Убийца богов

Глава 17 Месяц неизвестности

Распрощавшись с надзирателем в платье, я возвратился в поместье клана Су и первым делом направился на кухню. Меня вообще кормить собираются или нет? Теми плодами, что я вчера набрал с собой в корзину можно прободную язву заработать. Они жутко кислые. Аж скулы сводит от одного укуса. Гадость.

Эх, пока за мной приглядывала деспотичная мамаша Ченя, я хоть нормально питался по графику три раза в день, а как её посадили под домашний арест, так слуги сразу распоясались. Никто даже не интересовался, хочу я кушать или нет. Это обычное явление. Когда подчиненные предчувствуют, что их наниматель вот-вот потеряет своё положение и платежеспособность, и сами они лишатся насиженного места, то перестают добросовестно выполнять свою работу. Всё равно их скоро выгонят, так какой смысл.

Хотя, чего я возмущаюсь, кто меня сможет покормить сейчас? Мне готовили отдельно от остальных. Повара с кухни Сунь Бин уже собрали свои вещи и свалили в закат. Надо идти к главе Су и напоминать, что единственный наследник вообще-то голодный уже второй день. Пока все с упоением заняты подготовкой красивых похорон для покойников, совсем забыли о живом наследнике.

Но на ближайшую кухню я всё же зашёл и обнаружил, что не все слуги У Сунь Бин покинули поместье. Тот самый, что громко обвинял её в воровстве, уже сменил одежду на наряд слуги главного зала и прямо в этот момент каким-то длинным, металлическим ломом вскрывал пол кухни. Видимо, в поисках другого тайника бывшей хозяйки. Он выставил главу идиотом и теперь пытался исправить свою ошибку.

Меня его действия напрягли, так как я спрятал мешок с золотом как раз под одну из половиц своего дома. Стало очевидно, что в плане выбора удобного места для тайника не я один считаю пространство под половицами хорошим вариантом. Хотя слуге вряд ли придет в голову идея искать тайник Сунь Бин в моём доме, деньги нужно перепрятать. Может, отнести их в банк? Тут вообще банки имеются?

Имеются, как подсказывала память Ченя, но я несовершеннолетний, поэтому открыть хранилище и поменять тяжелое золото на бумажные чеки-свидетельства не смогу. Да и смысла в таком хранении не было бы, так как служащие банка тут же послали бы обращение к главе Су с вопросом, в курсе ли он, что его сын держит в банке крупную сумму. Они не хотели стать соучастниками кражи. Все вклады очень тщательно проверялись, чтобы избежать грозящих репутации проблем.

Раз уж я застал слугу за странным занятием, то прямо его и спросил, что он делает, и услышал отговорку, что у него золотая монета в щель между половиц упала. Как только он её достанет, то сразу вернет всё, как было. Довольно правдоподобное оправдание. Этот слуга не так глуп. Он, кстати, очень удивился моему неожиданному визиту на кухню и даже не побоялся задать встречный вопрос:

- Молодой господин, а вы что здесь ищите?

Я пожаловался, что уже второй день остаюсь без завтрака, и вчера также остался без обеда и ужина. Спросил:

- Где мой завтрак?

- Молодой господин Су, повара госпожи У уже покинули поместье. Тут никто больше отдельно не готовит, вам нужно обратиться к господину главе, чтобы он приказал слугам своей кухни готовить и на вас.

- Ясно, - подтвердил я и так очевидную вещь и покинул опустевший двор.

И всё же, казалось странным, что полная забота главы клана, о которой он неустанно говорил второй день подряд не трансформировалась в реальные действия. Ко мне не приставили телохранителя. Не дали личного слугу, никто не озаботился моим внешним видом. Я продолжал ходить в старых вещах Ченя и вид у них был действительно поношенный.

Конечно, можно было всё спихнуть на растерянность убитого горем главы семейства, но сегодня с утра, да и вчера днём он уже не выглядел таким печальным, как в первый день. Да и его жёны резко вышли из роли скорбящих матерей. Сегодня не просто злобно скалились, а даже позволяли себе смешки по такому незначительному поводу. Неужели трагическая потеря сыновей, церемония похорон которых состоится сегодня после обеда уже забылась и для них изгнание Сунь Бин такая огромная причина для радости. У меня в душе закрались туманные сомнения.

А когда явился на главную кухню, то заметил среди слуг первой жены, ту служанку, что разбудила и позвала меня на проводы матери Ченя. Меня как током прошило. А ведь сама Сунь Бин так и не сказала мне ни слова, пока я сам к ней не обратился. Она не звала меня взглянуть на позорную картину её изгнания. Она не хотела, чтобы я это видел. Стыдилась. Служанка первой жены по её же приказу потрудилась, чтобы уличенную в воровстве денег женщину увидел её сын. Она же, в отличии от других жен главы помалкивала с обвинениями в мой адрес, задевая только саму Сунь Бин. Что это было такое? Очередные интриги, суть которых я не особо понял.

Будь я действительно слепо любящим мать Ченем, вышел бы там из себя, пытаясь её защитить. Особенно, когда её обвинили в воровстве. Мои сопливые визги и крики могли повлиять на мнение главы, что я всё же не гожусь на место главы. Зачем женам представлять меня в плохом свете, если их сыновья уже не конкурируют за это же место? Или всё же конкурируют? Они не погибли, но сильно ранены, остались инвалидами и нужно меня как-то дискредитировать, выставить не в лучшем свете.

По совсем другим причинам, я не стал вступаться за У Сунь Бин. Кроме того, что это было бессмысленно, раз уж её решили выкинуть, так она и мне мешала жить. Желание мстительных женщин избавиться от неё, и моё, полностью совпадали. Тем более, сам глава об этом уже обмолвился, так как хотел поселить в её дом мою первую наложницу. Для меня это событие не было никакой неожиданностью. Единственное, чего я не ожидал, так это то, что её выгонят так быстро, уже на следующий день. Видимо, три других жены так допекли главу своими просьбами, что он решил не откладывать до конца недели и выгнать её сразу, реализовав и свои собственные планы и заодно утихомирив своих душных избранниц.

В кухне я столкнулся с фактом, что слуги продолжают считать меня пустым местом. Они хоть и обращаются ко мне "молодой господин", это не более, чем вежливость и желание обезопасить себя от моей мести, но они не собирались выполнять никакие мои приказы. Недостаточно было сказать: "Приготовьте и на меня". Требовался приказ главы, чтобы они пошевелили для меня хоть пальцем.

Я разозлился, пошел к главе, хотел пожаловаться, что меня ни во что не ставят, но потом меня осенило, что это не просто так. Во-первых, стража не пустила меня в главный зал. Меня - единственного наследника. Там находилось что-то или кто-то, кого мне нельзя было видеть. Мне сказали подождать у себя. Когда будет можно посетить главу, ко мне пришлют посыльного.

Это меня просто взбесило. Я ушел, вернулся к себе, но никак не мог успокоиться. Да какого хрена тут происходит? Если глава Су убеждал меня, что я важен, что я его драгоценный, единственный сын, то его слуги были не такими хорошими актерами. В их словах и действиях прямо читалось неприкрытое презрение. Они должны были повторять отношение ко мне своего хозяина, но этого не происходило. Слова главы расходились с реальным отношением слуг в поместье и это уже нельзя было скинуть на их тормознутость, плохую репутацию Ченя, как сына бесправной наложницы или ещё что-то.

