Убийца богов

Глава 16 Рокировка

К счастью, мне совсем не пришлось оправдываться перед накрутившим себя отцом Лань Эр, множеством аргументов убеждать главу города в том, что это не я какой-то грязный извращенец, а именно ограниченный набор инструментов, жесткая экономия игл заставила меня придумать способ выводить яд через один и тот же канал, перевернув и двигая нижнюю область живота самой пациентки, вместо добавления лишних, некрасивых проколов на её теле.

Мне не пришлось оправдываться, потому что самым убедительным аргументом стало само отличное самочувствие Лань Эр. Она поспешила выйти из дома сразу следом за мной и быстро угомонила подскочившего ко мне мужчину, простым касанием его руки и счастливой улыбкой.

- Отец, спасибо, что позволили господину Су Чень Бину мне помочь. Я прекрасно себя чувствую. Даже не помню, когда так хорошо чувствовала себя в последний раз. Ко мне вернулись силы жить и затуманенное постоянной болью сознание прояснилось, - поглаживая по руке своего издергавшегося от разных нехороших мыслей отца, щебетала девушка.

Мужчина тоже быстро заметил возвращение нормальной температуры тела дочери, изменение цвета кожи лица, проступивший румянец на щеках и все другие признаки, что Лань Эр действительно стало намного лучше, чем всего несколько часов назад и он быстро остыл и смягчился.

- Признаюсь, молодой господин Су, я уже хотел кинуть вас в тюрьму, но теперь сожалею об этих, вызванных слепым гневом желаниях. Вижу, что моя настрадавшаяся от болезни дочь оживает на глазах. Благодарю за ваши старания.

- Что вы, уважаемый господин глава. Не стоит благодарности. Если бы ваша дочь не помогала мне изо всех сил, у меня бы ничего не вышло. Это её нужно благодарить за смелость, понимание и терпение. К сожалению, у Лань Эр оказалось намного больше яда и проблем с отравлением энергией Инь, чем я предполагал при первом осмотре, поэтому лечение немного затянется. Также мне будут нужны ещё восемь новых серебряных игл и что-то из серебряной посуды для следующего сеанса, так как использованные мной полностью напитались ядовитой Инь. Повторно я их использовать не смогу, но вы, пожалуйста, не выбрасывайте их, а сохраните где-нибудь в безопасном месте. Они очень ядовиты, но представляют определенную ценность для меня. Их категорически нельзя трогать руками, чтобы не отравиться. Сейчас я оставил опасные иглы на подносе в комнате, но лучше поскорее их убрать в недоступное слугам хранилище, чтобы они случайно не пострадали.

- Я сейчас же лично займусь этим вопросом, молодой господин Су, - пообещал мужчина, - а вы не согласитесь остаться на ужин в нашем доме? Нам многое нужно обсудить, и в присутствии моих жен и дочерей, и наедине.

- С радостью приму ваше предложение в следующий раз, глава Тан, но прошу меня простить. Сейчас я еле стою на ногах от усталости. Из-за неопытности в некоторых вопросах, я потратил слишком много сил на исследование состояния энергетических каналов Лань Эр и просто валюсь с ног.

- Конечно, конечно, наследник Су, я не смею вас больше задерживать, - проявив такт и заботу, согласился глава города.

- Эй там, стража, быстро принесите к воротам мой паланкин и позовите носильщиков, - распорядился он.

***

Уже через пятнадцать минут я очутился перед воротами поместья Су очень вялый и сонный. В "поездке" меня быстро разморило и всё, чего я хотел вернувшись на территорию клана Су, это поскорее лечь спать. Я чувствовал упадок сил, как физически, так и эмоционально. Низкое количество энергии Ци в теле влияло на настроение. Один в один, как с опустошением маны в магических мирах.

Проводя параллели, я обнаружил много общего. Ци - аналог маны. Боевые техники - это своеобразные заклинания. Их отработка и постоянные манипуляции с внутренней энергией приводит к её увеличению в теле и повышает способности к применению более мощных "заклинаний".

Существенным отличием было лишь то, что все маги физически и магически уязвимы, а здесь у культиватора вырабатывалась защита и даже полный иммунитет к слабым заклинаниям и многим физическим атакам. Это ставило их в крайне выгодное положение, делало неуязвимыми противниками для любого обычного человека. Опасность могли представлять лишь равные и превосходящие по культивации враги.

