Тысяча и одна ночь. В 12 томах

РАССКАЗ О МЯСНИКЕ ВАРДАНЕ И ДОЧЕРИ ВИЗИРЯ

Говорят, что в Каире жил человек по имени Вардан, мясник по ремеслу, и торговал он бараньим мясом. Каждый день приходила к нему в лавку молодая красавица, прекрасная и телом и лицом, но глаза ее носили печать утомления, а цвет лица был очень бледен. Она приходила всегда в сопровождении носильщика, несшего за плечами корзину, выбирала самое нежное мясо, а также бараньи яйца, платила за все золотом в два или более динария, укладывала мясо в корзину носильщика и продолжала обходить базар, останавливаясь у каждой лавки и покупая что-нибудь у каждого торговца. И так продолжала она поступать долгое время до того дня, когда мясник Вардан, заинтересованный до последней крайности видом, молчаливостью и обращением своей молодой покупательницы, решил выяснить это дело, чтобы избавиться от преследовавших его мыслей.

И нашел он случай сделать это, увидев однажды утром носильщика, который проходил по базару один, без молодой женщины. Он позвал его, положил ему в руку превосходнейшую баранью голову и сказал ему:

— О носильщик, требуй хорошенько от хозяина печи, чтобы он не слишком палил голову, а то она потеряет сочность! — а затем прибавил: — О носильщик, я очень встревожен по поводу той молодой женщины, которой ты прислуживаешь ежедневно. Кто она и откуда? Что она делает с этими бараньими яйцами? А главное, почему так утомлены глаза ее и лицо ее?

Тот же отвечал:

— Клянусь Аллахом! Да и я не менее тебя встревожен. Что знаю сам, то сейчас же скажу, так как рука твоя щедра для таких бедняков, как я. Так вот. Покончив с покупками, она берет еще у купца-назареянина, что торгует там, на углу, на целый динарий дорогого вина и ведет меня со всею этой ношей до входа в сады великого визиря. Тут она завязывает мне глаза своим покрывалом, берет за руку и ведет к лестнице, по которой и спускается вместе со мной, а потом отбирает у меня корзину, дает полдинария за труды, пустую корзину вместо моей и опять ведет с завязанными глазами до калитки сада, где и отпускает меня до следующего утра. Но никогда не мог я узнать, что делает она с этим мясом, плодами, миндалем, свечами и всеми вещами, которые заставляет она меня нести к подъемной лестнице!

Мясник Вардан ответил:

— Да ты еще более встревожил меня, о носильщик!

Тут подошли покупатели, мясник оставил в покое носильщика и принялся отпускать им товар свой.

На другой день, после ночи, проведенной в раздумьях обо всех этих озаботивших его делах, он увидел в обычный час молодую женщину, а за ней и носильщика. И сказал он себе: «Клянусь Аллахом! Во что бы то ни стало добьюсь своего и узнаю то, что хочу знать».

^{На другой день, он увидел в обычный час молодую женщину, а за ней и носильщика.}

И когда молодая женщина ушла с различными своими покупками, он поручил приказчику покупку и продажу, а сам пошел, следя за ней издали, так чтобы его не заметили. И шел он за ней до самых садов визиря, а потом спрятался за деревьями, чтобы ждать возвращения носильщика, и действительно увидел, как она вела его за руку по аллее с завязанными глазами. Она ушла и несколько минут спустя снова подошла к калитке сада, сняла повязку с глаз носильщика, отпустила его и дождалась, чтобы он исчез из вида, а потом снова вошла в сад.

Тогда он вышел из своей засады и босиком последовал за нею, прячась за деревьями. И увидел он, как она подошла к обломку скалы, прикоснулась к нему особенным образом, отвернула и исчезла на лестнице, подземные ступени которой он рассмотрел. Подождав немного, он подошел к скале, принялся что-то вертеть таким же образом и наконец отвернул. Тогда вошел он на подземную лестницу, приладил снова обломок скалы и вот что увидел, по его собственным словам. Он говорил так:

— Сначала я ничего не мог рассмотреть в темноте подземелья; потом увидел проход, в глубине которого мерцал свет; я пошел на свет, оставаясь босым и задерживая дыхание, пока не дошел до двери, из-за которой доносились до меня смех и рычание. Тогда я приложил глаз к скважине, сквозь которую пробивался свет, и увидел на диване молодую женщину с громадным самцом обезьяны с человеческим лицом.

Через несколько мгновений молодая женщина встала, сняла с себя всю одежду, чтобы снова лечь на диван, но уже обнаженной. И тут же на нее накинулась обезьяна и, обняв, покрыла ее. И когда самец обезьяны закончил с ней свое дело, он встал, немного отдохнул, а затем снова забрался сверху и покрыл. Затем самец обезьяны встал и снова отдохнул, а потом снова распластался на ней и овладел ею, и так далее, десять раз таким же образом; а она же, со своей стороны, отдавала ему все, что может отдать женщина мужчине. После чего оба потеряли сознание от изнеможения и больше не двигались.

Я остолбенел.

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Тогда я сказал себе: «Теперь-то и надо пользоваться случаем!»

Плечом уперся я в дверь и, разом высадив ее, бросился в комнату, размахивая мясницким ножом своим, наточенным до того, что мог рассечь кость раньше мяса.

Я бросился на огромного самца обезьяны, лежавшего без движения, ударил его ножом по шее и разом отрубил ему голову. Тогда жизненная сила его вырвалась из тела его с шумом, хрипом и судорогами, так что молодая женщина очнулась, открыла глаза и увидела меня с окровавленным ножом в руке. И она так закричала от ужаса, что я уж подумал, что она сейчас же умрет.

