Убийство в Кормире

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Было ни зги не видно, и мы придерживались дороги скорее по наитию, нежели с помощью глаз, но мне удалось разглядеть на фоне неба позади что-то похожее на небольшую толпу людей и лошадей. Люди и лошади? Скорее огры и олифанты. Я отвернулся и не отважился обернуться снова.

Я крикнул:

— Что вам нужно? — полагая, что если в ответ они закричат: «Твой кошелек!» или «Твоя жизнь!», то будут уже не такими страшными. Но ответом была тишина, и раздавалось лишь «да-да-БУМ», что теперь напоминало мне погребальный звон по мою душу.

Я в очередной раз пришпорил Дженкаса. Думаю, он был напуган еще больше, чем я. Жеребец тихо взволнованно заржал и мигом набрал такую скорость, что с меня едва не сорвало плащ. Одной рукой я вцепился в поводья, а другой — в седельную сумку, боясь лишиться не совсем честно добытых улик.

Если нам удастся оторваться, мы будем в безопасности в доме Бенелаиуса, под защитой охранного заклинания — одного из немногих, к которым он прибегал, уйдя на пенсию. Оно не позволяло злу войти за исключением случаев специального приглашения, а я определенно не намеревался приглашать кого-либо из моих преследователей.

Что бы это ни было, оно отстало. Что же это? Банда разбойников, тех самых, что могли убить Дово прошлой ночью? Нет, для банды было маловато следов. Тогда, возможно, дозор, принявший меня за убийцу? Едва ли — я бы наверняка был в курсе, если бы был сформирован дозор.

Холодок пробежал по моей спине от шеи до поясницы, когда мне пришло в голову, что это мог быть и призрак Фастреда.

Ну, что бы это ни было, оно уже исчезло. Я больше не слышал оглушительных прерывистых шагов. Мы с Дженкасом сами оглушительно топали. Я попытался перевести его на рысь, потому что мы уже приблизились к нашему укрытию, но тот упрямился и продолжал скакать галопом, пока не затормозил у самой двери конюшни.

— Молодец, Дженкас! — воскликнул я, спешившись. — Не знал, что ты на такое способен!

Дженкас, похоже, тоже не знал, потому что выглядел довольно измученным. Не успел я снять с коня упряжь, как Бенелаиус и Линдавар поспешили ко мне. Вернее, спешил Линдавар, держа фонарь высоко над головой. Я не мог видеть ног своего учителя, и казалось, что он следует за Линдаваром, как большой кожаный мяч в раскачку за пловцом.

— Мы услышали, как ты прискакал, — запыхавшись, сказал Линдавар. — Что-то случилось?

— Нет, все хорошо. Сейчас.

— Мальчик мой, — сказал Бенелаиус, — такая спешка неуместна. Она тревожит молодых людей, — он кивнул в сторону Линдавара, — а стариков заставляет выходить в ночную сырость.

— Видите ли, учитель, что-то…

— Преследовало тебя, — прервал меня. — Да, это очевидно.

Он оглянулся в сумерки:

— Но, как я понимаю, преследователь не смог преодолеет защитное заклинание.

— Честно говоря, не думаю, что он добрался сюда, — заметил я и нежно похлопал Дженкаса по боку, на что тот лишь раздраженно фыркнул. — Дженкас оторвался от него.

— Подумать только, — удивился старик, — я и не представлял, что дорогой Дженкус способен обогнать что-то за исключением моряка на двух протезах. И при том ревматика.

Он повернулся и пошел обратно к дому.

— Почисти своего лошадиного спасителя, Джаспер, а затем заходи выпить горячего и рассказать нам, что дал тебе день, проведенный в городе, — он обернулся, — и в Болотной крысе, как я вижу.

— Что… Но как вы?..

Он не ответил и вошел в дом рука об руку с Линдаваром.

Покормив Дженкаса и устроив его на ночь, я пошел в дом. Бенелаиус и Линдавар сидели у камина с большими глиняными кружками малинового чая в окружении кошек. Я наполнил чаем свою кружку, осторожно потеснил нескольких кошек и присоединился к ним.

— Итак, поведай нам, — обратился ко мне Бенелаиус, поглаживая полосатую кошку, — обо всем, что ты делал, слышал и видел. В деталях.

И я так и сделал. Почти так же, как изложил все здесь. Рассказ Бенелаиусу занял больше времени, потому что он часто прерывал меня вопросами, большинство из которых, честно говоря, не казались мне важными.

Было больше двух часов, когда я закончил свой рассказ.

Бенелаиус кивнул, снова осмотрел расчетную книгу и одежду, которые я привез, и на список, который я составил в «Отважном менестреле».

— Уже поздно, — заявил он. — И нам лучше не делать каких-либо выводов замутненным разумом. Предлагаю разойтись и обсудить все это завтра утром.

Несмотря на усталость, я был сильно разочарован тем, что Бенелаиус не высказался о результатах моей работы и о том, что они могли ему дать. Он почувствовал мое расстройство и похлопал по плечу.

— Молодец, Джаспер. Ты много разузнал. И завтра, надеюсь, мы многое извлечем из этого.

— Могу я задать Вам вопрос, учитель? — спросил я с верхних ступенек.

— Давай.

— Почему Вы были так уверены о том, что я был в «Болотной крысе»?

— Твоя одежда, — пояснил он, — пропитана запахом «Западного Феннета» номер три, табака, который в городе не пользуется успехом из-за горького послевкусия. Фермер Снаггард пристрастился к нему в молодости и каждый год выращивает немного только для себя, а он является завсегдатаем «Болотной крысы» с самого ее открытия. Я предположил, что поскольку твой визит к фермеру Снаггарду который живет далеко на западе от болотной дороги, маловероятен, ты делил с ним воздух «Болотной крысы».

И Линдавар, и я уставились на него с открытыми ртами.

— Это… Это поразительная дедукция! — воскликнул я.

Бенелаиус улыбнулся, услышав комплимент.

— О, и еще, конечно, — сказал он, кое-что прилипло к твоему ботинку. Маринованным яйцам не подобает зеленый оттенок, не так ли?