Тюремщица оборотня

12 глава. Старые сказки

— Не так уж и велик урон, чтобы просить прощения. — Ответила завороженная девушка.

— Как знаешь. — Прикрыл глаза Урсул. — Только потом не плачь по ночам, когда твоя совесть не даст тебе уснуть. — Он ослепительно улыбнулся, блеснув крупными клыками.

— Поверь, я буду спать как убитая. — Засмотрелась на них Мина.

— Тогда может быть немного ласки? — Зрачки узника вытянулись еще сильней, скулы заострились, и в его лице отчетливо проступило что-то звериное.

— С чего это, вдруг? — Она внезапно вспомнила, что на коленях у неё лежит оборотень.

— Ранки целуют, чтоб заживали быстрей. — Улыбался Урсул. Рот он сомкнул, но кончики клыков упирались в нижнюю губу.

— Могу только подуть. — Смутилась девушка.

— Согласен.

Она набрала полный рот воздуха и медленно стала выдувать на порезанную кожу. По-хорошему, ей нужно было бы сразу, закончить возится с ним, и отодвинутся подальше. Сейчас Мина отчетливо понимала, что людоеду ничто не мешает резко вскинуть голову и разорвать её горло. Но она медлила, боясь обидеть своего соседа. Ведь до этого, агрессии к ней он совсем не проявлял. А вот раньше…

Она точно знала, что он убил не одного тюремщика. Но вместо этого, в мысли закралось шальное желание узнать, какие на вкус его губы? А мешают ли при поцелуе клыки?

Болячка была совсем рядом к губам и их дыхания смешалось. Она дышала юной сладостью, он морозным лесом. Урсул чуть заметно оперся на локти и приподнял голову с её колен. Движения Хорста были медленными и осторожными. В запахе девушки проскользнула нотка горького страха и кислинка недоверия. И он повел себя осторожнее, стараясь не спугнуть эту трепетную лань, забредшую на его территорию. Урс приблизился к губам девушки опасно близко, Мина даже почувствовала тепло его кожи. Время словно остановилось и даже мелкие пылинки в воздухе, замерли в ожидании. Между ними словно пробегали разряды электричества. Но воздух в её легких кончился раньше, чем он решился на прикосновение к губам девушки и она, испугавшись, отпрянула.

Мина резко отскочила, стряхнув голову Урсула, на куртку.

— С легким паром. — Не естественно радостно поздравила она оборотня.

— Спасибо. — Разочарованно ответил отвергнутый зверь. Он нехотя вылез из узкого лаза и выпрямился в полный рост, потирая непривычно легкую голову. Большая, даже для него, рубашка, сползла с одного плеча, соблазнительно открыв гладкую кожу.

— Пожалуй, пора спать. — Решила Мина и задула свечку. — Мне завтра нужно встать пораньше. Я должна отдать Честер долг.

Она пробиралась вдоль решетки почти на ощупь. Огонек из печки вырисовывал контуры предметов, но идтибыстро все же, было страшно. Мина улеглась на свою шуршащую постель, взбила под головой подушку и прислушалась. Она надеялась, что Урсул останется спать на нарах, новый матрас он оставил там. Но нет, сначала он принес свой старый тюфяк, а сверху разложил свеженабитый. И горестно (почему-то) вздохнув, улегся совсем рядом.

— Кто такая Честер? — Прогудел он возле самого уха. От его близости в нутрии опять что-то разгорелось и по спине пробежало стадо мурашек.

— Честер Кодик, судомойка на кухне. Это она отдает нам испорченную еду. Еще она продает мне ненужные вещи. Очень дешево, иногда просто за то, что я приношу ей несколько ведер воды.

— Сколько. — Зло спросил оборотень.

— Что сколько? — Растерялась от его злости Мина.

— Сколько тебе приходится батрачить, чтобы добыть еду? Ты поэтому терла спину? Она заставляет тебя носить непосильные тяжести?

Урсул злился все сильней. Опять колыхнулось чувство бессилия. Его мышка надрывалась, таская ужасные грузы, а он сидел и не мог никак исправить это. Волк внутри воспротивился.

— Нет, что ты! — Запротестовала Мина, она не хотела, чтобы у узника сложилось плохое мнение о хитрющей бабке. — Пять-шесть ведер не больше. Это совсем не тяжело. — Самозабвенно врала девушка.