Однако, увидав, что я не хочу ей навредить, она постепенно пришла в себя и, вроде узнав меня, сказала:

— Так-то ты, о Вардан, обращаешься с твоей верной покупательницей!

Я же ответил ей:

— Ты враг себе самой! Неужели более нет способных мужчин, чтобы стоило тебе прибегать к таким средствам?

Она же ответила:

— О Вардан, послушай сначала причину всего этого, и, возможно, ты меня извинишь. Знай, что на самом деле я единственная дочь великого визиря. До пятнадцати лет я спокойно жила во дворце моего отца; но однажды черный негр научил меня тому, чему я должна была научиться, и взял у меня то, что нужно было взять. А ты должен знать, что для нас, женщин, нет ничего лучше, чем негр, чтобы зажечь наше нутро, особенно когда его поле впервые почувствовало запах этого черного удобрения. Так что не удивляйся, узнав, что мое поле с тех пор настолько изменилось, что негр должен был поливать его каждый час без остановки. Однако через некоторое время негр от таких дел скончался, и я рассказала о своем горе во дворце одной старухе, которая знала меня с детства. Старуха же кивнула и сказала мне: «Единственная вещь, которая теперь может заменить негра рядом с тобой, дочь моя, — это обезьяна. Потому что в этих делах нет ничего более плодотворного, чем обезьяна».

И я позволила старухе убедить себя в этом, и вот однажды, увидав проходящего под окнами дворца дрессировщика обезьян, чьи животные выполняли разные трюки, я внезапно обнаружила, что самая крупная из них пристально смотрит на меня. И в тот же миг эта обезьяна разорвала свою цепь, а ее хозяин не смог ее удержать. И она побежала по улице, сделала большой крюк, через сады вернулась к дворцу, прибежала прямо в мою комнату, где она сразу же схватила меня и сделала то, что сочла нужным, десять раз подряд, не останавливаясь.

Отец мой, узнав о моих отношениях с обезьяной, в тот день чуть не лишил меня жизни. А я же, уже будучи неспособной обходиться без моей обезьяны, приказала тайно соорудить это подземелье, куда и поместила ее. И я сама носила ей есть и пить до сегодняшнего дня, пока, увы, ты не обнаружил это мое укрытие и не убил обезьяну. Увы! Что теперь со мной будет?

Тогда я попытался утешить ее и сказал так:

— Будь уверена, госпожа моя, что я смогу с успехом заменить тебе эту обезьяну. Испытай же меня и убедись, что я могучий пахарь!

И в самом деле, я показал ей в тот день и в следующий, что моя доблесть превышала доблесть обезьяны и покойного негра. Однако это не могло продолжаться долго, поскольку через несколько недель я потерялся, потонул в этом деле, как в бездне без края. А желание молодой женщины, напротив, день ото дня все возрастало, и ее внутренний жар раздувался все сильнее.

При таких тяжелых обстоятельствах я обратился к знающей старухе, лечившей от самых неизлечимых болезней разными снадобьями. Я рассказал ей все от начала и до конца и сказал ей:

— Теперь, добрая тетушка, прошу тебя придумать средство, которое могло бы погасить желание этой женщины и успокоить ее нрав!

Она же ответила:

— Нет ничего проще!

А я сказал:

— Вполне полагаюсь на твое знание и мудрость.

Тогда взяла она миску, положила в нее унцию египетских бобов, унцию уксуса, две унции хмеля и несколько лепестков наперстянки. И кипятила она все это с час, тщательно дала отстояться этой жидкости и сказала:

— Лекарство готово.

И попросил я ее спуститься со мною в подземелье; придя туда, она сказала мне:

— Прежде всего нужно удовлетворить ее до изнеможения, — и вышла в коридор.

Я исполнил ее приказание, и молодая женщина потеряла сознание. Тогда старуха вошла в комнату, принесла жидкость в маленьком медном тазике, нагрела ее и пустила пар между ног в самую внутренность молодой женщины, что и подействовало, так как вскоре вслед за тем я увидел, как из нее между ног выскочили и заметались два существа одно за другим. Я рассмотрел их и увидел, что это две рыбы, два угря, один желтый, а другой черный.

При виде этих двух угрей…

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

она сказала:

Обрадовалась старуха при виде этих двух угрей безмерно и воскликнула:

— Сын мой, возблагодари Аллаха! Лекарство подействовало! Знай же, что в самом деле эти два угря были причиной той неудовлетворенности, на которую ты мне жаловался. Один из угрей родился от совокуплений негров, а другой — от совокуплений обезьян. Теперь, когда их в ней нет, женщина эта будет наслаждаться умеренностью и больше не будет утомлена и неразборчива в своих желаниях.

И действительно, я заметил, что эта молодая женщина, вновь обретя себя, больше не просила бесконечно и безумно удовлетворять ее желание. И я нашел ее настолько спокойной, что без колебаний решил на ней жениться. И она согласилась, так как привыкла ко мне.

С тех пор жили мы счастливейшей жизнью и взяли к себе в дом старуху, которая произвела это чудесное излечение и научила нас способу излечивать ненасытные желания. Слава Тому, Кто не умирает и держит в руке своей царства и государства!

— И, — продолжала Шахерезада, — вот, о благословенный царь, все, что знаю о способе успокаивать женщин со слишком беспокойным пылом!

А царь Шахрияр сказал:

— Очень желал бы я знать этот способ в прошедшем году, чтобы пустить пару в ту проклятую, которую застал я в саду с черным рабом. Но ты, Шахерезада, оставь теперь свои ученые рассказы и расскажи мне, если можешь, сегодня ночью что-нибудь более удивительное, чем все мною слышанное; грудь у меня сжимается сегодня сильнее прежнего!

А Шахерезада сказала:

— Могу и это!

И тотчас же начала: