Убыль Русская. 1917–2017. Беседы о демографии

Беседа 14. О правильности применяемых слов.

Башлачёв. Предлагаю обратить внимание на Декларацию прав ребёнка (это документ ООН) от 1959 года. В ней чётко написано «ребёнок нуждается в охране и правовой защите как ДО так и после рождения». Я подчёркиваю: ребёнок ещё ДО рождения, то есть ещё в утробе матери обладает самым фундаментальным правом человека — правом на жизнь!

Так вот — когда начинается ребёнок? Посмотрим?

Швецов. Давайте посмотрим.

Башлачёв. В настоящее время генетики и эмбриологи со 100%-ной вероятностью доказали, что момент зарождения ребёнка — это слияние мужского сперматозоида с женской яйцеклеткой.

То есть в момент слияния это уже новая генетическая структура, которая отличается от структуры и отца, и матери.

Это уже не тело женщины!

Жизнь начинается с этого момента — с момента самого зачатия.

А что сделали наши «правозащитники»?

Они говорят «жизнь начинается где–то там на какой–то там двенадцатой или двадцатой неделе», я уже не помню.

А до этого по их мнению — это какое–то неизвестно что.

Как его только не называют! Плод или ещё как–нибудь.

Но это — ребёнок! Он уже имеет свою генетическую структуру!

Уже на третьей неделе у него есть мозг, нервная система.

Есть сердце, которое бьётся с пульсом 130 ударов в минуту.

На третьей уже неделе! Мать ещё не знает, что она беременна.

А ребёнок сформировался уже.

Ясно, какой будет пол, какие у него будут волосы, какие у него будут глаза. Это всё генетически передаётся.

На шестой неделе он хотя и весит всего 30 грамм, а уже делает движения. У него уже видны глазки, уши, пальцы на руках.

Это уже существо! Живое!

Швецов. Давным–давно уже сделаны фотографии ребёнка в материнской утробе. Считаю, что пора к ним обратиться. Для наглядности.

На восьмой неделе кровь ребёнка уже не смешивается с кровью матери.

И на девятом месяце ребёнок уже рождается.

Башлачёв. Вполне ясно, жизнь начинается не с момента рождения, а с момента зарождения. Что, собственно говоря, в Декларации прав ребёнка как раз и изложено.

Швецов. Эк, хватили! Так мы и до соблюдения Декларации прав человека дойти можем!

Если ты заводишь речь о правах человека, то большинство потомков вольных и гордых великороссов сразу же награждают тебя ярлыком "либераст", преисполняясь праведным гневом.

И этому есть объяснение. Вне зависимости от рода деятельности большинство потомков вольных и невольных великороссов мечтают пролезть во власть с одной лишь единственной целью — гнобить и давить других людишек. И малейшее упоминание о правах человека (которые противостоят правам общества и поползновениям государства) они воспринимают как посягательство на свою власть.

А Вы сейчас пытаетесь этим людям что–то донести о правах ребёнка? Да ещё чтобы они эти права защищали?

Вы отдаёте себе отчёт в том, что пытаетесь втолковать очевидные вещи о ценности человеческой жизни и тем, кто с глумливой без стеснений говорит: «Да ничего страшного в раскулачивании не было!», «Мало вас Сталин пострелял!», «Подумаешь, всего лишь 640 тысяч человек репрессированных!».

Таким человека убить — что плюнуть, а тут всего лишь человеческий зародыш на какой–то там неделе.

Башлачёв. Не «зародыш», а ребёнок! Но тут ты прав в том, что именно такое отношение и формируется.

Если посмотреть наши документы по здравоохранению, то там всегда найдётся какое–то постановление, в котором было установлено, что считать ребёнка ребёнком с какого–то месяца.

Не с момента зарождения, а с какого–то месяца.

А в это время вы можете аборты сделать без всяких моральных издержек. Дескать, это ещё так себе, не ребёнок.

А сейчас мы поговорим о геноциде русского народа.

В конвенции ООН «О геноциде» от 1948-го года сказано «под геноцидом понимаются действия, осуществлённые с намерением уничтожить полностью или частично какую–либо национальную или религиозную группу». В том числе это действия по предотвращению деторождения. Это — высший международный документ! И он говорит, что предотвращение деторождения — это геноцид!

Швецов. Но ведь приводят цифры, что у нас две трети абортов делаются по медицинским показаниям. Я уж не знаю, откуда эти цифры берутся, но слышал именно эти. То есть это — дети, которые уже имеют серьёзные повреждения или отклонения.

Башлачёв. Конечно! Есть люди, которые такие документы стряпают. Давайте вернёмся в 19-й век. Тогда не было никаких подобных документов. Женщины рожали всех!

Аборты не делали. Число больных детей, их тогда называли ущербными, не превышало 0,5%.

Швецов. То есть один из двухсот?

Башлачёв. Да!

Швецов. Но будут говорить, что сейчас экология плохая, наследственность плохая, алкоголизм и так далее.

Башлачёв. Ну а какая там наследственность? Та же самая!

Швецов. Я возражу. В 19-м детская смертность была запредельной по нынешним меркам. Тем не менее, выживали самые жизнеспособные. Сейчас расклады совсем иные и прошло не одно поколение. Сколько из нынешних двухсот смогут похвастаться таким же здоровьем, как рождённые в 19-м веке?

Башлачёв.

Ответ тебе могут дать в военкомате и гинекологи.

Почти каждый третий призывник не годен по состоянию здоровья.

У почти 20% молодых женщин проблемы с детородной системой.

Швецов. Но вот пили явно меньше.

Две трети абортов якобы из–за алкоголизма.

Башлачёв. Всегда можно найти причину.

А вот многословие — лишь средство, чтобы скрыть то, что ты замышляешь. Говори много и с уверенным видом, и тебе поверят.

Так что аборты — это геноцид русского народа!

Применяйте правильные слова!

Швецов. Где у нас ещё не хватает правильных слов?

Башлачёв. Хотите знать где? Пожалуйста. Что у нас записано в Конституции? Пункт 2 статьи 17: «права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения». Всё вроде хорошо. Но жизнь–то человека начинается раньше, в момента зачатия!

Поэтому предлагаю изменить статью Конституции «права и свободы человека… принадлежат каждому при ЗАРОЖДЕНИИ».

Вот вы зародили ребёнка в постели — с этого момента его права уже должны соблюдаться.

Швецов. Тут ещё следует принять во внимание, что зачатый ребёнок — это уже наследник.

Тогда его убийство — устранение соперника?

Башлачёв. Да. Можно и так взглянуть. Мне вот скажут «Ух ты — на Конституцию покушается». А поправки в Конституцию вводят.

А в этом предложении главное то, что такая поправка не запретительный характер имеет. В отличие от всех нынешних поправок — «Надо ограничить!», «Надо запретить!».

Стараются всё сделать запретительными мерами.

А предлагаемая мера не носит запретительный характер! Она же не запрещает, а расширяет права человека!

Право расширительный характер!

Швецов. Вениамин Анатольевич, на моей памяти у нас права расширяли только силовым структурам, чтобы они ещё больше запрещали и ограничивали.

Поэтому, хоть мысль и правильная, но эта мечта — несбыточная!

Башлачёв. Вы понимаете, я — оптимист. Я считаю, что нужно двигаться в этом направлении.

И тогда уже надо направлять силы не на борьбу с абортами, а нацеливать на защиту ребёнка с момента зарождения!

Швецов. Но смотрите, если такая поправка проходит, тогда очень серьёзным образом затрагивается целый бизнес на так называемых «абортных материалах», как они это цинично называют.

Это затронет очень серьёзные карманы.

Башлачёв. Ну, а вы мне покажите, какие вопросы в этой теме — это не «карманы»?

Если мы сейчас перейдём от демографии к карманам, то разговор уже пойдёт о нашем мироустройстве и нашем мировоззрении.

Давайте вернёмся к демографии.

Швецов. Да мы от неё никуда и не уходили.

Демография, она мимо роддома пройти не может. А там творится всё то, что соответствует текущему мироустройству и мировоззрению.

