Ужас Дикого Леса 2

Глава 9

9 декабря 2075 г.

…Вторник, среду, четверг и первую половину пятницы мы практически не вылезали из катакомб Ярого. «Соседки», медитируя в кольце, «правили» энергосистемы и параллельно прокачивали созвездие Воли в третьей келье, все остальные «Фениксы» убивались в четвертой, а Златка дрыхла в пятой. Да-да, именно убивались, намерено выбирая помещения с плотностью магофона на грани допустимого. А из-за того, что не вылезали из глубокого полутранса, в котором время тянулось, как резиновое, дико уставали психологически.

Увы, расслабляться между тренировками получалось так себе — стоило коммам появиться в сети, как нас, Нестеровых, начинали дергать все подряд, начиная с Императора и заканчивая однокурсниками, а Софу и мою ближницу терроризировали личности типа ректора МАО, сотрудников Академии рангом пониже и всех более-менее близких аристократов. Впрочем, нам было еще терпимо, а Александр Восьмой и его наследник, все эти дни работавшие чуть ли не круглые сутки, уже к вечеру четверга выглядели серыми от усталости, хотя пользовались услугами дворцовых целителей. Почему? Да потому, что «внезапное усиление Российской Империи» настолько перепугало все более-менее значимые государства планеты, что они развили бурную деятельность.

Главы стран, находящихся в дружеских или партнерских отношениях с нашей, косяками прилетали в Первопрестольную и за закрытыми дверями пытались выпросить хоть какую-то информацию об договоренностях между Рюриковичами и роевым разумом алтайской магической аномалии, об уровне разумности монстров типа Златы, аргументах, с помощью которых можно добиться хотя бы пакта о взаимном ненападении, и так далее. Тем не менее, эти «консультации» нисколько не мешали подключать к процессу поиска жизненно необходимых знаний разведывательные службы. А если учесть тот факт, что все нейтральные и условно враждебные государства действовали именно через них, то сотрудники ИСБ и контрразведки анализировали чуть ли не все, что происходило в столице, пресекали попытки съема информации с серверов служб Императорского дворца, ряда министерств и ведомств, брали активизировавшихся «шантажистов» и уже не спящих агентов, высылали за границу зарвавшихся дипломатов и глушили криминалитет, используемый «не по назначению».

Но вся эта сторона деятельности заинтересованных лиц нас, по сути, не касалась: мы узнавали о самых значимых сражениях подковерных войн лишь из-за того, что дружили с Софьей и получили соответствующий допуск от ее отца. Зато нас в скором времени должна была захлестнуть и утопить другая: за эти дни мне на электронную почту прилетело порядка тридцати приглашений на приемы, балы и охоты, запланированные главами самых влиятельных родов Империи на конец недели. Причем к каждому посланию прилагалось отдельное приглашение для «Госпожи Златы»!

Что самое обидное, проигнорировать все до единого не представлялось возможным — об этом меня еще во вторник предупредил Александр Восьмой. Поэтому я целый день ломал голову над нерешаемой проблемой. А в среду утром нашел бесподобный выход, обсудил его с Рюриковной и еще до похода в катакомбы набрал Строганова. Благо, разницу во времени между Москвой и Барнаулом никто не отменял.

Выслушав мое предложение, Еремей Данилович, что называется, выпал в осадок. Но, как следует обдумав все плюсы и минусы, дал согласие. Вернее, заявил, что вылетит в Москву в течение получаса, пожелал хорошего дня и отключился.

Император, которого я, конечно же, уведомил о своих планах, сначала не поверил собственным ушам, так как знал, что Строганов и светские приемы — это нечто не сочетаемое в принципе. Но узнав, что согласие уже получено, а подготовка к мероприятию начата, предвкушающе потер руки и пообещал, что отправит туда «Сашу». Ну, а Александр Александрович, перезвонивший мне буквально через четверть часа, сходу поинтересовался, не буду ли я возражать, если он отправится в особняк Еремея Даниловича из нашего поместья.

В общем, в пятницу мы закончили «правки» в пять часов дня, вернулись в коттедж, наскоро ополоснулись, оделись и вылетели в Боярский Конец, а уже без четверти шесть к нам в гараж заехал кортеж наследника престола.

Все бы ничего, но одна из пяти машин — черная «Держава» с каким-то флажком на специальном держателе возле левой передней фары — оказалась личным автомобилем Златы, специально оборудованном по последнему слову техники! То есть, с комфортабельным «лежбищем», баром, холодильником повышенной вместимости, визором с системой управления, адаптированной под кошачьи лапы, креслами для гостей, нестандартным климат-контролем, дорогущим артефактным источником магофона в полторы единицы и тремя «совершенно секретными опломбированными артефактами со встроенными системами самоуничтожения»!

