Учиться жить, учиться выживать!

Глава 3

Лорен.

Приходил в себя он долго. Болело все тело, больше всего голова. В груди, там где он почти всегда ощущал теплоту, была дыра. Черная, холодная дыра. Это пугало. Старый колдун Маврисий в гильдии говорил, что у него сила есть, но показывать ее нельзя, иначе маги утащат в приют. Оттуда одна дорога, на границу с тьмой. Воевать с темными тварями, пока или не выгоришь, или тебя не убьют. Выгоришь, тоже не проживешь долго, умрешь через пару лет. Маги без силы не живут. Неужели он все-таки выгорел?

Очнулся непонятно где. Потолок и стены тоже белые, как в камере смертников. Шевельнулась паника. Неужели дали в себя прийти и все равно повесят? Раз выгорел, он уже не маг! Попробовал шевельнуться, не вышло. Руки и ноги привязаны к железной кровати. Не встать, не пошевелиться. А встать надо организм требует. Он попробовал повернуть голову, тут же кто-то подошел.

— Очнулся? — Спросил грубый голос.

— Да, мне, мне нужно… — дальше говорить было стыдно, боялся показаться окружающим жалким.

— Что нужно? — тот же голос.

— Отойди, амбал! — женский голос — Что по твоему нужно после двух суток в беспамятстве. Сейчас, помогу.

— Не надо, я потерплю.

— Терпила нашелся. В кровать наделаешь, как младенец! — Женщина откинула простыню, оказалось, что на нем нет даже рубашки. Стало стыдно. Но женщина спокойно поднесла к его органу какой-то сосуд и сказала:

— Давай, хочешь же! Стеснительный нашелся! Ладно, пусть так постоит, в конце концов, не вытерпишь!

Устроила сосуд между ногами и отошла. Через пять минут он действительно не выдержал. Женщина тут же вернулась, Забрала сосуд и накрыла снова простыней. Хотелось есть. Что-то загремело в отдалении. Женщина вновь подошла, положила на грудь еще одну салфетку и спросила: — Есть хочешь? Сейчас покормлю.

Села рядом на стул, в руках тарелка. Рот наполнился слюной, он сглотнул. Ко рту приблизилась ложка с каким-то варевом. Думал — каша, оказался какой-то полужидкий суп. Съел всю тарелку. Решился спросить.

— Где я?

— В лечебном отсеке специального приюта для магов. Ты почти себя выжег. Восстанавливаешься.

— А разве можно восстановиться после выгорания?

— Так ты не совсем выгорел, что-то осталось, да и подпитали тебя. Так что восстановишься.

— А почему я магии не чувствую?

— Так блокираторы на тебе одеты. Чтобы снова чего не учудил. Поэтому надели и привязали.

— И отвязать нельзя?

— Придет Главный маг и ректор, осмотрят и решат. Мы только команды выполняем.

— А мужик кто?

— Какой?

— Тот, что голосом грубым говорил. Вы его Амбалом назвали.

— Стражник. Ты бы поменьше болтал, поспал бы. Магам сообщили, как соберутся, придут, будут решать, что с тобой делать.

Ничем хорошим это не кончится. Что с ним решат? Он где-то слышал, что магов судят по-особому, не обычным судом, может, у него есть надежда? Стал вспоминать, что делают с магами — преступниками, и сам не заметил, как засн

Проснулся уже на следующее утро. Тело все затекло, мучительно захотелось повернуться. Никак. Откуда-то изнутри поднялась злость на весь мир. Все вчерашние решения вести себя тихо и послушно, вылетели из головы. В груди уже не было дыры. Там плескалась, просясь наружу злая сила. Наручни блокираторов потрескивали. Почему-то жгло шею. Он попробовал успокоиться. Несколько минут уговаривал то, что плескалось, переполняя его, подождать, потерпеть, успокоится. Вроде получилось, стало легче. Но опять напомнили о себе потребности. Вслед за ними снова появилась злость. И все вернулось, только успокоиться уже не получалось. Подбежала давешняя тетка, попыталась подать вчерашний сосуд, стало только хуже. Женщина пискнула и выскочила за дверь. Через несколько минут в палату вошел высокий, черноволосый человек. Смело шагнул к койке и приказал:

— Все вон. Ректору и Его Величеству пока не входить!

Властная рука легла на грудь. Стало немного легче. Незнакомый маг держал в одной руке какой-то странный предмет в виде шара на ножке, другая лежала у Лорена на груди. Сквозь красное марево перед глазами до него долетел голос:

— Лорен, слышишь меня? Помоги, постарайся держать силу, не выпускай. Сейчас станет легче. Второе выгорание за трое суток можешь не пережить.

Он постарался вновь загнать силу обратно, вглубь груди. Сердце колотилось, но пелена перед глазами светлела, становилось легче дышать. Но зато маг выглядел страшновато. Волосы дыбом, в глазах полопались сосуды, бледен, как мел. Предмет в его руке странно мерцал.