Башлачёв. Нет. Я считаю, что такие меры являются главными направлениями в улучшении демографии.

Сначала расширение прав, потом поправки в Конституцию — сдвинется и мировоззрение. По крайней мере, в этой сфере точно.

Швецов. А как у нас обстоят дела с неправильными словами?

Башлачёв. К сожалению, очень хорошо. Иногда вот при разговорах меня спрашивают:

«Вениамин, ну вот что ты занимаешься этой демографией? Займись сексуальным воспитанием! Одно и то же.

“Всё из одного корня идёт!».

Я говорю: «Нет, я буду заниматься демографией. А заниматься порнографией и сексуальным воспитанием — это и без меня хватает!».

Сколько у нас в детских домах брошенных детей? Сотни тысяч!!!

Ни одна цивилизация в мире такого не знает.

Чтобы сотни тысяч матерей отказывались от своих детей!!!

Это молоденькие девочки, которых приучили к тому, что они «имеют право на секс». В рамках «сексуального воспитания»!

Швецов. Замечу, что в «других цивилизациях» иной раз подобного «просвещения» больше в разы.

Но вот сотен тысяч брошенных детей там не наблюдается.

И не в последнюю очередь из–за усыновления.

Кстати, а как влияет сам институт усыновления на демографию?

Башлачёв. То, чего вы коснулись, — это исключительно важный момент. Вот у нас в Тарусе есть одна семья.

Я спросил у женщины «Сколько у вас детей?». А она ответила: «Своих у меня четверо, воспитала я семерых, а своей матерью меня считают семнадцать!».

Это уникальная женщина! Таких в радиусе 500 километров больше нет. Её мнение для меня исключительно важно.

И она мне на примерах не один десяток раз показала, что детям не нужны детские дома. Нужно создавать возможности усыновлять детей. При этом усыновлять детей должны семьи, где дети уже есть.

И где есть и муж, и жена.

Одинокому мужчине нельзя усыновлять детей!

Одинокой женщине тоже нельзя!

Вот если вы посмотрите Минимальные меры демографического возрождения в моей книге (Демография Русский прорыв», издательство «Белые альвы», М. 2004), то там на стр.132)

Пункт 11. «Организовывать детские дома семейного типа. Лейтмотив: ребенок должен расти в семье с детьми, постоянно ощущая взаимоотношения в семье». Детский дом создается в семье женщины, у которых есть муж, свои дети, жилищные условия и желание воспитывать приемных детей. Мать–воспитательница считается государственной служащей. Ее работа оплачивается. Воспитание приёмных детей финансируется из госбюджета. Найм работников не финансируется».

Нужно развивать институт усыновления в полные семьи. Это — исключительно важное дело.

Но оно не решает все проблемы.

Нет одной единственной меры!

Швецов. Если посмотреть официальную статистику, то она бодро отчитывается, что количество сирот в РФ сейчас составляет менее 60 тысяч. И якобы число сирот сократилось втрое за последние 10 лет. Это — успех?

Башлачёв. Может по отчетам и сократилось…

А на деле? Это только со временем станет ясно.

Швецов. Да, разумеется, мы с Вами говорим о комплексе мер.

У усыновлённых в полные семьи нет проблем с социализацией. Они попадают в семью, получают не только братьев и сестёр, но и видят роли — роль матери, роль отца.

Башлачёв. Они воспитываются в конкретном маленьком социуме, где несколько детей.

Швецов. У них нет проблем с тем, чтобы влиться в общество.

Потому как многие сейчас выходят из детского дома и просто пополняют колонии, меняя один казённый дом на другой.

Башлачёв. Я только хотел это сказать, но опередили. Пример Макаренко — это совсем другое дело. Это ведь было после смуты.

Швецов. С Макаренко тоже не всё так просто.

Его воспитанники — дети представителей той власти, кого новая власть постреляла.

А нынешние беспризорники, как говорят злые языки, самого Макаренко поставили бы буквой «зю» вместе с его наганом.

Башлачёв. Оставим в стороне опыт Макаренко. Это — единичный случай, а мы договорились единичные случаи не рассматривать.