Убийства никого не красят

Глава 26

Питеру я перезвонила в восемь утра:

— Извини, что рано, но вчера я вернулась домой почти в полночь и побоялась, что разбужу тебя.

— Всё в порядке… Дезире, окажи мне услугу.

— С удовольствием. Какую?

— Поговори со своим другом Филдингом обо мне… Может, он передумает насчёт больницы. Пожалуйста.

— Уже говорила. Он даже слушать меня не стал. Питер, я уверена, к преступлению ты не имеешь никакого отношения, посему, что бы ты ни натворил в тот вечер, всё не столь ужасно, как ты себе воображаешь. И подумай о последствиях запирательства перед властями. Тебя не пускают к Мэри Энн. Стоит ли оно того?

— Не знаю, — горестно произнёс Питер, — но ничего не могу поделать.

Когда час спустя я заявилась на работу, Джеки передала мне, что Филдинг просил позвонить.

— Что поведал твой клиент? — с места в карьер начал Тим, стоило ему услышать мой голос.

— Я пока не успела с ним побеседовать.

— Думаешь, я тебе поверю? — разъярился он.

— Это правда, — не слишком убедительно возразила я. — Попробую немедленно с ним связаться.

— И не мешкай.

— Хорошо, однако…

Но Тим дал отбой. Ну и влипла же я!

Я решила выждать денёк, прежде чем снова подступиться к Питеру, надеясь, что отлучение от больницы поколеблет его упорство. Но в четверг он огорошил меня встречным предложением:

— Скажи Филдингу: если он позволит мне зайти к Мэри Энн хотя бы на несколько минут, я поделюсь с ним важной информацией.

— Что за важная информация? — сдержанно осведомилась я. Если этот щенок что-либо утаивал от меня, я сверну ему шею!

— О кольце.

— Каком кольце?

— А ты не в курсе?

— Каком кольце, Питер? — повторила я, скрежеща зубами.

— Разве Филдинг тебе не сказал? Удивительно, как я не разоралась.

— Расскажи о кольце, — попросила я. Ровный тон стоил мне нечеловеческих усилий.

— Полиция завладела им на прошлой неделе. Кольцо с аметистом, и вроде бы оно было на ком-то из сестёр в тот вечер. Филдинг показывал его мне, чтобы выяснить, чьё оно.

— И ты ни звука об этом не проронил?

— Я думал, Филдинг тебе рассказал. Он ведь тебя во многое посвящает.

— Но не по своей инициативе, — сухо заметила я. — Ладно, так что с кольцом? Ты вспомнил, кому оно принадлежит?

— Не совсем.

— Но что тебе известно?

— Когда Филдинг мне его показал и спросил, носила ли такое кольцо Мэри Энн, я ответил, что не помню. (Охотно верю!) А потом, во вторник утром, когда он пришёл ко мне вместе с другим детективом, Коркораном, я спросил, удалось ли им выяснить, кто хозяйка кольца, и он сказал, что пока нет. Но вчера я много думал об этом и очень старался вспомнить, видел ли его у Мэри Энн. Возможно, и видел, но, убейте меня, наверняка утверждать не могу. Словом, я расстроился, ведь если бы я смог опознать кольцо, то Филдинг, возможно, сменил бы гнев на милость… Мне хотя бы на полчаса зайти в палату к Мэри Энн.

— Сомневаюсь, что это бы тебе помогло, — вставила я.

— А потом меня осенило, — продолжал Питер, не обращая внимания на мой комментарий. — Шарлотта… Шарлотта Бромли, подруга Мэри Энн! Ты, кажется, говорила, что она в отпуске до середины месяца.

— Верно, — подтвердила я. — И что дальше?

— Шарлотта делает ювелирные изделия по собственным эскизам. Мэри Энн покупает у неё для магазина немало вещиц, на этой почве они и познакомились. Шарлотта должна знать, кто носил это кольцо. В конце концов, у неё глаз профессионала.

Неплохая идея! Ювелир наверняка замечает, какие украшения носят его знакомые. Вероятно также, что кольцо было сделано самой Бромли, и в таком случае она точно сможет сказать, кому оно принадлежало. Но секундой позже ехидный внутренний голос предупредил меня: "Ты ещё не поняла, кретинка? В этом деле ни на что уповать нельзя!"

— Значит, ты вспомнил о Шарлотте вчера вечером? — умерив энтузиазм, переспросила я.

