Тысяча и одна ночь. В 12 томах

РАССКАЗ О МУДРОЙ СИМПАТИИ

Жил в Багдаде купец. Сказывают — но лучше всех знает обо всем Аллах, — что он был очень богат и вел обширнейшую торговлю. Купец пользовался почетом, уважением и всякого рода преимуществами, но не был счастлив, потому что Аллах не простер Своего благословения до того, чтобы даровать ему ребенка, хотя бы женского пола. Поэтому он печально думал о старости и с каждым днем замечал, что кости его становятся все более и более прозрачными, спина сгибается, и ни от одной из многочисленных супруг своих не дождался он ребенка. Но однажды, раздав много милостыни, посетив монахов, усердно попостившись и помолившись, он провел ночь с самой молодой из своих жен, и милостью Всевышнего с той самой ночи она понесла.

На девятом месяце супруга купца благополучно родила мальчика, прекрасного, как ясный месяц.

Благодарный Даровавшему ему такую милость купец не забыл исполнить данные обеты и щедро наделял бедных вдов и сирот в течение семи дней; потом утром седьмого дня он подумал о том, чтобы дать имя своему сыну, и назвал его Абу Хассаном.

Ребенка лелеяли кормилицы и красивые невольницы, и берегли его, как великую драгоценность, женщины и слуги до той поры, когда наступила для него пора учения. Тогда его передали ученейшим людям, научившим его читать великие слова Корана, красиво писать, сочинять стихи, считать и в особенности стрелять из лука. И был он образованнее всех людей своего поколения и своего века, и это было еще не все…

Действительно, к различным знаниям присоединялись его чарующее обаяние и совершенная красота. И вот в каких выражениях воспели стихотворцы того времени юношеские прелести его, свежесть щек его, краски губ его и едва заметный пушок, их украшавший:

Молодой Абу Хассан был радостью для отца и отрадой глаз его до поры, назначенной судьбой. Но когда старик почувствовал приближение смерти, он посадил сына между рук своих и сказал ему:

— Сын мой, близок конец мой, и мне остается только готовиться к тому, чтобы предстать перед Господом. Я завещаю тебе большое состояние, много богатств и земель, целые села, прекрасные земли и прекрасные сады; всего этого с избытком хватит тебе, детям твоим и внукам. Я советую тебе только пользоваться всем этим без излишеств, благодарить Дарующего и жить согласно с Его повелениями!

Затем старый купец умер от своей болезни, Абу Хассан же был чрезвычайно опечален его смертью, облекся в траур и заперся у себя.

Но скоро товарищам удалось развлечь его, утешить и уговорить его пойти освежиться в хаммам, а потом и переменить одежды; и сказали они ему в качестве окончательного утешения:

— Тот, кто оставляет таких детей, как ты, не умирает, а живет в них. Прогони же печаль и пользуйся своей молодостью и своим богатством!

Мало-помалу Абу Хассан стал забывать советы отца своего и кончил тем, что уверил себя в неиссякаемости счастья и богатства.

С тех пор он не переставал удовлетворять все свои прихоти, предаваться всякого рода удовольствиям: посещать певиц и женщин, играющих на разных музыкальных инструментах, поедать ежедневно огромное количество цыплят, так как он их очень любил, откупоривать сосуды со старым опьяняющим вином, слушать звон чокающихся кубков, разорять и портить все, что могло быть разорено и испорчено, тратить все, что могло быть истрачено, и в конце концов проснулся однажды утром нищим; из всего оставленного ему покойным отцом, из всех слуг и женщин осталась у него только одна из всех многочисленных невольниц.

Однако и в этом судьбе было угодно продолжать свои щедроты, так как именно эта невольница была жемчужиной из всех невольниц Запада и Востока, и осталась она в доме обнищавшего расточителя Абу Хассана, сына умершего купца.

Невольницу эту звали Симпатией, и действительно ни одно имя не согласовывалось так с качествами носившей его, как в этом случае. Невольница Симпатия была девственница, стройная, как буква «алеф», пропорционально сложенная и такая тоненькая и нежная, что само солнце не могло удлинить ее тени на земле; красота и свежесть лица ее были изумительны; все черты лица ее носили ясные следы благословения и доброго предзнаменования; рот ее, казалось, запечатлен был печатью Сулеймана как будто для того, чтобы тщательно хранить жемчужное сокровище, в нем заключавшееся; зубы ее были двумя ровными рядами жемчужного ожерелья, два граната ее груди были разделены самым очаровательным промежутком, и ее пупок был достаточно полым и достаточно широким, чтобы в нем поместилась унция мускатного ореха. Что касается монументальной нижней части тела ее, она была сработана идеально для своего размера и оставляла глубокую впадину на диванах и матрасах из-за внушительности своего веса. О ней-то и говорится в песне поэта:

Такова была невольница Симпатия, единственное сокровище, которое еще сохранил расточитель Абу Хассан.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Единственным сокровищем, которое еще сохранил расточитель Абу Хассан, была невольница Симпатия.

Убедившись в своем полном разорении, Абу Хассан пришел в такое отчаяние, что лишился сна и перестал принимать пищу; и три ночи и три дня не мог он ни есть, ни пить, ни спать, так что невольница его Симпатия думала, что он умрет, и решилась спасти его во что бы то ни стало.

Она нарядилась в лучшие из оставшихся у нее одежд, украсила себя всем, что осталось от ее драгоценностей, и явилась к своему господину с улыбкой, сулившей доброе, и сказала ему:

— Аллах прекратит твои напасти при моем посредстве. Для этого тебе только стоит отвести меня к нашему господину, эмиру правоверных Гаруну аль-Рашиду, пятому потомку Аббаса[2], и продать меня ему за десять тысяч динариев. Если же он найдет эту цену слишком высокой, то скажи ему: «О эмир правоверных, эта отроковица стоит еще больше, и ты убедишься в том, испытав ее; тогда она возвысится в глазах твоих, и ты увидишь, что нет ей равной или соперницы и что она действительно достойна служить господину нашему халифу».

Потом она настойчиво советовала ему не сбавлять назначенной цены.

Абу Хассан, до сих пор не обращавший никакого внимания на дарования и качества своей прекрасной невольницы, не был уже в состоянии оценить сам ее достоинства. Он нашел только, что план ее недурен и может иметь успех. Поэтому он тотчас же встал и повел за собою Симпатию к халифу, которому и повторил все, что она советовала ему сказать.

Тогда халиф повернулся к ней и спросил:

— Как зовут тебя?

А она ответила:

— Меня зовут Симпатия.

Он же сказал:

— О Симпатия, обладаешь ли ты знаниями и можешь ли перечислить названия наук, которым ты училась?

И она ответила:

— О господин мой, я изучала синтаксис стихосложения, гражданское и каноническое право, музыку, астрономию, геометрию, арифметику, законоведение в области права наследования и искусство разбирать рукописи и читать древние надписи. Я знаю наизусть великую книгу и могу читать ее семью разными способами; я знаю в точности число ее глав, стихов, разделов и различных частей ее и их сочетаний и сколько в ней строк, слов, букв, согласных и гласных; я знаю в точности, какие главы были внушены и написаны в Мекке и какие — в Медине; я знаю законы и догмы, я умею отличать их от обычного права и определять степень их подлинности; мне знакомы логика, архитектура и философия, а также красноречие, риторика, правила стихосложения, я владею всеми ухищрениями стиха; я умею делать стихи простыми, а также сложными и запутанными для тонких ценителей; и если порою я затемняю смысл, то только для того, чтобы приковать внимание и очаровать ум, который распутывает тонкую и хрупкую основу; одним словом, я училась многому и запомнила все, чему училась. Кроме того, я танцую в совершенстве, пою, как птичка, играю на лютне и на флейте, а также на всех струнных инструментах пятьюдесятью различными способами. А потому, когда я пою или танцую, те, кто слушают меня или смотрят на меня, приходят в восторг; когда я иду, покачиваясь, разодетая и надушенная, я поражаю всех; я покачаю бедрами — и все падают от изумления; я мигну — и пронзаю как стрелой; потрясу браслетами — ослепляю; мое прикосновение дает жизнь, мое отсутствие приносит смерть. Я сведуща во всех науках, и так далеко простираются мои знания, что пределы их могут быть различимы лишь теми редкими людьми, которые долгие годы изнуряли себя изучением премудрости.