— Будете смеяться, но слив информации о компоновке этого лимузина, кроме всего прочего, позволил нам окупить все затраты и заработать порядка четырнадцати миллионов рублей! — хохотнул замученный, но пытающийся не показывать усталость наследник престола после того, как поздоровался. — А за техническое задание проекта по переделке «Державы» под гипотетически возможный визит некой трехсотлетней хищной птицы нереальной магической мощи «продали» уже шестерым «клиентам» и получили еще восемнадцать.

— Развлекаетесь, как можете? — ухмыльнулась Рюриковна, спустившаяся в гараж вместе со мной и хвостатым «чудовищем».

Ее брат криво усмехнулся:

— В промежутках между аудиенциями, совещаниями, допросами и тому подобной дребеденью.

— А когда вы в последний раз спали? — оценив бледность его покрова, не очень вежливо спросил я.

— В ночь с понедельника на вторник… — честно ответил он.

— То есть, тут, у нас? — на всякий случай уточнила Софья, дождалась утвердительного кивка и скрипнула зубами: — Что ж, значит, отправляешься баиньки. Прямо сейчас. И спишь, как убитый, до начала десятого!

Он попробовал что-то возразить, но куда там — она рявкнула на него в лучших традициях Златы, подняла на гостевой этаж, затолкала в первые попавшиеся покои и, дав время снять парадный мундир, предложила выбор:

— Вырубишься сам или попросишь Яромира Глебовича приложить тебя целительским сном?

Как ни странно, он выбрал второй вариант, так как незадолго до выезда из дворца наведался к целителям за очищением разума и восстановлением.

Поднял Александра Александровича тоже я. Дав время прийти в себя, взбодрил несколькими навыками и, сообщив, что до выезда из дому осталось двадцать минут, отправил в ванную. Приводить себя в порядок.

Рюрикович спустился в гараж самым последним, поздоровался с теми Нестеровыми, которых еще не видел, одарил их изысканными комплиментами и… порадовался тому, что дамы нарядились в брючные костюмы, а не в платья с кринолином. Ибо в противном случае мы бы при всем желании не влезли в «Державу» Златы.

На мой взгляд, никакой необходимости втискиваться в одну машину у нас не было. Но дамы пошли навстречу пожеланию Великого Князя, залезли в салон, оценили труд не самых низкооплачиваемых дизайнеров Империи и заявили, что машинка очень даже ничего.

«Хтоническое чудовище» было того же мнения — почувствовав давление магофона, оно в два прыжка запрыгнуло на свое ложе, улеглось поудобнее и довольно заурчало. Чем и занималось всю дорогу до поместья Строганова. А после того, как автомобиль остановился у парадной лестницы и кто-то из Конвойных сдвинул в сторону боковую дверь, затравленно посмотрело на меня — мол, может, ну его, этот прием?

Будь моя воля, я бы с радостью пошел навстречу этому предложению. Но тут рулила Большая Политика, и я был вынужден вполголоса выдать ряд обязательных команд. А после того, как кошка повиновалась и одновременно со мной выбралась из лимузина, «продолжил прерванный разговор»:

— …познакомился с ним несколько лет тому назад и ни разу об этом не пожалел.

В этот момент я «вдруг» заметил Строганова, примчавшегося встретить «столь дорогих», но задержавшихся гостей к парадными дверям особняка, и заулыбался:

— О, а вот и он! Госпожа Злата, Александр Александрович, дамы…

После этих слов наша разношерстная компания образовала заранее оговоренную формацию, неторопливо поднялась по широченным ступеням к хозяину владения и обменялась с ним приветствиями. Само собой, не заметив несколько десятков аккредитованных журналистов, по распоряжению Еремея Даниловича выстроившихся по обе стороны от красной дорожки, плотной стаи дронов АВФ и припозднившихся гостей, при виде «посла роевого разума» потерявшихся во времени и пространстве.

Строганов, получивший мое сообщение с информацией о составе нашей компании и кое-какими советами, держался более чем достойно. Да, очищение разума, под которым он пребывал, позволяло прятать страх, но способности связно мыслить не отключало. И мужчина, прекрасно понимавший, что перед ним ни разу не слепой котенок, вел себя так, как будто имел за плечами очень приличный опыт общения с разумными хищниками. То есть, задавая вопросы, не мямлил, не лебезил и уверенно смотрел Злате в глаза. А потом без особой спешки переводил взгляд на меня, вдумывался в ответ и не забывал втягивать в беседу Рюриковичей и остальных Нестеровых.