Я пытался разобраться с помощью подсказок Ченя и своих древних советчиков, но кроме очевидной фальши, сама суть обмана продолжала оставаться скрытой. Я хотел кушать, время завтрака давно прошло, а посыльного от главы так и не появилось. И тут я решил, а какого чёрта я выпрашиваю еду в поместье, как какой-то нищий. Я и сам могу её себе купить, и вообще, могу отправиться на обед в поместье клана Тан. Меня там сегодня ждут в качестве дорогого гостя и целителя. Глава Тан сам пригласил меня на семейный ужин.

Я могу перекусить в городе, а пообедать и поужинать уже вместе с его семьей. Там есть хотя бы один человек, который будет искренне рад меня видеть, даже нуждается во мне. В поместье клана Су таких людей не было. Несмотря на слащавые речи главы, я был ему дорог лишь формально. Этого не чувствовалось ни в его эмоциях, ни в реальных действиях. Он обещал помощи в культивации, хотел моей победы в турнире, но нормального наставника, вместо пропавшего уже где-то на два дня алкаша ко мне не прислал, пилюль концентрации духа или духовных кристаллов не подарил. Не дал даже одного медяка и элементарной заботы о том, сыт я или нет, не проявил. Разве это не очевидное доказательство, что я лишь формально его наследник? От меня что-то скрывали.

Перед тем, как отправиться в город, а затем в поместье Тан, я решил проверить своё внутреннее состояние. Вчера я сильно потратился. Полностью ли восстановилась моя Ци. Я сел в медитативную позу, мысленно обратился к своей энергии и взглянул на свой собственный эфирный двойник, на котором отображались все меридианы и был неприятно удивлён. Моя энергия восстановилась по отношению к первоначальному объему незначительно. За всю ночь, в состоянии максимального покоя, я смог вернуть примерно пятую часть Ци. Тот же эффект можно было достигнуть за час простых дыхательных упражнений.

Прежде чем возвращаться к Тан Лань Эр, мне нужно было полностью восстановить свои силы, поэтому я решил задержаться до обеда в своём доме, и восполнить Ци комплексом упражнений, включающих в себя интенсивные дыхательные практики, культивацию и концентрацию насытившей кровь Ци в своём даньтане. Ничего другого не оставалось... Хотя, я вспомнил, что у меня же есть та необычная нефритовая табличка.

Зажав её между сложенных перед собой в позу для большого круга обращения ладоней, я попытался культивировать энергию, и даже без утомительных, многочасовых дыхательных упражнений, ощутил, как чистейшая, концентрированная Ци хлынула по всем моим каналам через левую ладонь по большому, а из него и по малому кругу обращения, активируя и очищая и мою собственную, вяло текущую в каналах Ци. Действие артефакта было не просто восстанавливающим и целительным. Все мои чувства резко обострились. Я почувствовал жар сразу в животе, груди и голове и свободной птицей воспарил над своим слабым, бренным телом. Покинув свой крохотный, давящий дом, пытливым взглядом окинув двор, завис над всем поместьем, словно стоящий на восходящих потоках хищный орел.

Совершенно непередаваемое словами, фантастическое ощущение полной свободы и всезнания посетило меня. С этой точки наблюдения, я смог обнаружить, что несмотря на отсутствие охраны у ворот двора моего дома, за ним внимательно присматривают сразу несколько человек.

Во-первых, это был личный помощник первого старейшины Су Си Хена, Су Цао. Первый старейшина являлся дедом нынешнего главы клана, оставил управление делами старшему сыну, ради дальнейшего совершенствования, но за всю свою долгую жизнь продвинулся лишь до пятой ступени серебряного ранга, ещё называемого пиком "Проницательности". В рамках тех знаний и практик, которыми обладали культиваторы княжества Вэй, это был довольно высокий уровень. Выше встречался лишь среди наставников в Боевых Академиях и при дворце правителя.

Су Си Хен входил в основной костяк из четырёх боевых мастеров-защитников клана Су, возглавлял его и являлся сильнейшим боевым мастером всего клана. Другие мастера значительно уступали ему в силе, знаниях и признавали его авторитет, хотя ни разу не встречались с ним на ринге. Он выходил из старшего поколения, что само по себе означало, что он имел больше времени и возможностей продвинуться дальше по пути совершенствования. В городе и даже среди слуг клана сплетничали о реальном уровне силы мастера Си Хена. Одни причисляли его к мастерам золотого ранга, а другие, наоборот, сильно сомневались в его реальной боевой мощи, ведь именно под его наставничеством вырос и загубил свой талант всем известный пьяница Су Мин. У хорошего, знающего наставника не мог появиться такой бездарный ученик.

Су Мин и вправду был бездарностью. Достичь ранга "Молодого мастера" к двадцати, а вскоре откатиться назад к первой ступени серебра, чтобы к пятидесяти, несмотря на все усилия и принятые пилюли болтаться всего на пятом уровне концентрации Ци - такого жалкого "прогресса" мог достичь лишь настоящий мусор.

Наблюдая за окружающим меня пространством в этом новом для меня состоянии, я увидел и то, чего не знал Чень. Личный помощник первого старейшины также являлся молодым боевым мастером, на третьей ступени серебряного ранга, не уступая по силе четвертому старейшине, также являлся отпрыском семьи Су, но из далёкой, смежной ветки. Мужчина специально взял его к себе ещё мальчиком, чтобы вырастить, как родного сына и желал именно его посадить на место нового главы клана, вместо расточительного и развратного Су Мин Хо.

Хотя формально первый старейшина поддерживал нынешнего главу, но после всех недавних событий, решил активизироваться и вел тайные переговоры с другими старейшинами о его смещении. Он не поверил в то, что слабый и безвольный Чень мог убить восемнадцать бандитов. Считал, что я попал в руки какой-то группы людей, желавших через меня захватить контроль над кланом Су. Эти люди послали бандитов, чтобы устранить других возможных наследников и сами убили часть исполнителей, когда их план начал выходить из-под контроля, из-за яростного сопротивления Шень Кана.

По мнению старика Чень сознательно или по принуждению лишь выполнял их приказы и выступил тем лицом, кто взял на себя непонятные убийства. А историю про наточенные от руки столовые палочки и изготовленный своими руками из каких-то ползучих гадов яд, он вообще считал полным бредом.

Не может никак не разбирающийся в ядах юнец сделать что-то подобное. Это, по его мнению, лишь имитация для правдоподобности легенды. Даже алхимики не смогли установить состав яда. Старик втайне отлил себе часть из пузырька, что на время взял у главы и провел отдельное расследование.

Жидкость из пузырька на момент исследований совсем не обладала теми свойствами, которые проявились у отравленных преступников. Конечно, некоторые природные яды подвержены быстрому разрушению при продолжительном контакте с воздухом или определенными металлами, тем же серебром, но не мог один и тот же яд быть очень опасным в один день и стать почти не приносящим вреда на следующий. Часть его смертоносности должна была сохраниться.

Помощник первого старейшины следил за мной, чтобы установить, через кого я получаю приказы от врагов клана Су, так как его наставник не исключал, что это могла быть не его глупая, но не настолько безрассудная мать, а одна из других жён.

Всё это я смог узнать, просто проникнув в голову следившего за моим домом мужчины. Потрясающая проницательность. Точно! Так и есть, древний старик говорил, что этот артефакт обладал просто непостижимыми возможностями познания. Я убедился в этом лично, только моё внимание из-за раздражения было сейчас направлено не на познание сути пути бессмертия, а на текущие бытовые мелочи, разгадку странного ко мне отношения, и потому вышел такой странный результат. Откровения в моей голове возникали одно за другим.