^{Она нарядилась в лучшие из оставшихся у нее одежд, украсила себя всем, что осталось от ее драгоценностей, и явилась к своему господину.}

Услышав эти слова, халиф Гарун аль-Рашид был изумлен и очарован, найдя такое сочетание красноречия, красоты, знаний и молодости в той, которая стояла перед ним с почтительно опущенными глазами.

Тогда он обратился к Абу Хассану и сказал ему:

— Я сейчас же прикажу явиться сюда всем ученейшим людям, чтобы произвести испытание твоей невольницы и убедиться при помощи экзамена, действительно ли она так же учена, как хороша собою. Если она успешно выдержит это испытание, я не только заплачу тебе десять тысяч динариев, но и осыплю тебя почестями за то, что ты привел ко мне такую удивительную невольницу. Если же нет, то она останется твоею собственностью.

И тотчас же халиф велел позвать величайшего из ученых того времени Ибрагима бен-Саиара, изучившего до самой глубины все человеческие науки; велел позвать также всех поэтов, словесников, чтецов Корана, врачей, астрономов, философов, законоведов и богословов. И все поспешили во дворец и собрались в приемной зале, не зная, по какому поводу их всех созвали.

Когда халиф объяснил им, в чем дело, все сели в кружок на ковре, между тем как посередине на золотом сиденье поместили отроковицу Симпатию, с лицом, прикрытым легким покрывалом, сквозь которое блестели глаза ее и сверкали зубы из-за улыбавшихся губ.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила наступление утра и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Объяснил им халиф, в чем дело, и, когда среди этого собрания водворилась такая тишина, что можно было бы услышать звук от падения брошенной на землю иглы, Симпатия поклонилась всем изящным и полным достоинства поклоном и сказала халифу чарующим голосом:

— О эмир правоверных, приказывай! Я готова отвечать на все вопросы, которые пожелают задать мне мудрые и почтенные ученые, чтецы Корана, законоведы, врачи, зодчие, астрономы, геометры, словесники, философы и поэты.

Тогда халиф Гарун аль-Рашид, сидя на своем престоле, обратился ко всем и сказал:

— Я призвал вас сюда для того, чтобы вы испытали познания этой отроковицы во всей их глубине и во всем разнообразии и чтобы вы в полной мере подтвердили и свою ученость, и ее.

И все ученые отвечали, преклонившись до земли и приложив руки к глазам и ко лбу:

— Слушаем и повинуемся Аллаху и тебе, эмир правоверных!

При этих словах отроковица Симпатия оставалась несколько минут с опущенной головой и в размышлении; потом, подняв голову, она сказала:

— О вы все, учители мои, кто из вас всего более сведущ в Коране и заветах пророка (да будет мир и молитва над ним!)?

Тогда один из ученых поднялся (причем все указывали на него пальцем) и сказал:

— Я этот человек.

Она же сказала ему:

— Спрашивай меня как хочешь по своему предмету.

И ученый — толкователь Корана — спросил:

— О молодая девушка, коль скоро ты основательно изучила святую книгу Аллаха, ты должна знать число глав, слов и букв, которое она заключает, а равно и предписания нашей веры. Скажи же мне для начала, кто Господь твой, кто пророк твой, кто имам твой, каково направление и правило твоей жизни, кто руководитель и кто братья твои?

Она отвечала:

— Аллах — Господь мой; Мухаммед (да будет мир и молитва над ним!) — пророк мой; Коран — закон мой, а следовательно, он же и имам мой; путь жизни моей — к Каабе, дому Аллаха, воздвигнутому в Мекке Ибрахимом; пример нашего святого пророка служит мне правилом жизни; Сунна[3], свод традиций, руководит мною на путях моих; и все правоверные — братья мои.

Между тем как халиф начинал приходить в изумление от точности и отчетливости ответов в устах такой молодой и привлекательной девушки, ученый продолжал ее спрашивать:

— Скажи мне, каким образом знаешь ты, что Бог есть?

Она отвечала:

— Посредством разума.

Он спросил:

— Что такое разум?

Она отвечала:

— Разум есть двойной дар: он и врожденный, и приобретенный. Врожденный — тот, который Аллах вселил в сердца избранных Им слуг Своих, дабы они шли путями истины. А приобретенный разум тот, который у хорошо одаренного человека является плодом воспитания и неустанного труда.

Он сказал:

— Прекрасно! Но где пребывает разум?

Она ответила:

— В сердце нашем. И от сердца внушения его поднимаются к нашему мозгу и поселяются в нем.

Он сказал:

— Превосходно! Но можешь ли ты сказать мне, как ты научилась познавать пророка (да будет мир и молитва над ним!)?

Она ответила:

— Посредством чтения Книги Аллаха, изречений, в ней заключающихся, доказательств и свидетельств этой божественной миссии!

Он сказал:

— Превосходно! Но можешь ли ты сказать мне, какие необходимые обязанности налагает на нас наша вера?

Она ответила:

— Есть пять необходимых обязанностей в нашей вере: свидетельство веры (Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его!), молитва, милостыня, пост в месяце Рамадане, паломничество в Мекку, когда это будет возможно.

Он спросил:

— Какие деяния наиболее благочестивы?

Она ответила:

— Их шесть: молитва, милостыня, паломничество, борьба против дурных побуждений и всего беззаконного и, наконец, священная война.

Он сказал:

— Какой прекрасный ответ! Но с какою целью ты возносишь молитвы?

Она ответила:

— Просто для того, чтобы предлагать Господу мое поклонение, славословить Его и возносить ум мой в горние высоты.

Он воскликнул:

— Йа Аллах! Как превосходен этот ответ! Но не предполагает ли молитва необходимых приготовлений?

Она ответила:

— Без сомнения! Следует очищать тело свое установленными омовениями, облекаться в безукоризненно чистые одежды, выбирать чистое место для молитвы, закрывать часть тела, находящуюся между пупком и коленями, иметь чистые намерения и поворачиваться лицом к Каабе в священной Мекке.

— Какое значение имеет молитва?

— Она поддерживает веру, основанием которой и служит.

— Каковы плоды молитвы? В чем ее польза?

— Действительно хорошая молитва не имеет никакой пользы на земле. Она только духовная связь между Творцом и Его созданием. Она может принести десять духовных и тем более прекрасных плодов: она просвещает сердце, озаряет лицо, угодна Всемилосердному, возбуждает бешенство в злом духе, привлекает милосердие, удаляет злые козни, предохраняет от зла, от вражеских намерений, укрепляет колеблющийся ум и сближает раба с его Господом.

— Что является ключом для молитвы и что служит ключом к этому ключу?

— Ключом для молитвы является омовение, а ключом омовения — начальная формула: «Во имя Аллаха Всеблагого и Милосердного!»

— Каким предписаниям нужно следовать при омовении?

— По правоверному ритуалу имама аш-Шафии[4] их шесть: твердое намерение очиститься лишь для того, чтобы быть приятным Создателю; омовение прежде всего лица; омовение рук до локтей; обтирание части головы; омовение ног от пят до щиколоток и точный порядок во всех этих действиях. Порядок же этот предполагает двенадцать точных условий: прежде всего произнести начальную формулу: «Во имя Аллаха!», вымыть ладони до погружения их в сосуд; затем выполоскать рот; очистить ноздри, взяв воды в ладонь и втягивая ее носом; вымыть голову, уши внутри и снаружи свежей водой; расправить бороду пальцами; сжать большие пальцы ног и пальцы рук так, чтобы они хрустели; поставить правую ногу впереди левой; повторять каждое омовение троекратно; после каждого произносить свидетельство веры; и наконец, по окончании омовений произнести следующие благочестивые слова: «О Боже мой!

Сочти меня в числе кающихся, чистых и верных слуг! Хвала Господу моему! Исповедую, что нет Бога, кроме Тебя одного! Ты прибежище мое! У Тебя, преисполненный раскаяния, молю о прощении грехов моих! Аминь». Эту-то формулу пророк (да будет мир и молитва над ним!) велел нам повторять, говоря: «Открою настежь все восемь дверей рая перед тем, кто будет повторять ее, — и он сможет войти в любую».