Зато большинству его гостей при нашем появлении в зале для приемов ощутимо поплохело. Нет, убегать никто не стал, хотя во многих взглядах ясно читалось это желание. Но те аристократы, которые в этот момент оказались в непосредственной близости от нас, мгновенно вспотели и превратились в недвижные статуи, а остальные озаботились безопасностью младших супруг и детей. В смысле, отправили их в углы помещения или поближе к боковым дверям. Впрочем, стараниями Еремея Даниловича первые несколько минут на нашем пути попадались только его родичи, друзья и союзники с самыми несгибаемыми характерами. И пусть их поведению при знакомстве с «послом» все равно не хватало привычной легкости, отсутствие каких-либо эксцессов понемногу успокаивало остальных.

Последний штрих к относительной нормализации атмосферы приема добавил Александр Александрович, толкнувший небольшую речь сразу после традиционного обращения хозяина дома к гостям:

— Дамы и господа, как только что метко выразился Еремей Данилович, нам с вами повезло жить в судьбоносную эпоху: мы, граждане Российской Империи, нашли точки соприкосновения с представителями роевого разума одной из крупнейших магических аномалий страны и получили возможность наладить добрососедские отношения. Но и в этом вопросе, как водится, есть нюансы. Для начала и мы, и наши новые союзники являемся хищниками, то есть, в большинстве своем предпочитаем мясную пищу, боремся за место под солнцем с себе подобными и, что самое главное, живем по чести, ни на миг не забывая о том, что за нами стоят семья, род и Империя. Поэтому ни на какое всепрощение, кротость, смирение и далее по списку можете не надеяться: наши союзники на дух не переносят слабость во всех ее проявлениях, зато преклоняются перед силой, мужеством, хитроумием, самоотверженностью и всеми остальными чертами характера, присущими настоящим воинам. Говоря иными словами, наши добытчики будут продолжать охотиться на неразумное зверье там, где привыкли, а оно, в свою очередь, продолжит испытывать их на крепость. Но при серьезной опасности для Российской Империи или алтайской магической аномалии мы выступим против общего врага единым фронтом…

Плюсик, упавший в мой личный канал КТС-ки, напомнил о том, что нам со Златой пора бы подключиться к этому представлению, и я провел первые «боевые испытания» системы скрытной передачи команд: выбрал фразу «Ты, небось, уже проголодалась?», записанную накануне вечером вместе с двумя десятками других и залитую в архив КТС-ки, а это устройство передало ее на гарнитуру, спрятанную в ухе «хтонического чудовища».

Самочка, привыкшая слышать ее перед каждой трапезой или подачкой, согласно рыкнула, и я «перевел» на русский язык уточнение посла:

— Ваше Императорское Высочество, госпожа Злата просит прощения за то, что перебила, но в вашем монологе не хватает одного чрезвычайно важного уточнения.

— Ничего страшного! Буду рад выслушать и принять во внимание! — с едва намеченным, но уважительным поклоном заявил он и превратился в слух.

— Наведение мостов с представителями роевых разумов не настолько легкий процесс, каким может показаться со стороны. К примеру, разумные звери не приемлют никакого двуличия, неискренности или игры в одни ворота и владеют ментальными навыками, позволяющими не ошибаться…

Договаривая это предложение, я выбрал в КТС-ке фразу «Злата, ты моя хорошая…», произнесенную с ласковой интонацией, и обрадованная кошка, довольно мурлыкнув, потерлась мордой о мое бедро. Что позволило мне потупить взгляд и «слегка застесняться»:

— Госпожа Злата попросила уточнить, что я был первым человеком, как-то умудрившимся пройти все проверки и ставшим ей настоящим другом. А все мои предшественники, коих, оказывается, было немало, стали пищей для потенциальных союзников. В общем, она советует не рисковать и… мде, этот эмоциональный посыл сложно выразить словами… не искать выгоды там, где требуется стальной характер, что ли?

— Согласен, это дополнение было очень важным! — «поддержал нас» Рюрикович, повернулся к гостям Еремея Даниловича и грустно усмехнулся: — К сожалению, я понимаю, что внезапный взлет Яромира Глебовича Нестерова не дает покоя очень многим нашим соотечественникам, соответственно, этого предупреждения они не поймут, но мы сделали все, что могли. И пусть земля будет пухом всем тем, кто нас не услышит…

…Вторая волна гостей, прослышавших о нашем появлении у Строганова и сбежавших с приемов других аристократов, нахлынула буквально через час с небольшим. К этому времени мы успели «перезнакомить Злату» с большей частью присутствующих и дали кошечке немного отдохнуть от людей под предлогом неких переговоров с хозяином дома. А потом разделились: Еремей Данилович повел обоих Рюриковичей и большую часть Нестеровых обратно в зал для приемов, а меня с «послом роевого разума» поручил заботам старшей дочери и отправил в хозяйскую часть гаража.

