Твоя кровь в моих венах

Глава 30

Соль больше не вернулась на занятия в тот день. Джойс сначала встревожился, но тут же сказал себе, что о девушке есть кому позаботиться. В конце концов, папа наверняка приставил к ней охрану.

Но уже ближе к вечеру ему позвонил Умник.

— Может, тебя это не интересует, — начал он, — но я решил тебе сообщить, а ты уж сам думай, что тебе делать с этой информацией. Соль пакует вещи и просматривает рейсы, хочет заказать билет. Она собирается покинуть Леду.

— И что, даже не экранировала дом? — скептически поинтересовался Джойс, пытаясь не замечать, как в груди внезапно сжалось сердце.

— Не мудрствуя лукаво поставила автоматическую экранировку, которую взломать раз плюнуть. Мне кажется, ей просто уже все равно.

— Спасибо, Мэттью. Ценю.

— Неужели она проигнорирует завтрашнее награждение? — не удержался Умник.

— Не знаю, — вздохнул Джойс. — Теоретически, ей не должны этого позволить. Но насколько я понял, упрямства ей не занимать. С нее станется устроить переполох.

Умник помолчал. Джойс ждал, что друг спросит, собирается ли он вмешаться, и не знал, что ответить. Но после паузы Мэттью попрощался и отключился.

Через семнадцать минут Джойс стоял у дверей дома Соль.

Где-то минуту он вполне допускал, что девушка не впустит его, но затем дверь открылась.

Равнодушно взглянув на него, девушка произнесла:

— Проходи, раз пришел, — и, отвернувшись, пошла в гостиную.

Джойс двинулся следом.

Соль села на диван, всем своим видом изображая безразличие к тому, что мог бы сказать ее гость. Парень сел на диван напротив и спросил:

— Ты собираешься завтра прийти на объявление результатов и награждение?

Девушка невесело усмехнулась:

— Как всегда подсматривал.

Джойс не стал ее разубеждать и выдавать Умника, просто молча ждал ответа.

— Не переживай, пойду, — в ее голосе прозвучала горечь. — Даже если бы я хотела пропустить, никто мне не даст. Если нужно, силой приведут.

— И отец не заступится?

Девушка кинула на него мгновенно ставший острым взгляд:

— Что тебе до моего отца?

— Не знаю, в курсе ли ты, но он связывался со мной, — осторожно произнес Джойс, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

— И что он от тебя хотел? — сухо спросила Соль.

Джойс не понял, знала она об их разговоре или нет.

— Обещал не трогать меня по крайней мере до того… — тут Джойс замялся. Ему показалось неудобным упоминать в присутствии Соль о предполагаемой будущей кончине ее отца, поэтому он неловко закончил: — По крайней мере полвека.

— Что так? — вскинула брови Соль.

Джойс никак не мог понять, действительно ли она удивлена или умело разыгрывает перед ним неведение.

— Видимо, потому что у них теперь есть ты, — заметил парень.

Девушка задумчиво кивнула:

— Вообще не очень похоже на моего отца: отпускать из рук добычу. Но возможно, ты и прав: у них теперь есть я, гораздо более управляемый и послушный объект для исследований.

Джойс вновь осторожно спросил:

— И что, твой отец вот так запросто отдаст тебя на растерзание ученым?

Уголок губ девушки чуть приподнялся:

— Ну ты и выразился — «на растерзание»! Но с другой стороны, что тебя удивляет? Уж, наверное, жизнь одного человека менее значима, чем польза, которую может получить все человечество.

— То есть ты с радостью на это согласишься? — уточнил Джойс.

— Издеваешься? — вспыхнула Соль. — Я, конечно, ответственная, с чувством долга и все такое, но не нужно делать из меня фанатичку.

И тут Джойс решился.

Он поднялся и пересел на диван рядом с девушкой. Она настороженно смотрела на него, но по крайней мере не отстранилась.

Ее пальцы вздрогнули в его руке.

— Я помню, что между нами есть некоторое недопонимание. Но сейчас я хочу тебе кое-что сказать и прошу сначала выслушать до конца, подумать и только потом дать ответ. Пожалуйста!

Он вопросительно посмотрел на Соль. Возможно, ей изменил голос, потому что в ответ она лишь мелко покивала. Джойс набрал в грудь воздуха, словно собирался нырнуть в водоворот.

