Убийство в Кормире

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я уснул мгновенно, но всю ночь меня мучили ужасные сны. Они начались с кошмара о трупе Дово. Я был один и ждал, когда Линдавар и Бенелаиус вернутся, как вдруг голова Дово начала подкатываться к его телу. На моих глазах она присоединилась к распухшему обрубку, и одетое в броню тело поднялось на ноги.

Но сама голова при этом присоединилась задом наперёд: труп присел, словно слепой человек глядя в небо, и принялся на ощупь искать топор, пока грязные пальцы не сомкнулись на топорище.

Тело Дово подобрало оружие и выпрямилось, и взгляд мертвых глаз остановился на мне. Я не мог пошевелиться. Страх приковал меня к месту. Чудовищное создание направилось ко мне, но двигалось задом наперед. Волоча ноги, оно подобралось ближе. Мертвый рот расплылся в идиотской ухмылке Дово, топор поднялся в правой руке. Но так как тело было отвернуто от меня, помощнику кузница не удавалось опустить оружие на меня, и вместо этого он неуклюже взмахнул им перед собой…

И я проснулся, задыхаясь и дрожа в темноте. Я зажег свечу и лежал в постели, долгое время наблюдая за тем, как танцует ее огонек, прежде чем вновь отважился заснуть. Что оказалось глупым.

Следующий сон был еще хуже. В нем я ехал ночью по болотной дороге, но в небе стояла полная луна, так что я мог все видеть. Дженкас бежал трусцой, и позади себя мне вновь послышалось «да-да-Бум!», преследовавшее меня при возвращении домой. Я пришпорил Дженкаса, но хотя он и пытался ускориться, казалось, что его ноги вязнут в песке. Звук тяжелых копыт становился ближе, и я обернулся посмотреть.

Там были четыре огромные черные лошади с плечами в два раза больше человеческой головы, сверкающими глазами и ноздрями, из которых вырывались дым и пламя. Они бежали так близко друг к другу, что я едва мог отличить одну от другой.

Но если лошади сами по себе выглядели ужасно, то их всадники были ещё страшнее. Я знал, что это были люди, которые вполне могли быть причастны к смерти Дово, но в моих кошмарах они были гораздо хуже, чем в реальной жизни.

Рыжие волосы Кендры превратились в багряных змей, а её рот ощерился в клыкастой ухмылке. Рольф был огромен, а в его повадках проглядывалось нечто от троглодитов. Рядом с ним ехал Бартхельм, чьи дородные формы стали до омерзения жирными: сало свисало с боков Барсука и перевешивалось через седло. И четвёртым наездником был Гродовет, выглядевший словно легендарный король-воитель, одетый в шлем и кирасу, — королевский представитель возвёл свои руки к небу, в одной был зажат меч, а в другой — топор. У всех всадников в руках были топоры, и они уже были близко.

Я пришпорил Дженкаса, но это не возымело никакого толку. На моих глазах четвёрка всадников слилась в одно огромное многоголовое чудовище со множеством мечей, и оно направлялось прямиком ко мне. На тот момент мне казалось, что моё дыхание было столь же медленным, как шаг Дженкаса. Я судорожно пытался набрать как можно больше воздуха в лёгкие. Если мне это удастся, я закричу. А если я закричу, я проснусь и мои преследователи исчезнут.

Но я не мог вздохнуть и повернул прочь от преследователей, обратно к Дово, чьи мёртвые глаза заглянули мне прямо в душу.

И это было именно то, что нужно: я проснулся. Оказалось, что я лежу лицом в подушке и пытаюсь вдохнуть хоть немного воздуха. Я откинул подушку в сторону и сделал судорожный вдох, вознося хвалу богам за радость пробуждения от кошмара.

На улице было светло, а по теням на стене я понял, что было около половины восьмого. Я подумывал о том, чтобы встать и приготовить завтрак хозяину и его гостю, но все так поздно легли спать ночью, что лишний час отдыха никому не повредит. Дневной свет, как я надеялся, спасёт от всех кошмаров.