Ученый муж сказал:

— Этот ответ поистине превосходен! Но что делают ангелы и демоны при человеке, совершающем омовение?

Симпатия ответила:

— Когда человек приступает к омовениям, ангелы становятся по его правую сторону, а демоны — по левую; но как только он произнесет слова: «Во имя Аллаха!», демоны обращаются в бегство, ангелы же подходят к нему, развертывают над головою его лучезарный квадратный балдахин, который и поддерживают за четыре конца, и поют хвалы Аллаху и молят об отпущении грехов того человека. Но если он забудет призвать имя Аллаха или если перестанет произносить его, демоны возвращаются.

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила наступление утра и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Смутить его душу, внушить ему сомнение и охладить его ум и благочестие могут демоны, которые за тем и возвращаются.

Человек же, который совершает омовение, обязательно должен окатить водой все тело, волосы, явные или тайные, половые органы, он должен хорошо обтереть все части тела своего и в последнюю очередь вымыть ноги.

Ученый муж сказал:

— Хороший ответ! Можешь ли сказать теперь, каким способом производится омовение, именуемое тайаммум?

Она ответила:

— Омовение, именуемое тайаммум, есть очищение песком и пылью. Такое очищение имеет место в семи случаях, установленных обычаями, согласными с поступками пророка. (Оно совершается также согласно четырем указаниям, предусмотренным прямым учением Корана.) Семь случаев, допускающих такое омовение, суть следующие: недостаток воды; опасение истощить запас воды; потребность в этой воде как воде для питья; опасение потерять часть ее при переноске; болезни, не терпящие употребления воды; переломы, требующие покоя для их сращения; раны, к которым не следует прикасаться.

Что касается четырех условий, необходимых для такого очищения песком и пылью, то они следующие: прежде всего надо иметь веру, затем надо взять песку или пыли и сделать вид, что трешь ими лицо; потом сделать вид, что трешь ими руки до локтя; и наконец, вытереть руки.

Также приветствуется такой согласный с Сунной способ: начинать омовение призывной формулой: «Во имя Аллаха!», и совершать омовение правой части тела прежде левой.

Ученый муж сказал:

— Очень хорошо! Но, возвращаясь к молитве, можешь ли ты сказать мне, как должно совершать ее и что для нее требуется?

Она продолжала:

— Потребные для молитвы условия суть столпы, которые поддерживают ее. Эти столпы молитвы: прежде всего доброе намерение; затем формула такбира: «Аллах выше всего!»; затем прочтение Аль-Фатихи, первой главы Корана; затем нужно пасть ниц; потом подняться; потом произнести свидетельство веры; потом сесть, упираясь на пятки, обратиться с пожеланиями к пророку, говоря:

«Да будут над ним молитвы и мир Аллаха!», и, наконец, пребывать в добром намерении.

Другие условия хорошей молитвы извлечены только из Сунны, а именно: повернуться лицом к Мекке, поднять руки к небу, обращая ладони кверху; вторично прочесть Аль-Фатиху; прочесть другую главу из Корана; произнести другие благочестивые предания и закончить пожеланиями пророку (да будет мир и молитва над ним!).

Ученый муж сказал:

— Поистине, это прекрасный ответ! А можешь ли теперь сказать мне, как следует выполнять десятину подаяния?

Она ответила:

— Можно выполнять ее четырнадцатью способами: уплачивать золотом; серебром; верблюдами; коровами; баранами; зерном; ячменем; просом; маисом; бобами; овечьим горохом; рисом; изюмом и финиками.

Относительно золота, если владеешь суммою ниже двадцати золотых драхм из Мекки, то не платишь десятины подаяния; если имеешь свыше этой суммы, то отдаешь третью часть. Также и для серебра, принимая в соображение сравнительную стоимость.

Что касается скота, то владеющий пятью верблюдами не вносит одного барана; владеющий двадцатью пятью верблюдами вносит одного и так далее, принимая в соображение сравнительную стоимость.

Что до баранов и ягнят, то дают одного из сорока. И так для всего остального.

Ученый муж сказал:

— Превосходно! Скажи мне теперь о посте.

Симпатия ответила:

— Пост есть воздержание от пищи, питья и чувственных наслаждений в течение дня, до заката солнца в месяце Рамадане, как только заметят новолуние. Следует также во время поста воздерживаться от пустых речей и от всякого рода чтения, за исключением Корана.

Ученый спросил:

— Но нет ли вещей, которые на первый взгляд нарушают действительность поста, но которые, по учению Корана, ничего не убавляют из его значения?

Она ответила:

— Действительно, есть вещи, допускаемые при посте. Таковы: помады, мази, бальзамы; краски для глаз и глазная примочка; дорожная пыль; проглатывание слюны; непроизвольное ночное или дневное извержение мужского семени; взгляд, брошенный на иностранку и на мусульманку; кровопускание и банки, простые и с насечками. Все это допускается при посте.

Ученый сказал:

— Превосходно! А что думаешь ты о благочестивом уединении?

Она сказала:

— Благочестивым уединением называется продолжительное пребывание в мечети с удалением из нее лишь при крайней надобности, с отречением от сношений с женщинами и с обетом молчания. Этот совет есть в Сунне, но это необязательно.

Ученый сказал:

— Превосходно! Теперь я хочу, чтобы ты сказала о паломничестве.

Она ответила:

— Паломничество в Мекку, или хадж, есть обязанность, которую каждый мусульманин должен выполнить по крайней мере один раз в жизни и по достижении зрелого возраста. Для этого нужно соблюсти различные условия. Следует облечься в плащ паломника, или ихрам[5], воздерживаться от сношений с женщинами, обрить волосы на теле, обрезать ногти и закрыть голову и лицо. В Сунне имеются и другие предписания.

Ученый сказал:

— Это очень хороший ответ! Но перейдем к священной войне.

Она ответила:

— Священной войной называется война с неверными, когда ислам подвергается опасности. Такую войну следует предпринимать лишь для самозащиты и никогда для нападения. Как только правоверный взялся за оружие, он должен идти против неверного и никогда не отступать.

Ученый спросил:

— Не можешь ли ты сказать мне что-нибудь о купле и продаже?

Симпатия ответила:

— При купле и продаже обе стороны должны быть свободны и в важных случаях заключать договор. Но есть некоторые предметы, которыми Сунна запрещает торговать. Так, например…

Но тут Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Вот, например, решительно запрещается обменивать сушеные финики на свежие, сушеные винные ягоды на свежие, соленое или вяленое мясо на свежее, соленое масло на несоленое, и вообще запрещается обменивать свежие припасы на старые или сухие, если они принадлежат к одному и тому же роду.

Когда ученый, истолкователь Корана, выслушал эти ответы Симпатии, он невольно подумал, что она знает столько же, сколько он сам, и не захотел признаться, что не может ни в чем сбить ее с толку. И он решил задавать ей более трудные вопросы и спросил:

— Что значит совершать омовение?

Она ответила:

— Освобождаться с помощью мытья от всякой внешней и внутренней нечистоты.

Он спросил:

— Что значит поститься?

Она ответила:

— Воздерживаться.

Он спросил:

— Что значит давать?

Она ответила:

— Обогащаться.

Он спросил:

— А что значит совершать паломничество?

Она ответила:

— Достигать цели.

Он спросил:

— А воевать?

Она ответила:

— Защищаться.

При этих словах ученый встал и воскликнул:

— Поистине, не имею ничего более спросить! Эта невольница изумительна по своим знаниям и ясности ума, о эмир правоверных!

Но Симпатия слегка улыбнулась и прервала его.

— Я бы хотела, — сказала она, в свою очередь, — задать тебе вопрос. Можешь ли, о ученый, чтец Корана, сказать мне, на каких основах покоится ислам?

Он подумал немного и сказал:

— Их четыре: вера, просветленная разумом; прямота; знание своих обязанностей, своих точных прав и скромность; исполнение принятых обязательств.