— Эй, заходите, опасности нет, поможете закрепить результат! — крикнул он в сторону двери. Вошли двое. Высокий, худой, с рыжими волосами, заплетенными в длинную косу, и плотный, крепкий здоровяк с русыми волосами. От него веяло каким-то успокаивающим теплом.

— Перехватывайте инициативу. Я выдохся, еле остановил следующий выброс. Блокираторы полетели. Слабы. Якоб, давай ты, тебе с ним в будущем справляться.

Рыжий подошел, сел с другой стороны, и тоже положил руку на грудь Лорену. Но вместо спокойствия вновь поднялся протест. Волна силы начала расти.

— Ого, — удивился маг, — и ты сказал, что опасности нет? Есть еще свободный накопитель?

Лорен прислушался к себе. Сила, немного успокоившись, вновь начала закипать.

— Нет, — собрав силы, выдавил из себя он, — не вы, вы хуже действуете, пусть он…

Он кивнул на стоящего второго мужчину. Тот подошел, рыжий уступил ему стул. Другая рука опустилась на грудь, и, как прохладная волна приятно охладила тело.

— Что привело почти к выбросу во второй раз? — спросил мужик, — в первый раз это явно была защита от возможной казни. Что сейчас?

— Неподвижность, — каким-то не своим голосом выдавил из себя Лорен, — мне очень хотелось повернуться. У меня все тело затекло. И еще, невозможно сходить…

— Ясно. Кто распорядился привязать к кровати?

— Начальник безопасности приюта. — Ответил женский голос.

— Отвяжите немедленно.

— Но начальник…

— Вы не поняли, это я приказываю! Немедленно! И вызовите санитара, проводите в уборную!

— Так у него одежды нет!

— Найдите. Мы ждем.

Его отстегнули от закрепленных на кровати кожаных браслетов, женщина принесла какую-то одежду. Первый маг помог ее натянуть.

— Давай-ка я сам тебя провожу, — вызвался он. Лорен поднялся, покачиваясь, дошел до уборной, и, наконец-то смог привести себя немного в порядок. Умылся, вымыл руки. Маг ждал.

— Спасибо вам, — тихо поблагодарил он мага, — я сам бы не справился. Пытался, не смог.

— Пытался?

— Да, честно, не получалось.

— Верю, пошли, поговорим.

— О чем?

— Там узнаешь! Пошли, люди ждут.

Голова кружилась, Поэтому он возражать не стал, поддерживаемым магом он дошел до кровати и лег. В груди все-таки жгло.

— Простите, — попросил он, взглянув на третьего мужчину — Вы не могли бы опять положить руку мне на грудь? Это очень помогает усмирить силу. Мужик улыбнулся и положил ладонь обратно. Лорен почувствовал облегчение.

— Сарди, парень говорит, что он пытался совладать с силой, но у него получилось только с моей помощью.

— Ты пытался?

— Да, только не получалось самому.

— Значит, от моей руки тебе легче, от Барри легче, а от Якоба хуже?

— Якоб это рыжий?

— Да!

— Да, но легче всего от вашей.

— Понятно. Значит так. Как ты уже понял, ты маг. И очень сильный. Но при этом еще и преступник, по людским меркам. Приговор твой я отменю императорским помилованием. Так что больше нервничать, у тебя причин нет. Ты поступишь в школу при приюте для одаренных. Выучишься грамоте, счету, письму, всему, что знают другие ребята твоего возраста. Тебе придется их догонять. Параллельно будешь учиться управлять своей магией. Что бы не она управляла тобой, а ты ей. Научишься ей пользоваться. Что хмуришься, в чем дело? И магия опять шалить начала!

— Понимаете, в приюте я уже был. Чуть не умер там с голоду. За три дня только два куска хлеба съесть получилось. Хорошо, что меня быстро забрали. Там всю еду старшие у младших забирали. И били, если не отдашь.

— В нашем приюте такого не бывает. Там преподаватели хорошо следят за поведением. Да и воспитанники опасаются. Вдруг малявка более сильный маг, чем он. Вон, тебя безобидным посчитали, а ты целый блок разнес! Там все понимают, что без приюта пропадут, да и на многих приговоры висят, как на тебе. Так что там порядок. Что еще?

— Еще мне колдун Маврисий, в гильдии, говорил, что всех после приюта отправляют в темные земли с темными тварями биться. Там все равно смерть. Вот я силу и прятал. Он и научил. И не велел никому говорить, особенно Главе. Иначе он на всю жизнь магической клятвой привяжет, как его. И до смерти не отпустит!

— А тебя Глава обещал отпустить?

— Да, после того, как я 100 человек убью.

— И как думаешь, отпустил бы?

— Не отпустил, стал бы 101-м.

— Даже так?

— Да. Я думаю, он это понимал. Я хоть и кровью повязан был, но клятв ему не давал. Мне совсем не нравилось то, чем заниматься приходилось.