Узнав причину слежки и намерения одного наблюдателя, я переключил внимание на другого. Это был мой пропавший из виду наставник Су Мин. Мужчина смотрел на двор с противоположной точки наблюдения, расположившись прямо на ближайшей к моему дому стене ограды поместья. Он опять выпивал, но без спешки, маленькими глоткам. Знал, что если опять упустит меня из виду, как тогда, когда самовольно отправившись в город и упившись в стельку, то первая жена главы больше не даст ему денег на выпивку. Только этот страх удерживал мужчину от того, чтобы напиться и забыться ещё до полудня.

От Су Мина не исходило никакой угрозы. Он был жалким пьяницей, оплакивавшим свою жалкую судьбу неудачника. В двадцать он был молодым гением клана Су, но если бы не азартные игры, не был избит другим молодым мастером, который не просто разбил ему в кровавое месиво всё лицо и сломал половину костей в остальном теле, он также повредил три из восьми его главных меридианов и ещё несколько из двенадцати вспомогательных. Все дальнейшие попытки совершенствования привели к полному краху.

Мужчина стал испытывать страшные боли и перепады настроения от вспышек Ян. А так как глава и старейшины клана махнули на него рукой после резкого снижения истинной Ци, указывавшей на то, что со временем он полностью потеряет свои силы, они перестали выдавать ему деньги на пилюли и собственные нужды. Су Мин привык жить на широкую ногу за счет щедрой помощи клана, ни дня не работал, хоть и являлся лишь отпрыском одной из побочных ветвей и не смог справиться со своими проблемами. Он заглушал боль спиртным. Только упившись до беспамятства, он переставал чувствовать сжигающее его изнутри пламя.

В его постоянном пьянстве в первые годы после избиения крылась неспособность справиться с проблемами в энергетической системе. Его меридианы постепенно разрушались, выгорали под болезненными вспышками Ян один за другим. Это длилось долгие годы. Он пережил ужасные времена, которые смог бы пережить далеко не каждый. Много раз хотел себя убить, но судьба не позволяла ему это сделать. Он выживал там, где любой другой человек погиб бы мгновенно. Сейчас его выгоревший даньтань был неспособен удерживать в себе Ци. А если бы и был способен, то от старой системы у мужчины осталось всего четыре меридиана, которые он старательно поддерживал и укреплял с помощью постоянных тренировок.

Мужчина не обладал полноценной системой каналов и мало чем отличался от любого, никогда не практиковавшего совершенствование человека, если дело дойдет до драки, но кристалл всё еще определял его, как обладателя третьего уровня концентрации Ци, если перед проверкой он старательно собирал Ци несколько дней.

Это последнее, что осталось от ярких достижений молодости, за что мужчина ещё цеплялся, чтобы не наложить на себя руки. Его источник Ян, из-за бурных излияний в прошлом уже полностью иссяк. Он стал импотентом и больше не интересовался женщинами. Мужчина также больше не чувствовал боли, заставлявшей его напиваться до беспамятства, но ещё до тридцати Су Мин стал законченным алкоголиком и кроме мечтаний о возвращении былых достижений, тяга к хмельному пойлу заставляла его подниматься на ноги, унижаться перед главой Су, а в последний год больше перед его первой женой, Чжао Ю Фань, выпрашивая очередную подачку в несколько монет серебром и выполнять все её приказы.

Именно по приказу Ю Фань, алкаш Су Мин следил сейчас за мной, и должен был доложить об этом сразу, как я захочу покинуть территорию поместья. Он сам не знал причины слежки, поэтому и для меня они остались загадкой.

Ещё двое наблюдателей были слугами главы Су и второй жены Лю Кан Ши. Их причины для слежки также были продиктованы приказами своих нанимателей и не раскрыли мне никакой подробной информации.

Однако, в этом состоянии повышенной осознанности, я смог быстро собрать текущую картину воедино. Братья Ченя живы. Определенно, они пострадали в саду, были ранены, даже находились на грани жизни и смерти, возможно, до сих пор находятся в тяжелом состоянии, но они живы. Борьба за место наследника клана среди его жён продолжается.

Глава Су Мин Хо внушает мне, что я единственный наследник, чтобы посмотреть, как я буду себя вести и не нарушил его задумки по защите сыновей от возможной атаки клана Гу и гильдии убийц. Он хоть и поверил после моих объяснений о происхождении игл и яда, считал, что гильдия убийц ни при чём, но всё ещё был убежден, что против клана Су ополчились какие-то новые, могущественные и опасные, сумевшие организовать нападение в саду враги.

Их он и пытался поймать на меня, как на живца, показывая, что сделал меня своим наследником. В том числе и по его приказу первый старейшина постоянно держит меня в поле зрения через своих подчиненных, но не потому, что хочет сберечь жизнь никчемному Ченю. Его мотивы я уже выяснил. Он считает меня их инструментом и не думает, что меня кто-то попытается убить, совсем наоборот. Он ловит связного, через которого по ниточке сможет выйти на организатора покушения. Сам первый старейшина уже сыт по горло самим Су Мин Хо, и не хочет видеть новым главой никого из его потомков.

Может, раньше, это желание было неявным, подсознательным, но оно резко обострилось, когда кучка бандитов, а если быть точнее, всего один из них, смог покалечить наследника в бою один на один, а других и вовсе, чуть не пустили под нож, как свиней. Парни показали себя изнеженными и трусливыми слабаками. Не только сопротивляться, а даже сбежать не смогли. Он был разочарован и посчитал, что такие представители нового поколения загубят клан.

Старики вообще склонны считать всех молодых недоумками и озабоченными одним спариванием животными. Себя они вообще не способны вспомнить в этом же возрасте. Самомнение так и прёт. Дед не отличался большим умом, раз хотел посадить в качестве главы кого-то из не имеющих права претендовать на это место родственников. Он закладывал таким образом в основание жизни нескольких будущих поколений семьи огромный камень раздора, который и вовсе мог привести к упадку и разорению клана в постоянных междоусобных разборках множества побочных ветвей. Если какому-то одному выходцу из дальней ветви позволили возглавить клан, почему бы и другим на это не претендовать?

Но и у его странного решения были свои, очевидные причины. Старейшина Су Си Хен не видел будущего для всех текущих сыновей главы Су Мин Хо, включая меня, и это означало, что они действительно пострадали, не смогут полноценно культивировать, выбьются из навязанного всем графика с уровнями и рангами, не поступят к восемнадцати даже в не самую престижную Боевую Академию местного уровня и тем самым понизят и даже подорвут высокий статус клана Су, опустив его из тройки сильнейших в сотню посредственных.

Глава Су не считал меня своим наследником и девиц собирал не для меня, а себе. Я перестал в этом сомневаться. Обращение к главе города и клану Ли было не случайным. Кроме того, что старому кобелю Мин Хо приглянулись их младшие дочери, эти кланы остро нуждались в деньгах. Глава хорошо знал о долгах клана Тан и тяжелом положении главы Ли. Чего бы ему не знать, если он сам был в числе тайных кредиторов, затягивавших удавку на шеях этих семей. Контроль над главой города он хотел иметь по вполне понятным причинам. Кто влияет на контролирующую, собирающую налоги семью наместника, тот может обеспечить себе особое, льготное положение в торговле в городе.

Пока глава Тан находил средства, чтобы погасить проценты по долгам, но это лишь агония. Он брал эти деньги не из своих растущих прибылей. Его бизнес не развивался, а наоборот чах, не выдерживая конкуренции с такими хитрыми торговцами, как Су Мин Хо. Проценты глава Тан гасил со своего жалования. Доступная ему ежемесячно сумма была известной и ограниченной, а долги росли. Уже совсем скоро глава Су мог сделать его своим слугой. Сделать наложницами ещё и его дочерей, было лишь приятным бонусом.