Она продолжала:

— Позволь мне задать тебе еще один вопрос. Если ты не решишь его, я получу право сорвать с тебя плащ, отличающий ученого, чтеца Корана!

Он сказал:

— Согласен. Задавай вопрос свой, о невольница!

Она спросила:

— Каковы законы ислама?

Ученый задумался и не знал, что ответить.

Тогда заговорил сам халиф и сказал Симпатии:

— Ответь сама на этот вопрос — и плащ ученого будет принадлежать тебе!

Симпатия поклонилась и ответила:

— Законов ислама двадцать: строго соблюдать учение Корана; сообразоваться с преданиями и с устным учением нашего святого пророка; никогда не совершать несправедливости; употреблять лишь дозволенную пищу; никогда не употреблять запрещенной; наказывать злоумышленников, чтобы не усиливать злых путем снисходительности добрых; раскаиваться в своих проступках; основательно изучать религию; творить добро и врагам; быть скромным в жизни; помогать служителям Аллаха; избегать всяких нововведений и перемен; выказывать мужество в несчастье и твердость в испытаниях; прощать, когда мы сильны и властны; быть терпеливыми в несчастье; познавать Аллаха Всевышнего; познавать пророка (да будет мир и молитва над ним!); противиться внушениям духа зла; противиться страстям и дурным побуждениям; предаться всецело служению Аллаху с полным доверием и полною покорностью.

Когда халиф Гарун аль-Рашид выслушал этот ответ, он приказал тотчас же сорвать плащ с ученого и отдать его Симпатии, что и было немедленно исполнено, к великому смущению ученого, который вышел из залы, опустив голову.

Тогда поднялся со своего места другой ученый, славившийся своими тонкими богословскими познаниями и на которого все указывали теперь как на человека, достойного задавать вопросы Симпатии. Он обратился к ней и сказал:

— Я поставлю тебе, о невольница, лишь краткие и немногочисленные вопросы. Прежде всего не можешь ли ты сказать мне, какие обязанности должны мы соблюдать во время трапезы?

Она ответила:

— Прежде всего следует вымыть руки, призвать имя Аллаха и возблагодарить Его. Потом садиться, опираясь на левое бедро, употреблять для еды только большой и два первые пальца, есть небольшими кусками, хорошенько пережевывая пищу и не глядя на соседа из опасения стеснить его или испортить ему аппетит.

Ученый спросил:

— Можешь ли ты, о невольница, сказать мне теперь, что такое нечто, что такое половина его и что такое менее, чем нечто?

Она не колеблясь ответила:

— Нечто — это правоверный, половина его — лицемер, а менее, чем нечто, — неверный!

Он сказал:

— Это верно! Скажи мне, где пребывает вера?

Она ответила:

— Вера пребывает в четырех местах: в сердце, в голове, в языке и в членах тела нашего. Таким образом, сила сердца заключается в радости, сила головы — в познании истины, сила языка — в искренности, а сила остальных членов — в покорности.

Он спросил:

— Сколько существует сердец?

— Их несколько: сердце правоверного — сердце чистое и здоровое; сердце неверного — сердце, совершенно противоположное первому…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила наступление утра и скромно умолкла.

Но когда наступила

она продолжила:

Здоровое и чистое сердце — сердце правоверного; сердце неверного — сердце, совершенно противоположное первому; сердце, привязанное к земному, и сердце, привязанное к духовным радостям; есть сердце, над которым господствуют страсти, или злоба, или скудость; есть сердце робкое; сердце, горящее любовью; сердце, преисполненное гордости; затем есть сердце просветленное, как, например, сердце сподвижников нашего пророка, и есть, наконец, сердце самого нашего святого пророка, сердце избранника Божьего.

Когда ученый-богослов выслушал этот ответ, он воскликнул:

— Одобряю тебя и признаю, о невольница!

Тогда прекрасная Симпатия взглянула на халифа и сказала:

— О повелитель правоверных, позволь и мне задать один вопрос моему экзаменатору и взять у него плащ, если он не в состоянии будет ответить!

И, получив разрешение, она спросила ученого:

— Можешь ли ты, о почтенный шейх, сказать мне, какую обязанность следует исполнять прежде всех остальных, хотя она и не главнейшая?

Ученый не знал, что ответить, а отроковица поспешила сорвать с него плащ и сама ответила следующим образом:

— Это обязанность омовений, так как предписывается очищать себя перед малейшим религиозным обрядом и перед всеми действиями, предусмотренными Сунной.

После этого Симпатия повернулась к собранию и окинула всех вопросительным взглядом, на который ответил один из славнейших ученых того века, не имевший себе равных в знании Корана. Он встал и сказал Симпатии:

— О молодая девушка, преисполненная ума и очарования, можешь ли, так как ты знаешь Книгу Аллаха, дать нам образец точности твоих знаний?

Она ответила:

— Коран разделен на 30 джузов, или томов, каждый из которых состоит из 600 страниц; состоит из 114 сур, или глав, из которых 70 были продиктованы в Мекке и 44 — в Медине; каждая сура делится на 6236 аятов, или стихов. В Коране 79 439 слов и 323 666 букв, с каждой из которых связано десять особых качеств.

Мы находим в нем имена 25 пророков: Адам, Нух, Ибрахим, Исмаил, Исхак, Якуб, Юсуф, Аль-Яса, Юнус, Лут, Салих, Худ, Шу-айб, Дауд, Сулейман, Зуль-Кифль, Идрис, Ильяс, Яхья, Закария, Айюб, Муса, Гарун, Иса и Мухаммед[6] (да будет над всеми ими мир и молитва!).

Мы находим там название девяти птиц, или крылатых животных: москит, пчела, муха, удод, ворон, саранча, муравей, птица аба-биль[7] и птица Исы (мир и молитва над ним!), которая есть не что иное, как летучая мышь.

Шейх сказал:

— Знание твое изумительно точно. Поэтому я хотел бы услышать от тебя стих, в котором наш святой пророк судит о неверных.

Она ответила:

— Это стих, в котором следующие слова: «Евреи говорят, что христиане заблуждаются, а христиане утверждают, что евреи не знают истины. Знайте же, что обе стороны правы в этом утверждении».

Когда шейх услышал эти слова, он объявил, что вполне доволен, но захотел продолжать вопросы и спросил:

— Как спустился Коран с неба на землю? Спустился ли он целиком на таблицах, хранящихся на небе, или спускался частями?

Она ответила:

— Ангел Джибриль[8] по велению Создателя вселенной приносил его нашему пророку Мухаммеду, князю посланников Аллаха, отдельными стихами сообразно с обстоятельствами в течение двадцати двух лет.

Он спросил:

— Кто были сподвижники пророка, озаботившиеся собранием воедино всех рассеянных стихов Корана?

Она сказала:

— Их было четверо: Убай ибн Кааб, Зейд бен-Табет, Абу Убайда ибн аль-Джаррах и Усман ибн Аффан (да пребудет со всеми ими милость Аллаха!).

Он спросил:

— Кто передал нам и научил нас истинному способу чтения Корана?

Она ответила:

— Их было четверо: Абдуллах ибн Масуд, Убай ибн Кааб, Муаз ибн Джабаль и Абдуллах ибн Салам.

Он спросил:

— По какому случаю спустился с неба следующий стих: «О правоверные, не лишайте себя земных радостей во всей их полноте!»?

Она ответила:

— Это было тогда, когда некоторые, желая простереть духовность далее, чем следовало, решили оскопиться и носить власяницы.

Но тут Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

Решили они оскопиться и носить власяницы.

Когда ученый услышал такие ответы Симпатии, он не мог удержаться от восклицания:

— Свидетельствую, о эмир правоверных, что никто не может сравниться знаниями с этой молодой девушкой!

Тогда Симпатия попросила позволения задать вопрос шейху и спросила его:

— Можешь ли сказать мне, в каком стихе двадцать три раза повторяется буква «каф», в каком шестнадцать раз — буква «мим» и в каком сто сорок раз — буква «айн»?

Ученый стал в тупик и не мог привести ни малейшей цитаты, а Симпатия, взяв у него плащ, поспешила указать требуемые стихи при всеобщем удивлении присутствующих.