— Да, и решил тебе рассказать. Вряд ли это важно, но, возможно, Филдинг смягчится.

— Думаю, что важно. Показания Бромли помогут установить личности потерпевших! — возразила я.

— В больнице — Мэри Энн.

— Однако кольцо станет доказательством, — настаивала я, уже не в силах сдерживать волнение. Да что он знает, этот внутренний голос!

— Мне не требуется доказательств, — спокойно и убеждённо парировал Питер. — Но вот Филдингу… Боюсь, если я сам попытаюсь с ним сторговаться, это будет похоже на шантаж. Но если ты с ним поговоришь…

— Это всё равно будет похоже на шантаж.

— И всё-таки попытайся, Дезире. Прошу тебя! Я рехнусь, если мне не позволят видеться с Мэри Энн.

После долгих уговоров я таки согласилась стать посредником между моим клиентом и полицией, однако ничего хорошего от этой затеи не ждала.

Филдинга не было на месте, когда я позвонила. Он связался со мной только через день.

Ни "Привет!", ни "Как дела?", ни прочих вступительных любезностей я не услышала. Первой фразой Тима было:

— Побеседовала с клиентом? — Он будто выплёвывал слова.

— Да, и у него есть предложение.

— Что у него есть?

— Не кипятись, Тим. То кольцо… Кстати, ты даже не удосужился мне о нём рассказать.

— Ах, прошу прощения, миссис Шапиро! — По преувеличенно вежливому тону я догадалась, что его распирает от злости. — Извините, но у меня вылетело из головы, что полиция обязана докладываться лично вам.

Ладно, замнём. Препирательства не сделают Тима более сговорчивым, а предложение моего клиента в любом случае его взбесит. И если бы не отчаяние Питера вкупе с моей мягкотелостью, ничто бы не заставило меня обратиться к Филдингу по столь щекотливому поводу.

— Так что же Уинтерс желает мне всучить?

— У него и в мыслях нет торговаться с тобой…

— Кончай темнить, Дезире, — прервал он мои возражения. — Выкладывай начистоту.

— Питер полагает, что есть способ выяснить, кому принадлежит кольцо, — скороговоркой начала я, дабы побыстрее покончить с этим. — И он просит разрешить ему увидеться с жертвой, а он в ответ назовёт этот способ. — Опережая реакцию Филдинга, я добавила: — Только один раз. И всего на несколько минут.

Отреагировал мой собеседник так, как я и ожидала. Или даже ещё хуже.

— Передай клиенту, что сделка не состоится. Если он хочет попасть в палату, пусть расскажет, где был в тот вечер. И более того, если у него имеется информация насчёт кольца, его прямой долг поделиться ею с полицией. Иначе я засажу его в тюрьму за сокрытие улик!

Как ни мало я была знакома с уголовным кодексом, но всё-таки понимала: Питер скрывает не улики, а лишь собственные соображения.

— Нет у него никаких улик, Тим, ему просто кое-что пришло в голову!

— Вот и поделись со мной его догадками! А то я и тебя отправлю в камеру с симпатичными маленькими мышками и тучными таракашками, чтоб тебе не скучно было. (Вообще-то я не очень впечатлительна, однако мне мгновенно почудилось, будто по моей ноге кто-то ползёт. Содрогнувшись, я скосила глаза вниз, чтобы проверить.) И не воображай, что я этого не сделаю, — пригрозил Тим. — Подонок, что стрелял в близнецов, от нас не уйдёт… чего бы мне это ни стоило!

Неужели это тот самый Тим Филдинг, симпатичный малый и добряк, которого я столько лет знаю! Теперь он больше походил на своего крайне несимпатичного напарника. Должно быть, неудачи в расследовании его совсем доконали, решила я, защищая Тима в собственных глазах. Такое поведение ему вовсе не свойственно.

— И не вздумай разводить бодягу насчёт "конфиденциальных сведений, полученных от клиента", — продолжал бывший добряк. — Я тебя не услышу. Ясно излагаю?

— Тим, я понятия не имею, что у Питера на уме. Знала бы, сказала бы.

— Тогда немедленно ему перезвони. И передай, что сделки не будет. А потом объясни — и очень доходчиво, — что я советую поскорее выложить нам всё, что он знает, если ему шкура дорога!

В трубке раздались противные короткие гудки. Тим не только не поздоровался, но и обошёлся без прощаний.