На самом деле ведра были тяжелые, моечная располагалась достаточно далеко и ходить по скользкой дорожке было не так уж просто. Но такой вид расчета, для неё очень выгоден, ведь монет так мало и они пригодятся для другого. Ей нужно купить еще столько всего. К тому же Честер стала её единственным другом, а это дорого стоило.

— И она единственная не брезгует со мной общаться. — Поделилась Мина.

— А я?

— Ну, ты вынужденно, а она добровольно. И ты оборотень.

— И что?

— Ну, вы же не боитесь..? Теперь…

— О чем ты? — Не понял намека Урсул.

— О Красном море. — Обреченно ответила Мина.

Урс вдруг успокоился и улегся на спину. Вот и ответ на её затравленный вид. Ею брезгуют… Боятся.

— Ты знаешь, как все началось? — Задал он неожиданный вопрос.

— Разве сейчас, кто-то может знать наверняка? — Растерялась Мина.

— А что у вас говорят?

— Разное рассказывают… Это скорее сказки или легенды.

— Но кто виноват?

— У всех выходит по-разному. Кто говорит, люди, но таких мало. Чаще обвиняют оборотней.

Урс фыркнул:

— Кто бы сомневался.

— А как рассказывают у вас? Кого винят на Красном берегу? — Повернув в его сторону голову, спросила Мина.

— Людей. И это правда. Есть доказательства, есть свидетели. Вернее, были. — Оборотень грустно вздохнул, и покрутился на матрасе, шурша соломой.

— Расскажи… — Тихо попросила девушка.

— Зачем все равно не поверишь.

Мина могла признаться, что в густом полумраке темницы ей было очень приятно слышать его низкий, завораживающий голос. Но вслух слукавила, произнесла полуправду.

— Люблю слушать разные истории.

Урсул молчал. В печке потрескивали дрова, слышно было, как капает в таз вода, стекающая с развешенных вещей. В трубе завывала разыгравшаяся на улице вьюга. Рядом мерно и спокойно дышал оборотень. И когда Мина уже решила, что Урсул уснул, он откашлялся и заговорил.

Говор его был неспешным, голос негромким, но по телу девушки поползли мурашки.

— Двести лет назад на Широких землях все народы жили в мире и согласии. Эльфы, гномы, люди, оборотни и орки вместе строили города, вместе защищались от врагов, вместе вели торговые дела. Они с уважением относились друг к другу. Чтили чужие традиции, почитали соседские законы.

По краю этой огромной, плодородной долины протянулись Темные горы. В их бездонных пещерах в несметных количествах водились пещерные гоблины. Мерзкие и кровожадные твари, жадные до чужого добра. Еще до объединения народов, их набеги на Широкие земли наносили катастрофический урон.

А потом, обитатели черных пещер были заперты…

Вдоль всей границы с Темным хребтом, как камни в драгоценном ожерелье, появились сторожевые крепости оборотней. Двуликие, лучшие в военном деле, взяли на себя охрану безопасности в Широких землях. Каждый неприступный замок был домом для одной из стай. В нем рождались, жили и умирали целые поколения оборотней.

Темные горы, полны секретов. Мир никогда не видавший света, хранит в своей глубине множество тайн. Их бездонные подземелья смертельно опасны и только гоблины, дети тьмы, чувствуют там себя в безопасности. На дне самого глубокого разлома, стены увиты странным растением, названным Каройдомус. Оно черного цвета и твердое как камень, не каждый уразумеет, что блестящие камушки — живые. Но раз в десятки лет оно словно оживает, головка цветка раздувается и выпускает в воздух пыльцу. Споры Красного мора.

Как гоблины узнали о губительной силе красной пыльцы, можно только догадываться. Но узнали. И чтобы раз и навсегда уничтожить преграду, отделяющую их от сытой жизни, наняли людей. Не смотря на запрет, некоторые человечки пробирались в горы, жадность толкала их на это преступление. Пещерные монстры меняли драгоценные камни, добытые ими в горах, на оружие.

Высеченный из камня горшок был наполнен раздутыми цветками Каройдомуса и накрыт сверху плоским камнем. На солнце, пыльца быстро теряла свою погибельную силу, и перенести через границу, этот губительный подарок, следовало, плотно закрытым. Горшок привязали к двум жердям, каждую из которых несли два человека. На неровном уступе один из носильщиков оступился, и крышка сдвинулась, осыпав пыльцой, незадачливого предателя.