Тогда из среды собрания поднялся медик, известный обширностью своих знаний и сочинивший пользовавшиеся большим уважением книги.

Он обратился к Симпатии и сказал:

— Ты превосходно говорила о духовных предметах, пора заняться телом. Объясни нам, о прекрасная невольница, что есть человеческое тело, его происхождение, его нервы, кости и позвонки, и почему Адам был назван Адамом?

Она ответила:

— Имя Адам происходит от арабского слова «адим», означающего «кожа», «поверхность земли», и было дано первому человеку, созданному из земли различных частей света. Действительно, голова Адама была создана из земли Востока, грудь его — из земли Каабы, а ноги — из земли Запада.

Аллах образовал тело, снабдив его семью входными отверстиями и двумя выходными: два глаза, два уха, две ноздри и рот, зебб с отверстием в нижней передней части тела и задний проход — в нижней задней части тела. Затем Творец, чтобы дать Адаму темперамент, соединил в нем четыре элемента: воду, землю, огонь и воздух. Таким образом, холерический темперамент, исходящий из плазмы, приобрел природу огня, который горяч и сух; флегматический, исходящий их твердой материи, получил природу земли, которая холодна и суха; сангвинический, исходящий из газообразного состояния, — природу воздуха, который тепел и влажен, а меланхолический, исходящий из жидкого состояния, — природу воды, которая холодна и сыра. И Аллах ввел в человеческое тело 360 нервных проводов и 240 костей. И дал Он человеку три инстинкта: инстинкт жизни, инстинкт продолжения рода и инстинкт аппетита. Потом вложил Он в него сердце, селезенку, легкие, шесть кишок, печень, две почки, мозг, два яйца и половой член. Он наделил его пятью чувствами, руководимыми семью духами жизни. Что касается порядка расположения органов, то Аллах поместил сердце с левой стороны и под ним желудок, легкие, чтобы они служили сердцу опахалом, печень справа, чтобы охранять сердце, сплетение кишок и ребра.

Что касается головы, то она состоит из 48 костей; в груди заключается 24 ребра у мужчины, и 25 — у женщины; дополнительное ребро у женщины нужно для того, чтобы вынашивать ребенка в чреве матери и поддерживать его.

Ученый-медик не мог не выразить удивления и прибавил:

— Не можешь ли сказать нам что-нибудь о признаках болезней?

Она отвечала:

— Признаки эти бывают внешние и внутренние, и по ним узнают род болезни и степень ее опасности. Человек, искусный в деле врачевания, умеет угадывать болезнь уже по одному пульсу больного — таким образом он определяет степень сухости, жара, окоченелости, холода и влажности; сверх того, ему известно, что у человека с желтыми глазами больна печень, что у сгорбленного легкие поражены воспалением.

Что же касается внутренних признаков, руководящих наблюдениями врача, то они таковы: рвота, боли, отеки, извержения — моча и экскременты.

Он спросил:

— Какие причины производят головную боль?

Она отвечала:

— Головная боль зависит главным образом от того, что пищу вводят в желудок ранее, чем прежняя успела перевариться; она зависит также от того, что принимают пищу, когда нет аппетита. Обжорство — причина всех болезней, опустошающих землю. Тот, кто желает продлить жизнь свою, должен придерживаться умеренности и, кроме того, вставать рано, избегать поздних бдений, не предаваться половым излишествам, не злоупотреблять кровопусканиями и банками и, наконец, следить за своим желудком. Для этого он должен разделить свой желудок на три части, из которых одну будет наполнять пищей, другую водой, а третью оставлять пустою для того, чтобы она была свободной для дыхания и для того, чтобы в ней могла помещаться душа. Точно так же следует поступать с кишками, длина которых 18 пядей.

Он спросил:

— По каким признакам узнается желтуха?

Она отвечала:

— Желтуха узнается по желтому цвету лица, горечи во рту, головокружению и частому пульсу, рвоте и отвращению к женщинам. Человек, страдающий этой болезнью, подвергается большим опасностям, каковы: язвы в кишках, воспаление легких, водянка, отеки, — а также серьезной форме меланхолии, которая, ослабляя тело, может вызвать рак и проказу.

Он сказал:

— Прекрасно! На какие части разделяют медицину?

Она ответила:

— Ее делят на две части: изучение болезней и изучение лекарств.

Он сказал:

— Вижу, что твои познания не оставляют желать ничего лучшего. Но можешь ли сказать мне, какая вода наилучшая?

Она ответила:

— Чистая и свежая, содержимая в пористом сосуде, натертом каким-нибудь превосходным благовонием или просто надушенная парами ладана. Ее следует пить лишь некоторое время спустя после принятия пищи. Таким образом можно избежать всякого рода недомоганий, следуя словам пророка, сказавшего: «Желудок есть вместилище всех болезней, запор — причина всех болезней, а гигиена — основа всякого лечения».

Он спросил:

— Какое лучшее из блюд?

Она ответила:

— То, которое изготовлено рукою женщины, к приготовлению которого приложено много труда и которое было съедено с удовольствием. Блюдо, называемое сарид[9], есть, без сомнения, прелестнейшее из блюд, так как сам пророк (мир и молитва над ним!) сказал однажды своей любимой жене Аише: «Она превосходит других женщин так же, как сарид превосходит другие блюда».

Он спросил:

— Что думаешь ты о плодах?

Она сказала:

— Они вместе с бараньим мясом — самая здоровая пища. Но их не следует есть, когда прошло их время.

Он сказал:

— Скажи нам что-нибудь о вине.

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Симпатия ответила:

— Как можешь ты спрашивать меня о вине, когда Коран так ясно говорит об этом предмете? Несмотря на многие хорошие качества свои, оно запрещено, потому что омрачает рассудок и горячит соки. Вино и азартные игры — две вещи, которых правоверный должен избегать под страхом величайших бедствий!

Он сказал:

— Ответ твой разумен. Не можешь ли сказать нам что-нибудь о кровопускании?

Она ответила:

— Кровопускание необходимо для всех тех, у кого слишком много крови. Его следует делать натощак в весенний безоблачный день, когда нет ни ветра, ни дождя. Если такой день выдастся во вторник, то кровопускание приносит большую пользу, в особенности если этот день будет семнадцатым днем месяца. Действительно, нет ничего лучше кровопускания для головы, глаз и крови. Но нет ничего хуже кровопускания, если его производят в большую жару или холода, если в то же время едят соленое, острое и если дело бывает в среду или субботу.

Ученый задумался и сказал:

— Пока ты отвечала прекрасно, но я все же хочу задать тебе один важный вопрос, который продемонстрирует нам, распространяется ли твое знание на все существенные для жизни вещи. Можешь ли ты рассказать нам ясно о совокуплении?

Когда молодая девушка услышала этот вопрос, она покраснела и склонила голову, что заставило халифа поверить, что она не может ответить на него. И она не замедлила поднять голову и, повернувшись к халифу, сказала ему:

— Ради Аллаха, о эмир правоверных, мое молчание не должно объясняться моим незнанием этого вопроса, ответ на который можно найти на кончике языка моего, и он отказывается выходить из моих уст без разрешения нашего хозяина халифа!

И халиф сказал ей:

— Мне было бы очень приятно услышать этот ответ от тебя. Поэтому не бойся и говори прямо.

Тогда мудрая Симпатия сказала так:

— Совокупление — это акт, который сексуально объединяет мужчин с женщинами. Это достойное действие, и его преимущества и достоинства многочисленны. Совокупление осветляет тело и освобождает дух, рассеивает меланхолию, смягчает жар страсти, привлекает любовь, удовлетворяет сердце, утешает отсутствие сна и восстанавливает потерянный сон. Конечно, совокупление мужчины с молодой женщиной не совсем то же, если женщина старая, потому что нет такого вреда, который этот акт не может породить. Совокупление со старухой подвергает человека бесчисленным болезням, включая, в частности, боль в глазах, почках, бедрах и спине. Одним словом, такое совокупление ужасно. Поэтому его следует проводить с осторожностью, как принятие яда без какого-либо противоядия. Желательно выбрать для этого действия опытную женщину, которая с первого взгляда понимает язык тела и которая обходится без хозяина своего цветущего сада. Любое законченное совокупление заканчивается влажностью. Эта влажность вызывается у женщин чувствами, которые испытывают их благородные части, а у мужчин — соком, выделяемым двумя яйцами. Этот сок идет по очень сложному пути. У человека есть большая вена, которая порождает все другие вены. Кровь, которая течет по всем этим венам, в количестве трехсот шестидесяти, истекает в конечном счете в трубу, которая заканчивается в левом яйце. В этом левом яйце кровь благодаря вращению окончательно очищается и превращается в белую жидкость, которая густеет благодаря теплу яйца и чей запах напоминает запах пальмового молока.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она продолжила:

Запах густой белой жидкости, в которую превращается очищенная в левом яйце кровь, напоминает запах пальмового молока.