Этот факт и вызывал так называемую "гонку вооружений", сильно влияющую на уклад жизни всего общества аборигенов. Если у одной семьи торговцев появлялся на службе боевой мастер высокого ранга, чтобы не быть подавленными и вытесненными этой семьей, все другие кланы торговцев также стремились нанять мастера не меньшей силы. А лучше сразу два.

Теперь все другие кланы видели, что у кого-то два мастера и удваивали свою защиту. Так могло продолжаться до бесконечности, но на всех сильных мастеров не хватит, да и платить людям со стороны большие деньги за службу было крайне невыгодно, и таких боевых мастеров старались вырастить из своих же слуг и потомков в каждом новом поколении. Так в гонку вооружений втянулись не только кланы потомственных боевых мастеров, служащих правителям, а и многие другие, очень далекие от столичного дворца и армии, небольшие кланы. Способности детей из нового поколения старались обнаружить и развить задолго до совершеннолетия, а количество и ранг боевых мастеров в любом клане теперь определял его влияние.

Единственное, что могло заставить семью отказаться от гонки, это большие финансовые проблемы. Хотя совершенствование при разумном подходе могло обходиться совершенно бесплатно, но всё та же "гонка вооружений" вынуждала многие семьи вкладываться в пилюли, принимать допинг, чтобы не отставать от конкурентов.

Выработалась целая система уже ожидаемых к определенному возрасту достижений. Если ребенок талантлив от природы, усидчив, неглуп, им постоянно занимаются, заставляют тренироваться по восемь-десять часов каждый день, то без использования допинга в виде всяких пилюль к четырнадцати можно ожидать, что он сможет достичь первой ступени концентрации Ци. К пятнадцати - второй, к шестнадцати - третьей, а к семнадцати - четвертой. К совершеннолетию одаренный и целеустремленный подросток должен был обладать пятой ступенью концентрации Ци. Но это в теории, а на практике ни один любознательный и психически здоровый молодой человек не в силах себя заставить столько времени культивировать каждый день, когда кругом всего столько интересного.

Существующая система ожиданий работала во вред. Чтобы подогнать не самых талантливых и упорных, а потому "отстающих" от минимальных ожиданий подростков или просто выпендриться перед конкурентами, их обычно пичкали допингом и заставляли заниматься перед достижением проверочного возраста больше обычных восьми часов. Это создавало дополнительную нагрузку на неокрепшую психику. Культивация - это про внутреннюю гармонию, как не уставал повторять древний старик, поэтому такой подход лишь вредил практикующим путь бессмертия.

Да, тренировки с допингом могли ускорить процесс и дать большую прибавку к замеряемой на кристалле "истинной" Ци, по которой и определяли текущую ступень совершенствования, но нередко применение допинга и насилие приводило к тому, что дальнейшее совершенствование сильно усложнялось, просто замирало из-за внутреннего психологического сопротивления практикующего. Это было крайне распространённым явлением, и о таких людях говорили - он загубил свой талант.

На самом деле неадекватная, негармоничная, не учитывающая личных особенностей каждого человека, этапов становления его личности, очень требовательная к быстрым, завышенным результатам вначале, и вообще непонятно на основании какого эталона придуманная система ступеней, рангов была той причиной, по которой многие сходили с дистанции, разочаровавшись, "загубив" свой талант и окончательно потеряв веру в себя.

Эти настроения подогревала и система поощрений для тех, кто шел по графику с опережением. Тот, кто смог достичь обозначенных системой ступеней раньше по возрасту и к восемнадцати достигал шестого или даже седьмого уровня концентрации Ци, считались в княжестве Вэй - гениями. Их с распростертыми объятиями принимали в самую знаменитую в стране Боевую Академию, всячески превозносили их талант и огромные перспективы, ласкали самолюбие почетным званием, но что скрывала за собой их "гениальность" знали лишь сами "гении", их наставники и родители.

Эта "гонка вооружений" закрепилась в традициях местного общества на всех уровнях от мелких провинциальных семей до самих правителей княжеств. Все принцы и принцессы были обязаны совершенствоваться, чтобы не посрамить правящий род и быть не только не хуже минимальных ожиданий, а обязательно выше! Ведь отпрыски самого князя не могут быть не гениями, что приводило к вполне ожидаемым, печальным последствиям - отравлениям организма практикующих вредными примесями от приема большого количества сомнительного качества пилюль, ранним гормональным сбоям в работе организма, неконтролируемым и опасным скачкам Инь и Ян, и многим другим сопутствующим болезням, нервным срывам, депрессиям, упадку сил и даже самоубийствам.

