Убийство в сахаре

Глава 16

— Извините за опоздание, — сказала Ханна, торопливо подходя к сестрам. — Я была в «Детском уголке», выпрашивала себе блокнот.

— Ты видела Трейси? — спросила Андреа.

— Нет, она в библиотеке, смотрит мультфильмы вместе другими детьми. — Ханна хотела рассказать про письмо Трейси, но вовремя прикусила язык. Если Андреа узнает, что ее дочь догадалась об убийстве, она начнет волноваться, а это ей сейчас ни к чему. — Вы нашли кого-нибудь, кто знал Мэри Кей Хинкельмейер?

— Никого, — мрачно сказала Андреа. — Разве только Джо Дитц. В армии он служил вместе с парнем по имени Сэм Хинкельмейер, но тот был из Айдахо.

— А я вообще никого не нашла, — прибавила Мишель.

— Ладно. Раз ничего нового у нас нет, — Ханна запустила руки в карманы и достала кипу салфеток, — перепишем пока все записи в блокнот, который мне подарила Дженис.

Андреа взяла одну салфетку и попыталась прочесть, что на ней написано.

— Это чернильное пятно или соус?

— Понятия не имею. Давай, я буду читать, а ты пиши, — предложила Ханна, передавая сестре блокнот. — А ты, Мишель, слушай внимательно, вдруг я что-то упустила.

— Хорошо, — Мишель пошла за стоявшей у входной двери корзиной для мусора. Так как Лонни по-прежнему дежурил у выхода, она заодно нежно пожала ему руку, а потом вернулась к сестрам. — Держи, Ханна. Когда прочитаешь салфетку, бросай ее сюда.

Ханна взяла первую салфетку, вгляделась в записи и заморгала. Андреа была права: чернила потекли, и теперь угол салфетки, где они смешались с жирным пятном, был похож на одну из карточек Роршаха — не то ваза, не то чей-то отразившийся в зеркале профиль.

— Похоже на… — начала было Ханна, но вовремя приструнила фантазию и сосредоточилась на проглядывающих строчках. — Это про Керби Уэллса. Насколько нам известно, он был последним человеком, который говорил с Брэнди. По его словам, они с Брэнди встретились в гардеробе сразу после половины восьмого.

— То есть сразу после нашего с ней разговора в женском туалете, — добавила Мишель. — Это лучше тоже записать.

Андреа недовольно заерзала на стуле.

— Записала. И даже два раза — на этом листе я буду вести хронику вечера. Во сколько вы с Брэнди пошли в туалет?

— В семь пятнадцать. Я посмотрела на часы.

— Хорошо, значит, Брэнди была за одним столом с Мартином до пятнадцати минут восьмого. Потом вместе с Мишель она отправилась в туалет. И вы болтали до половины восьмого?

— Да, — ответила Мишель. — Я расспрашивала ее о жизни в Лас-Вегасе.

— И как ей там жилось?

— Подождите! — воскликнула Ханна. — Я потеряла солдатика.

— Кого? — хором спросили сестры.

— Игрушечного солдатика. Он был нарисован на той салфетке, где я записала рассказ Мишель. Вот он! — Ханна схватила салфетку и радостно помахала ей в воздухе, как флагом.

— Осторожнее, развалится, — подметила Андреа.

— И один угол измазан в глазури, — прибавила Мишель.

— Ну и что, читать-то можно, — возразила Ханна. Она развернула салфетку с осторожностью хирурга, удаляющего аппендицит Дюймовочке. — Здесь написано: «Кольцо, с зеленым камнем, вокруг бриллианты, М. не хотел вместе с шубой».

— Ты видела кольцо, значит, сможешь лучше его описать, — сказала Мишель Андреа. — «М.» — это Мартин, он не хотел, чтобы Брэнди пришла на вечер сразу и в шубе, и с дорогим кольцом. Думал, что это слишком. Другим было бы обидно.

— Например, Ширли, — уточнила Ханна. — Она призналась, что согласилась помочь Мартину избавиться от Брэнди, чтобы он мог снова жениться на ней.

— Это же мотив! — воскликнула Мишель.

— У них есть алиби, — возразила Ханна. — Когда Брэнди убили, Ширли разговаривала с Мартином в комнатке под лестницей. Они оба были там, значит, оба невиновны.

— Записано, — сказала Андреа, откладывая ручку и разминая пальцы. — Давайте вернемся к хронике вечера. Ты знаешь, когда точно Брэнди была убита?

— Я нашла ее в восемь пятнадцать. Доктор Найт сказал, она умерла не больше получаса назад. Значит, смерть наступила между семью сорока пятью и четвертью девятого.

— Семь сорок пять — восемь пятнадцать, — повторила Андреа, быстро записывая в блокнот. Его листы были того же безумного розового цвета, что и обложка. — Теперь уже проще. А что с Керби? Зачем он пошел разговаривать с Брэнди в гардеробную?

— Она его попросила с ней встретиться.

— Так вот почему она все время смотрела на часы! — осенило Мишель. «Если бы мы были персонажами мультфильма, — подумала Ханна, — у сестры над головой сейчас обязательно появилось бы облачко, а в нем зажглась бы электрическая лампочка.» — Я-то решила, она торопится к Мартину, а на самом деле ей нужно было к Керби.

— Логично, — сказала Ханна.

— О чем они говорили? — спросила Андреа, приготовившись записывать.

— Вспоминали прошлое, школьных друзей…

— Керби учился вместе с Брэнди? — Андреа чуть ручку не выронила.

— Да, с Мэри Кей Хинкельмейер. Она была его первой подружкой.

— Ничего себе! — выдохнула Мишель. — Неужели Керби убил ее за то, что Брэнди вышла замуж не за него, а за Мартина?

Ханна покачала головой:

— Чушь. Во-первых, я на девяносто девять процентов уверена, что оркестр играл все время, а без Керби они бы этого не смогли. А во-вторых, Керби не было смысла ревновать.

— Откуда ты знаешь? — спросила Андреа.

— Он сам мне сказал. Понимаешь, Брэнди собиралась бросить Мартина, о чем и сообщила Керби. Она хотела забрать машину Мартина, доехать до аэропорта в Миннеаполисе, а оттуда отправиться на Багамы. И предложила Керби лететь вместе.

— Как… романтично, — прошептала Мишель.

— А еще подло, незаконно и безнравственно, — быстро сказала Ханна. — Брэнди пообещала ему, что они будут жить как короли. На деньги, вырученные от продажи кольца и норковой шубы. И… антикварного ножа.

— Какого антиква… — вмешалась Андреа, но не договорила. Теперь облачко с лампочкой появилось бы над ее головой. — Ты про мамину лопатку для торта?

— Про нее самую.

— Значит, это Брэнди ее украла? — нахмурилась Мишель.

— Скорее всего.

— А убийца отнял лопатку и зарезал ею Брэнди? — побледнев, спросила Андреа.

— Это тоже возможно. Подождите, я найду поющих пингвинов. На этой салфетке у меня список подозреваемых.

Ханна попутно принялась зачитывать для Андреа все салфетки подряд: разговор с Ширли, с Мартином, показания мэра Баскомба, напуганного Делорес:

— …он заметил Брэнди на стриптиз-шоу, договорился о «встрече» и не пришел, потому что был слишком пьян.

— А я-то приняла ее за настоящую танцовщицу, — вздохнула Мишель. — И задавала ей дурацкие вопросы.

Ханна приобняла сестру за плечи.

— Не расстраивайся, Мишель. Подумаешь.

— Нет, просто, если бы она сразу призналась, что она стриптизерша, которая подрабатывает проституцией, я бы спросила у нее совсем про другое. И могла бы сыграть другую роль!

Через десять минут расследование зашло в тупик. Поющие пингвины нашлись, но все подозреваемые, за исключением Неизвестного, из списка были вычеркнуты.

— Что теперь? — спросила Ханна. Может, сестры подскажут.

— Не знаю, — покачала головой Мишель. — Для меня это слишком сложно.

— И для меня. Жаль, у нас нет никаких записей. Тогда мы могли бы уточнить хронику.

— Нет записей? — удивилась Ханна.

— На видео. Помнишь, когда мы расследовали убийство Бойда Уотсона, мы просмотрели все записи, сделанные камерами видеонаблюдения «Хартландской пекарни»?

— И ничего не нашли, — напомнила Ханна.

— Но ведь могли. Я так жалею, что сегодняшний вечер никто не снимал на видео. Вдруг попалось бы что-нибудь интересное?

— Минуточку, — просияла Мишель. — Ведь Норман все время кого-то фотографировал. Что, если он успел снять убийцу, когда тот идет за Брэнди к выходу?

Андреа покачала головой:

— Если бы Норман такое заметил, он бы поднял тревогу.

— А вдруг он сфотографировал что-то, но об этом даже не подозревает? Представь: он фотографирует гостя, накладывающего себе добавку, а в это время неподалеку Брэнди крадет лопатку. И хотя на фото на первом плане окажется гость, стол с десертами тоже попадет в кадр, а с ним Брэнди. Норман может и не знать о том, насколько важный снимок он сделал.

— Очень может быть, — Ханне передался энтузиазм сестры. — Надо скорее найти Нормана и попросить его напечатать пленку. На это уйдет часа два, не меньше, так что пусть немедленно отправляется домой.

— Не волнуйся так, Ханна. Все гораздо проще.

— Почему?

— Я видела фотоаппарат Нормана. Он цифровой.

Найти Нормана оказалось непросто. Наконец Ханна догадалась заглянуть на кухню, где Норман расправлялся с огромным блюдом. Еды на нем хватило бы, чтобы досыта накормить всю футбольную команду Лейк-Иден. Это Эдна наложила ему, что осталось от ужина, всего понемножку.

— Привет, Норман, — сказала Ханна, подходя к столу.

— Привет, Ханна. Все в один голос твердят, что такого потрясающего рождественского ужина никогда еще не было. Ты молодчина.

— Спасибо, — ответила Ханна. И как только она могла до сих пор не рассказать Норману про убийство Брэнди? Она бы, конечно, сразу разыскала его, но нужно было столько всего сделать… Ханна набрала побольше воздуха и решила начать издалека, чтобы не слишком шокировать Нормана.

— Норман, ты мне нужен.

— Я уже понял.

Ханна смешалась.

— Нет… То есть, ты же не знаешь, зачем ты мне нужен.

— А какая разница?

— Действительно, — ответила Ханна после минутной задумчивости. — Это не самое главное.

— Главное, что ты это понимаешь. Ты на кого думаешь?

— Что?

— Кто, по-твоему, убил Брэнди? Майк мне все рассказал. Полиция уже знает.

— Так ты знаешь про убийство?

— Конечно. Полицейский фотограф не смог сюда добраться, и Майк попросил меня снять место преступления. Это целая наука. Без помощи Майка у меня бы точно ничего не вышло.

Слушая Нормана, Ханна вдруг беспокойно подумала, что Майк мог сам давным-давно просмотреть все фотографии Нормана. На этой цифровой пленке, то есть диске, или как там его называют, вообще может не оказаться ничего важного. Кстати, почему она до сих пор не спросила его, каким именно фотоаппаратом он сегодня снимает?

— Ты сегодня взял цифровой фотоаппарат?

— Да. Потрясающая штука. И фотографии ничуть не хуже, чем на пленочном. Да здравствуют передовые технологии!

— То есть снимок можно посмотреть сразу?

— Ну да. Щелкнул — и он уже на экранчике. Можешь его сохранить или стереть — достаточно нажать на кнопку. И стоит недорого, если учитывать деньги, которые приходится тратить на проявку и печать.

Ханна поняла, что болтать хватит, пора действовать.

— Отлично. Пойдем наверх. Ты и та штука, куда ты спрятал все сегодняшние фотографии, срочно нужны мне, Мишель и Андреа.

— Спокойно, — сказал Норман, протянув ей чашку. — Сначала выпей кофе. И съешь эту грушу в шоколаде. Головку беречь надо — откажет, что будешь делать?

— Что? — рявкнула Ханна. И сразу ей стало смешно — таким скандально-скрипучим голосом это у нее вышло.

— Так-то лучше, — улыбнулся Норман, когда она сделала глоток кофе и откусила грушу. — Возьму с собой шоколад, наверняка твоим сестрам не помешает подкрепиться.

— Спасибо, — мягко сказала она, ничуть не притворяясь. Теперь Ханна чувствовала себя гораздо бодрее. Непонятно только было из-за чего: шоколада или Нормана. — Кажется, ночка предстоит длинная.