Причём, отдать выдаваемому за наследника Чень Бину глава планировал лишь его жену, выбранную по расчёту, и то, после достижения совершеннолетия, то есть, через два года. Старшая дочь Тан Лань Эр подошла бы, чтобы обязательством выплаты крупного приданого ещё быстрее подчинить себе наместника, но глава Су мыслил не только прибылью, но и вторым мозгом в штанах. Иногда им даже чаще, чем тем, что в голове. Осознание, что он сможет делать с дочерьми должников всё, что захочет, а они даже не вступятся за них, толкали его на омерзительные поступки. Он собирался воспользоваться женой и наложницами третьего сына, как своими собственными.

Для этого существовал нехитрый прием, старая лазейка. Если молодой господин погибал, то опеку за потерявшими мужа и благодетеля женщинами нередко брал на себя его отец. Предполагалось, что просто материальную заботу, обеспечение. Но кто станет держать в поместье наложниц, которыми нельзя воспользоваться? Разумеется, никто. Получивших статус официальных наложниц одного мужчины, таких женщин уже не брали в жены другие семьи. Они становились зависимыми от приютившей их семьи, даже не могли вернуться в родительский дом, если заботу о них решили проявить там, так как это считалось неуважением к щедрости главы другого клана.

Разумеется, старые главы использовали молодых наложниц своих сыновей, как своих собственных. Их интимная связь становилась законной, а вот права на признание их детей уже нет. Если забеременела - твои проблемы. Умоляй господина главу, чтобы он позволил оставить ребенка в качестве слуги в поместье. Такие реалии. С помощью временного просветления я раскусил задумку главы Су. Он решил на моём временном статусе наследника получить себе понравившихся ему наложниц взамен старых и надоевших.

Отправка из поместья ждала и кого-то из других его жён. Видимо, какой-то из сыновей в плачевном состоянии, всё же не выживет. Поэтому и с похоронной церемонией затягивают. Говорили сегодня, а теперь уже завтра, а может в конце недели, к приезду старейшин, а может и на следующей неделе или в следующем месяце.

Одно я осознал к концу вспышки озарения точно. Никому я в этом мире живым, кроме матери Ченя не нужен. Да и ей, лишь как инструмент для давления на главу, чтобы денег не меньше, чем другим женам давал, чтобы жить не в селе, а в городе, иметь статус. Главе Су Мин Хо я тоже не нужен в качестве наследника. Он собирается поиметь через меня Тан Мэн Сюэ и Ли Фань Юэ и ещё одну несчастную, с кандидатурой которой ещё не определился.

Убивать он меня пока не будет. Ровно до тех пор, пока я нужен, чтобы привести в поместье новую, молодую жену и наложниц. Он с помощью Ченя не только обновит свой гарем, но ещё и денег на приданом заработает. Какой хитрец. Ему даже убивать меня не придется. Меня могут убить враги клана, посчитав главной мишенью, или я сам со своим первым уровнем концентрации Ци убьюсь на отборочном турнире в академию. Вот он и засуетился, чтобы поскорее приютить понравившихся ему девиц и закрепить за ними нужный статус. О сыне тут никакой заботы нет.

Я прямо прозрел. Многие слуги знали, что другие сыновья главы живы и не воспринимали мои слова и заявления о статусе наследника всерьез. Для них я выглядел всё тем же пустым местом, возомнившим из себя невесть что. Все встало на свои места. Хотя одновременно я испытал обиду за нелюбимого даже родителями Ченя, я ощутил неимоверную свободу. Раз я лишь средство, разменная монета, не буду испытывать никаких угрызений совести за разрушение репутации порочного клана Су и хищение золота из тайника Сунь Бин. Вообще не буду играть по их правилам. Вы тут на меня, как на живца каких-то своих врагов ловите. Об их существовании я ничего не знал. Может мне и вправду грозила опасность. Хорошо, ловите кого хотите, но на других своих детей. И наивных девушек я обмануть не позволю.

Однако, сделать всё, как я хочу без проблем для себя смогу, только исчезнув. В моей голове начал зреть план, вылившийся в найме четырёх повозок. Одному экипажу я приказал ожидать меня пред воротами поместья, второму за западными воротами города, третьему у опушки западного леса, где по рассказу лавочника алхимики выращивали свои особые грибы для гильдии, а четвертую уже на выезде из леса с другой стороны. Всем заплатил заранее. В обед погрузил в корзину пересыпанные в узелок деньги из старого мешка из тайника и направился на выход из дома.

Корзина была тяжелой, я еле плелся к воротам, чем расслабил следивших за мной агентов, но едва я вышел за ворота, как рванул и запрыгнул в первую повозку, которой приказал мчаться к западным воротам на полном ходу. Не всё вышло, как я задумывал. В городе по улицам ходили толпы еле переставляющих ноги людей. Из-за них нанятый извозчик не мог ехать действительно быстро, постоянно останавливался и за мной из поместья успела выйти погоня на лошадях, до того, как я покинул город.

Их ждал сюрприз, когда я подкинул мужчине двадцать золотых и попросил перегородить узкий мост через реку хотя бы на несколько минут, пока я на другой повозке уже на полном ходу рванул к лесу на горизонте. Мужчина отработал свои деньги, задержав четырёх всадников, мчавшихся двумя отдельными парами на некотором расстоянии друг от друга на узком мосту, но они начали меня настигать на подъезде к лесу. За дополнительную плату, мужчина выдавил из лошади все силы, на коротком отрезке и я благополучно пересел в новый транспорт. Здесь я уже смог оторваться даже сидя в повозке, так как лошади преследователей тоже выдохлись на прошлом отрезке пути.

И только пересев в последнюю повозку, отпустив третью, я смог уверенно закрепить свой отрыв и отправился на юг по дальней объездной дороге. Вернулся я в город, через южные ворота, уже к позднему вечеру, переодевшись и сменив всё: обувь, сумку и избавившись от корзины. Деньги тоже спрятал на юге, в надёжном тайнике, в нескольких часах езды от Турфана. С собой взял лишь три сотни золотых. Это также было с запасом. Приехал не один, чтобы не привлекать внимание шпионов, если их успели поставить на южные ворота, а в качестве спутника водовоза.

Лучшую питьевую воду в город возили из чистых горных ручьев. К нему автостопом и присоединился, чтобы развлечь одинокого дальнобойщика. Я бы и рад был заплатить, но переоделся в обычного местного работягу. Золотые монеты у такого вряд ли могли водиться. Если расплачусь золотом, будет подозрительно. С этим я немного промахнулся. Нужно было заранее разменять золото на серебро и мелочь, но пришлось делать это уже в городе, когда я платил за комнату для ночлега и ужин.

Хозяин гостиницы долго и пристально смотрел сначала на меня, когда я протянул ему золотую монету. Потом долго изучал саму монету, которые у него, видимо, вообще в обращении не водились, даже пробовал её на зуб. В конце концов, принял мою плату и выдал девять серебра и два медяка сдачи. Вот я и узнал цену медякам. Можно не только снять комнату на ночь, а ещё и покушать от пуза. Я заказал не просто легкий ужин, а скорее обед с ужином вкупе. Очень проголодался за два дня и уже готов был съесть лошадь. Так я поселился в дешёвой гостинице, где двух серебряных монет с головой хватало на саму комнату, трёхразовое питание, да ещё и полведерка горячей воды, чтобы освежиться.

