Ужас Дикого Леса 2

Глава 17

24 декабря 2075 г.

…Одиннадцать часов, проведенных под целительским сном, сгладили негативные последствия сразу двух рейдов в Дикий Лес, так что субботнее утро я встретил бодрым, полным сил и готовым к чему угодно.

Это самое «что угодно» началось с двухчасовой тренировки с участием Конвойных, на которой мужики, все еще пребывавшие в шоке от «группового прорыва» в следующую звезду, сыгрывались с нами, «Фениксами». Впрочем, самой захватывающей частью занятия стали три боя профессионалов против любителей. Первый, в котором наша шестерка, по взаимной договоренности, использовала исключительно стандартные боевые навыки, продлился порядка двенадцати минут и был выигран нами лишь за счет использования усилений, исцелений и восстановлений. Второй закончился разгромом телохранителей за девяносто три секунды за счет активного применения земляных капканов — ради того, чтобы использовать эти навыки, мы не поленились спуститься на самый нижний ярус подвала и не пожалели бетонный пол. А третий бой, в котором Лада, Оля и я провели первые боевые испытания упрочнения костей, ускорения и взрывной силы, закончился за считанные мгновения: комплект навыков, раскачанный всего лишь до первой звезды подмастерья, проламывал покровы наших противников с первого же удара, так что наша троица снимала с мужиков защиту и прыгала дальше, а Софа с «соседками» условно добивали.

Само собой, свои реальные возможности мы продемонстрировали не для показухи: я хотел убедить Колуна и его подчиненных в том, что в настоящих боестолкновениях гиперопека нам не нужна, и добавить Конвойным желания раскачивать земляной капкан. С последним, признаюсь, перестарался — стоило приживить телохранителям этот навык и объяснить методику его злобной прокачки, как они забыли обо всем на свете и потерялись в подвале почти до полудня. Ну, а мы позволили себе как следует расслабиться — поднялись на хозяйский этаж, набрали два подноса всяких вкусностей и оккупировали большое джакузи.

Что самое забавное, Злата балдела от подобного времяпрепровождения как бы не больше всех — ей безумно нравилось нежиться в горячей воде, есть пряники из моих рук, балдеть от поглаживаний, прислушиваться к разговорам и даже слушать инструментальную музыку. Кстати, с музыкальными вкусами хвостатой сибаритки мы стали разбираться с подачи Наташки, заметившей ее реакцию на композицию «Предрассветный сон» известнейшей саксофонистки шестидесятых Илоны Балакиревой и ради смеха предложившей залить в КТС-ку кошки ее персональный сборник любимых мелодий.

На это дело мы убили порядка полутора часов и скопировали итоговый результат в свои архивы, ибо «хтоническое чудовище» оказалось ценителем классики, проверенной временем. То есть, начинало фонить блаженством при прослушивании спокойных инструменталок, лирических баллад и некоторых танцевальных композиций. А еще кайфовало с голосов некоторых вокалисток, восторгалось по-настоящему красивым сменам тональности и… страшно обламывалось, когда исполнители фальшивили или слишком заигрывались в попытках привнести в мелодию излишнюю оригинальность или заумь.

Но самым интересным последствием этого дурашливого эксперимента стало отнюдь не копирование подборки. Минут через десять после завершения серфинга по музыкальным архивам Сети ближница, не пожелавшая выходить из режима Умницы-Разумницы, внезапно развернула какую-то программную оболочку, порядка двух минут порхала пальчиками по области считывания жестов виртуальной клавиатуры, а затем посмотрела на меня взглядом, в котором играло легкое безумие:

— Я тут подумала о том, что создание списка любимых музыкальных композиций Златки — это, по сути, плевок в ее душу. Ведь теперь список есть, а возможности им пользоваться — увы и ах! Хотя, по большому счету, ничего сложного в создании устройства, позволяющего пользоваться проигрывателем КТС-ки…

— …или, к примеру, системой целеуказания… — подхватила Рыжая.

— …нет! — закончила фразу ближница, улыбнулась Ладе одними глазами и продолжила описывать свои идеи: — Достаточно грамотно сформулировать техническое задание и отправить его в институт перспективных военных технологий…

— И артефакторам… — добавила Софья. — Ибо обратная связь с кошкой не будет лишней и в Диком Лесу!

— Верно… — перекрикивая поднявшийся гвалт, заявила Оля, вывесила над центром джакузи голограмму стандартного изображения на линзах КТС-ки, смахнула в сторону все пиктограммы и предвкушающе куснула себя за губу: — В общем, я прикинула самый минимум необходимого, и он, на мой взгляд, должен выглядеть так…

…С продвинутым функционалом для КТС-ки Златки возились почти до обеда. Львиную долю самой сложной части работы — привязку тех или иных команд к сокращениям и расслаблениям отдельных групп мышц — выполнила Оля, с помощью какой-то хитрой программной оболочки проанализировавшая безумный объем видеозаписей из архивов видеонаблюдения наших особняков и определив, какие мышцы морды кошка не задействует в обычной жизни. А мы взяли на себя всякую мелочевку вроде придумывания дизайна пиктограмм, составления списка самых необходимых сообщений и команд, их иерархии, выбора последовательности их освоения, написания сценариев фильмов, объясняющих логику использования новых возможностей, и так далее.

