особенностей по сравнению с организмом обычного человека. Помимо быстрой регенерации я умею тормозить процессы, особенно если долго не получаю питания извне. Это чем-то похоже на гибернацию, практически все процессы затормаживаются, кроме протекающих в мозге. То есть я не отключаюсь, продолжаю воспринимать информацию, мыслить и так далее.

— Наверное, это удобно? — нерешительно произнесла девушка.

— Смотря для чего, — неожиданно даже для себя хохотнул Джойс.

— Я уже давно догадалась, что с тобой не все в порядке, поэтому за тобой так гоняются спецслужбы. Но я же обычный человек, я не… — Есения неожиданно замолчала.

После паузы Джойс озвучил закравшиеся в голову девушки подозрения:

— Я перелил тебе свою кровь. Прости, но больше никакой не было. Да и… ни обычная кровь, ни плазма тебя бы не спасли. У тебя были множественные повреждения внутренних органов, которые не дали бы тебе выжить. Только большая скорость регенерации…

— Что? — не веря своим ушам, переспросила девушка.

— Боюсь, что ты уже не обычный человек. Теперь ты похожа на меня.

Есении хотелось повернуться и посмотреть в глаза Джойсу, но приходилось довольствоваться только его голосом и прикосновениями рук.

«Теперь ты похожа на меня».

— Ты перелил мне свою кровь, — повторила Есения вслух, как будто если слова прозвучат, они не будут казаться такими пугающими. — Теперь твоя кровь в моих венах.

И вдруг засмеялась.

Джойс в испуге начал бормотать какие-то успокаивающие слова, поглаживая ее плечи, но Есения не успокаивалась, продолжая хохотать, громко, почти истерически, до слез.

— Соль, пожалуйста, пожалуйста, успокойся. Солнышко…

Внезапно Есения так же резко остановилась.

— Прости, Джойс. Я оказалась такой дурой.

— Не то, чтобы я спорил, — хмыкнул парень, — и все же, почему?

— Понимаешь, они… — девушка издала какой-то звук, но Джойс не понял, усмехнулась или всхлипнула, — они нас переиграли.

— Подозреваю, что так, — согласился Джойс. — Я им написал практически всю программу капсульного замедления времени. Конечно, они добились того, чего хотели.

— Ты им… что? — не веря своим ушам, переспросила Есения.

Джойс немного помедлил.

— Это очень-очень долгая история.

— Вроде бы нас время… — девушка опять то ли всхлипнула, то ли засмеялась, — не поджимает.

— Ладно, — согласился Джойс. — Я расскажу. Позже. Но ты ведь понятия не имела об этом. Почему ты решила, что они нас переиграли?

— Когда со мной подписывали контракт, мало что объясняли. Дали самый минимум информации. И сказали, что операция, в которой я буду участвовать, будет иметь кодовое название «Твоя кровь в моих венах». Эта же фраза должна будет служить паролем для того, чтобы узнать «своего».

— Вот как вы с Нортоном признали друг друга?

— Да, — ответила Есения и продолжила, — мне тогда показалось странным такое название. Я пыталась найти в сети подсказки, что это могло бы означать. И наткнулась на одну ретро-песню, которая мне понравилась…

— Эндрю Белль «В моих венах», — пробормотал Джойс.

— Запомнил? — с некоторым удовольствием спросила Есения. — Да, эта. Она, конечно же, не имела никакого отношения к замыслам секретной организации, но очень уж легла мне на душу. А теперь, когда ты перелил мне свою кровь… Ведь все, буквально все было подстроено для того, чтобы ты… — Есения прервалась. — Знаешь, как меня Джейн вычитывала, когда я, по ее мнению, провалила миссию и восстановила тебя против себя? Они выбрали меня не за какие-то мои особенные способности, а лишь потому, что я была похожа на твою маму. Это я недавно узнала, — тут же поспешила оправдаться Есения. — Теперь я понимаю: они надеялись, что ты мной увлечешься и захочешь меня спасти. И хоть ты мной и не увлекся… — Есения снова замолчала. — Операцию можно считать завершенной, потому что твоя кровь действительно теперь в моих венах.

— Я им больше не нужен, — задумчиво произнес Джойс. — Теперь у них есть ты для исследований.

— Ты думаешь..? — Есения испуганно замерла, не желая произносить вслух возникшую мысль.

— Они меня теперь уничтожат? — договорил за нее Джойс. — Да, более чем вероятно. Я им всегда был неудобен, не хотел сотрудничать, знал слишком много лишнего. А ты их агент, ты подписала контракт, будешь выполнять их требования. Для них все очень хорошо теперь складывается.

Они помолчали.

— Вот зачем ты полез меня спасать! — неожиданно зло воскликнула Есения. — Зачем?

— Ты не рада, что жива? — удивился Джойс.