Но прежде, чем я снова уснул, я услышал, как хлопнула входная дверь в дом, и открыл глаз. Заклятие Бенелаиуса должным образом охраняло дом от любого нарушителя, так что я пришёл к выводу, что это мой хозяин вернулся с утренней прогулки — Бенелаиус частенько выходил на улицу посмотреть на росшие по периметру дома цветы и растения. Тем не менее, спустя некоторое время до меня лишь доносился храп Линдавара из гостевой комнаты, что была рядом с моей.

Следующим, что я помню, была сонная мысль: как такое возможно, что у Грималкина такой мягкий мех и такой грубый язык? Я открыл глаза в девять утра и обнаружил, что Грималкин сидит у меня на груди и будит меня, шершавым языком вылизывая щёки и подбородок. Со зверинцем Бенелаиуса никакие водные часы не нужны.

Я встал, умылся и спустился вниз по лестнице. Сперва я накормил кошек, а затем отправился в конюшни позаботиться о лошадях. И Дженкас, и Стаббинс вяло отреагировали на моё появление. Нет, я мог понять Дженкаса — у бедолаги выдалась та ещё ночка. Может, ему снились те же кошмары, что и мне, — на мой взгляд, конь выглядел таким же испуганным, как и я после пробуждения.

Но я не знал, почему Стаббинс тут же не принялся за еду. Мне пришлось позвать трижды прежде, чем он наконец-то присоединился к завтраку Дженкаса.

— А это откуда взялось? — спросил я, заметив грязь на щётке2 у лошади. Должно быть, я пропустил её, когда чистил Стаббинса после поездки вчера. Жеребец жевал, пока я вычёсывал его, а после того, как я почистил его ногу, я вернулся домой, чтобы уже заняться приготовлением завтрака для людей.

Я слышал, как Линдавар с Бенелаиусом проснулись этажом выше, пока я сварил большую кастрюлю чая и приготовил роскошный завтрак, состоявший из яиц, вяленого лосося, эльфийского хлеба и особых колбасок, так любимых Бенелаиусом. Ко времени, когда волшебники спустились уже одетые, я уже накрыл стол — завтрак исходил жаром и был готов к употреблению.

— Эх, Джаспер, — произнёс Бенелаиус, — ты настоящее чудо. Весь день и полночи заниматься поиском улик, другую половину — мучиться от кошмаров, а на утро приготовить замечательный завтрак.

— Эм… откуда Вы узнали, что у меня были кошмары?

— Когда я услышал тяжёлое дыхание и то, как кто-то вскрикивал посреди ночи, — а на тот момент ты спал один — это был единственный возможный вывод. Ну что ж, Линдавар, Джаспер, садитесь. Давайте набьём желудки этим чудесным завтраком, а затем за чаем всё обсудим.

Мы с аппетитом всё съели, а когда был разлит чай, Бенелаиус начал задавать вопросы.

— Итак, Джаспер, исходя из всех твоих наблюдений, кто, на твой взгляд, убил Дово?

— Я думаю, это могли сделать несколько человек, — ответил я, радуясь, что кому-то интересно моё мнение и зацепки. — Дово разозлил несколько человек в таверне в ту ночь, когда его убили. Рольф с Дово сцепились из-за того, что подмастерье кузнеца начал приставать к Майелле.

— А ты Рольф способен на убийство, по-твоему?

— Он может, хозяин. Он вспыльчивый, выглядит довольно агрессивным, а если ещё и столкнулся с Дово, когда тот пытался его разыграть… — я пожал плечами.

— Верно, — отозвался Линдавар. — Гнев, помноженный на ревность, способен толкнуть такого рода человека на подобное действие.

— Кто ещё? — спросил Бенелаиус.

— Бартхельм, возможно. Отец готов зайти далеко, чтобы защитить честь дочери.

— В таком случае, — криво ухмыльнулся волшебник, — Гродовет куда более подходящая кандидатура, а?

Я кивнул.

— Кендра может быть ещё одной подозреваемой. Дово к ней приставал, а если ещё и решил разыграть, прикинувшись призраком Фастреда, то авантюристка уж точно не стала бы бежать. Она вполне могла успеть нанести удар прежде, чем успела понять, что это блеф. Плюс ко всему, она не смогла сказать, где была.

— А что насчёт Гродовета? — спросил Линдавар. — Исходя из того, что Онсибл Дёрн сказал тебе, Джаспер, следует, что он был зол на Дово по какой-то причине.

Бенелаиус бережно снял кошек со своего подола, встал и подошёл к серванту. Оттуда волшебник достал плащ и шляпу, принадлежавшие Дово.

— И что бы это значило?

Я посмотрел на Линдавара, раздумывая о том, не его ли очередь отвечать, но волшебник даже ухом не повёл.

— Это значит, — пришлось отвечать мне, — что Дово мог использовать «Отважного менестреля» как некий перевалочный пункт для своих вылазок, пряча там одежду, когда переодевался в призрака.

— Нужно ли обсуждать, — сказал Бенелаиус, — то, кому выгодны все эти появления призрака?

— Я думаю, — отозвался Линдавар, — что это может быть дварф, владеющий «Менестрелем»…как его там, Коротколапый?

— Коротконогий, — исправил я. — Это так. Всё, что удерживает народ от посещения «Болотной крысы», идёт на пользу «Отважному менестрелю», — я усмехнулся. — Может, Коротконогий поставляет им их разбавленный водой эль и тухлые яйца.

— На мой взгляд, там нечто большее, — заметил Бенелаиус. — Дово сообщил это Кендре, правильно?

— Да… — я задумался на секунду. — Вы думаете, что Дово мог притворяться призраком, чтобы…

— Помогать Коротконогому! — воскликнул Линдавар. — Это имеет смысл. Но был ли Коротконогий сам в этом замешан?

— Я сомневаюсь в том, что Дово вообще сделал какую добрую вещь в своей жизни, — промолвил я, — за исключением, если это связано с женщинами или с личной выгодой. Я думаю, что возможно то, что дварф прятал Дово и помогал тому пугать людей, чтоб те не ходили в «Болотную крысу».

— Знаете, мне только что пришло в голову, что здесь может быть что-то ещё, — сказал Линдавар. — Джаспер, ты только что сказал, что Кендра могла нанести удар прежде, чем осознала, что призрак был подделкой. А что, если кто-то другой, будучи при оружии, не растерялся и убил Дово?

— Ты имеешь в виду то, что это была случайность, — отозвался Бенелаиус. — Разумная гипотеза. Но мы могли что-то пропустить, — из плаща Дово волшебник достал учётную книгу «Отважного менестреля». — У тебя не было возможности заглянуть в неё, Джаспер? — я покачал головой. — Тогда, думаю, тебе — то есть, вам обоим, — нужно сделать это сейчас и сопоставить записи со списком появлений призрака, что сделал Джаспер.

Волшебник положил книгу со списком на стол, а мы с Линдаваром сдвинули стулья, чтобы изучить документы. Спустя некоторое время, проведённое за внимательным сравниванием, Линдавар, тщательно подбирая слова, произнёс:

— Господин Коротконогий ведёт записи с дотошностью педанта. Я не увидел ничего, кроме вполне себе обычных платежей той или иной группы, к примеру, выплат Санфёрт или по счетам клиентам.

Бенелаиус взглянул на меня:

— Джаспер?

— Я думаю, — произнёс я осторожно, не желая противоречить словам гостя моего хозяина, — что Коротконогий мог вполне быть не готов заносить на бумагу свидетельства чего-либо незаконного, если только не под приступом сомнительной, эээм, щепетильности?

— Я думаю, что ты имел в виду «скрупулёзности», — произнёс Бенелаиус, — хотя более точное определение, на мой взгляд, — это прямолинейность. Но ты сделал верное замечание. Коротконогий вряд ли бы не занёс бы какие-либо выплаты в книгу. Кстати, о книгах, что вы ещё там нашли? На предмет совпадений с твоим списком, а, Джаспер?