Работали, что называется, с огоньком, поэтому, собрав все эти заготовки в одно общее техническое задание и погоняв его в имитаторе, сочли, что нам такой функционал нужен кровь из носу, поэтому поручили Софье озадачить исполнителей, а сами занялись заскучавшей кошкой. Выгнали ее из джакузи, высушили фенами, как следует расчесали искрящуюся шерсть и отправились собираться в дорогу.

Перелет в четыреста километров от Новоалексеевки до Новосибирска толком и не заметили, ибо всю дорогу не вылезали из Сети. Изучали странички магазинов, торгующих орехами, восточными сладостями и рыбой, скупали оптовые партии всего того, что могло заинтересовать Злату, ее сородичей и филина-менталиста, оплачивали срочную доставку к городской резиденции Рюриковичей и, конечно же, не забывали о своих потребностях. В смысле, определились с рестораном, в который заедем пообедать, в удаленном режиме изучили подземный гараж дворца, выбрали подходящий транспорт, навели мосты с сотрудниками службы охраны, вызвали стайку полицейских дронов сопровождения и так далее. В результате не потеряли зря ни одной минуты: сразу после высадки на крышу основного здания проехались на лифте, экспроприировали одну «обычную» «Державу» и два «Горыныча», выехали в город и менее, чем через четверть часа осчастливили своим визитом рыбный ресторан «Сартлан». Хотя, судя по реакции персонала, управляющего и спешно подтянувшегося к нам владельца, правильнее было бы сказать, что шокировали. Впрочем, о «посланнице роевого разума алтайской магической аномалии» в Империи не слышали разве что слепоглухонемые имбецилы, так что обошлось без каких-либо эксцессов — нашу компанию встретили чуть ли не с благоговением, вкусно покормили, снабдили горой пищевых контейнеров с готовыми блюдами, оценить которые помешала ограниченность объема желудков, и даже попытались отказаться от денег. Но разорять по-настоящему хорошее заведение мы были не готовы, поэтому потребовали чек, оплатили всю сумму и… сфотографировались с владельцем для памятной стены.

Как водится, не обошлось и без мелких шероховатостей — узнав о нашем появлении в городе, чуть ли не весь бомонд Новосибирска и его окрестностей врубил турборежим, чтобы успеть лично выразить глубочайшее почтение Великой Княжне Софье Александровне, посланнице роевого разума алтайской магической аномалии госпоже Злате и группе особого назначения «Феникс». Но примчаться к ресторану успели только четыре семейства местных дворян и пара десятков акул пера. Но это было предсказано заранее, так что пришлось немного поработать…

…Обратный перелет запомнился, разве что, удовлетворенным урчанием объевшейся кошки и забавным разговором с Александром Александровичем, за два первых часа перелета из Москвы озверевшим от работы и решившим набрать нас, чтобы хоть немного расслабиться: Софья, пребывавшая в игривом настроении, замучила брата подначками и поддразниваниями. А незадолго до нашего приземления сменила гнев на милость и пообещала порадовать его «умопомрачительно-вкусным» филе муксуна. Само собой, если успеет.

При этом, судя по реакции Великого Князя, изобразившего отчаяние, напоминала некое событие из их общего прошлого. Вероятнее всего, забавное. Так что я счел возможным влезть в разговор и успокоить «несчастного», дав слово выделить ему порцию-другую из своих запасов.

Обрадованный наследник престола показал сестре язык и расхохотался. Но радовался жизни от силы секунд пять-семь. А потом его кто-то набрал по второй линии, и Рюрикович был вынужден вернуться к работе. И работал в поте лица до момента приземления. Зато после того, как спустился по трапу и попал в цепкие ручки Софьи, был вынужден объявить мораторий на любые звонки. Что по работе, что нет.

Эдак часа через полтора Рюриковна попыталась загнать в те же рамки еще и отца, но безуспешно — Император, ради вылета на Алтай отложивший несколько сверхважных встреч, продолжил заниматься делами государства и после прилета. Поэтому более-менее нормально мы пообщались с ним только вечером, то есть, на борту «Сапсана». Но из-за того, что перелет занял чуть более пяти минут, успели немногое — коротко описали результаты походов в гости к ирбисам и к филину-менталисту да узнали буквально пару не особо интересных новостей.

Правила поведения в присутствии крылатого мозголома довела Софья. Прямо перед высадкой. А потом я взял власть в свои руки, приказал нашим Конвойным и единственному телохранителю Александра Восьмого, взятого с собой, оставаться в салоне, попросил Рюриковичей и Нестеровых постоять на аппарели, а сам подхватил сумку с подарками, в сопровождении Златки скачками допрыгал до приметного дерева и снял оба колокола.

Дичок, дожидавшийся нашего появления на одной их самых верхних ветвей, бесшумно спланировал на самую нижнюю и приветливо ухнул.