И вот в мир, не спросив ни у кого разрешения, пришел Красный мор.

Болезнь поражала людей и оборотней, милостиво обходя другие народы. Заболевший, покрывался кровавыми пузырями и надрывно кашлял кровью. Люди вымирали целыми деревнями, а оборотням регенерация помогла справляться с симптомами. Погибали в основном оборотницы, видимо организм самцов был сильней. Но самое страшное, выяснилось много позже. После болезни, выздоровевшая самка, рожала мертвых дочерей. Живыми на свет появлялись только младенцы мужского пола. Потерявшие свои пары волки обезумели. Они узнали о людском предательстве и требовали мести. Началась резня. Оборотни без разбора уничтожали человеческие поселения, выжигали их города и села.

В царящий хаос вмешались эльфы, они вынудили стороны сесть за стол переговоров. После долгих споров и взаимных обвинений, был подписан Разымающий договор. В нем оборотни и люди составили правила для восстановления и сохранения мира. Как наказание за свое вероломство, люди, в течении одного года, должны были переселиться на правый берег Багровой реки, называемый отныне Белый берег. Оборотни обязаны были остаться на левом, звавшимся теперь Красный берег. А река становилась границей между двумя видами. Переходить на берег людей оборотням строго запрещалось, он становился для них запретным. Люди, живущие на нем, попадали под защиту эльфов. А те человеки, кто останется на левом берегу, становились вне закона и подвергали себя смертельной опасность.

Между тем, раз в несколько лет, происходили вспышки болезни. Никто не знал где и когда начнется новая эпидемия и сколько жизней она унесет на этот раз. Тем более, никто не мог понять причины ее возникновения. Число оборотней сильно сокращалось, полукровок от волков не рождалось. Только от двух оборотней родителей мог появиться на свет любимец луны. Теперь грозные крепости стояли покинутыми, в попытке сохранить своих женщин, волки ушли за Великий лес к Заветному морю. Считалось, что морской, чистый воздух разгоняет заразу.

Время шло, все меньше становилось на свете прекрасных волчиц, и вот настал год, за который в семьях оборотней, не появилось на свет ни одной девочки. За ним последовали такие же, годы без надежды…

Урсул замолчал. Мина тоже молчала, размышляя о том, что сейчас услышала. Такие подробности она раньше не знала. Говорили, что оборотни начали воевать с людьми, не разобравшись, откуда пришла зараза. Напали на первых попавшихся и пошло-поехало. Урул кашлянул и поднялся, от долгого рассказа пересохло горло. Он напился остывшего чая из кастрюльки и вернулся на матрас.

— А теперь ты расскажи. — Предложил Урсул.

— Что?

— Откуда взялся Красный мор. Твоя версия?

— Начала я не знала. Но, то, что ты говоришь очень похоже на правду.

Урсул хмыкнул. Мина не обиделась, повернулась к нему лицом и доверительно прошептала:

— Знаешь, я тебе верю… Люди либо не знали правду, либо из упрямства не стали признаваться.

— Так и было. А теперь расскажи мне свою историю.

Мина повздыхала, поворочалась, не зная с чего начать и рассказала свое повествование с того места, где он закончил свое.

— Началось Большое переселение. Первые три месяца повозки шли нескончаемым потоком. Среди переселенцев царило уныние, никому не хотелось покидать насиженные места, но другие народы считали, что такова плата за человеческую жадность.

Вопреки ожиданиям Правый берег встретил новых обитателей приветливо. До этого он был мало обжитой, степная в большинстве своем, местность, считалась не такой плодородной. Но земля дала хороший урожай, и с годами люди привыкли, успокоились и окончательно здесь осели.

Красный мор вспыхивал то тут, то там и оставлял в память о себе проклятые подарочки. В отличии от оборотней почти все люди заразившиеся страшной болезнью умирали, только иногда оставались выжившие. Всегда женского пола, чаще дети или девочки-подростки. Совсем редко молодые девушки. Их можно было бы назвать счастливицами, но назвали Проклятыми. Потому что считали, что они носят в себе заразу и в любой момент люди к ним близкие, могут заболеть. В народе говорили: так, мол, и распространяется Мор, пришла проклятая, принесла проклятье.