Ученый воскликнул:

— Умный ответ! Но я предложу тебе еще два вопроса, и это будут последние. Можешь ли сказать мне, какое живое существо живет в заключении и умирает, как только выйдет на свободу? И какие плоды могут быть названы лучшими?

Она ответила:

— Первое — это рыба, а вторые — лимон и гранат.

Прослушав ответы прекрасной Симпатии, медик не мог не признаться, что невозможно уличить ее в незнании, и хотел вернуться на свое место.

Но Симпатия помешала ему знаком и сказала:

— Нужно, чтобы и я, в свою очередь, задала тебе вопрос: можешь ли сказать мне, о ученый, какой предмет бывает кругл, как земля, и помещается в глазу, то разлучаясь с ним, то проникая в него, совокупляясь без мужского органа?

Как ни старался ученый, ему не удалось ответить, и Симпатия, отняв у него плащ по предложению халифа, ответила сама:

— Это пуговица и петля.

После этого поднялся с места один из почтенных шейхов, астроном, знаменитейший из астрономов царства и на которого прекрасная Симпатия взглянула, улыбаясь, заранее уверенная, что ее глаза причинят ему более затруднений, чем все небесные звезды.

Астроном сел перед отроковицей и после обычного предисловия спросил:

— Где восходит Солнце и куда оно садится?

Она ответила:

— Знай, что Солнце восходит из источников востока и исчезает в источниках запада. Этих источников сто восемьдесят. Солнце — султан дня, а Луна — султанша ночи. И Аллах сказал в Своей Книге: «Я дал Солнцу его свет и Луне ее блеск и указал им их места для того, чтобы вы могли знать счет дням и годам. Я установил предел течению светил и запретил Луне достигать Солнца, а ночи опережать день. Таким образом, день и ночь, мрак и свет, никогда не смешивая свою сущность, непрестанно отождествляются».

Ученый-астроном воскликнул:

— Какой дивный по своей точности ответ. Но, о отроковица, не можешь ли сказать нам что-либо о других светилах и сообщить нам об их благотворных или вредных влияниях?

Она ответила:

— Если бы мне пришлось говорить о всех светилах, то для этого потребовалось бы не одно заседание. Поэтому я скажу лишь немного слов. Кроме Солнца и Луны, есть пять других светил: Хутаред, Эль-Зограт, Миррих, Муштари и Зохаль[10].

Планета Сатурн сухая и холодная, влияние ее злое, пребывает в созвездии Козерога и Водолея, апогей[11] ее в созвездии Весов, наклонение[12] — в Овне, перигей[13] — Козерог и Лев.

Планета Юпитер благодетельная. Юпитер горяч и влажен, пребывает в созвездии Рыб, апогей его — созвездие Рака, наклонение — Козерог, перигей — Близнецы и Лев.

Венера — планете умеренной теплоты, оказывает доброе влияние, пребывает в созвездии Тельца, апогей ее — Рыбы, наклонение — Весы, и перигей — Овен и Скорпион.

Меркурий имеет то благодетельное, то вредное влияние, пребывает в созвездии Близнецов, апогей его — Дева, наклонение — Рыбы, перигей — Телец.

Наконец, Марс горяч и влажен, влияние его вредное, пребывает в Овне, апогей его — Козерог, наклонение — Рак, и перигей — Весы.

Прослушав этот ответ, астроном был восхищен глубиною познаний молодой Симпатии. Ему захотелось, однако, смутить ее более трудным вопросом, и он спросил:

— О отроковица, как ты думаешь, будет ли дождь в этом месяце?

При этом вопросе мудрая Симпатия опустила голову и долго размышляла. Это заставило халифа подумать, что она признает себя неспособной ответить. Но скоро она подняла голову и сказала халифу:

— О эмир правоверных, я не скажу ничего, если мне не будет разрешено высказать мою мысль от начала и до конца.

Удивленный халиф сказал:

— Разрешаю!

Тогда она сказала:

— Если так, о эмир правоверных, я прошу дать мне на минуту твою саблю, чтобы отрубить голову этому астроному, который всего лишь неверующий умник.

При этих словах халиф и все ученые мужи не могли удержаться от смеха. Но Симпатия продолжала:

— Знай же, о ты, астроном, что есть пять вещей, известных одному только Аллаху: пойдет ли дождь, события завтрашнего дня, пол ребенка во чреве матери, день смерти и место, где должен умереть каждый человек.

Астроном улыбнулся и сказал ей:

— Мой вопрос был задан тебе только для того, чтобы испытать тебя. Можешь ли ты (и это не слишком отдалит нас от нашего предмета) сказать нам, какое влияние имеют светила на каждый день недели?

Она ответила:

— Воскресенье — день, посвященный Солнцу. Когда год начинается в воскресенье — это знак, что народам придется много страдать от тирании и притеснений их султанов, царей, правителей, что будет засуха, что особенно плохо будет расти чечевица, что виноград созреет и что будут свирепые битвы между владыками. Но все же во всем этом Аллах мудрее всех.

Понедельник — день, посвященный Луне. Когда год начинается с понедельника, это хорошее предзнаменование. Будут обильные дожди, много зерна и винограда; но будет также чума, и, сверх того, лен не вырастет, и хлопок будет плох; кроме того, половина скота падет от эпидемии. Но Аллах мудрее нас.

Вторник посвящен Марсу. Если год начнется с него, то сильные мира сего будут поражены смертью, зерно поднимется в цене, будет много дождей, мало рыбы, мед будет дешев, чечевица будет продаваться за бесценок, льняное семя — в цене, уродится хороший ячмень. Но прольется много крови, будет падеж ослов, цена на них поднимется до крайности. Но Аллах мудрее всех.

Среда — день, посвященный Меркурию. Когда год начинается со среды, это означает, что будут большие морские сражения, много гроз, дороговизна зерна, и редьки, и лука, не говоря уже об эпидемии, которая поразит маленьких детей. Но Аллах мудрее нас.

Четверг посвящен Юпитеру. Если год начинается с четверга, то это указывает на согласие и мир между народами, справедливость правителей и визирей, неподкупность кади и великие благодеяния для человечества, между прочим, ожидается обилие дождей, плодов, хлеба, хлопка, льна, меда, винограда и рыбы. Но Аллах мудрее нас.

Пятница — день, посвященный Венере. Если год начнется с пятницы, то это знак, что росы будут обильны, весна очень хороша, что родится огромное количество детей обоего пола и будет много огурцов, арбузов, тыквы, баклажанов и помидоров, а также и земляных груш[14]. Но Аллах мудрее нас.

Наконец, суббота есть день, посвященный Сатурну. Горе тому году, который начнется с нее! Будет скудость неба и земли, недород последует за войной, болезни — за голодом, а жители Египта и Сирии будут громко стонать под игом своих правителей. Но Аллах мудрее нас.

Прослушав все это, астроном воскликнул:

— Какие это прекрасные ответы! Но не можешь ли сказать нам, в каком месте, или на каком ярусе неба, висят семь светил небесных?

Симпатия ответила:

— Разумеется! Планета Сатурн висит на седьмом небе; Юпитер — на шестом; Марс — на пятом; Солнце — на четвертом; Венера — на третьем; Меркурий — на втором; а Луна — на первом.

Потом Симпатия прибавила:

— Теперь моя очередь спрашивать тебя.

Но на этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Теперь моя очередь спрашивать тебя. На какие три класса делятся звезды?