— Доброй ночи! — радостно поздоровался я, поймал взгляд огромных глаз и ухнул в уже привычный режим просмотра воспоминаний.

Первым делом показал, как упаковывал в сумку пищевые контейнеры со свежей рыбой, всевозможными солеными орешками и его вожделенным дона шураком. В этот момент меня приложило сильнейшим предвкушением, но я абстрагировался от эмоций «собеседника», «перескочил» в далекое прошлое и провел его от этой полянки до Новоалексеевского поместья. Там показал со стороны открытое угловое окно хозяйского этажа особняка, «влетел» внутрь и продемонстрировал холодильник и ряд шкафов, забитых теми же продуктами.

Тут к предвкушению добавились удивление и ярчайший восторг. Да, пришлось снимать себе головную боль, не вываливаясь в реальность, но я справился. И со спокойной душой перешел к последним частям мысленного монолога. Объяснил, как открывать дверцы, и попросил закрывать за собой хотя бы холодильник. Дал понять, что залетать в гости можно даже в наше отсутствие, но только самому Дичку, ибо охранная система не дремлет. А в самом конце предложил приживить отвод глаз. На всякий случай.

Эмоциональная вспышка, в которой появилось что-то вроде уважения, чуть не вскипятила мне мозги, но филин вовремя почувствовал, насколько мне поплохело, «вернул» нас в реальность и виновато заухал.

— Ничего, бывает… — отмахнулся я, вернул себя в нормальное состояние и предложил ему перебраться на верхний клапан сумки.

Крылатый мозголом не задумался ни на мгновение — спикировал с ветки, затормозил прямо над сумкой, вмял ее в снег и аккуратно взял с моей ладони средоточие рыси-Дичка. А после того, как съел, снова поймал мой взгляд и… продемонстрировал намного более высокую степень доверия и готовности к дальнейшему сотрудничеству — показал «Сапсан», дал понять, что чувствует, сколько в нем человек, и поинтересовался, какому количеству «моих людей» надо будет приживить продвинутый колокол!

Эта часть беседы продлилась совсем недолго. Я объяснил, что один из «лишних самцов» является охранником «главы стаи», а остальные — на самом деле мои люди. Дал понять, что на усиление этих семерых не рассчитывал, но буду благодарен, если оно состоится. И «заявил», что мои «самки» изнывают от желания поздороваться.

Дичок развеселился, показал мне картинку, в которой Лада поглаживала его за ушками, и обжег ощущением счастья. Поэтому сразу после завершения этого сеанса я оставил его на Златку, а сам вернулся к аппарели и обратился к толпе, ожидавшей вердикта:

— Дамы, наш крылатый союзник тоже соскучился…

Они сорвались с места чуть ли не раньше, чем я договорил, так что толпа резко поредела. И я, задавив неуместную улыбку, поймал взгляд Императора:

— Александр Михайлович, я договорился приживить продвинутый колокол не только вам и Александру Александровичу, но и всем, кто в данный момент находится на борту конвертоплана. Сейчас я коротко объясню народу правила поведения в присутствии разумного Дичка, затем возьму клятву Силой о нераспространении информации с вашего телохранителя, и начнем…

Начали с наследника престола, по его же утверждению, «проникшегося нашей безбашенностью и не испытывавшего и тени страха перед филином-мозголомом». Страха я действительно не заметил: этот Рюрикович уверенно подошел к здоровенной птице, так и сидящей на верхнем клапане сумки с подарками, спокойно снял колокол и без колебаний поймал тяжелый взгляд. В режиме просмотра воспоминаний пребывал порядка двух минут, а после того, как вернулся в реальность, с трудом удержался в вертикальном положении и потрясенно охнул:

— С ума сойти, вот это МОЩЬ!!!

Впрочем, к «Сапсану» упрыгал без моих напоминаний. И отправил к нам отца. А с ним, как я и предполагал, возникли проблемы — приживление продвинутого колокола вызвало срыв программы туранского менталиста, что, естественно, резко ухудшило состояние государя. Слава Перуну, программа не успела укорениться, поэтому обошлось без клинических смертей и иных серьезных последствий, так что я провозился с самодержцем от силы минут семь-восемь и убрал абсолютно все негативные последствия. А потом убедил взбешенного мужчину, задыхавшегося от лютой ненависти к султану Саидбеку и его присным, сдержать свои чувства и отправил в конвертоплан. Приходить в себя и строить планы кошмарной мести.

Как только государь повернулся к нам спиной и, проваливаясь в снег на каждом шагу, двинулся к машине, я посмотрел на один-единственный таймер, висящий в КТС-ке, и приживил филину отвод глаз. Потом убил минут пять-семь на «объяснение» методики быстрой прокачки этого навыка, бездумно пригладил перышки за ушками, взъерошенные моими оторвами, как-то понял, что птица не сочла это прикосновение фамильярностью, и подозвал к ней Баташева-старшего, смиренно дожидавшегося своей очереди.