Чтобы обезопасить себя, люди приняли закон, по которому всех выживших нужно отселять в специальные обители, построенные подальше от поселений людей. Там они должны были влачить свое жалкое существование и ни в коем случае не возвращаться к людям. Иначе смерть!

Последние слова Мина произнесла зловещим голосом, чтобы Урсул почувствовал напряженность момента.

— А еще, проклятые бесплодны. — Добавила уже веселым голосом Мина и зевнула.

— Не знал про закон. Но если так, почему ты живешь среди людей?

— Это страшная тайна. А ты почему живешь среди людей?

Урсул сначала, назло, хотел ответить, что это тоже страшная тайна, но потом передумал и решил поторговаться.

— Это долгая история.

— Расскажешь? — Попалась на удочку Мина.

— Не сегодня, и только если сначала ты расскажешь о себе. Даже если это тайна, выдать твой секрет, как видишь, я никому не смогу.

Девушка не стала упрямиться и открылась.

— Дядюшка Тобиас всю жизнь верой и правдой, служил в замке и господин Басту разрешил ему оставить единственную родственницу, то есть меня, у себя дома. Врачеватели давно доказали что заболевшие заразны только несколько дней, пока не пройдут нарывы на теле, но закон убирать никто не собирается, боятся бунтов. Народ у нас в основном темный, суеверный. Еще дядюшка почти все деньги тратил на взятки… Чтобы обо мне не вспоминали. Но даже так, лицо мне все равно приходится прятать.

— Печально…

— Не радостно… А теперь, давай спать! А то я точно просплю. Часов нет и окон тут тоже нет, как ориентироваться во времени, не знаю.

— Окна есть.

Мина подскочила как ужаленная.

— Врешь!

— Чистая правда.

Он так убедительно это сказал, что Мина почти поверила.

— Они если и есть, то только в твоем воображении. — Плюхнулась девушка, обратно на свою постель. Чтобы посмотреть в его лживые глаза, она повернулась набок.

— Они настоящие. — Упирался Урсул. Теперь он тоже повернулся на бок, и они спорили, чуть ли не столкнувшись лбами. — Были.

— Если начнешь говорить, что их замуровали, все равно не поверю. Подвал находится под землей. Если бы в стенах были окна, то увидеть в них, можно было бы только землю.

— Их замуровали.

Мина откинулась на подушку и от души расхохоталась.

— Ну ты и врун!

— И они были не в стенах, а в потолке. — В тусклом свете печки, девушка увидела, как он показывает наверх.

— Не может быть. — Мина вскочила с кровати и побежала за свечкой.

Она как можно выше поднимала над головой маленький огонек, но рассмотреть удалось не так уж и много. Над их головами в потолке имелось углубление, назначение которого без подсказки было бы трудно угадать. Раньше Мина его даже не замечала. Это было похоже на колодец — наоборот. Не выдержав неведенья, Мина вручила свечку оборотню.

— Подержи одну минутку. — Истала взбираться по решетке, как по лестнице.

Это развеселило Урсула и он, беспокоясь о её безопасности, попытался поддержать её за попу. Мина возмутилась и словно норовистая кобылка, лягнула его ногой.

Весь потолок тюрьмы был забран решеткой, такой же, как и на стенах, поэтому она быстро уперлась головой в прутья.

— Свечу. — Потребовала целеустремленная девушка.

Он дал и Мина, сколько можно, вытянула руку вверх. Колодец заканчивался двухскатной крышей из стекла. С другой стороны она была чем-то накрыта. Не замурована! Это точно была не земля. Что-то похожее на ткань, возможно, какой-то полог. Спустившись, Мина даже пританцовывала.

— Его наверняка можно открыть! — Радостно закричала она, оборотню в лицо. — Представляешь, как тут будет с окном?

— Мне не нужно представлять. Я знаю, каково это. — Урсул сразу погрустнел.

— То есть, его закрыли уже при тебе?

— Да. Как наказание. — Урсул дунул на огонек свечи, и его лицо погрузилось в загадочную темноту. — Давай спать. Кому-то рано вставать.

— Спать, конечно, спать. — Зашуршала на своем матрасе девушка. — Я так рада, что теперь не смогу уснуть. Кто бы знал, что меня может так осчастливить окно! Если получится его открыть, то оно будет как раз над нами. Половина — над твоей комнатой, половина — над моей. И перед тем как уснуть, мы будем смотреть на звезды…