Меня не пугали условия жизни, которые считались скромными по местным меркам. Эти люди не знали, как я жил в гетто, а позже в "Перекрёстке". О таком сервисе и разнообразии в пище там можно было только мечтать. Только короли в "Перекрёстке миров" жили немного лучше, но это относилось к сторонам жизни, которые меня сейчас вообще не волновали. Мне не нужна сотня слуг и горячая девка в постели, чтобы поскорее согреться длинными, холодными ночами.

Турфан находился в тропической климатической зоне. Здесь царило буйство растительности и вообще никогда не выпадал снег. Одного покрывала вполне достаточно, чтобы согреться в самое холодное, ночное время суток. Я был доволен началом своего дерзкого побега. Турфан достаточно большой город, чтобы меня быстро не нашли. Да и вряд ли меня будут искать в самом бедном районе. Здесь меня, конечно, могут ограбить, раз я засветил золотишко, но я завтра же схожу на речку и сам наловлю себе ядовитых змей и прочей ядовитой живности, чтобы сделать новую порцию яда для игл. В обиду себя не дам. И это средство на первое время.

Вообще в планах было отработать за день технику "Двенадцати дворцов" и если не завтра вечером, то уже послезавтра сделать первый шаг к истинному могуществу, изменив свою систему меридианов. До турнира я должен взять минимум четвертый уровень концентрации Ци, а вообще в идеале шестой. Если возьму его, то участие в турнире вообще не потребуется и можно будет прямиком отправляться в столицу на бесплатные места для гениев. У меня как раз будет неделя на спокойную, без спешки дорогу.

Я был уверен, что с моим исчезновением планы Су Мин Хо разрушатся. Если нет наследника, то и наложниц для него глава не станет набирать, но я сильно заблуждался насчет истинных желаний старого кобеля. Уже придумав себе план, представив в фантазиях, как он развлекается с молодками, похотливый мужчина не собирался от него отказываться. Пока слуги искали меня, он продумывал, как поступить, если поиски затянутся. В конце концов, не Су Чень Бин - так Су Джинтянь. Какая разница, на чьё имя выписывать себе свежих девиц? Да, появлялись некоторые сложности, так как его мать панически боялась новой атаки убийц на сына и просила продолжить скрывать его от мира, а ещё он был сильно ранен в шею, глубокий порез, кушал с ложечки, ходил в подсовываемый под зад горшок. Зачем наложница тому, кто сам не мог встать на ноги?

Джису был ещё маловат. Семнадцатилетний Джинтянь и шестнадцатилетний Чень - это уже приемлемо для привода наложниц, а вот пятнадцатилетний Джису не дорос. Ради него придется ждать ещё год, а ждать глава не хотел. Все красавицы доспеют и их разберут в другие кланы. Поэтому ставка была на Джинтяня. Су Мин Хо надеялся, что через месяц, максимум два, он всё же окрепнет и встанет на ноги. Главе Су уже не терпелось опробовать новых девиц в своей постели.

***

К обеду следующего дня после чудесного, целительного сеанса с молодым господином Су, окрыленная своим отличным самочувствием Тан Лань Эр, переделала все домашние дела, которые давно откладывала или уже не могла делать из-за невыносимой боли, и поняла, что не может дождаться момента новой встречи. Она то и дело вспоминала о руках молодого господина Су. Его руки...

Она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Сначала она ничего кроме боли не чувствовала. Он колол её живот, ноги. Было больно, очень больно, но потом словно взорвался старый, распухший до невозможных размеров гнойник. Разрушавшая её изнутри холодная Инь хлынула наружу непрерывным потоком и бесконечная, ужасная боль резко утихла, почти прошла. Прошла по сравнению с тем ужасом, который её мучил до сих пор, а потом оказалось, что и другая ноющая боль на фоне может быть устранена.

Одна за другой уходили скрываемые более острыми и заметными болями, боли тупые, колющие, ноющие и дергающие лишь иногда. Господин Чень медленно, но последовательно выводил её из мира боли в мир нормальных чувств и тогда она впервые почувствовала его руки. Такие горячие и нежные, сильные и мягкие. Он трогал её за живот, постоянно касался внутренней стороны бедер, иногда запускал руку сзади под живот так, что плотно касался бугорка, промежности, лепестков её девственного бутона. Его руки...

В середине лечебного сеанса девушка с ужасом обнаружила, что у неё встали соски, но не от холода, а вспыхнувшего в груди и паху жара. Она должна была следовать инструкциям, а тело само предательски льнуло к рукам целителя, пыталось бодать их лобком, посильнее прижаться раскрасневшимся бутоном. Дальнейшие часы Лань Эр боролась уже не с болью, которая стала такой незаметной, на фоне охватившего её возбуждения, а с желанием зажать руку Ченя между ног и вдоволь насладиться её теплом и мягкостью.

Парень не подавал вида, но явно должен был заметить, как затвердела и оттопырилась горошина на вершине бутона. Его руки... Стоило ему опять случайно, вскользь коснуться этой горошины и тело девушки пронзало неведомое, сладкое чувство. Каждое неловкое касание его рук к бугорку становилось настоящим праздником для Лань Эр. Она ощутила, как бутон бурно пустил соки, она вся увлажнилась, а когда Чень корректировал положение её бёдер, опускал или приподнимал её ягодицы рукой, запущенной под живот, она почти бессознательно терлась о руку, пыталась её схватить бёдрами и плотнее прижать к себе, нарушая требуемое положение тела.

Парень не злился, а брался за неё двумя руками, направляя и поддерживая чуть жестче и грубее. Это превращалось в настоящую волну наслаждения. Лань Эр как раз и хотелось плотнее и жёстче. Возможно, молодой господин Су заметил, но Лань Эр иногда намеренно провисала, опускалась бедрами ниже, чтобы он снова поддержал, приподнял её рукой под живот. Тогда она с наслаждением повисала на этой поддержке, обмазывая руку своей обильно вытекающей смазкой. На полу под стульями уже накапала цела лужица. Лань Эр готова была так лечиться хоть несколько дней подряд, но тут всё испортил так рано вернувшийся со службы отец.

После его криков Чень почти не касался её, стал более отстраненным и сдержанным. Лишь пару раз вскользь касался бутона и холмика с торчащей горошиной, когда менял иглы. Приятно, но мало. Дальше молодой господин Су всё делал, уже манипулируя иглами на расстоянии. Девушка почувствовала, что его лечение творит чудеса. Тепло вернулось в кончики пальцев ног. А её бутон уже не просто горел, а пылал жаром. Он желал горячих объятий, распахнулся миру чувственных наслаждений, но лавочка прикрылась. Лань Эр хитрила, пыталась опять привлечь парня неправильной позой, но он уже не реагировал. Отец своими дурацкими возмущениями и обещаниями хорошенько проучить целителя, за то, что он раздел и бесстыдно разглядывает его дочь, совсем его запугал.

Девушка была в тот момент готова вскочить и пинками выгнать его из своей комнаты. Скорое сообщение о конце сеанса было чуть ли не худшим, что случилось с Лань Эр в этот день. Девушка была очень благодарна целителю, но и расстроена, что его волшебные руки уйдут вместе с ним. Одно грело, что это ещё не конец. Молодой господин Су сам сказал, что она ещё далека от выздоровления и он посетит её много раз.

Лань Эр ждала новой встречи со вчерашнего вечера, а все дела по дому взялась делать с самого раннего утра, впервые не потому, что ей хотелось получить от отца плату за старания, а потому, чтобы быть готовой к лечению в любой миг, как господин Су явится вновь. Она вся измучилась, когда обед миновал, а он так и не появился. Хотя стража и так сообщила бы о его прибытии, она пять раз выходила к воротам, чтобы лично встретить его и провести в поместье без задержек. В итоге она принялась дежурить на входе вместе со стражей, выглядывая своего целителя и будущего жениха в людной толпе, но он так и не появился.