— Нет! Не рада, если из-за этого придется умереть тебе!

— Ну, дорогая моя, не нужно было передавать всякие предсмертные высказывания, — усмехнулся Джойс.

— Ты о чем? — робко переспросила Есения, надеясь, что он имеет ввиду что-то другое.

— О том, как ты во всеуслышание заявила, что любила меня. Как я мог себе позволить проигнорировать такое? Да меня потом ни один мужик не стал бы уважать.

— А тебе не все ли равно? — разозлилась девушка. — Сказала и сказала. У меня от боли и транквилизаторов мозги плавились.

— А, то есть это неправда? Ты меня не любишь? — уточнил Джойс.

— Нет!

— Очень жаль, — с наигранной печалью произнес парень.

Есения ничего не ответила.

Какое-то время они молчали. Капсула стремительно неслась в космическом пространстве, но из-за огромных расстояний картинка за иллюминатором не менялась. Тем не менее Есения почему-то очень четко ощущала не только скорость, но и направление полета капсулы. То ли это были остаточные галлюцинации, то ли кровь Джойса дала ее организму какие-то новые функции.

Тишина угнетала. Даже не потому, что было скучно и одиноко, а потому что тогда все внимание сосредотачивалось в точках соприкосновения их обнаженных тел, и от этого рождались какие-то совсем уж неправильные мысли.

— Я покончу с собой, — заявила Есения, когда молчать уже стало невмоготу.

— Не говори глупости, — тут же отреагировал Джойс.

Его пальцы на ее плечах чуть сжались.

— Это не глупости. Если не будет меня, ты им будешь по-прежнему нужен.

Джойс поднял руку и нежно обвел ухо девушки, провел по щеке, наблюдая за выражением ее лица в отражении крышки капсулы.

— Давай рассуждать разумно, — немного забавляясь, произнес он. — Нужно выбрать: твоя или моя жизнь. Кого оставим в живых? Мне много лет, я уже достаточно пожил и столько пережил, что иногда задумываюсь: может, хватит? А ты почти еще и не жила, у тебя все впереди. По-моему, задача решается просто.

— Нет, так это не решается! — запротестовала девушка. — Важен же не только возраст, но и вклад, который может сделать индивидуум в копилку человечества. Ты уникальный! Ты умный, много знаешь, много умеешь. Ты имеешь представление о таких вещах, которые я никогда не смогу осилить, проживи я хоть тысячу лет.

— Но я ведь не хочу сотрудничать, не хочу этими знаниями делиться, — Джойс улыбнулся. — Какой толк от них, если я их никому не передам? А ты это сделаешь. Получается, и в этом случае ты более выгодное приобретение для человечества.

— Надеюсь, нас никогда не найдут, — пробурчала Есения.

— Какое-то уж совсем неразумное решение. — Джойс откровенно развеселился, а потом неожиданно серьезно добавил: — Пообещай, что никогда ничего не сделаешь с собой, даже если меня ликвидируют. Мне бы не хотелось, чтобы все, что я вынес, спасая тебя, оказалось напрасным.

— Но почему ты не хочешь сотрудничать? Почему не хочешь делиться? — воскликнула девушка, все еще пытаясь придумать, как выйти из того безвыходного положения, в которое они попали. — Рассказал бы им, и дело с концом! Они бы от тебя отстали, и ты смог бы жить так, как хочешь, без этого постоянного преследования.

— Ты уверена? — усмехнувшись, спросил Джойс. — Я думаю, что, либо они сразу от меня избавятся, как только получат все, что хотели, ведь я по-прежнему остаюсь неудобным и слишком много знающим, к тому же способным применить свои знания в обход них. Либо они настолько заинтересованы во мне, что будут изучать меня всю мою жизнь, и тогда ни о какой свободе не будет идти речи, они просто не выпустят меня из своих лабораторий. А мне совершенно не хочется становиться подопытным кроликом. Но не это главное. Я не хочу делиться своими знаниями, потому что я пообещал, что никогда этого не сделаю.

— Но ты ведь и так уже многое рассказал! — воскликнула девушка.

— Да, — с неожиданной горечью лаконично отозвался Джойс и больше не произнес ни звука.

«И ведь это случилось из-за меня! — виновато подумала Есения. — Он мало того, что выдал информацию, которой делиться не хотел, так еще вынужден ощущать себя человеком, который не держит слово.

— Прости, — прошептала девушка.

— Тебе не за что просить прощения. Я сам принял такое решение. Обещание мертвым мне показалось на тот момент менее важным, чем помощь живым.

— А ты как стал таким? — спросила Есения, лишь бы перевести разговор. — Тебе тоже кто-то перелил свою кровь?

— Нет. Это все та же очень длинная история. Ты уверена, что хочешь ее услышать?

— Да, очень хочу.

— Хорошо. Я расскажу.