Мужчина не разочаровал — без особого волнения выполнил абсолютно все инструкции, добавил к ним благодарные поклоны крылатому мозголому и мне, а потом унесся к «Сапсану». Приблизительно в том же ключе себя повела и пятерка Конвойных, принятых в мой род. Но это было предсказуемо, ведь они давно привыкли к «чудесам», регулярно случающимся с нами и нашим окружением. А самый доверенный телохранитель Александра Восьмого к ним не привык. Поэтому усиленно потел, шел к нам на подгибающихся ногах и не сразу смог себя заставить снять колокол.

Не расслабился и после того, как «все обошлось»: вытер взмокшее лицо рукавом, пятясь, отошел от филина метра на четыре и, ни на миг не выпуская его из поля зрения, попросил разрешения вернуться к конвертоплану.

Я набрал в грудь воздуха, чтобы ответить согласием, но в это время ожил тактический экран КТС-ки и показал картинку со спутника. А еще через долю секунды в гарнитуре раздался преувеличенно спокойный голос Баташева-старшего:

— Ужас, здесь Кирдык. Наблюдаю восемь высокоскоростных воздушных целей, внезапно изменивших направление движения и рванувших в нашу сторону на сверхмалой высоте. Время их выхода на дистанцию визуального контакта — порядка двух минут. Прошу разрешения на высадку гражданских, взлет и работу по ситуации…