Тан Лань Эр кинулась к отцу, когда он прибыл со службы с жалобами, что молодой господин Су так и не уделил ей внимания своим визитом, на что отец ответил, что сегодня в поместье Су собирались проводить похороны. Наследник клана Су может быть очень занят и обстоятельства не позволили ему прийти, но он в таком случае обязательно посетит её завтра.

Девушка терпеливо ждала, но её будущий муж не появился ни на следующий день, ни два дня спустя. Тогда Лань Эр набралась наглости и сама отправилась к нему на встречу, но в поместье Су, где её после обращения к страже лично принял глава Су Мин Хо, он сообщил ей, что очень сожалеет о поспешно объявленном предложении, и уже не рассматривает её в качестве невесты для своего наследника.

Мужчина сделал скучающее лицо и добавил, что она должна знать, что у главы Тан большие финансовые проблемы, он не в состоянии выплатить даже самого малого приданого и клан Су не хочет решать финансовые проблемы наместника за свой счёт. Девушка была очень расстроена. Она уже мечтала, как руки Ченя снимут с неё одеяние невесты, да даже плевать на это, она готова стать его наложницей, если бедность её семьи являлась препятствием для их союза, тем более, он сам говорил, что ему нужна послушная и готовая помогать ему с совершенствованием спутница. Лань Эр всё устраивало. Этот союз осуществлял сразу две её мечты. Она станет настоящим боевым мастером, как её кумир - шестая принцесса Вэй Сюли и будет полностью в руках Ченя. Второе сейчас, несмотря на то, что первой мечте она уже посвятила шесть лет, казалось ей большим счастьем.

Ещё не получив согласие отца, она озвучила главе Су, что хочет стать первой наложницей молодого наследника Су Чень Бина.

- Не так быстро, девица Тан, - помахав указательным пальцем, заявил мужчина, - вы наследница клана Тан и не можете заявлять подобное, без согласия вашего отца. Он даже младшую Мэн Сюэ не желает мне отдавать.

- Вернее, отдавать моему сыну, - поправился мужчина, спохватившись, что опасно проговорился.

- Я уговорю своего отца дать согласие, - уверенно заявила Лань Эр.

- Не торопитесь. Давай лучше узнаем о желаниях моего сына. Если он этого не хочет, ваш разговор с отцом будет бессмысленным.

- Вы правы, глава Су, - согласила девушка, но почему-то была уверена, что он согласится.

Если он готов был взять её в жёны, то в качестве наложницы тем более согласится. От неё легко будет избавиться, если его чувства к ней изменятся. Она точно не станет обузой ему и клану Су, а в столичной академии, куда он без сомнения поступит к восемнадцатилетию с его навыками и знаниями, не найдется никого, кто будет с большей преданностью и готовностью принимать в себя избытки его Ян вместе с семенем столько раз, сколько это потребуется.

Цели девушки изменились. Раньше её главной и единственной целью было стать такой же как шестая принцесса позапрошлого князя Вэй, принцесса-рыцарь Вэй Сюли. Она была не только прекрасна собой и выглядела словно юная дева в свои шестьдесят лет, но и подряд выиграла, пока не была ужасно покалечена и убита новым чемпионом, три главных турнира шести царств. Её ужасная смерть стала тяжелым ударом для десятилетней Лань Эр. Она поклялась отомстить убийце, и поэтому даже втайне от отца занималась совершенствованием несмотря на строгий запрет.

Её отец думал, что дочь захвачена идеей долгой молодости, но для Лань Эр это было совсем не главным. Её цель - убийство противника Вэй Сюли. И неважно, встретятся они на турнире шести царств или она найдет и убьет его в царстве Чжоу. Когда у Лань Эр начались проблемы с отравлением избытками Инь, и она стала стремительно терять силы и здоровье, мучилась от судорог и страшной боли, то не только достижение этой мечты, а сам факт, что она доживет до девятнадцати вызывал сомнения.

И тут, когда она не могла думать больше ни о чём, кроме пилюль для снижения боли, появился молодой господин Су Чень Бин. Он не только вернул ей мечту и надежду на долгую, счастливую жизнь, но и открыл неведомый мир чувственных наслаждений. Конечно, она хотела стать к нему ближе и даже не из чувства благодарности или повторения его будоражащих касаний. Она уже представила его своим будущим мужем, нашла в нём столько прекрасных черт, уже придумала те качества, которыми он и не обладал и сама влюбилась в этот созданный образ, а тут, вдруг, её ставят перед фактом, что свадьба отменяется. Су Чень Бин ей не достанется. Во всяком случае, мужем точно.

Это подстегнуло чувство желанности объекта любви многократно. Людям свойственно желать и превозносить то, что им недоступно, а тут ещё и никто не дает развеять созданный фантазией образ. Тан Лань Эр влюбилась в созданного своей фантазией Ченя и теперь желала его намного больше, когда он был уже "дарован " ей обещанием будущего замужества.

Во время первого своего визита она не набралась смелости потребовать встречи с наследником Су. Надеялась, что глава Су Мин Хо обсудит вопрос о её предложении с сыном, но прошло два дня, а ни самого Ченя, ни слуги с отказом от главы Су так и не последовало. Тогда она решилась оправиться в поместье Су ещё раз. Ей опять не дали встретиться с самим Ченем, её во второй раз принял сам глава, но в этот раз он уже не был так приветлив и сдержан. Он сказал, что его сын не заинтересован в ней, как в наложнице и пусть благодарит за это своего несговорчивого отца. Глава Тан грубо отказал главе Су в просьбе сделать свою вторую дочь наложницей его сына. А раз он так упрям, то и Лань Эр не видать места наложницы.

Девушка вернулась домой злая на Ченя. Как он мог отказать ей в просьбе стать его наложницей, фактически, слугой для постельных утех, ведь она была готова сдувать пылинки с его одежды. Кого-то бы это оскорбило и даже заставило внимательно пересмотреть предмет своего обожания, но Лань Эр была не из таких. Она была упертой, как осёл и влюбилась ещё сильнее! Она стала уговаривать отца отдать её Ченю в качестве наложницы, буквально, умолять его так поступить, ссылаясь на то, что без него ей не жить.

Мужчина грубо отвергал её просьбы, настаивая на том, что растил дочь не для того, чтобы сделать из неё чью-то рабыню для утех. Он пытался донести до Лань Эр, что наложницы почти бесправны в доме, где живут. Это совсем не райская жизнь, а ещё ей придется ублажать господина в любое время, когда ему захочется. Захочется ему утром днем и вечером, как бы она себя ни чувствовала, она должна будет прийти в постель господина и доставлять ему удовольствие столько раз и так, как он пожелает. Эти аргументы совсем не пугали девушку. Она сама будет навязываться Ченю, если он не будет обращать на неё внимание. Она добьется, чтобы его руки опять ласкали её тело!

Дошло до того, что даже чувствуя себя хорошо, она стала имитировать вернувшуюся боль, держать руки в ледяной воде, чтобы потом схватиться ими за отца и умоляла привести Ченя и провести ещё один лечебный сеанс. Он несколько раз отказывал и ругал её за несдержанность и глупость, но в итоге встретился с главой Су и от него узнал, что Ченя сейчас нет в городе. Он уехал с наставником, чтобы посвятить всё своё время подготовке к предстоящему турниру, ведь очень престижно попасть в академию чемпионом турнира, а не обычным учеником за плату.

