Убийство в Кормире

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Всё это выглядело словно похоронная процессия в ночи. Мы не разговаривали (даже шепотом), не смеялись. Мы просто ехали, а единственным звуками, раздававшимися во тьме, были цокот копыт, скрип кожаных сёдел и перестук колёс экипажа.

Находясь рядом с уверенными в себе Пурпурными Драконами, я совсем не боялся, когда мы проезжали мимо того места, где в свое время я увидел «призрака», а на следующий день — труп. Фактически, я наоборот усердно всматривался в кромешную тьму, надеясь на появление какого-нибудь духа, зомби или гидры. Я был на взводе и чувствовал, что почти хочу ввязаться в драку. Но я не видел ничего, кроме тьмы ночи и края болота, которое казалось ещё более чёрным.

«Болотная крыса» практически осиротела, но те немногие, кто возвращались по домам из таверны, проезжали мимо нас. Я увидел старого фермера Бортаса с закадычными друзьями, Робом и Уиллом, и он помахал мне в отличие от Боба и Уилла. Думаю, они до сих пор были «не в ладах с волшебниками».

— Эй, молодой, — окликнул меня фермер. — Шо эт за процессия такая, а?

— Мы едем к моему хозяину, Бенелаиусу.

— Да? Не думал, шо он любит вечеринки. Ну, тады всем хорошо провести время, ага, парень? Не выпейте лишнего.

Остальные члены нашей милой компании сердито посмотрели на Бортаса, и улыбка его потускнела. Фермер повернулся к Робу с Уиллом и тихо сказал:

— Да уж, шоб пойти на такую вечеринку я б и полмедяка не дал. Они чего там, празднуют шьё-то убивство?

Он даже не догадывался, насколько был близок к правде. Мы ехали на встречу с Бенелаиусом и истиной.

Последний километр тянулся невыразимо долго. Чем ближе становилось к трупу гидры, который стащили с дороги на обочину, тем сильнее нервничали лошади. Вонь была невыносимой, и я сделал зарубку вернуться как-нибудь и попробовать сжечь тушу, поскольку подуй ветер с запада, зловоние дойдёт до нашего дома и будет терзать нас на протяжении нескольких недель. Куда уж приятнее терпеть менее зловонный запах гари.

Но, возможно, жечь предстоит не так много. Поравнявшись с огромным телом гидры, мы услышали как дюжина мелких хищников удирает от трупа подальше: они набросились на гору мяса так же, как и, подумалось мне, члены совета — на Гарс. Отрубленные головы твари исчезли: судя по всему их утащили подальше в болото, чтобы насладиться неспешной трапезой. Я передёрнул плечами и перевёл взор обратно на дорогу.

Когда мы проехали последний поворот, я увидел, что во всех комнатах в доме горит свет — по сути, свет зажгли везде, даже у почтового ящика возле дороги. Позади дома тоже горели огни, не говоря уже о зажжённых жаровнях, опоясывавших веранду. Свет проливался на край Обширного болота — в эту ночь казалось, что вот оно, стоит лишь руку протянуть. Болото чудилось мне средоточием колоссальной злой силы, которая только и ждала того, чтобы обрушиться на дом и его обитателей.

Или, возможно, это всего лишь разыгралось моё буйное воображение.

Я немного нервничал и больше чем когда-либо был готов услышать то, что Бенелаиус собирался сказать. Посудите сами: если вы вызываете дюжину Пурпурных Драконов во главе с их командиром, которые привозят с собой карету, полную важных горожан, посреди ночи чуть ли не в болото — по меньшей мере, у тебя должно быть нечто стоящее, что ты собираешься сообщить.

Линдавар вышел на крыльцо, когда наш караван загромоздил весь подъезд к дому, и поклонился с большим изяществом, чем мне доводилось видеть от него.

— Приветствую! — произнёс молодой волшебник.

У Бартхельма Барсука настроение было не подходящим для обмена любезностями.