— — -

…Во время доклада Баташева-старшего я испытал ощущение дежавю — уж очень эта ситуация походила на первые мгновения межродовой войны с Доломановыми. Поэтому ценные указания я дал практически те же: приказал пилоту вывести мой голос на динамики обоих салонов «Сапсана», на втором скачке объяснил ситуацию Императору, его наследнику и Конвойным, и дал команду немедленно выбираться из машины. А после того, как народ вылетел на аппарель, собрал и отправил всю электронику в пространственный карман, а затем продолжил раздавать приказы:— Забегаем в лес по уже протоптанной тропинке, уходим под отвод глаз и ждем следующей команды. Вперед!— У меня отвода нет… — доложил телохранитель Александра Восьмого, срываясь с места следом за государем.— Тогда стоять! — рявкнул я, загнал его обратно в салон, жестом приказал Баташеву-старшему взлетать и развернулся к машине спиной. А после того, как она взмыла в небо в каком-то безумном режиме, дождался завершения поднявшейся снежной бури, подключился к оперативному каналу и принялся озвучивать персональные задачи:— Облачко, Тучка — ведете. Первым делом к седловине, а после спуска в ущелье — к нашему камину. В режиме «Балласт». Мамба — ты третья. Умница — прикрываешь. Колун — берешь на закорки Императора и выдвигаешься по стандартным ямкам. Потапыч — несешь наследника. Кайман и Швеллер — страхуете обоих. Жуть — доставай сбрую: вы со Златкой работаете в свободном режиме. А я пообщаюсь с птичкой и догоню.Пока вещал, успел допрыгать до филина, встревоженного внезапной активностью нашей компании, так что за поднявшейся суетой наблюдал, стоя рядом с ним. А когда убедился в том, что выполнены все мои распоряжения, и Нестеровы с Рюриковной, привычно образовавшие походный ордер, начали движение, позволил себе поймать взгляд крылатого менталиста.Да, оставаться на месте было рискованно. Но мне очень не хотелось, чтобы он пострадал, поэтому я быстренько вспомнил подходящий боевик и дал птичке понять, что нас пытается окружить враг и что наш «Сапсан» улетел с ним воевать. Потом добавил еще два воспоминания — картинку из фильма, демонстрирующие принцип работы биосканера, и аналогичную, но с падением авиабомбы, разлетом осколков и ударной волной.Закончил «советом» как можно быстрее улетать за ближайший хребет и «предложением» встретиться после того, как мы разберемся с врагами.Крылатый собеседник врубился в намеки чрезвычайно быстро — видимо, во время Больших Волн сталкивался с человеческим оружием и знал, чем оно грозит. Поэтому перехватил нить управления воспоминаниями и показал мне туранцев, которых с моей подачи стал использовать, как синоним понятия «враг». Объяснять, что врагов у Российской Империи хватает, было некогда, врать не хотелось, так что я постарался передать ощущение неуверенности. А потом дал понять, что оставаться на месте нельзя.Филин упираться не стал — «пообещал» появиться в комнате с открытым окном через три смены ночи и дня, разорвал связь, ободряюще ухнул, вцепился в ручку сумки и бесшумно поднялся в ночное небо. Я тоже не тупил — влил в порошу максимум Силы и понесся по следам, оставленным Наткой, скачками максимальной длины.Несмотря на то, что между ее «пятеркой» и моей «восьмеркой» было аж три ранга, догонять группу пришлось порядка двадцати минут. Правда, я несколько раз останавливался, чтобы оглянуться и посмотреть на чудовищные сполохи, изредка освещавшие ночной небосвод за моей спиной. Зато после того, как догнал и обогнал основную группу, серией жестов скорректировал направление движения, загнал народ в густой ельник и приказал тормозить.Рыжая повиновалась, так что я со спокойной душой нырнув под нижние лапы высоченной хвойной красавицы, достал из пространственного кармана сбрую, некогда сделанную для транспортировки Рыжей, вложил ее в руки Алейникова и объяснил, что с ней делать. Потом на ощупь изуродовал еще один рюкзак, вручил Романову и… сорвал с себя отвод глаз, так как заметил в стороне знакомый силуэт.Филин, явно двигавшийся по маршруту, подсмотренному в моей памяти, мгновенно среагировал на мое появление в реальности и, заложив плавный разворот, понесся точно на нас. Скорость скинул только на самых последних метрах, спикировал к снежному насту и чуть не впоролся в Ольгу, сидевшую под отводом справа от меня.Слава всем богам, женщина вовремя сообразила, что птица ее не видит, сняла навык и дала Дичку возможность затормозить. Уронив нам под ноги сумку с подарками и сложив широченные крылья, филин благодарно ухнул, допрыгал до меня, поймал взгляд и как-то очень уж жестко затащил в режим просмотра воспоминаний. Впрочем, через мгновение мне стало не до головной боли: за то время, пока мы носились по ущельям, крылатый союзник успел слетать к Новоалексеевскому поместью и теперь показывал то, что увидел.А увидел, увы, немногое — на месте особняка, некогда изученного мною вдоль и поперек, возникла чудовищная воронка, от вспомогательных строений остались части фундаментов и обрывки арматуры, а все окрестности в радиусе пары-тройки километров оказались завалены обломками зданий, сгоревшей техникой и выкорчеванными деревьями!Первые несколько мгновений просмотра я пребывал в состоянии шока, а затем представил, что его могли взорвать вместе с нами, начал наливаться ледяной яростью и… вдруг почувствовал, что филин разделяет это чувство. Не думаю, что испытанное в этот момент удивление было достаточно сильным, но птице хватило за глаза — она показала кусок воспоминаний Златы, в которых мы всей толпой самозабвенно тискали кошечку, затем фрагмент последнего визита в прайд ирбисов, демонстрирующий наше отношение к этим Дичкам, и поделилась своими ощущениями от наших ласк.