Напрасно думал и поднимал глаза к небу ученый — ответить он не мог. Тогда Симпатия, сорвав с него плащ, сама ответила на свой вопрос:

— Звезды делятся на три класса сообразно своему назначению: одни подвешены к небесному своду, как факелы, и их задача — освещать землю; другие висят в воздухе, прикрепленные к небу невидимыми нитями, и освещают моря; а звезды третьей категории подвижны и приводятся в движение по указанию Аллаха: ночью можно видеть, как они падают, — и тогда они служат знаками для избиения и наказания демонов, дерзающих преступить веления Всевышнего.

Услышав эти слова, астроном признал, что обладает гораздо меньшими знаниями, чем прекрасная отроковица, и удалился из залы. Тогда по приказу халифа место его занял философ, который стал перед Симпатией и спросил ее:

— Можешь ли сказать что-нибудь о богохульстве и о том, рождается ли оно вместе с рождением человека?

Она ответила:

— На это отвечу словами самого нашего пророка (да будет мир и молитва над ним!), который сказал: «Богохульство вращается среди сынов Адама, как кровь обращается в жилах, коль скоро они поносят землю, и плоды земные, и часы жизни земной. Величайшее богохульство есть богохульство против времени и мира, потому что время — это сам Бог, а мир создан Богом».

Философ воскликнул:

— Слова эти высоки и безупречны! Скажи же мне теперь, кто эти пять созданий Аллаха, которые пили и ели, причем ничто не вышло ни из их тела, ни из их желудка?

Она ответила:

— Эти пять созданий: Адам, Шамун[15], верблюд Салиха[16], баран Исмаила[17] и птица, которую увидел в пещере святой Абу Бакр[18].

И он сказал ей:

— Превосходно! Скажи же мне еще, какие пять райских созданий не люди, не духи и не ангелы?

Она ответила:

— Это волк Юсуфа[19], собака семи спящих[20], осел Узейра[21], верблюд Салиха[22] и мул святого пророка нашего Бальама ибн Баура[23].

Он спросил:

— Не можешь ли сказать, кто тот человек, молитва которого совершалась ни на небе, ни на земле?

Она ответила:

— Это Сулейман, молившийся на ковре, висевшем между небом и землей!

Он сказал:

— Истолкуй мне следующее. Человек взглянул утром на невольницу и тем самым совершил противозаконный поступок; на эту же невольницу он взглянул в полдень — и поступок его стал законным; он взглянул на нее после полудня — и снова поступок стал незаконным; при солнечном закате ему дозволяется глядеть на нее, ночью запрещено, а утром он может свободно подойти к ней. Не можешь ли ты объяснить мне, как столь различные обстоятельства могут так быстро чередоваться в течение одного дня и одной ночи?

Она ответила:

— Это объясняется очень просто. Человек взглянул утром на невольницу, которая принадлежала другому, и, как говорится о том в Коране, поступок этот незаконен. Но в полдень он ее купил и тогда смог смотреть на нее и наслаждаться ею. После полудня по той или иной причине он возвращает ей свободу и уже не должен глядеть на нее. Но при закате солнца он берет ее себе в жены, и все становится законным; ночью он решает развестись с ней и уже теряет право приближаться к ней; но утром он снова женится и после обычных обрядов может возобновить с ней сношение.

Философ сказал:

— Это верно. Можешь ли сказать, какая гробница стала двигаться вместе с погребенным в ней?

Она ответила:

— Это кит, проглотивший пророка Юнуса!

Он спросил:

— Какую долину освещало солнце один только раз и не осветит никогда до самого Дня воскресения мертвых?

Она ответила:

— Долину, которую образовал жезл Мусы, рассекая море для прохождения спасавшегося бегством народа.

Он спросил:

— Чей подол первый подметал землю?

Она ответила:

— Это подол платья Хаджар[24], матери Исмаила, когда она проходила перед Сарой!

Он спросил:

— Какой предмет дышит, не будучи одушевленным?

Она ответила:

— Это утро, так как в Коране сказано: «Когда дышит утро…»

Он сказал:

— Реши следующую задачу. Стая голубей опустилась на дерево; одни из них садятся на верхние ветви, другие — на нижние. Голуби, сидящие на вершине дерева, говорят тем, что сидят внизу: «Если один из вас присоединится к нам, наша стая будет вдвое больше вашей, но если один из нас спустится к вам, то вас будет столько же, сколько и нас». Сколько же было голубей?

Она ответила:

— Было всего двенадцать голубей. В самом деле семь сидели на вершине дерева, и пять — на нижних ветвях. Если бы один из голубей, сидевших внизу, присоединился к сидевшим наверху, число этих последних было бы равно восьми, а восемь вдвое больше четырех; но если бы один из «верхних» спустился к «нижним», то с обеих сторон было бы по шесть голубей. Но Аллах мудрее всех нас.

Когда философ выслушал все эти ответы, он стал бояться, что отроковица сама задаст ему вопросы, а так как он дорожил своим плащом, то и поспешил убежать и скрыться.

Тогда встал ученейший муж века своего, мудрец Ибрагим бен-Саиар, который занял место философа, и сказал красавице Симпатии:

— Я полагаю, что ты заранее объявишь себя побежденной и что бесполезно продолжать тебя спрашивать?

Она же ответила:

— О достопочтенный ученый, советую тебе послать за другою одеждой, так как через несколько мгновений я сорву плащ и с тебя.

Ученый сказал:

— Посмотрим. Какие предметы сотворил Всевышний до сотворения Адама?

Она ответила:

— Воду, землю, свет, мрак и огонь.

Он спросил:

— Что создано руками Всемогущего, тогда как все остальные предметы были созданы только усилием Божественной воли?

Она ответила:

— Престол, райское древо, Джаннат[25] и Адам. Да, эти четыре предмета были созданы руками Аллаха, между тем как для создания всех остальных вещей Он сказал: «Да будут!» — и они стали.

Он спросил:

— Кто отец твой в исламе и кто отец твоего отца?

Она ответила:

— Отец мой в исламе — Мухаммед (да будет мир и молитва над ним!), и отец Мухаммеда — Ибрахим, друг Аллаха.

— В чем заключается вера ислама?

— В простом свидетельстве о вере в единого Бога Аллаха и посланническую миссию пророка Мухаммеда: «Ля иляха илля Ллах уа Мухаммеду расулю Ллах!»[26]

— Какой предмет был сначала деревянным, а ожил?

— Это посох, брошенный Мусой и превратившийся в змея. Этот самый посох мог превращаться, смотря по обстоятельствам, в плодовое дерево, в большое густолиственное дерево, осенявшее своею тенью Мусу, чтобы защитить его от лучей солнца, или же в громадную собаку, сторожившую стадо ночью.

— Можешь ли ты сказать мне, кто являлся женщиной, которая была рождена мужчиной и не находилась в утробе матери, и кто является мужчиной, который был рожден женщиной без помощи отца?

— Это была Хавва[27], которая родилась от Адама, и это был Иса ибн Марьям[28].

Ученый продолжал…

Но тут Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Ученый продолжал:

— Расскажи нам о различных видах огня.

Она ответила:

— Есть огонь пожирающий и не пьющий ничего — это земной огонь; есть огонь и пожирающий, и пьющий — это адский огонь; есть огонь пьющий, но не пожирающий — это огонь солнца; и наконец, есть огонь и не пьющий, и не пожирающий — это огонь луны!

— Разгадай загадку. Когда я пью, из уст моих льется красноречие; я бегу и говорю, не производя шума. И однако же, невзирая на мои достоинства, в течение жизни моей я не в чести; а после смерти моей — еще менее того.

Она ответила:

— Перо.

— Разгадай другую загадку. Я птица, но у меня нет ни мяса, ни крови, ни перьев, ни пуха; меня едят вареным, печеным или таким, какой я есть, и весьма трудно узнать, жив я или мертв; что касается моего цвета, то я из серебра и золота.

Она ответила:

— Поистине, слишком много слов употреблено для того, чтобы сказать, что речь идет об обыкновенном яйце. Задай же мне что-нибудь потруднее.