— Я знаю, что тебе сейчас нелегко. Ты не можешь справиться с новыми ощущениями, с новыми возможностями своего организма. Мне было проще, я сразу родился таким и не понимал, что бывает иначе. Все стало сложно, когда я осознал, что люди вокруг меня не умеют многого из того, что для меня естественно, как дышать. Еще я знаю, что с каждым днем ты будешь чувствовать себя все более одинокой, все более оторванной от мира. В отличие от меня у тебя есть родители и давние друзья, но поверь: это не поможет. Со временем ты начнешь осознавать, что больше не одна из них. Тебя будут изучать, и чем больше опытов проведут, тем больше станут бояться. А потом ты заметишь, как стремительно стареют окружающие, тогда как в себе не будешь чувствовать изменений. Ты больше не будешь человеком, ты будешь любопытным экземпляром, монстром, чудовищем, которого нужно препарировать. Тебя перестанут воспринимать как личность. Это если события будут развиваться по самому оптимистичному варианту. А если в тебе выгорит моя кровь, ты перестанешь их интересовать, но тогда тебе самой нужна будет помощь, а они не в силах будут ее тебе оказать. И если тебе не нравится обрисованная мной картина, то… — Джойс снова сделал глубокий вдох, — … я предлагаю тебе сбежать. Давай сбежим вместе. Не думаю, что нам будет трудно прятаться вдвоем. Не с нашими возможностями. Я помогу тебе справиться с твоим новым состоянием, научу, как пользоваться появившимися способностями. А если вдруг случится кое-что похуже… моя кровь всегда будет к твоим услугам.

Джойс замолчал и лишь вопросительно смотрел на девушку.

Она перевела взгляд на его руку, в которой покоилась ее маленькая ладонь.

— Другими словами, — спокойно и медленно начала Соль, и Джойс про себя порадовался, что она, кажется, готова хотя бы подумать над его словами, — ты готов бросить Космостар и снова окунуться в жизнь беглого зайца. И это несмотря на то, что тебе пообещали дать передышку на полсотни лет. — Девушка подняла на него глаза. — Зачем тебе это нужно?

— Я не хочу, чтобы ты стала подопытным кроликом вместо меня. И если твой отец не хочет или не может тебя защитить, то это сделаю я. В конце концов, это моя вина, что ты стала такой…

Девушка вспыхнула и попыталась отнять ладонь, но Джойс ее удержал.

— Хватит меня спасать! — выкрикнула она, выдергивая руку и пытаясь оттолкнуть парня. — Хватит меня жалеть! Не нужна мне твоя жалость!

— Да не жалею я тебя! — воскликнул Джойс, в попытке остановить обхватывая девушку обеими руками. — Я тебя… люблю!

Последнее слово вылетело из его рта словно помимо его воли. Он не планировал такого говорить, он даже не думал об этом, но уже произнеся, осознал, что так оно и есть.

Девушка замерла и уставилась на него, словно пыталась по его лицу прочитать правду. Стараясь убедить, Джойс продолжил говорить:

— Я всю жизнь был одиноким. Мне казалось, что я привык, что это мой мир, мой путь. Но тут появилась ты. Странная, невозможная, невероятная, удивительная. Только ты и могла умудриться стать такой же как я. Я больше не единственный представитель несуществующей расы, нас уже двое. И я не хочу снова оставаться в одиночестве. На черта мне этот Космостар? Мне нужна ты!

Соль продолжала смотреть на него круглыми от растерянности глазами. Потом тоненьким вздрагивающим голосом недоверчиво произнесла:

— Ерунда. Ты не умеешь любить.

Джойс вздохнул, в отчаянии покачал головой и, не имея больше аргументов, просто нашел своими губами губы девушки.

Утро на Леде было феерическим. Розово-оранжевые сполохи встающего солнца огненным маревом заливали медленно уходящую синеву неба. Солнечные лучи скользили по лицу мерно дышащего Джойса, иногда перекрываясь тенями всех оттенков тиоиндиго от тихо шевелящейся под легким ветерком листвы.

Есения не могла бы сказать, когда проснулась. Век назад, или может быть, всего лишь десять минут? Время теперь не имело значения. Оно остановилось, замерло и подарило бесконечность счастья.

В это вечно длящееся мгновение Джойс был полностью ее. С взлохмаченными волосами, расслабленный и частично утративший на время сна контроль над своим телом, он казался обычным парнем. Есения знала, что это ненадолго, что спустя секунду он откроет глаза и снова превратится в сверхчеловека, но сейчас… Сейчас он принадлежал ей.

И все же ей не пригрезилось: Джойс сказал, что любит ее. Было ли это сказано под влиянием момента, верил ли он в то, что говорил или лгал, пытаясь заставить ее сделать то, что он считает правильным — неважно. Он. Это. Сказал.