Столкнувшись с подобными проблемами в своих семьях, правители больше надеялись в турнирах царств не на своих отпрысков, обычно упиравшихся в потолок, достигнув десятого уровня концентрации Ци, а на лучших гениев со всего царства, специально привлекаемых в столичную академию бесплатным обучением и обеспечением за счет казны, если они покажут достойный уровень подготовки. У этого щедрого предложения были самые очевидные мотивы.

Кто из князей сможет привлечь больше сильных боевых мастеров на свою службу, то княжество и определяло вектор политики с более слабыми соседями. А чтобы выяснить, кто "сильнее" не вступая в бессмысленную кровопролитную войну на истребление, ещё древние правители организовали и сделали традицией проведение особых турниров, на которых сильнейшие боевые мастера, представляя свою страну, мерились между собой силой.

Однако, нередко это заканчивалось смертью многих участников. Лучшие, столетиями совершенствовавшиеся мастера умирали пачками каждый год и произошло настоящее вырождение элиты боевых искусств. Победителей, доминировавших десятилетиями, конечно, такое положение устраивало, но даже чемпионы не вечны. В итоге, назрел вопрос о смене правил. Никто из правителей не хотел рисковать своими лучшими воинами и формат турниров, заменявших раньше войны, начал постепенно меняться в сторону послабления жестких правил.

Во-первых, в них уже не принимали участие самые сильные боевые мастера из шести царств. Они являлись гарантами мира и главной опорой власти правителя. Вместо них выходили сражаться их помощники, самые умелые ученики и талантливые потомки, но не выше пика золотого ранга.

Однако, спустя столетия мастеров и такого ранга сложно было отыскать днём с огнем, они сами уже являлись сильнейшими боевыми мастерами шести царств и требования ещё снизились, установив для участия в турнире планку молодого мастера с пределом на пике серебряного ранга. Стариков золотого ранга теперь считали стратегическим оружием, как межконтинентальные баллистические ракеты в ядерном арсенале. Пугали ими соседей, но никогда не использовали их силу по назначению.

Так как турнир за политическое влияние между странами проходил ежегодно в одно и то же время, и каждое из царств должно было представить десять участников, пять из которых должны быть не ниже третьей ступени серебряного ранга, что и считалось достижением учеником титула "Молодого мастера", то столичная Боевая Академия и все другие боевые академии княжества Вэй штамповали пушечное мясо для турнира, как на конвейере.

Но далеко не все молодые таланты могли себе позволить обучение в боевых академиях. Таких отлавливали локальными турнирами с привлекательной для небольших и бедных кланов наградой. Для определения сильнейших кандидатов на поступление в столичную академию по всей стране довольно часто проходили разные, небольшие турниры. Такой проводился и в Турфане, за неделю до начала вступительного экзамена в столичной Боевой Академии. Занявшие три первых места могли рассчитывать на особые, бюджетные места в чуть менее престижном филиале столичной академии царства Вэй, даже не достигнув шестого уровня концентрации Ци. Вполне хватит и четвертого, но в академию всё равно примут бесплатно. Главное пройти отбор из большого числа кандидатов.

Об этом поспешил мне рассказать глава Су, как только я заполз в поместье, с трудом выбравшись из паланкина. Слуги опять потащили меня в зал для совещаний, где он меня уже ждал, попивая чай. Вместо желанного сна, я вынужден был слушать, что он хочет, чтобы я попытал свои силы в этом турнире. Если проиграю, ничего страшного, он всё равно меня устроит в столичную академию. Он уже решил сделать из меня второго Шень Кана, а значит, добьется своего. Ожидаемо о желаниях сына опять никто не спросил, но именно в этом, конкретном случае наши цели совпали.

Мужчина провел нравоучительную беседу, что я теперь его главная надежда и опора, и если я хорошенько постараюсь и достигну нижней проходной планки в академии, то гарантированно туда попаду. Деньги на взносы у клана Су есть, а на собрании старейшин никто не будет против, что нужно вкладываться в единственного наследника из молодого поколения. И при этом, мужчина недвусмысленно намекал, что хотя деньги у клана есть, просто прийти на платные места или победителем турнира - большая разница.