Он спросил:

— Сколько слов Аллах сказал Мусе?

Она ответила:

— Аллах сказал Мусе ровно 1515 слов.

Он спросил:

— Как был сотворен мир?

Она ответила:

— Аллах создал Адама из высохшей грязи; грязь была замешана на пене; пена извлечена из моря; море — из мрака; мрак — из света; свет — из морского чудовища; морское чудовище — из рубина; рубин — из скалы; скала — из воды; а вода создана была словами: «Да будет!»

— Разгадай такую загадку. Я ем, не имея ни рта, ни желудка, и питаюсь деревьями и животными. Только пища поддерживает во мне жизнь, между тем как всякое питье убивает меня.

— Это огонь.

— Разгадай другую загадку. Это два друга, проводящие все ночи, прижавшись один к другому, но не радующиеся этому. Они стражи дома и разлучаются только с наступлением утра.

— Это двустворчатые двери.

— Что значит следующее: я всегда тащу за собою длинный хвост; у меня есть ухо, но я ничего им не слышу, я делаю одежду, но никогда не ношу ее.

— Это иголка.

— Какова длина и ширина моста Сирот?

— Длина моста Сирот, по которому должны проходить все люди в День воскресения мертвых, равняется трем тысячам лет пути: тысяча лет — для восхождения, тысяча — для прохождения по нему и тысяча — для нисхождения. Он острее острия меча и тоньше волоса.

Ученый спросил:

— Не можешь ли ты теперь сказать мне, сколько раз пророк (мир и молитва над ним!) имеет право ходатайствовать за правоверного?

Она ответила:

— Три раза — ни более ни менее.

— Кто первый исповедал веру ислама?

— Абу Бакр.

— Но разве ты не находишь, что Али ибн Абу Талиб[29] был мусульманином еще ранее Абу Бакра?

— Али милостью Всевышнего никогда не был идолопоклонником, так как Аллах уже с семилетнего возраста направил его на прямой путь и просветил его сердце, наградив его верой Мухаммеда (мир и молитва над ним!).

— Хорошо, но я хотел бы знать в точности, кто из них обоих имеет наиболее заслуг в твоих глазах: Али ибн Абу Талиб или Абу Бакр?

При этом столь щекотливом вопросе Симпатия заметила, что ученый старается вызвать ее на ответ, который скомпрометировал бы ее, так как, давая преимущество Али ибн Абу Талибу, зятю пророка, она не угодила бы халифу, бывшему потомком Аббаса, дяди Мухаммеда. Она сперва покраснела, потом побледнела, но после минутного размышления, ответила:

— Знай, о Ибрагим, что нет никакого первенства между двумя людьми, если заслуги обоих превосходны.

Услышав этот ответ, халиф пришел в беспредельный восторг и, поднявшись со своего места, воскликнул:

— Клянусь Господином Каабы![30] Какой дивный ответ, о Симпатия!

Но ученый продолжал:

— Можешь ли ты сказать мне, о чем идет речь в этой загадке. Он строен, нежен и восхитителен на вкус; он прям, как копье, но не имеет железного острия; он полезен своей сладостью, и его охотно едят вечером в месяце Рамадане.

Она ответила:

— Это сахарный тростник.

Он сказал:

— Я задам тебе еще несколько вопросов. Не можешь ли ответить мне кратко, без лишних слов, что слаще меда, что острее меча, что действует быстрее яда? Какое удовольствие длится мгновение? Какой самый счастливый день? Какая радость длится неделю? Какой долг выплачивает и самый злой из людей? Какую муку испытываем мы до самой могилы? В чем радость сердца? В чем мучение ума нашего? В чем печаль жизни нашей? Для какого зла нет исцеления? Какой стыд несмываем? Какое животное живет в пустынных местах, вдали от городов, бежит от человека и имеет сходство с семью зверями?

Она ответила:

— Прежде, нежели отвечу, хочу, чтобы ты отдал мне свой плащ.

Тогда халиф Гарун аль-Рашид сказал Симпатии:

— Ты совершенно права. Но может быть, лучше было бы из уважения к его возрасту сначала ответить на его вопросы.

Она сказала:

— Любовь к детям слаще меда. Язык острее меча. Дурной глаз действует быстрее яда. Наслаждение любви длится мгновение. Самый счастливый день тот, в который получаешь барыш от сделки. Радость, продолжающаяся неделю, — это радость первых дней брака. Долг, который уплачивает каждый, — это смерть. Дурное поведение детей — вот мука, испытываемая нами до самой могилы. Радость сердца — это жена, покоряющаяся мужу своему. Мучение ума — дурной слуга. Печаль жизни — бедность. Дурной характер — вот зло, для которого нет исцеления. Несмываемый стыд — бесчестье дочери. А животное, ненавидящее человека и живущее в пустынных местах, — это саранча, и в ней есть сходство с семью зверями, так как голова ее похожа на голову лошади, шея — на шею быка, крылья — на крылья орла, ноги — на ноги верблюда, хвост — на хвост змеи, брюшко похоже на брюшко скорпиона, а рожки — на рога газели.

Халиф Гарун аль-Рашид был до крайности поражен таким умом и такими познаниями и приказал ученому отдать плащ отроковице. Передав ей плащ, он поднял правую руку и засвидетельствовал перед всеми присутствующими, что отроковица превосходит его самого своими знаниями и что она чудо века.

Тогда халиф спросил Симпатию:

— Умеешь ли ты играть на струнных инструментах и петь под их аккомпанемент?

Она ответила:

— Да, разумеется!

И тотчас же приказал халиф принести лютню в футляре, обтянутом красным атласом, украшенном кистью из желтого шелка и застегнутом на золотую застежку. Симпатия вынула лютню из футляра и увидела внутри следующие стихи, выгравированные вокруг цветистыми и переплетающимися буквами:

Она прижала к себе лютню, наклонилась над нею, как мать над грудным младенцем, взяла несколько разнообразных аккордов и среди всеобщего восхищения запела голосом, отзывавшимся во всех сердцах и исторгающим слезы умиление из глаз. Когда она закончила, халиф встал и воскликнул:

— Да увеличит в тебе дары Свои Аллах и да будет милость Его над теми, кто обучал тебя, и над теми, кто дал тебе жизнь!

И тут же велел он отсчитать десять тысяч динариев золотом для Абу Хассана и сказал Симпатии:

— Скажи мне, о дивная девушка, желаешь ли ты вступить в мой гарем и иметь отдельный дворец и двор или же возвратиться к этому молодому человеку, прежнему господину твоему?

Услышав эти слова, Симпатия поцеловала землю между рук халифа…

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Затем Симпатия поцеловала землю между рук халифа и ответила:

— Да ниспошлет Аллах милости Свои на господина нашего халифа! Но раба его желает вернуться в дом прежнего хозяина своего.

Халиф нисколько не обиделся такому предпочтению, тотчас же согласился на ее просьбу, велел выдать ей в качестве подарка еще пять тысяч динариев и сказал ей:

— Желаю, чтобы ты была так же сведуща в искусстве любви, как сведуща в умственных познаниях!

Затем он пожелал увенчать свою щедрость назначением Абу Хассана на высокую придворную должность и приблизил его к себе наряду со своими любимцами.

Заседание было закончено.

Тогда Симпатия, нагруженная плащами ученых, и Абу Хассан, нагруженный мешками с золотыми динариями, вышли из залы в сопровождении всех присутствовавших на собрании, которые, изумляясь всему виденному и слышанному, поднимали руки и восклицали:

— Где еще в мире найдется щедрость, равная щедрости потомков Аббаса?!

— Таковы, о царь благословенный, — продолжала Шахерезада, — слова мудрой Симпатии, сказанные ею среди собрания ученых и которые, будучи переданы в летописях того царствования, служат с тех пор поучением для каждой мусульманки.

Потом Шахерезада, заметив, что царь Шахрияр уже насупил брови и задумался с не предвещавшим ничего доброго видом, поспешила приступить к рассказу о приключениях поэта Абу Нуваса, между тем как задремавшая маленькая Доньязада при имени Абу Нувас внезапно проснулась и, широко раскрыв глаза, приготовилась слушать с величайшим вниманием.