Эта новость разбила Лань Эр сердце. Чень Бин уехал, а после турнира и вовсе покинет город и она больше с ним не встретится. Никогда. Единственный способ, это также занять призовое место в турнире, но она не знала ни одной боевой техники. Тогда Лань Эр пришла к отцу с исповедью. Она рассказала, почему нарушила его запрет. Рассказала о своей мечте стать второй принцессой Вэй Сюли. Отомстить за её смерть. Она сказала, что ей ничего больше не нужно, она готова свою жизнь положить на это, и если ему не безразлична дочь, он найдет ей наставника и поможет занять в турнире призовое место. Она должна попасть в столичную академию и стать боевым мастером, который бросит вызов чемпиону из царства Чжао или её жизнь будет напрасной.

Отец хотел бы осуществить мечты дочери, кому бы из родителей не хотелось, но всё упиралось в деньги. А ещё, был огромный риск, что проблемы с отравлением Инь тут же вернутся, стоит ей продолжить активно культивировать. Мужчина не хотел повторения уже пережитых мучений и отчаянно искал выход. Отличным вариантом было бы договориться с Ченем о помощи заранее. Теперь он не был её женихом, поэтому мог не захотеть ей помогать, но даже так, мужчина должен был попробовать выйти с ним на контакт.

Через своих людей глава Тан попытался узнать, где тренируется наследник Су и неожиданно обнаружилось, что глава клана Су нагло лжёт. Никуда он не уехал с наставником, а просто исчез. По слухам, сам сбежал из поместья в неизвестном направлении. Глава Су очень зол, так как сорвалась его договоренность с главой Ли. Он сам его разыскивает уже три недели и тщательно скрывает факт о его побеге.

Глава города очень удивился. Что такое должно твориться в жизни молодого господина Ченя, чтобы он сбежал от заботливых родителей в неизвестность. Он начал копать, и выяснил, что в тот же день, но несколькими часами ранее, глава Су выгнал из поместья его мать Сунь Бин. Это стало поводом для того, чтобы выяснить, где сейчас его мать. Глава Тан потратил время, силы и деньги, но разыскал, куда отправилась мать Ченя, но и там не обнаружил молодого господина клана Су. Несколько извозчиков, с помощью которых парень совершил свой побег не прояснили ситуацию. Глава устроил им допрос и узнал, что всем им щедро заплатили, за парнем была погоня, но куда именно он отправился никому не известно. Последний довез его в третье поселенье по южной дороге, что могло указывать на его желание присоединиться к матери, но отправленные следить за ней люди, доложили, что за неделю слежки она с ним так ни разу и не встречалась.

Поиски зашли в тупик, но глава был вынужден их возобновить, так как у дочери опять появились судороги и тело пошло пятнами. Она быстро поняла, что не сможет за столь короткий срок, без наставника подготовиться к турниру и опять наглоталась пилюль концентрации Ци, чтобы с помощью них достигнуть шестого уровня и попасть в академию, как гений.

Смелая попытка, но такая же глупая и безрассудная, как многие прошлые поступки Лань Эр. В тот же день девушку срубило сильным выбросом Инь и мужчине опять пришлось срочно занимать и покупать дорогущие пилюли, чтобы она просто не кричала, от выворачивающих тело судорог. И эти огромные траты помогут дочери лишь временно. И трёх дней не пройдет, как она снова будет кричать и со слезами на глазах умолять отца о спасении. Мужчина только забыл на месяц о всех ночных кошмарах, а они снова возвращались в его жизнь. Нужно было во что бы то ни стало разыскать целителя и прервать надвигающийся ужас.

Странные события в клане Су, неожиданное изгнание четвертой жены, бегство наследника были частью запутанной истории с нападением бандитов и вскоре дополнились новыми фактами. Вдруг, из мертвых воскрес красиво похороненный за рекой второй сын главы Су, Су Джинтянь, а сам он явился в дом главы вновь, но уже с новым предложением. Теперь он объявлял Джинтяня своим наследником и просил отдать младшую дочь Мэн Сюэ в наложницы ему. Подобное предложение в этот же день поступило и главе Ли. Тот опять с радостью согласился, ведь ему срочно нужно было спасать бизнес, а "продажа" дочери в наложницы, с учетом отступных, могла ему в этом помочь.

Глава Тан поражался наглости и бесцеремонности неприятного мужчины. Погрузившись в поиски Чень Бина он косвенно находил всё больше доказательств его махинаций с ценами и организацией монополии на некоторые виды товаров. Выяснил, что она имеет огромные размахи. Многие товары только для вида продавались в лавках разных хозяев, а все ниточки вели к клану Су.

Про похотливый характер мужчины он тоже уже хорошо знал. Стоило изучить историю появления у него четвертой жены, которую он обрюхатил ещё пятнадцатилетней в качестве наложницы и многие части мозаики становились на свои места. У Сунь Бин была далеко не последней его наложницей и это при трёх живых женах!

Глава Тан пообещал подумать, но сам решил, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не отдаст свою младшую дочь в руки клана Су наложницей. Он прямо чувствовал, что старый кобель задумал что-то нехорошее. И тут глава Су Мин Хо показал всю свою суть. Он выложил на стол множество долговых расписок главы Тан на семнадцать с половиной тысяч золотых и потребовал вернуть ему долги к завтрашнему дню или он самого главу и всю его семью посадит в долговую яму, откуда выкупит Лань Эр и Мэн Сюэ уже в качестве рабынь без каких-либо отступных и прочих выплат родителям.

Игры кончились, большая часть долгов главы города были в руках этого хитреца. А кредитор вправе потребовать выплаты долгов в угодное ему время. Наместник города, сидящий в долговой яме за долги - худшего кошмара глава Тан даже представить не мог. Его тут же выкинут с должности и он уже никогда не расплатится с долгами, став бесправным рабом клана Су. Князь Вэй точно поступит именно так. Как его наместником может быть человек, который настолько глуп, чтобы загнать себя в такое безвыходное положение.

В таких случаях главы семейств, которые не могут расплатиться с долгами, продают своё клановое поместье, но глава Тан не мог этого сделать, так как его поместье являлось жильем, предоставленным ему на время службы от правителя царства Вэй. Тан Потянь не являлся его владельцем и оказался приперт к стене требованиями наглого дельца. Ситуация выглядела безвыходной. Он только поклялся себе, что не продаст дочь клану Су, и его тут же ткнули носом в то, что он даже себя выкупить не сможет, оказавшись в долговой яме. Если его посадят в яму, а князь лишит его должности, то его семья окажется на улице. Будет в положении нищих из пригородов, ведь у него нет никаких сбережений.

Есть закон позволяющий и детей должника бросить в долговую яму, но это в том случае, если они отказываются выплачивать долг за родителя. Ни у кого в семье главы не было сбережений. Он сам создал эту ситуацию, не давал дочерям и жене денег. Вначале просто из принципа, а потом все деньги ушли на спасение Лань Эр. Глупая Лань Эр, если бы она только не ослушалась его приказа! Жизнь полная неудач пронеслась перед глазами Тан Потяня. Он такой невезучий. А из-за его невезения страдают и его несчастные дети. Он второй раз оказывался на грани нищеты, но одному это перенести легче, а как он посмотрит в глаза жене и детям?

- Уважаемый, дайте мне несколько дней найти нужную сумму, - взмолился глава, осознав в какой ужасной ситуации оказался.

Пока долги небольшими суммами были разделены между множеством кредиторов, он ещё мог выкрутиться. Занять у одних, отдать другим. Так размер долга не сильно давил на кредиторов, и сам он мог постоянно отодвигать выплаты, просто перезанимая в одном месте и отдавая в другом с процентами. Но эта игра невозможна, когда долг в одних руках и его требуют отдать завтра.

