Поверженный противник лежал на полу, сбоку от меня. Его конечности подёргивались, а голова лежала рядом, яростно буравя меня взглядом одного глаза. Второй был заслонён электромагнитом.
Я разъединил разъёмы шлейфов и проводов, полностью отделив измятую голову от тела. Повозившись немного, я прицепил её к петле на бедре и двинулся по скобам вверх.
Чем выше я поднимался, тем отчётливее становился вой сирены. Голова противно стучала по моему колену и скобам при каждом шаге.
Гарри помог мне забраться в машинное отделение и уставился мне на грудь.
— Олдман, что там произошло?
Я перевёл взгляд туда, куда он смотрел и с огорчением заметил крупную вмятину на своём теле.
— Святые угодники! Что это? — указал Гарри на голову у меня на бедре.
— Трофей, — улыбнулся я, отвязывая её. — Хочешь, я и тебе такой добуду?
— Олдман, ты больной! Я же тебе сказал возвращаться.
— Там нет связи, Гарри. Прости, я не понял тебя. Да я и не вернулся бы. Они обязательно сбежали бы, не пойди я туда.
— А где второй?
— Не знаю. Там был только один, — я поднял на уровень глаз принесённую голову и принялся её изучать.
— Тебе пора в капсулу, а мне за дело, — напомнил Гарри.
— Надо вытащить оттуда тело.
— Нет времени. Будем надеяться что ему ничего не сделается там.
Я отправился в ячейку, по пути вызвав Сэма и рассказав ему о своём успехе.
— Ого. А ты, оказывается, не только языком работать можешь, — поддел он меня.
— Конечно. У меня вообще чёрный пояс.
— По какому виду единоборств?
— По вранью, Сэм.
Мы расхохотались. Настроение было великолепное, даже не смотря на тревожные оповещения, периодически всплывавшие перед моим взором. Сэм обещал разобраться с этим после тревоги, а голову посоветовал придержать у себя.
Не придумав ничего лучше, я встал в капсулу, зажал голову между её задней стенкой и своими ногами, а затем приказал капсуле активироваться.