Там я впустил хвостатую подругу в салон «Державы» и выдал ей кусок мяса килограмма на полтора. Чтобы перестраховаться. После внеочередного сытного перекуса «хтоническое чудовище» добросовестно умылось, а затем завалилось на ложе и намылилась подремать. Но, увидев, что я снова собрался на выход, нехотя спрыгнула на пол и первой выбралась наружу. Сообразив, что мы возвращаемся к огромной толпе «не очень своих», заворчала. Впрочем, без серьезного недовольства в голосе и эмоциях. Пока ехали в лифте, пихала меня плечом и хлестала хвостом, а в коридоре унялась. В смысле, заняла «законное место» возле левой ноги и, вслушиваясь в то, что я ей рассказывал, вальяжно двинулась вперед. При этом изредка поднимала голову и ловила мой взгляд, так что со стороны наше «общение» должно было казаться беседой обычного человека и зверя-телепата.

Кстати, слово «телепат» я услышал, проходя мимо семейства Путиловых — глава рода еле слышным шепотом рассказывал премиленькой девчушке лет, эдак, двенадцати байки о менталистах древности, по слухам, владевших этим навыком.

«Мои» обнаружились возле широченного панорамного окна — трепались с княжной Марией Евгеньевной Болдыревой, в девичестве Рюриковной. Той самой, с которой Софья познакомила нас на концерте сестер Букреевых.

Девушка опять была без супруга, зато вместо свиты из одногруппников приехала к Строгановым с двумя подругами. Пока я знакомил эту троицу со Златой и отвечал на первые робкие вопросы племянницы Черной Мамбы, к нам подтягивались гости, прибывшие на прием во время нашей отлучки. Близко не подходили, но кошечку пожирали о-о-очень заинтересованными взглядами. А потом Алейников отписался в общий канал двух наших групп и предупредил о том, что к поместью Еремея Даниловича подъезжает машина с одним из дипломатических идентификаторов, выданных посольству Турана.

Мы, конечно же, подобрались и приготовились к неприятностям. А они заставили себя ждать. В прямом смысле этого выражения: военный атташе, решивший сгладить… хм… героизм своего соотечественника, нарисовался рядом с нами только через четверть часа после десантирования из автомобиля. При этом разговаривал со спутниками на авестийском и несколько громче, чем предписывалось правилами этикета, Рюриковичам поклонился без особого пиетета, а потом нарушил еще несколько неписаных правил высшего света — оглядел Злату от морды до хвоста, повернулся к нам спиной и презрительно фыркнул:

— Обычная мистификация: ирбис, разъевшийся на стероидах, и кривая попытка манипулировать общественным мнением.

Команды «Голос!» и «Рядом!» я отправил на гарнитуру самочки еще до того, как дослушал это заявление до конца. Затем переместился вплотную к охамевшему мужичку, при первых раскатах гневного рыка развернувшемуся на месте и залившему в покров максимальное количество Силы, и уставился ему в глаза:

— Сударь, вы имели наглость обвинить во лжи Императора Александра Восьмого, Великого Князя Александра Александровича, Великую Княжну Софью Александровну, госпожу Злату и все подразделение «Феникс», а также оскорбили хозяина этого дома!

— Потребуете удовлетворения? У сотрудника посольства, защищенного дипломатическим иммунитетом, и Гранда с сорокалетним стажем пребывания в этом ранге с соответствующим реальным боевым опытом? — язвительно поинтересовался он и прикипел взглядом к моему лицу.

Вопреки моим ожиданиям, в узеньких щелочках его глаз горело отнюдь не ожидание морального триумфа: он ждал немедленной атаки и был готов на нее ответить! Не успела некая неправильность этого ощущения царапнуть мое сознание, как «ожил» колокол и приступом тошноты уведомил о попытке ментального воздействия чудовищной мощности!

Стоило представить, чем закончился бы прием, не пойди я на поводу у собственной паранойи и не приживи хвостатой подруге аналогичный навык, как у меня напрочь сорвало крышу. Вот я и отправил по назначению команду, записанную на самый крайний случай:

«Златка, чужой! Взять!!!»