- Я уже вам трижды сказал, чего я хочу, - ткнув пальцем в долговые расписки, угрожающим тоном, сказал мужчина, - Мэн Сюэ завтра же станет наложницей моего сына или вы окажетесь в долговой яме, а очень скоро там же окажутся и все остальные члены вашей семьи. Это понятно?

- Да, господин Су. Я сегодня же поговорю с дочерью, - пообещал глава Тан.

- Мне не нужно её согласие. Это договор между мной и вами, - опять постучав рукой по распискам, после чего сгреб их со стола и спрятал в сумке, заявил неприятный мужчина.

- Я понимаю, - пряча глаза, подтвердил наместник Тан.

- Так и быть, я жду ваш ответ завтра и тогда решу, давать этим долговым распискам ход или нет. Всё зависит от вас.

- Благодарю за понимание, - ответил мужчина, а в этот момент мысленно жалел, что не держал в поместье крепкую охрану.

Он бы с удовольствием кинул бы этого подлеца в тюрьму и скормил ему его бумажки вместо обеда. Выпроводив нежеланного гостя мужчина собрал за одним столом всю свою семью. Лань Эр пришла с трудом. Она еле переставляла ноги, побледнела и опять тряслась от холода, кривилась и морщилась от возвратившейся боли.

Мужчина окинул взглядом всех собравшихся. Три женщины, которым он испортил жизнь. Их было бы четыре, если бы мать Лань Эр не умерла при родах. Она еще легко отделалась. Ушла из жизни не узнав, какая жалкая судьба ждет её дочь. Вторая жена сидела в платье, которое купила себе семь лет назад. Её фигура изменилась с тех пор, и платье плохо на ней сидело. Было видно, что ткань выцвела, и само платье несколько раз перешивалось с тех пор. Она экономила. Носила в поместье только старые, потрепанные вещи, одевая что-то новое только на выход.

Женщина хотела хоть немного баловать дочь и все свои скудные средства тратила на неё, на соответствующие статусу дочери наместника платья, другие приятные мелочи. А в последние месяцы без вопросов отдавала всё на снадобья для Лань Эр. Она знала куда уходит жалование её мужа, но не рассказывала дочери, придумывая благовидные отговорки. Сказать жене о том, что он отберет у неё единственную отдушину, её любимую дочь и не дождавшись её совершеннолетия отдаст в постельные рабыни клану Су, мужчина не мог.

Это и для самой Мэн Сюэ станет настоящим шоком. Она будет вынуждена забыть, что она свободный человек и играть роль услужливой подстилки, у которой нет даже права голоса. Делай что приказывают и не вякай.

И вот слева от главы Тан сидела трясущаяся от болезни старшая дочь, для которой у него не было денег на лекарства. Если он оставит её без поддержки, то через месяц, максимум три, она умрет в страшных муках от отравления. Её муки будут ужасны. От полного отчаяния, только бы перестать страдать, она проткнет себе грудь кинжалом или вскроет вены ещё раньше.

Справа сидела уставшая от нищеты жена в старом платье. Её глаза загорались лишь тогда, когда любовалась тем, какой прекрасной выросла её любимая дочь. Младшая дочь чувствовала любовь и заботу матери и недолюбливала строгого и скупого отца. "Продав" Мэн Сюэ, глава убьет и её мать. Она сойдет с ума от горя. Этого он не мог допустить. Оставалось одно. Признаться во всем, в огромных долгах, попросить прощения и отправить их в место, где они смогут, как можно дольше безопасно прожить на те скромные средства, что у него имелись сейчас.

Нет, если он скинет на жену свою больную дочь, она их потопит. Её крики будут слышны на всю округу, а купить ей средства для снятия боли она не сможет. Они стоят слишком дорого. Лань Эр привлечет к себе внимание. Он оставит её в поместье. Так нужно, чтобы спасти остальных. "Прости Лань Эр", - подумал мужчина. Он попробует "продать" её за бесплатно, лишь для того, чтобы клан Су сохранил ей жизнь. Если Ченя найдут, он сможет о ней позаботиться. Это всё что он мог сделать для своей семьи, пока глава Су не воспользовался долговыми расписками, чтобы сделать из них рабов.

Именно этот разговор и честное признание в безвыходности положения стало причиной, по которой жена главы города и её дочь, как какие-то воры, отправились под покровом ночи в бедный район города. Они поселились в гостиницу, где в основном жили бедные, сельские, приезжие торговцы и всякий сброд и совершенно неожиданно столкнулись при подъеме в номер с выходившим из соседней комнаты младшим господином Су.

Он был одет в странную, слишком простую и дешёвую для его статуса одежду. Надел на голову шляпу от солнца, хотя на дворе уже был поздний вечер и в ней не было никакой нужды, но Тан Мэн Сюэ его всё равно узнала и схватив за руку, попросила:

- Господин Су, пожалуйста, помогите моей сестре, ей очень плохо.

Парень вначале отшатнулся, не ожидая, что кто-то его узнает. Затем удивленно таращился, увидев дочь главы в таком месте, но после вник в суть просьбы и согласился помочь, но только при двух условиях. Во-первых, она отдаст ему долг, а во-вторых, о том, что он находится в городе никто из её окружения не узнает. Особенно кто-то из клана Су. Решив не вмешиваться в дела молодых, мать Мэн Сюэ ушла в номер, позволив дочери поговорить с человеком, который мог помочь Лань Эр.

Первое требование парня повлекло за собой длинный рассказ девушки с признаниями, что никаких денег у неё нет. Она не богата и просто врала, чтобы не выглядеть нищей перед кузиной. Ли Фань Юэ такая же врунья. То золотое ожерелье, что она носила, было единственным её сокровищем, а свои последние сорок золотых, которые Мэн Сюэ копила два года, она одолжила отцу, чтобы помочь сестре с лекарствами, но сегодня он признался, что он банкрот и задолжал главе клана Су более семнадцати тысяч и завтра может сесть в долговую яму, так как не сможет вернуть кредит.

А долги эти образовались из-за того, что его старшей сестре каждые три дня нужны были пилюли за триста золотых. Дорогое лекарство, а скорее средства для снятия болезненных симптомов всего за полгода поглотили все сбережения клана Тан и привели к тому, что сейчас сама Мэн Сюэ с матерью вынуждена прятаться от клана Су в бедном районе города. Если они не сбегут, то Мэн Сюэ сделают наложницей второго сына главы Су, как и её кузину Ли Фань Юэ. Завтра та отправится в поместье клана Су, чтобы стать официальной наложницей Су Джинтяня.

- Не бывать этому! - заявил Чень Бин и решительно направился в поместье главы города.

Девушка осталась в номере, который мать сняла для них. Женщина покорно выполняла распоряжение мужа и не особо верила в способности молодого господина Су Чень Бина как-то повлиять на ситуацию. Он, может быть, и талантливый целитель, знает, как помочь Лань Эр, но две тысячи золотых, которые в качестве откупных глава Су заплатит за Фань Юэ из воздуха не возьмутся, а тем более семнадцать тысяч, чтобы и Мэн Сюэ могла вернуться в своё поместье и забыть про нападки клана Су. Глава Су Мин Хо просто так не отстанет. Если он чего-то хочет, то вгрызается в горло, пока не задушит свою жертву. Если он возжелал получить в наложницы Тан Мэн Сюэ, так или иначе он добьется своего.

Конечно, женщина ещё не знала, что этот Су Чень Бин совсем не та тряпка, о которой она слышала раньше.