Мы сравнили даты с записями в регистрационной книге. Ответ был очевиден, и право отвечать я оставил Линдавару.

— Каждый раз, когда видели призрака, не считая одного случая, — сказал он, — Гродовет останавливался в городке.

— Да, — согласился я. — Судя по этим записям, Гродовет приезжает в Гарс каждые две недели или около того, и между появлениями призрака интервал приблизительно такой же. Кроме, как вы, господин, заметили, одного… — я взглянул вновь, — а, нет, двух исключений.

— И это? — спросил Бенелаиус.

— Не назвавший своего имени торговец из Арабеля видел призрака двенадцатого числа Киторна, а Диккон Пикард — двадцать седьмого. Но Тобальд видел привидение двадцать первого, когда Гродовета в городе не было.

— По крайней мере, его не было в записях Коротконога, — заметил Линдавар. — Возможно, Гродовет здесь появлялся, просто не заходил в таверну.

— Я это выясню, — сказал я.

— Зная Тобальда, — продолжал Бенелаиус, — вполне возможно, что он просто увидел вспышку болотного газа или блуждающий огонек, и решил, что это привидение.

И правда. Наш мэр, при всех его качествах, легко пугался из-за пустяков.

— Между двадцать первым Флеймрула, когда Лукас Веслонёс видел Дово, и шестнадцатым Элесиаса, когда его заметили Бортас и его женушка, — сказал я, — здесь большой пробел. И, если верить книге, Гродовет был в Гарсе второго и третьего числа Элесиаса. Так почему никто не встретил призрака?

— Призрак, может, и появлялся, — предположил Линдавар, — но никто на него не наткнулся. Такое возможно. Или, может быть, Дово тогда взял выходной?

Я раздраженно помотал головой.

— Не понимаю, — произнес я. — Гродовет изучал легенды о привидении, да, но как он связан с Дово? Какая ему выгода от появления призрака?

Бенелаус погладил кошку, сидевшую у него на левом плече.

— Не будем торопить лошадей. Лучше остановимся и спросим, а что нам известно об убийце?

— Он правша, — ответил Линдавар.

Я кивнул.

— А Гродовет левша при том, что все остальные, насколько я знаю, праворукие.

— То есть Гродовета можно исключить? — спросил Линдавар.

— Но, — произнес Бенелаус, — верно ли твое первоначальное предположение?

— Что Гродовет левша? — уточнил я. — Он все делает левой.

— Нет, нет. Твое первоначальное предположение.

— А-а! — сказал Линдавар. — Ты имеешь в виду предположение, что убийца — правша?

Бенелаус утвердительно кивнул.

— Ну, — ответил Линдавар, — Дово определенно находился лицом к убийце, и топор ударило его по шее слева…

Затем я припомнил давешний сон и то, как оживший Дово замахнулся на меня топором.

— Удар слева, — тихо сказал я. — Убийца ударил наотмашь.

— Такой удар сильнее обычного, — произнес Бенелаус.

— В таком случае, — отметил Линдавар, — убийца орудовал левой рукой. И значит, он левша, а не правша.

— Вполне возможно. А Гродовет — умелый воин.

— Господин, — спросил я, — Вы думаете, что это Гродовет — убийца?

— Я пока ничего не думаю. Я просто хочу, чтобы мы верно оценили факты.

— Гродовет разгневался на Дово в кузнице, — сказал Линдавар, — но хромая лошадь — не повод для убийства.

— Возможно, — добавил я, — он был зол на Дово по другим причинам, а лошадь стала последней каплей. Онсибл Дёрн говорил, что Дово задавал Гродовету неприятные вопросы. Может быть, его это просто доконало.

И именно в этот момент кошки поднялись и все разом направились к входной двери. Через несколько секунд мы услышали стук копыт. Как только он раздался, я тут же открыл дверь.