В этом году призовыми в турнире сделали не одно, а сразу три места. Если я постараюсь - шанс есть. Он хотел бы, чтобы я ярко проявил себя в городском состязании. Видите ли, я уже немало удивил его своей смелостью в стычке с бандитами. К этому прибавились мои познания в использовании игл для целительства и других тонкостей совершенствования. Короче, мужчина решил, что я сильно недооцененный, пока был на задних ролях, будущий гений его семьи. Сам он забросил совершенствование так и не достигнув пика концентрации Ци, о чем сейчас сильно жалел, но у меня точно всё получится. Он в меня верит.

Оказалось, пока я отсутствовал в поместье, мои личные вещи перенесли из старого жилища в главный зал и возвращаться на прежнее место мне не нужно. Мужчина отвел меня в комнату наследника, принадлежавшую раньше Шень Кану. Там осталась куча его новой, одетой всего по разу одежды. Его мать хотела, чтобы её сын всегда выглядел безупречно, но сейчас эти вещи превратились в гору бесполезного тряпья и вызывали щемящее чувство бренности бытия. Никогда не знаешь, когда настанет твой последний миг.

Разумеется, я не собирался донашивать вещи за покойником и попросил убрать всё, что принадлежало Шень Кану, очень удивив этим его отца.

- Тебе не нравится одежда, которую пошили для Шеня? Она изготовлена из самых дорогих, лучших тканей, - недовольным тоном сказал он.

- Нет, отец. Просто не хочу носить вещи покойного, чтобы не повторить его судьбу, - на ходу придумав убедительный для этого мира предлог, чтобы избавиться от чужого тряпья, сказал я.

- Вот как? - почесав сначала затылок, а затем выпирающий живот, пробормотал мужчина, - В этом есть смыл. Я об этом не подумал.

Хлопнув в ладоши, он вызвал ответственных за внутренние помещения слуг и на моих глазах несколько кулей с вещами бывшего наследника покинули просторные покои и всё же в них я чувствовал себя по-прежнему неуютно.

- Отец, с твоего позволения, я все же пока посплю в своём старом доме, - попросил я.

После расспросов мужчины, объяснил, что пока дух Шеня обитает в этом мире, он привязан к тем местам, где он жил раньше. Я чувствую его присутствие в комнате, и мне не хочется его беспокоить. Ему может быть неприятно, что он только умер, а кто-то тут же занял его комнату. Шень Кан относился ко мне хорошо, но проявив к нему такое неуважение, я могу изменить отношение духа и это скажется на моём будущем. Другими словами, я буду проклят, потеряю удачу, всё такое.

Используя склонность аборигенов верить во всякие странные суеверия, я убедил отца, что в старом доме мне пока будет спокойней и полезней. Он поверил в бредни о духе и позволил мне вернуться в старый дом. По пути на выход из главного здания поместья, чтобы заполнить неловкую паузу, я спросил, зачем он ходил к главе города, и узнал, что глава Су проводил предварительные переговоры о моей будущей женитьбе на старшей дочери наместника города.

Я даже полностью проснулся, когда он сказал, что не просто хотел меня женить на Тан Лань Эр, а ещё и младших девиц Тан и Ли сделать моими наложницами. По этому поводу он уже посетил и главу Ли и тот с радостью дал своё согласие. Если ничего не сорвется, то уже в конце недели, сразу после собрания старейшин, девица Ли с личной служанкой и всем своим гардеробом переедет в поместье Су, а мать Ченя, У Сунь Бин его покинет. Девица Ли займет её дом.

Так как моё нынешнее жилище было недостойно наследника, то глава и озаботился моим переездом в главную усадьбу поместья, где у меня теперь есть большие и красивые личные покои. В них мне не будет стыдно принимать, живущую в куда более скромных условиях наложницу. Другими словами, моё нынешнее жилище, которое было втрое меньше размерами дома матери Ченя, не годится, чтобы в нём жить, если у меня уже есть официальная наложница.

Я не понимал, куда такая спешка. Парню шестнадцать. В голове ветер, он скоро уедет в боевую академию на несколько лет, а ему женщину для зачатия детей подсовывают. Причем какую? Такую же незрелую и несамостоятельную, как он сам, дурочку с лесбийскими наклонностями. Причём, как я понял, глава Су уже сомневался, стоит ли брать старшую Тан в качестве жены и хотел лишь забрать из их семьи младшую Мэн Сюэ, тоже в качестве моей наложницы, а здоровую жену с богатым приданым он мне подыщет в другом клане. Су Мин Хо очень не любил вечно болеющих женщин, так как это очень часто использовалось, как повод в отказе от секса.