Для того, чтобы смахнуть туранцу голову, «хтоническому чудовищу» хватило одного-единственного удара лапой. Хотя, судя по плотности покрова, этот тип был самым сильным Грандом из всех, кого я когда-либо видел! Да, теоретически стоило дать «мстительнице» возможность продолжить в том же духе, чтобы уничтожить еще и мозголома, но я опасался, что разошедшийся хищник шарахнет перед собой чем-нибудь вроде огненного шторма, после чего «обычная мистификация» превратится в трагедию. В общем, я нырнул в чрезвычайно глубокий полутранс и занялся делом: сначала отправил Злате три повторения приказа остановиться и вернуться ко мне, а затем с пулеметной скоростью набрал и отправил в канал, созданный для общения «Фениксов» с Рюриковичем, своего рода мини-доклад:

«На нас пытался воздействовать невероятно сильный менталист! Судя по всему, им является тип, нервно теребящий перстень. В принципе, могу его спровоцировать и убить. Но есть ненулевая вероятность того, что взбесится и ирбис…»

Слава всем богам, Златка была сытой и не горела желанием буйствовать, поэтому отреагировала на первую же полученную команду. Я облегченно перевел дух, вернулся «в реальность» и, дожидаясь реакции Александра Александровича, отыграл последние мгновения этой сценки так, как считал единственно верным:

— Да, я вызываю вас на… М-да… а вызывать-то уже некого!

Пока «бредил», успел отправить кошке фразу «Ты моя хорошая…». И эта похвала вместе с искренней радостью, появившейся в моих эмоциях из-за того, что все обошлось, вызвали в кошке приступ запредельной нежности — она, встав на задние лапы и поставив передние мне на плечи, прошлась языком от подбородка до лба! Что, кстати, совпало по времени с волной «одобрения»,

прокатившейся от средоточия до Знака Макоши. В общем, пришлось снова «замедлять время», придумывать подходящее продолжение вымышленного диалога и обнимать тяжеленное хвостатое чудо:

— Да ну, перестань, какие могут быть обиды? Ты же не обижалась, когда я убивал твоих врагов, верно?

Кошка, соскучившаяся по ласкам и обнимашкам, заурчала еще громче, так что я со спокойной душой продолжил бредить на ту же тему:

— Да не проблема — поохотимся… Хочешь, на твоих, хочешь, на моих… Когда именно? Вернемся домой и подумаем…