На небольшом крыльце стояли трое мужчин. Мэр Тобальд был бледен и весь дрожал, а капитан Флим сохранял свою обычную невозмутимость. С ними был третий мужчина, которого я не знал. Он был худым и невысоким, и морщинистая, жёсткая кожа выдавала в нем гнома.

— Джаспер, я должен увидеть Бенелаиуса, — сказал запыхавшийся Тобальд. — Он внутри?

— Конечно, господин. Входите, прошу вас.

— Ох, не я, гспдин, — мрачно сказал гном. — У меня все сапоги в торфе и грязище, да. Не хачу вам все ковры перепачкать, нет, не хочу, гспдин.

— Ох, прошу тебя, Дарвик! — воскликнул Тобальд, который, казалось, был на волоске от того, чтоб запаниковать. — Давай, заходи. Немного грязи не так уж страшно.

Легко мэру говорить — вышеупомянутую грязь-то не ему убирать…

Гном мешкал, мэр пыхтел, и капитан Флим окинул их нетерпеливым взглядом. Эту сцену прервал Бенелаиус, возникший у меня за спиной вместе с Линдаваром.

— Достопочтимый мэр, — поприветствовал он Тобальда. — Чем мы удостоились…

— Моего визита, да, да, — прервал Тобальд. — Убийство, Бенелаиус! Произошло еще одно убийство!

— Ой-ёй-ёй, — вздохнул мой хозяин. — И кто же стал жертвой на сей раз?

— Никто иной, — ответил староста, — как представитель короля Азуна. Гродовет мёртв!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

— Гродовет? — произнёс я.

— Да, Гродовет! — сказал Тобальд. Обычно румяные щёки мэра сейчас были белее мела. — Убит!

— Мне так жаль, Тобальд, — сказал Бенелаиус. — Я знаю, что он был твоим другом. Но давайте, давайте, заходите все внутрь и расскажите мне об этой ужасной новости.

— Но моя туфли, гспдин, — сказал гном.

— Ох, да, точно, эм…

— Дарвик мой имя, гспдин, — важно произнёс коротышка.

— О, здравствуйте, Дарвик. Я Бенелаиус, это Линдавар, а Джаспером зовут моего слугу, который будет счастлив убрать за Вами любую грязь, если Вы случайно что-то испачкаете. Пожалуйста, входите.

Было бы грубо отказываться после такого вежливого приглашения моего хозяина, хотя я вряд ли хотел бы, чтобы кто-нибудь был осведомлён о моей способности убирать болотную грязь с ковра. Я вздрагивал при каждом чавкающем звуке от шагов гнома. Несмотря на грязь, кошки счастливо крутились вокруг него, а вот Тобальда и Флима сторонились.

В главной комнате Дарвик сел на деревянный стул, за что я был неизмеримо благодарен: очищать от грязи дерево гораздо проще, чем покрытые тканью кресла. У его влажных ног устроилось не меньше двух дюжин кошек.

— Итак, — произнёс Бенелаиус, — что случилось?

— Я оставил Гродовета прошлой ночью в «Болотной крысе», — начал Тобальд. — Он остался там на ночь, поскольку слишком устал, чтобы возвращаться вместе со мною в Гарс. Он сказал, что с утра ему нужно поехать на юг по делам, а вернувшись в Гарс, ему с утра, по меньшей мере, нужно будет провести в дороге на порядок больше времени. Так что мы распрощались. А затем ко мне уже стучит капитан Флим, который сообщает о том, что Гродовет мёртв.

— И где это произошло? — спросил мой хозяин.

— На болоте, — сказал капитан Флим. — Этот гном нашёл его.

Бенелаиус с обнадёживающей улыбкой повернулся к маленькому созданию:

— Не будете ли Вы, Дарвик, столь добры поведать мне свою версию истории?

