Ты мой слэм-данк (СИ)

Глава 35

ДЕМЬЯН

Лиза быстро засыпает, а у меня сна ни в одном глазу. Стараюсь не шевелиться, слушая ровное дыхание выдры, устроившейся на моем плече. Маленькая рука расслабленно лежит на груди, одну ногу Лизка закинула мне на бедро. Невесомо целую ее макушку, вдыхая наркотический запах.

Думаю о предстоящих соревнованиях, о поездке в Штаты, о дочери Полянской. Отвлекаюсь как могу, чтобы сбить заебавший стояк. Где-то читал или слышал, что последствия херовые, если член долго не падает. Сейчас бы мяч покидать или под ледяной душ…

Переключаю внимание на кровать. Неудобная. Под мой рост не подходит. Упираюсь башкой и ступнями в перегородки. А хуем в потолок… Бля, шляпа какая-то.

Опускаю руку, стягиваю резинку спортивок и боксеров ниже. Обхватываю ладонью ствол и передергиваю вверх-вниз. Поясницу опоясывает тянущим возбуждением, дыхание сбивается. Сглатываю, поглядывая на Лизу. Не разбудить бы… Она может и поймет, но, вдруг напридумывает себе ерунды. Телки любят накручивать торнадо на ровном месте.

С каждым движением руки, яйца поджимаются, пресс сокращается. Под веками воспроизвожу кадр оргазма Лизы. Стон, напряжение, дикий блеск в глазах, хватающие воздух кисти, обильная смазка под рукой, набухшие складки и клитор, стенки влагалища сокращающиеся на пальцах… Твою мать! Сильнее сжимаю член, проводя по уздечке, ускоряюсь. Закусываю нижнюю губу, теряю хриплый стон и выплескиваюсь на живот, координируя дальность выстрелов ладонью. Пиздец…

Даю себе время на одуплиться.

Беззвучно ржу, вспоминая прикол из инета… “Реал, круто, когда кончил на живот. Грустно, когда на свой”.

По-хорошему надо выбраться и принять душ, но не хочу будить выдру. Дотягиваюсь до полотенца на прикроватной тумбе и вытираюсь. Еще раз целую Лизку и закрываю глаза.

Так-то лучше…

— Демьян! — приглушенный дядькин голос влетает в сон, заставляя морщиться. — Дема! Поднимайся немедленно!

Приоткрываю один глаз. За окном уже светло. Когда я вырубился? На левом плече чувствую тяжесть. Темная макушка Лизы все еще на мне. Хорошо, что не проснулась, а то бы случился шок.

— Ты слышишь?! — шипит гиеной Лобанов.

— Слышу, блять, не ори! — не скрываю злости.

Аккуратно приподнимаю голову выдры, вытаскиваю руку из-под нее, и укладываю мою красавицу на подушку. Медленно встаю с кровати, отталкивая нависающего Влада. Поправляю штаны, сую ноги в кроссы и шаркаю к входной двери, пытаясь выправить пятками задники.

— Че приперся сюда? — наезжаю, едва оказавшись на улице.

— Демьян, ты совсем берега попутал? — бесится Лобанов, подходя вплотную. Он перед кем тут решил выебнуться? — А если бы Елизавета Андреевна проснулась? Был бы скандал!

Я не сразу въезжаю в тему. Что значит “проснулась бы”? Какой скандал? Этот мудак думает, что я тайно проник к училке и решил поспать в обнимку?

— У тебя чердак протекает, Влад. Иди к себе, — отпихиваю его легким ударом ладоней в плечи.

Поджав губы, Лобанов озирается по сторонам. Чешет затылок. Морщится.

— Что у тебя с ней? Трахнул ее? — в сердцах опускает конечность, перетаптывается с ноги на ногу.

— Твое какое дело? — стою, засунув руки в карманы. Легкий ветер холодит торс. Солнце еще низко. Сколько сейчас время? Пять? Ну, или около того.

— Она моя, Демьян, — ищет понимания в глазах.

— А она в курсе? — усмехаюсь ему в лицо. Охуевший в край. Его она. Как же!

— Не подходи к ней, Дем. По-мужски прошу. Я из-за нее с женой развелся. Ты молодой. У тебя таких — КАМАЗ с прицепом. Ты ж еще не нагулялся, а ей нужна стабильность и серьезность. Измену Лиза уже прошла и весьма болезненно, — он говорит, а я сильнее кулаки в карманах сжимаю. Разбить ему морду хочется неимоверно. — Думаешь, если твоя Вика ко мне среди ночи заявилась со слезами, рассказывая, куда ты поперся, то не придет к Полянской с откровениями? Я на многое смотрю сквозь пальцы, Демьян. Тебе все сходит с рук в универе, но сейчас прошу… Оставь Лизу в покое. Найди другую игрушку.

— Все сказал? — давлю сквозь зубы.

Ебаная Викуля. Вот откуда ветер дует. Сучка, бля…

— Все. И жду от тебя понимания.

— Зря, — ухмыляюсь.

— Ты всерьез думаешь, что Лиза в свои тридцать два года поведется на сопляка? — Влад ерепенится, пытаясь задеть. Меня, естественно, бомбит, но показывать это дядьке не собираюсь. Дохуя чести.

— Почему нет? Молод, горяч, ненасытен, вынослив… — вскидываю издевательски бровь.

— Думаешь, каждая дырка мечтает о хорошем члене и все?

— Думаю, — подхожу к нему и давлю взглядом сверху вниз. — Каждая мечтает, чтобы ее не считали дыркой. Иди к себе, Влад. Разговор окончен.

Отступив на пару шагов, Лобанов беззвучно матерится, пиная носком кроссовка траву.

— Просто… не подходи к ней, Демьян, — не смотрит на меня.

— Не раньше, чем она сама меня об этом попросит.

Прочесываю пятерней шевелюру, чуть потягивая у корней, разворачиваюсь и ухожу. Не вижу смысла продолжать.

В наш с пацанами домик возвращаюсь злой. Принимаю душ и заваливаюсь на кровать, буравя потолок.

Лобанова таким никогда не видел. Он помешан на Лизе. Странно, что я раньше этого не замечал. Заявляет права на мою выдру более чем уверенно. Ясно чувствую, что меня просят отвалить формально. Я не роляю. Что ж за хуйня происходит?