Убийственное совершенство

68

Джон стоял посередине; чехол от фотоаппарата болтался у него на груди. Люк, в теплой куртке с капюшоном, был слева; Фиби, в шерстяном пальто, — справа. Позади них два гиббона с воплями метались по клетке.

Джон взял детей за руки. Оба были в теплых перчатках и замотаны в шарфы. Дул пронизывающий ноябрьский ветер, с неба сыпалась жесткая ледяная крупка. В воздухе стоял крепкий запах навоза, соломы и корма для животных, к нему примешивались ароматы жареного лука и гамбургеров.

Наоми подняла фотоаппарат. Ее волосы выбивались из-под шапочки с помпоном и лезли в глаза.

— И… улыбнулись! Люк, Фиби, Джон, все хором сказали «сыыыыр»!

В видоискателе она видела их лица. Джон широко улыбнулся. Люк и Фиби немного помедлили, потом одновременно произнесли что-то и, к удивлению и восторгу Наоми, вдруг тоже расплылись в улыбке. Она нажала на кнопку и опустила фотоаппарат.

— Не уверена, что получилось. По-моему, нужного звука не было.

— Попробуй еще раз, милая.

— Хорошо. Итак, еще раз. Все готовы?

Обычно вид зверей, запертых в клетках, действовал на нее угнетающе, но сегодня, несмотря на обстановку и ужасную погоду, Наоми чувствовала себя необыкновенно счастливой. Дети на самом деле улыбались в камеру! Это будет первый снимок, на котором они улыбаются!

Она снова навела на них фотоаппарат, выставила фокус и еще раз нажала на кнопку. Потом передала фотоаппарат Джону.

Он показал изображение Люку и Фиби.

— Видите этих двоих ребятишек? — спросил он. — Кто это?

Люк бросил на экран беглый взгляд; Фиби отвернулась. Обезьяны явно интересовали ее больше.

— Видишь, Люк? — опять спросил Джон.

Люк недоумевающе посмотрел на него. Ну да, фото, я вижу. Что тут такого? — казалось, говорил его взгляд.

— Теперь давай ты, милая. А я вас сфотографирую.

— Давай найдем другой фон, — предложила Наоми.

— Ладно.

Люк и Фиби освободили руки и двинулись обратно к клетке с гиббонами.

— Не подходите слишком близко, мои хорошие, — обеспокоенно вскрикнула Наоми. Она догнала их и положила руки им на плечи. Люк и Фиби, хихикая, стояли перед клеткой. Они обменялись какими-то словами, но Наоми не смогла ничего разобрать. Кажется, они снова говорили на своем зашифрованном языке.

Через пару минут дети начали вертеться, и она почувствовала, что интерес к обезьянам ослабевает.

— Ну, что мы посмотрим теперь?

— Как насчет сов? — вставил Джон. — Мы иногда слышим, как они кричат по ночам. Хотите увидеть, как выглядят совы?

И Люк, и Фиби с готовностью кивнули. Джон поймал взгляд Наоми, и они улыбнулись друг другу.

Джон взял детей за руки. Маленькие, хрупкие ладошки. Ветер продувал его насквозь, но он едва замечал это — так тепло и светло было у него на душе. Наконец он чувствовал связь со своими детьми. О боже, неужели? Они отзывались, реагировали; им нравился зоопарк, нравились животные. Казалось, они выбрались из своего странного кокона.

Они направились к домику с птицами. Проходя мимо сурикатов, Люк и Фиби необыкновенно оживились и стали тянуть их к клетке. Они подошли поближе. Наоми прищурилась.

— «Когда остальные члены семьи копаются в земле, загорают или играют, один сурикат обязательно остается на страже», — прочитала она и повернулась к детям: — Видите вон того зверька? Он как раз смотрит на нас. Он стоит на страже.

Люк хихикнул. Фиби тоже хихикнула и показала на клетку пальцем:

— Суикат!

— Сурикат! — поправила Наоми.

— Суикат! — не согласилась Фиби.

— Суикат! — крикнул Люк.

Они посмотрели сов, потом надолго задержались возле клетки с ленивцем. Он висел на ветке вниз головой и спал.

— Ты бы хотел уметь так висеть, Люк?

Фиби опять засмеялась, сказала что-то Люку, и он засмеялся вслед за ней.

Джон и Наоми снова переглянулись. Отлично! Невероятно! Просто невероятно! Может, мы зря переживаем?

Они вышли наружу, посмотрели лам, потом верблюдов, потом медведей, потом пошли в домик с насекомыми. В стеклянном аквариуме сидела пара огромных тарантулов. Люк и Фиби сделали шаг вперед и тут же отпрянули, крепко сжав руки Джона.

— Не слишком нравятся, да? Мне тоже.

— А уж мне тем более, — вздрогнув, сказала Наоми.

Они двинулись дальше. Возле аквариума с огромным африканскими шершнями Джон остановился и присел рядом с Люком на корточки.

— А как тебе жуки? Всякие ползучие штуки? — прошептал он. — Посмотри-ка на этих шершней — они даже больше, чем тот, которого ты убил прошлым летом. Помнишь?

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом Люк отвел взгляд, словно избегая ответа.

— Ну что, ребята? Проголодались? Хотите что-нибудь съесть? Может, по мороженому? Или пойдем на аттракционы? Или хотите покататься верхом?

— Моложеное, — заявила Фиби.

— Моложеное, — поддержал Люк.

Они купили два огромных рожка, посыпанные шоколадной крошкой, и через несколько минут уже вытирали грязные разводы с детских личиков. Одной рукой Джон притянул к себе Наоми и крепко обнял. Она обняла его в ответ. Внезапно, стоя на ледяном ветру, швыряющем ему в лицо горсти мокрого снега, Джон почувствовал невероятное, почти безумное счастье. Наконец у него есть все, о чем только может мечтать мужчина. Обожаемая жена, двое прекрасных детей. Карьера, которая неуклонно идет в гору.

Один только вид измазанного шоколадом Люка, готовящегося снова откусить мороженое, или Наоми, подтирающей каплю мороженого с носа Фиби, доставлял ему такое наслаждение и радость, о которых он раньше и не подозревал.

Скоро призраки вернутся. Апостолы третьего тысячелетия. Таинственный хакер, обыгравший Гаса Сантьяно. Странные телефонные звонки из Штатов, которые получили они с Наоми на прошлой неделе.

Но сейчас, на эти несколько коротких, драгоценных часов, они были обычной, нормальной семьей, выбравшейся с детьми в зоопарк. И Джон решительно отогнал все темные мысли.