Не прервала показ и после этого — напомнила о бойцах туранских ДРГ, контейнерах с отравляющими веществами, Терлецком озере и тысячах тушек дохлого зверья, покрытых пленкой из нефти, а затем дала понять, что жаждет принять участие в нашей охоте на уродов.Я попросил его подождать конца моего разговора с «вожаком стаи», был возвращен в реальность и, толком не оклемавшись от резкого перехода, описал увиденное государю.— Значит, ушли не зря… — преувеличенно спокойно заявил он из-под отвода, сделал небольшую паузу и выдал не очень понятное дополнение: — Но Данила слишком мягок и может не справиться…— …а биосканеры никто не отменял… — перебила его Софья. — И если это нападение — не происки туранцев или европейцев, а заговор внутри рода, то вам с Сашей нельзя выбираться даже в «полторашку»!— Предлагаешь сидеть в этом лесу до посинения, питаться Дичками и… — желчно начал Император, но был перебит второй раз:— Предлагаю разделиться: вы и большая часть Нестеровых под охраной Лады и Златы отправитесь в убежище, а Яромир, я и Умница прогуляемся в Новоалексеевку. Посмотрим, как и чем закрыта граница между Диким Лесом и цивилизацией, разберемся в том, что случилось, и так далее.— А почему ты думаешь, что граница закрыта? — спросил ее брат и получил на редкость неприятный ответ:— Если это проделки дядьки Чеслава, что, как ты понимаешь, более чем вероятно, то в этой операции учтены все гипотетически возможные риски. Так что весь район, в котором мы можем появиться в том случае, если выжили, будет перекрыт, первом же появлении в Сети наших коммуникаторов по их координатам полетят раке-…— Добросовестности ему действительно не занимать. И если он все-таки решил меня свергнуть, то шансов у нас немного… — заявил самодержец, не став дослушивать объяснения дочери. И тут в беседу Рюриковичей вмешалась Рыжая:— На мой взгляд, магическая мощь отряда, уходящего в лесное убежище, избыточна: для того, чтобы защитить вас от Дичков, которых можно встретить в этой части Дикого Леса, за глаза хватит меня, Саши и Наты. Зато у группы Яромира дури слишком мало. Так что пусть забирают с собой Самый Весомый Аргумент.— Уверена? — на всякий случай переспросила Черная Мамба, получила утвердительный ответ и, наконец, додумалась поинтересоваться, что по этому поводу думаю я.В том, что Лада и «соседки» доведут группу до Ррейсских пещер, я не сомневался. Кроме того, учитывал тот факт, что кошка привязана магическим импринтингом только ко мне, а значит, гипотетически может соскучиться и рвануть на поиски. Поэтому был вынужден задвинуть куда подальше желание оставить ее с девчонками и выдал решение, не подразумевающее каких-либо возражений:— Златка отправится с нами. Лад, отдай ее сбрую Софе, а я уговорю кошку покатать другую наездницу и опишу филину следующее место встречи.Возражать никто и не подумал — Рыжая перебралась поближе к Мамбе, а Император удовлетворенно хмыкнул, назвал мою жену умницей, на какое-то время ушел в себя, а затем попросил дать ему возможность переговорить с дочкой наедине……К границе «полторашки» мы допрыгали минут за сорок. Намеренно взяв левее, чтобы выйти к ней достаточно далеко от точки, в которой пропали из сети наши коммы. Тем не менее, признаки начавшихся поисков заметили даже там — чувство металла засекло плотную сеть из всевозможных датчиков, разбросанных сплошной полосой шириной в добрый километр, а обычное зрение показало десятки разведывательных и ударных дронов, реющих над горами и лесами! Естественно, Рюриковна ощутимо напряглась и прервала рассказ о настоящих отношениях между Александром Михайловичем и его излишне честолюбивым средним братом Чеславом. Впрочем, услышанное позволяло сделать не самый приятный вывод: да, этот Рюрикович, кроме всего прочего, курирующий Службу Внешней Разведки, мог решиться устроить государственный переворот. Ибо жаждал власти с ранней юности, с первых дней службы «на благо Отечества» использовал все имевшиеся возможности для завоевания максимально возможного политического веса, привлекал на свою сторону глав влиятельнейших аристократических родов Империи, тихой сапой обзаводился сторонниками в руководстве силовых структур и терпеливо ждал шанса подсидеть брата и законного наследника. А тут эта парочка почти одновременно улетела из столицы и первый раз за несколько десятилетий согласно требованиям протоколов безопасности оставила ему коды доступа к ЦКП. Ну, и как тут было не рискнуть?В общем, я грузился ничуть не меньше, чем Софья. Хотя вру — каждый раз, замечая фары и проблесковые огни вертолетов или конвертопланов, патрулирующих подступы к руслу Ледянки, она в сердцах поминала то Навь, то Чернобога. А часа через полтора после того, как мы перебежали через речку по льду, насчитала аж три десятка появлений этих машин, обложила дядьку трехэтажным матом и ушла в себя. Увы, совсем ненадолго — буквально через минуту мы наткнулись на очередную полосу из всевозможных датчиков, сигнальных мин и тому подобной дряни, были вынуждены скинуть скорость перемещения практически до нуля и на протяжении получаса командовали каждым шагом или скачком Златки через ее КТС-ку.Настроения не добавило и здоровенное пепелище, возникшее на месте падения истребителя «Явор» — не знаю, как Рюриковна и Ольга, а я задумался о судьбе братьев Баташевых и телохранителя Александра Восьмого. Об этой троице думал до тех пор, пока не поднял нашу группу на вершину сопки, с которой можно было увидеть Новоалексеевку своими глазами. А там невольно заскрипел зубами и на какое-то время ушел в себя, чтобы хоть как-то задавить проснувшуюся ярость.