…Судя по выправке, вся свита довыпендривавшегося военного атташе состояла из бывших вояк. Насколько реальным и серьезным был их боевой опыт, я так и не понял, ибо обмочились они в полном составе и как-то очень уж долго приходили в себя после того, как поняли, что гроза миновала.Не впечатлила и единственная попытка хоть как-то сохранить лицо, предпринятая самым возрастным туранцем. Ну, или личностью, которой очень не повезло с целителем, проводившим процедуру отката возраста. Претензия, озвученная «возмущенным дипломатом», благоухающим ароматом мочи, прозвучала настолько жалко, что я решил ее проигнорировать. Так что первую скрипку в начавшемся бардаке сыграл Александр Александрович, язвительно попросивший «оратора» влезть в Сеть, найти текст Берлинской конвенции о дипломатических сношениях тысяча восемьсот девяносто восьмого года и поискать под ним личную подпись представителя роевого разума алтайской магической аномалии.— Что-то мне подсказывает, что ваши поиски не увенчаются успехом… — предсказала Рюриковна, переключившаяся в режим Черной Мамбы и с трудом сдерживавшая фамильную ярость: — Так что не тратьте наше время впустую и просто вызовите госпожу Злату на дуэль. Само собой, если бороды, которые вы отращиваете, как знак принадлежности к мужскому полу, настоящие, а не накладные.Вся пятерка бородачей абсолютно одинаково побагровела от бешенства, сдуру сжала кулаки и подалась вперед. Что, конечно же, очень не понравилось «хтоническому чудовищу», и оно, повернув буйную головушку в их сторону, предупредительно зарычало.Дипломаты мгновенно побледнели и забыли, как дышать. А я, командой с КТС-ки вернув хвостатого «посла» в свои объятия, лениво «перевел на русский язык» «его» очередное утверждение:— Госпожа Злата заявила, что вы начинаете ее утомлять.Затем «забыл об их существовании» и продолжил ласкать ластящегося ко мне хищника. Само собой, «продолжая прерванную беседу»:— А разве я не говорил? Прости, исправляюсь: это члены посольства Турана… Да-да, страны, примыкающей к алтайской магической аномалии с юга… Нет, тех уродов к вам послали не дипломаты, а руководители других служб… Да, они соотечественники… С чего такие наглые? Понятия не имею! Может, считают себя бессмертными?После этих слов я поднял голову и вперил вопросительный взгляд в говорливого:— Госпожа Злата дает вам на раздумья десять секунд. Решите драться — она к вашим услугам здесь и сейчас. Нет — можете валить, откуда пришли, ибо ваше присутствие…Тут я прервал ласки, дождался недовольного сопения кошки и «был вынужден озвучить уточнение»:— …омерзительная вонь и трусость действуют ей на нервы!Самоубийц среди дипломатов не было, так что они молча проглотили оскорбление и попросили разрешения забрать труп. Но я их обломал. Еще до того, как Александр Александрович озвучил свое согласие:— Вот еще: это тело — добыча госпожи Златы! В данный момент она сыта. Но часа, эдак, через три-четыре съест его средоточие и, возможно, печень.Пока туранцы обтекали и пытались сообразить, как можно ответить на такое заявление, я снова отписался наследнику престола и напомнил о том, что коммуникатор и другую электронику Гранда можно попробовать взломать. А с «посла» и взятки гладки.«А я и забыл о том, что в присутствии Златы можно наплевать на многие правила…» — ответил он, добавив к сообщению мордочки улыбающегося гнома. После чего поймал взгляд говорливого и развел руками:— Посол роевого разума алтайской магической аномалии в своем праве. Если у вас есть какие-либо возражения, можете обратиться напрямую к нему. Но не советую — госпожа Злата, как видите, слегка раздражена и уже высказала пожелание, к которому вам стоит прислушаться.Упираться дипломаты не решились и удалились следом за бесстрастным слугой в ливрее Строгановых. А сам хозяин поместья, мгновенно забывший об их существовании, обратился к гостям и предложил перебраться в бальный зал на время уборки. Народ, возбужденно гомоня, потянулся к высоченным двустворчатым дверям, предусмотрительно открытых кем-то из домочадцев, а Еремей Данилович переместился так, чтобы оказаться в поле зрения кошки, и уважительно поклонился:— Госпожа Злата, вы были великолепны!Услышав свою кличку, «чудовище» покосилось на него и «скромно» уткнулось мордой в мою грудь. Я мысленно хмыкнул и собрался извиниться за сорванный прием, но не успел — догадавшись, какие мысли меня обуревают, мужчина расплылся в лукавой улыбке:— Яромир Глебович, о чем вы, право? Оглянитесь по сторонам и скажите, вы видите хотя бы одно бессознательное тело или гостя, спешащего на выход?Я встал, покрутил головой и удивленно хмыкнул.— Вот-вот: на этот прием народ приехал подготовленным и рассчитывал на что-нибудь подобное. Поэтому сейчас поглядывает на туранцев свысока, гордится мощью нашей союзницы, притворно сочувствует врагам вашего рода и ищет подходы к охранникам, чтобы приобрести полную запись инцидента!Я пришел к тому же мнению. Правда, не сразу, а в течении следующих десяти-пятнадцати минут, убитых на фланирование между группами дворян, выслушивание всевозможных комплиментов и пустую болтовню. Потом Злате стало надоедать бессмысленное мотание между людьми, большая часть из которых фонила страхом, и я поделился этим наблюдением с Александром Александровичем, а он придумал уважительную причину для нашего отъезда — заявил, что нас вызвал к себе Император.