Это было так невероятно, так потрясающе; ради того, чтобы это услышать, стоило выжить, а потому Есения впитывала эти невероятные мгновения всей кожей, всем своим существом.

— Мне уже можно открыть глаза или пока поделать вид, что сплю?

«Ну вот, началось!»

Есения рассмеялась и наклонилась, чтобы поцеловать сонного и безумно родного Джойса.

Он высвободил руки и притянул к себе девушку. Его поцелуи были так же совершенны, как и все, что он делал. Есения слегка разочарованно вздохнула, когда Джойс отстранился. Но он, продолжая улыбаться, обвел пальцем контур ее лица. Правда, последующие его слова совершенно не вязались с его уютным домашним видом.

— Нам придется пойти на награждение, потому что нельзя давать повод нас заподозрить. Но потом оттуда сразу же отправимся в космопорт и стартуем с Леды. Обойдемся без вещей, билет возьмем в последний момент.

Есения улыбнулась и покачала головой.

— Что? — нахмурился Джойс.

— Сколько десятков лет ты бегал и прятался? Может, в этот раз попробуем другой вариант?

— Ты думаешь, мне нравятся прятки? Но я не вижу другого способа избавить тебя от участи…

— Теперь моя очередь тебя спасать, — ответила Есения, разглаживая складки между его бровей. — Я не дам тебе бросить университет. Я не позволю тебе профукать передышку, которую ты заслужил.

— Соль, я же сказал, мне наплевать на Космостар.

— Пожалуйста, доверься мне. Уж в чем-чем, а в переговорах я сильнее тебя. И у меня есть преимущество: если я им нужна, я буду диктовать условия. Ну, а если все пойдет не так, как я планирую… Тогда мы и воспользуемся твоим планом.

— Тогда у нас не будет преимущества неожиданности, — проворчал Джойс. — Ты не хочешь бежать в принципе, или ты не хочешь бежать со мной?

Неожиданная неуверенность Джойса, — парня, который повелевал временем и пространством, — растрогала Есению.

— Я буду с тобой везде, где бы ты не оказался, — нежно произнесла она, снова целуя его, — и, насколько это с моих силах, я буду с тобой всегда. В моих венах течет твоя кровь: теперь я часть тебя. Но… женщины плохо приспособлены для кочевого образа жизни. Мне не хочется бегать, мне хочется жить… С тобой.

Невольно улыбаясь, Джойс только покачал головой.

— Я не хочу тебя потерять, — признался он. — Не теперь. Ты мне нужна. А я все время боюсь, что с тобой может что-то случиться. Или что тебя у меня отнимут…

— Что сможет многотысячная армия против нас двоих? — усмехнулась девушка и продолжила: — Я хочу, чтобы ты осуществил свою мечту. Ты закончишь университет…

Но Джойс снова покачал головой:

— Зачем мне теперь Космостар? Я все равно не стану ходить в дальний космос. Я не смогу оставить тебя.

— Если мне передалась твоя способность не стареть, то я смогу дождаться тебя. Как бы надолго ты не ушел. Как Сольвейг ждала своего Пера Гюнта.

— Как Ассоль ждала своего капитана Грея, — поправил Джойс, усмехнувшись.

— Откуда ты знаешь? — ахнула Есения.

— Твой отец проболтался.

Девушка, нахмурившись, покачала головой:

— Мой отец не мог проболтаться. Все, что он говорит, всегда имеет какую-то цель.

— Если он доверил мне такую личную информацию, значит… — Джойс подмигнул, — … значит, он считал, что я ее достоин. Но для меня ты всегда будешь Соль… Не нота и не пищевая добавка, — Джойс хмыкнул, словно удивляясь сам себе: — Я и не подозревал, сколь много значений несет в себе твое такое короткое и странное прозвище. В нем заключены образы женщин, которые оказались сильнее обыденности, которые несмотря ни на что верили, что чудо произойдет, и оно происходило. Словно своей собственной силой они заставляли Вселенную покориться… Но самое главное, Соль на латыни означает Солнце. Для меня ты оказалась таким Солнцем, неожиданно взошедшим в моей жизни.

— А я даже не знаю, как мне тебя называть, — пробормотала Есения.

— Мне нравится имя Джойс.

— Но ты всегда запрещал мне так к тебе обращаться!

— Поэтому и запрещал. Боялся подпустить тебя ближе, чем нужно.

— Джойс… я люблю тебя.

В этот момент Джойс стиснул девушку в объятиях, привлек ее к себе и начал целовать, жадно, горячо, так что ей быстро стало жарко.

— Солнышко, я люблю тебя. Я очень-очень-очень люблю тебя.