К филину, дожидавшемуся нас на камне, с которого ударной волной смело весь снег, подошел только после того, как более-менее успокоился. По пути отрешенно отметил, что он успел прокачать отвод глаз с начального мерцания до полноценной, хоть и совсем слабенькой, невидимости, потом невесть с чего задумался о том, что никто из нас до сих пор не придумал этой птице клички, и дважды щелкнул языком, чтобы обозначить свое присутствие. В памяти мигом всплыли воспоминания о семи легендарных птицах славян, и я заколебался. Теоретически филина можно было назвать Сирином, ведь пение последнего, согласно преданиям, могло заставить потерять рассудок, то есть, могло являться ментальным воздействием. Однако я помнил, что наши предки считали эту птицу посланницей подземного мира, и не хотел, чтобы соотечественники подсознательно воспринимали нашего мозголома злом, поэтому в конечном итоге остановился на птице Гамаюн. Это имя, происходящее от слова гамаюнить, то есть, баюкать, подходило чуть хуже. Зато оригинальная Гамаюн считалась мудрой посланницей богов и предвестницей счастья, ведала всеми тайнами на свете, предсказывала будущее тем, кто понимал тайное, и… при приближении с востока приводила с собой бурю. Что, на мой взгляд, было более чем актуально. Особенно для нашего местонахождения относительно Москвы.Пока я размышлял о ерунде, к нам с Гамаюном подъехала Софья, слезла со спины Златки, благодарно потрепала ее по холке и вцепилась в мою руку:— Не знаю, с чьей подачи это сделали, но клянусь, что все причастные умоются кровью!— Умоются… — эхом повторила Умница, вжалась в меня плечом с другой стороны и добавила: — А пока нам нужен «язык», по возможности, знающий хоть что-нибудь…— …а еще анонимный доступ в Сеть… — продолжила Рюриковна. — И транспорт.— Найдем… — пообещал я, приласкал кошку, которой, судя по эмофону, страшно не нравилась вонь, доносимая ветром, и присел на корточки рядом с филином: — Но сначала я перенесу птичку во-он к тому дереву, быстренько объясню, куда лететь, и попробую приучить к кличке Гамаюн……По дороге к Пантелеймоновскому переулку я мрачно вспоминал лето, предрассветный визит к Роману Семенову, поездку на его грузовичке и все то, что за этим последовало. Здорово не хватало присутствия Рыжей, но я давил в себе горечь и настраивался на предстоящий разговор.У знакомого заборчика, за которым лениво грыз кость размерами с себя заметно подросший псенок, остановился, влез в КТС-ку, выделил собаку зеленым цветом и отправил Златке вместе с командой «Нельзя!».Кошка дисциплинированно проигнорировала кобелька, и я, слегка расслабившись, подсветил все тем же зеленым цветом крылечко перед задней дверью. Попросив самочку подождать, переместился под навес с резными наличниками, дотронулся до сенсора системы контроля доступа, дождался удивленного восклицания Семенова, не увидевшего на экране монитора ни души, и невольно усмехнулся:— Доброе утро, Рома. Это я, Яромир Нестеров. Под отводом глаз. Окно, через которое я заглянул в гости в прошлый раз, к сожалению, закрыто, а поговорить надо. Впустишь?Дверь распахнулась чуть ли не раньше, чем он дослушал этот монолог, и я, продолжая контролировать шевеления его силуэта обнаружением жизни, отправил Златке команду «Прыгай»!Кошка мгновенно переместилась ко мне, скользнула в прихожую, а на ее месте последовательно нарисовались Рюриковна и Оля. Никаких вопросов, естественно, не задавали, но я чувствовал в эмофоне последней любопытство, поэтому пообещал, что они поймут причину нашего появления в этом доме по ходу предстоящего разговора, затворил створку и без особой спешки пошел вверх по лестнице. Само собой, не забыв убедиться в том, что филин сидит на крыше, предупредить самочку, что человек, к которому мы идем, условно свой, и появиться в реальности.Семенов перестал изображать столб на моем десятом шаге и, вероятнее всего, вспомнил о том, что в прошлый раз я наведался к нему не один, так как торопливо метнулся в спальню и, судя по характерным движениям силуэта, натянул спортивный костюм. Затем обулся, потянулся за ПКТ-шкой , мирно лежащей на каком-то предмете мебели высотой ему по пояс, но отдернул руку и решительно вышел в коридор. А когда увидел меня, нервно сглотнул и потер глаза так, как будто увидел призрака:— В-вы выжили?!Я невольно нахмурился:— Да. А что, были сомнения?— Я видел экстренное сообщение. На «Имперском Новостном». Менее получаса тому назад. В нем рассказывалось, что государь, его наследник, Великая Княжна Софья Александровна, вы, вся группа «Феникс» и госпожа Злата героически погибли во время террористической атаки на ваше поместье!— А чуть подробнее можно? — гневно прошипела Черная Мамба, сняв с себя отвод глаз и поймав взгляд опешившего парня.— В-ваше Императорское В-высочество… — пролепетал он, складываясь пополам, и окончательно потерял дар речи.— Рома, мы были в Диком Лесу… — жестом попросив ее не давить, мягко сказал я, снова спрятался под отводом, подошел к ближайшему окну, открыл его настежь и несколько раз щелкнул языком. А когда Гамаюн услышал эти звуки, сорвался в пологий вираж и влетел в коридор, плотно закрыл окно, задвинул шторы, снял навык и продолжил говорить. — Знакомили Александра Михайловича и Александра Александровича с руководством роевого разума нашей аномалии. А теперь пытаемся выяснить, что произошло в стране в наше отсутствие. Можешь коротко пересказать увиденное и услышанное?Семенов не ответил, ибо квадратными глазами смотрел на здоровенного филина, вспорхнувшего на мое плечо, и стремительно бледнел.Пришлось взбадривать его немудреной шуткой:— Или ты до сих пор на меня в обиде?— Да вы что?! — выпав из ступора, на редкость эмоционально воскликнул он. — Меня тогда отпустили всего на третий день, средоточия, которые вы мне тогда подарили, я продал за бешеные деньги, а машинам, прибывшим от вас в конце октября, люто завидует вся моя родня!