— Что всё это значит? Почему выживший из ума волшебник приказал доставить всех нас сюда под лезвием мечей?

— Все наши мечи, господин, — заметил капитан Флим с ноткой досады в голосе, — вложены в ножны.

Линдавар успокаивающе поднял руку, чтобы предупредить все дальнейшие споры.

— Бенелаиус ждёт всех вас на веранде с той стороны дома. Там он объяснит, почему присутствие всех вас было столь необходимо.

Двое из дюжины солдат остались с лошадьми, а я позволил им присмотреть и за Дженкасом. Я могу почистить его и позже. Линдавар повёл всех в дом, при этом остальные солдаты шли по бокам процессии, а я с мэром Тобальдом её замыкали.

Кошки, хоть и непривычные к такому количеству народу, выступали в роли очаровательного моря, волны которого захлёстывали наши ноги. Майелла была в восторге, шептала «Какие чудесные кошечки!» и даже погладила двух котов, ответивших довольным глубоким урчанием.

Но сквозь урчание и мяуканье я услышал отчётливое шипение, раздавшееся из глубин кошачьего моря. Когда я развернулся, чтобы посмотреть, в чём дело, я увидел всего лишь скорчившего гримасу мэра Тобальда. Он быстро улыбнулся, словно показывая, что всё в порядке, и мы продолжили движение через главную залу и кабинет Бенелаиуса на улицу, к террасе позади дома.

Там Бенелаиус сидел в большом кресле рядом с Кендрой, которая и сейчас оккупировала кушетку, которую, как я подозревал, вытащил на улицу Линдавар. На веранде стояло ещё девять деревянных стульев — не припомню, чтобы в доме их когда-нибудь использовали. Обычно они были составлены один на другой в чулане. На ограде террасы стояло четыре жаровни, которые давали достаточно света для того, чтобы все мы могли видеть друг друга. Возле каждой жаровни восседало по две кошки — со стороны это было восхитительное зрелище.

Бенелаиус встал и улыбнулся собравшимся.

— Умоляю простить меня за то, что отвлёк вас всех от заслуженного отдыха, — произнёс волшебник, — или же от продолжения торжества по случаю приезда Великого совета Гильдии торговцев Кормира. Уверяю, присутствие всех вас сегодня крайне необходимо. Чуть позже я всё объясню, но то, что большинство из вас подумали, правда. Это всё сделано с целью разобраться с убийствами, принёсшими столько боли Гарсу.

— Тогда расскажи нам то, что собирался, Бенелаиус, — сказал Бартхельм, — и отпусти по домам!

— Пожалуйста, спокойствие, мой дорогой Бартхельм. Это не из тех вещей, которые нужно делать в спешке. Для того, чтобы сложить все кусочки воедино, потребуется немного времени, — волшебник посмотрел на капитана Флима, который невозмутимо стоял рядом, положив ладонь на рукоять меча. — Я не думаю, что нам пока понадобятся Ваши солдаты, капитан Флим.

— Тем не менее, господин, я предпочту, чтобы они были здесь, когда не нужны, чем их не будет, когда таковая нужда возникнет.

— Мудрый ответ, капитан, — отметил Бенелаиус, — и я прислушаюсь к человеку, у которого боевой опыт больше моего. Расположите людей так, как сочтёте нужным. А сейчас, — произнёс волшебник, снова сев, — я попрошу всех вас — за исключением, конечно, несущих службу солдат — сесть поудобнее. Да, так-то лучше. Джаспер, справа от меня. Мэр Тобальд, если это возможно, сядьте, пожалуйста, слева от меня.

Я сел там, куда мне сказали, а мэр, в свою очередь, прохромал к своему месту. Остальные заняли свои места.

— Хорошо, очень хорошо. Всем удобно? Отлично. Как вы все можете знать или не знать, я уже некоторое время, сначала по просьбе мэра Тобальда, а затем согласно официальному распоряжению Вангердахаста, Придворного мага короля Азуна, расследовал недавние убийства в Обширном болоте и занимался поисками убийцы. Мне посчастливилось, что у меня есть два замечательных помощника: Джаспер, занимавшейся беготнёй вместо меня (иногда она была сопряжена с риском для его жизни и здоровья), и Линдавар, не так давно ставший членом Колледжа Боевых волшебников. Джаспер собрал огромный объём информации, а Линдавар помог собрать всё воедино и получившиеся факты превратить в теорию… хотя нет, больше, чем теорию. В неоспоримое доказательство против того, кто убил Дово и Гродовета.

— Ты нашёл убийцу? — переспросил Бартхельм, едва не вскочив со стула.

— Я… мы нашли, — ответил Бенелаиус, имея в виду Линдавара. — А в подобном случае неоспоримое доказательство жизненно важно, поскольку согласно приказу, пришедшему из Сюзейла, как только личность убийцы будет установлена, он должен быть немедленно казнён военными властями, — волшебник жестом показал на невозмутимых, но при этом не упускавших ничего из виду Пурпурных Драконов, разместившихся на одной сторон веранды. — И именно поэтому этой ночью они здесь.

— Ты хочешь сказать, — произнёс Коротконогий, чьи ноги болтались в воздухе из-за высоты стула, — что эти солдаты собираются казнить убийцу прямо здесь?

— Я не уверен, — ответил Бенелаиус. — Капитан Флим, каковы будут Ваши действия?

— Повешение, — произнёс Флим. — На ближайшем суку.

— Ага-а, — тихо протянул Бенелаиус. — И не будет никакой возможности попытаться доказать невиновность, я правильно понимаю?

— Никакой.

— Именно поэтому, — произнёс Бенелаиус деловым тоном, к которому он обычно прибегал, когда учил меня, — ошибки быть не должно. И когда вы услышите все факты и сделанные выводы, думаю, никто у кого из нас — даже убийцы — не останется сомнений, что это правильное решение.

— Должен отдать должное Линдавару: именно он проделал львиную долю работы и сделал большинство наших выводов, и, думаю, когда вы их услышите, то согласитесь, что у него великолепные мозги.

— Мы собираемся найти убийцу сегодня, — спросил Рольф, — или это нас решили заболтать до смерти?

Бенелаиус лишь благосклонно улыбнулся.

— Я не упрекаю Вас, юноша, за нетерпение. Но когда стоит вопрос жизни и смерти, нельзя позволять себе спешку. Я бы хотел, чтобы Линдавар объяснил, чем обоснованы те или иные наши выводы. Возможно, Вы сочтёте его речь менее скучной, чем мою.

После этого Бенелаиус кивнул молодому волшебнику. Линдавар встал, нервно прочистил горло и оглядел собравшихся. Затем он начал говорить — причём, так тихо, что даже я, в жизни не жаловавшийся на слух, не мог разобрать все слова.

— Громче! — сказал Бартхельм. — Ничего не слышно!

Линдавар снова прокашлялся и, извиняясь, поклонился. Когда волшебник снова заговорил, нельзя сказать, что это был командирский голос, но, по меньшей мере, я мог его слышать.

— Большинство из вас здесь, — сказал чародей, — потому, что вы являетесь подозреваемыми в убийстве Дово и Гродовета.

— Что?! — вскочил Рольф. — Да при чём тут я?! Я и пальцем не трогал ни этого слизняка, ни того, другого! И тот, кто скажет, что я…

Рольф быстро заткнулся, стоило двум Пурпурным Драконам усадить его обратно в кресло.

— Ещё такая выходка, юнец, — сказал Флим, — и тебя закуют в цепи, а рот заткнут кляпом. Фактически, я бы мог тебя и повесить в назидание. А теперь умолкни.

Рольф прожёг капитана взглядом, но ничего больше не сказал. Я слышал, как парень зло засопел, словно рассерженный медведь.