Мужчина так переживал за удачную сделку с кланом Тан и спешил спарить меня с двумя признанными красавицами города, словно это не у меня начнется бурная жизнь, а у него. Я даже заподозрил, что у старого развратника имеются личные планы на юных наложниц. Вроде того, что должен же кто-то показать несмышленым девицам, как правильно ублажать молодого господина. Он так довольно ухмылялся и причмокивал губами, упоминая о них, что казалось, что он выбрал их для себя, и пока я буду три года в академии, собирался приударить за ними самостоятельно. Я испытал к этому Су Мин Хо трудно скрываемое отвращение. Мерзкий он при ближайшем рассмотрении человек.

Ладно, пока это были лишь мои домыслы и ни на чём не основанные предположения. Я пожелал отцу Ченя спокойной ночи, отправился к себе, но по пути из-за дискомфорта в животе, заглянул на кухню у дома Сунь Бин, так как в поместье после того, как она убрала свою охрану, обо мне словно все забыли.

Конечно, очень многие слуги, включая и тех, что прислуживали матери Ченя, были во всю заняты подготовкой тройных похорон, что должны были состояться завтра, но это не повод оставлять меня без завтрака. Обед я сам пропустил, пока ходил за город, а затем наведывался в поместье главы города. От ужина у них я отказался, а здесь опять глухо. Меня без спроса переселили, но про ужин опять никто не вспомнил.

Так как уже стемнело, я решил никого не напрягать и просто закинуть в рот хоть что-то из того, что могло остаться от ужина или других съедобных продуктов на кухне. Да просто фруктами забить неприятное чувство пустоты в желудке, чтобы легче спалось, но когда я вошел в тёмное здание кухни, увидел блуждающий внутри свет фонаря. Направился прямо к нему, предполагая, что встречу одного из слуг и облегчу себе этим поиски пищи, но каково же было моё удивление, когда я последовал за ускользающим светом и застал в заднем помещении кухни, в тесной кладовке, стоящую раком У Сунь Бин. Женщина оставила фонарь позади на полу, а сама извлекла из ниши под самой нижней полкой, специально скрытой деревянной панелью и ветошью, какой-то старый, увесистый мешок.

Этот мешок оказался таким тяжелым, что женщине пришлось очень постараться, чтобы самостоятельно вытащить его наружу вытянутыми вперед руками. А когда это удалось и он с шумом стукнулся о пол, то издал очень знакомый мне звук звона металлических монет.

Наблюдая за происходящим, я дождался, когда женщина развяжет горловину мешка и пересыплет туда ещё горсть монет из принесенного с собой кошеля, затем положит туда же снятые с ушей и шеи золотые украшения, завяжет его и опять примется заталкивать в нишу, так и не заметив, что за ней всё это время следил кто-то ещё.

Решив, что достаточно увидел, воспользовался шумом, который вызывал заталкиваемый в тайник мешок, я тихо, на цыпочках покинул кухню. Терпеливо выждал за деревом, когда У Сунь Бин, догадавшаяся на обратном пути затушить фонарь, покинет кухню и вернётся в свой двор, и опять проник на кухню, чтобы обчистить так тупо выданный ею тайник.

Посещая и покидая помещение, я постарался сам не стать жертвой шпионажа, спрятав мешок в корзине и положив сверху мою сумку и присыпав всё это крупными плодами, которые обнаружил на столе. Ещё два часа потратил на поиски достаточно надежного тайника в своем доме и лишь тогда лег спать. Оказалось, я не зря потратил на это часть своего ценного времени, лишив себя сна. Утром меня разбудил нетерпеливый стук в дверь. Прибежала очень расстроенная слуга матери Ченя и сообщила, что её госпожу по решению главы Су, сегодня же выставляют из поместья. Слуги уже помогли женщине собрать её пожитки. Она зовет меня, чтобы попрощаться перед отъездом в дом родителей.

Вскоре разыгралась очень забавная сцена, в которой к дому женщины прибыл глава Су Мин Хо с первым старейшиной, тремя другими своими супругами и большим отрядом охраны, и один из слуг У Сунь Бин, получив сигнал, при всех обвинил её в краже денег, щедро выдаваемых на заботы о сыне главой Су. Всё действо развивалось по заранее оговоренному плану. У Сунь Бин всё отрицала. Клялась, что у неё нет никаких денег, что обвинения лживы и беспочвенны. Она отдала всю себя сыну. Играла она душевно. Я бы поверил, если бы не знал правды.