— Конечно, гспдин. Видите ль, я собирал торф. Я собираю торф уже около месяца или что-то около этого, после того, как мы с госпожой Дарвик начали топить им печь, видите ль. Горит гораздо лучше дерева, на самом деле, и столь же хорош, как уголь. Ну, гспдин, нашёл я одно место, где откалываются во такие куски, а залежи там большие: я бывал там кучу раз, ага, гспдин. До этого места не так-то просто добраться — надо знать дорогу, а если не знаешь, получишь дулю. Но даже если знаешь, топать придётся много. И это неудивительно. В конце концов, иначе и потонуть в болоте можно.

— Давай уже к сути переходи, мужик! — произнёс Тобальд.

— Ага, гспдин. Ну, чтоб найти такое место, потребовалось уйма времени, но я нашёл его, это был маленький скалистый остров, гспдин, словно скала посреди болота, поросшая мхом. Я обычно обедал там, гспдин, когда я собирал торф, и никогда об этом не задумывался, только торф собирал…

— Дарвик, пожалуйста, — сказал мэр.

— Да, гспдин, конечно, гспдин. Но, в любом случае, я ни разу не видел лаз туда открытым.

— Лаз?

— Да, гспдин. Словно большая дверь он был, прям посреди скалы, только его ещё мох закрывал. Дверь, только открывалась она наружу, а не вовнутрь.

— Вы имеете в виду люк, наверное, — сказал Бенелаиус.

Дарвик посмотрел на волшебника так, словно тот произнёс нечто, по меньшей мере, гениальное.

— Люк! Точно, гспдин. Это был люк. Ну, мне доселе не доводилось видеть люк посреди болота, так что я посмотрел вниз: там были ступени, гспдин, ведущие вниз. У меня была с собой свеча — всегда ношу с собой и свечу, и кремень, и огниво, да, ношу, потому что никогда не знаешь, да, не знаешь, всякое бывает. Так что я зажёг свечу и пошёл вниз, и, гспдин, чесслово, я был немного испуган, да. Я видел уйму забавных вещей в болоте, конечно, при дневном свете, но торф на этом месте так хорош, гспдин, что я просто…

— Не могли бы Вы забыть о торфе и перейти к телу…эм, к делу, — сказал Тобальд.

— Прошу прощения, гспдин. Ну, я пошёл вниз по лестнице, гспдин, высматривая ловушки, и на полпути я увидел этот свет, гспдин, спустился вниз и увидел, что это факел: словно, кто-то его нёс-нёс и потом уронил. Так тот и лежит и горит на полу. А затем я увидел того, кто нёс факел, а он выглядел довольно-таки дохлым, гспдин.

— Откуда такая уверенность, что он мёртв? — спросил Линдавар.

— Ну, гспдин, тяжело жить, если твоя голова вот здесь, а тело вон там: явно не жилец.

Гном сказал последние слова с какой-то задумчивостью, «приукрасившей» его повесть: для полноты не хватало лишь, чтобы сейчас раздался безумный смех. Хотя, уголки губ Бенелаиуса были слегка подняты вверх.

— Не, гспдин, он был мертвее рыбы. Мёртвой рыбы, то есть.

— Когда Вы увидели тело, — спросил Бенелаиус, — что Вы сделали?

— Я рванул оттуда что было сил, гспдин. Я понял, что нечто, что разделось с ним, может попытаться разделаться со мной, так что я сломя голову понёсся прочь оттуда, гспдин.

Бенелаиус понимающе кивнул.

— Мудрый ход, беря во внимание ужасающие обстоятельства.

Дарвик слегка озадачился, а затем продолжил.

— Как скажете, гспдин. В любом случае я побежал, а бежать — это не самое мудрое решение, когда тебе нужно думать, куда ступать, поэтому я такой грязный. Но я-таки сделал это, пробежал весь путь, вплоть до дороги, где, слава богам, наткнулся на Пурпурных драконов.

— Я был в разъезде со своими людьми, — сказал капитан Флим. — Повезло, что мы наткнулись на этого малого, когда он выбежал на дорогу. Он отвёл нас обратно, а после того, как я увидел, кто это был, я оставил там людей и во весь опор помчался к мэру. Он тотчас же сказал, что должен увидеться с Вами.