Народ, конечно же, расстроился. Но не так уж и сильно. Ведь «самое интересное» уже произошло, а продолжения «банкета» не ожидалось. Так что «госпожу Злату» не стали грузить просьбами задержаться еще немного — проводили… аплодисментами и просьбами почаще выходить в свет……С Александром Восьмым обстоятельно обсудили ЧП по видеосвязи из нашего особняка в Боярском Конце. Я сообщил о попытке очень уж мощного ментального воздействия, наследник престола изложил мотивы решения не поднимать бучу, а государь «обрадовал» информацией о личности менталиста и весьма своеобразно подвел итоги состоявшегося разговора:— В общем, вы приняли правильное решение: Саидбек Гуркани считает Каракурта ультимативным оружием, использует только в самых безвыходных ситуациях и бережет, как зеницу ока. Так что смерть этого мозголома что на дуэли, что без, однозначно вызвала бы немедленное объявление войны. Чего нам пока не надо. Хотя уничтожение самого сильного менталиста Турана само по себе стало бы серьезнейшей победой, а то, что он остался жив, может выйти боком. Впрочем, не берите в голову: за ним присмотрят специально обученные люди…В том, что в подобном пригляде будет хоть какой-нибудь толк я, честно говоря, сильно сомневался. Но делиться своими мыслями по этому поводу и не подумал. Ну, а самодержец перевел разговор в другую колею — пожелал нам удачной охоты, попросил особо не задерживаться, передал привет Златке, в этот момент нежившейся вне поля его зрения, и отключился.Мы сразу же расслабились. То есть, разбрелись по своим гардеробным и сняли кто парадные мундиры, кто брючные костюмы, ополоснулись, привели себя в порядок, натянули домашнюю одежду и собрались на кухне. А после того, как поужинали, проверили одежду и снаряжение Великого Князя, слегка попридирались и отправились в ангар. Грузиться на борт «Сапсана».Во время перелета дрыхли, как убитые. Встали по моему будильнику, в темпе экипировались, натянули рюкзаки-муляжи, прихваченные для виду, а после того, как спрыгнули с аппарели «конверта» в снег и отпустили машину, потратили несколько минут на финальную подготовку к охоте — спрятались под отводом глаз, убрали все лишнее в пространственные карманы и дали наследнику престола возможность немного привыкнуть к приличному морозу, пронизывающему ветру и полной темноте. А перед началом движения я счел необходимым повторить кое-какие уже озвученные тезисы:— Александр Александрович, как видите, Алтай ни разу не Москва, и в этой глухомани любая ошибка гарантированно выйдет боком. Пекло, пороша, отрицание ветра, сумеречное зрение и скачок у вас пока слабенькие, поэтому ни в коем случае не снимайте и не сдвигайте защитную маску с тактическими очками, перемещайтесь след в след за сестрой и заранее предупреждайте о любых проблемах, начиная с иссушения резерва и заканчивая даже намеком на усталость.— Мы никуда не торопимся, Саш! — подала голос и Рюриковна. — Зверье тут напрочь отмороженное, его реально много, а Яромиру Глебовичу хватает опыта выводить на него даже самых криворуких охотников.Наследник престола пообещал, что не будет дурить, и я счел возможным устроить тестовый «забег» эдак на километр. Увы, результаты оказались куда хуже, чем я надеялся: Великий Князь, выбиравшийся на охоту исключительно в донельзя облагороженные Императорские заказники и пока не научившийся прыгать «в точку» и уходить в следующее перемещение до продавливания наста, оставлял след из ям, по которому запросто прошел бы даже конченый имбецил.Черная Мамба пришла точно к такому же мнению и не удержалась от шутки:— Да уж, сразу видно, что Саша не играл в нашу лапту на гидроциклах и никогда не ходил по воде, аки посуху.— А что такого особенного в вашем варианте лапты и как можно ходить по воде? — полюбопытствовал наследник престола.Женщина, стоявшая по пояс в снегу, скинула с себя отвод глаз, первым же скачком оказалась на насте, нарезала вокруг нас пару кругов и вернулась на место:— Если перемещаться вот в таком стиле, то пороша успевает заметать следы даже при очень большой скорости движения. И если скачок прокачан до насыщения, то ямы, подобные той, в которой мы сейчас стоим, остаются только под деревьями или скалами с отрицательным уклоном. Что в боевых выходах, как ты, наверное, догадываешься, существенно увеличивает шансы на выживание.— Боевые выходы мне однозначно не грозят… — грустно усмехнулся Александр Александрович. — Но я научусь. Само собой, если вы хоть иногда будете вытаскивать меня на природу… Кстати, как я понимаю, тот, кто ведет, оставляет ямки только для того, чтобы остальные не терялись, верно?Сообщать ему о том, что навык обнаружение жизни имеется у всей нашей компании, за исключением Златы, я не собирался, поэтому поддакнул. И обрадованный Великий Князь выдал еще три предложения:— Кстати, я совсем не устал. И Силы пока еще предостаточно. Так что готов продолжить движение в рекомендованной технике перемещений……Что-то похожее на «рекомендованную технику перемещений» он стал демонстрировать ближе к рассвету. А еще научился удерживать минимальный набор пассивных лесных навыков, так что я совместил приятное с полезным и вывел нашу компанию на мирно пасущуюся косулю весом килограммов под шестьдесят и разрешил кошке атаковать. Хищник, соскучившийся по родной аномалии, выстрелил собой, как из пушки, в точке выхода щелкнул челюстями и торжествующе рыкнул на весь окрестный лес.