Затем последовало объявление слуги, что он следил за ней и увидел, где она прячет всё украденное. Когда делегация повела У Сунь Бин на кухню, она действительно испугалась. Я хоть и фигурировал в качестве невинного свидетеля про себя очень посмеялся, как будет глупо выглядеть слуга и сам глава Су, когда никаких денег в тайнике не окажется. Также стало интересно, продержится ли У Сунь Бин до конца, придерживаясь линии своей невиновности или нервы сдадут и ещё до вскрытия пустого тайника она попытается умилостивить мужа чистосердечным признанием.

Во всей красе показали себя и три уже потерявшие силу в клане из-за смерти сыновей первые жены главы. Они также принялись обвинять женщину во всех смертных грехах, поливать грязью её и меня, вываливая годами хранившийся до важного случая компромат. Они были уверены, что глава не стал бы просто так устраивать эту сцену. У него всё схвачено, но У Сунь Бин выдержала напор обвинений, а тайник оказался пуст.

Я даже не смог прочитать выражение её лица, когда это обнаружилось. Какая-то смесь радости, тревоги, страха, непонимания и отчаяния. Её не разоблачили, но и денег, на которые она так рассчитывала на месте нет. Мне было искренне жалко эту женщину. Она даже свои личные золотые украшения сбросила в тот мешок, чтобы их не отобрали и тут такой облом, ни украшений, ни денег. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я незаметно вернулся в свой дом, быстро проверил тайник. Мешок лежал на месте. Я достал из него лежавшие сверху серьги и ожерелье. Взял сверху горсть монет и спрятал в своей одежде.

Когда женщину, которую глава и так собирался выгнать, но решил это сделать ещё и с позором, унизили, заставив показать содержимое всех её сундуков и кулей с одеждой, но так ничего и не обнаружив, всё равно выгнали вместе со всеми слугами за ворота, я подошёл к ней. Не сразу, сначала выждал, пока уйдет глава и следующие за ним хвостом и открыто злорадствующие изгнанию конкурентки кадавры.

У Сунь Бин сидела возле горки, выставленных прямо на улицу личных вещей бледная, с тусклым взглядом и отсутствующим выражением лица. Прибыла повозка, в которую нужно было погрузить эти вещи, но выкинутые вместе с госпожой слуги просто разошлись. У них всех были в городе семьи, дома, куда они и направились. Они не собирались ей помогать. Это в поместье она была их госпожой, а без клана Су и без денег, она уже никто. Вопреки тому, что это было недостойно наследника клана, я сам загрузил её повозку, за один золотой наняв себе в помощники проходившего мимо крепкого парня из простых горожан.

- Чень, дорогой, не надо. Я сама, я сама, - сопротивлялась женщина, когда я помогал ей подняться на ноги и сесть рядом с кучером.

Когда встал вопрос, куда ехать У Сунь Бин честно призналась хозяину повозки, что у неё нет денег чтобы расплатиться, но если он довезет её до третьего поселения, что лежит справа от южной дороги, её отец точно расчитается за услуги перевозки.

- Туда же полдня пути! Без предоплаты не поеду, - запротестовал мужчина.

- Ну, прошу вас. Мой сын сам загрузил мои вещи в повозку, а он, между прочим, наследник клана Су, - попросила мать Ченя.

- Мне всё равно, кто он. А если он из богачей, так пусть и заплатит мне за доставку груза. Туда полдня пути, назад ещё полдня. Ещё лошадь кормить надо. Без предоплаты не поеду. Если нет денег, то выгружайтесь и ищите себе другого перевозчика.

Я видел, что У Сунь Бин не врет. У неё действительно нет при себе денег. Она так старательно прятала всё, что получала от мужа в свой тайник, чтобы у неё ничего не отобрали, что оказалась без гроша, когда этих денег не стало. Думаю, она была на грани безумия, когда увидела, что тайник пуст. Денег больше нет. Вся её жизнь рухнула.

- Сколько стоят ваши услуги? - спросил я.

- До той далекой южной деревни часов восемь ехать, не меньше. И это в один конец, а ещё назад...

- Ну, так сколько?

- Сорок серебра, иначе не повезу.