— Банелаиус, Вы должны что-то сделать, — сказал Тобальд. — Я имею в виду, что убийство Дово само по себе ужасно, но убийство представителя короля Азуна…который, в придачу, ещё родственником ему приходится!

— Тише, тише, Тобальд, — сказал мой хозяин. — Я знаю, что это событие очень сильно шокировало вас, но я Вас уверяю, мы сделаем всё, что в наших силах. Вы уже написали в Сюзейл?

Тобальд кивнул:

— Конечно. Самый быстрый гонец капитана Флима сейчас в пути с этой печальной вестью, — мэр горестно покачал головой. — Ох, какой ужасный, ужасный день, — запричитал Тобальд. — Всё так хорошо складывалось к приезду гильдийского совета… Вот я так и знал, что обострение подагры не к добру. Но это…

— А, да, Ваша подагра, — сказал Бенелаиус так, словно забыл. — Джаспер сказал, что Вам нужно ещё лекарств и что Вы также просили о физическом осмотре. Я вот Вам что скажу, Тобальд: почему бы Джасперу, Линдавару и капитану Флиму отправиться на болото, а Вам не остаться здесь со мной? Вы выглядите довольно неважно, так что мне нужно осмотреть Вас прямо сейчас, чтобы удостовериться, что Вас мучает только подагра, а не что-то ещё.

Я почувствовал сильное облегчение при этих словах: не было бы ничего хуже, чем страдавший Тобальд, чьи стенания отвлекли бы нас от поиска улик. Возможно, Бенелаиус подумал о том же: мой хозяин сразу же отмёл все возражения Тобальда.

— Ох, Бенелаиус, я должен идти. Гродовет прибыл в Гарс, так что его смерть ещё как отразится на нашем городе, а в первую очередь, на мне, мэре!

— Чушь, — сказал волшебник. — Мэр ничем не поможет королевскому представителю, если тот решил отправиться в прогулку по болоту, где не так давно было совершено убийство. Считай себя невиновным и целиком сконцентрируйся на главной задаче этой недели. Совет Гильдии торговцев приедет в Гарс, убили здесь кого-нибудь или нет, и вам с Бартхельмом надлежит предложить им лучшее, что в ваших силах. Для того, чтобы сделать это, нужно быть в форме. Итак, давно ты был у доктора Брома?

— Мы остановились у его дома, — сказал Тобальд, — но он выехал к пациенту, — затем мэр едва слышно добавил: — Этот шарлатан… он прописал мне мазь из экскрементов змеи, он… Скажу тебе, я бы засунул ему эту мазь…

— Что ж, вот и разобрались, — промолвил Бенелаиус, повернувшись к остальным. — Капитан Флим, Дарвик, я буду вам благодарен, если вы проводите Линдавара и Джаспера к… месту убийства, пока я буду занят с мэром Тобальдом.

— Буду рад, господин, — сказал капитан, сразу же исправившись: — Ну, не совсем «рад», беря во внимания подобные обстоятельства, но…

— Не нужно извинений, капитан, — сказал мой хозяин. — Я понимаю, — он посмотрел на нас с Линдаваром. — Будьте моими глазами, господа. Подмечайте абсолютно всё и подробно мне затем опишите, что вы видели. До встречи, а с Вами я был рад познакомиться, господин Дарвик, — Бенелаиус поклонился гному.

— Это удовольствием было мне, гспдин, — сказал гном, торжественно поклонившись. Затем он так же одёрнул себя, как и Флим: — Ну, не удовольствием, возможно, учитывая обстоятельства, но…

Бенелаиус улыбался, когда мы покидали коттедж. Я услышал, как он обратился к Тобальду:

— Очень хорошо, лорд мэр, разденьтесь, пожалуйста, и я Вас осмотрю.

— Раздеться? Но, Бенелаиус, мой большой палец на ноге…

— То, что поразило палец, могло повлиять и на иные части тела. Великий жрец-врачеватель Одам однажды подметил, что…

Затем дверь закрылась, и мы отправились к Обширному болоту.