— К ней сейчас, наверное, лучше не соваться, верно? — поинтересовалась «пустота» голосом Рюриковича.— Вам — да: вы еще не заслужили настоящего доверия… — подтвердил я, вскинул голову к небу, затянутому низкими грязно-серыми облаками, и не удержался от предвкушающей улыбки: — Кстати, через пару секунд молодой и неопытный беркут-Дичок сдуру попробует отжать у Златы ее добычу.Не успел я договорить эту фразу, как пикирующая птица впоролась в воздушную пелену, выставленную кошкой ей навстречу, и превратилась в окровавленный блин, а мелкие перышки, разлетевшиеся в разные стороны, редким дождиком посыпались на свежий снег.— Ничего себе у нее реакция! — восхитился Великий Князь и заставил нас усмехнуться. А Ладу философски прокомментировать этот тезис:— А тут иначе не выжить…Следующий час наследник престола проходил курс молодого охотника. Сначала поучаствовал в разделке туши. Затем под моим чутким руководством резал мясо на куски нужного размера, солил, перчил и насаживал на шампуры. Потом на пару со мной пробежался по окрестностям, помог в поисках уютной полянки, собрал сухостой и собственноручно разжег костер. А после того, как тот прогорел, пожарил шашлык и с большим удовольствием смолотил свою порцию. А после того, как насытился, вдруг вспомнил о том, что мы находимся не где-нибудь, а в Диком Лесу, и криво усмехнулся:— Как ни грустно в этом признаваться, но до меня только-только дошло, что пока я наслаждался умопомрачительно вкусным мясом, вы наблюдали за окрестностями и были готовы в любой момент вступить в бой!— Саш, рефлексы, вбиваемые в нас Яромиром Глебовичем, тебе не нужны от слова «совсем»! — отмахнулась его сестричка. — Говоря иными словами, относись к этому выезду из Москвы, как к развлечению, и не забивай голову всякой ерундой.— А мы уже настолько привыкли пребывать в постоянной готовности к нападению, что перестали морально уставать… — призналась Оля. — Поэтому контролируем свои сектора ответственности даже в Академии, автоматически расширяя или сужая их в зависимости от количества «Фениксов», которые в тот или иной момент находятся рядом. Но самое забавное даже не это: в том же ключе себя ведет и Злата — как только мы покидаем условно безопасное место, она встраивается в «походный ордер» и «держит» одно направление, хотя этого ей никто никогда не поручал!— Она у нас вообще умничка! — ничуть не кривя душой, заявил я, обнял кошку, среагировавшую на свою кличку, и, сняв правую перчатку, запустил пальцы в густой мех на загривке.Да, мог рассказать куда больше. Что «хтоническое чудовище» учится в разы быстрее, чем мы могли себе представить даже в самых смелых мечтах, обладает прекрасной памятью, с каждым прожитым днем все лучше и лучше разбирается в нюансах человеческих эмоций, жестов и мимики, испытывает чувство благодарности за заботу и подарки, схватывает достаточно сложные абстрактные понятия и так далее. Но все это было внутренней тайной нашей компании, а Великий Князь, при всем моем уважении к нему, как к личности, «Фениксом» не являлся. Так что я перевел беседу в другую колею:— Кстати, в Москву вы, вероятнее всего, полетите без меня, Лады и Златы: я хочу сбегать к границе «четверки», чтобы еще раз оценить темпы снижения напряженности магофона. Там мы зависнем на пару суток, соответственно, в город вернемся ориентировочно к следующим выходным. Да, в принципе, эту нашу отлучку можно использовать для упрочнения легенды о союзе с роевым разумом, но до нашего прилета эту тему лучше не поднимать. В общем, для посторонних мы уйдем в тренировки с головой, а Софья и Ольга поддержат эту легенду ежедневными появлениями в административном корпусе.— В общем, если что, то все вопросы к ним, верно?Я утвердительно кивнул:— Да, они ответят на любые вопросы. Или заткнут особо любопытных.Александр Александрович пообещал нам подыграть, затем покосился на «чудовище», разомлевшее под моими руками, и озвучил внезапное озарение:— А ведь эта охота, по сути, является заготовкой мяса Дичков, которое, вероятнее всего, нравится вашей кошке намного больше мяса домашних животных, верно?— Угумс… — сыто мурлыкнула Рыжая. — В свинине и говядине нет ни остаточного магофона, ни средоточий, а в этой косуле, например, есть и то, и другое. А если учесть, что при перемещении в пространственный карман предметы мгновенно оказываются в стазисе, то лучшего варианта хранения чего бы то ни было, включая органику, просто не существует.— Никогда об этом не задумывался! — удивленно пробормотал Великий Князь: — Папа как-то назвал его «мечтой контрабандиста», так что я с детства ассоциировал его с драгоценностями, оружием и наркотиками, поэтому мысль о том, что кто-то может хранить там куски дичи, не вписывается в привычные представления. Во, кстати, всю неделю хотел спросить, где и как мы будем ночевать, но держал язык за зубами, чтобы вы не сочли меня пугливым и не оставили в Москве.Мы расплылись в ехидных улыбках, а Черная Мамба на правах сестры сочла возможным немного поиздеваться:— Так говорили же — «на природе»! Природа тут везде, значит, и спать можно где угодно.— А если серьезно?Она сделала вид, что расстроилась, и перестала валять дурака. Ну, почти:— Классическую пальму представить можешь?— В принципе, могу.— Так вот, под ними зимой особо не поспишь. А российские вековые ели выглядят иначе. И под их нижними лапами настолько уютно, что не передать словами. В общем, жди вечера и предвкушай…