- Хорошо, - согласился я и протянул четыре золотых, - но я поеду с вами. Если окажется, что селение не так далеко, а дорога не такая длинная, то ты вернешь мне в пять раз больше. Согласен?

Глаза мужчины забегали от испуга. Я догадался, что он пытается обмануть меня и выглядевшую потерянной женщину. Решил додавить.

- Это прекрасная женщина, госпожа У Сунь Бин из поместья клана Су и моя мать. Сейчас она немного повздорила с главой из-за меня, поэтому не может воспользоваться нашими собственными повозками, но это временно. А я - Су Чень Бин, наследник крупнейшего клана города и это огромное поместье за спиной, мой дом. А так как старшая дочь главы города из клана Тан - моя будущая супруга, я воспользуюсь своим положением наследника клана и зятя наместника князя царства Вэй и своими руками вырву тебе в пыточной все зубы, если ты мне соврал.

Мужчина не ожидал такого поворота событий. Он тут же спрыгнул со своего места и рухнул передо мной на колени.

- Господин, пощадите! Я не знал, с кем говорю, - протягивая мне в двух сложенных лодочной ладонях монеты, которые только что получил.

- Так что, ты ошибся? Дорога не такая длинная?

- Господин, не гневайтесь, я просто перепутал. Госпожа, госпожа У, как вы сказали, третья справа по южной дороге? Да? Сейчас там столько всего понастроили, что и не разберешь, вот я и напутал. Домчу, я вас мигом домчу. Через три часа будем уже где надо. Десять серебра с головой хватит, господин. Я просто ошибся.

- Оставь плату себе, но на месте выгрузишь все вещи туда, куда прикажет госпожа У.

- Я бы с радостью, господин Су, да у меня давно спина болит. Сам такие сундуки не подниму.

Не нравился мне этот мужчина, я забрал из его рук три золотых и подошёл к стражнику на воротах поместья. Сказал, что это приказ главы, сунул ему эти три золотых за хлопоты и приказал сопроводить мать Ченя в поездке и помочь с выгрузкой её вещей или нанять кого-то на месте. Мужчина сначала не хотел ехать, сомневался, что я могу отдавать ему приказы. Пришлось опять надавить, напомнив, что я наследник клана, и могу его живьем сгноить, если глава узнает, что он отказывается выполнять его приказы и грубит его единственному сыну.

Только после этих аргументов стражник покинул пост и отправился выполнять моё распоряжение. Репутация Ченя в поместье была крайне низкой и несмотря на то, что я уже стал наследником, прилипший к нему образ пустого места среди слуг и охраны менялся очень инертно. Тем не менее, своего я добился. Нашел матери Ченя охрану и грузчика для её пожитков. Под конец, чтобы этого не видел мутный извозчик, я сунул ей в правую ладонь горсть золотых.

- Чень, откуда? Это тебе глава Су передал? - пустив слезы, спросила женщина.

Я отрицательно мотнул головой, и чтобы она больше не задавала глупых вопросов, вложил ей во вторую руку её же золотое ожерелье и серьги, что она спрятала вчера в мешок. Едва взглянув на них, женщина поняла, кто опустошил её тайник. Я хотел увидеть её реакцию, думал, она очень разозлится, но У Сунь Бин кинулась мне на шею со слезами радости. Она тоже продолжала думать обо мне, как о своем ручном зверьке.

- Чень, дорогой, спасибо. Спасибо, что... Я поживу пока у родителей. Ты слышал, как меня найти. Приезжай, когда соскучишься. В поместье клана Су мне не рады, но я навсегда останусь твоей матерью. А если ты станешь новым главой, ты сможешь сам решить, где мне позволено жить. Я хочу жить возле тебя, радоваться твоим успехам. Ты же не бросишь меня в той бедной деревне?

- Я ещё не глава. Поезжай, позже поговорим, - уклончиво ответил я, но после того, как У Сунь Бин поняла, что её сбережения не пропали, она уже не выглядела расстроенной, ожила и была полна сил и энергии.

Не хотелось её травмировать, но я не планировал ничего возвращать матери Ченя. Во всяком случае, в ближайшее время. Годика три точно. Потом, когда острая нужда в деньгах для прокачки исчезнет, я может, и отдам взятые из её тайника деньги, но точно не в этом году. У меня ещё турнир на носу. Надо к нему успеть подготовиться. Прощай У Сунь Бин. Ты была плохой матерью, и даже покидая сына, думала лишь о себе. Я точно не буду по тебе скучать.