— Но в окна добропорядочным гражданам лазал!

— Там другое. Они, которые якобы усыновили, убеждать умели. Я же голодный был. А они рассказали, что в каждом богатом доме на кухне полно еды. И пока они дом обносят, я могу есть сколько хочешь и с собой забирать. Они не отнимут. И не обманули. Все, что я из домов выносил, все мое был. Так что ел, сколько хотел, даже лучше, чем у мамы было. Хотя и у нее каждый день что-то да находилось. Хоть каша на воде, но все еда! А если ей везло, то она мне семолу покупала и на молоке варила, и с изюмом! Вкуснее ничего не ел с тех пор!

— Ты мать любил, вижу.

— Конечно! И она меня! Жалела часто. Только глупость сделала. До сих пор не понимаю, зачем. Ее же Стенли замуж звал, предлагал уехать втроем, в его город. Его там городским магом назначили. Жили бы там, как все нормальные люди. Нет, отказала, и пошла ребенка убивать. Вот и умерла. Соседки шептались: Бог наказал. А меня за что? У меня вся жизнь нормальная закончилась. Выживать пришлось. — Лорен почувствовал, что сейчас позорно расплачется, и отвернулся.

Император сидел, сжав кулаки. Разговор пора было заканчивать. Дальше слушать было невозможно.

— Значит так, — подвел итог он, — поступаешь в школу, учишься, стараешься магию в узде держать. Голодать больше не придется. Ну, ребята могут посмеяться, что так поздно учиться грамоте пришел, думаю, ты и без магии этот вопрос решишь. Да и ты не один такой. На границу мы перспективных магов не отправляем. А у тебя дар уникальный и очень сильный. Поэтому, если ты весь курс школы нагнать сумеешь к 18 годам, то перейдешь в академию. Настоящим сильным магом станешь, вон, как Бартоломео, главный маг страны. Ясно?

— Да!

— Блокираторы носить придется, иначе с магией не справишься. Но это не постоянно. Как научишься сам ее гасить, так снимем. Но это, наверное, уже в академии. Пообещай, что больше разгромов устраивать не будешь?

— Не буду.

— Вот и хорошо. Пару дней еще полежишь, силы наберешь и в школу. Договорились.

Лорен.

И вот прошло почти пять лет. Так много и так мало. Вчера объявили, что сегодня зачитают список тех, кто пойдет учиться в академию. Лорен был спокоен. Он там точно есть. Их всех собрали в большом зале, ждали ректора. Но, перед тем, как выйти на трибуну, он подошел к нему и тихо сказал:

— Лорен, тебе все и так ясно. Пройди в мой кабинет, там тебя ждут. Это важнее списка, в котором ты уже есть. Поторопись.

В кабинете действительно, ждали. Император, которого он про себя называл дядюшкой Сардоном. Как бы он негодовал, узнав об этом! А вот не надо так часто посещать и так по-доброму относиться. Действительно, прямо как будто они родственники. Иногда в голову лезли совсем уж неподобающие мысли. А что, если он его бастард? И именно поэтому мама скрывала, кто его отец! Боялась гнева его жены. Не получается! У него явно есть эльфийская кровь. А мама была человеком! Скорее его можно принять за бастарда императрицы! Но тогда «дядюшка» Сардон его бы ненавидел, и не тащил бы вверх все эти годы. Но все равно, хоть он и не родня, он рад его видеть.

Он не ошибся. В кабинете ректора его ждали император и Главный маг.

— Лишили тебя минуты славы! Извини. Ты первый в списке выпускников. Но у нас к тебе есть дело, которое нельзя больше откладывать. И так пропустили два года. Но ты был не стабилен, побоялись реакции. Но дальше тянуть нельзя. Ты поступаешь в академию. Это будет нелегко. Там много аристократов, которые, я уверен, начнут интриговать против приютских. Поэтому надо снять все маски. Надеюсь, ты поймешь все правильно. Это тебе. Садись. Читай!

Император протянул ему конверт, на котором четким, знакомым почерком было выведено: «Отдать Лорену, когда ему исполнится 16 лет»!

— Это мамин почерк! Почему вы не отдали мне раньше?

— Сейчас поймешь. Рано было. Читай!

Лорен аккуратно разорвал бумагу и впился взглядом в ровные строчки, выведанные таким знакомым почерком:

— Лорен, после того, как ты прочтешь это письмо, ты будешь иметь полное право меня возненавидеть. Но ты его прочтешь, только, если я буду мертва. Так что я надеюсь, что ты не станешь проклинать меня, хотя имеешь на это полное право. Я преступница, Лорен. Своим преступлением я хотела возвыситься, но только сломала жизнь и тебе и себе. Хотела подняться ввысь а упала на самое дно самой глубокой ямы. Читай же мою исповедь!

Он прочитал раз, прочитал второй, потом поднял глаза на сидящих перед ним мужчин, и тихо спросил:

— Это правда?