— Как… я и говорил, — продолжил Линдавар, — под подозрением оказались многие из вас. Девушка, оказавшаяся нашей нежданной гостьей, — волшебник посмотрел на Кендру, которая на это холодно улыбнулась, не переставая поглаживать трёх кошек, устроившихся у неё на коленях, — разговаривала… и с Дово, и с королевским представителем не совсем в любезной… манере.

— То есть, они повели себя со мной, как свиньи, — сухо поправила Кендра.

— В двух словах, — сказал Линдавар, не смотря в её сторону, — Джаспер сообщил нам обо всём, что сказали обе стороны в ту ночь. Вы весьма ловко орудуете мечом.

— Убийства были совершены топором, — напомнила нам Кендра.

— А Вы, я полагаю, не видели ни одного прежде, — вставил капитан Флим, который до сих пор с подозрением смотрел на Кендру.

— А я? — спросил Бартхельм. — Почему подозревают меня? Меня, члена Великого совета Гильдии торговцев!

— Потому что любой отец беспокоится о собственной дочери и может перегнуть палку, — сказал успокаивающе Бенелаиус. — Обе жертвы приставали к Вашей дочери, Майелле, так же, как и Кендре. Но если Кендра в состоянии сама позаботиться о себе и отшить мужланов, то Ваша дочь, славный Бартхельм, — нет. Представить всё как попытку защитить её честь не так уж сложно.

— Но есть ещё и преданный поклонник, — обратился Линдавар к Рольфу, — и именно поэтому Вы сегодня здесь, молодой человек. У Вас буйный нрав, что Вы уже успешно всем нам продемонстрировали.

— Ну, тогда ладно, — сплюнул Рольф. — Думаете, я? Тогда возьмите и повесьте меня — я умру дюжину раз, чтобы защитить честь Майеллы!

— Это ещё не конец истории, — сказал Бенелаиус. — Продолжай, Линдавар.

— Что насчёт меня? — перебил Коротконогий. — Почему я здесь? При чём тут я и эта девчонка?

— Не при чём, — ответил Линдавар. — Но Вам были выгодны «прогулки» Дово по болоту. Вместо того, чтобы идти в «Болотную крысу», люди в испуге шли выпить в «Отважного менестреля». Я не буду делать никаких преждевременных суждений, но я не думаю, что какой-либо истинный дварф устоит перед сокровищами, которые, к примеру, обнаружились в гробнице Фастреда. Кроме того, при убийствах был использован топор, и именно это оружие предпочтёт в бою любой дварф.

— Ну и ну! Я не воин, не так ли, господин боевой волшебник-всезнайка? Я трактирщик, если не заметили. Спускайтесь с небес на землю и я угощу Вас элем, если, конечно, Вы его пьёте.

— Интересно, а каким образом Дово, — произнёс Линдавар, ухватив мысль, — отпугивал людей от болота? Джаспер, расскажи господину Коротконогому, что ты обнаружил в мужском туалете в его заведении.

— Я нашёл плащ и шляпу Дово, — ответил я.

— Что может навести на мысль, что Дово использовал «Отважного менестреля» как некий перевалочный пункт для своих действий, — Линдавар поднял руку, останавливая вполне ожидаемую реакцию Коротконогого. — Но мы вернёмся к этому позже.

— Что насчёт этих двух? — ткнул пальцем Бартхельм в Хлерата с Мармвитцем, которые выглядели очень нервно. — Они тоже? Или мы все как-то связаны? — презрительно закончил он.

— Их присутствие вскоре будет объяснено, — ответил Линдавар. — А сейчас давайте перейдём от подозрений к фактам. С убийствами связано много непонятного, но больше всего сбивает с толку не наличие той или иной улики, а её отсутствие. Или, по крайней мере, отсутствие большинства из них.

— Каковы были шансы, что Дово — или кто-либо ещё по этой причине — отправится в Обширное болото ночью с фонарём? Бесспорно, на краю болота не так опасно, чем в самой трясине. Но, тем не менее, бродить там без света ночью очень глупо — отважившегося на подобное ждёт гибель: зыбучие пески, трясина, бездонные ямы и сотни иных природных смертельно опасных ловушек.

— Тем не менее, когда нашли тело Дово, возле него не обнаружили погасшего или прогоревшего фонаря, только несколько осколков гнутого стекла из разбитого фонаря — вероятно, его собственного. Но убийца не оставил фонаря с телом, а, вместо этого, забрал его. Почему?

— Отсутствие фонаря — это тот пропавший кусок, который позволит расставить всё по местам. Фонарь забрали потому, что убийца не хотел, чтобы мы знали, что у Дово он был, в первую очередь. Это значит, что он использовал фонарь ещё для чего-то этой ночью. И та, кто сообщил нам о том, что это за цель, никто иная, как Элизабет Когтешип.

— Безумная Лиз? — сказал Рольф. — Да кто ей поверит?

— Джаспер поверил. Как и я. Джаспер, расскажи нам, что видел госпожа Когтешип.

— Она пошла за Дово в болото, — сказал я, — к той большой прогалине, возле которой Дарвик обнаружил тело Гродовета и могилу Фастреда. Она видела, как Дово подавал сигнал своим фонарём кому-то на другой стороне озера. И старуха видела, как с той стороны подали ответный сигнал.

— Итак, фонарь использовался для того, чтобы подавать сигнал, — сказал Линдавар. — Сигнал кому-то на другой стороне Обширного болота. Или тому, кто шёл оттуда через болота. Что лежит к юго-востоку от болота?

— Сембия, — сказал мэр Тобальд. — Вы имеете в виду, что он подавал сигнал кому-то в Сембии? — мэр задумался на мгновение. — В стране полно агентов Жентарима, да, капитан Флим?

Но Флиму не дал возможности ответить тотчас отозвавшийся Линдавар:

— Да, полно, господин мэр, а помимо них есть и иные злодеи. В последнее время в окрестностях поймали агентов не одного лишь Жентарима.

— Железный Трон, — пробормотал капитан Флим.

— Точно, — сказал Линдавар. — Железный Трон.

— Минутку, — сказал Рольф, — вы хотите мне сказать, что банда торговцев убила Дово и представителя?

— Больше, чем… банда торговцев, парень, — сказал Бенелаиус. — Это тайная и опасная организация, возглавляемая группой неизвестных лиц, которые, как считается, имеют значительный вес в Сембии, — Бенелаиус потрепал Грималкина, устроившегося у него на коленях, и кивнул. — Сембийские торговцы безжалостны, когда дело касается бизнеса.

— Как в старой поговорке, — добавил Линдавар. — «Посмотрев в глаза сембийцу, ты можешь увидеть монеты, которые он считает в уме». Сембия была построена на торговле, она живёт ею и умрёт ею. И когда всплывает вопрос жизни и смерти, люди не всегда ведут себя порядочно. Элдат Ярммастер, повелитель Сембии, раньше прислушивался к голосу разума, но он постарел и может не дожить до конца своего срока. В то же время, Железный Трон сделал многое из того, что выбранное правительство никогда не осмелилось бы сделать, даже если бы его лидеры были в состоянии пойти наперекор воле Элдата.

— Это что же они делали? — спросил Коротконогий.

— Убийства своих конкурентов, вымогательство, продажа нелегальных веществ, торговля оружием с нечеловеческими племенами…список можно продолжать до бесконечности. Трудность заключается в том, что спонсоры Железного Трона неизвестны. Но, тем не менее, агенты Железного Трона стали вести себя столь вызывающе, что король Азун запретил организации вести какие-либо действия в Кормире на протяжении года. Поскольку торговые отношения между Кормиром и остальными королевствами очень сильно влияют на махинации Железного Трона и торговлю Сембии, агентам было приказано добывать информацию, но поскольку всех людей организации арестовывают, лишь стоит их ноге ступить на землю королевства, сбор информации становится всё более трудноосуществимым.

— Так что, если Железный Трон не может легально попасть в нашу страну и заниматься сбором информации о торговле и производстве, им остаётся добывать эти сведения тайно.

— Подожди минутку, — нетерпеливо перебил Коротконогий. — Ты говоришь, что эти убийства были совершены лишь для того, чтобы кучка торгашей узнала, сколько ячменя и овса созревает на полях, сколько его ввозят и вывозят из страны?

— Это именно то, о чём я говорю, — ответил Линдавар, — хотя Вы всё слишком упростили. Объём требуемой информации, возможно, включается в себя количество урожая, торговые маршруты, что пойдёт на экспорт, и что будут перевозить в другие части Кормира. Поскольку земли вокруг Гарса, по большей части, кормятся сельским хозяйством, вот что должно интересовать разведку Железного Трона в Сембии.

— В более развитых в промышленном плане регионах королевства, а также регионах, живущих ремёслами, я не сомневаюсь, что агенты Железного Трона будут поставлять своим хозяевам информацию о том, сколько мечей, горшков, сёдел и ботинок производится и куда это всё отправят. Всё это звучит вполне мирно, но если государство зависит от торговли, то эта информация становится жизненно-важной. Например, если речь идёт о таком государстве, как Сембия, и такой организации, как Железный Трон.

— Итак, когда Дово подавал сигнал фонарём, который забрал убийца, — сказал капитан Флим, словно выстраивая всё в одну логическую цепь, — он подавал информацию Железному Трону? — Линдавар кивнул. — Но откуда вы узнали это? И для чего был нужен весь этот маскарад с призраком?

— Сейчас мы дойдём до того, как мы узнали, что это Железный Трон, — сказал Линдавар. — Но призрак был всего лишь для прикрытия. Если бы увидели, как Дово идёт с фонарём посреди ночи в болото, то возникли бы вопросы. Так что наилучшей стратегией, которая, при этом, работала, для него было превратиться в призрак Фастреда — подобное зрелище испугало бы любого. Если Дово слышал цокот копыт или то, как кто-то шёл по дороге, — кто-то, кто мог его увидеть, — он прост претворялся призраком и отпугивал человека, затем возвращался в болото и делал то, что было необходимо.

— Дово? — не поверил Рольф. — Слушай, я знаю, ты боевой волшебник и всё такое, но ты думаешь, что мы поверим, что такой тупица как Дово был в состоянии собрать всю эту информацию, о которой ты говоришь, и у него возникла идея с призраком? У него едва хватало мозгов подковать лошадь!

— Всё, что ему нужно было сделать — выучить код, — сказал Линдавар. — Он мог даже не понимать, что он делает. Возможно, ему сказали, что он сообщает эти сведения контрабандистам или кому-то менее приглядному, чем Железный Трон. Что бы ему ни говорили, Дово передавал всю услышанное Железному Трону.

— Кто говорил? — спросил Бартхельм. — Какой кормирец предаст своего короля и страну?

— Местные торговцы, да? — фыркнул Коротконогий.

— Информацию мог передавать кто-то, кто мог запросто её владеть. Кто-то, чьё официальное положение не только позволяло, но и требовало того, чтобы этот человек её знал и доставлял местному правителю, Сарпу Рыжебородому, в Вэйлун. Этот человек владел информацией обо всех поставках и торговле на территориях от Грозового камня до пути Мантикоры, во всех землях меж Виверновых вод и Обширным болотом. И именно от этого человека поступала та самая информация, которую передавал Дово агентам Железного Трона через Обширное болото.

— Гродовет, — тихо произнёс мэр Тобальд. — Гродовет был шпионом на службе у Железного Трона, — старик взялся руками за голову и содрогнулся.

Мне было очень жаль мэра, чей друг оказался предателем собственной страны…

— Гродовет, — всхлипнул ещё раз Тобальд.