— Это парень, на грузовике которого вы въехали в Новоалексеевское поместье, верно? — включив голову и вспомнив мое досье, воскликнула Софа.— Он самый… — подтвердил я. — Перед экспроприацией машины я оставил ему небольшую компенсацию. А в середине осени компенсировал моральный ущерб еще двумя небольшими подарками.— Ага, «небольшими»! — саркастически фыркнул Семенов. — Ваше Императорское Высочество, Яромир Глебович прислал мне десятитонный «Кулан» и навернутый до предела внедорожник «Мамонт».— У твоей родни появятся и другие поводы для зависти… — пообещал я, чтобы не дать ему расхвастаться и, заодно, напомнить о деле. — Само собой, если ты перескажешь то, что передали по новостям.Тут он покраснел, торопливо прикрыл глаза, забавно пошевелил губами, словно подбирая слова, и виновато развел руками:— Начало сообщения я не видел, поэтому начну с того, что запомнилось. Итак, позавчера днем по Москве какой-то глубоко законспирированный агент Службы Внешней Разведки прислал руководству шифровку, в которой утверждалось, что баскская террористическая организация «Мир Равных Возможностей» готовит подрыв поместья одного из самых известных родов Империи с помощью неких братьев, продавших Родину за потомственное дворянство одной из европейских стран. Сообщение было расплывчатым, поэтому аналитики СВР больше суток рвали жилы, пытаясь разобраться, о каком роде и поместье идет речь. В итоге выяснили, что целью террористов были вы, Нестеровы, а сообщником этих ублюдков являлись братья Баташевы, но…— Ты уверен, что именно Баташевы? — не дав ему договорить, спросил я.— Да, Яромир Глебович — у меня тетка из Баташевых.Я скрипнул зубами, почувствовал, как вместе со мной звереет кошечка, плавно присел на корточки, чтобы не сбить с плеча филина, и обхватил ее шею обеими руками:— Борис свой, Злат. А уродов, которые мутят воду, мы еще найдем. И накажем…В этот момент Семенов тихонько охнул, и мне пришлось успокаивать еще и его:— Госпожа Злата почувствовала, что я в бешенстве, и захотела крови. Вот я ей ситуацию и объясняю. Кстати, можешь ее не бояться — она личность толковая и нападает только на тех, кто этого реально заслуживает. В общем, рассказывай спокойно — мы тебя очень внимательно слушаем.Насколько я понял из монолога насмерть перепуганного парня, в конце концов доблестные сотрудники СВР все-таки выяснили, кто является целью террористов, и заявились на доклад к своему начальству, а оно, в свою очередь, мухой рвануло к Императору. Но опоздало. Вернее, с ужасом узнало, что и он, и его наследник уже вылетели к нам в гости. Связаться с ним по обычной и спецсвязи не удалось из-за происков Тихона Шепелева — телохранителя Императора, которого я вернул на борт своего конвертоплана — и почти деморализованный глава СВР как-то пробился к третьему человеку в стране, Великому Князю Чеславу Александровичу.Тот, конечно же, забил на все свои дела и сосредоточился на решении возникшей проблемы. Спустился в ЦКП, поднял по тревоге один из полков барнаульской ИАД и барнаульскую же бригаду пластунов. Однако опоздал и он — к этому моменту в поместье творилась жуткая дичь: мы, «Фениксы», забаррикадировавшись на хозяйском этаже, вовсю отбивались от террористов, пытавшихся переиграть первоначальные планы и захватить хоть кого-нибудь из Рюриковичей живьем. Вроде как, для того, чтобы показать их казнь в прямом эфире. Сражались истово, не жалея ни себя, ни врагов, но Тихон Шепелев подкузьмил и тут — откуда-то узнав о боевой тревоге, объявленной в вышеупомянутых подразделениях, помог руководству террористической группы захватить конвертоплан Александра Александровича, а сам вместе с Баташевыми поднялся на борт моего «Сапсана». Само собой, не просто так, а чтобы попытаться выйти сухим из воды.В итоге руководство группы подорвало рядовых исполнителей вместе со нами и поместьем, после чего высадилось из похищенной машины на границе «полторашки» и скрылось в Диком Лесу, а Шепелев и Баташевы, пробиваясь вглубь страны, сбили восемь истребителей-перехватчиков «Явор», как ни в чем не бывало, приземлились на авиабазе «Кедровая», начали нести какую-то пургу о том, что защищали Рюриковичей, но были задержаны подоспевшими пластунами. Вернее, задержать удалось только Шершня и Кирдыка, а Тихон был убит при попытке сопротивления.Пока мы с Софьей и Ольгой переваривали эту историю, Семенов молчал. А когда Рюриковна помянула матушку Чернобога, внезапно решил поделиться еще двумя новостями. На мой взгляд, еще более безумными:— Да, чуть не забыл: завтра с пятнадцати до восемнадцати ноль-ноль по московскому времени в Хрустальном Зале Императорского дворца пройдет торжественное прощание с государем, Великим Князем Александром Александровичем, вами, Ваше Императорское Высочество, группой «Феникс» и госпожой Златой. А в девять вечера начнется операция «Чистый Алтай»: восемь бригад «Одуванчиков» и такое же количество подразделений Турана, вооруженных их аналогами этих ракетных систем залпового огня, уничтожат все низко— и среднеранговые области алтайской магической аномалии, чтобы гарантированно накрыть убийц Рюриковичей, где бы те ни находились.— Отличный план… — саркастически усмехнулась Софья, дав Роману договорить. — Осталось его реализовать.Парень, успевший привыкнуть к присутствию персоны Императорских кровей, осторожно пожал плечами:— Иваньковская бригада уже начала получать спецбоеприпасы.— А эта откуда информация?— Его отец поставляет продукты половине войсковых частей края… — криво усмехнулся я. — И, вероятнее всего, решил под шумок помочь навести мосты со своими нынешними партнерами еще и сыну. В общем, Роме можно верить и в этом вопросе…